Текст книги "Путин против дикой агрессии"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Тот самый, госпожа, – ответила служанка, метнув на свою подопечную какой-то странный: то ли озадаченный, то ли настороженный взгляд.

Впрочем она тут же потупила взор, и девушка решила, что ей просто показалось.

– Его отец умер, когда сыну лет пять было, – как ни в чём не бывало продолжила собеседница. – А может, и меньше, я уж точно не упомню.

– А мать ещё жива? – поинтересовалась Платина, положив в рот парочку сладких орешков.

– Госпожа Хваро умерла три года назад, – сказала служанка, и голос её сделался таким почтительным, словно речь шла о её любимой старшей госпоже Азумо Сабуро. – Она всю жизнь хранила верность покойному мужу и замуж так и не вышла. Хотя болтают, будто родственники очень настаивали и даже привозили ей женихов. Добродетельная была женщина. Сама осталась вдовой, а всех наложниц мужа пристроила. Денег на приданое дала, мужей новых помогла найти. Да не у нас здесь, а в самом Хайдаро.

Рассказчица искоса глянула на задумчиво жующую подопечную. Та решила, что надо как-то откликнуться на столь патетический монолог, о котором наверняка будет доложено супруге начальника уезда.

– Подобная высоконравственная жизнь не может не вызвать восхищения, – после короткого раздумья высказалась Ия, облизав сладкие губы. – Благородная дама, столь ответственно отнёсшаяся к долгу памяти покойного супруга, должна привить высокие моральные качества и своим детям.

Собеседница важно кивнула, продолжив:

– Я хорошо помню, госпожа, как недоброжелатели госпожи Хваро болтали, будто бы ей в одиночку, без мужа, не воспитать сына и наследника барона Хваро настоящим мужчиной. Только баронесса доказала всем сплетникам свою мудрость. Понимая, что материнская любовь может испортить характер мальчика, она отправила его в столицу!

– И сколько ему тогда было? – живо заинтересовалась девушка, протянув служанке тарелочку с единственным, оставшимся кубиком желе.

– Спасибо, добрая госпожа, – растроганно пробормотала та. – Только я точно не помню. Лет семь или восемь, а может, девять.

«Ого! – мысленно присвистнула Платина. – Гарри Поттер и то в десять лет в Хогвардс уехал».

И, не сумев сдержать любопытства, решила уточнить:

– Она, что же, совсем одного его отправила?

– Что вы, госпожа?! – собеседница едва не подавилась, с укором посмотрев на подопечную. – Нет, конечно! С ним и слуги поехали и, наверное, кто-то из верных людей. Какая же мать доверит сына посторонним?

«Вот, дура! – мысленно выругала себя Ия. – Забыла, что малолетние мажоры в одиночку по столицам не катаются».

Служанка, явно смутившись своего поучительного тона, положила пустую тарелочку на свою постель и заговорила, старательно делая вид, будто ничего не произошло:

– С тех пор господин барон приезжал в город только один раз – на похороны матери. Я слышала, что он сдал государственный экзамен на степень баньянь и получил очень важное назначение где-то на юге.

– Тогда чего он здесь делает? – усмехнулась девушка.

– Так отпуск ему дали, госпожа, – охотно пояснила Угара. Чувствовалось, что разговор о молодом, богатом и известном красавчике доставлял ей большое удовольствие.

«Сплетни о знаменитостях любят во всех мирах, – с философской снисходительностью подумала бывшая учащаяся циркового колледжа. – И не важно, услышали ли их на базаре или прочитали в Сети».

Она решила, что будет непростительной ошибкой не воспользоваться болтливостью спутницы для получения дополнительной информации, как о Благословенной империи в целом, так и о симпатичном парне в частности.

– Отпуск? – переспросила Платина, интуитивно догадываясь о значении нового, ранее незнакомого слова.

– Да, госпожа, – подтвердила служанка. – Чтобы молодой господин закончил здесь все необходимые дела и прибыл на новое место службы. Говорят…

Она подалась вперёд.

– Весной у господина барона свадьба!

Данная новость почему-то неприятно задела Ию.

– На ком же он женится?

– На дочери рыцаря Канако от старшей госпожи, – ответила собеседница. – Вроде бы зовут её госпожа Изуко, она очень красивая и ей уже четырнадцать лет.

«Если барону сейчас лет двадцать-двадцать пять, а уехал он отсюда в семь», – быстро подсчитала девушка и, не удержавшись, насмешливо фыркнула:

– Да он её видел разве что один раз в жизни.

– Так и чего, госпожа? – в свою очередь удивилась Угара, сообщив как о само собой разумеющимся: – Первую жену мужчине всегда находят родители, а уж следующих он выбирает сам.

«Вот же ж!» – мысленно выругалась путешественница из другого мира, сообразив, что вновь забыла рассказы монашки и опять сморозила глупость: «Как там говорила кассирша тётя Ира из нижегородского цирка? Век живи, век учись, а помрёшь всё равно дура дурой.»

Глава III
Таких предложений больше не будет

Открыт тебе путь -

утолишь все желанья.

Закрыт он судьбою -

напрасны старанья.

Но помни:

ты сам назначал мне свиданья…

Неизвестный автор «Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй»

Едва очнувшись ото сна, Платина сразу почувствовала, как выстыл павильон. Сама она ещё не успела замёрзнуть под грудой одеял, но холод неприятно «царапал» выставленный наружу нос, из которого при дыхании вырывались облачка прозрачного пара.

Дневной свет уже пробивался сквозь полупрозрачную бумагу на самом верху прикрытых циновками стен, а служанка всё ещё спала, укрывшись с головой, хотя обычно она просыпалась очень рано.

«Уж не заболела ли?» – озабоченно подумала Ия и негромко позвала:

– Угара!

– А, что? – встрепенувшись, женщина откинула одеяло и, приподнявшись на локте, уставилась на подопечную мутными со сна глазами. – Звали, госпожа?

– Светло уже, – пояснила та. – Госпожа Андо опять будет недовольна, что я так долго сплю.

– Ах, вон вы о чём, госпожа, – собеседница широко, от души зевнула и, поёжившись, обхватила себя за плечи. – Ой, как холодно. Снаружи, небось, опять снег выпал.

Вскочив с постели, она принялась торопливо одеваться, с видимым усилием сдерживая дрожь.

Натянув юбку с кофтой прямо поверх «пижамы», служанка добавила к ней тёплый, стёганный жилет, сноровисто заплела косу с фиолетовой ленточкой, достала из-под кровати Платиной ночной горшок и вышла из павильона.

– О Вечное небо! – донёсся снаружи взволнованный голос женщины. – Красиво-то как! Словно в Обители бессмертных!

А ещё через минуту девушка услышала характерный скрип.

«Значит, действительно снег выпал», – хмыкнула она про себя.

Вернувшись, Угара поспешила её успокоить.

– Не проспали мы, госпожа. Показалось вам. Солнышко сегодня уж больно яркое. А так Енджи только что печь растопила. Поспите ещё.

– Нет уж, лучше я пораньше встану, – проворчала Платина, но вовремя «прикусила язык», добавив совсем другом тоном: – Чем вызову неудовольствие госпожи Андо.

– Понимаю, госпожа, – сочувственно вздохнула собеседница и потащила к выходу остывшую жаровню.

А Ия подумала, что попытка наладить более конструктивные отношения с главной женой приёмного папаши закончилась немного не так, как бы хотелось. С одной стороны, старшей госпоже желание новоявленной родственнице изучать «домоводство» явно пришлось по вкусу, иначе она не прислала бы сласти. Но с другой стороны, Азумо Сабуро так и не позволила девушке покидать усадьбу Андо.

«Теперь придётся либо просто ждать, когда вернусь в дом начальника уезда, – мрачно думала девушка. – И посмотреть, как там всё обернётся. Или продолжить как кошка гулять по ночам. Нет, слишком опасно. Чуть не попалась тогда. Второй раз так может не повезти».

Служанка внесла пустую жаровню, потом сходила за углями. Не дожидаясь, когда воздух в павильоне прогреется, Платина села на кровати.

Зная, что грудная повязка – обязательный атрибут туалета благородных особ женского пола, она, стуча зубами, с помощью Угары обернула её вокруг груди, дополнительно облачившись в свитер и курточку для сна.

Сразу сделалось гораздо уютнее. Поразмыслив, Ия велела служанке отыскать в корзине синие штаны. Та попыталась возразить против столь нетрадиционного наряда, но подопечная настояла, указав, что джинсы под юбкой всё равно не видны.

Максимально утеплившись, но не меняя внешнего вида, девушка вышла на веранду павильона и невольно зажмурилась от мириада солнечных зайчиков.

Пронзительно белый снег был повсюду: мягким, пушистым ковром расстилался по земле, массивными неуклюжими шапками висел на крышах и заборах, причудливыми комочками застрял в развилках сучьев.

Открывшаяся перед ней картина казалась настолько яркой, праздничной и весёлой, что Платина не смогла удержаться от улыбки.

Хорошего настроения добавляла зажатая в руках стопка листов. На сей раз она очень тщательно проверяла текст очередных «Наставлений» Есионо и тешила себя надеждой, что наставница не сможет отыскать в нём ни одной ошибки.

– Я посмотрю, – благожелательно кивнула хозяйка дома, принимая у гостьи бумаги. – А пока присаживайтесь, будем завтракать.

Несмотря на её доброжелательный вид, Ия ни на секунду не теряла бдительности, тщательно взвешивая каждое слово и движение.

То ли старушка и в самом деле не нашла к чему придраться, то ли погрузилась в свои мысли, только никаких замечаний о нарушениях правил этикета девушка от неё не услышала.

Пока она читала «Уроки благородной жены», хозяйка дома проверяла её «домашнюю работу». К сожалению, ученица умудрилась перепутать буквы в трёх местах, всё-таки предоставив наставнице повод для критики. Ну и почерк вновь оказался далеко не идеален. Следовательно, переписывая новый экземпляр «Наставлений благородным женщинам», необходимо проявить ещё больше усердия и трудолюбия.

Закончив нотацию, старушка неожиданно заявила:

– Вчера я имела честь беседовать с госпожой Азумо Сабуро, и она просила меня заняться с вами счётом.

– Слушаюсь, госпожа Андо, – согнулась в поклоне девушка.

– Вы знаете написание цифр, госпожа Сабуро? – поинтересовалась хозяйка дома и, получив утвердительный ответ, уточнила: – А чисел?

– Знаю, госпожа Андо, – подтвердила Платина.

Однако собеседниц не поверила ей на слово. Достав из низенького шкафчика бумагу и тушь, она потребовала написать десяток чисел: от одного до ста девятнадцати тысяч двухсот семидесяти пяти.

Только тщательно проверив и убедившись, что ученица ничего не напутала, наставница перешла непосредственно к правилам вычисления.

Судя по всему, она ожидала, что придётся начинать буквально с азов, чуть ли не с пальчиков, яблок и палочек, поэтому выглядела изрядно удивлённой знаниями Ии, сразу же перейдя к умножению с делением.

Но и тут девушка «не ударила в грязь лицом», хотя выполнять вычисления в уме оказалось трудновато и непривычно.

В помощь гостье хозяйка дома предоставила местный аналог калькулятора. Несмотря на кажущуюся простоту устройства, состоящего из деревянной рамы и натянутых медных проволочек с нанизанными на них колечками, Платиной пришлось изрядно напрячь мозги, чтобы уяснить принципы работы на нём.

Наставница даже нервничать начала, потом надиктовала два десятка примеров, вручила счёты и приказала решить к завтрашнему дню.

После обеда, узнав у подопечной, что та в её услугах сегодня не нуждается, служанка затеяла грандиозную стирку постельного белья, точнее простыней и наволочек, ибо до пододеяльников здесь ещё не додумались.

Закончив с очередным примером, Ия откинула голову назад и прикрыла глаза, чтобы дать им отдохнуть.

С веранды донёсся шум, в дверь постучали, но, прежде чем она успела сказать «войдите», в павильон шагнула озабоченная Угара.

– Что случилось? – насторожилась девушка.

– Нам бы, госпожа, уйти отсюда надо, – непривычно неуверенно пробормотала служанка, почему-то избегая смотреть ей в глаза.

– Почему?! – вскочила с табурета не на шутку напуганная её словами Платина, готовая сейчас же броситься в бегство.

– Так это… – замялась собеседница, теребя в больших, покрасневших от холодной воды руках невесть откуда взявшийся платочек. – Госпожа Андо сказала, что праздник в честь барона Хваро придётся проводить дома. То есть здесь.

– То есть как? – Ия всё ещё не понимала причин столь серьёзного беспокойства своей спутницы, но, сообразив, что прямо здесь и сейчас их жизни и здоровью ничего не угрожает, вновь опустилась на табурет.

– Ну, так не хочет господин барон, чтобы господин Андо ему пир в заведении ветра и луны устраивал! – понизив голос, выпалила женщина. – Сам-то он его в своём городском доме принимал. Теперь вот желает прийти в гости.

Девушка мысленно оценила размеры жилища наставницы. И хотя та часть дома, где проживал её сын, была раза в полтора больше комнаты матери, Платина сильно сомневалась, что там сможет разместиться сколько-нибудь многочисленная компания.

В ответ на подобное замечание служанка поморщилась, явно досадуя на тупость подопечной. – Да вам-то, госпожа, что за дело, сколько народа с бароном придёт? Нам самим уходить надо.

– Это тебе госпожа Андо сказала? – решила выяснить подробности Ия.

– Ну, госпожа… – ещё сильнее смутилась Угара. – Госпожа Андо просила помочь Енджи готовить и принимать гостей. Но…

– Надеюсь, не бесплатно? – не дав ей договорить, спросила девушка. – Заплатить обещала?

– Немножко, госпожа, – собеседница наконец подняла на неё взгляд, выпалив: – Только я отказалась! Мне надо отвести вас в дом господина…

– Зачем беспокоить его и старшую госпожу по таким пустякам? – нахмурилась Платина, которой совсем не хотелось переться в усадьбу начальника уезда на ночь глядя. Придётся отвечать на глупые вопросы, улыбаться, кланяться. Неизвестно ещё, куда спать положат? Ещё устроят в комнате с какой-нибудь наложницей? К тому же после двух случайных встреч с красавчиком бароном путешественнице между мирами где-то в глубине души казалось, что тот специально подстроил своё посещение дома госпожи Андо и отнюдь не из-за желания узнать, как живёт писарь уездной управы.

Исходя из всех этих соображений и затаённых надежд, Ия решила во что бы то ни стало остаться в усадьбе.

– Да как же, госпожа? – растерянно захлопала ресницами служанка. – Сюда же чужие мужчины придут! От вашей репутации ничего не останется, если узнают, что вы были здесь во время праздника! Люди начнут говорить, что вы, словно какая-нибудь… пировали вместе с гостями господина Андо!

– А зачем кому-то знать, что я здесь? – небрежно пожала плечами девушка. – Попроси от моего имени госпожу Андо никому ничего не говорить обо мне, и сама помалкивай. Ну, а если кто спросит, отвечай, что отвела меня в дом господина Сабуро, а сама вернулась, чтобы помочь служанке госпожи Андо. Так мы никого зря не побеспокоим, мне не придётся никуда идти, а ты сможешь заработать.

Глазки Угары заблестели. Судя по всему, она не прочь слегка улучшить своё финансовое положение, но очень боится не угодить супруге начальника уезда.

– Нет, госпожа, – тяжело вздохнув, покачала головой женщина. – Старшая госпожа приказала мне заботиться о вас. Вдруг, пока я буду прислуживать гостям, какой-нибудь пьяный придёт и попробует вас обидеть? Или расскажет другим господам, что вы здесь?

– А ты закрой павильон на замок, – посоветовала Платина, рассудив, что если нет иного способа остаться в усадьбе, то лучше посидеть взаперти и понаблюдать за происходящим в дырочку, чем пропустить столь знаменательное событие и не узнать, насколько верны её предположения по поводу истинных намерений барона Тоишо Хваро?

– Да, как же это так? – растерялась от подобного предложения собеседница.

– Просто, – усмехнулась Ия. – Принеси мне свежих углей, попить, поесть и повесь на дверь замок. Тогда, даже если кто-то из гостей и пойдёт в сад, то подумает, что здесь никого нет.

– Ну, если вы сами на такое согласны, благородная госпожа, – с плохо скрываемым облегчением улыбнулась служанка. – Тогда я пойду к госпоже Андо и обо всём договорюсь.

– Ступай, – кивнула девушка, вновь оборачиваясь к столику со счётами. – А у меня ещё есть дела.

Что бы не затевалось в доме наставницы, примеры, которые она задала, надлежало решить. Иначе, чего доброго, та опять нажалуется супруге начальника уезда, что их родственница не проявляет надлежащего усердия в учёбе.

Погрузившись в вычисления, она так самозабвенно щёлкала костяшками из плотного тёмно-вишнёвого дерева, что не сразу расслышала настойчивый стук в дверь.

– Заходи, – раздражённо буркнула Платина, нечаянно смазав последнюю цифру.

Довольно улыбающаяся Угара внесла знакомое железное ведро с углями и большую корзину. Сообщив, что носильщики принесли из лавки бумажные фонарики, которые необходимо развесить по двору, а потом предстоит готовить много еды, она извиняющимся тоном заявила, что павильон желательно запереть прямо сейчас.

– Я всё рассказала госпоже Андо, – сообщила женщина. – Она очень довольна тем, что вы правильно поняли её непростое положение и согласились потерпеть некоторые неудобства. Госпожа Андо приказала принести вам ужин.

Служанка приподняла корзину.

– И свежих углей.

Она кивнула на ведёрко.

– Выкладывай всё, – кивнула подопечная. – А я пока в уборную схожу.

Оказавшись на веранде, она ясно расслышала доносившиеся с переднего двора голоса. Кажется, хозяйка дома отдавала распоряжения что-то куда-то отнести.

Похоже, её отпрыск намерен пустить Хваро пыль в глаза, устроив в его часть шикарную вечеринку.

«Денег нет, а он пиры закатывает, – насмешливо фыркнула Ия, направляясь к туалету по очищенной от снега дорожке. – А может, надеется, что барон поможет ему карьеру поправить? Всё-таки самый богатый землевладелец здесь. Глядишь, и замолвит словечко перед начальником уезда, чтобы тот продвинул пьяницу по службе».

Пока она отсутствовала, служанка заменила угли в жаровне, разложила на своей постели мисочки с едой, а также большой, фарфоровый чайник и красивую чашечку.

– Может, ещё чего-нибудь нужно, госпожа? – с готовностью спросила женщина, держа в руках привычного вида замок с длинной, прямой дужкой.

Задумчиво оглядев павильон, девушка покачала головой.

– Ничего.

И улыбнулась.

– Ты на всю ночь уходишь?

– Нет, конечно, госпожа, – успокоила её собеседница. – Перед комендантским часом все разойдутся.

Поклонившись, она вышла. Снаружи лязгнул металл.

«Ну вот меня и заперли», – мрачно усмехнулась Платина, вдруг сообразив, что лишь дважды за сознательную жизнь её лишали свободы и оба раза в этом мире.

Отодвинув в сторону связанные мешки с соломой, служившие ложем Угары, добровольная узница отогнула в сторону циновку, открыв заклеенную бумагой стену, и, выбрав подходящее место, ткнула указательным пальцем, проделав небольшую дырочку.

Глянув в неё, Ия рассмотрела ярко освещённый пузатыми, бумажными фонариками дом и задний двор, где, кроме её служанки и Енджи, суетились ещё двое незнакомых мужчин. Причём с первого взгляда создавалось впечатление, что главные на кухне именно они, а женщины выполняют их распоряжения.

Послышался настойчивый стук в ворота. Затем приказ хозяйки дома немедленно открыть. Звяканье засова предвосхитило неясный щебет нескольких женских голосов, один из которых громогласно и патетически объявил госпоже Андо, что это лучшие певички из «Поющего под ветром тростника», которые она может получить за такие деньги.

«Ого! – мысленно присвистнула Ия. – Не хилую тусню собирают, даже элитных ночных бабочек пригласили. Видно, здесь так принято. Не бомжи какие-нибудь собрались боярки хватонуть, а дворяне гулять будут, люди благородные, образованные. Ладно, посмотрим».

Пока павильон окончательно не погрузился в темноту, она быстренько подкрепилась, попила чаю и вернулась на свой наблюдательный пункт.

Девушка слышала, как музыканты настраивали инструменты, видела, как незнакомые мужики что-то ловко резали на вкопанном в землю столе и раскладывали по мисочкам, которые служанки уносили в дом на подносах.

Она видела, как господин Андо, облачённый в новенький шёлковый халат сине-красного цвета, о чём-то говорил с женщиной в ярко-бордовом платье с пышной причёской, украшенной блестящими шпильками.

Получив из рук хозяина дома какие-то бумаги, она осмотрела их и, как будто пересчитав, убрала в широкий рукав платья.

«Оплата вперёд», – догадалась Платина, вспомнив, что, наряду с медными и серебряными монетами, в Благословенной империи имеют хождение и бумажные деньги.

Минут через десять после того, как писец со своей спутницей вновь скрылись в доме, Ия услышала доносившиеся из-за ограды усадьбы громкие возгласы, многоголосый смех, и ворота задрожали от молодецких ударов.

Видимо, по случаю праздника Фабай далеко не отлучался, потому что почти сразу же звякнул засов, ещё через секунду раздался зычный голос хозяина дома.

– Здравствуйте, друзья! Я счастлив, что вы нашли время оказать мне честь, посетив это жалкое жилище, где с вашим появлением сразу стало гораздо уютнее!

– Как мы могли отказаться от столь радушного приглашения?! – отозвался звонкий, чуть хрипловатый голос, сразу же показавшийся девушке знакомым. – Для нас огромная честь быть приятными в вашем замечательном, гостеприимном доме, господин Андо!

– Не заставляйте меня чувствовать себя неудобно, господин барон, – засмущался писец и продолжил уже так тихо, что Платина с трудом разбирала долетавшие до неё слова. – Проходите, пожалуйста, господин Уто. Рад видеть вас, господин Фукуо. Эй, Фабай, помоги разуться господину Гайсо. Сюда, пожалуйста, господин Гаваро. Проходите, господин Нао.

«Шестеро, – отметила про себя Ия, перестав загибать пальцы. – Или семеро. Не такая уж и большая компания. А тут ещё и путаны… Как же они там все уберутся?»

Какое-то время ничего не происходило, только мелькали тени в выходивших в сад окнах. Похоже, гости рассаживались за столом.

Потом девушка расслышала какие-то неясные возгласы, и опять всё стихло примерно на полчаса, а затем служанки принялись таскать в комнату господина глиняные кувшины. Или всё же правильнее назвать их бутылками?

Звякнули струны, и в прохладном воздухе разлилась негромкая, тягучая, как мёд, мелодия, и раздались слова песни, которую выводил звонкий, как хрустальный колокольчик, женский голос:

Опершись на перила, стою,

В изумленье взираю на сад,

Там зелёное сходит на нет —

Зелень красный цвет захлестнул.

Беспокойно кружат мотыльки —

Взволновал их цветов аромат.

Время розы срезать. Я боюсь —

Опалить они могут весну.

Как бубенчики завязь плодов,

Из ветвей – изумрудный навес.

А под ним пестротканый ковёр —

Устилает землю трава.

Лучше было бы встать поутру

В час росы и прохлады с небес.

В это время за шторой окна

Дышат свежестью дерева.

У девушки от неудобной позы мышцы затекли. Поднявшись на ноги, она проделала несколько энергичных упражнений и вновь приникла к дырке в бумажной стене.

Увы, но того, что делалось в комнате господина Андо, она видеть не могла, а на заднем дворе не происходило ничего интересного.

Платина уже намеревалась вернуть циновку на место и, завалившись на кровать, просто слушать то, что происходит снаружи, когда в поле её зрения появился мужчина в красно-чёрном халате.

– Эй, вы там! – окликнул он суетившихся под кухонным навесом слуг.

Заметив гостя, те тут же отвесили ему поклон.

– Кто-нибудь, проводите меня до уборной! – почти трезвым голосом приказал он.

– Пойдёмте, господин, – сразу же вызвалась Угара. – Позвольте помочь вам обуться?

Натянув туфли, дворянин последовал за не перестававшей кланяться служанкой.

К его чести, увидев возле забора нужное строение, он тут же небрежно махнул рукой.

– Ступай, дальше я сам найду.

Однако Угара, отойдя к бамбуковым шестам для сушки белья, терпеливо дождалась, когда гость покинет туалет и вернётся в дом.

Наблюдавшей за ним сквозь щель между дверью и косяком Ие показалось, что, оглядывая садик, мужчина задержал взгляд на павильоне. Хотя, возможно, он просто заинтересовался постройкой?

Девушка поправила циновку, пододвинула на место «кровать» служанки и переоделась, избавившись от надоевшей грудной повязки.

Пока воздух в каморке не остыл, она улеглась поверх одеяла, без особого интереса, но с затаённой где-то на самом дне души надеждой прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам.

Певица добросовестно отрабатывала свой гонорар, услаждая слух гостей господина Андо всё новыми и новыми песнями, большинство слов из которых Платина уже не разбирала.

Она даже задремала, когда громкий крик заставил её открыть глаза.

– Ой, ой, нога! – верещал противный мужской голос. – Моя нога! Чего стоите, бездельники?! Помогите! Осторожнее, тупая скотина! О Вечное небо, мой новый халат!

– Что с вами, господин Уто? – буквально через несколько секунд вскричал хозяин дома.

Вскочив с кровати, Ия бросилась к выходу, едва не уронив табурет.

Сквозь узкую щель между дверью и косяком она не могла видеть происходящего на заднем дворе, но долетавшие оттуда звуки слышались яснее и чётче.

– Я упал, а эта безрукая меня облила! – голосом избалованного ребёнка жаловался гость.

– Как ты смела, мерзавка! – рявкнул господин Андо, и девушка невольно вздрогнула, услышав хлёсткий удар. Похоже, кому-то из служанок отвесили хорошую пощёчину.

– Я виновата, господин! – во всю глотку завопила Енджи. – Нет мне прощения! Накажите меня, господин, только умерьте свой гнев!

– Господин Андо! – легко перекрыл её вопли властный голос с характерной хрипотцой. – Не позволяйте мелочам испортить так славно начавшийся праздник. У вас ещё будет время разобраться с нерадивыми служанками. А сейчас давайте поможем нашему другу вернуться за стол. Уверен, чаша хорошего вина поможет господину Уно пережить эту маленькую неприятность.

Остальные гости поддержали предложение барона невнятными, но дружными возгласами.

Пострадавший что-то пробормотал, но Платина не смогла разобрать ни слова.

– Так пусть выстирает! – не терпящим возражения тоном приказал Хваро.

Вновь послышалось неразборчивое бу-бу-бу.

– Неужели наш добрый хозяин не одолжит вам что-то на этот вечер? – воскликнул барон.

– Конечно! – радостно отозвался господин Андо и тут же принялся отдавать распоряжения. – Енджи, сходи к госпоже и принеси мой лучший халат! А ты ступай в баню и выстирай это. Да поживее!

– Слушаюсь, господин, – отозвалась Угара, судя по голосу, весьма недовольная тем, что служанке супруги начальника уезда отдаёт приказы какой-то писец.

«Вот и первое приключение на этой вечеринке, – усмехнулась про себя Ия, осторожно возвращаясь на кровать. – Теперь у них разговоров на неделю будет. Если ещё что-нибудь забавное не случится… А Енджи жаль, Андо ей этого не простит».

Она почти задремала, когда ясно различила шорох приближавшихся шагов.

«Кого-то в сортир потянуло? – предположила девушка, приподнимаясь на локте и вся превращаясь в слух. – Нет, он уже должен миновать развилку и идти к павильону. Неужели барон на самом деле устроил всю эту пьянку, чтобы встретиться со мной?»

От этой мысли на миг перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось, а перед мысленным взором предстало красивое, загорелое лицо с большими глазами и щегольской полоской усов на верхней губе.

Негромко заскрипел снег под чьими-то осторожными шагами. Неизвестный обошёл павильон, скрываясь от нескромных взоров со стороны дома господина Андо.

– Здравствуйте, госпожа, – послышался знакомый, чуть хрипловатый голос.

Тот, кому он принадлежал, находился в каком-нибудь метре за наклеенной на деревянную решётку бумагой и плотной циновкой из растительного волокна. И подобная близость нешуточно волновала Ию.

– Не думаю, что вы спите, – продолжал незваный пришелец.

«Отозваться или промолчать? – лихорадочно думала девушка. – А вдруг возьмёт и уйдёт? Тогда с ним и связываться не стоит. Подожду, чего ещё скажет?»

– Замок на дверях не может обмануть сердце, – продолжал невидимый собеседник, и губы слушательницы дрогнули в затаённой улыбке. – Я знаю, что вы здесь. Так отзовитесь же. Клянусь Вечным небом, я не хочу вас обидеть, и в моих намерениях нет ничего предосудительного.

– Кто вы такой? – проворчала Платина, некстати вспомнив рассказ Угары о предстоящей свадьбе барона. – И что вам нужно? Зачем, забыв о правилах приличия, тревожите покой бедной девушки?

– Мне кажется, вы знаете, кто я, – всё тем же доброжелательным тоном предположил молодой человек. – Вряд ли у вас много знакомых в Букасо?

– Даже если так, – усмехнулась Ия, с лукавой улыбкой глядя в то место еле различимой в темноте стены, где по её расчётам должен находиться собеседник. – Вам всё же стоит представиться. Вдруг я приняла вас за кого-то другого?

– Вы правы, – после короткого смешка согласился неизвестный. – Об этом я не подумал. Ослеплённый своими чувствами, я упустил из вида, что благородные люди должны придерживаться хорошего тона в любых ситуациях. Прошу простить мою неучтивость. Я – Тоиши Хваро. Надеюсь, ваша догадка подтвердилась?

– Во всяком случае, я не разочарована, господин Хваро, – ответила девушка, устраиваясь поудобнее. – Осталось выяснить, насколько вы знаете с кем разговариваете? Вдруг я совсем не та, кого вы здесь ищите?

– Этого не может быть, – без малейшего сомнения в голосе твёрдо заявил молодой человек. – Вы Ио Сабуро – дальняя родственница господина Бано Сабуро, но скоро станете его приёмной дочерью. А здесь вы обучаетесь у госпожи Андо правилам этикета, принятого в знатных семьях.

– А если я скажу вам, что вы сильно ошибаетесь, господин Хваро? – насмешливо глядя во мрак, проговорила Платина, нисколько не удивлённая подобной информированностью барона. – И я совсем не та, за кого вы меня принимаете?

– Не оскверняйте свои уста ложью, госпожа, – всё с той же торжественной серьёзностью посоветовал невидимый собеседник. – Можно обмануть слух, но не сердце. Сейчас оно бьётся точно также, как во время двух наших предыдущих встреч.

«О чём это он? – моментально насторожилась Ия. – Неужели узнал меня, когда с Андо выходил из публичного дома? Ну уж вряд ли. Он и видел-то меня всего секунду. Может, просто блефует? Стоит проверить».

– О каких двух встречах вы говорите, господин Хваро? – попыталась сыграть удивление девушка. – Насколько я помню, мы с вами виделись всего один раз у ворот дома господина Сабуро. Кстати, тогда вы тоже не представились.

– Тем не менее вы узнали моё имя, – усмехнулся молодой человек.

– Служанка сказала, – не стала ничего придумывать Платина, напомнив: – Но вы говорили о двух встречах, а я вторую почему-то не помню.

– Возможно, вы меня просто не заметили, госпожа Сабуро? – предположил барон. – Когда в мужской одежде бежали по улице Тучки и Дождя.

«Всё-таки узнал! – несмотря на ожидаемый ответ, досадливо поморщилась Ия. – А вдруг ему только показалось, и он хочет, чтобы я подтвердила? Вот уж, фик вам! Даже, если он хорошо рассмотрел, признаваться всё равно не буду. Ещё чего не хватало!»

– Вот тут вы меня точно с кем-то спутали, господин Хваро, – возмутилась она, старательно придавая голосу «ледяную» интонацию. – Я уже давно не покидаю усадьбу моей наставницы и не имею привычки рядиться в мужскую одежду.