Текст книги "Новая родина"
Автор книги: Олег Верещагин
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
4.
Кольца огней горели пламенными коронами вокруг вершин холмов – казалось, что костры танцуют в такт музыке. Праздник Урожая тянулся уже заполночь во всем его языческом размахе, со всеми неформальным весельем и полной отдачей, на какие способны только провинции, живущие сельским хозяйством – тут этот праздник в самом деле имел статус значимого события, а не просто декорации.
Возле костров, где на рашперах жарились целые свиные туши, стояли здоровенные котлы со свежим пивом и деревянные ритуальные блюда с хлебом. Было уже прохладно, Игорь знал – черная в темноте листва почти целиком превратилась уже в золото и медь. Утро почти всегда приходило холодное и ясное (не верилось, что зима будет слякотной, как утверждали местные) и, хотя днем опять становилось тепло, было понятно – осень пришла, а скоро за нею навестит землю и зима.
Подперев голову рукой, Игорь лежал у огня на принесенном кем-то пледе. В другой руке он держал буковую чашу с пивом, которого выпил уже немало, но меньше попал под его действие, чем остальные, у которых блестели глаза, а смех сделался излишне громким и взрывчатым, как петарда.
Вокруг костра сидела исключительно молодежь – большущим кругом. Разговор вертелся в основном вокруг того, что на днях в школу и это – факт. Германцы, впрочем, выражали твердую уверенность в том, что иррузайцы предоставят им немалое количество свободных от учебы дней. Еще кто-то сказал, что, если граница «двинется», то Фельишер Ланд окажется в тылу – тогда и не повеселишься, останется только записываться в Алые Драгуны, благо у них заботами генерал-губернатора развлечений хватает.
Игорь отпил большой глоток и, плеснув пива в огонь, поднял чашу со словами:
– За богатство этого года! Смерть вашим врагам, жизнь – вашему урожаю!
Он говорил по-немецки – вокруг одобрительно загудели. Зигфрид, сидевший точно напротив Игоря, поднял над головой губную гармошку и перебросил ее какой-то девчонке, которая немедленно извлекла из нее пронзительную дрожащую ноту, заставившую всех умолкнуть – а сам Зигфрид грубоватым мальчишеским голосом запел:
Губная гармошка засвистела грозно и высоко; сидящие германцы, пристукивая чашами по колену или по земле, подхватывали песню:
– По городам шагают батальоны,
Уже не раз бывавшие в бою!
Сегодня тысячи, а завтра – миллионы
Встают на бой за Родину свою!
Когда сигнал к атаке нас разбудит —
Сомкнут ряды Германии сыны,
И наше знамя гордо виться будет
На страх врагам! На славу для страны!
Игорь незаметно поднялся, отошел в темноту, а потом – прочь от костра, оставив возле него чашу. Ему стало вдруг грустно, захотелось уйти подальше от людей, шума, веселья… Ноги сами вынесли его на опушку рощи, за которой начинались пустые, скошенные луга, серебряные от света звезд, красноватые от зарева Адаманта.
Мальчишка ощутил чье-то приближение, плавно повернулся и увидел двух человек – держась за руки, они шли по кромке лугов. Света было достаточно, чтобы, даже не вглядываясь, сообразить – Степка и Клотти.
Игорь снова бесшумно ретировался, подумав вдруг: "Мне, кажется, нигде нет места! Что со мной такое?!"
Он вернулся в вертолет – и почти тут же включился экран связи – словно ожил, ожидая.
Это оказался генерал-губернатор – точнее, Сережка, веселый, с растрепанными волосами. У него тоже была ночь – наверное, на его латифундии.
– С праздником! – махнул он рукой. – Я звал тебя к себе, но ты предпочел исконно русскому радушию гостеприимство германцев – ихь бин оскорблен! Но сейчас я хочу сделать еще два предложения, и ты не сможешь отказаться ни от второго, ни от первого?
– Я весь внимание, – улыбнулся Игорь. – Только я немного выпил, а у них очень крепкое пиво.
– Я приглашаю тебя на осенний турнир и на бал во дворце сразу после него. Бал официальный, так что будь при полном параде.
– Буду и там и там, – пообещал Игорь. – С праздником, Сергей!
* * *
Пальцами Уигши-Уого погасил свечу и немигающим взглядом уставился на синеватый ромбический проем окна.
– Есть новости? – тихо спросил он. Ставший невидимым в темноте гонец, офицер с границы, молчавший в ожидании, когда глава Крылатого Совета заговорит первым, ответил:
– Со стороны врагов – никакой активности. Во всех их селениях горят костры, шумно. Они что-то празднуют.
– Ты свободен, – Уигши-Уого прикрыл глаза. – Позови секретаря.
Офицер вышел. На смену ему почти тут же бесшумно появился секретарь, тут же осмелившийся негромко кашлянуть:
– Слушаю, отец мой.
– Повысит награды за наших врагов вдвое, – отрывисто приказал Уигши-Уого.
– На всех? – почтительно спросил секретарь.
– На всех, – отрезал глава Совета. Но тут же поправился: – Подожди. На всех – вдвое. На Муромцева – ВЧЕТВЕРО.
5.
Осенний турнир во время осеннего Дня Юношей впервые устроенный небольшой группой любителей-реконструкторов в годы Промежутка, давно уже приобрел черты всеземного праздника, к которому присоединились и многие Союзники и Вассалы. Это было одно из любимейших развлечений дворянской молодежи, красочное и воинственное, на Сумерле с ее календарем приходившееся на начало сентября – здешнего, разумеется, примерно совпадавшего с первой половиной земного октября.
Конечно, турнир на Сумерле не имел того размаха, что был характерен для, скажем, трехдневного священнодействия на берегах Чудского Озера или при Гравелине, но местные вполне этим довольствовались. Турнир проводился на Новом Мадагаскаре, островном курорте, где компания «Астория» отгрохала в кратере потухшего вулкана комплекс на девяносто тысяч человек (с запасом в учет растущего населения!). Вот уже два года Венец Турнира – серебряный обруч, украшенный золотыми, изумрудными и медными дубовыми листьями – выигрывал Войко Драганов. И оба года Венец ложился на рыжие локоны Светланы Довженко-Змай, прилетавшей с Земли, где она училась в Смольном, к старшему брату, именно два года назад ставшему генерал-губернатором планеты.
Дворян на планете было немало, соответственно хватало и желающих принять участие в турнире. Это Игорь уяснил себе наглядно, когда созерцал пляж Серебряный с шатрами, разбитыми на нем и украшенными разноцветными флагами.
Вертолет Игорь нанял в транспортной конторе, а доспехи добыл напрокат в Озерном. Степка заморгал в ответ на предложение Игоря стать его оруженосцем, потом заулыбался и кивнул. Борька просто пришел в восторг и выразил желание сбежать из школы, но Игорь это отмел и лично нанес визит директору (все лето пахавшему в одной из его групп), выразив в изящнейшей манере самую куртуазную просьбу – на двое суток освободить Борю Утесова от занятий в школе в связи с необходимостью… и так далее.
В результате оруженосцев у Игоря оказалось двое – не хуже, чем у остальных.
* * *
– Вообще-то, это не вполне законно, – критически заметил Игорь, опершись ладонями о широко расставленные колени. Он наблюдал за тем, как одеваются его оруженосцы, и именно это подразумевал.
Мальчишки надели поверх белых с алой национальной вышивкой рубах жесткие кожаные жилеты черного цвета с вышитым на спине белым кораблем времен Третьей Мировой (старый герб Муромцевых), белые штаны для верховой езды и черные сапоги с отворотами. Над одеждой потрудились девчонки пионерского отряда, пришедшие в восторг при мысли, что станица будет представлена на турнире. Сейчас Степка и Борис рассматривали друг друга, а Игорь рассматривал их.
– Да ну еще, – отмахнулся Борька. – Вон, у Евгеньева тоже своих оруженосцев нет, так он биодесантников взял, и ничего?
– Захолустье у вас, – с чувством сказал Игорь и встал – сухо зажурчал металл доспеха. Муромцев не поскупился (из своих личных сбережений, конечно!), отыскивая доспехи под себя – благо, таковые можно было найти в любой точке сферы земного влияния. Игорь приобрел в аренду изделие знаменитой династии Микульских: куполовидный шлем с неподвижной маской, имевшей две миндалевидных прорези для глаз и мелкое «сито» для дыхания, который венчал черно-белый султан из конского волоса; вороненый кольчатый панцирь двойного плетения – с капюшоном, коваными оплечьями, нагрудником и наручьями, соединенными с трехпалыми перчатками; кольчужные штаны-чулки; треугольный щит из дуба и стали, который Лизка спешно привела в соответствующую черно-белую гамму; длинные меч и копье (конечно, предохраненные). Доспех уже был надет, только шлем лежал между ног Игоря, который, встав, продолжал критиковать вольные нравы Сумерлы, делая вид, что не замечает вольного и нахального перемигивания «оруженосцев». Степка подхватил с раскладного стола рожок – официальный сигнал турнира – а Борька деловито поинтересовался:
– Я подвожу коня?
– Дав… – начал Игорь, но полог шатра откинулся – без человеческой руки, словно сам по себе, что являлось верным признаком прибытия дворянина – и внутрь вошла девушка примерно одних с Игорем лет. Он успел заметить, как поклонился Борька, а секундой позже – Степан, так и не выпустивший из рук рожка. И сам поклонился вошедшей – рыжеволосой красавице, чьи волосы покрывала серебряная сетка, украшенная надо лбом распахнувшей крылья фигуркой дракона. Бело-алое платье почти без украшений вовсе не по-древнему подчеркивало безупречную фигуру. Поднимая голову после поклона, Игорь успел подумать, что ему хорошо знаком взгляд светлых глаз… но на другом лице. Вспомнить точнее не успел, да это и ни к чему было – следом в шатер вошел, чуть пригнувшись, сам Довженко-Змай, с ног до головы закованный в золотисто-солнечный чешуйчатый доспех. Доспех весил не меньше сорока килограммов, но юный хозяин Сумерлы двигался легко и бесшумно, только изредка позвякивал металл. За ним оруженосец в ало-белом нес шлем в виде драконьей головы со вздыбленным гребнем.
– Сударь… – начал Игорь, но генерал-губернатор прервал его взмахом руки – тяжело качнулся рукав доспеха, пустив зайчик на плавно шевелящуюся стену шатра – и весело сказал:
– Вот он, сестричка. Игорь Вячеславович Муромцев, дворянин Империи… Игорь это моя сестра Светлана.
– Сударыня… – держа голову и корпус прямо, Игорь опустился на одно колено.
– Встань, не надо! – необидно засмеявшись, Светлана слегка нагнулась и подняла мальчишку за панцирные щитки оплечий. Он пожалел вдруг, что сквозь металл не понять, какие у нее руки и, встав в рост, увидел, что выше ее на полголовы. – Ты из Верного?
– Да, сударыня, – кивнул Игорь. И сказал искренне, еще не подумав, что говорит: – Вы очень красивы.
– Я тебе говорю «ты», а ты мне – "вы", – Светлана чуть откинула голову, – это звучит глупо… Я же не старая придворная фрейлина! И… – она лукаво посмотрела на брата, – не генерал-губернатор!
– Мы с ним, кстати, на «ты» уже давно, – усмехнулся Довженко-Змай. – Но он сказал правду – он всегда говорит правду… Как говорили раньше – Бог любит троицу, сестричка, и сегодня Войко наверняка прибавит к твоим Венцам третий, а мне, между прочим, останется считать синяки и переломы.
– Сударыня, – неожиданно для самого себя – вновь! – сказал Игорь, – сегодня Венец Турнира подам вам я. И прошу не отказать принять его.
Брат и сестра переглянулись. Сергей усмехнулся углом рта. Его сестра выглядела растерянно-удивленной, а взгляд, который она бросила на Игоря, больше не был весело-беспечным. Не стал он и снисходительным, с каким выслушивают заведомое хвастовство.
– Добудьте – я подумаю, сударь, – услышал Игорь. – Идем, Сережа, скоро начало, – с этими словами Светлана оперлась на металлический локоть брата и вышла наружу походкой императрицы. А там уже ревели трубы и слышалось:
– Начнем же! Начнем же! – распорядителей.
– Пора, – прошептал Игорь и, вскинув голову, широким шагом покинул шатер.
6.
Конь не был отягощен броней – только размашистой попоной все тех же цветов – черного и белого – с кистями по краям. Игорь посмотрел вокруг – на залитые полуденным светом трибуны, на огромные наклонные стереоэкраны, на транспаранты над людьми, на ленту всадников, начинавшую разворачиваться для проезда – и вспрыгнул в седло, не коснулся стремян: сам и двадцать пять килограммов металла. Степка подал шит, Борька – копье, и Игорь, пришпорив коня, присоединился к неторопливо рысящей мимо трибун цепочке верховых.
– Начнем же! – вновь возгласил старший распорядитель, и из мощных аппаратов грянула музыка, в которую вплелся голос:
Ритмично приподнимаясь и опускаясь вместе с седлом, Игорь посмотрел на трибуны, но не различил лиц в пестром мелькании – а надо было уже разъезжаться к своим оруженосцам…
Музыка оборвалась, и голос распорядителя врезался в обрушившуюся тишину:
– Между собой бьются витязи Николай Разнятко сын Андреев и Дмитрий Дергачев сын Михайлов! Начинайте!
"А, это тот штабс-капитан из Отдела Колониальной Безопасности, – вспомнил Игорь. – Интересно, Тимка не у него в оруженосцах?.."
Рожки прокричали, перебивая друг друга, личные сигналы, и с двух концов выгороженного поля появились конные фигуры, казавшиеся непоколебимо-монолитными… и вот уже они мчатся навстречу друг другу, уставив копья и прочно уперев ноги в стремена…
…Уже сразилось три пары, и в одной из них Войко Драганов вышиб из седла своего противника, когда Игорь, опиравшийся, сидя в седле, на копье, услышал:
– Между собой бьются витязи Дмитрий Рощепей сын Олегов и Игорь Муромцев сын Вячеславов! Начинайте!
Игорь наклонился, и Степка надел на него шлем. Выпрямившись, мальчишка удобнее перехватил щит и, управляя конем ногами, выехал на линию. Звук, движение – все как отсекло. Он видел только щит противника – ослепительно – белый, с зеленым стропилом, на которое стоял волк… Пошел!!!
Конь рванул с места вперед, Игорь одновременно опустил копье. В эти секунды – долгие-долгие – он отчетливо вспомнил, как тренеры учили их – еще совсем сопливых – НЕ СМЕТЬ искажать лицо во время боя, как бы ни было тяжело. Даже когда получаешь удар. Даже когда проигрываешь. Даже когда выигрываешь. Дворянин ВСЕГДА остается хладнокровным. Всегда…
…Грохнули в щиты и скользнули в стороны отбитые копья. Игорь почти не ощутил удара и мельком подумал, что все сделал правильно. А где?!. Шлем мешал, но он увидел, как Дмитрий Рощепей разворачивает коня, быстро перехватывая копье для маневренного боя – и сам сделал то же, пускаясь навстречу противнику.
Последовал обмен яростными ударами – в лучших традициях новгородского стиля боя на палках, только одной рукой. Лицо Дмитрия скрывал кольчужный шарф, глаза прятались в тени прямоугольного козырька – все та же металлическая статуя сражалась с Игорем. Кони вставали на дыбы и, повинуясь нажатиям колен, метались из стороны в сторону, унося хозяев из-под ударов, помогая их наносить.
Игорь почему-то был уверен в победе. Он испытывал странный подъем и сражался с самому ему не до конца понятным ликованием, почти не удивившись, когда наконечник его копья, скользнув между верхним краем щита и поднятым древком оружия противника, ударил того в шлем над козырьком. Рощепей замахал руками и, тяжело грохнувшись с лошади через круп, остался лежать. Пришел он в себя только когда подбежавшие оруженосцы в зелено-белом начали тащить своего витязя прочь. Сдерживая желание проскакать вдоль трибун, которые гремели аплодисментами, Игорь вернулся на свое место, краем уха слыша, как распорядитель объявляет его победу.
– Ну и мясорубка! – возбужденно выкрикнул Степка, помогая Игорю спуститься с коня. Борька принял оружие. – Мне бы так!
– Да пожалуйста, – Игорь потянулся. – Этим любой может заниматься. Но только не на День Юношей – это НАШ турнир, должно же дворянство иметь хоть какие-то привилегии кроме возможности первыми класть голову в любой заварухе?.. Смотрите, генерал-губернатор!
Действительно, большой рыжий конь вынес на ристалище всадника в чешуйчатой броне и драконьем шлеме. Игорь прослушал, кто был его противником, но это оказалась первая пара, которой пришлось посражаться и пешими; соперник Довженко-Змая вылетел из седла, однако вскочил, выхватил меч, и генерал-губернатор тоже спешился, обнажая свое оружие. Две металлических фигуры неожиданно быстро закружились одна возле другой, обмениваясь тяжелыми ударами, но схватка не затянулась – Довженко-Змай швырнул в противника свой щит и нанес ему тяжелый отвесный удар в плечо. Того аж перекосило в одну сторону, и он сперва встал на колени, а потом ткнулся лицом в покрытие…
…Второй круг начал Драганов – и одержал тут же убедительную победу: бросил наземь свой щит, нырнул под направленное ему в грудь оружие противника и, резко выпрямившись, на всем скаку врезал кольчужным кулаком по его шлему. Тот удержался в седле, но потом сполз на руки оруженосцев. А уже следующим вызвали Игоря – его соперником стал Петр Разнятко, младший брат побежденного Дергачевым Николая.
На черно-золотом щите Петра алела бычья голова. Разнятко-младший носил открытый шлем с пышным султаном тех же цветов, плотными широкими нащечниками и массивным наносьем – Игорь видел, как он улыбается и играет копьем. За спиной Игоря рожок в руке Степки прокричал сигнал, и Муромцев понесся вперед, целя копьем сбоку, под щит. Он слышал, как противник кричит – что-то вызывающе-насмешливое – и выкрикнул в приближающееся лицо:
– Рррр-ааа!!!
Отбить удар копья не удалось – в щит шарахнуло так, что Игорь удержался на одних стременах и промахнулся сам. Кони разнесли их; к снастью, Игорь успел утвердиться в седле, повернуть коня и снова помчался, сжимая копье, навстречу Петру. Древки скрестились и сломались – одновременно, с коротким хрустом, похожим на выстрелы из старинных пистолетов. Парни снова проскакали друг мимо друга – и, когда Игорь обернулся, в руке у его соперника был меч. Игорь выхватил свое оружие, рысью пустил коня вперед. Петр приближался шагом. Его белый конь танцевал в движении, закидывая голову.
Я – ааххх! – над головами столкнулись клинки! И – ааххх! – и белый, скалясь, осел на задние ноги – ага, его конь слабее! И – ааххх! Рука под щитом немеет, в ответ – и —ааххх! Петр отшатывается в седле, щит отскакивает в сторону вместе с рукой, но второй удар все равно проходит мимо цели – в подставленный клинок посередине. И тут же – выпад концом меча в лицо Игорю. Меч уходит вверх, отбитый кромкой щита, в ответ – круговой в бок, Петр принимает его нижним, острым краем своего щита… И – ааххх! И – ааххх!
Игорь не понял, в какой момент Петр замахал рукой со щитом и плавно, но тяжело соскользнул в сторону, запутавшись ногой в стремени. Подбежавшие оруженосцы вытащили его с поля.
– Ты попал ему в голову! – возбужденно сказал Степка, подбегая. – Ты попал ему прямо в шлем!
– Отличный удар, – одобрил Борька, помогая Игорю снять его собственный шлем. Тот сам соскочил наземь. – Четверо остались… Ты, генерал-губернатор, Драганов и Дергачев…
… —Между собой бьются витязи Сергей Довженко-Змай сын Константинов и Игорь Муромцев сын Вячеславов! Начинайте!
Вот что такое – противник. Золотая живая статуя на ровно выкидывающем ноги мощном коне. Генерал-губернатор держал копье поднятым и не спешил его опускать с уверенностью человека, который все и всегда успеет. Какой поединок может быть у мальчишки – пусть ловкого, крепкого и сильного! – с человеком, взявшим Иппу и Кухлон? Казалось, драконья маска не скалится, а смеется.
В этот момент Игорь увидел Светлану. Она сидела в генерал-губернаторской ложе – прозрачном пузыре, нависавшем над трибунами и полем. Светлана смотрела не на брата, а на него, Игоря Муромцева. И спокойно, уверенно улыбалась.
Когда Игорь, пришпорив коня, вновь взглянул на Довженко-Змая, копье того уже летело склоненным впереди своего хозяина. А следующее, что Игорь понял – он лежит на спине и не может дышать.
Потом воздух прорвался в легкие, и Игорь вскочил, выхватывая меч. Щит на руке удержался. Коню генерал-губернатора стоял неподалеку, и Довженко-Змай соскальзывая с него бесшумно и плавно, словно капля подкрашенной жидким золотом ртути: увесисто, быстро и неотвратимо.
В правой руке его уже был меч. Широко ставя ноги и пригнувшись за миндалевидным щитом, он пошел к Игорю. Позванивали рукава и полы доспеха.
От толчка щитом Игорь отлетел на несколько шагов – вместе с доспехами, хорошо еще, устоял на ногах! Довженко-Змай обрушил сверху отвесный удар – Игорь перестал ощущать руку под щитом. Второй удар он принял на меч – и понял, какая чудовищная сила в молодом генерал-губернаторе. Эх, дед-дед, Вадим «Кулак» – вот бы сейчас твою силу, чисто физическую силу!
Удар. Еще удар – у самой рукояти, от него в руку брызнуло током. Удар по ногам – прыжок, пригнуть голову… Довженко-Змай пнул Игоря в грудь ногой в высокой пластинчатой поноже.
И – не успел больше ничего сделать. Собравшись в обтянутый кольчугой комок, Игорь нырнул, подняв над головой щит, под эту ногу, изо всех сил толкнул ее щитом вверх и рубанул сзади по спине генерал-губернатора, потом – в левое плечо, в правое плечо…
…Трибуны ревели. Игорь озирался не понимающе, покачивался, опираясь на меч и щит, который держал за верхний край. Оруженосцы поднимали генерал-губернатора. Кто-то прыгнул сзади на плечи Игорю, едва не повалив его наземь, с криком:
– Ты его свалил!!!
Это был Борька. Игорь, растерянно улыбаясь, освободился от объятий друга, больше похожих на тиски, пробормотал что-то не вполне понятное себе самому и позволил Степке снять шлем…
… —Ты его победишь, – как заклинание, твердил Борька, проверяя доспех Игоря. – Ты его победишь.
У Игоря кружилась голова, его тошнило. Хорошо приложился… Бойко Драганов уже сидел в седле – широко разведя ноги, атлет в серебристой кольчатой броне, накидке и крылатом шлеме. Копье лежало у него поперек седла.
– Я вышибу его, – твердо сказал Игорь и, взлетев в седло, принял копье. Шлем уже был на нём, щит – на руке. – Я поклялся… поклялся ЕЙ.
Он на миг прикрыл глаза, приводя себя в порядок. И перед мысленным взором всплыло лицо Светланы.
"Добудьте – и я подумаю, сударь."
– Между собой бьются витязи Войко Драганов сын Александров и Игорь Муромцев сын Вячеславов! Начинайте!..
…Одновременно отбитые вверх, переломились копья – спружинив, обломки вырвались из рук противников. Кони, разворачиваясь, разнесли их в стороны – Игорь увидел, что в руке Драганова не меч, а прямая сабля с расширенным концом. Войко что-то выкрикнул и помчался на Игоря, вскинув руку со своим оружием.
Молнией – воспоминание, как они фехтуют у крыльца, и Драганов легко обезоруживает его… Но это, здесь, сейчас – не фехтование, а рубка.
Посмотрим!
Клинки с гулом легли на щиты. И снова Драганов бешено рубил, перегибаясь с седла, Игорь отвечал тем же – они были похожи на молотобойцев в кузнице…
…Не отрываясь, Уигши-Уого смотрел глазами большой птицы, как на огромном поле, окруженном ревущими белолицыми, то и дело вскакивавшими со скамей, рубятся двое русских всадников. Вабиска даже не заметил, как вцепился пальцами в подлокотники кресла, переживая за воина в крылатом шлеме, за которого болел с самого начала.
Странно, зачем им это – при их-то могучем оружии сражаться тем, что даже в Иррузае уже считается устаревшим?.. Может быть, так они решают споры между собой – поединками на холодном оружии?.. Но неужели так много народу разом перессорилось?.. И где убитые?..
Поразмыслив, глава Совета решил, что эти схватки, как ни странно, не больше чем развлечение. Он и раньше знал, что белолицые хорошо владеют холодным оружием, но увиденное тут превосходило все его представления об их искусстве…
…Тяжелый удар по шлему, сконцентрированный на конце лезвия, Игорь отбил щитом лишь частично. В глазах потемнело, шлем наполнил усиливающийся вой, Игорь вслепую несколько раз отмахнулся мечом, охваченный ужасом… но темнота и вой прошли, и следующий удар Игорь отразил щитом, а сам достал бедро Драганова коротким и сильным тычком. В реальном бою, может быть, удалось бы прорвать кольчугу и ранить противника… Глаза Войко в листовидных прорезях шлема были веселыми и азартными, он одобрительно качнул шлемом – Игорю послышалось сказанное: «Молодец».
Похвала неожиданно разъярила мальчишку. Он уперся в стремена и, стиснув зубы, начал молотить Драганова мечом, как младшеклассники молотят друг друга кулаками во время драк в туалете. Как чаще всего бывает, тактика эта принесла ноль успеха, удары меча приходились на щит, а в какой-то момент сабля Драганова, мелькнув над щитом, обрушилась на левое плечо мальчишки – Игорь понял, что рука его не слушается. Но ни на секунду не прекратил атаку – только передвинул щит выше, подставляя его верхний край и плечо, а одновременно мобилизуясь. Рука ожила очень вовремя – только щит спас Игоря от удара в лоб. Зато от удара ногой в живот защититься он уже не смог – Драганов, выдернув ногу из стремени, вышиб соперника из седла.
На этот раз Игорь упал удачно, только меч выронил – что не помешало ему грохнуть Войко щитом по голове, едва тот соскочил наземь, причем щит Игорь перехватил обеими руками. Это было так неожиданно, что Драганов рухнул снопом. В отличие от Игоря он оружие не выпустил, но дал мальчишке возможность, пока поднимался, подобрать меч и приготовиться к бою. При этом Войко ошалело мотал головой – очевидно, на турнире его еще ни разу не били щитом по голове. "Новые ощущения – это полезно", – с долей злорадства подумал Игорь. И не успел отбить удар в колено, а потом – щитом по голове. Кромкой – не хуже, чем мечом…
Противники начали кружить. Каждый раз, когда свет Полызмея брызгал в глаза, голова то одного, то другого пригибалась. Потом – метнулись навстречу друг другу, ударились щитами и уперлись, буксуя кольчужными ногами. Мечи скрестились над головами.
Что самое удивительное – Драганов не смог сдвинуть мальчишку сразу, а когда он усилил напор – Игорь отскочил в сторону.
Но Войко Драганов не был бы Войко Драгановым, свались он сейчас позорно носом вперед. Он оперся на меч и закинул за спину щит, в который почти тут же пришелся гулкий удар. А в следующий миг уже Игорь вынужден был отскочить, спасая ноги.
У обоих уже рвалось затрудненное дыхание – неровный ритм движений, тяжесть доспеха и усталость от прежних боев давили. Снова последовали несколько поочередных ударов и защит. Последний удар – особенно сильный – нанес Бойко, и Игорь упал на колено, однако, его противник отступил с безукоризненной вежливостью и подождал, пока Игорь поднимается на ноги и готовится к бою.
"Даже перед расстрелом вы должны думать, что победите – и делать все, чтобы победить."
Игорь ПОНЯЛ, что надо делать. Он видел это в стерео – не помнил, в каком, но эпизод врезался в память отчетливо… как и понимание того, что, если не получится сделать это быстро – второго шанса не будет.
Он проиграет бой – или выиграет его.
И то, и другое – дело следующих нескольких секунд.
Неизвестно, что смог прочесть по его глазам Драганов в узкой прорези – но недостаточно, чтобы опередить Игоря. А тот метнулся вперед, складываясь даже не пополам – вчетверо, поднимая щит над собой. Удар – Драганов попытался опустить свой, но нижний его край ударился о щит Игоря, занимавший положение «крыши» над головой мальчишки, сжавшегося в комок. Игорь услышал яростное рычание противника – два щита, образовавшие букву Т, только перевернутую, мешали ему ударить, а отскочить он не успел: меч Игоря рубанул его по боку, потом Игорь толкнул Бойко плечом в пах и подставил ему, попятившемуся, ногу… и добавил – не лежачему, падающему, все по правилам! – в шлем.
"Я что, победил?!"
Он хотел снять шлем, но помешал щит – Игорь стряхнул его с руки. Стащил шлем – показалось, что очень холодно, мокрые волосы прилипли к щекам, лбу и шее. Трибуны ревели, встав на ноги, как один человек, и этот рёв начал казаться Игорю шумом морского прибоя, смешанным с ветром. Что-то выкрикивал распорядитель. Оруженосцы подняли Войко, сняли с него шлем – тот смотрел недоверчиво и восхищенно. Левый глаз залило алым – лопнули сосуды.
– Отлично, – хрипло сказал он. Игорь глупо пожал плечами. – Что ж, сегодня ты сделаешь кому-то подарок… – он посмотрел в сторону ложи и тоже поднял плечи, но не нелепо, как Игорь, а извиняясь.
Перед НЕЙ.
Он еще НЕ ЗНАЛ того, что обещал Игорь…
Игорь посмотрел туда, убирая меч в ножны. Степка и Борька копошились рядом – ловили коня, подбирали шлем и щит… Подошедший старший распорядитель нес на алой подушке Венец Турнира.
– Кому вы желаете вручить его, сударь? – осведомился он. – Вы можете выбирать по праву победителя.
– Хорошо, – Игорь протянул руки, и венец лег, сверкая, в его трехпалые кольчужные перчатки, усиленные по тыльной стороне щитками. – Борь… – Игорь дернул головой, и друг, поняв движение, стащил капюшон, совсем освободив волосы. – Да. Я вручу его.
– Не надо, – вдруг тихо сказал Борька. – Ты спятил.
Игорь улыбнулся ему, и Борька понял, что тот сейчас не слышит. У Игоря был очень счастливый вид… но странным образом это счастье, ясно читавшееся на его лицо, никак не походило на счастье победы. Такое лицо бывает у человека, делающего другому долгожданный подарок. И Борька отступил.
Игорь плохо помнил, как поднимался в ложу. Но знал, что сейчас на него смотрят все. Даже не все трибуны – его видит вся планета. Седеющий мужчина в казачьей форме сделал знак переглянувшимся охранникам из Алых Драгун, сам отшагнул, пропуская Игоря. Двери бесшумно разъехались.
Светлана ждала – стояла за спинками кресел, держа руки по швам, как солдат в строю. Больше тут никого не было, если не считать свернувшегося на одном из кресел рыжего когтеныша с Нового Уэльса – он поднял голову и уставился на Игоря зелеными глазами.
– Ты правда принес его… – голос Светланы вздрогнул.
Вместо слегка надменной сестры генерал-губернатора перед Игорем сейчас была растерянная девчонка, его ровесница. Но Игорь не позволил себе этого заметить. Он опустился на колено и вытянул вперед кольчужные руки с венцом. Молча, забыв все-все слова… но они и не были нужны.
7.
В Золотом Зале звучала музыка. Невысокая девушка в серебристо-металлическом открытом платье, глядя поверх голов присутствующих, кружившихся в танце. Она пела старую песню, под которую танцевали перед уходом на фронты добровольцы Первой Галактической…
Золотой Зал сверкал и двигался. По его выложенному золотыми изразцами полу плавно и слаженно-красиво плыли официально одетые пары. Прием был устроен только для дворянства – как и всегда в подобные дни. Веселиться намеревались до позднего утра, хотя конкретно эта песня к веселью и не располагала – все и правда были торжественно-серьезны…
