Текст книги "Ленивая пастораль - 5 (СИ)"

Автор книги: Олег Мамин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Но нет. Следующая сшибка превратилась в шквал ударов с обеих сторон. Омута явно теснили, и на каждый его успешно проведённый удар приходилось три вражеских. Да и не были они равными: лисьи когти оставляли кровавые отметины разной степени опасности на теле человека. Тело Тихого Омута покрывалось ранами, пусть и не серьёзными по отдельности, но весьма опасными в таком количестве.

В итоге он закономерно ослаб и вылетел из круга, ударившись спиной о толстую стену, ограждающую границы поместья.

Человек дёрнулся, сплюнул большой комок крови и потерял сознание.

Лев посмотрел на «судейскую коллегию», получил два кивка и торжественно огласил очевидное:

– Победил Снежная Буря! – потом глянул на поверженного и добавил тихо, обращаясь к Длинному: – Прикажите кому-нибудь позаботиться о нём.

В голосе звучало разочарование, готовое перейти в презрение. Впрочем, что-то подобное чувствовали все остальные, пожалуй, кроме нескольких участников. Кто-то (догадайтесь, кто) торжествовал. Снежная Гора ухмылялся, предвкушая лицо отца и брата, когда те заглянут в пояс Тихого Омута, набитого камнями, собранными во дворе поместья. Всё ценное хитрец переложил в браслет. Жаль, что не увидит – как и положено грабителям, делить добро старшие сородичи будут в приватной обстановке.

А вот Губы Черешни волновалась за своего недавнего спасителя. Именно она первой бросилась к бездыханному телу соученика, избавив Длинного от хлопот по назначению ответственного за приборку во дворике. "Бездыханное" – не значит "мёртвое". Практики часто не дышат при сражениях, уж слишком трудно полностью контролировать дыхание, а по его изменению опытный противник может прочитать намерения. Потеряв сознание, чаще всего инстинктивно начинают дышать, чтобы впитать с воздухом энергию для восстановления. Но тренировками можно это предотвратить, опять же чтобы не показывать реальность врагу.

Когда девушка тащила тело соученика на плече (практики сильные), послышался голос:

– Теперь понимаешь, зачем я снял одежду? Кстати, где моя куртка?

Губы Черешни вздрогнула и со всего размаху швырнула раненого о камни дорожки.

– Нельзя ли понежнее? – возмутился Тихий Омут, забирая куртку из руки ошарашенной соученицы. Раны на теле не кровоточили, многие даже закрылись – по-настоящему серьёзных там была только пара царапин.

Это не удивительно вообще: общеизвестно, что Испытание в Лесу предков передаёт жизненные силы... хм... не прошедших испытание тем, кто выжил. Оттого регенерация зашкаливает. Именно эта способность поможет пройти сквозь не полностью открытый барьер низкоуровневым ученикам. Практики же этапа повыше, выходящие во внешний мир для прорыва, должны заботиться о себе сами. Не уверен в себе – не лезь.

Именно это возмутило больше всего остальных в поступке секты Божественной Ноты: уважаемые старейшины воровали шансы у молодёжи. За то и поплатились.

– Ты что, притворялся? – наконец возмущение облеклось в слова.

– Что потерял сознание? Нет. Это тебя, дурёху, можно обмануть. А старших не проведёшь. В самом деле меня вырубили.

– Зато во время сражения ты точно не выкладывался на полную!

– Тише ты! И у стен есть уши, особенно на вражеской территории. Чего расшумелась? Вон, лучше посмотри-ка, как платьице кровью извозила.

Губы Черешни фыркнула, коснулась двумя пальцами плеча, вливая силу в знак секты, вышитый там, и халат засветился, самостоятельно очищаясь.

– Чё, правда? Так можно было?

Губы Черешни даже прищурилась, пытаясь понять, в самом ли деле Тихий Омут не знает о свойствах ученических одежд секты Духовных Корней.

Тот попробовал повторить трюк, но у него ничего не получилось. Черешня осмотрела оливковую куртку, и поняла, что не все Пики одинаковые. Видимо, Пик Травников выдаёт своим.. хм... работникам, наверное, а не ученикам, обычные тряпки.

– Ага, – улыбнулся добродушно Тихий Омут. – Тряпьё.

До поместья они дошли в тишине. Возвращаться на пир желания у девушки не было. Впрочем, долго он и не продлился. Уже через пару часов, все бывшие коллеги по приключениям подтянулись в домик Тихого Омута.

– Эх, как бы я хотел посмотреть на лицо брата, когда он завалит камнями свою комнату! – в который раз сокрушался Снежная Гора. – Говорил тебе, давай грязи повонючей напихаем!

– Я же тебе предлагал самому её пихать. Почему не согласился? – отбрил претензии Тихий Омут.

– Пачкаться не хотел, – невинно захлопал глазками лис. – Зато каков мог бы быть эффект! Уверен, мы бы прямо отсюда услышали его вопли.

– Не любишь ты брата. Или отца?

– Не, скорее брата.

Если бы не работающий артефакт-блюдце, обеспечивающий приватность, они бы и в самом деле могли услышать вопль Снежной Бури. Так что можно сказать, желаемого эффекта Снежная Гора добился, а вот насладиться им не смог.

– Ну, а если честно, смог бы ты моего старшего брата победить? – Снежная Гора перестал кривляться и спросил серьёзно.

– Не уверен. Шансы есть. Сбежать точно смог бы. Легко. А вот победа под сомнением. Скорее всего, он бы создал вокруг себя ледяную стену и оттуда отстреливался. Так?

– Один из вариантов.

– То есть ближний бой исключён. А противостоять техниками – такое себе занятие. Братец-то твой уже на пике Формирования Ядра (3). Ну, по нашему, по-людски.

– Ага. Кстати, будь осторожен. Он тоже пойдёт во Внешний Мир вместе с нами. Унижение это он тебе может припомнить.

– Я ему тоже многое могу припомнить. Может, это ему надо быть острожным? – ухмыльнулся Тихий Омут.

– Даже там, снаружи, мы сильнее. Так что не относись к ситуации легкомысленно...

– А по пути в секту?

– Не. Мы к себе. Отец уже объявил. Завтра домой, и нам не по пути.

– Пока мы под Куполом Приватности, может обменяемся Печатями Слежения? – предложил Тихий Омут.

– Что за печати? – Снежная Гора думал, что только он не в курсе, но, оказывается, никто о них не слышал. Девушки тоже смотрели непонимающе.

– Личные метки. По ним можно находить друг друга.

– Это же проклятие! – возмутилась Губы Черешни.

– Не, я не о тех. Обычная. Её любой сам с себя снять может, она не прячется и не врастает в тело. Поверхностная. Когда выйдем во внешний мир, чтобы не потеряться... Это чувство ни с чем не перепутать, вы всегда будете знать, где метка. Удобно. Здесь вряд ли будет работать.

– А общаться через неё можно?

– Нет. Говорю же, очень простая вещь. Это не проклятие.

– Научи, – первой решилась Губы Черешни, подставив лоб.

– Не надо никакой техники. Всё проще простого, – улыбнулся Тихий Омут и начертил в воздухе простой знак, который тут же трансформировался, как только был закончен. Поменял цвет и форму.

– Создание стандартное, но он становится индивидуальным как только закончен. Выглядит странно, но так и есть.

– Я не запомнила...

Омут повторил, и в этот раз не развеял, а слегка подтолкнул светящуюся энергию в сторону соученицы. Та отпечаталась на плече, пройдя сквозь одежду.

– Попробуй снять. Это легко.

И в самом деле, разрушить печать оказалось проще простого. Это и в самом деле не было проклятьем или аналогом посмертной метки.

– Её даже тайно не поставить, она требует подпитки. Если запретить, то сама пропадёт.

– Брат Омут, эта штука выглядит как звериное умение, а не человеческое. Неужели ты...

– Ага. Влез в башку Королевы.

– Отморозок! – по голосу лиса не было понятно, ругает он или восхищается безрассудством. – А ещё чего-то интересное увидел?

– Не очень много успел. У неё природная защита. И этот приёмчик не плох, да?

– Отморозок, – только и повторил Снежная Гора.

– Эй, кто тут льдом швыряется?

– Кстати, наш уговор в силе? – лис быстро скосил глаза на Лисьи Кисточки.

Омут кивнул, сняв груз с плеч младшего в лисьем семействе. Снежная Гора опасался, что после выходки братца, человек не захочет иметь с их родом никаких дел. Но нет, обошлось.

Он побуравил тяжёлым взглядом лиса какое-то время, а потом предложил выйти на улицу.

– На, – в ладонь Снежной Горы легла кость с техникой. – Приёмы Лавового Паука. Уже видел их в исполнении человека. В применении Зверя с огненной стихией будут, наверное, страшны.

– Зачем? Я же ещё не приготовил плату...

– Вот ещё, – в руку легла нефритовая коробочка. – Нити Чистоты. Возьми и это кольцо. Пространственное. Печати не пытайся снять, разрушится.

– Ты что, помирать собрался? – Снежная Гора порадовался такому доверию, но больше всё-таки был удивлён. Он бы поставил на Губы Черешни в качестве душеприказчика, но, видимо, Тихий Омут думал иначе.

Хотя, если подумать, есть в этой самочке что-то такое... ненадёжное? Она творит дичь не со зла. Дело не в предательстве, а в наивном разгильдяйстве – потеряет вещи по глупости, а не по умыслу.

– Нет. На всякий случай. Что-то слишком уж пристально за мной наблюдают.

– Фея?

– Или Дракон. Точно кто-то из демиургов.

– Неприятно.

Обсуждать дальше смысла не было, так что вернулись к остальным.

Снежная Гора то и дело поглядывал на Лисьи Кисточки, время от времени становясь задумчивым.

***

Обратный путь в секту не запомнился ничем особенным, кроме излишнего внимания к Тихому Омуту. Одни считали, что он опозорил секту Духовных Корней, другие так же уверенно заявляли, что не помереть в противостоянии с молодым господином рода Снежных Лис – уже достижение, которое мало кто потянет.

Как бы то ни было, слишком много разговоров крутились вокруг персоны ученика Пика Травников. И не только его боя на пиру, но и виденного во время Испытания через Иллюзорное Окно.

Сам же Тихий Омут, казалось, не обращает на это всё никакого внимания. Он вообще вёл себя как-то слишком противоречиво: то вздрагивал от малейшего шороха, то безрассудно лез в окружающие дорогу заросли и возвращался с добычей. То вёл себя вполне здраво и взвешенно. Будто репетировал какие-то роли, но это вряд-ли: все его состояния были естественными, будто он расщепился на три личности.

– Сума сошёл от страха, – хихикали ученики Пика Печатей, стоя у объекта обсуждений за спиной. На открытый конфликт они не решались. Всё-таки не признать силу соученика они не могли – он противостоял Лису в человеческой форме. Был бы у него Дух, глядишь, мог бы и потягаться со Зверем. Таким ни один ученик секты из их поколения похвастаться не мог.

Старейшины старались не показывать своего отношения у ученику чужого Пика, но нет-нет да и прорывалось их злорадство: конечно, неплохо было бы секте получить несколько ценностей из потерянного пояса, только вот шансов на это не так уж и много. Вряд ли парень стал бы обменивать что-то на очки заслуг или ещё на что-то в Павильоне Сокровищ. Да и оттуда-то было бы нереально что-то выцарапать: у каждого Пика он свой. И у Пика Травников имеется свой глава. А к открытому вымогательству прибегнуть нельзя, и так желающих набрать на участие трудно, а если не будет шанса обогатиться, то и вовсе никто, кроме Пика Меча, не пожелает. Того глади, придётся вступать в союз с кем-то не из секты, как это делают Звериные Рода. А это огромный урон репутации.

Как бы то ни было, дорого прошла без приключений, скучно, если не считать плоских шуток в сторону Тихого Омута.

Добавка

Если ваша вечеринка не похожа на эту...

.

Глава 13

Ничего не изменилось для Алекса с точки зрения положения в секте. Он как был крестьянином, так и остался. Никакого повышения по «службе» не получил, не смотря на прохождение сложного Испытания. А по легенде, придуманной самой сектой Духовных Корней, так и вовсе он прошёл его уже дважды.

Как никуда и не уходил: сразу по возвращению его отправили полоть грядки. Никаких послаблений, только хардкор.

Самому Алексу подобный труд не нравился ещё на Земле: руки работают, а в голову, свободную от нагрузки, лезут всякие крамольные, а иногда безумные, мысли.

Одно радует: больше к нему никто не цепляется, ведь слух о том, что он способен упокоить старейшину не самой слабой секты да ещё и в компании учеников, напугал многих, включая главу Пика Травников. Сосновый Аромат даже не вызывал его к себе по итогу Испытания. Только прислал ученика за пространственным поясом – оказывается, это не подарок, а просто одолженное на время снаряжение.

Знал ли он о том, что Алекс проиграл пояс как ставку? Ну, если последний послушник-новичок в курсе, вряд ли глава Пика мог о таком не знать.

– Забирай, – испуганный парень в оливковой одежде принял артефакт дрожащими руками. Жаль, что нельзя прочитать поверхностные мысли вне Леса Предков, оттого не узнать, какие у парня инструкции на случай если Алекс сказал бы, что у него нет пояса.

Да, собственно, что тут особо размышлять-то, вон как испугался. Наверняка велено было какие-нибудь кабальные условия выставить.

Решение отдать артефакт, конечно, неоднозначное, и принял его Алекс не сразу, только после наблюдения за отношением к нему в секте. Ведь могут решить (и обязательно решат!), что раз у него есть пояс (очевидно, что снятый с кого-то, поверженного на испытании – все трофеи дороже того хлама, что выдала секта), то и сокровища должны остаться. Что там заполучил лисий наследник – никто не знает. И, скорее всего, не узнает. Не станут Снежные Лисы делиться своим позором.

Впрочем, это так, проходные эпизоды не слишком угрожающие жизни. А вот каково отношение к случившемуся Демиургов Малого Мира Алекс так и не понял.

Выдёргивая сорняки Алекс всё время размышлял о произошедшем в Лесу Предков. Собственно, в процессе самого «испытания» ничего особо неожиданного не произошло, кроме встречи с тварью, обладающей теми же врождёнными способностями, что и Спящий. Хотя, кто знает, были ли они для него самого врождёнными? Очень вероятно, что их также можно переносить как техники на кости или получить вместе с поглощением соответствующего ядра, как когда-то Алекс получил Призрачные Когти от какадыла.

И опять мысли вернулись на «богов» этого мира. Удивляло, что никто из Творцов и правителей подмира не заинтересовался человеком, нарушающим баланс. Нет, внимание он до сих пор чувствовал, но подозревал, что все так или иначе его ощущают просто потому, что мир пропитан эманациями практиков-творцов.

Больше всего Алекса волновал вопрос, кто он: Неуловимый Джо, который неуловим не потому, что его поймать не могут, а потому что он нахрен никому не нужен, или демиурги сами заинтересованы в том, чтобы опечатанные с двух сторон ворота пали? Причины наверняка есть, как очевидные, так и такие, какие самый большой фантазёр себе не представит.

Самая очевидная из них проста: если «низкоуровневые» практики могут проходить сквозь ослабленные печати, то вот использовать эту лазейку для прорыва на этап Взросления Души (5) не может никто. Если верить сведениям из библиотеки. В секте Духовных Корней есть несколько практиков этапа Зарождения Души (4), даже на пределе его, но вот прорваться выше – нельзя. Даже чтобы вернуться, прорвавшись на Формирование Ядра (3), нужно идти на уловки с подавлением силы.

Кстати, как оказалось, именно потому не особо кто-то удивился, что некто Тихий Омут застрял во Внешнем Мире. Такое время от времени случается. А вот возвращение – не часто. Потому же не удивились и тому, что сформированного ядра не видно. Решили, что он повредил культивацию и восстановил её с помощью чуждых техник, и только тогда Великий Барьер его пропустил, лишив сил.

Об этом ему рассказала Губы Черешни, когда возвращались назад в секту. Спросила, какие техники подавления уровня есть на Пике Травников, мол, как выходить собираешься теперь? А когда он удивился в ответ, то рассказала, как секта видит произошедшее.

На секунду чувство направленного внимания, похожее на то, как понимают, что в спину кто-то смотрит, усилилось. Такое иногда случается, но обычно это такое мимолётное ощущение, почти незаметное, что если бы не отсечение от него в Лесу Предков, то и дальше не замечал бы ничего вовсе. В общем-то, это даже хорошо, что пристально его не разглядывают: проверили за мгновение, убедились что жив и не хулиганит, и оставили в покое.

В пользу вышеозначенных причин, можно найти аргументы и «за», как, впрочем, и «против» того, почему никто не наблюдает долго. Да и если разобраться, то не настолько уж они и противоречат друг другу.

Что он не такая уж «важный куриц» – это понятно. Подумаешь, странновато выглядит. А кто не странный? В этом вся суть Практики. У всех, ступивших на этот тернистый Путь, есть свои секреты, каждый практик в какой-то степени уникален. Только смертные похожи, оттого и остаются смертными.

Ну а если получится у такой незначительной пуговички от кальсон вскрыть врата – так ещё лучше.

В пользу версии, что в нём видят крутого взломщика барьеров, аргументов мало. Вряд ли кто-то свяжет интерес к печатям с попыткой взлома Барьера. Всё-таки уровень у Алекса слишком незначительный, а приоткрывают его для прохода гораздо более сильные старые существа, да и те не могут его снять, а лишь способны ослабить.

Вряд ли кто-то может знать, что его ядро сформировано с помощью поглощения Древнего Свитка, дарящего ему способность к «интуитивному» пониманию символов и печатей. Насколько Алексу известно, нельзя внешнему наблюдателю узнать, что лежит в фундаменте прорыва на третий этап.

Тем не менее, как бы не пугала эта версия, сбрасывать со счетов знание причин, зачем Алекс проник через Барьер, не стоит. В мире, где воля практиков слилась с пространством, не будет ничего удивительного в их всеведении.

***

– Опять наблюдаешь за этим мальчиком? – мужчина внешне похожий на метиса азиата и европейца подошёл сзади к азиатке с очень тонкими чертами лица, одетой в фривольное платье, и положил руки ей на плечи. – Смотри, приревную.

Фея сидела перед артефактным бронзовым зеркалом, способным создавать проекции любых картин из жизни Малого Мира. В данный момент как раз показывалась «голограмма» типичной крестьянской жизни: люди в оливковых робах занимались прополкой грядок, правда, засаженных растениями с волшебными свойствами.

– Никак не могу понять, откуда он такой взялся и стоит ли ему доверять, – звонкий сладкий голос содержал нотки раздражения. В ревность она не верила, драконы на такое неспособны, и шутка ей не понравилась намёком на то, что её способен заинтересовать такой заурядный слабачёк. Он бы ещё сказал, что ревнует к червям, которых Одинокий Цветок недавно изучала как объекты для снадобий. – Этот маленький хитрец никак не хочет показать, что умеет.

– Как раз это плюс. Он как минимум не глуп, – крепкие руки чуть сжали хрупкие только на вид плечи.

– Тебя не смущает, что он не уроженец нашего мира?

– Ты имеешь ввиду наш Малый Мир или Внешний?

– Правда, не заметил? – подняла одну бровку женщина.

– Да мне как-то не было дела до этого малыша... Это твоё хобби подглядывать за мальчиками.

– Ну, не ревнуй, – женщина обернулась, снимая руки спутника с плеч, и перенося их на талию. Она улыбалась.

– Не могу, – дракон решил подыграть, имитируя ревность.

На самом деле он прекрасно знает, что его спутница не видит в этом мальчике мужчину. Знает через неведомую судьбоносную связь, установившуюся между ними тысячи лет назад. Это было как молния, как лавина, водопад или сель. Раз – и оба связаны узами, крепче чем воля, ведущая к бессмертию.

К сожалению, это было время горячей фазы Большой Войны, когда Люди и Звери буквально рвали друг друга зубами. Запретная связь.

Да и вообще, скорее женщине надо ревновать. Не зря же она скопила целую секту попользованных и брошенных её партнёром женщин. Когда-то она решила, что пусть лучше будут вместе и под присмотром. А то ещё понесут, расплодят ублюдков... Жаль, что самок-зверей нельзя встроить в такое сообщество. Другая культура. Приходится ослаблять общие силы воинства Малого мира, убивая, когда супруг наиграется, а до тех пор они официально живут в гареме при дворце.

Сердиться на такое поведение Одинокий Цветок не могла: драконы не могут иначе, это их природа. Как в курятнике – один петух на дюжину кур. Только там нет привилегированных, всех топчет одинаково. А у Седого Дракона есть она – самая важная, но всё-таки "одна из".

– Так всё-таки, откуда он родом? – спросил Дракон, не разрывая нежных объятий, которые за тысячи лет так и не стали формальностью, по-прежнему даря удовольствие.

– Не знаю. Скорее всего, он Зверь, но у него нет Звериного Ядра.

– Урод?

– ...или новая раса?

– Не хотелось бы, – оба вздрогнули: будучи связанными Судьбой, они чувствовали друг друга, но инициатором этого страха был всё-таки зверь. Он, в отличие от Людей, помнит уже две войны: с предшествующим Зверям поколением, и с вытесняющими прошлых победителей Людьми.

Страх этот был скорее инстинктивным, въевшимся в гены и память Предков, считающую всех существ иного вида – врагами. Только подключив разум, зверь понял, что вряд ли это новая раса. Если посмотреть вглубь истории Вселенной, каждая последующая более совершенна. А тут какой-то шаг назад. Что-то посередине между зверями и людьми, да ещё и не имеет главных преимуществ видов.

– Испытай его, – слегка оскалился Дракон, обнажив острые зубы – пожалуй, единственная нечеловеческая черта в его облике, которая бросается в глаза. Его родословная довольно чиста и потенциал почти безграничен. Вообще-то, все самочки в гареме знают, что у него ещё и длинный, проворный раздвоенный язык... Но не каждой дано познать его преимущества.

– Хм... Хорошая идея. Надо что-то такое, где бы он мог бы показать себя как знатока формаций, – предложила Одинокий Цветок. – Может, устроим состязание? Назначим ценный приз...

– Уверен, этот хитрец проиграет. Специально.

– Тот случай с лисом произошёл потому, что он нас боится. Если покажем ему дружественный настрой, и что мы ему не причиним вреда...

– Нельзя показывать существу из Внешнего Мира, что мы заинтересованы в открытии формации. Он может отказаться от первоначального плана. Ведь кто-то его сюда отправил, вряд ли это его личная инициатива.

– Ты прав, дорогой. Пожалуй, надо устроить что-то суровое... Хи-хи! Есть идея! Помнишь, как он расправился с сектой Божественной Ноты?

– С помощью формаций, – Дракон поморщился, когда вспомнил, с каким удовольствием и смакуя подробности Одинокий Цветок рассказывала, как несколько самочек, когда-то бывших в его гареме, превратились в куски мяса.

– Именно!

– Не понимаю твоей радости. И идеи, – признался Дракон.

– Надо на него надавить, чтобы прикончил Королеву Насекомых!

– Постой! Он же сдохнет! Так хоть какой-то шанс есть, что Великий Барьер будет вскрыт. А ты хочешь лишить его всяких шансов. Королева же его прикончит в одно движение!

– Что, стало жалко свою шлюху? – женщина саркастически скривила рот.

– Да при чём тут это? Вспомни, когда последний раз в наш мир входил кто-то владеющий несколькими системами печатей?

– Никогда? – гримаса никуда не делась с красивого утончённого лица.

Обманчиво хрупкая женщина легко вырвалась из объятий сильного Зверя и сделала шаг назад:

– Я всё решила! Не пытайся меня отговорить!

– И не собирался, – дракон опять показал острые зубы. – В конце концов, это ты рвёшься наружу, а меня вполне устраивает быть полноправным хозяином целого мира, который только условно называется Малым. Мешать не буду, но и на мою помощь не рассчитывай.

– Мы достигли предела развития. Чтобы двигаться дальше, нам нужно выйти во Внешний Мир...

– ...пока кто-то оттуда не пришёл нас убить. Помню. Сколько раз мы это обсуждали? Позволишь остаться при своём мнении? – раздражение послышалось в голосе Дракона.

– Позволю, – чуть резче, чем следовало, ответила женщина.

– Я оставлю тебя наблюдать за своей новой игрушкой. Поступай, как считаешь нужным.

– Иди уже к своим шлюхам, – «хрупкая» рука толкнула воздух в сторону Дракона, и того вынесло из просторного будуара волшебная сила. Таким же чудесным образом тяжёлые двери закрылись, оставив раздражённую Фею наедине с иллюзией.

***

Когда на Главном Пике секты Духовных Корней вострубили фанфары, по звуку больше похожие на альпийские рожки, все травники засуетились.

– Чего это они? – спросил Алекс ближайшего спокойного «огородника», копающегося в грядке поблизости. Признаться, парень не то туповат, не то просто слишком безразличен ко всему. Алекс не выяснял.

– Кто-то важный в секту прибыл. Могут заглянуть и к нам. Бывало уже такое. Могут оттянуть за неопрятный вид или пропущенный сорняк, вот они и бегают. А у меня всё идеально, – самодовольно подытожил "тормоз".

– Ясно, – Алекс выдернул очередной лишний побег.

– Чо тебе ясно? – как чёртик из табакерки выпрыгнул Горбатый Холм, старший ученик Пика Травников. – Собирайся, приводи себя в порядок и бегом к Главе Секты!

– Неужели решили наконец-то вознаградить брата Тихого Омута? – одобрительно загалдели парни и девушки в оливковых робах.

– Капец вашему братцу, – злобно оскалился Горбатая Гора. – Говорят, сама фея Одинокого Цветка прибыла в нашу секту. Оторвут ему башку за то что обидел секту Божественной Ноты!

– Несправедливо! Это же испытание! – загалдели травники, но весь бунт старший ученик, почти старейшина, остановил одной единственной репликой:

– Ну, кто из вас, крестьян, пойдёт и скажет об этом Фее? Никто? Тогда – за работу! – раньше Горбатая Гора ещё бы и ударил первого попавшегося под руку. Для убедительности. Но сейчас лишь покосился на Тихого Омута и гордо задрав подбородок зашагал прочь с плантаций.

Понурые травники тоже не нашли, что возразить, и в самом деле отправились по своим делянкам, бубня что-то под нос. Как говорится, последнее слово в споре всегда остаётся за подчинённым, просто он не произносит его вслух.

***

Алекс впервые пришёл на Главный Пик. Он вообще не интересовался этим местом, так как считал, что всем в секте заправляет Пик Мечей, а это место выполняет ритуальные функции. Вроде как формально должен быть глава у секты, вот, пусть сидит на своей кочке и главенствует.

Его узнали едва подошёл к огромным вратам, весьма глупо смотрящимся посреди парка – дорожка упиралась в них, но по бокам не было ни забора, ни естественной преграды вроде скалы или пропасти. Просто ворота и всё. Может быть там есть какая-то волшебная преграда или барьер, но по ощущениям это не так. Ворота, как и весь пик – просто бутафорская декорация.

– Где тебя носит? Фея заждалась уже, – прогундосил один из двух здоровенных охранников, но рукоприкладствовать не решился, хотя видно, что привык к этому: рука с копьём дёрнулась в сторону Алекса, но одного взгляда хватило, чтобы оба сторожа отпрянули назад. Репутация.

Собственно, Алекс не хотел их пугать – само вышло, потому что услышал слово «фея». Тысяча нехороших мыслей пронеслась в голове, и позитивных среди них не было. Оттого и глянул на здоровяков сурово.

– Куда идти-то? Я тут впервые, – как можно простодушнее ответил Алекс.

– Без сопровождения тебя никто и не пустит вовнутрь, – проворчал задиристый стражник. – Брат, проводи гостя!

– А чё я-то? – нахмурился брат. Возможно, они и в самом деле были братьями, уж слишком похожи, почти как близнецы. Только один помоложе – он-то и стал сопровождающим, несмотря на возмущение.

Главный Пик не особо отличался от административной части любой другой Вершины. Такие же здания, такие же дорожки, пагоды. Только статуи здесь уж слишком многочисленны, наверное, изображают не то героев секты, не то глав или старейшин – должности ни на одной не указаны, только имена и какие-то пространные водянистые славословия в духе «Я Озимандий, царь царей...»

– Тихий Омут по приказу главы секты доставлен! – заорал крепыш, как только подошли к одному из зданий, не отличающемуся от остальных ни размерами, ни роскошью.

Из потайной двери выскочил щупленький парень, очень похожий на девушку, и, низко кланяясь, пригласил следовать за ним. Вёл он какими-то коридорами и закутками. Видимо, Алекс, а точнее Тихий Омут, статусом не вышел, чтобы входить через большие двери. Довольно скромные, кстати: хоть и распашные, двустворчатые, но не особо широкие и высокие.

– Стойте здесь, – паренёк указал на место за расписной ширмой, а сам побежал к толстому важному коротышке, и приложился к его уху, что-то нашёптывая.

«Это такой у нас глава? – удивился Алекс. А потом удивился второй раз: – Чего это я подумал «у нас»? С каких пор эта секта стала для меня родной?»

Служка подбежал к Алексу и потянул того за рукав:

– Идём. Поклонись главе и гостям, – напомнил он «деревенщине».

Как не противно, но пришлось кланяться, правда, хватило одного поклона: все главные лица сидели в рядок, а тех, что сидели по бокам, Алекс сделал вид, что не заметил, поскольку ошарашен божественным присутствием.

– На колени перед богиней! – заорал тот самый толстячок, ударив по подлокотнику резного кресла. Кстати, сидел он слева от неё, уступив и главное место, а место справа – какому-то слуге – слишком он выглядел нетипично для секты. А старейшины секты, они же главы вершин, и вовсе занимали места «в партере». Понятно отчего он такой сердитый. Обидели малыша.

Алекс пожал плечами и встал на одно колено, уперев кулак в пол:

– Ученик секты Духовных Корней приветствует фею Одинокий Цветок! – продекламировал он в пол, поскольку склонил голову.

– Какой странный жест, – голос феи завораживал. – Это так принято там, откуда ты пришёл?

– Не понимаю, о чём вы, фея, – не поднимая головы, Алекс пошёл в несознанку.

– Полно тебе. Можешь рассказывать сказки этим болванам. Я-то вижу, что ты не местный. Или думаешь, что-то может укрыться от создательницы мира?

«Прямо уж создательница мира, – подумал про себя Алекс. – Растянула пространственную складку. Что ты там создала-то?»

Фея взмахнула рукой и неведомая сила заставила Алекса встать.

«Как бы то ни было, а власть у неё в этом мире действительно абсолютная», – пришлось ему признать это.

– О чём думаешь? Что-то замышляешь? Говори!

Видимо, какая-то ментальная техника была применена, или это случилось за счёт связи с Законами Малого Мира, но Алексу ужасно захотелось думать вслух.

– Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно, – подсунул он вместо своих мыслей глупость из «пацанского цитатника».

– На что это ты намекаешь? – нахмурилась женщина, а все остальные испытали страх. Хоть эмпатия Алекса и ограничена в Малом Мире, но сейчас достаточно просто взглянуть на присутствующих, чтобы понять, насколько велик их испуг.

– Вы приказали сказать, о чём я думаю, вот и... – тут до мужчины дошло, что возможно, его слова были истолкованы как намёк на фривольный наряд Феи с глубоким декольте.

– Ну же, продолжай, – злобно оскалилась женщина.

– Власть – это ответственность. Не каждый может остаться прилич... справедливым человеком, не будучи ограниченным никакими внешними факторами.

– Ты хочешь сказать, что я что-то делаю несправедливо? – голос феи стал строгим, но очарование его не стало от этого меньше.