Текст книги "Властитель Стихий (СИ)"

Автор книги: Оксана Ярославская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Давай всё же надеяться, что эльфов удастся убедить по-хорошему, – сказал Гэйвин. – Сейчас мы телепортируемся в АвЛи и всё им расскажем.

– А что будет со Стихийными Плоскостями? – задал Тинос давно волновавший его вопрос. – Если мы заберем отсюда Кристалл Силы, этот хаос прекратится, да?

– Кристалл Силы? – задумчиво переспросил Гэйвин. – А где он?

– Да вот же, валяется у тебя под ногами.

Маг поднял еще теплый Кристалл и прижал его к груди.

– Ну так что? – глаза элементаля были полны мольбы. – Когда мы его уберем, Сопряжение восстановится?

Великий Визирь тяжело вздохнул.

– Нет, не восстановится. Боюсь, что структура Плоскостей нарушена необратимо.

– Ну тогда исправь ее сам! – в отчаянии закричал Тинос. – Ты же великий волшебник, и у тебя Кристалл Силы! Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать! Это же мой родной мир, понимаешь ты или нет?!

– Хорошо, я попытаюсь,– неуверенно произнес Гэйвин, пряча глаза. – Но для этого мне нужно получше изучить свойства Кристалла и самих Плоскостей. А это потребует времени, и всё это время в Священных рощах будет продолжаться строительство алтарей… Вот что: мы сейчас отправим Улиссу обратно к Главному храму, а сами останемся и попробуем привести в порядок это измерение. Улисса, ты готова телепортироваться?

– Я-то готова, – откликнулась эльфийка. – Но как же ты сотворишь заклинание? Разве к тебе уже вернулись силы?

– Я возьму их из Кристалла. Магической энергии в нем предостаточно, Тарнум выпустил лишь ничтожную часть. Только вот… понимаешь, не хотелось бы терять с тобой связь…

Взгляд мага упал на изящное серебряное колечко с бирюзой на пальце эльфийки.

– Вот это кольцо… Я вижу, оно у тебя волшебное?

– Да, один энротский чародей когда-то подарил на свадьбу.

– Дай-ка его мне на минутку.

Гэйвин принял кольцо, зажал его в кулаке и зажмурился.

– Всё, я на него настроился, – сообщил он, возвращая украшение хозяйке. – Теперь смогу видеть, где ты и что с тобой. Так будет спокойнее. А сейчас – в добрый путь, Улисса!

Он прошептал заклинание, и у ног эльфийки заколыхалась лужица тумана, такая же, через какую они телепортировались в Стихийные Плоскости.

Улисса шагнула в туман. Твердь под ее ногами расступилась, и она почувствовала, как проваливается в бездонную яму. Ощущения, как при любой телепортации, были малоприятными, но эльфийка знала: надо чуть-чуть потерпеть, и она приземлится на мягкую душистую траву поляны у Главного храма друидов. Вместо этого она неожиданно уткнулась лицом в промерзшую заснеженную землю и тут же вскочила на ноги, с недоумением оглядываясь. Снег в начале августа? Что еще за каприз погоды? Но, присмотревшись к окружающему пейзажу, Улисса поняла: что-то здесь не так. Не могли же деревья полностью облететь, а трава засохнуть и сгнить за неполный день, проведенный ею в Стихийных Плоскостях? «Время в Плоскостях летит быстро», – всплыло в памяти замечание покойного Тарнума. В свое время она не придала значение этой фразе: когда времени не хватает для важных и срочных дел, оно всегда кажется текущим слишком быстро. Но неужели в разных измерениях его ход действительно различается? Похоже, здесь прошло несколько месяцев, и, должно быть, строительство алтарей уже близится к завершению…

Улисса опрометью бросилась к храму и, толкнув дверь, влетела внутрь. Там ее встретил незнакомый жрец – высокий щуплый юноша, даже еще не успевший отрастить бороду.

– Скорее скажите, какой сейчас месяц! – выпалила Улисса, забыв поздороваться.

– Да ноябрь вообще-то, – ответил друид, оторопело глядя на одетую в летнее платье гостью.

– Уже ноябрь?! – эльфийка схватилась за голову. – Где Эллесар? Мне нужно срочно поговорить с ним.

– Эллесара сейчас замещаю я, – юноша приосанился, напуская на себя важный вид. – Верховный жрец уехал к алтарю Воздуха на ритуал восстановления связи.

– Когда ритуал? – спросила Улисса, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Послезавтра в полдень.

– Послезавтра?! О боги, я же не успею…

– А вы хотели тоже поучаствовать?

– Нет! Этот ритуал надо предотвратить во что бы то ни стало, иначе мы все погибнем!

– Почему? – растерянно спросил жрец. Ведь великий Властитель Стихий говорит, что…

– Ваш Властитель уже ничего никому не говорит, он мертв! И не Властитель он, а Разрушитель, он решил нашими руками уничтожить весь мир. Я только что была у него в Плоскостях, я знаю… Стоит помолиться на его алтарях – и всем конец!

Улисса не особенно надеялась, что этот друид, одурманенный, подобно многим его единоверцам, сладкими речами Эскатона, серьезно отнесется к ее словам. Но что-то в ее взгляде и голосе заставило юношу поверить.

– Какой ужас… – только и смог вымолвить он, бледнея на глазах. – Что ж теперь делать-то?

– Немедленно бежать к алтарю, предупредить Эллесара… А еще лучше – в Пирпонт, к Ариану. Нет, в Пирпонт уже поздно…

– Его Величество сейчас не в столице, а у Озера Вечной Юности. Он будет молиться Властителю на алтаре Воды.

– Значит, туда мне и надо!

– Подождите! Вы хоть тулуп мой возьмите, мороз ведь! – опомнился жрец.

Но Улисса, не слушая его, выбежала из храма и помчалась к далекому озеру.

Эльфийка двигалась через заснеженный лес так быстро, как только могла, забыв и про холод, и про боль в раненом плече. За время, оставшееся до начала ритуала, было почти невозможно добраться пешком до Озера Вечной Юности, но, как назло, по пути не встретилось никого, кто мог бы подвезти. Подгоняемая страхом опоздать, Улисса провела на ногах весь этот день и весь следующий, почти не давая себе отдыха. К утру третьего дня эльфийка уже еле могла двигаться. Она задыхалась, сердце было готово выпрыгнуть из груди, каждый шаг отдавался болью в суставах – все-таки ей было уже не двадцать и даже не сто лет. С трудом переставляя будто налитые свинцом ноги, она с тревогой следила за солнцем, неумолимо поднимающимся всё выше над горизонтом. Когда оно окажется в зените, друиды начнут ритуал,и произойдет непоправимое. Только бы успеть помешать им… только бы успеть…

Ближе к полудню лесная глушь расступилась, и далеко впереди забрезжила водная гладь. Улисса приободрилась – до цели было уже недалеко. Выжимая из себя последние силы, она ускоренным шагом устремилась к озеру.

– Какая же невиданная мощь таится в этом Кристалле, – задумчиво промолвил Гэйвин, когда Улисса скрылась в глубине портала. – Он усилил мое заклинание в сотни раз. Вы же помните – вчера я трудился всю ночь, чтобы телепортировать нас сюда, а сейчас управился за минуту, причем не затратил ни крупицы собственных сил.

– А Кристалл поможет восстановить здесь порядок? – нетерпеливо поинтересовался Тинос.

– Не могу сказать. Энергии-то его, судя по всему, хватит даже на такую трудную задачу, но знать бы еще, как к ней подступиться. Как я вижу, все стихии здесь перемешались, нормальные связи между ними нарушены, и я пока что плохо представляю, как их можно вновь упорядочить.

– Мне кажется, начинать надо с Плоскости между Плоскостями, – предположила Каури. – Она здесь самая главная, всё Сопряжение строится вокруг нее. Надо попытаться вернуть ее в исходное состояние, и тогда нам, может быть, удастся привязать к ней остальные четыре Плоскости. Хотя, честно говоря, я совершенно не представляю, какими средствами это можно сделать.

– Известно какими – магическими, пробормотал Гэйвин. – Только надо разобраться, как эта Плоскость устроена. Я имею в виду ее тонкую структуру, распределение энергетических потоков… Ну, в общем, вы, профессор, понимаете, о чем я?

Каури согласно кивнула.

– Тогда мне станет яснее, какие заклинания могут оказаться полезными, – продолжил маг. – Сейчас я попробую настроиться на ее энергетику. Только, пожалуйста, не мешайте – мне нужно полностью сосредоточиться.

Великий Визирь широко расставил ноги, вытянул вверх руки и застыл, будто статуя. Глаза его подрагивали под закрытыми веками, губы беззвучно шевелились. Он простоял так минут десять, но его соратникам это время показалось вечностью. Тинос в волнении смотрел на мага: что, если тому не удастся понять устройство этого мира и восстановить его гармонию? Если уж этого не сумеет величайший волшебник всех времен и народов – значит, Сопряжение погибло безвозвратно… Элементаль бросил тревожный взгляд на стоящую рядом Каури, и эта всегда суровая женщина неожиданно обняла его и ласково погладила по голове. Тинос прижался к ней всем телом, и оба они вновь устремили глаза на медитирующего мага.

Внезапно всё вокруг содрогнулось от удара такой силы, что Каури потеряла равновесие и упала, потянув за собой элементаля.

– Гэйвин, ты не можешь колдовать осторожнее?! – возмущенно вскричала она, поднимаясь. – Предупреждать же надо!

– Это не я, – встрепенулся волшебник, мигом вернувшись к реальности. – Это идет оттуда, с той стороны…

Несколько мощных толчков, следующих почти без перерыва, вновь сотрясли Плоскость между Плоскостями.

– Не может быть! – воскликнул Тинос. – Неужели друиды уже начали…

Поверхность под ногами выгнулась вверх, будто кто-то со всей силы ломился в нее тараном. Не удержавшись, все трое кубарем покатились в разные стороны. А на том месте, где они только что стояли, вздулся огромный пузырь и с оглушительным треском лопнул, оставив на своем месте здоровенную дыру.

– О боги, – сдавленным голосом прошептала Каури, бледнея на глазах. – Теперь же всему конец…

Эльфийка, маг и элементаль осторожно подползли к краю и заглянули в зияющую пропасть. В ее глубине бушевали четыре Стихии, смешавшиеся в общую кашу, бурлящую, кипящую и взрывающуюся. Закрутившись в увеличивающуюся воронку, вовлекающую в себя новые и новые массы материи, всё это со страшным ревом неслось вниз – в другое измерение, в Священные рощи АвЛи, куда разрушительная сила здешнего хаоса наконец получила доступ.

Трое соратников долго, как завороженные, глядели в пропасть, не в силах оторваться от кошмарного, но по-своему величественного зрелища. Они еще не до конца осознавали, что все их усилия и жертвы пошли прахом, что они так и не сумели спасти родной мир, что его уничтожение началось – и этот процесс, судя по всему, уже не остановить. Наконец Гэйвин, спохватившись, вскочил на ноги.

– Надо же закрыть… заткнуть… Я сейчас, сейчас!

Маг вынул из кармана Кристалл Силы и, зажав его в кулаке, принялся спешно колдовать. Растрепанный, раскрасневшийся, он лихорадочно бормотал самые разнообразные магические формулы, но дыра между измерениями и не думала закрываться.

Потратив на бесплодные усилия почти полчаса, Гэйвин обреченно выдохнул:

– Проклятье… Почему здесь не работают никакие мои заклинания? В смысле, никакие из тех, которые могли бы помочь. Даже Кристалл Силы ничего не дает.

Сунув артефакт обратно в карман, волшебник добавил:

– Видно, в этой Плоскости, будь она неладна, магия действует не так, как у нас. Здесь я ничего не сделаю, надо попробовать с другой стороны – уж там-то должно получиться. Каури, Тинос, дайте мне руки – будем телепортироваться.

– Туда?! – в ужасе воскликнул элементаль. – Нас же разорвет!

– А что ты предлагаешь – остаться здесь?! Я попытаюсь сразу переместить нас всех в безопасное место. Может, и выживем – как-никак мои защитные чары еще действуют, да и эрафийское благословение тоже.

При словах об эрафийском благословении Каури побледнела, но всё же без возражений протянула руку Великому Визирю. Тот крепко сжал ее ладонь и плавник Тиноса, и они прыгнули в дыру.

Адский вихрь пожирающих друг друга Огня, Воды, Земли и Воздуха подхватил их и стремительно понес прочь из Стихийных Плоскостей. Как только они пересекли границу измерений, убийственная сила обезумевших Стихий со всей мощью обрушилась на их слабые тела, нещадно терзая плоть, дробя кости, разрывая мышцы и внутренности. Гэйвина обожгла такая нестерпимая боль, как будто он налетел грудью на магическую мину; слева от него послышались странные булькающие звуки, а справа – пронзительный женский вопль, переходящий в хрип. Уже теряя сознание, Великий Визирь всё-таки успел сотворить заклинание телепортации, и сила магии, мгновенно перенеся три изувеченных тела на десятки верст, выбросила их в другом уголке Священных рощ, которого еще не коснулся хаос разрушения.

Улиссу катастрофа застигла на берегу Озера Вечной Юности, совсем недалеко от цели. Сначала из близлежащего ельника, в глубине которого скрывался алтарь Воды, потянулся ввысь едва заметный лучик бледного призрачного света, постепенно наклоняющийся к северо-востоку. Холодея от ужаса, эльфийка обернулась туда, куда уходил луч – и увидела, как у самого горизонта сверкнула ослепительная вспышка. Вслед за этим небо с той стороны резко потемнело и с грохотом разверзлось, обрушив на землю столб черной пыли, тут же закрутившийся в огромный, на глазах расширяющийся смерч. У Улиссы подкосились ноги, и она упала на мерзлую землю, неистово колотясь об нее головой и оглашая окрестности отчаянным воем. Вскоре она выбилась из сил и осталась лежать на снегу, чувствуя, как зимний холод постепенно сковывает тело, и желая лишь одного – замерзнуть насмерть и никогда не увидеть того, что станет теперь со Священными рощами и всем остальным миром. Но все-таки эльфийка заставила себя подняться и понуро поплелась к алтарю Воды.

На лесной поляне, посреди которой возвышался сложенный из голубоватых полированных камней алтарь, царила суматоха. На молитву Властителю Стихий собрались тысячи авлийцев, принадлежащих едва ли не ко всем населяющим страну племенам. Здесь были и эльфы, и гномы, и кентавры, и даже немногочисленные люди – не хватало разве что криган. Большинство собравшихся были одеты по-праздничному, многие пришли с детьми. Сейчас дети захлебывались плачем, а взрослые, заламывая руки, метались по поляне или, упав на колени, в слезах взывали к духам Природы. Одни друидские жрецы лежали без памяти, другие хлопотали над ними, пытаясь привести в чувство. Сквозь плотную толпу гномов, возбужденно обсуждающих разразившуюся катастрофу, Улисса еле протиснулась к алтарю, у которого, прислоняясь к нему спиной, с потерянным видом сидел ее брат. Расшитый золотом парадный кафтан короля был мокрым от воды, струящейся по стенкам алтаря, украшенная самоцветами высокая меховая шапка съехала набекрень. Смертельно бледный, с мутным, бессмысленно блуждающим взором, Ариан заметил сестру лишь тогда, когда она подошла вплотную и тряхнула его за плечо.

– Вон там… – пролепетал король, тыча трясущимся пальцем в бушующий на северо-востоке черный вихрь. – Там, у Главного храма… Что это?

– Конец света, вот что! – рявкнула Улисса. – Я тебя предупреждала!

– Да, да… И тот элементаль тоже предупреждал, а я не послушал… Придурок, идиот!

В глазах Ариана вспхнуло что-то нехорошее, он молниеносным движением сорвал с пояса короткий кинжал и занес его над своей грудью, так что Улисса еле успела отвести его руку в сторону.

– Ты и впрямь идиот! – воскликнула она, неожиданно ощутив прилив энергии. – Ничего умнее самоубийства придумать не можешь! Отправляйся в Пирпонт, организуй магов, пусть оцепят место катастрофы и сдерживают ее защитными заклинаниями.

– Разве это спасет? – шмыгнул носом король. – В АвЛи нет таких магов и в таком количестве, чтобы остановить конец света…

– Собери хоть тех, что есть! А я поеду в Хармондейл, привлеку священников – они тоже знают защитную магию. Надо скорее начать хоть что-то делать, пока этот хаос не пожрал весь мир! Вы на чем сюда прибыли – надеюсь, не пешком?

– Кони вон там, на берегу, – Ариан махнул рукой в сторону тропы, уходящей в лес. – Выбирай любого.

Узкой стежкой, петляющей среди молодых елей, Улисса вышла к озеру, на берегу которого паслись лошади. Она вскочила на белого с сероватым отливом пегаса, казавшегося резвее остальных, и тот с заливистым ржанием плавно поднял ее в воздух.

========== Глава 8 ==========

Еще ни разу в жизни Тинос не чувствовал себя настолько плохо. Отчаянно извиваясь и хватая ртом воздух, он беспомощно трепыхался на снегу, подобно выброшенной на берег рыбе. Рядом, раскинув руки и уткнувшись лицом в землю, недвижно лежал Гэйвин, под которым растекалась лужа крови. Чуть в стороне, судорожно хватаясь за снег, хрипела в агонии Каури. В затылке у эльфийки виднелась глубокая вмятина, на месте правой ноги болтались кровавые ошметки, а неестественный изгиб тела не оставлял сомнений в том, что у нее сломан позвоночник. Тиносу досталось немногим меньше: из его бока был выдран огромный кусок плоти, а полуоторванный хвостовой плавник висел на тонкой полоске кожи. Из ран хлестала вода, вместе с ней уходила жизненная энергия, и элементаль был уже не в силах удерживать себя от распада. Кожа его лопалась, тело постепенно расползалось в студенистую жижу. «Вот и всё, – промелькнуло в угасающем сознании. – А куда же я попаду?». Испокон веков все его собратья по Плоскости Воды заканчивали жизнь тем, что тела их сливались с родной стихией, а души – со всеобъемлющим сознанием лорда Акваландра, пронизывающим и одушевляющим всю Плоскость. Но какая посмертная судьба ждет его теперь, когда ни лорда Акваландра, ни самого Сопряжения больше нет? Эта мысль ужаснула – и Тинос стал сопротивляться. Заприметив невдалеке маленькое замерзающее озерцо, элементаль пополз к нему, отчаянным усилием воли заставляя себя хоть как-то сохранять форму. Несколько десятков метров до озера дались ему с неимоверным трудом, но всё-таки он дополз и кубарем скатился с крутого берега. Ему еще повезло, что ледяная корка на поверхности водоема была по-осеннему тонкой и непрочной. Проломив лед, Тинос погрузился в воду. Теперь он был в безопасности. Живительная влага заполнила его раны, и осталось лишь придать ей с помощью магии необходимую структуру, преобразовав в материал своей плоти. Работа предстояла довольно долгая и кропотливая, но этим искусством Тинос, как и любой водный элементаль, владел в совершенстве.

Гэйвин, очнувшись, со стоном повернулся на спину и первым делом потянулся к карману – на месте ли Кристалл Силы? Нащупав артефакт, маг облегченно вздохнул. Он приподнял раскалывающуюся от боли голову и огляделся. Вокруг простирались заросли облетевшего кустарника, среди которых высились отдельные тоненькие деревца, невдалеке блестело скованное льдом озеро. За лесом, на горизонте, крутился вздымающийся до небес зловещий черный смерч. Каури долго искать не пришлось – ее изуродованное тело, коченеющее на окровавленном снегу, сразу бросалось в глаза. А вот элементаля нигде не было видно, и, лишь присмотревшись, Гэйвин заметил рядом небольшую лужицу мутной жидкости.

– Тинос! – в отчаянии воззвал маг, не надеясь услышать ответ.

– Я здесь, – послышался слабый голос из глубины озера.

– Ты цел?

– Не совсем. Но через пару дней буду цел. Ты-то как?

– Да, кажется, тоже не совсем…

Стиснув зубы, Гэйвин принялся осторожно ощупывать и осматривать свои раны. В сущности, ничего страшного – отделался всего лишь лопнувшим черепом, распоротым животом и проломленной грудной клеткой. А могло ведь, как бедолаге Каури, перебить хребет и поотрывать ноги. Конечно, это не убило бы его, но еще неизвестно, что хуже – умереть или навсегда остаться обездвиженным калекой. Тем более в сложившейся ситуации, когда, кроме него, больше некому остановить конец света…

Великий Визирь подполз к Каури и перевернул ее лицом вверх. Да, так он и думал – ей уже ничем не поможешь, даже мощнейшая лечебная магия не вернет ее к жизни. Гэйвину было очень жаль темную эльфийку, но он содрогнулся при мысли о том, что на ее месте могла бы оказаться и Улисса.

Улисса! Сердце мага болезненно сжалось. Он же отправил ее прямо к Главному храму – как раз туда, где сейчас свирепствует вырвавшийся из Плоскостей хаос разрушения! Успела ли она выбраться оттуда? Гэйвин закрыл глаза и сосредоточил всю свою мысленную энергию на кольце эльфийки. Не прошло и минуты, как перед его внутренним взором появилось и это кольцо, и сама Улисса, на чей палец оно было надето. Склонившись над большим медным чаном, она с усталым и озабоченным видом сливала туда разноцветные жидкости из стоявших вокруг многочисленных склянок и сыпала травы из холщовых мешочков. В шатер к ней вошли двое бородатых мужчин в когда-то белых, а сейчас посеревших от пыли священнических балахонах. Они вели под руки третьего, чьи ноги волочились по земле, а голова бессильно моталась из стороны в сторону. Уложив бесчувственное тело на койку и что-то сказав Улиссе, они получили от нее по бутылочке какого-то снадобья и с поклоном вышли, а эльфийка принялась делать пассы над бледным лбом их товарища.

Гэйвин обратил мысленный взор за пределы шатра и увидел длинную шеренгу мужчин и женщин в развевающихся на ветру белых одеяниях. Они стояли, выставив перед собой руки с поднятыми вверх ладонями, будто заслоняясь от надвигающейся угрозы, и сосредоточенно твердили то ли заклинание, то ли молитву. Перед ними простиралась широкая полоса земли, заваленной искореженными стволами деревьев с одиноко торчащими между ними пнями, а далее обзор закрывала сплошная завеса из поднятых в воздух снега, пыли, щепок и камней. Гэйвину не удалось проникнуть взглядом за эту возвышающуюся до самых небес стену, да, собственно, было и не столь уж важно, что за ней находится. Важно было другое – ему сейчас следовало находиться там, среди этих людей, пытающихся дать отпор смертоносной силе обезумевших Стихий. Маг не мог разобрать, каким заклинанием пользуются священники, но точно знал: этого будет недостаточно, чтобы остановить катаклизм. Вся надежда была только на Кристалл Силы.

Однако прежде всего требовалось похоронить Каури. Раз уж не удалось как следует проводить в последний путь Ксанфа и Тарнума, пусть хоть темная эльфийка будет погребена подобающим образом. Прежде чем приступать к обряду, Гэйвин после недолгих колебаний стянул с трупа платье и, разорвав по швам на куски, перевязал себе раны. Плотный, расшитый золотом бархат был не самым подходящим перевязочным материалом, но теперь у мага хотя бы не вываливались кишки и не расходились кости черепа. Встав над колени над бездыханной Каури, Гэйвин закрыл ей глаза и сложил руки на груди. Он не знал, как принято хоронить темных эльфов, и решил поступить по бракадскому обычаю. «Из небытия ты пришла, Каури Блэкторн, в небытие и возвращаешься, – произнес он нараспев, устремив глаза к небу. – Разрушится тело твое, развеется дух твой, но память о тебе останется в сердцах живущих!». Затем сотворил заклинание аннигиляции, и тело матриарха, ослепительно вспыхнув, исчезло без следа.

Смахнув навернувшиеся на глаза слезы – что-то уж больно сентиментален он стал в последнее время – Гэйвин принялся готовиться к телепортации. Он долго и пристально смотрел в одну точку, создавая магический маячок, к которому можно было бы впоследствии вернуться заклинанием перемещения. Когда маячок, невидимый обычным глазом, но хорошо различимый с помощью магического чутья, был готов, Гэйвин, мысленно попросив прощения у местных эльфов, отломил от ближайшего дерева толстую ветку и, опираясь на нее, как на клюку, поднялся на ноги.

– Подожди меня здесь. Я схожу на край дыры между измерениями, закрою ее и вернусь за тобой, – сказал он сидящему в озере элементалю, после чего сотворил заклинание телепортации и шагнул в открывшийся портал.

Гэйвин вышел из портала недалеко от шатра, в котором – он не видел, но чувствовал это – находилась Улисса. Дул сильный ветер, причем сразу со всех сторон, с ревом неся воздушные массы в одном направлении – к колеблющейся стене пыли, отграничивающей охваченную катаклизмом область от остального мира. Там, где стоял Гэйвин, было еще терпимо, но дальше, за строем колдующих новоэрафийских священников, ураган гнул деревья до земли и вырывал их с корнями. Оторванные ветви и даже целые стволы, разламываясь в щепки, летели в зону разрушения и с хрустом исчезали там, будто перемалываемые гигантскими жерновами.

Тяжело опираясь на палку, Гэйвин поковылял к священникам и встал в строй между высоким златокудрым юношей и горбатой пожилой женщиной с рассыпанными по плечам длинными седыми волосами. Новоэрафийцы сочувственно покосились на окровавленного мага, но ни о чем не спросили, продолжая сосредоточенно делать свое дело. Гэйвин достал Кристалл Силы и произнес заклинание, призванное закрыть возникшую прореху в ткани мироздания и тем самым остановить льющийся из другого измерения поток губительной энергии. Но магия не сработала – как и тогда, в Плоскостях. Гэйвину стало не по себе: в чем дело, почему опять не получается? Ну ладно, неудачу в Плоскостях можно было бы объяснить иными магическими свойствами того мира, но почему заклинание не действовало и здесь? Ведь не иссякла же энергия Кристалла Силы – Великий Визирь всем своим существом чувствовал эту энергию, клокочущую внутри артефакта и обжигающую пальцы, но вот направить ее в нужное русло никак не мог. К тому же он, кажется, недооценил тяжесть своих ранений – боль и слабость мешали ему как следует сконцентрироваться на колдовстве. Он попробовал наложить другое, более простое заклинание, чтобы хотя бы успокоить буйствующие Стихии – и тоже почти безрезультатно. Ему удалось лишь едва заметно ослабить ветер, и добился он этого не благодаря Кристаллу, который опять ничем не помог, а за счет предельного напряжения собственных сил. Такие нагрузки не прошли для мага даром – истерзанный организм не выдержал, и Гэйвин упал без чувств на руки подоспевшего новоэрафийца.

Первым, что он увидел, когда пришел в себя, было усталое, осунувшееся лицо склонившейся над ним Улиссы.

– Наконец-то очнулся, – вздохнула эльфийка. – Как ты сюда попал, Гэйвин? И где остальные?

– Каури погибла при выходе из Плоскостей. Тинос ранен, ему нужно некоторое время, чтобы исцелиться. Я оставил его в озере, а сам пришел сюда. Пытался остановить катаклизм Кристаллом Силы, но не смог.

Улисса горестно покачала головой:

– И мы тоже не можем это остановить. Или хотя бы замедлить. Лучшие маги Новой Эрафии колдуют днем и ночью, выкладываются до полного истощения, я еле успеваю лекарства им готовить. И всё это без толку. Разрушение ускоряется, раньше нам удавалось по нескольку дней удерживаться на одном месте, а теперь приходится отходить уже по два раза в день. Ариан собрал друидов со всей страны, они тоже пытаются сопротивляться, но и у них это получается немногим лучше – тоже всё время отступают перед хаосом…

– Неудивительно. Не в человеческих силах остановить крушение целого мира. И не в эльфийских. Нужен очень мощный источник магии вроде моего Кристалла. Хотел бы я знать, почему он у меня не сработал? Пойду попробую еще раз.

Гэйвин попытался встать, но Улисса, схватив мага за плечи, силой уложила его обратно на койку.

– Даже не вздумай! Ты один раз уже попробовал, а потом три дня пролежал тут у меня без памяти. Куда уж тебе сейчас колдовать – и так-то душа в теле едва держится.

– Удержится, можешь не беспокоиться. Я же бессмертен.

– Тарнум тоже был бессмертен, однако же умер!

– Клянусь тебе, Улисса, моей жизни абсолютно ничто не угрожает. Я поправлюсь гораздо скорее, чем ты думаешь. А вот если не прекратить катаклизм, тогда мне действительно конец, как и всем остальным. В общем, хочешь ты того или нет, но я пошел колдовать!

– Ладно, иди, – сдалась эльфийка. – Только не надрывайся, пожалуйста. Береги себя.

Гэйвин поднялся и вышел из шатра. Очевидно, за прошедшее время новоэрафийцам действительно пришлось отойти достаточно далеко – вместо леса, в который маг телепортировался три дня назад, его глазам предстала обширная холмистая равнина, посреди которой блестела замерзшая извилистая речка. По спине у Гэйвина пошли мурашки, когда он осознал, что того леса больше нет – его пожрал хаос катастрофы…

Маг вытащил Кристалл, начал колдовать, но уже после первых слов заклинания понял: бесполезно. Он заскрежетал зубами в приступе бессильной злости. Выходит, грош цена всем его знаниям и способностям, и всем тем долгим столетиям, которые он провел за постижением магических премудростей, раз он даже с Кристаллом Силы в руках всё равно не в состоянии спасти родной мир от неминуемой гибели!

– Черт знает что такое, – в отчаянии промолвил Гэйвин, вернувшись к Улиссе. – Я опять не смог ничего сделать. Вообще ничего, понимаешь?!

Великий Визирь в сердцах стукнул кулаком по столу и тут же, застонав, скорчил

ся от боли.

– Я так надеялся на Кристалл Силы, а он не работает, – растерянно добавил он, чуть придя в себя. – Почему, а? Я что-то не так делаю, или что?

– Откуда же я знаю, – вздохнула Улисса. – Об этом лучше спрашивать не меня… Вот что: давай сходим еще раз к Дереву Знаний. Тут недалеко, к вечеру доберемся. Правда, наши обычаи не позволяют посещать его дважды, но теперь уж не до обычаев.

– Хорошо, – воодушевился Гэйвин. – Это, может быть, наш последний шанс… Сейчас, я только заберу Тиноса, и пойдем.

И, прочтя телепортирующее заклинание, он перенесся к своему маячку.

Вопреки ожиданиям Гэйвина, не особенно поверившего обещанию Тиноса исцелиться за пару дней, элементаль вынырнул из воды совершенно здоровым. На его теле не осталось ни малейших следов от полученных увечий, так что маг, чьи раны только начали затягиваться, по-хорошему позавидовал ему. Узнав о неудаче с Кристаллом Силы, Тинос был разочарован, но известие о предстоящем визите к Дереву Знаний вселило в него новую надежду, тем более что он имел к древесному провидцу и свои вопросы, касающиеся дальнейшей судьбы Стихийных Плоскостей.

Гэйвин взял его за плавник, настроился на волшебное кольцо Улиссы, и мгновение спустя маг с элементалем уже стояли перед лагерем новоэрафийских священников. Улисса запрягла в сани неказистого, но быстрого и выносливого пегого конька туларийской породы, и они тронулись в путь – сначала вдоль реки, а затем свернули вглубь леса. Все трое ехали в тревожном молчании, то и дело оглядываясь назад, на зловещий черный вихрь катаклизма.

Через несколько часов, когда на темнеющем небосводе показались первые звезды, Улисса остановила коня на краю лесной чащи.

– Дальше пешком, – скомандовала она. – Здесь уже совсем рядом.

Облетевшее Дерево Знаний, поникшее под тяжестью снега на ветвях, выглядело сиротливым и очень грустным. Улисса подошла к нему и коснулась ствола ладонью:

– Здравствуй. Прости, что опять беспокою тебя, да к тому же еще зимой – тебе бы сейчас отдыхать и набираться сил…

Дерево ожило, встрепенулось и зашумело ветвями, сбрасывая с себя хлопья снега.

– Интересно, что оно говорит? – шепотом спросил Тинос у Гэйвина. – Жаль, что мы не знаем его языка.

– Ничего, Улисса сейчас нам переведет, – сказал маг. – А можно поступить и проще.