Текст книги "Лукоморье. Трилогия"

Автор книги: Олег Шелонин

Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 47 страниц)

– Ма... хи-хи... Ма... хи-хи...

– Папа, будь спок! – Иван сдернул целителя с колен «папы» и энергично перекинул его за трон. – Вылечим.

Туда же метнулись Никита Авдеевич и Чебурашка. Илья попытался было дернуться за ними, но его деликатно тормознул Соловей.

– Царь-батюшка у нас в последнее время наукой врачевания увлекся. Только не любит, когда в это время под рукой вертятся. Ты уж ему не мешай. Уважь брата младшего.

Илья пожал плечами и сел обратно.

– Погоди, царь-батюшка, – донесся до него сдавленный шепот Чебурашки, – дай я, у меня удар послабже.

Из-за широкой спинки трона послышались глухие удары и строгий голос Ивана:

– Ты понял? Ма-а-арьюшку похитили.

– А на хрена? – удивленно воскликнул за троном Лихо.

Глаза Ильи стали квадратными.

– Эликсиру давай! – громко прошептал Никита Авдеевич. За спинкой трона раздалось характерное бульканье. Нервная икота и хихиканье прекратились, и через несколько секунд перед Ильей появился «народный целитель», бережно поддерживаемый друзьями.

– А Марьюшку украли, – радостно сообщил он капитану, – только я тут ни при чем, хи-хи...

12

– Наша главная задача, – вещал Бывалый, – нейтрализовать превосходящие силы противника, обеспечить безопасность избранницы папы и...

– Пожрать, – брякнул Балбес.

Легкий ветерок с центральной части острова доносил умопомрачительные запахи. Марьюшка стряпала. Судя по ароматам, суп из черепах был уже на подходе. Трус сглотнул слюну.

– Не ищите легких путей, – строго сказал Бывалый, – делу время... – В животе у него мучительно заурчало. – Короче, пока первую ловушку не забацаем, жрать никому не дам!

Начальник десанта лукавил. Жрать он в любом случае никому дать и не мог. Все продукты остались в распоряжении Марьюшки и врага. Тем не менее его уверенность подстегнула «солдат», и они шустро принялись за дело. Балбес взметнулся на пальму, волоча на прицепе связку лиан, которую он ловко закрепил за макушку.

– Майна! – скомандовал монтажник-высотник, усаживаясь поудобнее на кроне, и принялся отдирать от нее кокосовый орех, решив между делом подкрепиться. Трус и Бывалый поплевали на руки, уперлись копытами и потянули. Пальма начала медленно сгибаться дугой. Кокосовый орех отодрался, но не грызся. Балбес напрасно разевал свою пасть. Орех туда не лез. Он заозирался в поисках подходящего инструмента, и тут в поле зрения его появилась избушка, Марьюшка с поварешкой и... Балбес ахнул. Весь отдел новых технологий адского НИИ во главе с профессором культурно стояли в очереди с мисками в руках. Марьюшка наполняла их аппетитным варевом, настолько аппетитным, что Балбес чуть не захлебнулся слюной. Получившие свою пайку научные работники, довольные, отбегали в сторону и начинали с наслаждением хлебать, хлебать, хлебать... Враги жрут их кормежку! Монтажник-высотник пылал праведным гневом.

– А чтоб вас! – рявкнул он, в сердцах швыряя кокос вниз. Он не промахнулся. До Труса и Бывалого было рукой подать: верхушка пальмы уже почти касалась земли. Они закувыркались в одну сторону, а монтажник-высотник полетел в другую. Пролетая над площадью, вымощенной желтым кирпичом, Балбес кратко, но очень выразительно высказал все, что он думал о прихлебателях Люцифера, хлебавших в данный момент халявную похлебку.

– Мы под колпаком, – испуганно проблеял профессор, торопливо вылизывая свою миску. – Печенкой чую – это кадр Асмодея. Он вечно нашего шефа подсиживает.

С большим трудом Илье удалось выжать из Лиха старательно зазубренный им текст. Захмелевший целитель хихикал, путался в показаниях, постоянно норовил заснуть, а когда его будили, тянулся к очкам с явным намерением сорвать их с носа и дать очередью по супостатам, мешающим, человеку культурно отдыхать. Тем не менее следствием было установлено, что похищение совершил не человек земной, не зверь лесной, а чудище заморское стоголовое, беззаконное. Вместе с Марьюшкой похищено:

1. Избушка на курьих ножках со всей утварью, принадлежащая гражданке Яге, в количестве – 1 шт.

2. Дуб вековой с семейством белок и золотой цепью, представляющей собой не только ювелирную, но и историческую ценность, ибо на ней в течение последних трехсот лет висел сундук, заколдованный самим Кощеем Бессмертным.

– А как там Кощей поживает? – встрепенулся Илья, когда протокол допроса дошел до этого пункта. – Не его ли черных рук это дело?

– Не-е-ет! – замахали руками, ушами и головами на длинных шеях члены синдиката.

– Куда ему, убогому? Он у нас безвылазно в темнице сидит. Надзор за ним о-го-го! – Никита Авдеевич стукнул себя в грудь.

– А мы это проверим! – Василиса гневно сверкнула глазами. – Ванюша, принеси-ка зеркальце из опочивальни.

Иван тяжело вздохнул и двинулся в указанном направлении.

– Да что мне ваше зеркальце! – грубовато буркнул Илья. Тревога за Марьюшку заставила капитана забыть про этикет. – Где там его камера? Ведите.

– Верно! – азартно поддержал «папу» царь-батюшка, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. – Через зеркальце до его морды не дотянешься! Лицом к лицу надо...

– Ну, ежели это он, – Чебурашка сделал зверскую физиономию, – лично на куски порву!

– Еще чего! – фыркнула Василиса. – Время только терять... – Лицо царицы напряглось. Что-то приглушенно пробормотав, она сделала шаг в сторону апартаментов Кощея. По спинам окружающих пробежал холодок. Пробежал и через мгновение вернулся. Словно накатила волна прибоя и отхлынула обратно. – Магический контур не нарушен. Это не Кощей, – сказала Василиса и вздохнула. – Мне нужно зеркальце. Оно покажет, где Марьюшку искать.

С этими словами царица выскользнула из зала, в котором происходило заседание комиссии по чрезвычайным ситуациям, срочно организованное по совету Ильи. Василиса Премудрая умудрилась протолкнуть свою кандидатуру в председатели и теперь активно мешала членам тридевятого синдиката претворять в жизнь их далеко идущие планы. Синдикат съежился в ожидании бури. И она не заставила себя ждать. Капитан скромненько забился в угол. Остальные члены комиссии попрятались кто куда. Через полчаса, когда выдохшаяся Василиса Премудрая вновь обрела способность мыслить рационально и вести конструктивный диалог, воспрянувший духом синдикат клятвенно заверил царицу-матушку, что пропажу непременно найдут, виновного накажут...

– Ты, матушка, особо не волнуйся, – басил Иван. – Что нам зеркальце? У нас папа есть. Он сестрицу твою хоть на дне моря-окияна сыщет. Он у нас о-го-го!!!

Илья понял, что рассчитывать можно только на себя.

– Так. – Капитан хлопнул ладонью по столу. – Раз местонахождение пострадавшей до сих пор не установлено, а магия нам в этом вопросе помочь не может, будем подключать массы. Народ – это сила!

Он выдернул из рюкзака стопку принтерных репродукций.

– Знатный живописец поработал, – восхитился Никита Авдеевич.

– Как живая, – согласился Соловей, разглядывая Марьюшку с метлой на плече.

– Писцы в вашем царстве-государстве есть? – требовательно спросил Илья.

– Найдем, – успокоил его Чебурашка.

– Под каждым портретом текст набросать надо. Что-нибудь типа: Родина в опасности. Спасем цвет нации! Каждому, кто даст сведения о местонахождении члена царской семьи, – царскую награду. А кто спасет и в замок доставит в целости и сохранности – двойную царскую...

– Это ты здорово придумал, – обрадовалась Василиса, уважительно глядя на «папу». Она сгребла репродукции и понеслась к выходу. – Лично распоряжусь...

Тридевятый синдикат окаменел. Первым молчание нарушил министр финансов.

– Папа, а ты Ягусю проведать не хочешь? – осторожно поинтересовался он.

– Да не мешает, – вздохнул Илья, – хотя сейчас вроде не до того. Марьюшку спасать надобно.

– Вот и мы о том же, – подхватил Никита Авдеевич. – Помнишь, как мы с Кощеем бились? Она нам тогда здорово помогла.

– И то верно, – согласился капитан. – Вдруг чего дельное подскажет. По коням!

Горыныч развернулся и пополз на взлетную площадку, располагавшуюся на заднем дворе замка. Конем в данной ситуации был он. Трехголовым и крылатым.

Кощей материализовался в «Дремучем бору» под громы и молнии, яростно отплевываясь. Баба Яга чуть не оглохла. Даже у Люцифера так не получалось, разве что от Его Бессмертия серой не воняло.

– У, козел! – прошипел Кощей. – Папа еще не прибыл?

– Это папа козел? – вкрадчиво поинтересовалась ведьма.

– Не передергивай! – Кощей еще не остыл. Его личная сокровищница была пуста. Багдадский вор, с младенчества взращенный на восточных базарах, показал класс. Но главное было сделано. С яичком он теперь не расстанется! В данный момент оно было надежно упаковано в его... Кощей покрылся потом. Он даже в мыслях теперь не позволял себе вспоминать, куда его запрятал.

– Развелось вас, экстрасексов, – пробормотал Его Бессмертие, – хрен теперь догадаетесь.

– Та-а-ак, – протянула Яга, критически осматривая фигурку Кощея. – Думаешь, папа не догадается?

– А че? – Его Бессмертие резво подскочил к зеркалу.

Яга была, конечно, права. На факира, каким он должен был предстать перед Ильей, Кощей никак не тянул. Чалма на голове была явно тюркского происхождения. Натуральный тюрбан, а не чалма. Набедренную повязку разглядеть было практически невозможно – ее перекрывал объемистый животик Его Бессмертия. Розовый, как у поросенка.

– Твои предложения? – азартно спросил Кощей. Он рвался в бой. Яичко подняло моральный дух Его Бессмертия на недосягаемую высоту.

– Реквизиты и обстановочку понатуральней тебе нужно. Тогда, глядишь, дело и выгорит. Тут на втором этаже в кладовке под номером тринадцать один кадр Никитина затормозил... чтоб ему! Предсказатель хре... – Видно было, что Яге очень хочется закончить свою мысль, но воспитание не позволяет.

– А почему в кладовке?

– А куда я его дену? Все номера заняты. Никитин пустой пришел. Платить нечем. Вот и пожалела его, убогого, на свою голову.

– Чем он тебя так достал? – засмеялся Кощей.

– Как войдет в астрал – хоть святых выноси! Трезвонит и трезвонит!

– Не понял, он что, натуральный факир?

– Ну!

– Так пошлите папу к нему, и все дела!

Яга выразительно постучала сухоньким пальчиком по лбу:

– Чтобы он всю подноготную папе выложил? Молодец!

– Да че он выложит? Все они шарлатаны!

– Тем более! Короче, как готов будешь, дернешь за веревочку...

– Дверь и откроется...

– Звоночек сработает, – оборвала увлекшегося Кощея Яга, показывая на колокол, висевший под потолком. – Да смотри, не переборщи. Три звонка. Сигнал для нас. Все в порядке, мол. Тогда папу и выпустим. И не тяни! Папа весь от нетерпения горит. Сдержать будет нелегко! – крикнула она в спину Кощею, уже несшемуся по указанному адресу.

– Вали отсюда, шарлатан!

Смуглый флегматичный индус скользнул взглядом по Его Бессмертию и уставился на свой пуп.

– Твоя карма испорчена. Вижу ауру в дырках. А оттуда сочится... сочится... сочится...

Факир вытащил из-под циновки дудочку и заиграл. С плетеных корзин, стоящих слева и справа от индуса, сидевшего в позе лотоса, откинулись крышки, и оттуда вынырнули змеиные головы. Они посмотрели на посетителя и закачались в такт музыке.

– Типичный шарлатан! – удовлетворенно хмыкнул Кощей.

Лицо индуса побагровело, но он продолжал играть.

– Дырочки в ауре подсчитал да в дуду поиграл... прорицатель, – презрительно процедил Его Бессмертие. – Так любой дурак сможет. И швец, и жнец, и на дуде игрец, – продолжал издеваться Кощей.

Индус шмякнул дудочкой об пол так, что она разлетелась на мелкие кусочки. Змеи нырнули в свои корзины, захлопнув за собой крышки.

– Достал! Да я потомственный!!! – Индус потряс смуглыми иссохшими кулачками. – Йог в двенадцатом поколении! Мой папа был факир, дедушка тоже факир, пра... мама и та была факир!

Индус осекся, сообразив, что ляпнул лишнее.

– А ну скажи, сколько мне лет? И сколько, скажем, жить осталось! Слабо?

– Раз плюнуть! – Разобиженный факир шмякнул чалму об пол. Общение с господином Никитиным наложило отпечаток на его личную карму. – Жаль, кальяна нет. Афонька сволочь – такой прибор расколотил. Но ничего, мы по старинке... из подручных средств, так сказать... – Индус протянул руку, извлек из-за шторки приличных размеров чугунок и начал сыпать туда специи. Их было много.

– Табак турецкий, лаврушечки чуть-чуть, листик вишневый один... нет, два... короче, трех хватит. Опилочки палисандровые – три горсти...

– Ты кого коптить собираешься? – заинтересовался Кощей, рассматривая чугунок. Процедура приготовления неведомого зелья его увлекла. Однако, переведя взгляд с чугунка на индуса, он понял, что вопрос был чисто риторический. Судя по колеру, факир коптится уже не первый год.

– ...горошек черный перечный – десять штук. – Индус старательно отсчитал нужное количество. Кощей автоматически подкинул в чугунок еще три. – Ну, календулы полкувшина хватит, пару связок полыни и самое главное... – голос факира вдруг стал подозрительно сладким, – ...основной компонент. – Факир подтащил к чугунку тяжелый мешок, ткнулся туда своим крючковатым носом и расплылся в довольной улыбке: – Конопля! Мак бы, конечно, лучше пошел, но разве в этой варварской стране приличную травку найдешь? – Индус оценил взглядом степень наполнения чугунка. – Так. Здесь самое главное точность... думаю, кубика три за глаза хватит. – С этими словами он поднатужился, приподнял мешок и душевно сыпанул из него, одним махом наполнив емкость доверху. – Один есть. – Старательно утрамбовав полученную смесь, факир подсыпал еще – Глаз алмаз! – После третьей досыпки котелок угрожающе затрещал. – Вот теперь норма! – Шлепнув на чугунок крышку, индус извлек из-под циновки гаечный ключ и принялся деловито заворачивать болты, делая систему герметичной.

– А это еще зачем? – полюбопытствовал Кощей, с любопытством оглядывая витую трубку Алхимериуса, торчавшую из крышки.

– Не знаю, – отмахнулся факир, – оптом брал вместе с каморкой. Эта фигня здесь в комплекте была. – Он отдернул шторку, дав полюбоваться Его Бессмертию на длинный ряд самогонных аппаратов всевозможных форм и размеров, ожидавших своей очереди. В углу отдельно лежали странные, оплывшие конструкции, формой напоминавшие блин. Угадывалась даже сплющенная трубка Алхимериуса. Чугунных лепешек было немало. Сунув котелок в очаг, сооруженный в центре комнаты, факир выплюнул изо рта длинную струю пламени, и дровишки под чугунком весело затрещали.

– Ну ты скоро? – Кощей начал волноваться. «Папа» наверняка уже торчит у Яги, и та старательно ездит ему по ушам, оттягивая время. Факир не ответил. Он уже присосался к трубке Алхимериуса, предварительно напялив на нее деревянный мундштук.

– Чего видишь? – поинтересовался Кощей.

– Отвали, мужик, – фыркнул сладковатым дымом факир, – видишь, отлетаю.

И только тут до Его Бессмертия дошло, что индус действительно отлетал. Ножки его, не покидая формы лотоса, были уже гораздо выше головы. А голова цеплялась губами за мундштук, не желая расставаться с трубкой Алхимериуса. Кощей догадался, что это надолго, и ускорил процесс, щелкнув индуса по носу. Тот, рассердившись, попытался цапнуть его за пальцы, губы разжались, и факир закачался под потолком.

– Вижу! – замогильным голосом сообщил он оттуда Кощею.

– Чего видишь? – Кощей Бессмертный заерзал от нетерпения.

– Ты Дункан Маклаод. Из рода Маклаодов... – Похоже, факир подключился не к тем сферам. Где-то на Земле крутили сериал «Горец». – Ты живешь не одну тысячу лет. Ты бессмертен!!! – продолжал вещать прорицатель.

– Надо же, угадал! – искренне удивился Кощей. – Вот, значит, кто папаша-то мой был! Даже мама его расколоть не смогла... ну папаня! Конспиратор! Так это прошлое, – опомнился Кощей, – ты про будущее что-нибудь скажи, про будущее – это интересней!

– Будущее твое в тумане... – судя по голосу, йог окончательно вогнал себя в транс, – но сквозь него я отчетливо вижу главное...

– Давай, давай, не томи. – Кощей аж подпрыгнул от нетерпения.

– Береги яйца!!! – взвыл дурным голосом факир. От эмоционального перенапряжения он рухнул на раскаленный котелок, сплющив его в малиновый блин. Запахло паленым.

– Откуда яйца? – испуганно воскликнул Кощей, озабоченно хватаясь за набедренную повязку. – Оно ж у меня одно!

– А это мне по барабану, – промычал факир, отключаясь.

Торопливо затолкав йога вместе с пострадавшим оборудованием за шторку, Кощей решил не рисковать и вытащил котелок поменьше.

– Он что, при мне в транс войти не может? – возмущался Илья, нервно вышагивая по залу.

– Высшие сферы дело серьезное. – Гена озабоченно покачал головой. – Астрал! Чуть ошибешься и... – Домовой многозначительно закатил глаза.

– Точно, – загалдели члены синдиката, – осторожность в таком деле не помешает...

И тут зазвонил звонок.

– Раз, – обрадованно принялась считать Яга.

– Два, – подключились остальные, – три... четыре, – удивленно отсчитали они, – пять... сто тридцать пять...

– Илюша, иди! – тряхнула головой Яга. – Чую сердцем, глубоко факир в транс вошел.

Яга оказалась права: когда капитан толкнул дверь под номером тринадцать, в нос ему шибанул сладковато-дурманящий запах анаши. Пухленький, розовый «индус» висел под потолком. В правой руке он держал литровый пузырь тройного борзенского, к которому периодически прикладывался, левой дергал за веревку. Перед носом висел чугунок с прилипшими снизу дровами. Они горели. Трубка Алхимериуса торчала в правой ноздре.

– Ты кто? – оторопело спросил Илья.

– Гасан Абдуррахман ибн Факир, – радостно сообщил Кощей. – Папа! Ты прикинь, какая штучка прикольная! Подергать не хочешь?

– И тогда Луис Альберто...

– У-у-у, козел!!! – затрясли рогами научные сотрудники адского НИИ.

– Полностью с вами согласна, – вздохнула Марьюшка, – я лучше эту сцену пропущу. Вы очень впечатлительные.

Марьюшка сидела на пороге избушки, дрыгая ногами, и рассказывала мыльную оперу. Черти от нее тащились. Как Люциферовы, так и синдикатовские. Последние замаскировались в ветвях дуба, надежно пустившего корни в благодатной почве острова Буяна. Бывший вредный бельчонок тоже слушал вместе со всем своим семейством. Трус, Балбес и Бывалый рыдали от сострадания к бедной Марианне, утирая слезы кисточками хвостов. Научный отдел адского НИИ тоже весь был в соплях.

Илья ворвался в зал, довольно потирая руки. Звоночек под дотолком по-прежнему надрывался.

– Молодцы! Классного спеца порекомендовали! Все знает! Что! Где! Когда!

Тридевятый синдикат обалдело смотрел за его спину. Капитан обернулся. Вошедший в нирвану «факир» розовым пухленьким шариком плыл следом со всем своим реквизитом, продолжая дергать за веревку.

13

А наутро началось что-то невообразимое. Клич «СПАСАЙ ОТЕЧЕСТВО!» упал на благодатную почву. Мужское население, не успев протрезветь после празднеств по поводу появления отца-основателя нового государства – «папы», дружно взялось за дело. Образ Марьюшки с метлой, расклеенный по всему тридевятому, поставил на уши всех. Горячие юнцы, заткнув за пояс топоры, подхватили вилы и, испросив, как на Руси положено, согласия у родителей, рванули на поиски: кто с благословением, кто без. Седовласые патриоты, умудренные жизненным опытом, желали твердых гарантий. Они клубились у дворца, требуя соответствующих документов, заверенных царской печатью и крестиком, начертанным собственноручно царем-батюшкой, плюс командировочных для проведения столь ответственной операции. При этом они почему-то дружно косились в сторону ближайшего кабака. Однако не все. Кое-кто был настроен очень серьезно.

– Ерем!

– Че, Тимох?

– Дались нам эти командировочные! Собираем ватагу и айда по степи...

– Точно! Ни Горыныча тебе, ни Соловья с его ищейками...

– Бумагу все же получить надобно. Сгодится в случай чего. Отмазка будет...

Две курчавые головы склонились одна к другой и о чем-то зашептались. Блюстители порядка, в роли которых выступали ратники городской стражи, энергично раздавали подзатыльники и упорядочивали очередь, ставя углем порядковые номера на лбах патриотов. Писцы не успевали. От скрипа перьев закладывало уши. У царя-батюшки отсохла рука. Столько крестиков за одно утро..... Казна стремительно пустела. Государственный административный аппарат тридевятого трещал по всем швам. Пораженная Василиса, разбуженная гомоном толпы, не веря глазам своим, наблюдала, как ее воодушевленные подданные дружно мутузят представителей иноземных государств, пытавшихся прорваться во дворец без очереди, дабы предложить свои услуги в обмен на легендарную формулу «папы». Чебурашка, увидев состояние казны после раздачи командировочных, грохнулся в обморок. Не успевший протрезвиться народный целитель попытался лечить его методом взглядотерапии и тем чуть окончательно не добил министра финансов (накануне домовой Василисы не выпил ни грамма). Трехголовая карета скорой помощи доставила пострадавшего в «Дремучий бор» под крылышко Яги, которая с помощью медбрата Гены быстро привела больного в чувство. Гремучая смесь настойки из мухомора и эликсира творила чудеса. Выслушав Чебурашку, хозяйка культурно-развлекательного комплекса только головой покачала:

– Да уж, дал наш папа по мозгам своими листовками. Всему тридевятому.

– Себе в первую очередь. – Гена сокрушенно вздохнул. – Слушай, это что же выходит? Все кормильцы в поход отправились? Стар да млад остался?

– Не все так плохо, мой зелененький, – задумчиво пробормотала Яга.

– Все просто ужасно! – ударился в пьяную панику ушастый домовой. – Казна пуста! Основные потребители нашей продукции рванули в басурманские страны! А самое главное... ну, как они раньше папы Марью-искусницу найдут? Это ж раскол! Придется отдавать ее за сиволапого аль за боярского сыночка. Да еще и полцарства в придачу.

– Тут, конечно, папа наш не додумал маленько, – согласилась Яга, – поспешил. Конкурентов на свою голову наплодил. Так то ведь по незнанию...

– Что?!! – взревели домовые и Горыныч всеми своими тремя головами. Чтоб «папа» их чего-то не знал!

– Законы у них там другие, – пояснила ведьма, – а насчет казны и конкурентов... доставай свой куркулятор, министр.

Чебурашка оживился и бережно достал из портфеля подарок «папы».

– Ну-ка, отстучи там, сколько в нашем царстве-государстве народу-то наберется?

– А я почем знаю? – пожал плечами домовой. – Прописать-то мы народ прописали по твоему совету, а вот подсчитать... команды не было.

– Непорядок, надо будет царя-батюшку озадачить, пусть дьячка какого-нибудь на это дело выделит... Ну а навскидку?

Чебурашка засунул палец в рот, закатил глаза под потолок и тихонько забормотал:

– Иван с Манькой породили Федора, Фроську, Пашку, Малашку, Федор с Авдотьей... Через полчаса министр выдал результат:

– Два миллиона девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто семь. – Он старательно впечатал полученный результат в карманный калькулятор.

– Ты уверен? – Точность ответа навскидку ошарашила Ягу.

– За базар отвечаю. Здесь только Горыныча нет.

– Ну вот, – обиделась Центральная, – посадили себе на шею...

– Они и ездют, – горько поддакнула Правая.

– А как до дела, так им даже подсчитать нас западло, – распалилась Левая.

– Я бы подсчитал, – испугался Чебурашка, – да засомневался вот... ежели как мирового судью тебя считать, то ты один, а ежели как судейскую коллегию...

– Считать надо по головам, – сказала Яга, спеша разрядить назревающий конфликт.

Чебурашка старательно прибавил к полученной сумме три и радостно запрыгал.

– Ровно три миллиона получилось! Умная машинка. – Он погладил свой «куркулятор».

– Начинаем считать. – Яга постучала кулачком по столу, призывая к вниманию. – Половину отбрасываем.

– Почему? – спросил Гена.

– Бабы и девки нас не интересуют. Они спасать Марьюшку вряд ли пойдут. Значит, остается полтора миллиона. Правильно?

– Угу, – согласился Чебурашка, старательно отстукивая на своем «куркуляторе» один миллион четыреста двадцать три тысячи семьдесят семь. Он любил точность.

– Старики за пятьдесят да отроки до пятнадцати нас тоже не интересуют. Народ у нас на здоровье не жалуется, в среднем лет до семидесяти живет, значит, еще половину долой.

Данные Яги и тут слегка не сошлись с «куркулятором» Чебурашки, но она этого не заметила.

– Женатые нас тоже не интересуют. Не конкуренты они папе, да и куда они от баб денутся? Себе дороже будет. Откидывай еще половину.

Тут министр финансов особо не мытарился и честно поделил полученный результат на два.

– Так как праздник вчера был... думаю, еще половина в кабаках застрянет. Ну а там уж, пока последнюю рубаху не пропьют... по сколько им командировочные-то давали?

– По десять червонцев, – простонал Чебурашка.

– Молодец Василиса. Так и надо. За своих – руками, ногами, деньгами... молодец, одним словом, хотя и глупо. Ничего, все вернем. Наверстаем.

Старушка погладила министра по гладкой короткой шерстке между ушами и закруглилась:

– Самые стойкие двинутся вперед. Сколько их там твой «куркулятор» показывает?

– Сто восемьдесят пять тысяч девятьсот тридцать два, – прочитал с дисплея Чебурашка.

– Почти двести тысяч, – покачала головой Яга, – не завидую Европе. Они хоть знают, куда идти?

– Не-а, – мотнул головой министр. – Папа пока никому не сказал. Не успел. Мы за этим особо следили. Как Черепа вчера от него отодрали, так сразу во дворец доставили. Папа все в поход рвался, да мы не пустили. Пришлось зелья сонного в питье сыпануть. Он и заснул.

– Значит, не только Европе не повезло, – усмехнулась Яга. – Так. Быстренько в Кощеевку... тьфу!... в Нью-Посад... и как только благодетель наш проснется, сразу сюда. Царя-батюшку не забудьте, да и вообще всех... кроме Кощея. Главное, чтобы папа ничего лишнего сболтнуть не успел. Особенно Василисе. Пора нашего благодетеля в путь-дорожку отправлять.

Люцифер нервничал. Все вроде идет по плану: «папа» в Тридевятом, Марьюшка на Буяне под надежной охраной, но интуиция подсказывала нечистому, что что-то здесь не так. Он потерял веру в свои кадры. Рука сама потянулась к кнопке звонка.

– Шеф?

– Свяжите меня с Вельзевулом, – коротко распорядился дьявол. С другой стороны трубки раздался разочарованный вздох. Люцифер оказался крепким орешком. Секс-атаки прелестницы пока что не достигали цели.

– Чем порадуешь, Лучезарный? – Глава демонического отдела был на проводе.

– Пока ничем, – бодро ответил дьявол, – но это пока. Грядут перемены. Я тут наметил одну симпатичную комбинацию, которая резко изменит ситуацию в нашу пользу. Не хочешь поучаствовать?

– Твоя комбинация, случайно, не в тридевятом проводиться будет?

– Угадал.

– И чего ты хочешь?

– Демона.

– Облизнешься. Мне мои кадры дороги как память. Не хватает, чтобы и мой отдел в тридевятое переселился.

– Всего одного! – взмолился Люцифер. – Дело-то общее!

– Ладно – смилостивился Вельзевул, – но за это...

– За мной не заржавеет, – торопливо успокоил оппонента дьявол.

– ...отдашь мне северный сектор, – невозмутимо продолжил демон.

– Ох и ни фига себе! – подпрыгнул Люцифер.

– Ну что ты дергаешься? – снисходительно хрюкнула трубка. – Все одно эти помещения у тебя пустуют.

– А я за что сейчас бьюсь? – разъярился дьявол. – Не за то ли, чтоб их до отказа забить? Куда мои черти возвращаться будут, когда я тридевятый развалю?

– Арендаторов потеснишь.

Люцифер покрылся холодным потом. «Все знает. Вот, значит, на кого моя секретуточка работает».

– Столковались, – мрачно буркнул он в трубку, – только никому ни слова!

– Могила, – пообещал Вельзевул.

– Но какова цена, такова и оплата. – Люцифер требовательно стукнул костяшками пальцев по столу.

– Не волнуйся. Кадр будет что надо! Из старой гвардии. Таких в аду по пальцам сосчитать. Заслуженный... сам увидишь, – хихикнула трубка и отключилась.

Вельзевул не обманул. Кадр был действительно заслуженный. Когда из каменного пола вспучился обещанный демон, дьявола чуть кондрашка не хватил.

– С-с-скотина, – прошипел он, – пенсионера подсунул.

Седой как лунь трехметровый демон, кряхтя, доковылял до стула и, придерживаясь за край стола, осторожно на него опустился. Стул угрожающе затрещал.

– Мне приказали... – просипел заслуженный.

– Здесь приказываю я, – оборвал Люцифер, скрипнув зубами, – понял?

Демон оскорбленно пожал плечами.

– Отправишься на остров Буян, тот, что в тридевятом находится... черт знает что!

Дьявол схватил трубку и забарабанил по кнопкам аппарата.

– Ты кого мне прислал? – рявкнул дьявол. – Он же на ходу рассыпается...

– Ты с ним на ручках сначала потягайся, а потом вякай. Это демон силы! Не первой свежести, конечно, но... короче, старый конь борозды не портит.

– Зато и пашет неглубоко, – бросая трубку, прошипел нечистый. – А ну покажи, что можешь? – грубовато кинул он демону.

– Я много чего могу, – проскрипел заслуженный адский пенсионер. Пытаясь приподняться, он вновь схватился за стол Люцифера. Рука соскользнула, и демон грохнулся на пол, попутно разнеся вдребезги стул, на котором только что сидел.

– Достаточно, – мрачно процедил Люцифер и потянулся к трубке.

Однако демонстрация силы только началась.

– Так, пожалуй, даже удобнее будет, – проскрипел снизу заслуженный, глубоко вздохнул и начал раздуваться в размерах, одновременно трансформируясь в гигантский пресс. В кабинете дьявола взревел двигатель, челюсти демона, превратившиеся в огромные плиты, поползли навстречу друг другу, скрежеща по полу. Путь их лежал через Люцифера и стол. Нечистый, неприлично взвизгнув, отскочил к двери. Рабочий стол дьявола вместе со всей документацией, телефоном и коммутатором превратился в тонкий блин.

– В этом что-то есть, – неуверенно пробормотал Люцифер, с опаской поглядывая на демона, с кряхтеньем поднимавшегося с пола. – Ну тогда запоминай. Как я уже сказал, тебе на Буян нужно. Кадров моих на лояльность проверить. Наедешь на них...

Демон начал принимать форму трактора.

– Да не так, – недовольно поморщился Люцифер, нервно вышагивая по кабинету, – на лояльность говорю... уж больно место там... разлагающе на моих сотрудников действует. Короче, как прибудешь, требуй отчета о проделанной работе. Да построже! Главное – построже! А потом на работу предложи поступить к твоему шефу. И мягонько, ласково так. Благ там посули всяких, льгот...

– Помедленнее, пожалуйста.

– Что? – вздрогнул дьявол, поднимая глаза. Старый, заслуженный демон сидел на полу около неизвестно откуда взявшегося ведра чернил, макал в него страусиное перо и старательно писал на морщинистой ладони шпаргалку.

– Ты буквы-то помнишь? – поинтересовался на всякий случай дьявол.

– Я по старинке. Картинками.

Люциферу стало интересно, и он не поленился зайти с тыла и заглянуть.

– Это по-каковски? Почему не знаю?

– Молодо-зелено, – отечески пробубнил адский ветеран, – ты еще и пеленок не марал, а мы уже...

Люцифер почесал затылок. Он отчетливо помнил, что стадии пеленок у него не было.