Текст книги "Идеальный мир для Химеролога (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

Соавторы: Марк Альтергот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

И я, самоучка с улицы, пытался влезть в их отлаженную схему без билета. Конечно, меня отшили. Мои знания им были не нужны. Им нужны были послушные винтики для их машины по зарабатыванию денег.

Поэтому меня нужно было либо загнать в их стойло – заставить заплатить бешеные деньги или пойти учиться, чтобы потом так же продать в рабство. Либо просто выкинуть из профессии, чтобы не мешался.

Весь оставшийся день ко мне тащили хомяков.

Казалось, весь город внезапно решил, что их маленькие пушистые питомцы нуждаются в срочной ветеринарной помощи. Или, что более вероятно, они просто нашли удобный способ избавиться от надоевших зверьков.

Да, я теперь знал местные законы. Спасибо моей новой черепахе-юристу Юстиции, которая за пару сеансов ментального общения влила в мой мозг основы имперского законодательства в сфере обращения с животными.

Оказалось, я, как владелец клиники, по закону обязан принимать любое животное, от которого отказывается хозяин. Чтобы оно не оказалось на улице, не начало мутировать, не сбилось в стаю и не устроило в канализации очередной апокалипсис.

Государство таким образом снимало с себя ответственность, перекладывая её на таких вот «добрых докторов», как я.

И вот результат. У меня уже было двенадцать хомяков. Двенадцать! Для меня это означало одно: потихоньку я становился владельцем хомячьего приюта.

Когда я уже собирался перевернуть табличку на «Закрыто», в клинику влетела заплаканная женщина, прижимая к груди маленькую клетку.

– Доктор, помогите! С ним что-то случилось!

Я уже знал, кто «он». Ещё один хомяк. Я молча заглянул внутрь клетки. Ну, конечно. Внутри сидел пушистый комок и жалобно пищал, поджимая под себя лапку.

Беглый осмотр показал, что там не просто ушиб. Разрыв связок, возможно, даже трещина в кости. Этот мелкий комок шерсти держался на чистой силе воли.

– Семь рублей, – озвучил я стандартный тариф.

Женщина посмотрела на меня, потом на хомяка. Я видел, как в её голове борются жадность и сочувствие. Жадность победила.

– А вы… можете его оставить у себя? – с надеждой в голосе спросила она.

Я кивнул.

– Вот, возьмите! – она протянула мне клетку. – Спасибо вам!

И, не дожидаясь ответа, она быстро выбежала из клиники, оставив меня наедине с очередным пациентом.

Я отнёс клетку в операционную, быстро подлатал хомяка и поставил его в один ряд с остальными. Теперь у меня их было тринадцать. Чёртова дюжина! Можно открывать хомячью ферму.

Нет, я бы, конечно, мог лечить их бесплатно. Но я уже проходил этот урок в прошлом мире. То, что достаётся даром, не ценится. Люди привыкают к халяве, начинают требовать большего, капризничать, а когда ты им отказываешь – обвиняют во всех смертных грехах. Нет уж, спасибо. Любой труд должен оплачиваться. Даже если это семь рублей за спасённую хомячью жизнь.

Я уже собирался закрываться, когда дверь снова открылась. На пороге стоял мужчина в строгом деловом костюме.

– Проверка, – коротко бросил он, показывая удостоверение.

Я кивнул. Ну вот, началось. Я же говорил Кеше, что после той ночной разборки ко мне обязательно придут.

Инспектор прошёлся по приёмной, заглянул в операционную, окинул взглядом клетки со стационарными пациентами.

– Итак, – он остановился передо мной. – Начнём с препаратов. Покажите мне всё, что у вас есть. Сроки годности, лицензии на использование…

Я пожал плечами и открыл шкафчик.

– Вот.

Инспектор заглянул внутрь. Там лежала сиротливая пачка бинтов.

– И это всё? – он удивлённо поднял бровь. – Вы же ветеринарная клиника. Многие пытаются сэкономить, используя нелицензированные лекарства, но чтобы совсем ничего…

– Остальное закончилось, – подтвердил я. – А так я в основном магией лечу.

Он хмыкнул, но спорить не стал.

– Ясно. А что у нас с вывозом мусора? Есть информация, что у вас не заключён контракт.

– Весь мусор утилизируется на месте, – так же невозмутимо ответил я.

Он прошёлся по клинике ещё раз. Идеальная чистота. Ни мусоринки.

– Хорошо. Тогда акты на животных.

Я молча протянул ему папку с документами, которые мне помогла составить Юстиция. Он начал их пролистывать.

– Так… Хомяк, принят на содержание… Хомяк, принят… Хомяк… – он поднял на меня взгляд. – Вы что, их не списываете?

– А зачем? Они все живы и здоровы.

– Молодой человек, вы понимаете, что их содержание стоит денег? Корм, уход… А лечение? Я вижу по актам, что вы берёте за них копейки. Пять, семь, десять рублей. А себестоимость магического лечения, даже самого простого, – минимум двадцать пять. Вы работаете себе в убыток. Проще усыпить, так все делают.

– Я не все, – ответил я.

Инспектор долго смотрел на меня, а потом на его лице промелькнуло что-то похожее на уважение.

– А вы, я смотрю, законы знаете. Первый раз такого встречаю.

Он вернул мне папку.

– Ладно. На сегодня проверка окончена. Знаете, было бы неплохо как-то отблагодарить инспектора за столь тщательный осмотр, – с лёгкой иронией добавил он, многозначительно глядя на меня.

Я улыбнулся самой добродушной улыбкой.

– Очень вас благодарю! Вы настоящий специалист своего дела! Заходите к нам ещё!

Инспектор слегка опешил от моего ответа, явно ожидая чего-то более материального, чем простая похвала.

– Нет, вы не поняли… Я же зайду! – пообещал он с угрозой в голосе.

– Заходите, конечно. Дверь всегда открыта. Для всех. Даже для инспекторов.

Он постоял ещё секунду, словно пытаясь найти в моих словах подвох. Потом кашлянул, поправил галстук и, пробормотав что-то про «более тщательную проверку в следующий раз», вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем нужно.

Я проводил инспектора взглядом, пока его силуэт не растворился за зеленоватым стеклом бронированной витрины, и вернулся в свой кабинет. Только я собрался перекусить, как внутрь влетел Кеша.

– Хозяин! – прокричал он, приземляясь прямо на стол. – Я сделал это! Идеальный кандидат, как ты и просил!

Я уже привык, что у него свои представления об «идеальности».

– Кеша, если ты опять притащил какого-нибудь депрессивного алкаша, я тебя лично зажарю.

– Нет-нет-нет! – замахал он крыльями, чуть не сбив со стола хомяка-баристу. – Это она! Девушка! Умная, образованная, с двумя дипломами! И, главное, она реально… как бы это сказать… битая жизнью, но крепкая.

– Битая жизнью, – повторил я, приподняв бровь. – Это теперь официально в резюме записывать?

Кеша фыркнул.

– Хозяин, я серьёзно! Она уже здесь, в приёмной сидит. Я её чуть ли не за шкирку притащил. Ну, то есть, за пальто клевал, пока не согласилась пойти.

Я улыбнулся. Картина, как Кеша терроризирует какую-то беднягу, клюя её пальто и крича про «единственный шанс», была слишком комичной. Но раз уж он её притащил, надо посмотреть, что за «идеальный кандидат».

– Ладно, зови, – махнул я рукой.

Кеша пулей вылетел из кабинета. Его крылья гудели, как пропеллер.

– РЯДОВАЯ, ЗАВОДИ! – проорал он, спикировав в приёмную.

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появилась девушка. Хрупкая, в простом, но чистом пальто. Она сжимала в руках лямку своей сумки так, что костяшки пальцев побелели. Взгляд её больших и испуганных глаз метался по комнате, впитывая каждую деталь обстановки с выражением тихого ужаса.

За её спиной, как молчаливый конвоир, возвышалась Рядовая в полном боевом облачении. Моя обезьяна-солдат положила лапу на плечо девушки и легонько подтолкнула её вперёд.

Девушка сделала неуверенный шаг. Её взгляд замер на мне, потом скользнул ниже, на стол… и её глаза округлились. На столе, рядом с моей кружкой, на задних лапках стоял хомяк. И с деловитым видом размешивал ложечкой сахар.

– Женщина, значит? – задумчиво произнёс я, оценивающе разглядывая новую сотрудницу. – Женщина – это хорошо.

Девушка вздрогнула, услышав мой голос, и тяжело вздохнула, словно смирившись с неизбежным.

– Ну, всё, – прошептала она в пустоту. – Говорили мне, что я невезучая, но не настолько же… Я же просто попросила, чтобы судьба послала мне нормальную работу…

Я смерил её оценивающим взглядом. Да, определённо подходит. Внешние данные соответствуют стандартным эстетическим нормам этого мира. Приятные черты лица, отсутствие явных генетических дефектов. Для работы на ресепшене, где требуется располагать к себе клиентов, – то, что надо.

– Красивая, – отметил я вслух. – Нам подходит.

– Спасибо… – едва слышно выдохнула она.

И, закатив глаза, медленно начала оседать на пол. Её тело обмякло, как будто кто-то внезапно выключил рубильник. Рядовая ловко подхватила её под руки, не давая упасть на холодный кафель.

Кеша тут же подлетел к ней и заглянул в бледное лицо.

– Хозяин, мне кажется, что тебе надо немножко по-другому с женщинами общаться в этом мире.

– Что-то не так? – искренне удивился я. – Я просто сделал ей комплимент.

– Знаешь, если бы ты сказал это, сидя где-то в ресторане и держа её за руку, как я видел в одном фильме, то это было бы нормально. Но в твоём кабинете…

– А что в моём кабинете? – я огляделся.

Ну, стены немного обшарпанные, это да. В углу валялась пара крыльев от мутировавших птиц, пролетавших над городов, – оставил для изучения. Обои в некоторых местах отошли, обнажая голый бетон. На полу – пара трещин, которые я всё никак не соберусь заделать. Окна грязноваты, это факт. Но в целом…

– Да всё нормально. Рабочая обстановка делового человека.

Кеша тяжело вздохнул, так, как это делают уставшие от жизни мудрецы.

– Хозяин, вот если бы ты был сутенером, то да.

Я нахмурился, пытаясь вспомнить значение этого слова из инфопакета Вестфаля. Кажется, что-то не очень хорошее.

– Ладно, Рядовая, – махнул я рукой. – Давай это… Отнеси её, положи где-то. Проснётся – поговорю с ней.

Обезьяна посмотрела на меня и растерянно пожала плечами.

Действительно, куда? Не в мою же постель её тащить. Я, конечно, плохо разбираюсь в местных обычаях, но даже мне понятно, что это будет воспринято… неоднозначно.

– Ну что, неси тогда в операционную, там на стол положи. И подушку под голову не забудь.

Кеша снова вздохнул, на этот раз ещё более трагично.

– У меня есть подозрение, хозяин… что лучше бы ты её в постель отнёс…

Глава 19

Ветеринарная клиника «Добрый Доктор»

Она проснулась.

Первой мыслью было – как же жёстко. Второй – как же знакомо. Обшарпанные стены с облупившейся краской, тусклый свет одинокой лампочки, какой-то до боли родной запах сырости…

И она улыбнулась.

«Ну, я дома, – пронеслось в её голове, принося с собой волну странного, почти мазохистского облегчения. – Это радует».

Да, всё было хреново. Но зато так, как и должно быть. Привычная картина мира, в которой она прожила последние несколько лет, не давала поводов для беспокойства.

И в один момент её сердце предательски ёкнуло. Что-то было не так. Она прислушалась к себе, к комнате, пытаясь понять, что именно нарушило эту хрупкую гармонию.

«Подождите-ка… – её замутнённый взгляд скользнул по стенам, по полу. – А где?..»

Тут нет тараканов.

Она медленно села, сбрасывая с себя тонкое, похожее на простыню, покрывало.

Это была не её кровать. Даже не её продавленный матрас, который она с гордостью называла кроватью. То, на чём она сидела, было твёрдым, холодным и покрытым тонкой клеёнкой.

Её губы тронула циничная усмешка. Ну конечно. С её-то везением проснуться в собственной постели было бы слишком просто.

Она повернулась.

И увидела, что сидит на операционном столе.

А рядом, у стены, сидел… человек? Или не человек. Существо было очень сильно заросшим – волосы покрывали почти всё лицо. На нём был медицинский халат, шапочка и синие перчатки, которые, казалось, были все в крови. А на лице – медицинская маска.

В следующий момент она снова улыбнулась.

– Здравствуйте, – вежливо сказала она.

И тут её прорвало.

Она начала пронзительно орать, вкладывая в этот крик весь ужас последних недель, всю безысходность и страх. А затем её глаза закатились, и она безвольно рухнула обратно на стол.

Психика не выдержала.

* * *

Я вошёл в операционную под утро, чтобы проверить, как там моя новая сотрудница. И застыл на пороге, глядя на открывшуюся мне картину.

– Да ё-моё… – процедил я сквозь зубы. – Я же просил по-нормальному!

Посреди операционной, нацепив на себя мой белый халат, стояла Рядовая. На голове у неё была набекрень съехавшая медицинская шапочка, а на шее болтался стетоскоп.

Но это было не самое страшное.

Её руки, лицо и весь перед халата были вымазаны чем-то тёмно-красным и липким. В лапе она сжимала полупустую банку вишнёвого варенья и с довольным видом облизывала пальцы.

Я перевёл взгляд на девушку. Она всё ещё лежала без сознания на операционном столе, но её лицо было бледнее мела.

– Что ты смотришь? Что ты наделала? Какая, к чёрту, маскировка⁈ – рявкнул я на обезьяну.

Рядовая непонимающе захлопала глазами и протянула мне банку, предлагая угоститься.

Кеша, который влетел следом и уселся на шкафчик, лишь тяжело вздохнул:

– О-о-о… Бедняга. Кеша, хоть и не самый умный, но даже он понимает, что так делать нельзя!

– Конечно, нельзя! – взорвался я, указывая на Рядовую. – Посмотри! Она съела банку варенья, все руки перепачкала. А девушка что подумала? Что это кровь! Что ей почку вырезали! А-а-а!

Я схватился за голову, мечась по операционной.

– Твою мать, твою мать… Ладно, я спокоен. Я совершенно спокоен. Всё. Хватит с меня делегирования. Всё нужно делать самому.

Я развернулся и ушёл, чтобы привести себя в порядок. Принял душ, тщательно побрился, надел чистую одежду – в общем, сделал всё, чтобы выглядеть как можно более цивилизованно.

Вернувшись, я решительно подошёл к девушке, которая всё ещё лежала без сознания на столе. Положил руку ей на лоб, и в неё вошёл слабый магический импульс. Она резко дёрнулась и открыла глаза.

– Так. А теперь слушай меня. Всё, что было ранее, – забываем. Никто тебя не похищал. Ни в какое рабство не забирал. Никакую почку не вырезал. Тебя просто пригласили на собеседование. Понимаешь меня? Кивни, если понимаешь.

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Угу… понимаю.

И тут же снова потеряла сознание.

– А-а-а!

– Хозяин, – подал голос Кеша со шкафчика. – Нехорошее там место. Лучше с другой стороны встать.

Я повернул голову и увидел на полке прямо за собой большую стеклянную банку. В ней, в мутной жидкости, плавала отрубленная голова одного из тех лютопсов, что нападали на нас. Я оставил её для изучения.

Я снова привёл девушку в чувство.

– Ты идёшь за мной.

Я взял её за руку, повёл в свой кабинет и усадил на стул.

– А теперь поговорим нормально. И не пытайся потерять сознание. Не получится.

На всякий случай я заблокировал ей эту возможность.

– Хорошо, – тихо ответила она.

– А у тебя, кстати, хорошая способность – отрубаться в самые выгодные моменты.

– Без неё я бы пропала, – она позволила себе слабую улыбку.

– В общем, так, – перешёл я к делу. – Слушай меня. Кеша – попугай, который привёл тебя сюда, – мой питомец и сотрудник. Понимаешь?

– Понимаю, что вы, возможно, немного сумасшедший.

– Чего это вдруг? – удивился я. – Кеша, а ну-ка, иди сюда.

Кеша подлетел и сел на край стола. Я взмахнул рукой, и вспышка магии окутала птицу. Тот на глазах начал увеличиваться в размерах: вытянулся хвост, удлинились лапы, тело раздалось вширь, превратившись в подобие небольшого птеродактиля.

– А так? – спросил я.

Она смотрела на мутировавшего попугая широко раскрытыми глазами и прошептала:

– Химеролог… Лучше бы, конечно, сумасшедший.

– В общем, я дал задание своему попугаю найти мне сотрудника.

– На «Мосту Самоубийц»? – уточнила она.

– Ну да. А что здесь такого?

– Понимаю. Вам нужен был совершенно отчаянный человек…

– Да. И с образованием, опытом в администрировании и так далее.

– О, так это я. Но я вам не подхожу.

– Почему?

– Я боюсь крови, убийств и… химер. Сразу три варианта.

– Ладно, если без шуток. Вот бланк, – я протянул ей лист бумаги. – Заполни.

Она неуверенно посмотрела на бланк.

– Просто, – устало сказал я, – заполни. Потом будем об остальном говорить.

– О’кей.

Она взяла ручку, и я остался наедине со своими мыслями.

У меня были ученики, ассистенты… А сейчас я понял одну вещь: я понятия не имею, как нанимать кого-то на работу. Да потому, что я никогда никого не нанимал! Обычно я, наоборот, от всех отмазывался, отталкивал.

Все хотели попасть к великому Викториану. Это было всё равно что выиграть золотой билет в лучшую жизнь, родиться в императорской семье… Это было лучшее, что могло случиться с тем, кто владел даром химерологии.

Однажды я проходил мимо какой-то выставки, зашёл из интереса и указал одному химерологу на его ошибки, показал пару заклинаний. Так этого придурка через какое-то время сделали главным химерологом королевства! Ему хватило того, что он мог говорить: «Меня наставлял сам Викториан». Любая дверь была для него открыта.

А тут я не могу нанять на работу одну обычную женщину… Да что ж такое.

Мои размышления прервало тихое пение.

– Тра-ля-ля, тру-лю-лю, я работу так люблю…

Хомяк-бариста в этот момент высунулся из-под стола. Он был в крошечном фартуке с пятном от кофе и держал в лапках микроскопический венчик, которым отбивал ритм о ножку стула.

Я громко кашлянул.

Хомяк пискнул, спрятал венчик за спину и снова юркнул обратно.

– Ой! – вздрогнула девушка.

Она подняла на меня виноватые глаза и посмотрела на свой листок.

– Я задумалась. Извиняюсь. А ещё я нарисовала цветочек. Хотите, покажу? Пожалуйста, только не убивайте меня…

– Кеша, – обратился я к птице, – в этом мире всех химерологов так боятся?

Но прежде чем Кеша успел ответить, девушка подняла руку:

– Можно сказать?

– Говори.

– На минуточку, меня ещё ни разу не похищали. У меня просто нет выработанной привычки, как себя вести в такие моменты.

– Так а кто тебя похитил-то? – удивился я.

Она указала пальцем сперва на попугая, а потом на меня.

– Ладно, я. А Кеша при чём? Стоять… Кеша⁈ – я повернулся к попугаю. – А ну-ка, мой маленький пернатый друг, расскажи, как именно ты пригласил нашу гостью?

– Это я могу рассказать, – вмешалась девушка. – Он подлетел, сел рядом, поговорил, а затем сказал: «А теперь ты пойдёшь со мной к моему хозяину. Иначе очень сильно пожалеешь».

– Кеша! – я рявкнул так, что попугай чуть не свалился со стола. – Ты что, угрожал ей⁈

Кеша переступил с лапы на лапу, явно пытаясь придумать оправдание.

– Хозяин, Кеша не угрожал! Кеша просто… мотивировал!

За разговором, что затянулся на какое-то время, я понял одну фишку. Кеша нашёл, наверное, идеального человека. Учитывая, что я сам какого-то чёрта минут пятнадцать слушал о том, как она однажды испугалась и получила из-за этого психологическую травму.

Она так умело рассказывала, что прямо притягивала к себе. Такая милая наивность.

– … и вот он бежит на меня, шипит, крыльями машет! – увлечённо рассказывала она, активно жестикулируя. – А я-то думала, что гуси – это благородные птицы! Я же в документальном фильме видела, как они заботятся о птенцах, как красиво летают клином… Я просто хотела его обнять, понимаете? Сказать ему, какой он красивый. А он… он меня ущипнул! Прямо за ногу! Я тогда так расплакалась. Не от боли, нет. От предательства! Как он мог⁈

Я молча кивал, делая вид, что полностью поглощён этой душераздирающей историей. На самом же деле мой мозг аналитика уже разложил всё по полочкам. Травма не от нападения, а от разрушенных иллюзий. Интересный экземпляр. Крайне непрактичный, но очаровательный в своей непосредственности.

И все её истории были до смешного абсурдными.

Будучи ребёнком, она полезла на крышу дома, чтобы спасти котёнка, который там мяукал. В процессе спасательной операции она умудрилась провалиться в дымоход. Застряла там на несколько часов, пока её не вытащили, всю в саже.

А ещё она добрая. Когда Кеша решил, что она слишком долго говорит и не по делу, и попытался её перебить, я по привычке послал в него лёгкий разряд. Он дёрнулся и замолчал, обиженно глядя на меня.

– Ой, не надо его бить, пожалуйста, – тут же вступилась девушка.

Я удивлённо поднял бровь.

– Он хороший, – сказала она и, немного помедлив, добавила: – Наверно.

Она смутилась, как будто сделала что-то не то. А потом и вовсе извинилась за то, что указывает мне, что делать. Мол, конечно же, я могу делать всё, что хочу, но… не нужно бить попугая.

А я, между прочим, защищался. Я же его ещё в прежнюю форму не вернул, только клюв запечатал, чтобы он не болтал лишнего, пока я тут собеседование провожу. И этот перекачанный птеродактиль, обидевшись на молчание, уже начал расправлять крылья, явно намереваясь вцепиться мне в волосы. Так что лёгкий разряд был чисто превентивной мерой.

В общем, я обрисовал ей ситуацию:

– Мне нужен свой человек. Администратор, все дела. Человек, которому нечего терять в этой жизни. Совершенно.

– О, так это же я! – с какой-то грустной радостью воскликнула она. – У меня действительно ничего нет, чтобы что-то потерять. Когда-то было, но потом, как родители умерли, так всё куда-то и пропало…

Твою мать! Опять сорок минут пропали, пока я просто слушал истории из её жизни. Грустные истории, конечно. И самое интересное, что все её проблемы были из-за её наивности и доброты.

Сначала дядя, который после смерти родителей пришёл к ней весь в слезах. Сказал, что у него огромные неприятности, что за ним охотятся какие-то бандиты, и ему нужно срочно где-то перекантоваться. Она, конечно же, пустила его в свою квартиру.

А через неделю он пришёл снова, ещё более убитый горем, и сказал, что его могут оштрафовать, если выяснится, что он живёт не по прописке, и единственный способ этого избежать – временно переписать недвижимость на него.

Она поверила и подписала все бумаги. Естественно, после этого ни дядю, ни квартиру она больше не видела.

Потом был жених. Красивый и обаятельный, обещал золотые горы, говорил, что они вместе накопят на домик у моря. Она работала на двух работах, откладывала каждую копейку. Он уговорил её взять большой кредит на «развитие их общего бизнеса», а на следующий день свалил с её лучшей подругой, прихватив все её сбережения и оставив после себя только долги.

В общем, она идеальна. Но есть, конечно, опасность, что она по своей доброте может запустить в клинику даже пустынных разорителей из мира Саргаса и даже не понять этого.

С другой стороны, за ней просто нужно присматривать. А значит, проблем никаких.

Я продолжил обрисовывать ей ситуацию:

– Про то, что мне нужен человек, которому я буду доверять, я уже говорил. Объясняю задачу: твоя работа – сидеть, принимать звонки и обустраивать бизнес. Ты ищешь клиентов, общаешься с ними и прочее, прочее, прочее. Это ты умеешь?

– Да, – кивнула она.

Дальше я кинул ей на стол несколько договоров – один, второй, третий.

– Выбирай любой.

Я всё ей предложил, всё рассказал, всё объяснил и сказал насчёт оплаты:

– Ты будешь получать фиксированный оклад двести рублей в месяц. Плюс процент от новых клиентов, которых приведёшь. И премии и бонусы, если дела пойдут хорошо. А ещё – жильё. У нас тут есть свободная комната. Не хоромы, конечно, но своя крыша над головой.

Для этого города, для администратора без опыта работы в химерологии, это были очень хорошие деньги.

Она задумалась, внимательно перечитывая пункты договора. А потом на полном серьёзе спросила:

– Я могу подумать? Или у меня нет выбора, и мне надо просто поставить подпись под одним из этих?

Я мысленно ударил себя по лбу. Понятно. Доверия я у неё не вызываю от слова совсем. После всех её жизненных перипетий она, похоже, ждёт подвоха от каждого встречного. Особенно от того, кто держит в помощниках гигантского попугая и обезьяну-спецназовца.

– Без проблем, – ответил я. – Ты можешь подумать, но с одним условием.

Я решил немного сыграть на её растерянности.

– Ты всё-таки позвонишь через день или два и скажешь свой ответ. Идёт? Но перед тем, как ты уйдёшь, я хочу сказать одну вещь. Когда ты начнёшь на меня работать, у тебя в ближайшие несколько лет не будет возможности уйти. Но ты станешь моим человеком. Будешь находиться под моей защитой. Твоя судьба будет связана с моей, но в разумных рамках. Если у тебя возникнут проблемы – я их решу. От тебя требуется только выполнять мои указания. Опять же, никаких непристойностей не будет. Даю тебе слово и клянусь своей бессмертной душой. Пусть меня сожрёт Химерос, если я вру.

Ну, тут я, конечно, лукавил. Даже если я весь мир обману, Химерос никогда не причинит мне зла. Он моё творение, моё дитя. Но звучало убедительно.

Девушка долго смотрела на меня, пытаясь прочитать что-то в моих глазах.

– Хорошо, я подумаю, – наконец сказала она. – Я вам позвоню и скажу. Или приду лично.

И ушла.

Я остался в кабинете, тупо глядя на дверь, за которой только что исчезла девушка.

Кеша, который уже успел вернуться в свою обычную компактную форму, уселся напротив меня на столе. В воздухе повисла тишина, густая и неловкая.

– Ну как, Кеш? – спросил я.

Тот демонстративно отвернулся и принялся с преувеличенной тщательностью чистить перо на крыле.

– Кеша ничего не скажет, – пробурчал он, не глядя на меня. – Ты злой и не воспринимаешь критику.

Я вздохнул и провёл рукой по лицу. Вот уж не думал, что доживу до момента, когда меня будет отчитывать говорящий попугай.

Неужели я настолько разучился общаться с обычными людьми? Я мог найти подход к дракону, договориться с коллективным разумом муравьёв, подчинить своей воле безумную химеру… но простая человеческая девушка поставила меня в тупик.

– Мне кажется, это полный провал, – признал я, глядя в потолок.

Кеша тут же прекратил чистку и развёл крыльями, будто только этого и ждал.

– Ну вот! Теперь мне и говорить ничего не стоит. Ты сам всё понял.

Я потёр виски. Может, он и прав. Я привык мыслить категориями «польза-вред», «опасно-безопасно». А у людей всё гораздо сложнее. Эмоции, чувства, какие-то иррациональные порывы… Целая наука, которую мне, похоже, придётся осваивать с нуля. И мой единственный учебник – говорящий попугай с годами телевизионного стажа. Перспектива, прямо скажем, так себе.

– Дожили… – пробормотал я. – Я даже не смог нанять девушку на грани суицида.

– Ну, мне кажется, она не похожа на суицидницу, – возразил Кеша. – Скорее… ей просто нравилось смотреть на волны. Успокаивает, знаешь ли. Но ситуация у неё, конечно, действительно плохая.

И снова он оказался прав. В её ауре не было той безнадёжности, которая предшествует последнему шагу. Была всепоглощающая усталость и грусть. Она не хотела умирать. Она просто хотела, чтобы всё это закончилось. Разница принципиальная.

– Ладно. Будешь летать туда снова, ищи ещё кандидатов. Но давай уже без этих «будешь жалеть всю жизнь» и так далее. Попробуй быть… дипломатичнее, что ли.

– О’кей, – кивнул Кеша, явно довольный, что его ценное мнение наконец-то учли.

В следующий момент двери в кабинет распахнулись с такой силой, что ударились о стену. В проёме, тяжело дыша, стояла та самая девушка.

Не говоря ни слова, она подскочила к столу, схватила первый попавшийся контракт, который я даже не успел убрать, торопливо чиркнула свою подпись в нужной графе и протянула его мне.

– Вот!

Я сидел в полном ступоре. Мой мозг, привыкший анализировать и просчитывать, отказывался обрабатывать происходящее. Кеша, который как раз собирался что-то сказать, так и остался стоять с раскрытым клювом. Хомяк-бариста, дремавший у сахарницы, испуганно пискнул и юркнул за банку с печеньем.

– Про защиту в контракте ведь правда говорилось? – выпалила девушка, всё ещё пытаясь отдышаться.

– Ну… да, – наконец выдавил я. – Один из пунктов договора гласит, что я, как работодатель, обязуюсь обеспечивать безопасность своих сотрудников в пределах рабочего места и по мере своих возможностей.

– Значит, отлично! – она облегчённо выдохнула и плюхнулась на стул напротив. – Прошу немедленно приступить к выполнению своих прямых обязанностей.

И в этот момент над всем городом взвыла сирена. Она ударила по ушам не просто звуком, а физической вибрацией, от которой задребезжали стёкла.

Свет в кабинете мигнул и погас. Через секунду включилось аварийное освещение, залив всё мертвенно-красным светом.

Я переглянулся с Кешей.

– Оранжевый уровень угрозы? – прошептал попугай, его перья на загривке встали дыбом. – Хозяин, это очень, ОЧЕНЬ хреново.

Я перевёл взгляд на девушку.

– Что там вообще происходит? Я что-то пропустил?

– Они повсюду! Эти твари… они лезут изо всех щелей! Я видела, как одну из них разорвало прямо в небе! Кстати, я Валерия.

И она протянула мне руку для рукопожатия.

И в то же мгновение двери кабинета не просто выбило – их вырвало, разбрасывая по кабинету куски дерева. В проёме появилось нечто.

Это был жуткий гибрид гигантского муравьеда, крокодила и какой-то птицы. Тело, покрытое бугристой крокодильей чешуёй, венчала вытянутая трубкообразная морда муравьеда, из которой то и дело высовывался длинный, липкий язык. На спине топорщились два небольших, похожих на обрывки брезента, кожистых крыла.

Тварь издала пронзительный, похожий на скрежет металла по стеклу, визг и шагнула внутрь, оставляя на полу глубокие царапины от когтей.

Но тут же на неё сзади, как размытая тень, прыгнула Рядовая. На ней уже был тактический бронежилет, а в лапе сверкнул нож. Она с яростью всадила клинок в шею монстра, снова и снова, разрывая плоть, пока тот не свалился на пол, захлёбываясь чёрной кровью.

Обезьяна вскочила на поверженное тело, победно ударила себя кулаками в грудь и издала рёв, который заставил бы самого Кинг-Конга уважительно кивнуть.

Валерия, не моргая, смотрела на эту кровавую сцену. Она спокойно опустила протянутую руку, которую я так и не успел пожать, и повернула голову ко мне.

– А можно мне, как новой сотруднице, по блату вернуть возможность терять сознание? – спокойно спросила она. – Ну, очень надо.

– Боюсь, эта функция временно недоступна, – ответил я. – Придётся привыкать. Добро пожаловать в команду, Валерия.

И в этот момент снаружи громыхнуло. Взрыв был такой силы, что даже пол под ногами ощутимо вздрогнул, а с потолка посыпалась штукатурка.

Безумие…

Всё, что происходило в этом мире, было чистым, концентрированным безумием.

Нападения, странные законы, говорящие попугаи, черепахи-юристы, хомяки-баристы, обезьяны-спецназовцы… И вот теперь – девушка, которая подписывает контракт, потому что за ней кто-то гонится, а через секунду в кабинет врывается монстр.

Я думал, что прилетел сюда за вдохновением. За новыми, уникальными формами жизни. За тихой научной работой. А вместо этого получил… вот это.

Хаос. Абсурд. Непрекращающийся поток нелепых и опасных ситуаций.

На моём лице медленно появлялась улыбка. Она становилась всё шире и шире, превращаясь в беззвучный смех.

Я посмотрел на растерзанное тело твари, на Рядовую, на новую сотрудницу, которая, кажется, уже начала приходить в себя от шока.