Текст книги "Идеальный мир для Химеролога (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

Соавторы: Марк Альтергот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Решено. Пора было выбираться за периметр.

Сидеть в четырёх стенах и ждать у моря погоды – не мой метод. Да, клиника давала крышу над головой и какой-никакой приток биоматериала, но для серьёзного развития этого было мало. Мне нужны были настоящие дикие образцы. Атрибуты, не испорченные криворукими химерологами. А всё это обитало там, за Стеной.

И вот тут я столкнулся с дилеммой, идеально описывающей этот мир: выбраться за город было одновременно и дико сложно, и до смешного просто.

Сложно – потому что официальные пути были для меня закрыты. Существовали специальные экскурсионные туры для богатых туристов и научные экспедиции под охраной гвардии. Но чтобы попасть в такие группы, нужно было пройти семь кругов бюрократического ада: подать заявку, доказать свою адекватность, подписать тонну бумаг о том, что я не буду отходить от группы, а в случае моей безвременной кончины никто никому ничего не должен. Для меня, человека с сомнительной репутацией и полным отсутствием связей, это был путь в никуда.

А просто – потому что в любом мире, где есть строгие правила, всегда найдутся те, кто готов их нарушать за деньги. Местные «бомбилы» – водители на стареньких, но крепких внедорожниках – готовы были отвезти куда угодно. Хоть к чёрту на рога. Правда, за цену, вчетверо превышающую официальный тариф.

Что ж, прагматизм – моё второе имя. Я выбрал простой путь. Поэтому сейчас сидел на заднем сиденье старого, но мощного бронированного внедорожника, который нёсся по разбитой дороге с такой скоростью, что меня мотало из стороны в сторону.

Водитель – угрюмый мужик с лицом, обветренным так, словно он всю жизнь ездил с открытым окном навстречу урагану, гнал как сумасшедший, явно считая, что ямы на дороге – это просто досадное недоразумение, которое нужно просто игнорировать.

Из динамиков, хрипя и надрываясь, доносилась какая-то до смешного жизнерадостная песенка про любовь и цветочки. Водитель, заметив мой взгляд, брошенный на магнитолу, нахмурился ещё сильнее и резким движением выключил музыку, погрузив салон в неловкую тишину.

За услуги этого «бомбилы», как их здесь называли, я отдал почти всё, что заработал за последние дни. Но оно того стоило. Время – самый ценный ресурс.

Мы проезжали мимо очередного блокпоста. Я с интересом наблюдал за этим миром. Огромная Стена, отгораживающая цивилизацию от Диких Земель, и при этом – вполне официальный выезд для гражданского транспорта. Странно. Вроде бы пытаются защититься, но дыры в обороне оставляют такие, что пролезет не только мышь, но и средних размеров дракон.

И тут мимо нас прополз тяжело гружёный караван. Несколько тяжёлых бронированных машин, сверкающих свежей краской, двигались в той же колонне, что и мы.

Я присмотрелся. На бортах – гербы знатного рода. А на крышах – крупнокалиберные пулемётные турели. Серьёзная заявка. Судя по всему, какая-то аристократическая семейка решила вывезти своих отпрысков на «экстремальный пикник».

Ну, затея, прямо скажем, так себе.

Да, против мелкой шушеры или стайки тех же лютопсов, что напали на город, их броня и пулемёты – серьёзный аргумент. Но что они будут делать, если нарвутся на кого-то по-настоящему опасного? Например, на тех же бешеных кроликов, о которых я читал в местных новостях? Или на тварь, способную перегрызть стальные рельсы?

Этот кортеж – просто большая, медленная и очень аппетитная консервная банка. Вскроют и даже не заметят.

Я отвлёкся от этих мыслей. Какая мне разница до проблем аристократов? Мне нужно думать о своих. А моя главная задача на сегодня – собрать образцы.

– Обратно забирать? – неожиданно пробасил водитель, не отрывая взгляда от дороги.

Я задумался. Вопрос был с подвохом.

Интересно, а это вообще нормально, что люди отсюда не возвращаются? Судя по его тону, он задавал этот вопрос не впервые. Значит, были прецеденты.

– А сможешь? – спросил я в ответ.

– За отдельный тариф – смогу, – хмыкнул водила. – Но не советую. Если тебя там кто приметит и решит на хвост сесть, мне лишние проблемы не нужны. Могу подождать минут тридцать-сорок, не больше.

– Значит, не нужно, – ответил я. – Сам разберусь.

Сорок минут – это несерьёзно. Мне нужно было гораздо больше времени. Да и подставлять человека, который просто делает свою работу, не в моих правилах.

Наконец, мы доехали до условленного места. Водитель затормозил у небольшой рощицы, которая, по его словам, считалась «относительно безопасной зоной». Я расплатился, вышел из машины и вытащил из багажника огромный чёрный ящик на колёсиках.

Водитель посмотрел на меня, потом на ящик, покачал головой и, не говоря ни слова, вдавил педаль газа в пол. Наверняка решил, что я какой-то двинутый учёный, который тащит в Дикие Земли своё громоздкое оборудование.

Я проводил его взглядом. А затем подошёл к своему багажу. Это был прочный пластиковый кейс, предназначенный для перевозки музыкальных колонок. Нашёл у одного старьёвщика в сети и заказал сразу несколько штук. Дёшево, прочно и не привлекает лишнего внимания.

Я откинул защёлки и распахнул крышку.

Изнутри на меня уставилась пара обезьяньих глаз. Рядовая сидела внутри, обхватив колени руками, и терпеливо ждала.

Я махнул ей рукой. Она тут же выскочила наружу, огляделась, вытянулась по струнке и отдала мне честь.

– Вольно, – сказал я и, взяв пустой ящик, с размаху швырнул его в ближайшие кусты.

Кеша, который всё это время сидел у меня на плече, присвистнул.

– Хозяин, а ты транжира!

– Это расходный материал, – пояснил я. – Одноразовый транспортный контейнер. Если понадобится – заберём.

Да, пришлось проявить смекалку. Везти с собой обезьяну-переростка размером с человека в машине было бы проблематично. А так – всё просто.

– Ну что, братва, – сказал я, оглядывая своих спутников. – Погнали.

Мы двинулись вглубь леса. Я, впереди, с попугаем на плече. За мной, стараясь ступать след в след, – Рядовая.

Мы шли уже около получаса. Место и правда было очень тихим. Даже мелкая живность, судя по всему, предпочитала обходить нас стороной. И, кажется, я знал почему.

Моя аура. Даже в этом ослабленном теле она всё ещё работала. Слабые существа инстинктивно чувствовали во мне хищника высшего порядка и разбегались. Это было удобно – не нужно отвлекаться на всякую мелочь. Но в то же время это было и плохо – значит, мелкие, но потенциально интересные образцы ко мне сами не придут.

Я шёл и думал. Этот мир, при всей его дикости, был удивительно логичен. Стена, защищающая от тварей. Бронированный транспорт для путешествий. И люди, которые, несмотря на опасность, всё равно лезут туда, где их могут сожрать. Всё как везде. Инстинкт самосохранения борется с любопытством и жаждой наживы. И почти всегда проигрывает.

И в этот момент мои собственные инстинкты, отточенные тысячелетиями выживания, взвыли.

Я резко остановился, вскинув руку и останавливая Рядовую. Кеша на плече замер, вцепившись когтями мне в куртку.

Из-за густых зарослей папоротника показалась голова. А затем и всё существо.

Это был волк. Огромный, раза в полтора крупнее обычного. Его шерсть имела странный болезненно-зелёный оттенок. Из спины, чуть выше лопаток, росли два тонких, похожих на щупальца отростка, которые подрагивали в воздухе, как усы насекомого. А уши были неестественно длинными и заострёнными.

В зубах он держал тушу какого-то оленёнка.

Волк вышел на поляну, бросил на нас короткий оценивающий взгляд своих жёлтых глаз. А затем бросил свою добычу на землю, подошёл к ней, задрал лапу и… помочился на неё.

Кеша на плече издал сдавленный писк.

– Это он что… намекает, что с нами будет то же самое?

Рядовая зарычала, готовая броситься в бой.

– Стоять, – тихо скомандовал я, не сводя глаз с волка.

Я выставил руку вперёд, выпуская слабую волну ментальной энергии. Просто чтобы отпугнуть, показать, что мы не так просты. Но волк даже ухом не повёл. Он просто фыркнул, словно я его пощекотал.

Понятно. Либо у него сильная ментальная защита, либо он настолько примитивен, что такие тонкие воздействия на него не действуют. Судя по его поведению, скорее первое. И он не был искусственно выведенным. В его геноме не было и следа грубого вмешательства. Чистый продукт местной эволюции. Идеальный образец.

И в этот момент произошло то, чего я никак не ожидал.

Волк выпрямился, оскалил клыки и издал протяжный вой. На его груди, прямо между передними лапами, начал надуваться какой-то пузырь. Он рос, переливаясь всеми цветами радуги, а затем лопнул, окутав всю поляну плотным, едко пахнущим дымом.

Биологическая дымовая завеса.

Я тут же среагировал. Создал в носу простенький воздушный фильтр. Удобный трюк, которому я научился после крайне неприятного инцидента со скунсо-вепрем. Он продержится секунд сорок, не больше. Но этого должно хватить.

Дымовая завеса была плотной, видимость – нулевая. Я слышал, как Кеша испуганно запищал и улетел куда-то вверх. Рядовая напряжённо застыла рядом.

Я прислушался. Шорох. Сбоку. Волк пытался обойти меня, пока я дезориентирован.

Нужно было что-то делать.

Я быстро сосредоточился, закрыв глаза, чтобы не отвлекаться на бесполезные попытки разглядеть что-то в едком дыму. Мои инстинкты и чувства работали лучше любых глаз в таких условиях.

– Рядовая, держись рядом, – тихо скомандовал я.

Кеша, судя по звукам, кружил где-то над нами, издавая нервные трели.

Пора действовать.

Я вытянул руку, сосредоточившись на внутренней энергии. В ладони начала формироваться небольшая магическая сфера – сгусток чистой силы, мерцающий мягким голубоватым светом. Я напитал её ровно настолько, чтобы она не вышла из-под контроля, но была достаточно мощной для задуманного. Секунда, другая – и я с размаху швырнул сферу под ноги.

Сфера ударилась о землю, и в тот же миг раздался низкий гул. Из точки удара рванул мощный порыв ветра, закрутившийся в миниатюрный вихрь. Он разогнал едкий дым, сметая завесу, как будто кто-то сдёрнул занавес. Видимость вернулась в считанные мгновения.

Волк стоял в нескольких метрах от меня, припав к земле, готовый к прыжку. Он явно не ожидал, что я так быстро избавлюсь от его дымовой завесы. На его морде читалось откровенное удивление.

Он думал, я в ловушке. Он ошибся.

– Рядовая, – скомандовал я. – Твой выход.

Обезьяна издала боевой клич и, ударив себя кулаками в грудь, бросилась на волка. Начался яростный замес.

* * *

Я сидел на поваленном дереве и делал заметки в своём блокноте. Просто зарисовывал местную флору, отмечая интересные мутации в строении листьев и необычную пигментацию коры.

Привычка, выработанная столетиями.

Любой новый мир – это в первую очередь гигантская библиотека неизведанного, и я привык тщательно каталогизировать каждую её страницу.

Рядом примостился Кеша. Он нервно перебирал лапками и то и дело бросал на меня тоскливые взгляды.

– Хозяин, а может, ну его? – в десятый раз за последние пять минут заканючил он. – Домой пойдём, а? Там тепло, комары не кусают… И еда есть.

– Мы на разведке, – напомнил я, не отрываясь от своего занятия. – Мне нужны образцы.

– Да знаю я, – проворчал попугай. – Но эти ваши разведки… Я-то ладно, я вон, если что, улетел – и ищи-свищи. А ты?

Я оторвал взгляд от блокнота.

– Кстати, об «улетел». Что-то я не вижу, чтобы ты летал. Всё больше пешком передвигаешься, как курица.

Кеша тут же нахохлился.

– Да не хочется сейчас, – буркнул он, отводя взгляд. – Настроения нет.

Я хмыкнул. Конечно, «настроения нет». Я прекрасно видел, что именно лишило его этого самого настроения несколько минут назад.

Кеша, как и положено разведчику, вызвался облететь окрестности. Он взмыл в воздух, сделал круг и уже собирался скрыться за верхушками деревьев, как вдруг замер.

Я проследил за его взглядом и увидел дупло в стволе старого высохшего дуба. Из темноты на нас смотрела пара огромных, светящихся жёлтым глаз. Классическая сова.

Кеша, видимо, решил продемонстрировать, кто тут хозяин неба. Он подлетел поближе, сел на ветку напротив дупла и, демонстративно оттопырив крыло в неприличном жесте, дерзко каркнул что-то вроде: «Эй ты, пучеглазая, вали отсюда, это наша территория!».

Ответ последовал незамедлительно. Из дупла показалась голова. Действительно, похожая на совиную. Но следом за головой из темноты начало выползать длинное, гибкое, покрытое тёмно-зелёной чешуёй змеиное тело.

Увидев это, Кеша, кажется, похудел граммов на пятьсот чисто от ужаса. Он издал звук, похожий на визг тормозов, и пулей рванул обратно ко мне на плечо. Вцепился когтями так, что я почувствовал их даже сквозь плотную ткань куртки. И с тех пор просто висел на мне, как дорогой аксессуар, и, кажется, даже дышать боялся.

Я снова перевёл взгляд на то дерево. Совиная змея всё ещё сидела там. Я видел такую модификацию впервые, хотя с похожими гибридами уже сталкивался.

Мой внутренний сканер заработал на полную. С моими нынешними силами это было непросто. Каждый такой анализ отнимал крохи драгоценной энергии, а я ведь даже не знал, что или кто ждёт нас за следующим кустом.

Но любопытство учёного пересилило.

Интересный экземпляр. Сразу видно – результат чьей-то работы. Причём работы очень давней, лет двести-четыреста назад. Её предков явно модифицировали, но с тех пор вид развивался самостоятельно.

Атрибуты были, но все «грязные», замусоренные ненужными генетическими присадками. Куча тупиковых веток эволюции, несколько уже отмёрших функций, которые не развиваются и только мешают. Ничего благородного, чистого, что можно было бы извлечь без долгой и кропотливой работы по очистке.

Зато я обнаружил одну интересную особенность. Эта змея не просто жила в дереве. Она вросла в него. Её тело стало частью ствола, она питалась не только мелкими насекомыми, но и древесными соками. Удивительный симбиоз.

Опасался ли я её? Нисколько. Судя по всему, она не могла покинуть своё дупло. Длины её тела просто не хватало, чтобы дотянуться до земли. Видимо, дерево, решив подшутить над своей симбиотической соседкой, выросло слишком быстро, оставив её в ловушке. Теперь она просто сидела там и ждала, пока какой-нибудь дурак не окажется слишком близко.

Я сделал очередную пометку в блокноте. Кеша снова заскулил:

– Не-е-е, ну дома же классно… Ой! Хозяин! Ей же руку отрывают!

Мой взгляд сместился на поляну, где до сих пор шло сражение. Рядовая, моя обезьяна-солдат, всё ещё возилась с тем зелёным волком. Волк уже почти оторвал ей левую руку. Та болталась на одних сухожилиях.

– Ничего страшного, – успокоил я его. – Новая отрастёт.

В какой-то момент мартышке, видимо, надоело возиться. Она издала яростный рёв и с размаху саданула увесистой палкой волку по черепу.

– Не добивать! – резко скомандовал я.

Рядовая замерла, уже занеся дубину для последнего удара. Она посмотрела на меня безумным, налитым кровью взглядом. В ней всё ещё бушевала ярость боя, и она явно хотела разорвать свою жертву на куски.

– А теперь подумай, – сказал я. – Что страшнее: твоё безумие или я?

Она дёрнулась, и ярость в её глазах сменилась знакомым страхом и подчинением. Я уже поработал со своими питомцами, показав им разные перспективы. Они знали, что случается с теми, кто проявляет неподчинение.

Удивительно, но я никогда не вживлял им ген преданности. Они просто любят меня как своего создателя. А ещё – как того, кто может очень, ОЧЕНЬ сильно обидеться. Кто-то уважает, кто-то боится. Идеальный баланс.

Вся в крови, тяжело дыша, Рядовая подтащила ко мне поверженное, но ещё живое тело волка.

– Молодец, – похвалил я. – Теперь давай посмотрим, что ты нам принесла.

Я присел на корточки рядом с волком.

– Сейчас будет интересно, – сказал я Кеше. – Смотри и учись.

Недолго думая, засунул руку прямо в открытую пасть зверя. Тот инстинктивно сомкнул челюсти. Острые клыки вонзились в мою плоть.

– Хозяин, ты больной⁈ – заорал Кеша. – Вытащи руку! Оно же тебя сожрёт! И вообще, хрен знает, что у него во рту было!

– Так проще сканировать, – пояснил я. – Особенно когда моя кровь уже внутри объекта. Прямой контакт, понимаешь?

Тварь, ведомая остаточными рефлексами, начала жадно втягивать мою кровь.

– О, вижу, регенерация, – прокомментировал я, ощущая, как его тело пытается восстановиться за счёт моей жизненной силы. – Лёгенькая, но есть. Вкусно, да?

Взгляд волка остекленел, его тело задёргалось в конвульсиях и обмякло. Сканирование было завершено.

Кеша посмотрел на это с ужасом.

– Напомни мне, чтобы я тебя даже случайно не кусал.

Результаты были… любопытными.

Я нашёл восемь полезных атрибутов, четыре так себе, на троечку, и двенадцать – откровенно паршивых. Хотя… если кто-то захочет себе, к примеру, очень волосатого хомяка, то один из атрибутов подойдёт идеально.

Собственно, за этим я сюда и пришёл. В этом мире каждый нормальный химеролог ищет себе атрибуты именно здесь. Вот только делают они это по-старинке.

Отлавливают тварей, тащат в лаборатории и там, с помощью алхимии и магии, пытаются вытянуть из них нужные эссенции. Геморройно, долго и неэффективно. Это даже не прошлый век. Не могу вспомнить, когда такой метод устарел.

Я же просто забираю то, что мне нужно. Возможно, это и есть моя уникальная способность в этом мире. Если никто больше так не умеет, то я сорвал джекпот.

Первым делом я извлёк из волка атрибут лёгкой регенерации и тут же перекинул его Рядовой. Её рука, которая ещё минуту назад висела на лоскуте кожи, начала восстанавливаться прямо на глазах.

Затем я использовал остатки жизненной силы волка, чтобы ускорить процесс. Добавил немного выносливости, укрепил мышечную массу и даже слегка подправил нейронные связи, добавив мартышке толику разума. Так, для общего развития.

– А мне? А мне? – тут же засуетился Кеша, увидев, как Рядовая становится сильнее прямо на глазах.

– А тебе… – я задумчиво почесал подбородок. – Ну, тут есть один интересный атрибут, который тебе может подойти. Повышенное выделение специфического мускусного секрета, смешанного с компонентом, вызывающим удушье у мелких грызунов.

– Чего⁈ – не понял попугай.

– Хочешь на всех пшикать? – упростил я.

Кеша на секунду замер, обиженно нахохлился, отвернулся и пробурчал:

– Кеша не скунс!

– Ладно, не дуйся, – усмехнулся я. – Давай так. Будем справедливыми. Мартышка волка завалила – и получила плюшки. Как только ты кого-нибудь завалишь, все его атрибуты – твои. Идёт?

– Точно? – оживился Кеша.

– Точно-точно. Слово химеролога.

– Кеша запомнил твои слова, – серьёзно кивнул он.

Похоже, он воспринял мои слова как руководство к действию. И как вызов. Потому что он расправил крылья, выпятил грудь и принял вид, который, по его мнению, должен был внушать трепет.

Если честно, получалось не очень.

Он больше походил на воробья, который только что стащил орех и теперь пытается выглядеть грозным перед белкой.

Но я решил не портить ему момент. Пусть верит в свою крутость – это мотивирует.

– Кеша всё понял, хозяин! – провозгласил он, взмахнув крылом. – Кеша добудет себе славу! И атрибуты! И плюшки!

С этими словами он, издав боевой клич, напоминающий скрип несмазанной двери, сорвался с моего плеча и пулей устремился в чащу. Я даже не успел ему сказать, что для начала неплохо бы выбрать цель по силам.

Рядовая посмотрела на меня, потом на небо, где скрылся попугай, и вопросительно склонила голову. В её взгляде отчётливо читалось: «Он всегда такой?»

– Он впечатлительный, – вздохнул я, похлопав её по плечу. – Возвращаемся к работе. У нас ещё куча дел до того, как он вернётся с пленным горным троллем.

Рядовая, деловито отряхивающая с себя остатки волчьей шерсти, лишь пожала плечами.

На самом деле, я не верил, что он найдёт тролля. Я надеялся хоть на что-то мало-мальски полезное. На мутировавшую белку, на ядовитую полёвку, на худой конец – на особо агрессивного жука. Хоть на что-то, в чём был бы потенциал.

Ну, а если его съедят, значит таков был его эволюционный путь. Естественный отбор – тоже своего рода химерология. Хотя, будет немного жаль. Болтливый, конечно, но привык я к нему.

Мы продолжили свой путь. День тянулся долго. Я собрал ещё несколько интересных образцов: светящийся в темноте мох, который, как оказалось, обладал лёгкими галлюциногенными свойствами, и гусеницу, способную плеваться кислотой на расстояние до трёх метров.

Рядовая, полностью восстановившись, одолела ещё пару мелких хищников, получив в награду атрибуты усиленного обоняния и когти, способные удлиняться. Она становилась всё более совершенной боевой единицей.

А Кеши всё не было.

Поначалу я не волновался. Он птица. Летающее создание в мире, полном наземных хищников. Его шансы на выживание были достаточно высоки.

Но по мере того, как тени от деревьев удлинялись, а лес вокруг становился всё глуше и темнее, я начал подозревать, что Кеша, возможно, переоценил свои силы. Что, если он нарвался на кого-то, кто тоже умеет летать? На какую-нибудь мутировавшую хищную птицу? Или на что похуже?

– Ладно, – объявил я, захлопывая блокнот. – Ждём ещё десять минут, и выдвигаемся…

Закончить я не успел. Из ближайших кустов донёсся хриплый вскрик. За ним последовал громкий треск и что-то, подозрительно напоминающее очередь очень изобретательных попугайских ругательств.

А потом – тишина.

Мы с Рядовой переглянулись. Она напряглась. Я осторожно потянулся к энергии внутри себя, готовясь к худшему.

Кусты снова зашевелились. Оттуда вылетело одно-единственное потрёпанное зелёное перо. Затем ещё одно, красное, и совсем уж жалкое на вид. Наконец, раздвигая листву, показался Кеша.

Точнее, то, что от него осталось.

Словами это зрелище было не описать. Он был похож на старую, драную тряпку, которую сначала долго рвали, а затем переехали на гужевой повозке… раз тридцать, не меньше.

Половина перьев на хвосте отсутствовала, левый глаз заплыл и превратился в фиолетовую щель, а на голове красовалась внушительная шишка. Он хромал на обе лапы, а одно крыло волочилось по земле под неестественным углом.

Но его выражение лица… о, на нём было написано чистое торжество. Он высоко держал голову, игнорируя тот факт, что от этого его шатало из стороны в сторону. А в надщербнутом клюве он нёс свой трофей.

С последним героическим усилием он проковылял несколько шагов и театрально бросил добычу к моим ногам. Маленькую, безвольную, серо-бурую птичку.

Это был воробей. Обычный, ничем не примечательный воробей.

Кеша выпятил грудь и хрипло каркнул:

– Хозяин! Я… это… добыл! Атрибуты! Давай! Все мои! По чесноку!

Кеша переводил взгляд со своего трофея на меня, и его единственный зрячий глаз сиял ожиданием. Он явно ждал фанфар, медаль и щедрую порцию «плюшек». Я почти видел в его голове титул: «Кеша – Крылатый Ужас Диких Земель!»

Я молча смотрел на него. Потом на воробья. Потом снова на него. Рядовая подошла, с интересом ткнула пальцем в мёртвую птичку, понюхала и разочарованно отошла.

Наклонившись, я поднял крохотное тельце двумя пальцами. Закрыл глаза, изображая глубокую концентрацию, и активировал внутренний сканер, заранее зная, что ничего не найду.

Ноль. Пусто. Ни единого следа магического атрибута. Никаких скрытых сил. Никаких уникальных генетических маркеров. Это был самый стандартный, немагический Passer domesticus, которого мне когда-либо доводилось анализировать. Единственным его примечательным свойством было то, что он был основательно и недавно мёртв.

Я открыл глаза и посмотрел на своего попугая.

– Кеша, – начал я предельно спокойным тоном. – Расскажи мне, пожалуйста, о вашей эпической битве. Этот пернатый титан, должно быть, оказал яростное сопротивление?

Попугай приосанился, насколько позволяло его потрёпанное тело.

– О, хозяин, это была битва не на жизнь, а на смерть! – затараторил он. – Я выследил его у ручья! Он был хитёр и коварен! Я атаковал с воздуха, как коршун! А он… он позвал своих! Их была целая стая! Они клевали меня, били крыльями, пытались ослепить! Но я не сдавался! Я сражался, как лев! Как… как Рядовая! Я вырвал его из лап его банды и принёс тебе!

Я помолчал, переваривая эту героическую сагу. Судя по его виду, он не врал. Его действительно, похоже, избила стая воробьёв. И он, в процессе этой позорной потасовки, умудрился случайно забить до смерти одного из нападавших.

Я вздохнул, положил воробья на ладонь и посмотрел на предвкушающе замершего попугая.

– Кеша, этот воробей даже не магическое создание, что я должен из него вытащить?

Я повертел птичку в руке.

– Атрибут «мастерски клевать крошки»? Или, может быть, «умение гадить на памятники с невероятной точностью»? У него даже мышечной массы нет. Могу разве что бульон тебе из него сварить… Для восстановления. Судя по твоему виду, он тебе не помешает.

Кеша замер, его единственный зрячий глаз расширился от разочарования. Он открыл клюв, собираясь что-то сказать, но вместо этого издал лишь жалобный хрип. Его горделивая осанка медленно сдулась, как проколотый воздушный шарик, и он плюхнулся на землю, подняв небольшое облачко пыли.

– Бульон⁈ – наконец выдавил он, глядя на меня. – Хозяин, я… я сражался! Я рисковал жизнью! А ты… бульон⁈

Рядовая, стоявшая неподалёку, издала звук, похожий на смех. Она тут же отвернулась, делая вид, что внимательно изучает ближайший куст, но её плечи слегка подрагивали.

Я присел рядом с Кешей, стараясь не смеяться. Его потрёпанный вид и трагическое выражение мордочки были настолько комичными, что удержаться было сложно. Но я решил не добивать его морально – он и так уже выглядел, как будто его прогнали через мясорубку и обратно.

– Ладно, герой, – сказал я, похлопав его по голове, от чего он слегка покачнулся. – Ты молодец. Серьёзно. Ты ввязался в бой с целой стаей и выжил. Это уже что-то. Но давай договоримся: в следующий раз выбирай противника посерьёзнее. Хоть с какими-нибудь атрибутами. А то этот… – я покосился на воробья, всё ещё лежащего в моей руке, – даже на закуску не тянет.

Пора было вернуть Кеше немного уверенности, а то он, похоже, сильно расстроился.

Я потянулся к Кешиному организму, сканируя его повреждения. Поломки, конечно, были впечатляющие: трещины в костях крыла, разорванные связки, пара вывихнутых суставов и общее истощение. Стая воробьёв, видимо, дралась с ним насмерть.

– Так, не дёргайся, – сказал я, кладя руку на его потрёпанное крыло. – Сейчас подлатаем.

Я направил тонкий поток энергии в его тело, аккуратно восстанавливая повреждённые ткани. Это была не полноценная регенерация, как у Рядовой, а скорее экстренный ремонт. Кости срослись, связки затянулись, а воспаление вокруг заплывшего глаза начало спадать. Кеша, почувствовав облегчение, тут же оживился, расправил крылья и попытался взлететь, но я придержал его за хвост.

– Не так быстро, герой. Дай организму пару минут, чтобы всё устаканилось.

Он обиженно каркнул, но послушно плюхнулся обратно на землю.