Текст книги "Путин против дикой агрессии"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Да что ты, почтенная! – низко поклонилась та. – Спасибо, что помогла. Да пошлёт тебе Вечное небо долгой жизни и благополучия.

Проводив взглядом Угару, Ия направилась в сад. Подходя к павильону, заметила на перилах веранды кафтан. Пощупав ткань, она убедилась, что та почти высохла. Лишь плечи и швы остались слегка влажными.

Поразмыслив, девушка отнесла его внутрь и, повесив на табурет, пододвинула поближе к жаровне. Потом отыскала в корзине верёвку, сунула её между матрасов и перепрятала кинжал за прикрывавшую стену циновку у входа.

Рассудив, что данный этап подготовки к возможному свиданию можно считать законченным, Платина уселась за столик и, подперев голову рукой, погрузилась в размышления. В очередной раз пытаясь разобраться в собственных чувствах.

Безусловно, ей льстило внимание такого красивого и богатого молодого человека. Если бы их знакомство произошло в её родном мире, девушка с удовольствием встретилась бы с ним и, очень возможно, даже не один раз. Они сходили бы в кино, в клуб, в кафе, просто погуляли бы по парку, болтая обо всём на свете и ни о чём.

Но, если здесь кто-то узнает о том, что приёмная дочь начальника уезда по ночам треплется наедине с малознакомым молодым человеком, то репутация Ио Сабуро будет уничтожена раз и навсегда. Хорошо, если названный папаша позволит уйти в монастырь, а может вообще прибить, чтобы не позорила семью.

С другой стороны, то упорство, с каким Хваро добивается их встречи, указывает, если не на настоящие, глубокие чувства, то, по крайней мере, на нешуточный интерес к её персоне. К тому же барон – круглый сирота, а значит, вроде бы сам может выбирать себе жену?

Лицо Платиной на миг осветилось мечтательной улыбкой, которую тут же сменила кислая, досадливая гримаса. Как она могла забыть, что у него уже есть невеста, выбранная давным-давно почившим отцом. Платина достаточно изучила местные нравы и обычаи для понимания того, что барон не сможет позволить себе нарушить волю родителей. В противном случае, он навсегда опозорит себя в глазах окружающих. А для местных дворян это страшнее смерти. Тогда зачем ему встречаться с какой-то «левой» девицей?

Сколько бы Ия не думала об этом, какие бы возможные варианты развития событий не перебирала, неизбежно приходила к одним и тем же выводам: Тоиши Хваро желает сделать её своей наложнице или любовницей.

Причём второй случай казался наиболее вероятным, поскольку о каких-то сколь-нибудь законных отношениях между знатным бароном и приёмной дочерью начальника уезда следует говорить только с отцом. Однако молодой человек желает непременно встретиться с ней.

Тогда остаётся только любовница. Если бы дело происходило в родном мире Платиной, она, возможно, и решилась бы на мимолётный, ни к чему не обязывающий роман с таким красивым, видным юношей, питающим к ней нежные чувства. Но здесь и сейчас… Нет уж!

Ия злобно фыркнула, сбросив на пол бумагу, и тут же испуганно оглянулась, словно кто-то мог видеть вспышку её раздражения.

Листок с примерами ловко спланировал на пол, а счёты замерли на краю, готовые отправиться вслед за ним.

«Так, может, не ходить? – наклоняясь, сама себе предложила девушка. – Но я вроде как уже пообещала. Ну и что? Мало ли что могло случиться? Вдруг меня Угара не пустила? А барон подождёт часик и уйдёт. Небось, не замёрзнет. Не так уж и холодно. Только вдруг он захочет узнать, почему я не пришла, и сам припрётся под каким-нибудь предлогом? Нет. Надо с ним встретиться и выяснить всё раз и навсегда! Расставить точки над «ё»».

Поправив счёты, Платина подумала, что её предположение о том, будто бы служанка перестала ей доверять, кажется, не подтвердилось. Девушка уже два раза спокойно гуляла по ночному саду. И сейчас, отправившись на рынок, Угара оставила свою подопечную без присмотра.

Решив окончательно в этом убедиться, Ия вышла на веранду павильона и, осмотревшись, сразу заметила стоявшего на углу дома Фабая. Увидев её, тот попятился, сказав что-то, очевидно, своей матери, которую Платина видеть со своего места не могла.

«Так вот кого она попросила за мной приглядеть, – грустно усмехнулась гостья, обуваясь. – Хозяйских слуг. Зря что ли она так обхаживала Енджи? Значит, я всё-таки вышла из доверия. Наверное, Угара подозревает, что барон неспроста настоял на пиру в доме Андо. Знает, что мы с ним уже виделись, она же сама со мной у ворот была. Тут ещё эти следы… Видно, не очень она поверила в мои объяснения? Да плевать на их слежку, если бы не свидание. Нет, всё равно пойду, а то потом умру от любопытства».

Возвращаясь из уборной, Ия обратила внимание, что полоумный пацан уже не торчит столбиком, а возится в каком-то сарае с настежь распахнутой дверью, делая вид, будто ужасно занят.

Усевшись на табурет, девушка пододвинула к себе местный аналог калькулятора и принялась за «домашнее задание».

Она записывала результат очередного примера, когда услышала характерный шум. Постучав и не дождавшись разрешения войти, в павильон буквально ворвалась Угара.

– Как вы себя чувствуете, госпожа?

– Немного получше, – ответила та и кивнула на листок. – Вот считаю. А ты лекарство принесла?

– Конечно, госпожа, – женщина продемонстрировала три перевязанные бечёвкой бумажных пакета. – И как отвар готовить, лавочник тоже рассказал. Обещал, что непременно поможет.

– Тогда сделай, пожалуйста, – вымученно улыбнулась Платина.

– Сейчас, сейчас, госпожа, – засуетилась собеседница, торопливо развязывая узел. – Эти я пока оставлю.

Она положила на свою кровать два кулёчка.

– А этот заварю сейчас.

Когда она скрылась за дверью, Ия взяла один из пакетиков и осторожно понюхала. Пахло шалфеем, мятой и ещё какими-то травками.

Сам же отвар, который Угара принесла примерно через полчаса в небольшой, глиняной миске, имел отвратительно-горький вкус.

Выйдя на веранду, девушка добросовестно прополоскала рот, почувствовав, как язык и дёсны словно бы слегка одеревенели.

– Ну как, госпожа? – с затаённой надеждой спросила служанка.

– Лучше! – довольно улыбнулась та. – Намного лучше.

Потом склонилась к собеседнице и, оглядевшись, прошептала:

– Мне кажется, Фабай за мной следит!

– Что вы такое говорите, госпожа?! – охнув, отпрянула женщина.

– Когда ты ходила на рынок, я вышла по нужде, – стала торопливо рассказывать Ия. – Он стоял у ворот и на меня смотрел! Я думала случайно, но когда назад шла, этот несносный Фабай снова на меня глядел. Из сарая! А может, он за мной и в бане подсматривал?! О Вечное небо, стыд-то какой!

– Нет-нет, госпожа! – энергично запротестовала собеседница. – Это вам просто померещилось. Енджи говорила, что сын совсем женщинами не интересуется. Она мне столько раз жаловалась, что умрёт, так и не увидев внуков.

– Ну не знаю, – отвернулась Платина, опасаясь «переиграть». – Раньше я за ним тоже такого не замечала, но сегодня он меня напугал.

– Не переживайте так, госпожа, – принялась утешать её служанка. – Если этот тощий мозгляк ещё будет на вас пялиться, я пожалуюсь Енджи, и она его по щекам отхлещет.

– Спасибо, Угара, – поблагодарила девушка, возвращая миску.

Хозяйка дома также проявила заботу о гостье, осведомившись за ужином о её самочувствии. Та поблагодарила за участие, сообщив, что снадобье помогло. Тем не менее жевала она с показной осторожностью.

– Если не пройдёт, придётся за зубодёром посылать, госпожа Сабуро, – скорбно поджимая губы, посетовала наставница.

– Пока нет необходимости, госпожа Андо, – покачала головой ученица. – Мне гораздо лучше.

Это маленькое представление понадобилось Платиной не столько для обмана старушки, сколько за тем, чтобы скрыть нарастающее волнение, бороться с которым становилось всё труднее.

Ия прекрасно помнила, что, даже отправляясь на свою первую прогулку, она не испытывала подобного беспокойства. Сейчас же её буквально трясло от переполнявших эмоций. Любопытство, нетерпение и страх перемешались в душе, словно голодные помойные коты: воя, царапаясь и кусая друг друга.

Стараясь утихомирить свои чувства, Ия неторопливо шла по садику, жадно вдыхая холодный, вечерний воздух. По её ощущениям температура ещё немного понизилась. Если барон не озаботился тёплой одеждой – ему придётся немного помёрзнуть. Зато грязь на улице застыла и не будет чавкать под ногами.

– Как вы себя чувствуете, госпожа? – спросила служанка, помогая ей раздеться.

– Хорошо, – кивнула девушка, чувствуя, как кожу захолодило от лапок бесчисленных мурашек, табунами кочующих по телу, несмотря на то, что жаровня со свежими углями уже как следует прогрела воздух в павильоне.

Настало время для очередного номера её сегодняшней программы.

Облачившись в одежду для сна, она умылась и, замерев с полотенцем в руках, виновато улыбнулась:

– Ты не могла бы приготовить отвар? А то что-то опять побаливать начали…

– А я уже всё сделала, госпожа, – с довольной улыбкой поклонилась женщина и, присев на корточки, достала из-под кровати тряпичный ком, внутри которого оказалась знакомая глиняная миска, прикрытая блюдцем. – Как чувствовала, что вам понадобится.

Для Платиной данный факт оказался очень неприятной неожиданностью. Она-то рассчитывала заставить женщину покинуть павильон на какое-то время.

Однако, прежде чем Ия расстроилась по-настоящему, ей пришло в голову, что служанке всё равно придётся уйти, чтобы отнести посуду, которую она никогда здесь не оставляла. Правда, при этом Угара особо не задерживалась, так что придётся поторопиться.

– Спасибо, – поблагодарила девушка. – Я обязательно расскажу старшей госпоже, как хорошо ты обо мне заботилась.

– Это мой долг, госпожа, – скромно потупилась собеседница, протягивая ей для начала щётку и коробочку с зубным порошком.

Платина тщательно почистила зубы, потом прополоскала рот отваром и, едва дождавшись, когда служанка покинет павильон, бесшумно метнулась к двери.

Убедившись, что шаги женщины торопливо удаляются, Ия бросилась к корзине. Нагрудная повязка лежала под кофтой на плетёной крышке корзины, а штаны, пару носков и шляпу она быстро отыскала внутри.

Побросав вещички на свою кровать, девушка постаралась придать своей верхней одежде, заботливо уложенной служанкой, прежний аккуратный вид.

Чтобы лишний раз не шуметь и не шарахаться в темноте, она торопливо натянула штаны, носочки и, прижав к груди шляпу, легла, свернувшись клубочком под одеялом.

Вернувшись буквально через минуту, Угара вновь поинтересовалась её самочувствием.

Получив заверение, что всё в порядке, женщина возблагодарила Вечное небо и стала раздеваться.

– Если опять зуб заболит, разбудите меня, госпожа, – наставительно посоветовала она, перед тем как задуть светильник.

– Конечно, – сонным голосом отозвалась Платина, стараясь дышать как можно ровнее.

Полежав какое-то время неподвижно и услышав размеренный храп соседки, Ия, рассудив, что та успела крепко заснуть, села на кровати и достала из-под одеяла грудную повязку.

«А стоит ли её надевать? – внезапно подумала девушка. – Я же никуда идти не собираюсь. Просто перелезу через забор, и всё. Нет, пусть будет на всякий случай. Да и теплее с ней».

Аккуратно заправив кончик матерчатой ленты за её край, она натянула свитер, потом «пижамную» курточку для сна. Верёвка, зеркальце, зажигалка отправились из-под матрасов в шляпу.

Осторожно подойдя к двери, нашарила за циновкой завёрнутый в тряпку кинжал и сняла с вешалки кафтан. Одевшись, прислушалась к размеренному дыханию Угары и выскользнула наружу.

Вставив ноги в туфли, припёрла камнем дверь, после чего внимательно осмотрелась вокруг. Ночь казалась на удивление тихой и светлой. Сгрудившиеся у горизонта облака не мешали любоваться глубоким, тёмно-синим небом, густо усеянным яркими, блестящими звёздами. Где-то далеко лаяла собака.

Не заметив ничего подозрительного, Ия торопливо прошла в уборную, где скрутила волосы в узел и спрятала их под шляпой.

Осмотрев себя в зеркало при свете зажигалки, убрала случайно выбившиеся пряди. Кинжал спрятала за пазуху, сунув его за пояс.

Перед тем как идти к ограде, вновь в который раз окинула пристальным взглядом притихшую в ночи усадьбу.

Звук шагов даже по скованной морозцем земле звучал гораздо тише, чем шлёпанье подошв по камням, поэтому девушка не пошла по дорожке.

Добравшись до скамейки и привязав верёвку к опоре, внезапно подумала: «А вдруг он не придёт? Всё-таки столько времени прошло. Мог и передумать. Или не стал мёрзнуть и уже ушёл? Да и… с ним! Залезу обратно и пойду спать! А может, погулять сходить? В последний раз? Зря, что ли, одевалась? Заодно можно попробовать узнать что-нибудь о бароне Хваро…»

– Вот ещё! – беззвучно оборвала себя Платина. – «Больно нужен этот козёл!»

Досадливо поморщившись, она перебросила верёвку через забор и в два прыжка оказалась на покрывавшей его черепице.

– Госпожа Сабуро? – громом ударил по ушам долетевший из тьмы тихий шёпот.

– Да! – выдохнула Ия, почувствовав, как рванулось из груди и без того бешено колотившееся сердце. – Кто здесь?

– Тоиши Хваро, – отозвался знакомый голос. – Я сейчас вам помогу.

– Нет! – зашипела девушка рассерженной кошкой. – Отойдите пожалуйста!

– Но… – замялся собеседник.

– Отойдите, господин Хваро! – с нажимом повторила Платина.

Под стеной зашуршал прошлогодний бурьян.

«Ну!?» – путешественница между мирами глянула на насмешливо подмигивавшие звёзды.

В детстве её крестили, но на этом воцерковление девушки и ограничилось. Она всего несколько раз заходила в храм и то исключительно из любопытства. Но сейчас вдруг очень захотелось попросить о помощи Бога или какое-нибудь могущественное сверхъестественное существо. Вот только никто её этому не учил. Да и большой веры в то, что кто-то услышит, не было.

Поэтому, беззвучно скомандовав себе: «Твой выход!» – Ия стала спускаться, нащупывая выступавшие из стены камни. Ступив на землю, она продолжила инстинктивно держаться одной рукой за спасительную верёвку.

– Вы позволите мне подойти, госпожа Сабуро? – спросил молодой человек, выступая из темноты. – Не хотелось бы кричать на всю улицу.

– Конечно, – кивнув, нервно сглотнула Платина и, стараясь подавить охватившее её волнение, спросила с подчёркнутой холодностью: – Что же такого важного вы хотели мне сказать, господин Хваро?

– Вы мне очень нравитесь, госпожа Сабуро, – выпалил молодой человек. Причём голос его звучал гораздо более хрипло, чем обычно.

Ия с каким-то незнакомым ранее удовлетворением поняла, что он тоже очень волнуется и, наверное, поэтому не смогла сдержать сорвавшиеся с губ слова:

– Вы мне тоже… не безразличны, господин Хваро. Но, что это значит для вас?

– Это значит, я хочу, чтобы вы стали моей первой наложницей, – подтвердил одну из её догадок барон. – Первой и единственной.

Несмотря на ожидание подобного предложения, девушка немного растерялась. Она заготовила целую отповедь на тот случай, если бы парень заговорил об охватившей его страсти, о глубине своих чувств, об истинной любви и прочих не менее приятных любому женскому уху вещах. Но вот озвученный молодым человеком вариант она всерьёз не рассматривала, поскольку здесь от её желания ничего не зависит.

Очевидно, расценив её молчание по-своему, собеседник заговорил сначала горячо, но постепенно успокаиваясь.

– Я бы очень хотел сделать вас своей супругой, но не могу нарушить волю отца. Он договорился о моём браке с дочерью господина Канаго ещё до её рождения. Потом моя мать неоднократно подтверждала это соглашение. Даже дата свадьбы уже назначена. Вы же понимаете, госпожа Сабуро, что если я нарушу обещание родителей, то обесчещу не только себя, но и весь мой род навсегда?

– А как же ваша невеста? – воспользовавшись паузой в его речи, выпалила Ия первое, что пришло в голову.

– Когда она станет моей супругой, вам придётся оказывать ей положенные знаки уважения, – то ли с сожалением, то ли с сочувствием сказал барон.

– Я не об этом, господин Хваро, – покачала головой Платина, стараясь правильнее сформулировать свою мысль. – Она согласна на то, чтобы я стана вашей наложницей?

– А почему нет? – в свою очередь удивился молодой человек. – Я несколько раз разговаривал с госпожой Изуко Канако. Это добрая и умная девушка. Она не может не понимать, что благородному человеку моего происхождения и общественного положения просто зазорно иметь только одну жену.

– Значит, у вас будут и другие наложницы, кроме меня? – моментально отреагировала собеседница, только сейчас обратив внимание на то, что поверх шёлкового халата на бароне красовался длинный, стёганный жилет, расшитый плохо различимыми в темноте узорами.

– Я не хочу обманывать вас, госпожа Сабуро, поэтому не стану обещать, что этого никогда не случится, – хрипловатый голос парня вновь дрогнул. – Но для меня вы навсегда останетесь единственной и неповторимой.

«Вот же ж!» – испуганно охнула про себя Ия. Её колени вдруг ослабели, так что пришлось судорожно вцепиться в верёвку, а едва выстроившиеся в некое подобие порядка мысли вновь заметались, словно подхваченные броуновским движением пылинки.

Судя по всему, барон ответил честно, не давая обещаний, которые не сможет выполнить, а значит, говорит серьёзно и обдуманно. Но это-то и напугало Платину по-настоящему. Ну не представляла она себя в семнадцать лет женой, тем более второй. Одно дело – знать и даже видеть, и совсем другое – примерить это на себя.

Девушка почувствовала, что ей нужно время, дабы сгоряча не наговорить глупостей. А тут как раз вспомнился давнишний разговор с Амадо Сабуро, и она спросила:

– Но разве невеста и её родители не обидятся, если вы заведёте себе наложницу прямо перед свадьбой?

– А я не стану этого делать, госпожа Сабуро, – объяснил молодой человек. – Я возьму вас в жёны, перед тем как уехать из Букасо. Вы же знаете, что я здесь в отпуске для устройства личных дел?

– Слышала, – не стала скрывать Ия.

– Меня назначили помощником таможенного надзирателя в Дяснору, и я должен явиться на службу в первый день месяца Цапли.

– Тогда почему вы делаете своё предложение сейчас? – криво усмехнулась мгновенно насторожившаяся Платина. – До следующей зимы ещё почти год.

– Потому что я не могу так долго ждать, госпожа Сабуро! – торжественно объявил собеседник. – Мне нужно получить ваш ответ как можно быстрее, только тогда я смогу жить дальше.

– Мой?! – нервно хохотнула девушка. – Вы что-то путаете, господин Хваро. Вам надо спрашивать моего названного отца – господина Бано Сабуро.

– Это вы путаете, госпожа Сабуро, – возразил барон, и Ия скорее угадала, чем рассмотрела на его лице кривую усмешку. – Я хочу, чтобы вы стали моей женой по собственному желанию, а не только по воле родителей. Мне очень важно, чтобы наши чувства и стремления совпадали.

«Первую жену мужчине находят родители, а следующих он выбирает сам», – всплыли в памяти Платиной слова служанки.

– Но я вас совсем не знаю, господин Хваро, – в ещё большей растерянности пролепетала она.

– Тогда давайте познакомимся поближе! – предложил собеседник.

– Что вы имеете ввиду, господин Хваро? – вновь насторожилась Ия, невольно попятившись от застывшего каменным столбом барона.

– Я приглашаю вас провести этот вечер со мной, – пояснил юноша. – Вы же уже гуляли по городу. Так позвольте мне сегодня сопровождать вас?

– Нет-нет, господин Хваро! – пожалуй даже чересчур энергично запротестовала девушка, совсем забыв, что во время прошлого их разговора отрицала этот факт. – Я тогда чуть не попалась!

– Со мной вам ничего не грозит, госпожа Сабуро, – принялся горячо убеждать барон и вдруг осёкшийся на полуслове спросил: – Или вы мне всё ещё не доверяете?

– Если бы не доверяла – просто не пришла бы сюда, – проворчала Платина, уже и не зная, как поступить.

– Тогда пойдёмте? – повторил своё предложение собеседник. – Иначе как вы сможете меня узнать? Ваша одежда как нельзя лучше подходит для вечерней прогулки. В ней никто не догадается, что вы девушка.

«Ну не в платье же мне по заборам лазить?!» – раздражённо думала Ия, пребывая в сильнейшем смущении. В речах Хваро определённо имелся смысл.

Действительно, уж если сам барон желает, чтобы всё было по взаимному согласию, то почему бы не воспользоваться моментом и не развеяться? А риски? Так в цирке безопасных профессий нет.

– Если хотите, можем просто погулять по городу до комендантского часа, – продолжал уговаривать молодой человек. – Или сходим на улицу Тучки и Дождя?

– И что я там буду делать? – «на автомате» проворчала Платина.

– То же, что и в прошлый раз, – пожал плечами юноша.

– А если я скажу, что тогда сбежала из дома госпожи Андо просто от скуки? – желая проверить реакцию потенциального жениха на вопиющее нарушение всех местных законов и обычаев, спросила она. – Что, если мне надоело сидеть взаперти, и я оправилась на улицу Тучки и Дождя, где едва не попала в серьёзные неприятности? Вы не передумаете брать меня замуж?

– Вовсе нет, – покачал головой, казалось, совершенно не удивлённый таким признанием собеседник. – Если желаете развлечься, мы можем сходить в какое-нибудь заведение. Я угощу вас вкусным ужином, и мы вместе послушаем песни или посмотрим танцы. Вы любите танцевать, госпожа Сабуро?

– В таком виде меня в закрытое заведение не пустят, господин Хваро, – скорее машинально, чем осознанно продолжала упорствовать девушка.

– Со мной вас пустят везде! – с апломбом заявил барон.

– И кем вы меня представите? – криво усмехнулась Ия, вспомнив свою первую прогулку. – Если вдруг встретите кого-нибудь из своих знакомых.

– Вряд ли вы кого-нибудь из них заинтересуете в мужском наряде, госпожа Сабуро, – усмехнулся молодой человек. – Но если всё же кто-то спросит, скажу, что привёз вас из столицы в помощь моему управителю и приказал вам меня сопровождать.

– Кажется, вы всё предусмотрели, господин Хваро, – покачала головой Платина, отбрасывая последние сомнения. – Давайте погуляем.

– Я рад, что вы согласились, – обрадовался собеседник. – Идём на улицу Тучки и Дождя?

– Пока в том направлении, – подтвердила Ия. – А там посмотрим.

– Вы сказали, что я всё продумал, – заговорил барон, шагая с ней рядом по улице. – Но мне иначе нельзя, потому что с детства приходится надеяться только на себя. В девять лет мать отправила меня в столицу, и с тех пор мы виделись очень редко. Большую часть жизни я был предоставлен сам себе. А когда не на кого надеяться – быстро научишься продумывать свои действия. Но почему вы оставили верёвку висеть? Не боитесь, что кто-нибудь заметит?

– Пусть будет, – отмахнулась девушка. – Там её почти не видно. Но вы же не один уехали в столицу. Разве мать не отправила с вами слуг и охранников?

– Конечно, со мной были слуги, – охотно подтвердил молодой человек. – И наставник в боевых искусствах – господин Мукано. Но даже он не имел права мне приказывать, а лишь давал советы. Все решения я всегда принимал сам.

«И взрослые люди слушались мальчишку только потому, что он аристократ, – хмыкнула про себя Ия. – Настоящий феодализм, и тут это всегда надо иметь ввиду».

– Вам не стоит называть меня «госпожой», – сказала она, заметив впереди одинокую человеческую фигуру. – Вдруг кто-то услышит?

– Это верно, – согласился собеседник. – Я буду звать вас… Пагус. И простите, но мне придётся обращаться к вам неформально.

– Я это переживу, – отмахнулась Платина и вдруг забеспокоилась. – А мы на господина Андо не наткнёмся?

– Это вряд ли! – рассмеялся спутник. – Когда я от них ушёл, господин Андо уже крепко спал. Я заплатил хозяину заведения, и его разбудят только к комендантскому часу.

– Сколько же вам пришлось выпить ради встречи со мной! – рассмеялась Ия.

– Разве я мог прийти на свидание с вами пьяным?! – шутливо возмутился барон. – Я лишь заплатил за угощение, а желающие напоить господина Андо нашлись сами собой.

Приближавшийся мужик с мешком за плечами свернул в переулок, а девушка, оглядевшись и убедившись в отсутствии поблизости других прохожих, решила воспользоваться моментом и выяснить о своём сопровождающем как можно больше.

– Скажите, господин Хваро, а город, где вы будете служить, далеко отсюда?

– Очень, – ответил молодой человек. – На самом юге Фамлао. Не меньше месяца добираться придётся. Выезжать из Букасо надо будет в месяце Угря или даже Окуня. Необходимо найти подходящий дом, обставить его, осмотреться в городе. Там большой порт и живёт много иноземцев. Есть даже такие, кого больше ни в один город Империи не пускают.

– Из Заокеанской державы? – уточнила Платина.

– Вы о ней слышали? – удивился собеседник.

– Госпожа Амадо Сабуро рассказывала, – пояснила Ия и поспешила задать новый вопрос. – У вас в Даяснору какие-то родственники или знакомые?

Из книг, интернета и разговоров она знала, какое значение имеют разного рода неформальные связи в чиновничьей среде её родного мира, и резонно предположила, что и в Благословенной империи дела обстоят примерно также.

– Нет, – покачал головой в широкополой шляпе барон. – Я собираюсь начать службу в далёком городе среди чужих людей. Вот почему мне нужен рядом любимый, умный и понимающий человек, а не просто жена, исполняющая свой долг.

– А нельзя было утроиться на службу где-нибудь поближе к дому? – поинтересовалась девушка, весьма озабоченная возможной разлукой со своей единственной подругой. Поскольку только Амадо Сабуро знала о её истинном происхождении, то лишь с ней пришелица из иного мира могла позволить себе роскошь почти не притворяться.

– По закону землевладелец не может служить в своей провинции, – с заметной печалью в голосе пояснил собеседник. – По результатам экзамена мне предложили несколько должностей. Я выбрал самую высокую.

– Хотите сделать карьеру? – спросила Платина, начиная понимать, зачем этот богатый парень подался в чиновники.

– Да, – гордо, даже с каким-то непонятным вызовом подтвердил молодой человек. – Я надеюсь дослужиться до высокой должности и прославить свой род.

«А у него нешуточные амбиции», – с невольным уважением подумала Ия.

Впереди показалось трое мужчин, и она замолчала, лихорадочно обдумывая, что бы ещё спросить, пока они добираются до улицы Тучки и Дождя?

– Я слышал, вы болели петсорой? – опередил её спутник.

– А ещё что вы обо мне слышали? – вопросом на вопрос ответила девушка, бросив настороженный взгляд на приближавшихся прохожих.

Одежда выдавала в них простолюдинов, а, судя по громким голосам и заливистому смеху, они где-то очень неплохо провели время и теперь пробирались ближе к дому.

– По городу ходят самые разные слухи, – усмехнулся барон, которого, кажется, нисколько не волновала шагавшая навстречу развесёлая компания. – И мне очень интересно, какие из них окажутся правдой?

– Я действительно болела петсорой, – подтвердила Платина. Ей совсем не хотелось обманывать этого симпатичного парня, но время для откровений с ним ещё не пришло. Поэтому она без каких-либо колебаний выдала ему ту версию своей жизни, которую разработал начальник уезда со своей сестрой. – И выжила милостью Вечного неба, но потеряла память.

– Так вы ничего о себе не помните? – вскинул густые брови молодой человек, как ни в чём не бывало двигаясь на пьяную троицу.

– Воспоминания начали возвращаться, – туманно высказалась Ия. – Только медленно и несвязно. Просто какие-то картинки.

Когда они подошли вплотную к встречным простолюдинам, те торопливо отступили в сторону и замерли в почтительном поклоне.

Скользнув по ним равнодушным взглядом, собеседник заметил:

– Когда вымирают целые города, потеря памяти – не такая уж и большая плата за жизнь.

– Я понимаю это, господин Хваро, – поспешно согласилась девушка, стараясь держаться поближе к спутнику, от которого, как ей казалось, веяло спокойствием и надёжностью. – Только сейчас о своём прошлом я знаю больше с чужих слов.

– Кто же вам рассказал? – искоса глянул на неё барон. – Госпожа Амадо Сабуро?

– Вы и это знаете? – делано удивилась Платина, не без удовлетворения понимая, что он действительно не поленился собрать всю доступную ему информацию о дальней родственнице начальника уезда.

– Слухи, – пожал плечами собеседник. – В городе много судачат о том, как монахиня чудесным образом спасла молодую девушку сначала от демонов петсоры, а потом от страшных призраков. Говорят даже, что на госпожу Амадо Сабуро снизошла особая благодать богини милосердия Голи. Неужели всё так и есть?

– Не знаю, как насчёт богини, господин Хваро, – не смогла удержаться от лёгкой иронии Ия. – Но в общих чертах да. Только госпожа Сабуро тоже болела петсорой. Хотя и не так тяжело, как я.

– Тогда это воистину чудо, – задумчиво проговорил молодой человек, замедляя шаг. – Во всех книгах, что я читал об этой болезни, она называется смертельной. Даже величайшие лекари древности не знали средства, способного спасти от неё. А тут сразу двое выздоровевших да ещё в одном месте. Наверное, госпожа Амадо Сабуро и в самом деле пользуется особым покровительством Вечного неба?

– Ничего не могу сказать, господин Хваро, – пожала плечами Платина, мельком подумав, что теперь её старшую подругу могут и в местные чудотворицы записать. – Но я встречала ещё двух человек, выживших после петсоры.

– Расскажите? – живо заинтересовался барон.

– Когда мы с госпожой Амадо Сабуро бежали из деревни полной призраков, то случайно наткнулись в лесу на домик сборщиков золотого корня, – заговорила девушка, тщательно подбирая слова, чтобы не выбиться из общей канвы «легенды», разработанной её новыми родственниками. – Только там совсем не было еды. Возвращаться обратно мы побоялись и пошли в другу деревню. А эти двое явились туда пограбить.

Ия зябко передёрнула плечами от жутких воспоминаний и решила, что о некоторых обстоятельствах той встречи лучше умолчать.

– Злые, страшные. Всё кричали, что у них в деревне выжили только пятеро. Мы от них еле убежали. А в лесу за нами ещё и голодные волки погнались…

Не успела она договорить, как спутник, остановившись, схватил её за плечо и резко развернул к себе.

Никак не ожидавшая ничего подобного Платина невольно отпрянула. Однако молодой человек сейчас же убрал руку, продолжая сверлить её требовательно-подозрительным взглядом больших светло-карих глаз так, словно хотел заглянуть на самое дно души.

Девушка растерянно захлопала ресницами, не понимая, чем вызвана столь бурная реакция, но не могла отвести взор.

– Вы не… шутите, госпожа Сабуро?

«Так он мне не верит!» – догадалась та и энергично замотала головой.

– Вовсе нет! Клянусь Вечным небом и памятью родителей! Всё так и было! Мы едва успели добежать до домика.

Потом воровато огляделась по сторонам и с упрёком заметила:

– Вы оговорились, господин Хваро. Вдруг кто-нибудь услышит? Что тогда обо мне подумают?

– Ты прав… Пагус, – отвернулся барон, вновь шагая по уже вымощенной камнями улице. – Но… твой рассказ больше похож на истории о ловких жуликах и храбрых героях, что бродячие сказители рассказывают на рынках или в харчевнях для простолюдинов. Выздоровление от петсоры – само по себе великое чудо. А вас выжили двое. И тут же призраки, разбойники, волки!