Текст книги "Чужие как свои"

Автор книги: Ольга Гребенщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

   На мгновение повисла тишина, а потом четверо постояльцев, собравшихся поглазеть на учебный бой, разбежались по комнатам. Прислуга тоже внезапно исчезла из виду. Аврора медленно, стараясь не делать резких движений, поднялась на ноги, а Приблудный замер и пропустил удар по колену.

   – Нога отрублена! – торжественно оповестила Настя и только теперь заметила, что он изумленно таращится куда-то мимо нее.

   Во двор вошли трое мужчин. Самых невероятных мужчин и вообще особей живой разумной породы, какие только встречались питерской сыщице за всю ее жизнь. Высокие, стройные, одетые в зеленовато-серебристые штаны и куртки, поверх – длинные плащи пестренькой камуфляжной окраски "под лес". Но какой окраски! Каждая черточка, листочек – воплощение изящества и тонкой работы. На груди у них виднелись широкие серебряные цепи с круглыми не то амулетами, не то просто подвесками для красоты.

   Черты лица у всех троих были мужественны и прекрасны, длинные, белоснежно-серебристые волосы у одного рассыпались по плечам, у второго были завязаны в хвост, а у третьего заплетены в косу. Светлые глаза взирали на презренный мир с арктическим холодом, острые уши чутко ловили любые шорохи. На поясе у каждого пришельца висел длинный меч в узорчатых ножнах, а уж сколько оружия было рассовано по карманам и прочим местам, оставалось только гадать.

   – Это еще что за выставка? – невежливо, но восхищенно удивился Лусьен.

   – Ухтиамарские повстанцы, – прошептала Аврора, – видите медальоны? Их знак!

   Настя тоже шепотом присоединилась к восторженной публике:

   – Ого! Прикольные партизаны. Команданте Че Гевара отдыхает.

   Эльфы словно не заметили Лусьена и двух женщин, лишь окинули бесстрастным взором окна комнат и брезгливо нахмурились. Они говорили на своем языке, полагая, очевидно, что трудности перевода – это исключительно личные трудности собеседников. Но собеседники поняли их оскорбительно легко.

   – Эй, вы! – низким, мелодичным голосом спросил обладатель белокурой гривы, распущенной по плечам, – Видели вы здесь высшее существо, именующее себя позорной человечьей кличкой Арман?

   – Нет, – уверенно ответила Настя, пока остальные молчали, – высшее существо с позорной кличкой здесь не проживает.

   Она сама не всегда замечала, как в последние дни благодаря магии браслета-переводчика легко переходила на тот язык, на котором к ней обращались. Ухтиамарцы воззрились на девушку в праведном гневе. Вернее, на ее руку.

   Перед тренировкой сыщица сняла куртку, оставшись только в штанах и легкой рубашке из запасов "Утопии", да еще рукава подвернула, чтобы не мешали. То есть браслет был виден во всей красе. К слову сказать, Лусьен, как торговец, нуждающийся во взаимопонимании со всеми народами мира, носил почти такой же. Но эльфы разглядели только Настин, и за всё досталось ей одной.

   – Он отдал человечице браслет! Или вообще продал! – зашипел красавец с косой.

   – Предатель! И эта ничтожная тварь завладела нашей тайной! – провозгласил тот, что с хвостом, и потянул из ножен меч.

   – Эй, мужики, полегче! – воскликнул Лусьен, благородно заслонив девушку от ушастых психов, – Думаете, она эту штуку украла? Вы отстали от жизни, такие сейчас везде продаются. Прямые поставки из Эль-Антеамона, остерегайтесь подделок. Цены кусаются, но и вещь, сами знаете, того стоит.

   Эльфы из белоликих сделались зеленоликими. Верно, Арман рассказывал, в какое бешенство повергает сторонников "чистого эльфизма" идея торговли с соседями. Ситуация накалялась, а под рукой, как назло, был только палки. Угораздило же оставить мечи в комнатах! Настя сомневалась, сумеет ли она хоть минуту продержаться против эдаких партизан. Зато Лусьен бы им точно навешал, не хуже, чем гвардейцам из Тантлона. Была, правда, еще одна мысль – может, стоит махнуть на них, чем есть, и они разбегутся? Не вынесут позорной угрозы получить по голове ручкой от швабры?

   Подмога пришла внезапно, когда уже не ждали. Из-за спин ухтиамарцев прогремел знакомый голос:

   – Оставьте в покое женщину, извращенцы! Драться надо с мужчинами!

   Раздался дружный лязг клинков, эльфы-повстанцы в полной боеготовности обернулись на возглас сородича. Но Арман явился не один. Рядом стояли Дорлан и Флур, оба в кольчугах, купленных в дорогу. Восьмой помощник министра держал наизготовку меч, маг-вышибала перекатывал в ладони сияющий шар, намереваясь исполнить привычную работу – вышибить кого-нибудь и из этого заведения.

   – Держи! – Арман перебросил меч Лусьену и достал из кармана амулет.

   Увидев численный и магический перевес, ухтиамарцы скисли. С особенной неприязнью они оглядывались на Настю, которая схватила палку наперевес. Похоже, ее теория эльфийской швабробоязни оказалась верна.

   – Зачем пришли? – холодно поинтересовался Арман.

   Ухтиамарец без косы и хвоста, главный в прекрасной троице, ответил:

   – Изобличить и уничтожить предателя.

   – Кого это?

   – Тебя, назвавшегося презренным именем людей!

   – Почему? – без особого интереса уточнил сыщик. Он и так знал ответ.

   – Ты не смеешь идти туда, куда идешь!

   – Правда?

   Насте показалось, что эльф попросту издевается над воинственными соплеменниками. Те вспыхнули от злости:

   – Не посмеешь! Иначе смерть!

   – Валяйте, попробуйте!

   Ухтиамарцы осмотрелись и увиденное им не понравилось. Ни Флур, ни Дорлан, ни племянник торговца парчой, ни безработная хозяйка борделя. Чужеземная девица с палкой им и вовсе не нравилась с самого начала. Да еще на дереве прямо над головами устроилась мерзкая птица-сирена, и все время бегала по ветке, будто прицеливалась.

   – Так нечестно, вас больше! – возмутился хвостатый, – И среди нас нет мага.

   – Ну и что? – пожал плечами Арман, – Нужно было думать заранее.

   Повстанцы с далекого острова гневно засопели, предводитель подал им знак и, вложив мечи в ножны, они устремились к выходу.

   И тут настало время Насте узнать напарника с новой стороны. Арман повернулся им вслед, с ним как будто произошла мгновенная перемена. Всегда дружелюбный эльф стал похож на своих врагов – осанкой, ледяным взглядом, властным голосом. Медленно и отчетливо он произнес в гробовой тишине:

   – Я вас еще не отпустил, изменники!

   Они вздрогнули и замерли, повинуясь какой-то невидимой силе. Обернулись к сыщику, с ненавистью глядя ему в глаза. Арман задал первый вопрос:

   – Почему отряд императорских гвардейцев из Ларонды не явился на встречу?

   Патлатый ухтиамарец замялся, но все-таки выдавил:

   – Люди не смеют знать наши тайны! Особенно безмозглая солдатня! Было нетрудно подстеречь их в пути и убить, когда наш отряд еще не понес потерь.

   – Понятно, – усмехнулся эльф, – А кто повредил кристалл для воздушного экипажа?

   – Маг, который был с нами. Жаль, его больше нет.

   – Скольких вы потеряли в Тантлоне?

   – Шестерых.

   – Включая мага?

   – Да.

   – Хорошо, – сказал Арман, – теперь последнее предупреждение. Еще раз появитесь на нашем пути – умрете. Убирайтесь из Браналлы, морем, туда, откуда пришли. Я сообщил властям о возможном появлении кого-то вроде вас, вооруженных и безумных. Вас выпустят из порта, но если не уберетесь сегодня же – отправитесь в тюрьму. Человеческую тюрьму с крысами и ворами. Потом вас повесят, и наш король наградит здешних палачей за труды. Всё. Теперь идите.

   Не говоря ни слова, угрюмые эльфы зашагали к выходу. Настя чувствовала, имей они возможность хоть ценой собственной жизни размазать собравшихся по стенам, гостиницу пришлось бы закрывать для генеральной уборки.

   – Они вернутся? – спросила она у Армана.

   Тот кивнул:

   – Наверняка попробуют напасть снова.

   – Тогда, может... стоило от них совсем избавиться?

   Настя подивилась собственной кровожадности, но брать свои слова обратно не собиралась. Эти упертые психи нашинковали бы ее в салат, не задумываясь ни на минуту. С какой стати ей рыдать над их участью? На войне как на войне, ушастые!

   – Не сейчас, – тихо сказал Арман, – ухтиамрцы сильные бойцы, просто так не сдаются. Не хотел, чтобы кого-то из нас покалечили или убили. Попробуем их обмануть. Завтра сама все увидишь.

   Когда все ушли, Лусьен поймал Дорлана за рукав и спросил:

   – Ты, случайно, не в курсе, что у них там? В смысле, наш эльф любовник нашей Анастасии?

   – Интересуешься? – хмыкнул вышибала.

   – Да так. Если она с ним, то руки прочь и все такое. Я ж понимаю...

   – Вроде не с ним. По крайней мере, я ничего такого не видел.

   – Хорошо. Значит, она совершенно свободна.

   – Не обольщайся, – развеселился маг, – она у нас патриотка, поддерживает только отечественного производителя. Из своего, разумеется, отечества. Так что ты в пролете, как фанера над Ларондой.

   – Это мы еще посмотрим, – заявил наследник семейства Бринна.

Глава 1 3

Неправильная буря в пустыне

У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба!

(из х/ф "Гараж")

   Жара стояла невыносимая. Ни дуновения ветерка, ни хоть какого захудалого облака, чтобы заслонить измученную землю от испепеляющего светила. И это при том, что караван двигался лишь в утренние и вечерние часы, когда зной не достигал полной силы!

   Прежде Настя видела пустыню только в кино, поэтому не особенно испугалась, узнав, что нет быстрее способа попасть на побережье Сумрачного океана, чем пересечь пески, начинавшиеся к востоку от Браналлы. Целью путешествия на этот раз был город Альмантен, где предстояло нанять корабль.

   Напрямик выходило четыре дня пути, а в объезд не меньше двух недель. К тому же объездным путем пришлось бы ехать по гораздо более густонаселенным землям, что в нынешних обстоятельствах грозило лишними осложнениями.

   Начиналось все лучше некуда. Особенно порадовали сведения о том, что ухтиамарцы не пытались пристроиться ни к одному каравану. Сделать это тайно они, конечно, могли, но, во-первых, вряд ли гордые эльфийские повстанцы согласятся ехать в багажнике, а во-вторых, с этим делом тут строго, за неучтенных путешественников с проводника могли и шкуру содрать. Вообразить же, что благородные сыны тенистых рощ потащатся через раскаленные пески сами по себе, было просто невозможно.

   Сопровождением караванов через пустыню в Браналле монопольно заправляли вакрахоны, выходцы из соседней страны, расположенной среди песков. Впервые увидев их сзади, Настя подумала, что верблюды в этих местах весьма упитанные. Но когда зашла спереди, обнаружила, что к четвероногому двугорбому телу прилагался вполне человеческий торс, руки и голова. Натуральный кентавр, только зад верблюжий вместо лошадиного. Как мог получиться эдакий гибрид человека и корабля пустыни, сыщица побоялась даже представить. Похоже, в давние времена животных здесь любили не меньше, чем в Древней Греции.

   Договор с гужевым транспортом Арман заключил без затруднений. За услуги вакрахоны брали дорого, но и гарантии давали самые надежные, что в обещанный срок в полной сохранности пассажиры и груз прибудут к месту назначения.

   Выехали еще затемно. Плавно покачиваясь в специальном седле, закрытая от солнца темной тканью, закрепленной на каркасе между двух горбов человека-верблюда, Настя приготовилась наслаждаться экзотикой. Но реальность превзошла самые худшие ожидания. Жара, слепящий солнечный свет и монотонность пейзажа нагоняли тоску. Пески изредка сменялись каменистыми участками и скалистыми выступами. Скалы давали тень, где можно отсидеться в самый зной, но среди камней крайне редко встречалась вода. Колодцы здесь строили только в оазисах.

   Надо отдать должное проводникам – маршрут и скорость передвижения были продуманы до мелочей. Очередное убежище всегда появлялось на горизонте точно в положенное время, то есть когда казалось, что еще немного, и голова расколется от зноя и общей невыносимости бытия.

   Невыносимости заметно добавлял племянник парчового олигарха, решивший, что настало самое время для курортного романа. На очередной стоянке притащил икебану из неопознанного колючего растения, потом специально для Насти откопал в мешке с солеными сухарями один неизвестно как затесавшийся сладкий. После чего решил, что конфетно-букетный период закончен. Во время третьей ночевки в оазисе торговец двинулся на штурм.

   Настя не сразу поняла, что ее разбудило. В черном небе сияли звезды, приятный ветерок почти без натяжки можно было назвать прохладным. Чья-то тяжелая рука по-хозяйски устроилась у нее поперек груди, мешая дышать. Девушка скосила глаза и увидела именно того, про кого подумала. Разумеется, парчовый наследник пожаловал. И останавливаться на достигнутом не собирался. Настойчивая пятерня пошарила по груди, безо всякого успеха подергала потайные застежки на рубашке, и устремилась ниже. Подождав какое-то время, девушка сказала:

   – Отвали!

   – Неужели все в тебе протестует против меня? Даже это место?

   – Кого волнует мнение этого места? – сонно пробормотала сыщица, – Все решает голова.

   Лусьен чуть помедлил и все же убрал руку, скорбно воззвав к небесам:

   – О боги, ну и зануда!

   Небеса благоразумно промолчали.

   – Поухаживай лучше за мной, красавчик! – подала голос Чикитико, – можешь для начала подать воды! И вон те орешки подвинь!

   Бринна-младший оглядел сирену с сомнением. Налил ей воды в миску, насыпал горстку орехов на коврик, а насчет остального отмазался:

   – Спасибо, что-то не хочется. Лучше когда доедем, я тебе пету... то есть павлина куплю.

   – Грубиян! – беззлобно огрызнулась птица.

   Настя молча слушала их обмен любезностями. Блудливый торговец убрался восвояси, не зная, что девушка не осталась безучастна к его поползновениям. Но острое чувство, пронзившее ее, не имело никакого отношения к столь желанной для Лусьена похоти. Это была тоска по дому. И воспоминания о другом человеке, которого Настя больше никогда не увидит, если от спящей эльфийской девицы с острова не окажется никакого толку.

   Неприятности начались вскоре после того, как караван снова двинулся в путь. Температура воздуха в этот день подозрительно рано достигла отметки «пекло адское». И без того не слишком разговорчивые вакрахоны, обремененные пассажирами и поклажей, понуро брели по горячему песку, на все вопросы отвечая уклончиво: «наша компания еще никого не подводила...».

   Настя не видела выражения лица человековерблюда, на спине которого она восседала, но и так нетрудно было понять, как изменилось настроение тех, кто взялся проводить пятерых людей, одного эльфа и одну сирену через пустыню. Хозяева здешних мест, знавшие пески, как свои две руки и четыре ноги, явно тревожились о чем-то.

   Еще вчера двугорбые братья по разуму чувствовали себя под палящим солнцем как рыбы в воде, а сегодня с их лоснящихся боков пот катился градом, наполняя воздух отнюдь не цветочным запахом. Взмокшие люди тоже не улучшали собой атмосферу, только Арман, утирая лоб платком, источал легкий аромат соснового леса.

   – Эльфы что, совсем не потеют? – пробормотал Лусьен на первом привале.

   – Почему? – отозвалась Настя, – Просто они всегда приятно пахнут.

   – Ага, и какают исключительно хризантемами... – уныло пробормотал Приблудный и завалился на коврик в тени.

   Даже сейчас, когда измученный зноем караван остановился в маленьком оазисе, на островке пожухлой зелени у мутного источника, сыщицу не покидало ощущение неправильности происходящего. Сначала она никак не могла понять, что не так в синем небе, пылающем солнце и нескольких чахлых пальмах, окруженных бескрайним раскаленным пляжем. Вернее, не пляжем, а баней... Стоп! Вот именно! С самого утра воздух в пустыне был влажный, тяжелый, от этой напитанной сыростью духоты было трудно дышать и голова наливалась болью.

   – Арман!

   Настя вскочила и зашагала к эльфу. Плевать, пусть Бринна-младший хоть лопнет от ревности.

   – Арман! Ты можешь сказать, почему так сыро?

   – Ты тоже заметила, – кивнул эльф.

   – И?.. Может, дело в оазисе? Или какой-то козел поблизости наколдовал грозу?

   – Оазис ни при чем, а вот гроза... Взгляните!

   Арман указал на горизонт. С юго-востока, оттуда, куда направлялся караван, надвигалось нечто непонятное. Вместо теряющейся в потоках горячего воздуха границы земли и неба там растянулась полоска тьмы, медленно, но верно увеличиваясь в размерах.

   – Песчаная буря! – воскликнул предводитель вакрахонов.

   – Нет, – тихо поправил эльф, неотрывно глядя на горизонт, где черноту рассекали ниточки молний, – все гораздо хуже.

   В этот день жизненный опыт Насти обогатился целым морем новых ощущений. В обычной человеческой бане бегать на дальние дистанции довольно затруднительно. Пустыня и дает в этом смысле гораздо больше возможностей.

   Арман скомандовал убираться с открытой местности. Целью поспешного выступления была изрытая пещерами скала, где, по мнению остроухого, можно было укрыться от приближающейся бури. Скала виднелась как раз там, куда и прежде двигался караван, то есть на полпути до черного облака. Кто достигнет убежища первым, путники или гроза, было самым важным вопросом оставшихся минут.

   Спорили и создавали суматоху в основном корабли пустыни, озабоченные сохранностью груза. Двуногие путешественники, у которых за спиной был опыт Тантлона, приготовились, если потребуется, бросить всё и мчаться со всех ног.

   Буря приближалась. Уже были видны низкие темные тучи, в их клубящихся недрах то и дело вспыхивали молнии. Ветер усиливался с каждой минутой, но путешественники не сбавляли скорости. Вакрахоны со своими наездниками почти добрались до спасительных скал, когда грозовой фронт накрыл беглецов. На раскаленные пески легла тьма, и следом обрушились такие потоки воды, каких в этих местах, должно быть, не видели от сотворения мира. Проливной дождь сменился устрашающим градом, из черных туч посыпались льдины размером со страусиное яйцо.

   Бескрайняя ослепительная пустыня в считанные минуты сжалась до темной пещеры, отделенной от остального мира грохочущей завесой воды, льда и непроглядного мрака. Промокшие люди-верблюды жались к стенам, просто люди забрались на камни повыше, чтобы не стоять по щиколотку в мутном потоке пополам с песком. Сильным ветром ливень сносило в сторону пещеры, и укрытие стало понемногу затапливать. Но этот потоп, в отличие от того, который бушевал снаружи, никого не пугал. Только Лусьен придумал повод покрепче ухватить Настю за талию – чтобы случайно не свалилась и не утонула в луже.

   Сирена, устроившаяся на выступе под самым сводом, отряхнулась и недовольно спросила:

   – Боевые маги всегда так паршиво предсказывают погоду?

   – Нет, если не впутываются другие маги, – ответил Дорлан, один из двух магов в экспедиции, которым адресовала свой намек капризная птичка.

   – И кто же у нас впутался?

   – Буря пришла с юго-востока, верно? Значит, кто-то орудует в Альмантене.

   – Может, все получилось не преднамеренно, – задумчиво произнес Арман, и задумчивость эта была какая-то мрачная, – в Тантлоне ведь тоже некроманты не по собственному желанию напортачили...

   – Постойте! – воскликнула Настя, – Здесь замешано колдовство?

   – Разумеется. Само по себе так не бывает. В воде много остаточной магии, и молнии не совсем обычные. Не нравится мне это.

   – Что ты хочешь сказать? Что в городе, в который мы едем, случилось то же самое, что и в Тантлоне?

   – То же самое там не могло случиться ни при каких обстоятельствах. Ввоз мертвых рабов в Альмантен запрещен под страхом смерти. Но это город древней магии, гораздо древнее и сильнее некромантских штучек. Если сила их источников вышла из-под контроля, дело плохо.

   Какое-то время все молчали. Те из собравшихся, кто видел Тантлон в ночь его катастрофы, молчали особенно красноречиво. Пока не заметили, что потоки воды понемногу иссякли, а ветер стих.

   Аномальная гроза внезапно кончилась. На первый взгляд казалось, будто не произошло ничего страшного, а что-то даже изменилось к лучшему. Например, песок стал прохладным и мокрым. Истинные масштабы бедствия путешественники смогли оценить, лишь когда покинули убежище.

   Ландшафт изменился, кое-где песчаные холмы размыло, обнажив камни. Исчезли прежние дорожные метки вакрахонов, и обычные, и магические. Во впадинах скопилась вязкая жижа, в которой проводники скоро измазались по колено, а люди и эльфы – по уши.

   Небо снова прояснилось, солнце принялось греть с прежней силой. Ледяные градины таяли, от земли потянулись струйки тумана. Да не простого, а такого, от которого и у Армана, и у Дорлана отказал "автопилот". То есть способность с помощью нехитрого заклинания ориентироваться в пространстве и придерживаться заданного курса.

   Впереди, на юго-востоке, отчетливо виднелись горы. Но достичь их казалось легко, пока отряд не начал петлять среди песчаных холмов. Горы то исчезали из виду, то появлялись вроде бы не совсем там, где были минуту назад. Даже солнцу и стрелке компаса теперь нельзя было доверять.

   Насте казалось, прошло уже много часов с тех пор, как их угораздило покинуть пещеру и отправиться в путь, не дожидаясь, когда рассеются остатки чьей-то пакостной магии. Путешественники еле волочили ноги по песку, причем четвероногие выглядели не лучше двуногих. Теперь проводники категорически отказывались везти кого-то верхом. Оказывается, могучие корабли пустыни выбивались из сил, стоило чуть-чуть отклониться от графика переходов и отдыха.

   Наконец впереди замаячила очередная скала, торчащая среди песков, как гигантский зуб. Настя дошла до тени и села прямо на землю. Наплевать, хуже все равно не будет. Мокрые штаны высохли, с них сыпался налипший песок. Оглядев попутчиков, девушка удовлетворенно вздохнула. Наконец-то равенство восторжествовало! Измотанным и чумазым выглядели не только вышибала, восьмой помощник министра Светозарной империи и Лусьен (что для этого типа, наверное, не в диковинку), но и Арман – разводы грязи на лице, покрасневшие глаза, пересохшие губы, песок, скрипящий на зубах. У Авроры, в недавнем прошлом хозяйки элитного тантлонского притона, волосы повисли грязными слипшимися прядями. Если бы прекрасные повстанцы из Ухтиамара видели сейчас своих врагов, то лопнули бы от чувства собственного неоспоримого превосходства.

   – А-а-а-а-а-а! – завопил один из вакрахонов, – Бежим отсюда!

   – Чего орешь? – удивился Лусьен, – Ты что, слов неприличных не читал?

   Четвероногий проводник действительно разглядывал короткую надпись, нацарапанную на скале. То ли браслет-переводчик не сработал, то ли магия, оставшаяся после грозы, мешала, но разобрать написанное Настя не смогла.

   – Это не неприличное слово! – аж посерел от ужаса человек-верблюд, – Это знак ведьмы! Мы забрели в ее владения!

   – Ведьма в этих местах? – удивился эльф, – Дорлан, ты слышал о ней?

   – Местная достопримечательность, – объяснил вышибала, более просвещенный в делах заморских соседей, – не думал, что она еще жива. Говорят, когда-то была милой девушкой, но ее обманул один негодяй. Помимо всего прочего обещал написать поэму, да так и не написал. И не женился, кстати. Так что наша красавица поселилась на границе Вакрахона и стала требовать от проезжающих, чтобы они исполняли обещанное вместо сбежавшего засранца.

   – Чтобы женились? – испугался Лусьен.

   – Нет, чтобы сочиняли стихи.

   И тут легкая паника появилась на лице Армана. Кажется, он не прочь был последовать призыву горластого проводника, но не успел.

   Огненное кольцо вспыхнуло у скалы, отрезав путешественникам путь к отступлению. Пламя беззвучно клубилось у самой земли, а за ним взметнулась новая преграда, из песка.

   – Нас обнаружили, – уныло констатировал эльф.

   – Угадал, красавчик! – неизвестно откуда прошелестел нежный женский голос.

   Огненные искры закружились маленьким смерчем и соткались в человеческую фигуру. Женскую, обнаженную, с волнительными изгибами и не менее волнительными размерами в нужных местах. Так и не материализовавшись до конца, красотка откинула сияющие волосы с полупрозрачного личика и сладко пропела:

   – Как много гостей! Давно жду, заждалась уже. Начинайте скорее! Сначала стихи, потом предсказание и свобода! Нет стихов – плохое предсказание и никакой свободы. Пески станут вашей могилой. Но пески не для вас, я вижу прирожденных поэтов...

   Все участники похода, даже двугорбые, многозначительно уставились на Армана. Остроухий затравленно кашлянул, но не нашел, на кого свалить почетные обязанности начальника, и приступил к переговорам:

   – Возможно, сударыня, вы согласитесь выслушать рассказ о нашем путешествии в прозе? Поверьте, это очень...

   – Да! Хочу о путешествии! Но в стихах! Своих! Чужие не читать, я сразу догадаюсь!

   – Какие проблемы? – шепотом удивился Дорлан, – Сочини ей прекрасную балладу, и мы свободны! Не драться же с ней.

   – А если драться? – прошептал эльф.

   – У нее неплохая магия. Не сложная, но при нынешнем раскладе... Наври ей хоть что-нибудь, а я пощупаю барьеры.

   Несколько минут несчастный сыщик мучительно соображал, а потом выдал:

   – В отдаленной и жаркой пустыне, где от бури страдает народ, мы застряли и бродим поныне, и не знаем, где выход, где вход!

   Колдунья надолго замолчала. Видимо, от восхищения. Но спутники великого эльфийского поэта рано обрадовались.

   – Ради такой мелочи вы побеспокоили меня? – надменно фыркнула светящаяся тетка.

   Арман поспешил придать повествованию трагического пафоса:

   – Сотрясают весь мир катаклизмы, нет спасенья от страшной беды...

   И замолчал, подбирая рифму к неудобному слову. За него громким шепотом докончил Лусьен:

   – Где бессильна литровая клизма, безусловно, поможете вы!

   – Довольно, – проворковала ведьма, – теперь пусть говорит вон та немытая чужеземка!

   Настя увидела, как мерцающий палец указал на нее, и чуть не сообщила бестелесной мерзавке все, что думает про ведьм, пустыни, бури и обвинения в немытости от всяких прозрачных теток. Еще неизвестно, на что похожа сама пещерная любительница поэзии в натуральном виде. Но с одной стороны девушку локтем в бок пихнул Дорлан, а с другой Лусьен, и вдохновение понеслось, как на крыльях. Только с рифмами Настя решила не связываться:

   – Над густой равниной леса мы летели в самолете. Долго ль, коротко летели, все равно с небес упали. У реки границу ночью перешли, как самураи, только с лучшим результатом – трех танкистов не встречали. С некромантами в Тантлоне подрались от разногласий, от несходства наших взглядов на подход к рабочей силе...

   – Что такое самолеты? – заинтересовалась ведьма.

   – Самолеты – это круто! – заверила девушка, – Это техника такая, мчится ввысь, как буревестник, только крыльями не машет. Ну а если вдруг замашет, караул кричите громко, и хватайте парашюты!..

   Дальше питерская сыщица во всех подробностях поведала о путешествии на "Утопии", о традициях Браналлы, совершила экскурс в историю Ухриамарских островов, вольно изложила договор с вакрахонами на перевозку десяти тюков шелка. Когда дошла до грозы с молниями и принялась пересказывать школьный учебник по физике, главу "электрический ток", ведьма, похоже, сообразила, что этот бред может длиться вечно. И капитулировала.

   – Замолчи, чужеземка! Я отпускаю вас. И помогу выбраться.

   Огненно-песчаная стена растаяла, следом исчезла светящаяся фигура. Что-то щелкнуло в скале, посыпались камешки, и на ровном склоне обозначился контур двери.

   – Пусть войдет та, что говорила про самолеты! Ей я открою тайны грядущего!

   – Иди, не бойся, – успокоил Дорлан, – слышал я про эту барышню. Пугать пугает, но реально в песок еще никого не закопала. Заодно и дорогу подскажет.

   Грозная ведьма жила в неплохо обустроенной каменной норе с окном-дырой под потолком. На полу лежали мохнатые шкуры, стол был уставлен мисками с провизией, коптил позолоченный светильник. Не иначе, собирала с проезжих не только стихотворную, но и обычную дань. А может, ей приплачивали за гадания. Только с телом вышла неувязка, живьем колдунья выглядела лет на сто пятьдесят.

   К предсказаниям Настя всегда относилась скептически. То есть, конечно, знала, что некоторые маги при строгом соблюдении очень сложных условий могли кое-что разглядеть в будущем. Но все остальные, "потомственные гадалки" и прочие умельцы снимать порчу заодно с венцами безбрачия и деньгами со счета, были обычными шарлатанами. И в этом мире тоже.

   – Садись! – хрипло велела старуха, указав девушке на обитый парчой табурет, – Вижу, ты здесь чужая. Истинная чужеземка, не такая, как они.

   Догадка провидицы гостью не впечатлила. То, что она не местная, в Браналле каждый торговец сувенирами угадывал за полквартала. Настя опустилась на табурет, старуха села напротив. Никаких карт, хрустальных шаров и выливания горячего воска в котел со льдом, только пристальный взгляд на объект гадания.

   – В твоем недавнем прошлом потеря, в будущем смерть.

   Девушка вздохнула. О своей потере она безо всяких пещерных ведьм помнила каждую минуту. А насчет смерти... У кого не пробежит холодок по спине от такого пророчества? Но Настя не в первый раз встречала такие уловки, образную речь и прочие двусмысленные пакости, поэтому ответила, глазом не моргнув:

   – У всех в будущем смерть.

   – Да, – усмехнулась старуха, – Но ты встретишь ее не раз. Много смертей, разрушение, хаос. Похоже, ты ненавидишь мир, за который сражаешься.

   Гостья сдержанно улыбнулась.

   – Это не ненависть. И я не сражаюсь, чаще приходится убегать.

   – Знаю, ты просто хочешь отпереть клетку. Идешь, куда ведет дорога. Но как далеко она заведет?

   – Насколько понадобится.

   Ответ прозвучал почти безразлично, как дело давно решенное. Обитательница пещеры кивнула.

   – Странная у вас компания, – вдруг сообщила она, – у каждого своя тайна и своя ложь.

   Настя посмотрела на нее с удивлением.

   – Я не лгу.

   – Верно. Но тайна есть, только она до времени скрыта. Хочешь, скажу?

   – Говори.

   – Душа убийцы. Вот твоя тайна. И твое спасение.

   – Я не... – возмутилась девушка, но гадалка взмахнула рукой и ответила:

   – Прощай! Позови вашего главного, покажу ему дорогу.

   Халтурный сеанс не то магии, не то психоанализа закончился. По правде говоря, Настя не поняла, как такая гадалка умудряется зарабатывать на жизнь. Только настроение испортила. Да еще Арман удивил, когда слушал пересказ «гадания». Сказал, что ведьма с виду глупая, но непростая, возможно даже блуждающая, поэтому списывать все ее слова на маразм не стоит.

   Магические помехи после грозы почти исчезли, но колдовать, чтобы определить нужное направление, больше не требовалось. В одном любительница стихов не соврала – до гор было рукой подать. Через час песок сменился сухой, растрескавшейся землей, а вскоре появилась первая растительность и первый постоялый двор.