Текст книги "Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ)"
Автор книги: Оксана Волконская
Соавторы: Юлия Созонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 6
Арина Белоярцева
– И все-таки, мне кажется, ты что-то темнишь, мелочь, – задумчиво выдал Елизаров. И добавил, стырив с моей тарелки честно купленный в буфете эклер. – Эй, Аринка, Аринка… Чего тебя все время в неприятности-то тянет?
Вот тут я чаем-то и подавилась. И уставилась на друга с таким же суеверным ужасом, как кролик на удава смотрит. Еще и лоб потрогала, на всякий случай. Мало ли, температура, лихорадка там, бред…
После чего зло фыркнула, сдув с носа прядь волос:
– Вот кто бы говорил, а? Костян, мне тебе по памяти перечислить все те приключения, куда ТЫ меня втянул или список на день рождения презентовать? С перечислением всех заслуг, блин? И начиная непосредственно с Хомяка!
– Ну… Мелкая, целовать его ты полезла добровольно. Своим планом действий ты делиться не пожелала… Так что, кто тебе виноват-то? – и эта хитрая морда так загадочно подмигнула, что у меня аж руки зачесались надеть ему тарелку на уши. И будь мы где-нибудь за пределами родного университета, быть бы Елизарову битым и очень обиженным. Но…
Но блин. Лимит неприятностей на этой неделе мной явно исчерпан. Поэтому я просверлила в друге обалденного празмера дырку своим фирменным уничижмительеным взглядом и буркнула:
– Да вы сговорились что ли… Всю жизнь мне теперь этот поцелуй припоминать будете?
– Ну….
– Костя-я-ян, – я сощурилась, легонько пнув его ногой под столом.
– Ладно-ладно, – фыркнул этот… Придурок. Прожевал эклер, смерил меня долгим задумчивым взглядом и осторожно уточнил. – Так чего тебя сегодня на ковер таскали?
– Воспитывали, – я пожала плечами, усиленно делая вид, что ничего особенного не произошло. – Честно просили не позорить славное имя факультета, не делать нервы ректорату и… – тут я выдержала многозначительную паузу. Чтобы гордо заявить, глядя на Елизарова. – Сослали в лапы твоего любимого му… Учителя хореографии. Так что готовься, Елизаров. теперь ты от моей компании вовек не избавишься!
Друг вопреки ожиданию угрозой не впечатлился. Почесав бровь, Костян чему-то усмехнулся и растянул губы в пугающе счастливом оскале:
– Жду не дождусь, мелочь. А в партнеры тебе кого выдали? Хомяка?
– Во-первых, право называть его Хомяком есть только у меня, – я ткнула ему пальцем в лоб. – А во-вторых…
Что там “во-вторых” я так и не придумала. Потому что прямо передо мной нарисовался какой-то парень, улыбаясь во все тридцать два зубы, и протянул мне одинокую засохшую розу, заявив:
– О, прекрасная из прекраснейших… Не возьмешь ли ты на поруки истинного представителя гордого клана хомяков и не соблаговолишь ли сходить с ним на свидание?
А пока я глупо хлопала глазами, переваривая такой “оригинальный” подкат, из-за моего плеча послышалось уже привычно знакомый, полный недовольства голос самого лучшего старосты всея университета:
– Хомяков, я понимаю, зачем это тебе. А вот с какого перепугу я на этот спектакль подписался, не подскажешь, нет?
– Цыц, холера, – легкомысленно откликнулся этот новоиспеченный Хомяк номер два. И наклонившись ко мне, заговорщицким тоном прошептал. – Прекрасная леди, а не соблаговолите ли вы познакомиться со мной поближе? Так сказать, в приватной обстановке? Возможно даже подарите мне поцелуй?
– Хомяков, а ты не оборзел? – горячая ладонь сжала мое плечо. И я была готова поспорить на жизнь чертова суицидника Григорьева, что Хованский веселое настроение своего товарища (а этот кент точно ему знаком, зуб даю!) не разделяет.
Вопрос только почему?
– Мелкая, а я не понял… – вдруг вклинился в этот задушевный диалог голос разума в лице Елизарова. – Ты когда это успела штат поклонников расширить? А я не в курсе?
– Елиза-а-аров!
Кажется, этот вопль души у нас с Ильей вырвался одновременно. И даже интонации были похожими, с одинаковой долей обреченности и желанием убивать. Я назвала Костяна голосом разума? Забудьте, я жестоко ошибалась. С мозгами у моего закадычного товарища по-прежнему большие такие проблемы. И с юмором. И с чувством такта.
С последним вот прям стопроцентно, блин. Потому что это наглая зараза и не подумала подумал смутиться под нашими испепеляющими взглядами, продолжая улыбаться во все свои тридцать два зуба.
– Чайка, у тебя в рюкзаке все еще валяется краткий справочник по истории России? – задумчиво поинтересовался Хованский. Руку с моего плеча он не убрал, наоборот, начал неосознанно поглаживать пальцами мои напряженные мышцы.
– Тот, что толщиной с палец? – уточнила я, на всякий случай. Попутно пытаясь вспомнить, сдала я этого монстра в библиотеку или опять забыла. И что-то мне подсказывало (не иначе, как некстати проснувшаяся совесть), что этот ужас все еще в моем рюкзаке.
– Ага.
– В рюкзаке, – рука с плеча исчезла. Но я не успела расстроится по этому поводу (хотя с чего бы, а?), когда почувствовала, что рюкзак аккуратно сняли со стула. А потом свершилось то, о чем я в тайне мечтала последние несколько минут, но не решалась осуществить.
На макушку моего обожаемого друга опустился тот самый справочник по истории России. А затем еще раз, с едким комментарием Хованского:
– Может хоть так то, что ты, Царь, называешь мозгами, встанет на место. Пусть я в этом о-о-о-очень сильно сомневаюсь!
– Эй!
– Еще добавить? – подозрительно ласково поинтересовался Илья. Костян отрицательно замотал головой. И вообще, отодвинулся в сторону, оставив меня наедине с двумя…
Я дожевала несчастный круассан и почесала бровь, глядя то на одного парня, то на другого. Как там сказал этот странный чувак с розой? Гордыми представителями клана истинных хомяков, вот! Хотя, как по мне, на Хомяка тут тянул только мой “обожаемый” Хованский. А вот его друг, с улыбкой аля “Чеширский Кот” если кого-то мне и напоминал, то точно не милого, пушистого грызуна, не-а.
– Простите великодушно, – наконец, выдала я, двумя пальцами взяв несчастный цветочек и положив его подальше от себя. – Но я это… Пожалуй, откажусь. У меня тут вроде как проблемы… С успеваемостью, дисциплиной и свободным временем. И вообще, – я коротко хохотнула, после чего честно призналась. – Какой вы хомяк, любезнейший? Вы вылитый Бегемот!
Хомяков (кажется, так его назвал Хованский?) застыл, уставившись на меня недоуменным взглядом. Потом моргнул и уточнил:
– Тот, что в болоте?
– Нет, – я отобрала у Ильи справочник и убрала его обратно в рюкзак. – Того, что кот. Вот только спирта даме вы почему-то так и не предложили… Ых.
Воцарившаяся тишина меня насторожила. Нет, я, конечно, догадываюсь что великое произведение Булгакова не каждый ум осилить может, но почему-то надеялась на лучшее. Впрочем, в затянувшемся молчании были и свои плюсы.
Пока парни все это переваривали я смогла воспользоваться случаем и…
– Белоярцева, а ну стой!
Этот вопль за моей спиной меня не впечатлил. И уж точно я даже не подумала притормозить, направляясь куда угодно, лишь бы подальше от этого клана гордых хомяков. Тем более, что у меня на этот вечер были планы куда интереснее, чем какое-то там свидание…
Меня ждали уличные гонки. даже если поглазеть на них я смогу только издалека или с ближайшего дерева.
Глава 7
Илья Хованский
– На старт… Внимание.... Гоу! – фигуристая девчонка в коротком топе и белой мини-юбке взмахнула импровизированным флагом и…
Гонки начались!
Оглушительный рев толпы смешался с рычанием сорвавшихся с места машин. Зрители бесновались, расцвеченные граффити и лучами уличный фонарей тачки летели вперед, прижимая морды к раскаленному асфальту, ресторатор Гуф принимал ставки на заезд, а Хованский…
Илья хмыкнул, пригубив безалкогольного пива. Он просто наслаждался отличным вечером в отличной компании. И присматривался к потенциальным соперникам, конечно же.
Держать руку на пульсе – привычка, плавно перекочевавшая из школы в университет и даже сюда, в полулегальное, но обожаемое хобби. Жаль только на Чайке она, привычка эта, почему-то срабатывала три раза из десяти и то!
Не в его пользу, блин!
– Йо, Бамблби! – от хлопка по плечу он только чудом пивом не подавился. Но все равно закашлялся, давя непонятно откуда взявшуюся ностальгию по гневному, но очень уж выразительному “Хомяк!”.
– И тебе не хворать, Рок, – хмыкнув, Хованский пожал руку своему вечному сопернику по треку. И кивнул головой в сторону ряда машин, еще только готовящихся принять участие в заезде. – Ты сегодня играешь или так? Выгулять собственное эго пришел?
– Моя малышка на техосмотре, а ты чего деревья задом полируешь? – небрежно отмахнулся Гришка Астафьев, получивший свое прозвище за неубиваемую страсть к старому, классическому року.
Хованского же обозвали в честь киношного героя-робота исключительно по воле жестокого случая. А именно, неубиваемой любви собственного родственника к машинам марки “Шевроле”.
Нет в жизни справедливости, ага.
– А мне просто не интересно… С мажорами, – Илья обменялся с заклятым другом понимающими взглядами и снова отхлебнул пива. Чтобы все-таки подавиться им и, выпучив глаза, уставиться на громко орущую компанию парней. И нет, не было в этом нифига необычного. Кроме одного.
Эти идиоты зажали у ограждения двух девчонок. И одну из них Хованский узнал бы и с крепкого похмелья, с закрытыми глазами!
– Твою мать… Чайка! – сунув недоуменно моргнувшему Року полупустую бутылку, Илья перемахнул через низкий бордюр, чувствуя, как запиает в крови злость. Целенаправленно расталкивая толпу и направляясь в сторону намеченной цели.
Той самой цели, которой делать на ночном рейве стритрейсеров делать точно нехрен! Какого черта?!
– Белоярцева, какого черта?! – именно эту мысль он и озвучил, легко оттеснив ближайшего нетрезвого индивида от девчонки.
Та вздрогнула, вскинув голову и уставилась на него своими огромными зелеными глазищами. Моргнула пару раз, пытаясь, видимо, понять, кто и что от нее хочет, ежась в короткой джинсовке поверх цветастой футболки. А потом выпалила, бросившись ему на шею:
– Люби-и-и-имый, я так скуча-а-ала!
Сказать, что от такого заявление офигели все – это скромно промолчать. Больше всех, конечно, обалдел сам Хованский. Что, впрочем,не помешало ему обхватить девушку за талию, прижимая к себе покрепче. И вздрогнуть, когда, сжав его шею руками, Аринка тихо, но вдохновенно прошептала:
– Или ты меня спасешь, Хомяк… Или я стану твоей головной болью на весь этот год. Нет, хуже! Я стану твоей тенью – буду ходить за тобой всегда и везде, расстраивать твою личную жизнь, портить твои грандиозные планы и…
Что там “и”, Белоярцева не уточнила. Но Илья и так впечатлился, справедливо решив, что для собственной нервной системы дешевле будет согласиться!
– Проблемы? – проигнорировав заявление Арины, он вопросительно уставился на притихшую компанию парней. Кивком головой предложив второй девчонке смыться до того, как кто-нибудь это заметит. Он бы и Чайку услал, только прекрасно понимал, что этот мелкий чертенок никуда не уйдет. И пофиг на здравомыслие. Тем более, Белоярцева с ним никогда не дружила. А он сам…
Ну, он им только в университете отличался. Лучший староста Илья Хованский за пределами альма-матер становился совсем другим человеком. И, в определенных кругах, его знали. Вот и тут Бамблби многие знали в лицо.
А еще многие прекрасно знали, что к лицу прилагалась физическая сила и хреновый характер. И чаще всего это сочетание на подвиги не вдохновляло.
– Да мы просто познакомиться хотели, – невнятно пробормотал один из парней. И поднял руки в примиряющем жесте. – Прости, не знали, что это твое… Чудо.
– Скорее чудовище, – фыркнул больше себе под нос Хованский. – Но да, чудовище мое.
Еще минуту назад испуганное “чудо” совершенно неприличным образом для милой девушки хмыкнуло, недвусмысленно намекая на свои мысли по этому поводу. Но, к счастью, комментировать не стало.
– Соболезную, – еще более невнятно буркнул второй парень. И кто бы сомневался, что тут уж Белоярцева не сможет промолчать:
– Что?! – взвилась она, рванув вперед. С четким намерением вцепиться в тощую шею несчастного. Как удачно, что подобное развитие событий Илья предполагал. И, перехватив девушку за талию, прижал к себе. Со стороны они выглядели милой, практически влюбленной парой. И только Аринка знала, что лапы одного конкретного Хомяка вцепились в нее мертвой хваткой.
Правда, непонятно, кого и от кого он защищать собирался!
– Спокойнее, дорогая, – примиряюще проговорил он. – Он будет следить за словами. Будет же?
– Ага, – машинально откликнулся несчастный, задумчиво глядя на зло щурившуюся девушку. – Это… Терпение тебе, Би.
Комментировать это пожелание Хованский не стал. И не потому, что сказать нечего было, нет. Просто стоять долго на одном месте одной неугомонной Чайке было нелегко. И оттоптав ему ноги, она вывернулась из его объятий, заявив, глядя на удаляющихся парней:
– Всегда знала, что образ лучшего старосты – фикция. Признавайся, Хованский, кому душу продал, чтоб репутацию отбелить, а? И когда успел заделаться целым криминальным авторитетом?
– Чайка, вот скажи мне… Как у тебя логика работает, а? Если она есть, конечно же. Вроде мозг есть, однако ж почему-то пользоваться им при выстраивании логических цепочек ты не желаешь. Лень?
– Это ты меня так изящно дурой назвал? Ну спа-а-асибо, за комплимент, ага, – фыркнув, эта зараза сдула с носа прядь волос. – Ну ладно. На криминального авторитета ты не тянешь, фактурка слабовата… А чего тогда тебя эти красавцы испугались, а?
– О-о, я всегда знал, что вкус у тебя извращенный. Раз уж ты этих красавцами назвала… – ушел от ответа Хованский, прекрасно понимая, что эпитет произнесен в переносном смысле. Вот только спорить Белоярцева, к его удивлению, не стала:
– Конечно, извращенный, – покорно согласилась она и добавила. – Я же с тобой целовалась!
А вот это было обидно!
Нет, не так. Хованский стиснул зубы и честно попытался посчитать от одного до десяти и обратно. Но отделаться от желания схватить за плечи эту занозу и встряхнуть хорошенько так и не смог. Зато от ядовитой реплики не удержался:
– Надо же, вкус у меня извращённый… И именно поэтому ты со мной целовалась дважды. Сама! Добровольно! Приступ мазохизма, Чайка? Или тебе так дорог наш местный Царь, что ты готова ради него даже на такие жертвы?! Как ты его Яре-то уступила?
Белоярцева застыла на месте, как громом пораженная. Сузила глаза, сжала руки в кулаки. Илья даже задумался, а не перегнул ли он палку. Но до того, как до его уязвленного самолюбия достучалась совесть, девушка глубоко вздохнула и…
Улыбнулась. Мягко так, ласково, добродушно.
– Конечно мазохизм, Хомячелло. Куда ж я без него? И мазохизм, и самопожертвование, и альтруизм – всё про меня. Ввязаться в сомнительную авантюру? Дайте две! Я только за! – она в два шага сократила разделяющее их расстояние и ткнула пальцем в грудь. – Только знаешь что, Хомяк?! На общение с тобой я при этом не соглашалась! Так что… Иди-ка ты… Куда шел! Ферштейн?!
– Найн! Не могу, – развел руками Илья, испытывая дикое желание кое-кого побесить. И кому-то что-то доказать. – Я же твой твой люби-и-мый! – он специально растянул гласную, наблюдая за тем, как темнеют от ярости зеленые глаза мелкой пигалицы.
– Да ты! Ты… – у девчонки явно закончился речевой запас. – Да пошел ты! Кретин! – и она рванулась куда-то в сторону. Ага, так он ее сейчас и отпустит на ночь глядя фиг пойми куда. Хованский перехватил Аринку за талию и получил удар кулачком по груди.
– Пусти! – вырывалась неугомонная зараза. – Придурок! Да ты! Что ты о себе вообще мнишь? Что ты вообще обо мне знаешь? Достал! В печенках уже сидишь кактусом и…
Ну все. С него хватит!
Дальше Илья действовал чисто на инстинктах. Притянув к себе девчонку, он заткнул ей рот старым как мир способом. Тем более, что… Зря он, что ли, все время к месту и не к месту вспоминал эти дурацкие поцелуи?
В этот раз все вышло по-другому. Злее и сильнее. Так, что воздух вышибло из легких, а в голове не осталось ни единой связной мысли. Вот ни одной. И плевать, что его по-прежнему молотили кулаками в грудь, что пнули по голени и укусили за губу. Что где-то там рычали двигатели и ревела толпа, а совсем рядом улюлюкала та самая пьяная компания, пытавшаяся приставать к девчонкам.
На все плевать. Кроме самого крышесносного, самого невероятного, самого обжигающего поцелуя в его жизни. А уж когда чьи-то тонкие пальцы зарылись в его волосы на затылке, а плотно сжатые губы уступили, открываясь и подчиняясь, Илья понял, что попал.
Вот только как сильно и… Как надолго?
Кислород в лёгких закончился слишком быстро и поцелуй оборвался, оставив после себя ощущение странной потери. Чужой лоб уткнулся ему в грудь. Белоярцева подозрительно молчала, тяжело дыша и все еще сжимая руки на его шее. И это почему-то начинало нервировать.
– Ариш? – тихо позвал, невольно сцепив руки на тонкой талии девчонки. – Ты…
– Илья, – задушевно протянула Белоярцева, с трудом расцепив руки и выпутавшись из его объятий. – Я не знаю с кем ты меня сейчас перепутал...Я не знаю, что ты себе надумал… Но… Иди ты нафиг, со своей “любовью”!
Глава 8
Арина Белоярцева
– Козел! – я пнула первый попавшийся камень. – Индюк! – ожесточенно протопталась по жестяной банке из-под пива, валявшейся на тротуаре. Еще и попрыгала по ней сверху, припечатав в конце. – Самоуверенный болван, вот!
Сбоку дурниной заорал кошак, и я вздрогнула, только сейчас сообразив, что на эмоциях совершила второй по глупости поступок в своей жизни: пытаясь слинять от Хомяка, я рванула куда глаза глядят. Оказавшись непойми где, непойми как и посреди ночи.
Ну зашибись, блин!
И словно этого было мало, в кармане джинсов заиграла неизвестно откуда взявшаяся попсовая мелодия. Я даже подпрыгнула от неожиданности, пока не сообразила, что это кому-то так сильно приспичило со мной поговорить.
– Да! – выудив-таки гаджет, я ткнула в кнопку приема вызова. Гаркнув так, что с веток слетели прикорнувшие там вороны.
– Эм… Арин? – робко поинтересовался знакомый голос. И только спустя минуты две напряженного сопения, я вспомнила, кто это.
– Лиза, ты чего-то хотела? – сделав пару вдохов-выдохов, дабы успокоиться, я совершила подвиг и попыталась найти вывеску с адресом на ближайшем доме. Но то ли вандалы местные были привередливые, то ли управляющая компания ленивой, черт знает.
Но ни одной, чтоб ее таблички, не было. Нигде!
– Вообще-то в клуб тебя позвать, – озадачилась моя школьная подруга. – Ты только скажи, откуда тебя забрать, а то тетя Нина сказала, что тебя дома нет.
– Еще бы знать, где я… – я озадаченно почесала затылок. Вот опять Хомяк во всем виноват! Если бы не он, я бы не летела, не разбирая дороги. Целовать он меня вздумал! Гад!
– Аринка, – судя по звукам, Лизка изобразила звучный фейспалм. – Ты в своем репертуаре. Попробуй по геолокации определить.
– Которая у меня в принципе отказывается работать и уже неделю сообщает, что я в Праге? – скептически поинтересовалась я. Если верить моему телефону, у меня уже пару месяцев как кругосветное путешествие было. До Праги был Уэльс. До Уэльса Париж. И, блин!
Я, конечно, не прочь в таких городах побывать, но местоположение по моей геолокации из этой жопы мира мне выбраться не поможет точно.
– Хорошо, – со вздохом согласилась подруга. – Тогда зайди в ближайший магазин или любую другую организацию и спроси адрес. А потом позвони мне, я Ленчику позвоню, и мы тебя заберем.
– Ты золотко! – радостно завопила я. – И парень твой золото!
– Самоварное, – рассмеялась подруга. – Иди адрес узнавай, жду.
Так-так-так…. Что тут у нас? Мрачные подъезды хрущовок не радовали от слова “совсем”. Еще и людей, как назло не было. Как в ужастике, честное слово. Где там наши родные супермаркеты? Или здесь все на подножном корме живут?
Вопрос был интересный. И тянул на целое научное исследование. Но тут я заметила, как где-то вдалеке в отражении фонарей сверкнула табличка, и рванула к ней, как спартанец. Или тамплиер, увидевший святой Грааль. Или кто там Граали искал?
Да пофиг! Хоть археолог, нашедший мумию Тутанхамона, мне не жалко! Главное, что я нашла! Нашла хоть какую-то организацию!
И тут я приуныла. Как-никак, на дворе уже была ночь, и вряд ли она работает. Но хоть охрана там имеется? Пожалуйста, пусть будет, что да! Я расцелую того святого человека, который скажет, куда я попала! Если, конечно, это будет не Хомяк…
Из-под двери виднелась полоска света. У меня аж сердце чуть из груди не выскочило от такой удачи. Ура, есть в жизни счастье! Даже если оно будет выглядеть как боров с пивным животиком, главное, чтоб счастье умело говорить! И, даже не прочитав табличку, я рванула на тебя дверь. Она легко поддалась, и я просто влетела в слабо освещенное лампочкой Ильича помещение.
– Здрасьте! – потирая от радости руки, выдала я, словно объявляя победителя в лотерее. – А я тут к вам! И у меня жизненно-важный вопрос!
Но, стоило мне поднять глаза, как я осеклась, увидев представшую передо мной картину. Трое мужчин, немалой комплекции и ширины плеч, что-то активно обсуждали. И как по команде повернулись на мой голос, уставившись на меня как на восьмое чудо света.
– Ой… – выдала я, осознавая все масштабы своего попадания.
Мужчины переглянулись. А потом один из них, поправив автомат на плече, заинтересованно спросил:
– Девушка, у вас все хорошо?
У девушки все было просто замечательно. Особенно когда эта самая девушка осознала, что попала не абы куда, а в самое настоящее отделение полиции. И кто бы сомневался, что более удачного варианта выяснить адрес собственного местонахождения не найти!
В общем, где-то через пятнадцать минут и три приступа самого натурального гогота от наряда патрульно-постовой службы, у меня было все: и адрес, и новая история о моём любимом “везении”, и полбатончика “Баунти”, выданного жалостливым дежурным в качестве моральной компенсации за чей-то конский ржач.
Вот его-то я и сжевала (“Баунти”, а не дежурного!), на нервной почве, пока диктовала Лизке откуда они могут меня забрать. Рассказывать подруге, чем обернулась моя попытка добыть информацию, я благоразумно не стала.
Этот позор я заберу с собой в могилу, не иначе.
Вишневая девятка затормозила на углу дома ровно через пять минут, и я радостно нырнула на заднее сидение, наслаждаясь теплом прогретого салона и тонким ароматом лайма, витающим в воздухе. После чего смущенно помахала сидящему за рулем парню:
– Привет, Лень.
– Привет, – хмыкнул брюнет, насмешливо покосившись на меня в зеркало заднего вида. – Ну что? В этот раз мне не надо за битой в багажник лезть? Или?
– Не надо, – вздохнула, припомнив обстоятельства предпоследней нашей встречи. Ну, предположим, я не виновата, что у меня язык сработал раньше мозга… Впрочем, как и всегда. Но кто знал, что гопникам тогда не понравилась вполне невинная отжать у них телефончик раньше, чем они успеют это сделать у меня.
Зато навеки запомнят, что с маленькими хрупкими девушками лучше не связываться!
– Что, и извиняться за тебя тоже никому не надо? – продолжал то ли участливо спрашивать, то ли издеваться надо мной Ленчик. – А то смотри, я могу. Уже привык.
– Да ну тебя! – надулась я под легкий смешок подруги. Ну что я, виновата, что ли, что эта парочка уже пять лет вместе и за это время Леня успел повидать всякого? Ладно еще, что с Елизаровым они не знакомы, а то вдвоем могли бы написать “Энциклопедию несчастий Арины Белоярцевой”. Кстати, неплохо так звучит…
Может, мне в литературу податься? А чего? Фантазия есть, курьезных историй – под завязку, а уж в мастерстве слагать сказки мне сложно отказать. Если бы родня знала, сколько лапши я умудрилась развесить на их уши за все свое детство, сидеть на попе ровно я не смогла бы еще лет так пять. В прямом смысле слова, конечно.
– Белоярцева, чтобы ты там не думала – отставить, – выглянула с переднего сиденья Лизка и погрозила мне кулаком. – Мы в клуб развлекаться едем, а не проблемы искать.
– А если они сами найдутся? – уточнила я на всякий, понимая, что зарекаться в моем случае бесполезно.
– Никаких “если”, Арина. Мы. Едем. Развлекаться.
Ну, а я что? Я ничего. развлекаться, так развлекаться. Но кто бы мне заранее сказал, к чему приведут все эти развлечения, я б лучше в том самом отделении полиции осталась. Тепло, хорошо, сладким подкармливают, опять же.
И чего мне там не сиделось-то, собственно?
