Текст книги "Игра (СИ)"

Автор книги: Олег Рогозин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Саша покосился на него – сейчас-то майор был не в очках.

– Ну, или линзы, – продолжил тот. – Сейчас потихоньку выправляется, я работаю над этим. А когда-то пришлось из-за этого срочно переквалифицироваться из оперативника в штабную крысу. И ведь физически-то все было в полном порядке, вот что обидно. А дело вот в чем – на самом деле, информация поступает не через наши обычные органы чувств. Стройной теории сверхчувственного восприятия до сих пор нет, но пока мы ориентируемся на допущение о том, что есть некие… полевые структуры. Говоря проще, биополе. Многослойное. У человека есть тело физическое, потом астральное, ментальное, атмическое, бодхическое… без шпаргалки в них все время путаюсь, если честно. В общем, восприятие интересующих нас феноменов происходит где-то не на физическом уровне. А когда оно транслируется на физический, вот тут и начинаются «глюки»… На самом деле, перенаправить эту информацию можно на любой канал – не только зрительный. И, как показывает опыт, лучше как раз не на зрительный… Когда меня обучали, этого еще не знали. Открытие, можно сказать, оплачено жизнями не одного спятившего на работе сенса. Видишь «картинки» – кажется, все просто и понятно… а потом эти картинки начинают на пустом месте генерироваться. Слишком много их становится. Они закрывают реальный мир, понимаешь?

Саша заметил, что майор несколько разнервничался – даже дыхание сбилось. Как будто вспомнил что-то неприятное. Машину он уже припарковал во дворе высотного здания, не очень-то походившего на жилое. Но выходить пока не спешил – видимо, хотел сначала закончить разговор.

– Тебе нужно учиться воспринимать информацию иначе. Кожей, слухом, как угодно. Хотя слух – тоже довольно опасно. Проще сновидцам – во сне зрение не перегружается. Но у них свои заморочки… легко перепутать сон и реальность. Некоторые с балкона шагают, думая, что спят… а левитировать-то наяву сложнее.

– Я понимаю, – искренне сказал Саша. – Я только не очень представляю, как это – по другим каналам… ощущать.

– Синестезия, слышал такое слово? – Игорь наконец выбрался из машины, и Саша последовал за ним. – Люди слышат цвета, видят звуки и обоняют абстрактные идеи… Под ЛСД такое – норма, но мы обойдемся без «кислоты», я тебе не Дон Хуан, а государственный служащий, нам кактусы всякие по имиджу не положены…

Он набрал код на домофоне, и через полминуты кодовый замок запищал, пропуская их в подъезд. Странно, но никто не удосужился поинтересоваться по домофону, кого же черти принесли, ну или что там положено ворчать в трубку обитателям таких вот сырых и мрачных домов? Саша с удивлением рассматривал стены подъезда, едва ли не мхом покрытые, и необычайно высокие потолки.

– Тут везде потолки высокие, дома старые, купеческие еще, переделывались под коммуналки когда-то, – объяснил Рогозин, взбираясь по лестнице. – Так вот, чувствовать можно как угодно… достаточно стандартный набор – ощущение тепла-холода, сам так работаю. Тепло – живой объект, холод – неживой, но опасный…

Если принимать систему «тепло-холодно», то в этом подъезде, судя по температуре воздуха, обитал некто неживой и опасный. И крайне нечистоплотный, язвительно подумал Саша, принюхиваясь.

Они прошли по длинному коридору, повернули, поднялись еще по какой-то лестнице. Где-то залаяла собака, судя по голосу – мелкая и противная, из породы комнатных игрушечных спутников блондинок.

– Ты скажи мне, ты как к сексуальным меньшинствам относишься? – неожиданно спросил Игорь, останавливаясь перед одной из дверей.

Саша от неожиданности споткнулся и чуть не прикусил язык. Ничего себе смена темы, называется.

– Ну… толерантно, – пробормотал он, растерявшись. Как-то не задумывался он на эту тему в своей жизни. Других хватало. Ну, ходят себе на гей-парады, и пусть…

– Это хорошо. Ну, ты не обращай внимания, если что, – бодрым тоном сказал майор, и постучал. Дверь почти сразу распахнулась, прежде, чем Саша успел переспросить «Если ЧТО?».

– Топаете, как слоны, возмутительно – сварливо сказал высокий мужской голос.

– Если мы будем красться бесшумно, как кошки, то у тебя случится инфаркт, и мне придется писать объяснительную начальству, а я этого не вынесу, – жизнерадостно сообщил Рогозин и махнул Саше, приглашая того зайти.

Хозяину квартиры было, наверное, лет шестьдесят. Обширные залысины со стороны лба еще не поглотили остатки седых волос, но внушительности эти жалкие клочки ему отнюдь не добавляли. На нем был монументальный бархатный халат в огромных бордовых розах, и, словно довершая абсурдный образ – стоптанные тапочки.

– Мон шер ами, сколь отрадно вновь принимать тебя в моей скромной обители, – томно сказал сей субъект Игорю и повернулся к Саше. – О, что за прелестное дитя?

– Феликс, ты уже глаза залил с утра, я смотрю? – с улыбкой спросил майор. Его происходящее явно веселило. – Это Саша. Наш новый эксперт. Руками не трогать, сахаром не кормить и все такое.

– Так уж прям и не трогать, – неожиданно-ехидно сказал Феликс и подмигнул Саше. Тот на всякий случай сделал шаг назад, к двери, и опасливо покосился на Рогозина. Майор уже вовсю давился смехом, глядя на его лицо.

– Не пугай ребенка, а, – попросил он, доставая из внутреннего кармана пиджака какие-то бумаги. – Давай, врубай аппаратуру, время не ждет.

– Прошу в мой будуар, – Феликс величественно развернулся и двинулся куда-то вглубь просторной комнаты. Саша растерянно посмотрел на шефа, но тот только махнул рукой, мол, иди уже. И Саша потопал вслед за эксцентричным хозяином, бегло оглядевшись по сторонам. Комната была заставлена обувью, причем – новой и преимущественно мужской. Преобладали почему-то байкерские «казаки» и сапоги с обитыми металлом носами.

– Обувь я шью, – не оборачиваясь, сказал Феликс, и открыл дверь в смежную комнату. – Что беспримерно выгодней, чем протирать на кафедре штаны на ягодицах. О! Чудно, чудно…

Вторая комната напоминала мастерскую – похоже, здесь действительно шили обувь. Но вот прибор, удивительным образом выезжавший на подставке из шкафа, к производству обуви отношения явно не имел. Судя по сетчатому каркасу, повторяющему форму человеческой головы, это был… энцефалограф?

– Садись, – Феликс пододвинул крутящееся кресло и жестом пригласил Сашу в него присесть. Смазав многочисленные датчики резко пахнущим гелем, он проворно нацепил их на Сашину голову. «Потом волосы хрен отмоешь» – мрачно подумал парень. Энцефалограмму ему делать приходилось – у них даже одна лабораторная была, где нужно было расшифровывать данные ЭЭГ.

– Расслабься, – мужчина включил компьютер, подсоединенный к датчикам, быстро запустил какую-то программу. – Дядя Феликс больно не сделает… тем более, смазка у меня есть…

Саша понимал, что речь идет о геле для электродов, но все-таки вздрогнул. В дверном проеме появился Рогозин, прислонился плечом к косяку, по-прежнему глядя на происходящее с легкой улыбкой, и Саше сразу полегчало.

– Что, так и будешь тут торчать, как строгая мать-настоятельница? – ехидно осведомился Феликс. – Правильно, сторожи мальчика, мальчик хороший, как бы не увели…

– Хорош языком молоть, – сказал майор, скользя взглядом по запутанному клубку проводов.

Компьютер загудел, защелкал, фиксируя работу Сашиного мозга. Парень честно попытался расслабиться, но бредовая обстановка не очень-то к этому располагала, да и странный тип в своем безвкусном халате неуловимо раздражал…

– Игорек, твой мальчик просто один сплошной нерв, – картинно всплеснул руками Феликс. – Я так работать не могу, зачем мне его альфа-ритм? Альфа-ритмов я насмотрелся предостаточно, они уже нисколько не волнуют мое черствое сердце, поверь.

Майор подошел к Саше и положил руки на плечи, сдвинув назад воротник куртки. Сквозь тонкую ткань футболки чувствовалось тепло его рук, почти жар.

– Успокойся, – мягко сказал он, и в голове его неизвестно откуда прорезались низкие, бархатистые обертона. – Тебе здесь ничто не угрожает.

Тонкий аромат его парфюма, с едва уловимой «древесной» ноткой действовал успокаивающе… и когда это он успел стать привычным, вяло удивился Саша. Ладони Игоря скользнули чуть ниже, то ли массируя, то ли просто поглаживая верх спины. Как ни странно, Саша действительно расслабился. Он бы вообще задремал – сказывался-таки ночной недосып – если б не проклятый Феликс, чья ухмылка где-то на границе периферийного зрения заставляла инстинктивно ожидать опасности.

– А говорил, руками не трогать, – насмешливо сказал этот тип, кутаясь в свой халат.

– Я начальник, мне можно, – легкомысленным тоном сказал Игорь, и убрал руки. Саша поймал себя на ощущении, что без них сразу стало холоднее и как-то пусто. Нет, все правильно, живые объекты излучают тепло… система «тепло-холод» или как там…

Феликс нажал какую-то кнопку, и из принтера, замаскированного, как оказалось, тоже под некий станок, поползла бумажная лента распечатки.

– А теперь постарайся ни о чем не думать, – тихо сказал майор. – Совсем ни о чем, выкинь из головы все мысли, образы, ассоциации…

– Остановка внутреннего диалога, я понял, так бы и сказали, – Саша невольно блеснул эрудицией: все-таки, не зря Кастанеду в рюкзаке таскал.

– Вот оно, поколение «детей-индиго»! – с показным восхищением всплеснул руками Феликс.

Саша еще некоторое время выполнял простейшие задания – открыть глаза, закрыть глаза, подумать о чем-то конкретном, и прочее в том же духе. А потом долго оттирал салфеткой следы проклятого геля с волос, в то время как Феликс и Игорь бурно спорили над распечаткой.

– А я говорю, универсал! – настаивал хозяин квартиры и, по совместительству, подпольной лаборатории. – Посмотри на дельта-зубец!

– Да, но асимметрия…

– Да я без всякой асимметрии тебе скажу, я же его пощупал, пока мерил!

«Когда это, интересно, ты успел, старый хрен?» – мысленно возмутился Саша, но тут же понял, что Феликс говорил о чем-то нематериальном. Хотя все равно, ощущение возникло неприятное. Представилось, как Феликс протягивает к нему пульсирующее полупрозрачное «щупальце» и трогает… фу.

– Ладно, – сдался наконец Игорь. – Заполняй протокол.

Феликс взял протянутую бумагу и бегло что-то в ней застрочил.

– Чакры я ему почистил, – не отрываясь от своего занятия, сказал он. – Каналы у него и так работают, здоровый юноша, бери и работай… В общем, поздравляю, молодой человек, – теперь он развернулся к Саше. – Ваша спецификация по Шестому протоколу – универсал, добро пожаловать в наш маленький, но дружный дурдом.

Это было сказано неожиданно серьезным тоном, без томного подвывания и подкатывания глаз. И Саша с удивлением понял, что вполне представляет себе Феликса в военной форме и соответствующей обстановке.

– Ну вот и ладно, – Игорь протянул парню руку, и тот не сразу сообразил, что ему предлагают опереться, чтоб встать. Поднявшись и потянувшись, он прислушался к ощущениям в теле. Чакры – это хорошо, конечно… но он пока никаких особенных изменений не чувствовал. Разве что, спать меньше хотелось.

Феликс проводил их до дверей, на прощание сказав Рогозину что-то, на этот раз – по-немецки, отчего тот рассмеялся, и ответил «Иди ты в баню».

– Забавный тип, правда? – сказал он, усаживаясь в машину. Саша честно постарался не отображать лицом всю гамму чувств, что вызвал у него Феликс, но, кажется, не преуспел.

– Мы с ним в Мюнхене однажды… отжигали, – усмехнулся майор, выезжая со двора. – Если в двух словах, и не нарушая подписку о неразглашении, то – нам нужно было проникнуть в одну контору, прикинувшись приличными немецкими фрау… И если Феликсу это вполне удалось, то я… мда. Можешь себе представить?

Саша покосился на бицепсы Игоря, который снова скинул пиджак и сидел в легкой рубашке, и был вынужден признать, что нет, не представляет. Правда, больное невыспавшееся воображение, напрягшись, все-таки подсунуло ему картинку, где майор был в чем-то черном и кружевном, и очень минималистичном – вряд ли такое носят приличные фрау. Скорее, те, которых на ю-тубе показывают. «Изыди, бред» – мысленно возопил Саша и уставился в окно, надеясь, что не успел заметно покраснеть.

– А что такое универсал? – спросил он, отвлекаясь от дурацких мыслей.

– Это значит, в потенциале у тебя равные шансы стать и оператором, и сенсом, – нехотя ответил Рогозин. – Но я считаю, по складу характера и прочего… тебя стоит развивать как оператора. Впрочем, по ходу посмотрим. Ну что, тебя домой подбросить?

– Да не надо, я не домой, я… к товарищам за лекциями заеду, – зачем-то соврал Саша. Неловко было просить майора подвозить его аж до дома. – У метро высадите, если можно…

– Лады. – Игорь не стал спорить. Выруливая из путаницы переулков на широкий проспект, он протянул Саше лист бумаги, слегка пожелтевший от времени, и флешку. – Это отчет о сновидении, заполнишь завтра утром. Так положено – после инициации. Бюрократия…

Лист был расчерчен какой-то сложной таблицей. Саша фыркнул, проглядывая его. Отчет о сновидении? А инвентаризация волшебных палочек у них раз в квартал проходит, интересно? И плановая профилактика метелок и ступ…

– Инициации? – он не сразу понял, что его зацепило в речи майора.

– Бюрократия, – повторил тот. – Просто так называется момент определения твоей спецификации. На самом деле, я тебе говорил уже. С одной стороны, как говорится, кто рожден – тот уже посвящен. С другой, весь наш путь – одна сплошная инициация. Короче, не забивай голову. Лучше попробуй забивать ее тем, что на флешке. Она, кстати, одноразовая, при втором втыкании в комп отформатируется, так что лучше сразу читай.

– Ладно, – после всего произошедшего самоуничтожающаяся флешка удивила Сашу меньше всего.

– До свидания, – махнул он рукой, вылезая из машины на остановке.

– Саша, – Рогозин придержал дверь. – Ты, может, не почувствовал, но у тебя сейчас активирована вся энергетика. Могут быть всякие странные эффекты. Если что-то увидишь, услышишь, если плохо станет, или, там, черти из стен полезут – звони мне, хорошо? В любое время, не стесняйся.

– Ладно… – Саша пожал плечами, не зная, что и ответить.

Черти у него из стен полезут, ну-ну. Ладно, главное, чтоб не Феликс в халате. Или, упаси боги, без оного.

Глава 2. Части 5-6.

5.

Нет, черти из стен не полезли, хотя Саша, кажется, не сильно бы и удивился.

Он и не заметил, как за окном стемнело – завис над ноутбуком в неудобной позе, изучая содержимое флешки. Когда наконец распрямился, спину нещадно ломило – пришлось потянуться, помахать руками, разгоняя напряжение в мышцах. Словно опасаясь чего-то, парень быстро выдернул флешку из разъема, спрятал в карман. Зажег свет, отправился на кухню, ткнул машинально в кнопку включения электрического чайника, да так и застыл, вперившись невидящим взглядом в окно.

Конечно, наверняка Рогозин не собирался его пугать. Ему нужен свежий взгляд на ситуацию, и он выдает своему новоиспеченному «эксперту» только ту информацию, что имеет отношение к делу. Например, о способах влияния на людей. Возможно, Соню убили каким-то из способов, описанных в методичке, которая оказалась на флешке единственным текстовым документом.

Вероятно, майор, как человек, повидавший многое, просто переоценил его выдержку. И стойкость психики. Потому что Саша не мог это спокойно читать и анализировать. После увиденного сегодня, после всего, что он узнал за последние несколько дней… Хрупкий, неестественно изломанный женский силуэт под белой простыней то и дело вставал перед внутренним взором. Тогда, на месте происшествия, все вели себя довольно обыденно – даже Оле, казалось, не привыкать иметь дело с трупами – и Саша невольно и сам отстранился от происходящего, тем более, что вокруг хватало новых лиц и информации. Теперь же, в полумраке пустой квартиры, отложенные до поры до времени переживания вновь обрели яркость.

Кажется, он впервые видел труп вблизи – если не считать похорон бабушки. Но это было так давно…

«Установив связь с объектом, синхронизируйте ритм его сердцебиения с каким-нибудь простым движением – например, сжиманием кулака. А теперь плавно увеличивайте частоту…»

Холодным, канцелярским языком в методичке описывались способы устроить человеку сердечный приступ. Или, например – ввести его в транс, заложить в подсознание некую команду. Выведать информацию во сне или наяву. В описании методик встречались незнакомые слова и понятия – Саша подозревал, что в этом своеобразном «учебном пособии» были и другие главы, но ему скинули только эту.

При первом контакте с человеком предписывалось моментально составить максимально полное о нем впечатление. Не путем логического анализа – нет, ни в коем случае. Это должен быть некий целостный образ – то, как он выглядит, как движется, взаимодействует с окружением, как пахнет, как дышит, какое вызывает интуитивное ощущение – настораживает, или кажется смутно знакомым, или сливается с окружением, стараясь стать незаметным, и многое, многое другое. Тот, кто умеет мгновенно составлять такой вот целостный образ, не нуждается ни в каких куколках вуду и обрезках ногтей. Стоит только вызвать в памяти этот образ, привести себя в нужное состояние духа, и подать команду…

В мистической литературе ему встречалось понятие «снять слепок ауры», и здесь, похоже, речь шла о том же. Только без пафосных красивостей – коротко, сухо, прагматично. Для служебного пользования. Сколько, интересно, сейчас таких вот агентов по всему миру сжимают руку в кулак, разгоняя чье-то сердцебиение до предела выносливости?

Закипевший чайник звонко щелкнул. Саша ненадолго очнулся от раздумий, вытащил чашку, вытряхнул из пачки горку рассыпного чая, залил кипятком.

Каждый из тех, с кем он сегодня виделся, вполне может быть оператором, способным в любой момент убить его. Или подавить его волю. Тимофей, сам Игорь, Аркадий – глава «силовиков», даже противный Феликс… Оля? Может быть, хотя тут с головой хватит и того факта, что девушка способна вторгнуться в его сон, в самую сокровенную сферу жизни каждого человека…

А компания геологов, в конце концов? Ладно, Фарид, показавшийся ему лидером – под замком, но откуда они знают, на что способны остальные?

Рука с кружкой дрогнула, и кипяток ошпарил ладонь. Выругавшись, Саша поставил кружку, и кинулся в ванную – подставить обожженную руку под струю холодной воды.

«Реакции объекта замедляются, нарушается координация движений…»

В груди противно похолодело. А ведь похоже!

Медленно, стараясь дышать ровно и спокойно, Саша сходил на кухню за чашкой и вернулся в комнату. Совпадение? Или его уже «ведут», незаметно подталкивая к гибели? Может, в его подсознании уже бродит разрушительная программа, и под балконом завтра окажется еще одно тело, накрытое белой простыней?

– Отвалите от меня! – прошипел парень сквозь зубы, почему-то покосившись в сторону балкона. – Отвалите!

Лампочка над головой у него глухо тренькнула и, после мгновенной яркой вспышки, погасла. Одновременно погас и свет на кухне.

Саша никогда не считал себя особенно пугливым, но тут он вскрикнул от неожиданности, и, инстинктивно стремясь к источнику света, кинулся на кухню. Там сквозь окно светил янтарно-желтый фонарь, давая хоть какое-то освещение.

– Так, – сказал он вслух, пытаясь себя успокоить. – Пробки. Скачок напряжения. Ничего особенного.

Мобильник был в кармане куртки, куртка – в прихожей, до прихожей – три метра по коридору. Саша преодолел их, стискивая зубы и готовый ко всему.

– Слушаю, – голос у Рогозина был усталый, но вроде бы не сонный. Да и, в конце концов, он сам сказал – звонить в любое время?

– Здрасте, – Саша в пару прыжков добрался обратно на кухню, залез с ногами на хлипкий стул, спиной к окну, подозрительно вглядываясь в темноту кухни. – Тут у меня… хрень происходит. Кажется, лампочки сгорели. Или пробки. И на меня кто-то воздействует. Кажется, пытается убить. Хотя я не уверен, но мне…

Он чуть не сказал «страшно», но все-таки вовремя остановил торопливый поток слов. Еще чего не хватало.

– Без паники, – все-таки, голос Игоря, спокойный и собранный, его успокаивал. – Сейчас узнаем.

В трубке ненадолго воцарилась тишина, и Саша крепче прижал ее к уху, невольно стремясь уловить хотя бы тень дыхания собеседника, чтобы удостовериться, что он еще здесь.

– Нет на тебе ничего, успокойся, – сообщил майор через минуту. – А с рукой что?

– А… обжег, – пробормотал Саша. Облегчение нахлынула внезапно, он аж задохнулся и обмяк, и к горлу подступили неожиданные слезы. – Рука дрогнула, тут… пробки… я просто читал ваши документы, и… как-то все это… слишком.

– Ну ничего, ничего, бывает, – Игорь, кажется, почувствовал его состояние, и тон его стал мягким и успокаивающим. – Что-то я действительно тебя слишком загрузил. Сменить всю картину мира за три дня – не так-то просто… Ты как там, справишься? Может, мне приехать?

Саша чуть было не ответил «да». Но представил себе Игоря, как он сидит тут, благоухая дорогим одеколоном, весь такой уверенный в себе… и напротив – зарёванный хлюпик на стуле, посреди грязной кухни, под перегоревшей лампочкой… тьфу. Стало стыдно и неловко. Шеф и так весь день с ним возился, еще не хватало поздним вечером его из дома выдергивать. Да и что ему тут делать? Тоже мне, служба психологической поддержки для юных экстрасенсов…

– Не надо, – Саша понял, что хлюпает носом, и торопливо вытер влагу с лица. – Я просто… как-то близко к сердцу все это принял. Ну, знаете… что никто не в безопасности, даже в собственном доме. Даже во сне. В любой момент, кто-то может влезть тебе в голову, и…

– Вот оно что, – Игорь вздохнул. – В этом я тебя отлично понимаю, поверь. Сам когда-то так же трясся. Но, знаешь что? На каждого из нас может свалиться кирпич на улице. Самолет может упасть, машина в аварию попасть. По статистике, от этого гибнет гораздо больше, чем от «черной магии» так называемой. Правда, я проверял. Но ты же не боишься выходить на улицу и ездить в транспорте?

– До сих пор вроде не боялся, – Саша слабо улыбнулся. Он чувствовал, будто от телефонной трубки по щеке разливается приятное тепло. Потом и по спине скользнула волна теплого воздуха, будто легкий ветерок. Точнее, это был даже не воздух… просто ощущение. Ничем не объяснимое ощущение, словно кто-то большой и сильный держит его в объятиях, и гладит медленно и ласково по спине, по волосам.

«А ведь на расстоянии можно не только сердечный приступ спровоцировать» – подумал он вдруг и почувствовал, как запылали щеки, то ли от смущения, то ли просто температура резко скакнула от всех этих переживаний.

– Вот и не бойся, – уверенно сказал Игорь. – И потом, ты же далеко не беспомощен. У всех людей от природы хоть какая-то защита, а есть. А у тебя она выше среднего, уж поверь мне. Помнишь, как я приходил тебя «обрабатывать»?

Саша фыркнул. Ну да, он тогда здорово испугался, и, как выяснилось, сам того не знаю, сумел закрыться от воздействий со стороны майора.

– Ага, – сказал он, невольно улыбнувшись.

– Ну вот. Я сегодня, кстати, наблюдал, как ты от Феликса закрываешься, забавно со стороны посмотреть. Знаешь, что тебя спасает? Ты людям не доверяешь, все время ждешь какого-то подвоха. И поэтому замечаешь непроизвольно всякие вербальные и невербальные техники. Тем более, ты о них уже и знаешь кое-что. Тут главное – в паранойю совсем не скатиться.

– Ну почему же… вот вам я доверяю, – это вырвалось у Саши как-то непроизвольно, он даже не успел задуматься, что говорит. – То есть… теперь.

– Это… хорошо, – майор усмехнулся. – Иначе нам сложно было бы работать. Ты же теперь в некотором роде мой ученик. И это, между прочим, означает, что я за тобой присматриваю, так что перестать шарахаться от каждой тени.

Вот это было действительно неожиданно, и Саша даже не нашелся, что ответить. Приятно было такое слышать, чего уж там. И в то же время как-то неловко.

– А… а лампочки? – спросил он, вдруг вспомнив, что его так напугало.

– А лампочки ты, небось, сам и сжег, – ехидно ответил Рогозин. – Так что счет за них конторе предъявить никак не получится, придется самому менять.

– Как это – сам?

– А что происходило перед тем, как они перегорели? Ты испугался, разозлился?

– И то, и другое, – признался Саша, припоминая.

– Ну вот. Приборы нередко не выдерживают напряжения… психической энергии, или чем мы там оперируем.

– А можно мне… – Саша задумался, пытаясь сформулировать мысль поточнее. – Ну, какие-нибудь техники выучить… чтобы самому защищаться от всяких… возможных атак? То есть, я, конечно, благодарен… что вы присматриваете и все такое… но…

– Ну ты молодец, – с одобрением сказал майор. – Я в твои годы глупее был, честное слово. Конечно, можно. Значит, слушай. Пункт первый: привести себя в уравновешенное состояние. Значит, для этого: берем теплое одеяло и заворачиваемся. Потом завариваем чай…– Какой чай? – в полном обалдении переспросил Саша.

– Ромашковый, – невозмутимо ответил его собеседник. – Но можно и сбор какой-нибудь посложнее. Например, душица, мелисса, зверобой…

– Игорь Семенович, вы издеваетесь? – Саша аж со стула соскочил в возмущении, забыв, что пару минут назад боялся даже ноги вытянуть в окружающую темноту. Но тут же растаял, слушая в трубке заразительный смех Рогозина.

– Саша, я совершенно серьезно, – сообщил тот наконец. – Прежде чем практиковать всякую страшную и не очень магию, надо сначала успокоить нервы, и выкинуть из головы постороннюю ерунду, вроде страхов и сомнений. С этим неплохо справляются разные формы медитации. Но травяной чай тоже неплохая штука, между прочим.

– Ну, допустим, – фыркнул Саша, усаживаясь обратно. – А дальше?

– А дальше визуализируй… ну, представь себе любой щит, какой тебе нравится. Светящийся кокон вокруг себя, руническую вязь или ангела с сияющим мечом – что в голову взбредет. Главное, сосредоточиться на этом образе. И не сомневаться, что получится.

– Так просто? – недоверчиво переспросил парень.

– Ну, можешь еще вокруг себя круг очертить, или пентаграмму, – в голосе Игоря едва заметно слышалась улыбка. – Всё внешнее – исключительно для самовнушения. Вся работа происходит у тебя в голове.

Саша уселся поудобнее и попробовал представить вокруг себя светящийся кокон. Почему-то в воображении он сразу же окрасил его в золотой и серебряный цвета. И почти сразу с запоздалым сожалением ощутил, как исчезло ощущение теплого прикосновения, к которому он уже успел привыкнуть.

– Ну как, работает? – поинтересовался Рогозин. – Вот и хорошо. Теперь сможешь спать спокойно? Лампочки только поменяй.

– За лампочками в магазин уже поздно, – вздохнул Саша. – Вы извините, что я отвлекаю тут на ночь глядя…

– Да ладно тебе, ничего ты меня не отвлекаешь. Я и сам рад поболтать. Я же трепло то еще, ты не заметил разве?

Услышав такое определение, Саша невольно захихикал. По полу перед ним скользнуло что-то темное, и он испуганно вздрогнул, но тут же сообразил – это просто тень от деревьев за окном. Ветер, деревья и фонарь. Тонкая грань между обостренной интуицией и мнительностью.

– А скажите, Игорь Семенович, – Саша понял, что прощаться с ним пока не спешат, и решился задать вопрос, – ведь наверняка есть… операторы сильнее вас? Ну, например, за границей… Вы не боитесь?

– Всегда есть кто-то выше, сильнее, – задумчиво ответил майор, кажется, нисколько не удивившись вопросу. – И, как правило, с таинственными и непостижимыми мотивами и планами. Что поделать? Я научился не бояться. Знаешь, когда-то, еще до твоего рождения, вся страна ужасно боялась ядерного удара со стороны США. Всерьез об этом говорили, готовились. Но ничего – жили ведь как-то… любили, детей рожали… Да и почему только за границей? Никогда не стоит недооценивать всякие местные этнические культы… Там такие шаманы встречаются, что против них отряд спецназа – как дети малые. Вот в Чечне прорывались мы с ребятами в одно ущелье… не поверишь, Саш, неделю пройти не могли. Там ущелья того – километра два. А мы их неделю ползком преодолевали. Читал, может, Стругацких, «Пикник на обочине»? Про Зону и аномалии? Вот нам один местный шаман из вайнахов и устроил… пикничок. В лучших традициях жанра. Пространство, время, все кувырком. Камни с нами разговаривают, призраки являются…

– Что, и в Чечне есть такие… шаманы? – затаив дыхание, переспросил Саша. И подумал, что если бы номера сотрудников не были защищены от прослушивания – ему недавно Тим про это рассказывал – черта с два он бы услышал эту историю по телефону. Тут явно попахивало высокими уровнями секретности.

– По крайней мере… были, – со странным выражением ответил Игорь. – Там же по горам, в мелких селениях, язычество до двадцатых годов прошлого века процветало… синкретизм похлеще, чем у нас, тут и христианство, и ислам, и древние культы, которые еще Кибеле поклонялись. Пока наши в горы не полезли, за боевиками вслед, никто их и не трогал… шаманы-отшельники, мать их Кибела! Нормальный спецназ там чуть не свихнулся, вот и прислали… ненормальный. Нас, то есть. Я же в спецотряде был. Мы до девяносто пятого почти в кавказских операциях не участвовали… другие у нас были цели. Мужики психовали, конечно. Не все понимали, где наш фронт пролегает. Рвались туда… Новости-то доходили.

– Угу… представляю, – невпопад ответил Саша. Удивительно, но шеф снова открывался ему с новой стороны. Вот и в Чечне он был… В спецназе служил. Как-то все это не вязалось с его образом. Хотя, наивно было бы предполагать, что такой человек, как Рогозин, все секреты держит на поверхности. В слове ГРУ какая буква главная? Вот, то-то же.

– А еще на Алтае история была, – словно бы нехотя, через силу продолжил майор. – Полезли мы там с одним товарищем… на один объект. Местные там ошивались, мешали работе, нас послали проверить обстановку… В общем, проникаем мы на базу, а там – пусто. Всё работает, механизмы работают, а людей нет. Крадемся мы по базе, автомат на плече, нервы на пределе… знаешь, это самое страшное, когда ничего не понятно. И вот я в какой-то момент оглядываюсь, а Руслана нет. Ни звука не было, ни один лист не шелохнулся. Просто нет – и все… Я дохожу до командного пункта, а там… а там сидит великий дух Йер-Су, головой небо подпирает, человеческими костями в зубах ковыряется…

– И что… что это было? – завороженно переспросил парень.

– Местные шаманы, – меланхолично ответил Рогозин. – Говорю же, местных нельзя недооценивать… Знаешь, Саша, я только сейчас понял, что это совсем не та сказка, которую стоит тебе на ночь рассказывать для спокойного сна.

– Да мне уже и не страшно, – Саша и сам удивился этому факту, но – этот странный разговор его успокоил. Подумаешь, какие-то геологи… вон, шеф и не с такими сражался, и ничего, выжил, сидит теперь, истории рассказывает… Почему-то Саше явственно представилось, как Игорь сидит в своем кожаном кресле, в небрежной позе, галстук снят, рубашка чуть расстегнута, очки сдвинуты на лоб, одной рукой он прижимает трубку к уху, другой рассеянно что-то перекладывает на столе… хотя, с чего бы ему в такое время быть еще на работе, в своем кабинете? Но картинка была весьма отчетливой…