Текст книги "Чужие как свои"

Автор книги: Ольга Гребенщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

   Взгляд великого монарха сделался таким многозначительным, что Настя вежливо улыбнулась – мол, намек понят.

   – Подберите им толкового помощника из ваших, – император кивнул магу-сыщику, – расторопного и не болтливого.

   – Ваше величество, я полагал, в путь отправится кто-то из нас, – удивился тот.

   – Нет, вам хватит забот и здесь. В экспедиции нужен опытный маг, но не из тех, кто всегда на виду. Отъезд не должен вызвать пересудов. К тому же грядущие катастрофы, волнения, буйство стихий... Если вы не ошиблись в предположениях, господа, нам потребуются все силы, а я ведь тоже не железный.

   Император Феликс явно прибеднялся. Недавно, под пение фанфар и грохот салюта, ему стукнуло пятьдесят, но выглядел он для своих лет весьма недурно – стройный, подтянутый, наглядный пример торжества здорового образа жизни над излишествами и вредными привычками.

   Итак, решение было принято единогласно. Завтра на рассвете эльф, его напарница и пока неизвестный прикомандированный парень из здешних отправятся на поиски загадочного острова и спящей жрицы. В общем и целом маршрут на карте видели все, но подробности предстояло узнать только командиру, чтобы у остальных не выпытали враги. Сказав это, Его величество немедленно предложил эльфу возглавить отряд, и Арман, как водится, согласился. Император привык произносить речи на публике, поэтому долго и вдохновенно вещал про пользу от союза людей с эльфами и прочими братскими народами этого мира, попавшими в западню, расставленную неведомыми злоумышленниками.

   Охрана и остальные сопровождающие присоединятся к отряду только у южной границы, чтобы не привлекать внимание, а пока веселая троица изобразит императорских курьеров, исполняющих мелкие поручения:

   – Заодно и почту развезете, посылки, письма всякие...– обрадовался Светозарный повелитель.

   На этой волнующей ноте аудиенция закончилась. Теперь оставалось выбрать, где провести оставшуюся до отъезда ночь. Если приказано не мозолить глаза публике и держаться тише воды ниже травы, то вывод напрашивался сам собой, и Настя не замедлила им поделиться:

   – А заночевать во дворце нельзя? Зачем ехать куда-то?

   – Не положено, у нас нет придворных должностей, – сквозь зубы буркнул эльф, покосившись на снующих мимо лакеев.

   – Поверить не могу! – шепотом возмутилась девушка, – Мы отправляемся в поход вселенской важности, будто на пикник. И помощника нам поплоше, и людей поменьше, и ящик с почтой в нагрузку, и денег не давать!

   – Денег как раз дадут, – хмыкнул Арман, – а насчет важности не заблуждайся, никто всерьез не верит в эту историю со спящей жрицей. Лучшие маги и лучшие мозги будут работать здесь, виноватого искать, а мы вроде подстраховки. Выгорит затея – хорошо, не выгорит – так никто и не надеялся.

   – И ты согласился в этом участвовать? – Настя остановилась, как громом пораженная, – и меня втянул?!

   – Потому что дева на острове – не выдумка! Эльфам тоже кое-что известно, и дорогу я знаю лучше, чем думает наш Светозарный император. Мне нужно только его одобрение, бумага с печатью, чтобы никто не мешал.

   – Хочешь получить первый приз на конкурсе интриганов? – съязвила напарница, и ушастый довольно ухмыльнулся:

   – Я пока лидирую!

   Шагая вслед за эльфом, Настя прикидывала, сколько всего нужно успеть сделать до завтрашнего отъезда. Одежды купить с запасом, еды, определиться со здешним оружием. Дорога непростая, одним кастетом много не навоюешь. И еще кое-что волновало новоявленного королевского курьера – в карете герцога Тари почту не повезешь, значит... Значит, возможны неприятности.

   – Мы поедем на лошадях?– уныло поинтересовалась девушка, воображая, как отбиваются мягкие и твердые части тела, если болтаться в седле больше четверти часа. А уж если дождь...

   – Почему на лошадях? – искренне удивился Арман, – Можно подумать, в пещерном веке живем. Не поедем – полетим!

   Обещание звучало, как угроза. Но остроухий и не думал шутить. Хитро подмигнув озадаченной девушке, он поманил ее в темный, неприметный коридорчик. Внутри оказалось на удивление много охраны, и когда эльф предъявил начальнику караула золоченую бляху на цепи, тот велел страже отпереть дверь в дальнем углу.

   Напарники оказались на узенькой галерейке, выходящей во двор, большой, безо всяких клумб, фонтанов и прочих излишеств. Посреди двора возвышалась округлая, вытянутая конструкция, издали похожая на вертолет без винтов, только сверху прозрачная, как стекло, а снизу матово-серая, покрытая непонятными узорами и закорючками. От земли сооружение, как и положено, отделяли четыре опоры на колесах, но самое невероятное – по бокам у него раскинулись два крыла, прозрачно-перламутровые, слегка изогнутые и тоже покрытые странным орнаментом. Крылья оказались внушительные, каждое длиной не меньше пяти метров, но все равно они слишком сильно напоминали о трагикомичных экспериментах на заре человеческой авиации.

   – Это летающий экипаж младшей принцессы, – гордо сказал Арман, – нам разрешили добраться на нем до границы.

   Сыщица вздохнула безо всякого энтузиазма, оглядывая туземный летательный аппарат. Сразу вспомнилась старая поговорка из ее мира: "Быстро, надежно и без хлопот вас похоронит воздушный флот!" Оставалось надеяться, что Император не возит любимое чадо на чем попало, и разгулявшиеся стихии, которых он так опасался, не сдуют спасательную экспедицию с намеченного маршрута.

   Арман ушел в секретный отдел Императорской канцелярии за обещанными бумагами. Настя сама нашла дорогу к парадному подъезду, на сей раз без приключений. Карету уже подали, кучер ждал пассажиров, со скуки помахивая кнутом. И вдруг послеобеденное спокойствие нарушила неожиданная суета.

   Широко распахнулись двери, сотня гвардейцев с лязгом выстроилась в два ряда, готовясь к встрече кого-то очень важного, достойного эдаких церемоний. Засуетились лакеи, один потребовал освободить дорогу, другой принялся с поклонами упрашивать Настю исполнить долг перед короной, то есть убраться к стене вслед за каретой и не мешать проезду посла. Пришлось посторониться, благо, не одну только Настю так подвинули. Публики вдоль стен, которая изображала "счастливых подданных, приветствующих союз с дружественным народом", набралось человек двадцать.

   – Посольство из Гнора! – благоговейно прошептали у сыщицы за спиной.

   Под звуки труб, от которых с непривычки закладывало уши, первыми въехали всадники на обыкновенных лошадях. По силуэтам люди как люди, руки-ноги на месте, а там кто знает под сплошными доспехами все равно ничего не разглядеть. Следом показался открытый экипаж, запряженный шестеркой лошадей. Должно быть, в Гноре не жаловали технический прогресс, обходились без самоходных карет. Или экономили.

   В экипаже, украшенном гербами и пышными бархатными драпировками, на куче парчовых подушек, возвышалась конусообразная гора ярко-зеленого, полупрозрачного желе с темными сгустками внутри. "Алиса, это пудинг..." – не к месту пронеслось у Насти в голове. И тут желе колыхнулось и открыло глаза, устремив на сыщицу умный, проницательный взгляд дипломата, посвятившего себя заботам далекой родины на чужбине. Девушка смутилась, будто ее поймали с поличным. Сколько раз говорила себе – в этом мире нельзя встречать по наружности, мало ли, что тут с виду как десерт.

   И вдруг произошло нечто совсем непонятное. Кто-то мягко, осторожно взял ее за руку и прошептал на ухо:

   – Вам прислали подарок, госпожа...

   Настя удивленно обернулась, но успела запомнить лишь ярко-зеленые глаза незнакомца, притаившегося за спиной. Тяжелый браслет защелкнулся на руке, и свет померк перед глазами, все вокруг подернулось туманом и исчезло.

Глава 5

Разминка перед походом

Желание женщины – закон, нежелание – статья.

М. Мамчич

   Медленно и величаво лилась чужеземная песня. Звенящий голос неведомого существа выводил причудливую мелодию, сплетал напев из непонятных слов. Увлекающий, не дающий вырваться из сонной западни.

   Ловушка, выхода нет, расслабься, смирись, тебе не уйти... Для Насти эти слова и наяву были чем-то вроде красной тряпки для быка, а сейчас и подавно. Рассудок ухватился за спасительную соломинку праведного гнева и рванулся к свету. Уйду! Из принципа!

   Мягко. Мягко и тепло. Она лежала, не в силах пошевелиться, но глаза открыть сумела. Сквозь мутную пелену медленно проступили очертания комнаты. Люстра – охапка хрустальных подвесок под потолком, белые лепные орнаменты, какие-то прозрачные занавески прямо над головой покачиваются от сквозняка. Ах да, кроватный балдахин, здесь это модно. Шепчущий напев никуда не исчез, но переменился, стал похож на... обыкновенное журчание воды.

   Настя стиснула кулак, снова разжала – получилось. Нашарила под собой гладкий, скользящий шелк покрывала, повела рукой в сторону – не иначе, чья-то кровать. С усилием повернувшись на бок, девушка перекатилась на живот, и вдруг шелковистая поверхность под ней закончилась. С жутким грохотом Настя свалилась на пол.

   Ковер, белый и пушистый, как шкура полярного медведя, смягчил падение. В голове окончательно прояснилось, а причина грохота, странного для отнюдь не железной леди, обнаружилась прямо перед глазами.

   Наверное, минуту назад прикроватный столик был сервирован для интимного ужина. Падая, Настя задела поднос, и дары волшебных оранжерей Ларонды – спелая клубника, персики, ананасы и темный виноград превратили белый ковер в полотно авангардной живописи. Взбитые сливки выплеснулись на платье, а хрустальный бокал стукнул Настю по голове, свалился на пол и треснул. Это к счастью, машинально подумала жертва падения.

   Сыщица приподнялась и осторожно села. Дела обстояли не так уж плохо, силы возвращались с поразительной быстротой. Во всяком случае, бутылка вина не показалась неподъемной, возможно, и прицельно метнуть ее тоже получится. Только пока непонятно, в кого.

   Комната, подозрительно похожая на спальню, таковой и оказалась. Здоровенная кровать на десяток персон, обои в стиле "цветастый ситчик", маленький фонтан у дальней стенки, немного мебели по углам и фиолетовая пальма в кадке. Также обнаружилась распахнутая дверь на балкон, увитый чем-то зеленым и шелестящим. Снаружи лился солнечный свет, стало быть, времени прошло не так уж много, даже стемнеть не успело. Поскольку среди всех этих красот не обнаружилось охраны, пленница двинулась на прорыв.

   Неведомые похитители не обыскали жертву, даже карманы не обшарили. Обтерев с ладоней клубнику о занавес балдахина, Настя пристроила кастет на руку, другой рукой взяла бутылку наперевес и отправилась на волю.

   С балкона открывался вид на небольшой двор с деревьями и клумбами. Над красной покатой крышей виднелась одна из главных достопримечательностей Ларонды – высоченный шпиль военного министерства с золочеными фигурами лучника и мага на самой верхушке. Стало быть, Настя в центре столицы, где селятся те, кто считает себя лучшими людьми Империи. Интересно, кто такой знатненький и богатенький покушается на императорских агентов?

   Под аркой в стене напротив скрывались ворота, судя по свету и шуму – распахнутые прямо на улицу, а охраны нигде не было видно. Вот и отлично. Слезть с балкона труда не составит – плотные, в руку толщиной, стебли туземного растения змеились по стене и сплошь оплетали мраморную балюстраду. Туфли бросить, юбку разорвать хоть до талии – не жалко после фруктов со сливками. А потом перемахнуть через перила, спуститься по лианам – и ищи ветра в поле, то есть девицу в столице!

   Настя подкралась к перилам, и вдруг с размаху стукнулась лбом о пустоту.

   – Зараза!!!

   Сколько раз она бывала в Ларонде, и всегда напоминала себе об одном и том же: если впереди пусто – не верь своим глазам! Девушка протянула руку, и ее ладонь уперлась в невидимую стену, твердую и холодную. Под ладонью появился белый отпечаток пятерни, медленно растаявший, стоило отдернуть пальцы. Вот она, причина легкомыслия похитителей – балкон окружен волшебной стеной, охранное заклятие навесили, чтобы ни войти, ни выйти. Посмотреть в лицо предусмотрительного негодяя захотелось еще сильней. А сильные желания имеют привычку сбываться.

   За спиной щелкнул дверной замок. Настя обернулась и увидела, что к ней спешит граф Лус собственной персоной.

   – Вы удивлены, прелесть моя? Не волнуйтесь, это я велел привезти вас в мой дом.

   Настя презрительно усмехнулась:

   – Ах, вы? Значит, не просто бабник? И на кого же вы работаете?

   Тут пришла очередь опешить хозяину особняка:

   – О чем вы?

   – Как о чем? Кто приказал похитить меня?

   Благородное графское сердце не выдержало такого поношения. Потомок древнего рода с невыразимой скорбью в голосе произнес:

   – Никто еще не смел сказать, что граф Лус работает по найму! Если я и увез женщину, так это от желания насладиться ее... обществом! Уверен, вам понравится!

   Кажется, любитель краденых женщин повидал всякую реакцию похищенных на внезапно свалившееся счастье, но такого разочарования он еще не встречал.

   – Что-о-о-о-о? – возмутилась Настя, – Так это не враги Империи, не заговорщики, а какой-то прид... заср... негодяй! Столько времени впустую! Поверить не могу!..

   Сыщица шагала по комнате, гневно размахивая бутылкой.

   – Вы опозорили меня! Как мне теперь назад возвращаться?!

   Галантный кавалер немедленно предложил помощь:

   – Хотите, я убью вашего мужа?

   И чуть не схлопотал стеклотарой по голове:

   – Да при чем здесь муж?! Надо мной вся контора будет ржать! Как же, украли Настьку для гарема – обхохочешься!

   Пленница выдернула узорчатую пробку из бутылки и отбросила под пальму. Хотела отпить из горлышка, но передумала, плеснула вина в уцелевший бокал и протянула графу:

   – Пейте! Мало ли, что вы туда насыпали.

   Он удивился, но бокал взял.

   – Отличное вино. Ваше здоровье! – и залпом выпил до дна.

   – Чтоб вы подавились!

   Но граф Лус не только не подавился, но и не умер от яда, и даже в спячку не впал. Значит, пить можно, решила сыщица и сделала несколько глотков прямо из бутылки. А потом велела:

   – Открывайте дверь, я ухожу!

   Подлый граф удивился еще больше, но с места не сдвинулся, лишь хмыкнул и поскреб в затылке, испортив аккуратно уложенную прическу. Конечно, трудно поверить, будто Настю украли только для того, чтобы отпустить по первому окрику, но попытка – не пытка.

   Не получилось. Похититель собрался с мыслями и поставил жертву в известность:

   – Радость моя, вам придется остаться. Ну не упрямьтесь, вы же себе не враг.

   – Зато вы – враг!

   – Душа моя...

   – Еще скажите "звезда моя", – проворчала Настя.

   Граф воодушевился:

   – Вам так больше нравится?

   – Нет!!! Хватит болтать, открывайте дверь! А то хуже будет, обещаю!

   – Напрасно обещаете. Драгоценность моя, вы забываете, что находитесь полностью в моей власти.

   – Вы мне угрожаете?

   – Указываю на реальное положение вещей.

   – А-а-а, вот как, – вздохнула Настя и присела на край кровати, – тогда другой разговор.

   – О чем это вы? – удивился граф.

   Пленница угрюмо взглянула на похитителя:

   – Предлагаю сразу обсудить план действий. Как у вас с орудиями пыток? Ваше присутствие не в счет, с этим и так все ясно.

   – Вы любите... когда больно?! – опешил герой-любовник.

   – Терпеть не могу. Но раз я полностью в вашей власти... Вам придется заткнуть мне рот кляпом, связать руки, ноги, голову зажать в тиски... Но я слышала, вы не некрофил?

   – Не... кто? Некромант?

   – Нет, это другое, тут сходство только в названии. Ну, или почти только в названии, всякое, конечно, бывает. А вы, если верить слухам, в любви цените живость?

   – Ценю, – растерянно сознался граф.

   – Так вот, я буду сопротивляться, пинаться, кусаться, царапаться, и обзываться так, как не все ваши стражники умеют. Вам, чтобы не уронить авторитет в глазах подчиненных, придется принять меры. Отправить меня в камеру пыток, бить семихвостой плетью с железными шипастыми шариками, ну такой, от которой по потолку разлетаются куски мяса, – Настя взмахнула руками, показывая, как именно будут разлетаться куски, – пытать раскаленным железом, ногти вырывать, опять же... Вам нравится, когда у дамы вырваны ногти, или предпочитаете маникюр?

   Граф Лус дал волю воображению и слегка побледнел. Сыщица поняла, что речь удалась, и продолжила радовать публику. А еще держать в неведении, как ей на самом деле страшно. Вдруг действительно, без шуток, у этого типа имеется подвал с цепями, и угрозы – не пустые разговоры? Арману, небось, и в голову не придет искать ее в гостях у здешнего "бабника", особенно лезть в подвал. И тогда прости – прощай надежда вернуться домой, здравствуй недолгая и мучительная жизнь бок о бок с этой рожей. Вот только мольбы о пощаде наглый графчик не дождется:

   – Видите ли, рукоприкладством уговорить меня на взаимность не получится. Слабые пытки я вытерплю из принципа, а от зверских умру в страшных судорогах. А вам достанется генеральная уборка.

   – Почему?

   – Ну, тело же надо спрятать, правда? Во всех хороших домах так делают. Вы, наверное, трупы закапываете вот там, в саду. Кстати, там хватит места?

   – Где?

   – В саду. А то вдруг уже где ни копни – одни скелеты. Тогда придется везти в лес.

   – Кого везти?

   – Меня!

   – Зачем?!!

   Собеседник начал терять нить разговора, но выручать его никто не собирался:

   – Говорю же, труп закапывать! Вы как в первый раз, честное слово!

   К удивлению Насти, граф правильно понял околесицу, которую она так вдохновенно несла, и печально вздохнул:

   – Я вам совсем не нравлюсь?

   – Это вопрос принципа. Нечего было похищать! Вы, наверное, сочтете меня извра... несчастной жертвой заблуждений подсознания, – пленница смахнула фальшивую слезу, – но я люблю своего мужа. Целый год после свадьбы прошел, представляете, а я все еще люблю. Кстати, знаете, как он расправляется с теми, кто пристает ко мне, вроде вас? Приглашает трех друзей, они вчетвером привязывают обидчика к мотоциклам, и...

   От милых сердцу воспоминаний глаза едва не наполнились настоящими слезами.

   – А дальше? – заинтересовался граф, хотя знать не знал, что такое мотоциклы.

   – Да ничего особенного, разъезжаются по своим делам...

   – Как интересно! – произнес знакомый голос с балкона, – Непременно учту на будущее!

   От неожиданности Настя вздрогнула и окончательно погубила ковер, уронив бутылку с вином. Впрочем, такое зрелище стоило чужого ковра.

   На увитых зеленью балконных перилах восседал Арман. Вид у него был совершенно безмятежный, будто ничего особенного не случилось. За спиной у эльфа в невидимой магической преграде рваным контуром зияла дыра.

   Граф Лус вцепился в рукоять кинжала, будто обычная железка могла помочь. Даже Настя знала – вскрыть волшебную защиту особой надежности, как банку с тушенкой, кому попало не под силу. Арман еще в Питере говорил, что магии не чужд, но чтобы до такой степени!..

   Девушка великодушно успокоила похитителя:

   – Не бойтесь, это по мою душу. Я ведь предупреждала!

   Тот сам догадался, и рявкнул, пальцем указывая эльфу направление обратно в дыру:

   – Вон из моего дома!!! Эй, охра...

   Но охрана не услышала призыва, гневный вопль сам собой, безо всякой на то хозяйской воли, превратился в шепот. Арман взмахнул рукой, и разгневанный противник вдруг совсем поменялся в лице. Его ноги внезапно оторвались от паркета, обалдевший похититель воспарил вверх, в панике загребая конечностями воздух. А потом словно невидимый маятник начал отсчет времени – граф стал плавно раскачиваться, летать по комнате из угла в угол по длинной дуге.

   Таким незабываемым зрелищем следует любоваться издали, и Настя посторонилась, чтобы не получить сапогами по голове. К тому же пленника воздушной стихии, судя по выражению лица, начала одолевать морская болезнь.

   Довершая поражение, ремень с кинжалом лопнул и свалился на пол. Сыщица не возражала, если бы следом исчезли штаны нахала, и в таком виде он переместился бы на многолюдную площадь перед Мостом на Полуостров, где полеты, особенно с голым задом, запрещены под страхом ужасного наказания.

   Эльф с интересом оглядел погром, напарницу в перепачканном платье и гостеприимного хозяина, парящего среди своих владений.:

   – Вы знаете, кого привезли в свой дом? – спросил Арман у графа.

   Надо отдать должное храброму летуну, он не забыл о фамильной гордости даже сейчас:

   – Очевидно, вашу подругу страсти? – не переставая летать, он скрестил руки на груди и хрипло прошептал с таким спокойствием, будто речь шла о бутылке пива, – знаю, трогать чужое – дурной тон, но я готов посоперничать за нее по всем правилам, как велит традиция!

   – С кем посоперничать? Не знаю, чья она подруга страсти, но мне известно, что ее нанял Светозарный император для выполнения особого поручения. Меня, кстати, тоже.

   Арман протянул Насте свиток с красной печатью и сообщил:

   – Я выхожу из дворца, ищу тебя, и что? Дежурный императорский осведомитель сказал, дама уехала в карете, на которой только ленивый не успел разглядеть гербы графа Луса! Ты решила развеяться?

   – Я?!! – оскорбилась сыщица.

   – Разве нет?

   Настя невежливо ткнула в похитителя пальцем:

   – Он меня украл! С применением силы, кстати!

   Арман нахмурился.

   – Не силы, а магии! – заоправдывался граф, но лучше бы он молчал.

   – Магии? – эльф задумчиво осмотрел Настино запястье, – так-так-так, железный браслет, восьмицветная косичка заклинаний, одно плетение из запрещенных, парализующий эффект часа на полтора... И все это для похищения особы, состоящей на императорской службе? Штраф в пять тысяч золотых и лишение права публично носить оружие сроком на три года, если дело обошлось без последствий. Последствия были?

   – Нет! – прохрипел граф, сообразивший, наконец, в какую историю влип.

   – Как бы не так! Были! – возмутилась Настя и с удовольствием заметила, как вздрогнул бывший похититель, – Платье герцогини испорчено! А настроение – еще хуже!

   – Не беда, договоримся. Граф скорее язык себе откусит, чем скажет, что встречал нас. Верно?

   – Да, – Лус угрюмо кивнул, пролетая мимо.

   С императорскими порученцами лучше не связываться, это и младенцу известно, а то и в самом деле заставят откусить себе язык.

   – И извинится, – добавил эльф.

   Из дальнего угла раздался возмущенный возглас:

   – За что?!!

   – За то, что я тебя видела и слышала! – подтвердила ущерб пострадавшая сторона.

   Арман оглядел хозяина дома и понимающе кивнул. Новоявленный пленник закачался быстрее, но все равно долго молчал, собираясь с силами для дела нового и непривычного. А потом произнес с такой скорбной миной, будто его принуждали выпить ведро скипидару:

   – Ладно. Был неправ. Больше не повторится.

   – Попрошу без одолжений! – возмутилась Настя, но эльф уже принял извинения за нее, будто это его украли и склоняли к сожительству.

   Махнув рукой на титулованного наглеца, он потащил девушку вон из комнаты. Позади раздался громкий стук – это перестало действовать заклятие маятника, и граф с размаху познакомился с полом. На сей раз не женским, а обыкновенным, паркетным.

   – Подожди! – воскликнула Настя, – Дай нож!

   Эльф догадался, в чем дело, и протянул кинжал, подаренный герцогом Тари. Сыщица в несколько взмахов распорола юбку:

   – А теперь бежим по-человечески!

   Выбравшись из графского дома и пробежав полквартала, хотя за ними никто так и не погнался, Арман дал спутнице передохнуть – распахнул перед ней дверь наемной кареты, обыкновенной, запряженной парой лошадей:

   – Едем домой, на сегодня довольно развлечений. Считай, что это была разминка перед походом.

   – Спасибо, ты подоспел вовремя, – призналась Настя, едва успев отдышаться, – а то мы уже обсуждали, как будем тайком закапывать меня в лесу.

   – Даже так? Молодцы, обстоятельный подход.

   – Но ты снова лишил меня удовольствия надавать пинков тому, кто этого заслуживает!

   – Ничего, вернем пространственные дыры – будешь пинать, кого захочешь. Героям не отказывают в мелочах!

* * *

   Как оказалось, время до отъезда Арман собирался провести вовсе не в особняке герцога Тари. Карета миновала центр города, выехала на мощеную камнем набережную одного из бесчисленных притоков Суары, и вскоре остановилась у двухэтажного дома.

   Гостиничный двор отгораживала высокая кованая ограда с воротами, над которыми покачивалась вывеска "У крылатой собаки". Упомянутое животное обнаружилось во дворе, посреди клумбы. На потемневшем от времени постаменте возвышалась загадочная скульптура – изображенная в натуральную величину каменная дворняга с птичьими крыльями за спиной. Чем отличилась загадочная зверюга, заслужив себе памятник, на монументе не пояснялось, хотя и так легко догадаться – одно появление на свет эдакой помеси Тузика с горным орлом много чего стоит.

   Дверь новым постояльцам открыла такая дива, что все голливудские звезды женского пола вымерли бы от зависти, увидев ее. Молодая женщина невысокого роста, миниатюрная и изящная, но не тощая, казалась ослепительной даже в простом платье и белом переднике. К тонким чертам лица не прикоснулось и малейшее несовершенство, темные косы, уложенные венцом, оттеняли нежный цвет кожи и блеск необыкновенной косметики – веки красавицы от ресниц до бровей будто присыпали серебряной пылью, нарисовав мерцающие стрелы вразлет до самых висков.

   Бездонные глаза цвета фиалок вспыхнули радостью при виде Армана, и тут же сменили милость на гнев, разглядев его спутницу. Хозяйка "Крылатой собаки" презрительно вздернула точеный носик и уперлась руками в бока, там, где широкий пояс туго стягивал талию, подчеркивая и без того примечательный бюст.

   – Добрый вечер, Мирика, – нисколько не смутившись, заявил Арман, – я обещал привести напарника, и вот мы здесь. Познакомься, это Анастасия!

   – Очень рада, – улыбнулась хозяйка, обдавая гостью теплом февральского ветра, – вы, должно быть, устали? Я покажу комнату.

   И, не говоря больше ни слова, шагнула назад, в полумрак.

   – Какой чудесный макияж, – шепотом похвалила Настя, надеясь сгладить неловкость встречи. Говорила будто бы эльфу, но так, чтобы красотка услышала.

   – Это не макияж, а серебристая пыльца, врожденная, – тоже шепотом ответил Арман, – у Мирики мама – фея.

   – Ничего себе! – удивилась сыщица, и тихо добавила, заметив, как остроухий провожает взглядом спину и остальные части тела прекрасной хозяйки, – А кто у нее муж? Часом, не волшебник?

   – Нет, – невозмутимо ответил эльф, – иначе он вряд ли утонул бы спьяну два года назад.

   После ужина состоялся последний инструктаж. Император считал экспедицию на потерянный остров не самым важным делом, но об оплате не забыл. Арман выдал напарнице причитающуюся долю аванса. Правда, не деньгами, а подозрительного вида чеком на предъявителя. Это чтобы не пропили в первый день, объяснил эльф, хотя сыщица так и не поняла, почему чек пропить труднее, чем деньги. Зато командировочные и представительские выдали, как положено, полновесным золотом.

   – Держи, – сказал эльф, протягивая тонкую пачку бумаг, – это твои новые документы.

   Настя сняла синюю ленточку с печатями всевозможных имперских ведомств, развернула "подарок" и обнаружила, что отныне она именуется госпожой Лориной Альстен, и родом происходит из такого глухого захолустья, о котором в столице некоторые почитают ниже своего достоинства даже упоминать вслух.

   – Кто же мне имечко-то придумал?

   – Никто не придумывал, в хранилище поддельных документов какие первыми попались, те и выдали. Я теперь вообще Арман Энивар Бо.

   – Кто?!!

   Настя сделала нечеловеческое усилие. Честно прикусила губу. И все-таки не выдержала, засмеялась. Остроухий притворился, что ему, гордому потомку кого-то еще более остроухого, такие мелочи безразличны, и перешел к следующей части инструктажа – оружейной.

   Из-под кровати появилась на свет здоровенная сумка, плотно набитая всевозможным добром, созданным сеять разрушение. Из узнаваемого оказались четыре не то кинжала-переростка, не то коротких узких меча в таких потасканных ножнах, что и на помойку при людях нести совестно, и пара складных ножей отменного качества. О практической пользе связки палочек и деревянных брусков странных конфигураций оставалось только гадать. Похоже, щедрость императорских снабженцев и в самом деле не знала границ.

   Все остальное предназначалось исключительно для магов – какие-то разноцветные шипы в стеклянной коробочке, два пучка травы, похожей на вялую петрушку, мешочек с красными шариками, такой же с черными и фиолетовыми, небольшая стеклянная пирамидка с белой пилюлей, запаянной внутри, и холщовый сверток с непонятными трубками.

   Эльф не стал объяснять, как этим добром пользоваться. Магические штучки Насте все равно не по зубам, а с обычным оружием всех блуждающих учат обращаться в добровольно-принудительном порядке. Арман только предупредил, что оставит сумку на полу, и на нее лучше не наступать. И вообще, мол, спи спокойно, враг не пройдет. Эта гостиница – лично им любовно обустроенное (и нечего так двусмысленно ухмыляться) убежище, отлично защищенное от крыши до фундамента. Мирика, добрая душа, всегда готова пустить на ночлег бесприютного эльфа, даже если с напарницей.

   Настя не утерпела и спросила:

   – Сознавайся, это ты утопил ее мужа?

   – Такому, чтобы утонуть, помощники не требовались, – хмыкнул ушастый.

   И тут слово за слово выяснилось, что Арман снял эту комнату под склад – для ночного хранения вещей, оружия и напарницы. А сам засобирался в более приятное местечко, поближе к хозяйке заведения.

   – Ничего, если я оставлю тебя одну? – осторожно спросил он.

   Настя зевнула и лениво отмахнулась:

   – Если честно, дорогая Скарлетт, мне на это наплевать!

   Ушастый в долгу не остался:

   – Ну-ну, не завидуй!

   Он похлопал напарницу по плечу и исчез в коридоре прежде, чем она успела как следует замахнуться.

* * *

   В комнате красноволосой погас свет. Наконец-то неугомонная чужеземка решила вздремнуть, дав отдых тому, кто целый вечер не спускал с нее глаз. За эльфом он тоже приглядывал, раз неразлучная парочка почти все время вместе. Но остроухий никуда не денется, его дорожка предсказуема, как восход солнца. Вот и сейчас пошел к своей недоделанной фее...

   Для удобства он назвал их "Белый" и "Красная", по цвету волос, так и главному докладывать удобнее. Сегодня были еще цветочки, а завтра... Белый и Красная уезжают, но это ничего не изменит. Нельзя, чтобы изменило.

   Кто назвал его работу презренной, не достойной почета и громкой славы? Не соглядатай и не шпион, не подглядывающий, а смотрящий! Зоркое хозяйское око, человек, одетый в тени. В серое.