Текст книги "Идеальный мир для Химеролога (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

Соавторы: Марк Альтергот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

Я проснулся от стука в дверь.

Не от грохота выбитой с петель створки. Не от звона разбитого окна. Не от воплей «Открывай, мы знаем, что ты там!». А от обычного, вежливого, почти интеллигентного стука.

Я даже на секунду растерялся.

За последнее время, что я здесь обосновался, уже привык к незваным гостям.

А тут – стук. Нормальный, человеческий стук.

Я сонно потёр лицо, скинул одеяло и нехотя поплёлся к входу, попутно натягивая помятую футболку. За окном едва начинало светать. Кто приходит в такую рань?

Я распахнул дверь.

На пороге, сияя как новенький имперский рубль, стоял вчерашний клиент. Тот самый, с питоном.

– Братан, мы победили!

Он сграбастал меня в объятия.

За его спиной маячила целая толпа. Человек десять, не меньше. Все – молодые, разодетые в какие-то дорогие модные шмотки, будто только что с обложки журнала. Похоже, аристократы – золотая молодёжь.

А в руках у каждого – переноска с каким-то животными.

Я вежливо высвободился из объятий и прислонился к дверному косяку.

– Поздравляю. Рад был помочь. Я же говорил, что всё получится.

Ещё бы он не победил. Я знал, что мой «одноразовый» апгрейд сработает. Простая, но чертовски эффективная баллистическая система. Я просто встроил в пищевод питона метательный механизм, который срабатывал от кодовой фразы. В качестве снаряда использовал трофейный клинок, который Рядовая сняла с наёмников в Диких Землях. Примитивно, но для внезапного нанесения урона в подпольных боях – то, что надо.

– А это что, группа поддержки? – спросил я, указывая на его свиту.

– Братан, им нужно то же самое! Они так кайфанули от моего боя, что теперь хотят своих зверей прокачать! – он чуть ли не подпрыгивал, размахивая руками. Как ребёнок, которому подарили новую игрушку. – Они видели, как ты моего Бориса превратил в машину для убийств, и теперь тоже хотят!

Я зажмурился и глубоко вдохнул. Потом медленно выдохнул.

– Ребята, вы понимаете, сколько времени? Сейчас шесть утра.

– Да-да, извини, братан! – парень с питоном не унимался. – Но турнир уже через три дня, и всем срочно нужно…

– Стоп, – я поднял руку. – Через три дня? Ты же говорил, что турнир проходит раз в квартал.

– Ну да, основной – раз в квартал. А это внеплановый. Спонсорский. Граф Вельяров решил развлечься, объявил призовой фонд в сто тысяч, и теперь туда прутся все, у кого есть хоть какая-то живность.

Я потёр лицо ладонями.

– И вы все хотите, чтобы я за три дня…

– Мы заплатим! – хором выкрикнули несколько голосов из толпы.

– Заходим, пацаны! – скомандовал парень с питоном, уже шагая внутрь.

– Воу-воу, подождите, – остановил я их, преграждая путь. – Клиника закрыта. Я не работаю.

Они замерли.

– Ты не понимаешь! – возмутился блондин с модной причёской. – Нам нужно срочно! У нас участие! Мы не можем ждать!

– Нет, это вы не понимаете, – терпеливо начал объяснять я. – По правилам сказано, что я работаю с девяти до шести. Раньше – никак. Правила нарушать не стоит.

– Братан, да у нас есть деньги! – встрял другой, вытаскивая из кармана пачку купюр.

Остальные тут же последовали его примеру.

– Всё будет нормально!

– Вот, смотри!

Передо мной замаячило с десяток «маленьких пачечек денег». Каждая из них была больше, чем весь мой бюджет на ближайшую неделю.

Внутри что-то щёлкнуло.

Правила? Какие, к чёрту, правила, когда лаборатория даже не построена, а для экспериментов нужны реагенты, оборудование и куча другой дорогостоящей фигни? Кому сдались правила, когда на кону стоит научный прогресс?

– Заходите, – махнул я рукой.

На следующие несколько часов моя клиника превратилась в подобие пит-стопа для гоночных болидов. Только вместо машин были животные, а вместо механиков – я один.

Первый клиент, высокий парень с зализанными волосами, поставил на стол аквариум. Внутри, лениво шевеля щупальцами, ползал гоночный слизняк. Да, оказывается, в этом мире были и такие. Их разводили для участия в подпольных гонках – популярном развлечении местных аристократов.

– Короче, док, – протянул парень, – моему Аркадию нужна скорость. Скоро важный заезд, а он что-то совсем скис. Недавно самочка одна его отшила. Теперь медленный он, у него депрессия.

Я заглянул в аквариум. Слизняк действительно выглядел подавленным. Он вяло перебирал своими присосками и грустно смотрел в одну точку.

– Сделаем, – кивнул я.

Я забрал аквариум и унёс в операционную. Через десять минут вернулся.

Внутри аквариума теперь творилось безумие. Аркадий носился по стенкам с такой скоростью, что за ним оставался размытый след. Он врезался в декоративные камни, отскакивал от них, как бильярдный шар, и продолжал свою бешеную гонку.

– Что ты с ним сделал⁈ – парень в шоке уставился на слизня.

– Ускорил метаболизм, добавил немного выносливости.

– А как его… ну, знаешь, включать и выключать?

– Смотри. Для активации скорости просто скажи громко и чётко: «Аркадий, жги резину!». Это запускает его турбо-режим. Метаболизм разгоняется, и он становится быстрым. Но учти, это жрёт его энергию, так что не злоупотребляй. Эффект продлится часов десять, не больше. Как раз хватит на заезд.

– А чтобы выключить?

– Для этого крикни: «Аркадий, притормози, братан!». Это переведёт его в режим экономии энергии. Он успокоится и будет просто ползать, как раньше.

Парень тут же попробовал:

– Аркадий, притормози, братан!

Слизняк моментально сбавил темп и лениво распластался на дне аквариума.

– Бери, тестируй, – я подтолкнул аквариум к парню. – Только не забывай: турбо-режим больше десяти часов не держи, а то Аркадий перегорит. И покорми его после заезда чем-нибудь калорийным.

Парень, не веря своим глазам, отсчитал деньги и, прижимая к груди аквариум, удалился.

Следующей была девушка в розовом платье с лицом капризной принцессы, которая принесла в переноске похожего на облачко шпица.

– Ой, мне не для боёв… Вот, это мой Пушочек, – просюсюкала она. – Он такой милый, такой добрый… Но совершенно бесполезный! На него вчера соседская кошка нашипела, так он в обморок упал! Сделайте с ним что-нибудь! Я хочу, чтобы он мог за себя постоять!

Я взял Пушочка на руки. Он задрожал и чуть не обделался со страху.

– Можно, – сказал я. – Но будет побочный эффект. Он может стать… немного нервным. Истеричным. Будет бросаться на всё, что движется.

– О, идеально! – хлопнула в ладоши девушка. – Беру!

Я снова удалился в операционную. Атрибут «Истеричность», который я извлёк из хомяка, ждал своего часа. Пятиминутная процедура – и готово.

Когда я вынес Пушочка обратно, он уже не выглядел как безобидное облачко. Его шерсть стояла дыбом, глаза горели дьявольским огнём, а из пасти доносилось тихое, угрожающее рычание.

Девушка в восторге взвизгнула, схватила переноску и, расплатившись, убежала хвастаться своим новым «телохранителем».

И так – один за другим. Каждому – своё, индивидуальное решение. Каждому – своё «но». Кому-то я поставил мощную, но хрупкую хитиновую броню, которая рассыплется после первого же сильного удара. Кому-то – ядовитые железы, которые истощатся после одного-единственного плевка.

Они получали то, что хотели – быстрый, эффектный результат. Шанс на победу здесь и сейчас. А я получал деньги и бесценный опыт работы с разными генотипами.

Когда последний клиент ушёл, оставив на столе внушительную сумму денег, я устало опустился в кресло. Голова гудела от напряжения. Но на душе было… легко.

Я посмотрел на пачки купюр. Этого хватит. Не только на оплату долгов, но и на первое оборудование для моей будущей лаборатории.

И это – только первый шаг на пути к моей цели. Сначала я построю здесь лучшую химерологическую лабораторию в Империи. А потом… ну, потом начнётся настоящее веселье!

* * *

Следующие два дня выдались… насыщенными.

Аристократы, богатые наследники, прожигатели жизни – все они хотели одного: быстрых и эффектных улучшений для своих питомцев перед внезапно объявленным турниром.

И я им это дал.

Конечно, я мог бы проводить полноценную, глубокую модификацию. Исправлять генетические дефекты, стабилизировать нервную систему, создавать сбалансированных и гармоничных существ. Но на это ушли бы недели. А у них не было времени ждать.

Да и зачем? Им не нужны были произведения искусства. Им нужны были инструменты для победы. Одноразовые, яркие, эффективные. И я им их предоставил.

Так моя клиника на несколько дней превратилась в мастерскую по созданию временных монстров. Я вживлял атрибуты, которые истощатся после одного боя. Устанавливал улучшения, которые дадут побочные эффекты через пару недель. Создавал яркие, но нестабильные комбинации, рассчитанные на один-единственный эффектный выход.

Они получали свои пятнадцать минут славы на арене. А я – хорошую оплату за свой труд.

Но так продолжаться вечно не могло. Рано или поздно слухи о «ветеринаре, творящем чудеса» дойдут не только до клиентов, но и до властей. И тогда ко мне придут с вопросами. А ответов, которые бы их устроили, у меня не было.

Я не хотел больше прятаться в тени. Пора легализоваться. Получить официальный статус и лицензию. Стать полноправным членом этого общества. Чтобы ко мне не могли просто так вломиться, чтобы я мог спокойно работать и заниматься своими исследованиями.

Идея оформить лицензию химеролога зрела во мне уже давно. Я понимал, что это непросто, что придётся пройти через кучу бюрократических процедур, затем долго посещать занятия.

Но, как я успел выяснить, в этом мире всегда был обходной путь. Существовала возможность сдать экзамен экстерном. Для всех желающих. Без предварительных курсов, без рекомендаций. Просто приходишь, платишь пошлину и доказываешь, что ты чего-то стоишь.

Что ж, пора было доказать.

Я нашёл нужный адрес в сети, вызвал такси и отправился навстречу своей новой, официальной жизни.

Место, где проводилась аттестация, оказалось не величественной академией, а унылым серым зданием на окраине города. Внутри, в тускло освещённом холле, уже толпился народ. Контингент был… разношёрстным.

Вот в углу стояла группа молодых ребят, похожих на студентов-отличников. Они нервно перелистывали конспекты и что-то шептали друг другу. Явно выпускники каких-то местных курсов, пришедшие подтвердить свои дипломы.

В другом углу стоял тип с безумным взглядом и дёргающимся глазом. Он что-то бормотал себе под нос, и от него исходила такая неприятная аура, что я на всякий случай отошёл подальше. Похоже, один из тех «мастеров», чьи работы мне уже доводилось исправлять. Маньяк-недоучка.

Неподалёку, развалившись на стульях, сидела компания типов, рядом с ногами которых в клетках сидели их питомцы – жутковатого вида химеры, явно созданные не для выставок. Эти ребята пришли сюда не блеснуть знаниями, а получить корочку, которая легализовала бы их тёмные делишки.

Были и обычные люди, вроде меня. Те, кто по каким-то причинам решил сменить профессию и попытать счастья на новом поприще.

Нас всех зарегистрировали, выдали номерки и провели в большой зал, где рассадили за парты. Начался письменный тест.

Я взял бланк с вопросами и пробежал его глазами. Усмехнулся. Детский сад. Вопросы были настолько примитивными, что ответить на них мог бы даже ребёнок, хоть раз открывавший учебник по химерологии.

«Какая кровеносная система больше подойдёт для летающего грифона средних размеров, обитающего в горной местности? Вариант А: четырёхкамерное сердце с усиленным правым желудочком. Вариант Б: двойная система кровообращения с дополнительным аортальным клапаном».

Я отложил ручку и откинулся на спинку стула. Какая прелесть. Они серьёзно предлагают выбрать из двух заведомо неверных вариантов?

Да любому первокурснику Великой Академии известно, что для такого существа нужна как минимум шести-камерная система с бифуркацией лёгочной артерии и дополнительным контуром для насыщения кислородом мышечных тканей крыльев! А эти два варианта… Грифон с сердцем из варианта А сдохнет от инфаркта при первом же взлёте. А с системой из варианта Б – от гипоксии на высоте больше тысячи метров.

Я посмотрел на окружающих. Студенты что-то усердно строчили. Типы с химерами лениво тыкали наугад.

Недоучки. Они все были недоучками. Они считали себя химерологами, но не понимали даже базовых принципов строения живого организма.

Я со вздохом вывел букву «В» и вписал свой единственно-верный вариант.

Остальные вопросы оказались не сложнее первого.

«Какой тип жаберного дыхания оптимален для амфибийного тритона в условиях солёной воды?» или «Какой пигмент лучше использовать для маскировки пустынных химер?».

Всё это было на уровне школьной программы, если не проще.

Я заполнил бланк за двадцать минут, хотя на тест давали два часа. Проверил ответы ещё раз, убедился, что всё идеально, и сдал лист экзаменатору.

Пожилой мужчина бегло просмотрел мой бланк, поднял бровь и что-то записал в своём журнале. Похоже, он не привык, чтобы кто-то заканчивал так быстро.

Я лишь пожал плечами и вышел из зала.

Следующий этап – устный экзамен. И вот он уже обещал быть интереснее. Нас по одному вызывали в небольшой кабинет, где за столом сидела комиссия из трёх человек.

– Ваш билет, – сказал мне один из них.

Я вытянул билет с двумя вопросами.

Первый был до смешного прост: «Основные принципы регенерации тканей у рептилоидных химер?».

Я начал отвечать. Спокойно, чётко, по делу. Рассказал про стволовые клетки, про роль теломеразы, про возможность стимуляции процесса с помощью направленных энергетических импульсов…

Экзаменаторы слушали меня с каменными лицами. А потом один из них, помоложе, прервал меня:

– Молодой человек, вы отходите от темы. В билете чётко сказано: «основные принципы». А это – прижигание раны раскалённым металлом и наложение регенерирующей мази. Всё. Что вы тут нам про какие-то теломеры рассказываете?

Я замолчал. Понятно. Всё с ними понятно.

– Второй вопрос, пожалуйста.

«Представьте, что вам нужно усилить защитные свойства обычной полевой мыши. Ваши действия?»

– Для начала нужно провести полный генетический анализ, – начал рассказывать я. – Выявить скрытые предрасположенности, определить совместимость с различными типами атрибутов, рассчитать потенциальные побочные эффекты…

– Молодой человек, не усложняйте, – прервал меня второй экзаменатор. – Вопрос простой. Что вы будете делать? Привьёте ей атрибут «Прочность» или «Регенерацию»?

Я замер, глядя на них. Они серьёзно?

– Это зависит от цели, – терпеливо пояснил я. – Если нам нужна защита от физического урона, то «Прочность». Но нужно учитывать, что это увеличит массу и снизит подвижность. Если же мы хотим защитить её от ядов или болезней, то лучше подойдёт «Регенерация». Но она требует огромных энергетических затрат, и мышь придётся постоянно подкармливать. А в идеале – создать комплексный атрибут, сочетающий в себе…

– Достаточно, – остановил меня главный. – Мы вас поняли. Следующий!

Когда все прошли собеседование, нас снова собрали в общем зале для оглашения результатов. Экзаменатор вышел с листком в руках.

– Напоминаю, – пояснил он, – что для получения полной лицензии химеролога необходимо сдать все десять экзаменов. Это был лишь первый, самый простой. Те, кто пройдут, могут готовиться к следующему этапу.

Десять экзаменов. Какая прелесть.

Он принялся зачитывать фамилии.

– Васютин, сдал. Приходько, не сдал. Целовальникова, сдала…

Я слушал вполуха. Было немного скучно. Я знал, что прошёл. Не мог не пройти. Даже если я ответил «неправильно» с их точки зрения, общий уровень моих знаний был настолько выше, что они не могли этого не заметить.

Список подходил к концу. Моей фамилии всё не было. Студенты, чьи имена назвали, радостно обнимались. Те, кто провалился, понуро брели к выходу.

– … и это все, кто прошёл первый этап аттестации, – закончил экзаменатор.

Я нахмурился. Как это – все?

Я уже собирался встать и пойти выяснять, в чём дело, как экзаменатор снова поднял руку, призывая к тишине.

– И в завершение, – торжественно произнёс он, – у нас есть один человек, который удивил всю комиссию. Удивил настолько, что мы, признаться, просто поражены!

Я скромно опустил глаза, готовясь принять заслуженные похвалы. Ну ещё бы. Признали, наконец-то, гения. Сейчас будут аплодисменты, восхищённые взгляды… Я уже видел, как несколько студентов с завистью смотрят в мою сторону.

– Да, – продолжил экзаменатор, глядя прямо на меня. – Мы никогда не видели ничего подобного. Этот человек… он умудрился ответить неправильно на все вопросы. Абсолютно на все! Мы поражены! Поражены тем, насколько можно не понимать основ химерологии и при этом иметь наглость прийти сюда! Молодой человек, вам бы не лицензию получать, а семечками на рынке торговать!

По залу прокатился смешок.

Я сидел, не шевелясь. Кровь отхлынула от лица.

Семечками… торговать?

И в этот момент мир вокруг меня померк. Шум в зале, смешки, лицо экзаменатора – всё это растворилось, уступая место другому воспоминанию.

…Огромный зал из белого мрамора и живого кристалла. Тысячи существ со всех уголков Многомерной Вселенной. Учёные в белоснежных халатах, правители империй в парадных мантиях и сверкающих коронах, могущественные маги и воины.

И я стою на трибуне в центре зала.

Уже заканчиваю свой доклад о создании саморазвивающегося генома, над которым работал последние сто лет. О форме жизни, способной адаптироваться к любой среде.

И зал взрывается овациями. Императоры и короли, чьи имена внушают трепет целым мирам, аплодируют мне стоя. Мне, простому учёному.

Ко мне подходит глава Ордена Архитекторов и вручает высшую награду – Кристалл Созидания.

А затем на огромном экране появляется изображение. Далёкий мир, известный на всю Вселенную высочайшим уровнем интеллекта его обитателей. В этом мире есть Стела Героев. За четыре тысячи лет на ней было высечено всего три имени. И вот сейчас, в прямом эфире, верховный жрец высекает на камне четвёртое.

Моё имя…

Я моргнул. Воспоминание исчезло, как дым. Я снова сидел в этом убогом зале, а вокруг смеялись.

Дебил, значит? Неумеха, который ничего не смыслит в химерологии?

Я молча развернулся и пошёл к выходу, не обращая внимания на смешки за спиной.

Когда я вернулся в клинику, меня встретил Кеша. Он сидел на стойке и смахивал крыльями с неё пылинки.

– Ну что, хозяин? Как прошло? Ты теперь лицензированный специалист? Будем вешать на стену диплом в золотой рамочке?

Я молча прошёл в кабинет и сел в кресло.

– Меня назвали дебилом, – сказал я в пустоту.

Кеша замер, а потом прыснул со смеху.

– Серьёзно⁈ Ой, не могу! Дебилом! Тебя!

Он хохотал так, что чуть не свалился на пол.

– И что теперь? – отсмеявшись, спросил он.

Унижение прошло, оставив после себя только злую решимость.

– А что теперь? Работать я могу и без лицензии. Знаешь, Кеша, а ведь я действительно хотел стать здесь легальным, уважаемым химерологом. Играть по их правилам. Но раз этот мир не захотел меня принять…

Я усмехнулся,

– … значит, он увидит теневого химеролога.

– Это как? – не понял Кеша.

– А вот так. Теперь мы будем творить полную дичь. Без всяких норм, правил и оглядки на их примитивные законы. Они сами этого захотели.

Глава 18

' Мост Самоубийц ' , Петербург

Кеша сидел на холодных металлических перилах моста и чувствовал себя невероятно важной птицей. Хозяин дал ему ответственное задание. Не просто «принеси-подай», а целая рекрутинговая миссия! Найти администратора для ветеринарной клиники.

Из телевизора, который он так долго смотрел в магазине, Кеша знал: кадры решают всё! А где искать кадры, которые будут держаться за работу руками, ногами и зубами? Правильно, там, где людям больше не за что держаться. Логика, отточенная годами просмотра криминальных хроник и ток-шоу, работала безотказно.

День был холодным и тянулся бесконечно долго. Но кандидаты либо не приходили, либо оказывались совершенно неподходящими. То парочка влюблённых, решивших, что нет места романтичнее. То какой-то пьяница, который пытался поймать его, чтобы сделать из него попугая-гриль.

Кеша уже начал клевать носом, когда его внимание привлёк какой-то мужик. Сутулый, в заношенной куртке, с лицом человека, который давно забыл, что такое хорошие новости. Потерянный вид, потухший взгляд. Он подошёл к самому краю, перегнулся и начал грустно вздыхать, глядя на тёмную воду.

«О, мой клиент!» – встрепенулся Кеша и, взмахнув крыльями, подлетел к нему.

– Здорова, мужик! – бодро выпалил он.

Мужчина медленно повернул голову. Его глаза безразлично скользнули по попугаю.

– Ты, я смотрю, прыгать собрался?

– Отвали, попугай, не твоё дело.

– Нет, моё! – не унимался Кеша. – Скажи, ты на звонки отвечать умеешь? А красиво с людьми общаться?

Мужик нахмурился, явно не понимая, что происходит.

– Или может, у тебя финансовое образование есть? Или ещё какое?

– Ни хера я не умею, – зло буркнул мужик. – И ни хера у меня нет. Пошёл в жопу.

Кеша разочарованно цокнул клювом. Этот кандидат оказался бракованным. Для работы администратором он точно не годился.

– Ладно, всё равно бестолковый, – махнул крылом попугай. – Прыгай давай.

Кеша уже собрался улетать, как мужик вдруг выпрямился.

– В смысле, прыгай⁈ Ещё будешь указывать, что мне делать⁈

– Ну да, – невозмутимо ответил Кеша. – Буду. Некогда мне с тобой возиться.

– Ах ты ж, пернатый!.. – мужик погрозил кулаком. – Да я… Да я из принципа теперь прыгать не буду!

Он злобно посмотрел на воду, потом на Кешу, сплюнул на асфальт и, засунув руки в карманы, пошёл прочь.

– Это должно было быть моё решение! Моё! А не какого-то сраного попугая! – орал он, удаляясь в сторону набережной.

Кеша проводил его взглядом, слегка озадаченный. Он вроде и не собирался никого спасать. Просто искал сотрудника. Но, кажется, мимоходом сделал доброе дело.

«Странные эти люди», – подумал он.

И снова время пошло своим чередом, а подходящих кандидатов всё не было. Кеша решил взять перерыв на обед и полетел в свой «штаб» – на чердак старого дома неподалёку. Это место давно стало чем-то вроде подпольного бара для местных пернатых. Здесь всегда можно было узнать последние новости, обменяться слухами или просто поклевать ворованных семечек.

Кеша как раз сидел в компании пары матёрых ворон и нескольких голубей, обсуждая наглость людей, когда к нему подлетел запыхавшийся воробей. Он быстро зачирикал что-то Кеше на ухо.

– Да ладно⁈ – оживился попугай.

Он тут же сорвался с места и мигом понёсся обратно на мост.

Воробей сообщил, что на мосту появилась та самая девушка. Она приходила сюда уже второй месяц. Просто стояла и смотрела на воду. Птицы её знали – она часто подкармливала их, и все считали её доброй. А ещё, по наблюдениям воробья, на вид она была умная.

Вот она. Девушка лет двадцати, в простом пальто, стояла у перил, обхватив себя руками от холода. Её лицо было грустным, но без той безнадёжности, что была у прошлого «кандидата».

– Ты что, прыгать собралась? – подлетел к ней Кеша.

Девушка вздрогнула и посмотрела на него.

– Да нет… Просто смотрю. Ты… говорящий попугай?

– Нет, блин, немой телепат, – фыркнул Кеша, усевшись на перила рядом с ней. – Конечно, говорящий! А ты что, никогда не видела, как попугаи разговаривают? – съязвил он, но тут же осёкся, вспомнив о миссии. – Ладно, Кеша дурак. А ты тоже не умно поступишь, если прыгнешь,

Девушка слабо улыбнулась.

– Я и не собиралась.

– Отлично! – обрадовался Кеша. – Тогда ответь на вопросы!

Следующие полчаса Кеша вёл допрос. И с каждым ответом девушки он понимал – это она, идеальный кандидат.

Оказалось, её недавно уволили с работы администратора. Потом кинули на деньги, загнав в долги. Жених свалил с её лучшей подругой, прихватив все их общие сбережения. Родителей нет. Живёт в дешёвом хостеле, перебиваясь подработками на консервном заводе. И при всём этом у неё два образования – менеджмент и финансы. Она получала их параллельно.

– Слушай, – решительно заявил Кеша. – Иди за мной. Всё будет хорошо.

Девушка с сомнением посмотрела на него.

– Я должна идти за попугаем?

– Должна! – отрезал Кеша.

Он буквально заставил её пойти за ним. Чуть ли не силой – клевал за пальто, летал вокруг головы, кричал, что это её единственный шанс.

Наконец, они дошли до клиники. У самой двери девушка остановилась.

– Зачем я вообще попугая слушаюсь? – пробормотала она, глядя на обшарпанную вывеску.

И в этот момент дверь открылась. На пороге стояла Рядовая в полном боевом облачении. Она молча кивнула, пропуская их внутрь.

Девушка посмотрела на обезьяну-спецназовца, потом на попугая, потом снова на обезьяну. И медленно выдохнула.

– Ну, понятно. Теперь мне не сбежать.

Она сделала шаг вперёд, переступая порог.

«Ладно, – пронеслось в её голове, – значит, такая моя судьба. Теперь меня, наверное, ещё и в рабство сдадут».

Она просто зашла внутрь.

* * *

Тишину в кабинете нарушало лишь мерное гудение старого холодильника и тихое постукивание.

Тук-тук-тук…

Это был звук ложечки, размешивающей сахар в моей кружке. Вот только размешивал его не я.

На столе, рядом с кружкой, на задних лапках стоял хомяк. Самый обычный, пухлый хомяк. В передних лапках он держал ложечку и с видом профессионального бариста усердно вращал ею, создавая в чашке маленький кофейный водоворот.

А всё дело в том, что накануне я листал новостную ленту в сети и наткнулся на статью о новом модном гаджете от какой-то популярной у аристократов фирмы с логотипом надкушенного персика. Гаджет обещал революцию – автокружку с функцией саморазмешивания и подогрева, которая, по словам производителей, «изменит ваш кофейный опыт навсегда».

Статья гласила, что это хит сезона, писк моды и вообще незаменимая вещь для каждого уважающего себя жителя столицы. Их раскупили на два месяца вперёд, и теперь, чтобы заполучить это чудо техники, нужно было записываться в очередь.

Я тогда, как бы это помягче сказать… обалдел. Записываться в очередь за кружкой? Два месяца ждать, чтобы она сама тебе сахар размешала? «Фруктовая» компания, как всегда, продавала мечту, завёрнутую в блестящую упаковку.

Поэтому я решил проблему по-своему. Благо, материала для экспериментов у меня теперь было в избытке. За последнюю неделю мне сдали семь хомяков. Да, просто сдали. По какой-то неведомой причине, когда владельцы этих пушистых созданий слышали, сколько будет стоить лечение, они тут же меняли решение.

«А вы принимаете их?» – спрашивали они, а потом, оставив переноску, быстро уходили, бормоча что-то про «спасибо, вы святой человек».

Хомячий беспредел какой-то.

В итоге я просто взял одного из них, слегка подправил его опорно-двигательный аппарат и вложил в его крошечный мозг простую программу.

И вот результат. У меня теперь свой, персональный, живой размешиватель сахара. Работает за еду, не требует подзарядки и даже иногда забавно пищит.

– Ты бы там полегче, бариста, – лениво бросил я, откидываясь на спинку стула. – Сахар уже растворился, а ты всё крутишь.

Хомяк замер, будто пойманный на месте преступления, и медленно повернул мордочку ко мне. Ложечка выпала из его лапок и с тихим звяком упала на стол. Я отсыпал ему несколько семечек. Довольный жизнью, он тут же принялся их уплетать.

Я сделал глоток. Кофе был идеальным.

Всё было хорошо. Тихо, спокойно, даже уютно. И в этот самый момент на экране планшета всплыло уведомление о новом письме. Я открыл его, не ожидая ничего особенного.

Отправитель: «Имперская Аттестационная Комиссия по Химерологии».

Тема: «Результаты вашего экзамена».

Я открыл письмо. И чем дальше читал, тем шире становилась моя улыбка.

Официальным, сухим, канцелярским языком мне сообщали, что я не прошёл. Мне было заблокировано право на повторную сдачу экзамена на ближайшие пять лет. Причина? Отсутствие диплома об окончании аккредитованного учебного заведения. Я – «опасный самоучка, не смыслящий в основах химерологии».

Какая прелесть. Но самое интересное было дальше.

«Однако, – гласил текст, – вы можете избежать пятилетнего ожидания».

И далее шло три варианта «решения проблемы».

Вариант первый: я мог подать прошение о повторном созыве коллегии. Для этого нужно было всего лишь внести «добровольное пожертвование на развитие химерологии в Империи». Сумма пожертвования могла быть любой. Но «желательно не менее пятисот пятидесяти тысяч рублей».

Я чуть не поперхнулся кофе. Пятьсот пятьдесят тысяч. За то, чтобы эти недоучки ещё раз послушали мои ответы и снова сказали, что я не подхожу? Отличный бизнес.

Вариант второй: я мог поступить и закончить одно из трёх учебных заведений, список которых прилагался. Я, недолго думая, пробил их в сети. И что же я увидел? Все три «академии» были либо основаны членами той самой аттестационной комиссии, либо находились под их прямым патронажем. Замкнутый круг. Кормушка.

Но был и третий вариант. Самый, как было указано, «эксклюзивный».

«Экстернатное обучение». Мне предлагали в течение месяца пройти ускоренный курс под руководством «заслуженного химеролога Империи, магистра высшей категории». Всего один урок у этого «мастера» стоил «не менее восьмидесяти пяти тысяч рублей». А сколько всего уроков понадобится – определит сам «мастер», после личного собеседования.

«Его мнение, – было написано в письме, – является крайне авторитетным в мире химерологии. Если он скажет, что вы готовы, это поможет вам…»

Под текстом была прикреплена фотография «заслуженного магистра». Я посмотрел на неё. И рассмеялся. С фотографии на меня смотрел тот самый тип, который на экзамене не мог отличить один тип кровеносной системы от другой.

Заслуженный, блин…

Я отложил планшет. Теперь всё встало на свои места.

Вся их система была построена не на знаниях, а на деньгах. Это был огромный, многомиллиардный бизнес.

Химерология в этом мире была не просто наукой. Тварей использовали везде: для защиты аристократических особняков, для подпольных боёв, для охраны караванов, даже для ведения войн. В имперской армии были целые подразделения, укомплектованные боевыми химерами. Корпорации вкладывали бешеные деньги в их производство, улучшение и в создание специального вооружения для них.

И чтобы попасть в эту кормушку, нужно было заплатить… за обучение, за лицензию, за каждый чих.

Я снова взял планшет и начал копать глубже. И понял, в чём главная фишка. Дело было даже не в деньгах за обучение.

Оказалось, даже после окончания одной из этих престижных академий выпускник не получал лицензию просто так. Его ждала «практика». Обязательная отработка по распределению. Срок – от трёх до пятнадцати лет.

И куда же распределяли свежеиспечённых специалистов? Правильно! В поместья графов, на предприятия виконтов, в личную охрану аристократов.

Пазл сложился.

То есть, эти академии были просто фабриками по производству дешёвой рабочей силы для элиты. Аристократы и корпорации платили академиям огромные деньги. А взамен получали готовых, обученных химерологов, которые практически за бесплатно вкалывали на них годами. Рабство, узаконенное красивыми словами о «практике» и «наборе опыта».