Текст книги "Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ)"
Автор книги: Оксана Волконская
Соавторы: Юлия Созонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 14
Арина Белоярцева
Что делает порядочный студент-первокурсник, которого отпустили с последней пары пораньше? Правильно, со всех ног спешит попрощаться с преподавателем и покидает аудиторию до того, как этот добрейшей души человек передумает. А что делаю я?
Я терпеливо дождалась, пока одногруппники довольной галдящей толпой выйдут в коридор, тщательно инспектируя небогатое содержимое собственного рюкзака. И, убедившись, что я осталась в гордом одиночестве и даже преподаватель уже ушел, поднялась со своего места и осторожно подкралась к двери.
Чтобы, прижавшись к ней ухом, целых пять минут напряженно вслушиваться в то, как затихают голоса, удаляясь в неизвестном мне направлении. Вот тогда и только тогда, я осторожно приоткрыла дверь и высунула в коридор свой любопытный нос.
– Кажется, пронесло, – задумчиво почесав нос, я облегченно перевела дух, не обнаружив ничего подозрительного вокруг. Выскользнула из аудитории, прикрыв за собой дверь и закинула рюкзак на плечо, выбирая, куда идти.
Точнее – куда бежать, чтобы не попасть в загребущие руки одного боевого хомячка. И чего он так напрягся-то, а?
– Муж-чи-ины, – недовольно фыркнув, я бодро зашагала в сторону библиотеки. Зная мою успеваемость и мою посещаемость, там меня будут искать в самую последнюю очередь.
Помнится, Елизаров упоминал, что этот храм знаний имеет в своей коллекции пару томов той самой, таинственной энциклопедии мата. Я, конечно, не поклонник обсценной лексики, но интересно же, что туда записать могли!
Мысленно уже предвкушая, как запущу свои цепкие ручки в это сокровище народного творчества, я завернула за угол и с размаху впечаталась в чью-то широкую, крепкую грудь. Да так, что точно упала бы на пол, если б меня вовремя не схватили за шиворот, помогая удержать равновесие.
– Блин, аккуратнее надо, – недовольно буркнула я, когда меня все-таки соизволили поставить на ноги. И только тогда я разглядела, с кем меня свела нелегкая и собственное везение. – Да твою ж корявую… Хомяк, опять ты.
– Это вместо спасибо? – издевательски вскинул бровь Хованский, успевший за то время, что мы не виделись где-то познать дзен и теперь просто фонтанирующего спокойствием на всю округу.
– Это вместо краткого маршрута в не очень приличное путешествие, – мою попытку обогнуть его по широкой дуге проигнорировали. Просто пристроились рядом, пугая своим умиротворенным видом всех вокруг. – Хомяк, вот скажи мне… Ты ведь понимаешь, что я буду и дальше действовать тебе на нервы?
– Ага, – спокойно откликнулся Хованский, открывая дверь в библиотеку и пропуская меня вперед.
– Ты же осознаешь, что я буду целенаправленно топтаться по всем твоим мозолям, раз за разом? – я задала еще один уточняющий вопрос, пока мадам библиотекарь, бубня что-то о временах и нравах искала нужные мне подборки журналов и книги.
– Ага, – на лице парня была все та же безмятежная улыбка, уже бесившая меня до зубного скрежета.
Я вздохнула. Я выдохнула. Я даже дошла до облюбованного в первое знакомство с библиотекой стола и уселась за него, демонстративно пристроив рюкзак на втором стуле. Как бы намекая, что не нуждаюсь ни в чьей компании. Но Хованский невозмутимо устроился за моей спиной. И я, я…
Я не выдержала, блин. Хлопнула ладонью по стопке журналов, обернулась на соседний стол и задушевно так поинтересовалась:
– Ты издеваешься, да? Скажи, что ты издеваешься, Хомяк. Я не поверю, что ты на полном серьезе собираешься ходить за мной по пятам!
Ну и что вы думаете? Мой крик души просто-напросто проигнорировали. Хованский снисходительно улыбнулся и уткнулся в свой телефон, всем своим видом демонстрируя, что наш разговор закончен. Наи-и-ивный птиц!
Да мы еще даже не начинали разговаривать!
– Хомяк!
Помните рекламу конфет? Вместо тысячи слов? Вот и тут так, только у меня вместо заковыристой фразы вырвалось лишь одно-единственное. И то, так, то ли возмущенно, то ли жалобно. Потому что это уже ни в какие ворота не лезет, блин!
Ладно, про свободу личности и действий я молчала, молчу и буду молчать. Но на меня ж так скоро пальцем показывать начнут! Мало мне было той карикатуры, мало мне выдали общественной нагрузки, так у меня теперь еще и сталкер персональный нарисовался. Да так, что фиг его, этого сталкера, сотрешь!
Да чтоб тебя. Еще немного, и я стану такой же знаменитой, как Костян. В смысле, сплетен обо мне будет столько же. Если не больше...
– Чайка, – последовал не менее лаконичный ответ, что не прозрачно так намекал: все твои монологи сейчас не принесут никакого толка. И что он все равно продолжал и будет продолжать действовать мне на нервы. И я даже не знаю, что на это сказать, кроме разве что…
У-у-у-у, гаденыш! Хомяк, блин!
Вот именно с этой мыслью я и поступила совершенно для себя нехарактерно. То есть просто-напросто взяла и отвернулась от этой заразы и уткнулась в какую-то книгу. Буквы скакали как мишки-гамми перед глазами, и суть текста я так и не смогла уловить, да и не имело это значения – я просто хотела показать, насколько мне безразличен именно этот человек и его присутствие.
Может, хотя бы так он от меня отстанет, а?
Ну да, прям сразу взял и отстал. Хованский, видимо, придерживался той же тактики. Он не пытался со мной заговорить, не пытался вывести из себя, нет. Эта сволочь как ни в чем не бывало занималась своими делами, совершенно не обращая никакого внимания на мой героический игнор себя любимого! И вот это меня бесило, просто неимоверно. Да, я прекрасно понимаю, что это глупо и нелогично, но блин.
Я не могла ничего с собой поделать. Это бесит! И точка!
– Завтра все-таки к врачу сходим, – куда-то в пустоту бросил Хованский, когда моя обида почти достигла своего пика. Казалось, еще немного – и я просто подойду и ни с того ни с сего долбану брюнета стулом.
Ровно до того момента, пока он не открыл рот.
Эта реплика заставила меня на секунду замереть, потом опустить глаза. И волевым усилием принять важное решение: я не буду ему отвечать. Ха, больно надо! Только, ему мой ответ и не требовался. Выждав пару минут и словно получив вопрос от невидимого собеседника (а кто ж его, зверька этого бешеного знает, может у него есть воображаемый всезнающий друг, аля телепузик, только телехомяк?), Илья как бы между прочим пояснил:
– Проверим тебя, Чайка, на гайморит. А то пыхтишь больно подозрительно. Прямо как дракон.
Я мужественно промолчала. Я же сам образец терпения, я мисс выдержка и хладнокровие. Никаких Хомяков в библиотеке нет и быть не может, этих грызунов сюда бы просто не пустили. Да и вообще…
Я стиснула зубы и резко выдохнула. Да твою ж бугагашеньку! Аутотренинг, ты по-прежнему херня!
– И, нет, я твои возражения слушать не собираюсь, – продолжал непонятно с кем диалог Илья. Уж точно не со мной, я ж ему не отвечала! – Если ты к своему здоровью относишься, как к собственной безопасности, то есть совершенно наплевательски, я просто не имею права…
Рррр… Он мне мстит так, что ли? Но ведь он сам виноват, нечего было задыхаться так натурально! Я, может, и правда испугалась. Ненадолго. Секунд на десять. Так нет же, нарывается опять….
Совершенно непробиваемый Хомяк, никакого инстинкта самосохранения!
– … пройти мимо и не наставить тебя на путь истинный.
Да епрст и прочие междометия! Может, мне еще и в монастырь уйти, для верности и сохранности? Настоятель фигов! Я аж глаза прикрыла, в напрасной надежде досчитать до десяти (а лучше до тысячи) и успокоиться, сдержаться и все-таки ничего ему не ответить. А Хованский продолжал беседовать с собственными глюками, все больше и больше соблазняя меня стукнуть его таки чем-нибудь тяжелым.
Все. С меня хватит!
С гулким стуком я захлопнула книгу и открыла было рот, чтобы высказать все, что думаю о некоторых субъектах. Но мне помешал разлившаяся по помещению мелодия из незабвенной французской рок-оперы “Моцарт”. Привлекая внимание к моей скромной персоне всех без исключения, включая сурового библиотекаря, сменившего меня о-о-очень выразительным взглядом. Я даже смутилась, пока вытаскивала противный гаджет из кармана.
Черт, опять забыла на беззвучку поставить! Испуганно оглядевшись по сторонам и состроив виноватое выражение лица, я бахнула пальцем на кнопку, уменьшая громкостью. И только потом стукнула себя по лбу и сообразила. Такой звонок у меня стоял только на одном человеке. Так что...
– Костян? Что-то случилось?
Глава 15
Арина Белоярцева
– Арина, нет.
Уверенная поза, твёрдый голос. Боевой Хомяк во всей своей красе. Стоит посреди дороги, скрестив руки на груди и сверлит недовольным взглядом мою скромную персону.
– Арина, да, – сверкнув широкой, счастливой улыбкой, я обошла гневно фыркнувшего Хованского по кругу и уверенно зашагала в сторону торгового центра “Аракс”. Ни капли не сомневаясь, что мой верный Санчо Панса последует за мной. Потому что…
Ну потому что дорогой и любимый (аж до зубного скрежета) Илюшенька остался верен своему слову. Он от меня не отставал, ни на шаг, ни на минуту! И, самое обидное, ладно бы он молча это делал, так нет же!
Он нудел, зудел и читал нотации при каждом удобном случае!
– Чайка…
Ну вот, я ж говорю! Опять нотацию читать собрался, гад такой. И ладно бы я в клуб поперлась, свидание назначила какое-то или еще чего надумала. Так нет же, я ж задание Елизарова выполняю, ответственное и очень-очень важное. А этот…
Зараза эта, блин, весь мой воинственный настрой на нет сводит!
– Да, ваше хомячество?
И вот вроде бы голос у меня был ласковый, тон непринужденный. И вообще, я ж ничего такого не имела ввиду. Вот только Хованский обиженно замолчал, на пару минут. А потом вкрадчиво так, аккуратно уточнил, поравнявшись со мной:
– Ты издеваешься, да?
Я от этого вопроса чудом не впечаталась в светофор у пешеходного перехода. Затормозила резко, глянула на стоящую рядом каланчу удивленным взглядом. И вполне искренне протянула, нетерпеливо постукивая носком кроссовок по асфальту:
– Ну что вы, товарищ лучший староста университета… – на этой фразе кто-то отчётливо зарычал. Или мне показалось? – Даже в мыслях не было!
Следующие пять минут мы играли в догонялки. Я убегала, Хованский меня преследовал. И оставшиеся несколько десятков метров до входа в “Аракс” я преодолела за считанные минуты, даже почти не запыхавшись.
Еще бы, с таким-то стимулом на хвосте!
– Уф… О, спорт! Ты жизнь… – выдала я, с трудом переводя дыхание у ближайшей кадки с искусственной пальмой. И тут же ойкнула, получив чувствительный шлепок пониже спины. – За что?!
– Было бы за что… – многозначительно протянул Хованский, взъерошив рукой и без того растрепанные волосы. – Ну и где твой этот… Как его там… Ценитель Рено?
– Моне, – сдув прядь волос с носа, я показала Хомяку язык и полезла за телефоном, намереваясь уточнить место дислокации нужного мне человека. – И речь сейчас вот вообще не о том. – Третий этаж, фуд-корт. Ну что, хомячелло, готовь прикоснуться к прекрасному?
Выражение лица Хованского заверило меня что нет, не готов. Но отступать парень не собирался и упрямо сжав губы следовал за мной в сторону эскалатора. И все что мне оставалось, это недовольно вздыхать. Попутно вновь и вновь прокручивая наш с Елизаровым разговор.
Нет, я не удивилась тому, что именно мне доверили такую важную миссию как разведка. С Костиной деликатностью только информацию окольными путями и добывать. У него язык работал порою быстрее мозга и губил на корню всю конспирацию. Поэтому просьбе я ни капельки не удивилась.
Удивилась я другому. Стоило мне согласиться на эту авантюру, как молчавший до этого Хованский категорично заявил “Одна ты не пойдешь”. И самое обидное,что мою попытку улизнуть без сопровождения пресекли самым наглым образом.
Елизаров без задней мысли сдал меня Хованскому, как нефиг делать. Во имя, блин, мужской солидарности. Ну и какой он друг, после этого?
Найти на фуд-корте нужного человека оказалось задачей не из легких. Вернее, было бы такой задачей, если бы речь шла не о Гоше Белявском. Его ярко-зеленую макушку я засекла еще на выходе с эскалатора. И уверенно двигалась в сторону этого опознавательного знака, про себя надеясь, что приятель не удумал перекраситься в какой-нибудь другой цвет.
Вот это был бы номер, ага.
– Привет, мой зеленый, мудрый друг… – приземлившись напротив приятеля, я нагло стащила у него стакан с горячим кофе. И фыркнула, глянув на закатившего глаза приятеля. – Ну? Скольких падаванов в болоте утопил ты, а?
– Напоминаю, мелкая, – снисходительно протянул Белявский, надув пузырь из жвачки и громко его лопнув. – "Звездные войны" я не смотрел и смотреть не собираюсь. И если уж мы начали с вопросов… То, кто этот рыцарь печального образа, что так старательно пытается поджечь меня взглядом, м?
Честное пионерское, у меня была заготовлена целая речь. Монолог, пропитанный ядом и сарказмом, полный шикарных метафор и аллегорий. Но я даже рот открыть не успела, как Хованский невозмутимо выдал, плюхнувшись рядом со мной:
– Я её парень. А вот кто ты, это действительно большой такой вопрос.
– Кхм, – Гоша от неожиданности подавился ответной репликой и долго, по-совиному склонив голову набок, меня рассматривал. После чего вздохнул и флегматично протянул. – Сочувствую, чувак. Куда скинуть деньги на валерьянку?
– Не смешно, – резюмировала я, вцепившись в стаканчик с вожделенным кофе, как утопающий за соломинку. И чуть не подавилась этим волшебным напитком, когда Гоша на полном серьезе протянул:
– Так я и не шучу.
– Белявский, блин! Ты вообще на чьей стороне? – зашипела я возмущенно Гошу. И, не удержавшись, пнула этот картонный косплей на кикимору по ногам.
– Ай, твою ж… – скривился этот гад, потирая коленку. И, отодвинувшись подальше, недовольно буркнул. – По ходу одной валерьянкой тут не отделаешься, чувак. Придется пол аптеки скупить, ага. И нет, Белоярцева. Я ни на чьей стороне! Я просто хорошо тебя знаю, мелкая.
– Ты еще клуб “Обиженные Белоярцевой” организуй, – заметив на лице Белявского оживленную работу креативных мыслей, я подпрыгнула и ткнула в него пальцем. – Даже не думай, чертов орк! Я от балды ляпнула!
– А так хотело-о-о-ось…
Что там ему, этому Гоше, хотелось, мы так и не узнали. Молчавший до этого Хомяк вдруг резко успокоился и расслабился, тихо хмыкнув. А потом и вовсе расхохотался. И, наградив меня поцелуем в висок, бросил, поднимаясь:
– Пойду еды возьму. Надеюсь, вы друг друга не убьете пока меня нет?
– Да как ты мог подумать, рыцарь…
– Еще как убьем!
Прозвучало так единодушно и слаженно, что Хованский снова фыркнул, дернув меня за прядь волос. И слинял до того, как я успела что-нибудь ляпнуть на такое самоуправство в собственный адрес. Я и глазом моргнуть не успела, а его спина уже маячила на другом конце фуд-корта. Энергетика он тяпнул, что ли?
Когда успел только?
– Зараза, – пробурчала себе под нос, делая большой глоток кофе. Чудом, не иначе, сумев не подавиться под пристальным взглядом Белявского. – Нет, Гоша. Сегодня твоя очередь отвечать на мои вопросы.
– Ладно, – покладисто согласился товарищ. И расплылся в хищной улыбке, сулившей мне неприятности в ближайшем будущем. – Но в следующий раз ты не отвертишься, мелкая. А теперь… Чего тебе от меня надо, м?
– Гоша, ты же знаешь всю творческую тусовку нашего города, так? – я задумчиво поболтала остатками кофе в стаканчике и сощурилась, заинтересованно уставившись на Белявского.
– Эк ты в меня веришь, – заржал приятель, откинув длинную зеленую прядь со лба. – Конкретизируй, сестра. Творческая туса это понятие обширное и такое расплывчатое-е-е…
– Ярослава Градова. Так достаточно конкретно?
Белявский, так некстати решивший допить свой молочный коктейль, подавился и закашлялся, уставившись на меня диким взглядом. А я что? Я ничего. Я не специально ждала удобного момента, чтоб огорошить его этим вопросом.
Не в этот раз точно.
– Кхе… – наконец, выдохнул Гоша. Провел рукой по своим торчащим в разные стороны лохмам и осторожно уточнил. – Так, мелкая. Первый вопрос, во что ты вляпалась? Второй, это что-то грозит нам полицией или как?
– Блин, Гоша! – на вернувшегося Хомяка я не обратила ровным счетом никакого внимания. А зря.
Это чудо-чудное, услышав реплику моего товарища, тут же сделало стойку. И ляпнуло, умудрившись заорать шепотом:
– Чайка, меня не было ровно пять минут. Куда ты уже успела влезть?!
Звучно приложившись ладонью ко лбу, я задалась одним единственным вопросом. Как, ну вот как из всей тирады Белявского он услышал именно эту часть, а?!
Глава 16
Арина Белоярцева
– Почему сразу влезть-то? – возмутилась я. – Что вы все из меня монстра-то делаете?
– Мы? Монстра? Да ни капли. Кушай, солнышко, – Хомяк невозмутимо поставил передо мной вазочку с венской вафлей с мороженом и фруктами. – Сладенькое, говорят, полезно. Может, добрее станешь...
На последней фразу это все-таки произошло. Я буквально подавилась кофе и закашлялась, глотая порядком остывший кофе пополам с непечатными конструкциями. Да что ж такое-то, а? Если я когда-нибудь умру по неестественным причинам, в моей смерти прошу винить одного конкретного Хомяка. А я уж, так и быть, согласна являться к нему призраком, зудеть над ухом и греметь кандалами.
– Илья, – выдавила я из себя, откашлявшись и глотнув порцию кислорода. – Не беси меня, ладно? Жить дольше будешь, гарантирую…
В ответ я получила новую улыбку клинического идиота. И зависнув на ней, пришла к неутешительному выводу. Ой, да ладно, ну кому я вру? Это я от такой его улыбки клинической идиоткой готова стать. Но делать этого не собираюсь!
Много чести, блин!
– Ты просишь о невозможном, Аринка, – щелкнул меня по носу этот суицидник. – И вообще, никто не заставляет тебя так беситься. Ты сама так реагируешь.
– Ага, это не я тебя провоцирую, это ты излишне эмоциональная, – перефразировала я его слова. – И вообще, целиком и полностью виноваты только мои тараканы, хомячки их не достают.
– Вот видишь, какая ты умная, – довольно заключил Хованский, устраиваясь на стуле поудобнее. – Вот еще б характер помягче, язык по короче… Цены бы тебе не было, Чайка.
– Ах ты...
Громкий хохот раздавшийся совсем рядом заставил меня вздрогнуть. Черт! И как это я о Белявском забыть умудрилась-то? А кикимор тем временем чуть ли не влюбленными глазами смотрел на Хомяка.
– Чувак, а ты мне определенно нравишься, – уверенно заявил он, под шумок стащив у меня вазочку с мороженым. – С этой кнопкой так и надо.
Я даже язык прикусила от удивления. Кто кнопка? Я кнопка?! Вот же... Кикимора болотная! Ну я сейчас тебе устрою!
Правда, прежде, чем я успела рот открыть, чтоб сказать все, что думаю об этих товарищах, я вспомнила о том, зачем мы здесь собрались. И заставила себя медленно выдохнуть, мысленно устроив этой сладкой парочке экзекуцию. После чего куда спокойнее и миролюбивее выдала:
– Цыц, кикимор! Ослов, баранов, прочую живность и твою любовь к ним предлагаю пока оставить в покое. – вернулась я к теме разговора. – Так что там с Градовой-то, м? Ты чего так ее фамилию отреагировал?
“Прочая живность” на мою тираду только хмыкнула, но... Промолчала. Хованский вообще сегодня какой-то на удивление молчаливый. Ну, если сравнивать с ним же в обычном его состоянии, конечно.
– Да понимаешь, в чем дело, Ариш, – задумчиво проговорил зеленоволосый, почему-то уткнувшись в собственный стакан и избегая на меня смотреть. – Темное там дело, насколько я помню. Хотя на первый взгляд все довольно прозаично было. Градову уронил партнер во время поддержки, аккурат на генеральной репетиции. Вот только слухи там ходили... Разные и нехорошие. Очень нехорошие, мелкая.
Услышав последнюю фразу, я подалась немного вперед. И сощурилась, уточнив:
– В каком смысле? Ты про эти слова про то, что ее кто-то преследовал? Разве это не обычный хайп и пиар в данной ситуации?
Сама я в это, конечно, не верила. Ни на йоту. Видела я Ярку, общалась с ней, наблюдала за тем, как она моего Костяна посылает… В общем, удивительно искренний и настоящий человек. Вот только где-то в глубине глаз нет-нет, да и мелькала грусть. И только благодаря Елизарову и возвращением к танцам девчонка начала оживать.
Только выкладывать все это Гошке я не собиралась. Даже в мыслях не было. Еще и Хомяка пнула, чтобы не возбухал и не мешал мне вести деловые переговоры.
– Да какой там хайп и пиар? – откровенно поморщился Белявский. И пальцем у виска покрутил, для наглядности. – У нас с ней знакомая общая есть, она говорила, что Градова реально чего-то боялась. Или кого-то. Еще и выглядела плохо, словно хронический недосып был. Но кто там, что там – увы, сие мне неведомо, Белоярцева. Поэтому больше просто ничего сказать не могу, извини.
– Гошенька, солнышко, – от моего ласкового тона друг дернулся и с подозрением на меня посмотрел. А я ласковым тоном продолжила. – Ты же информационный гений, узнай, а? Все, что можешь. Это очень надо, ну вот прямо жизненно необходимо. Проси, что хочешь!
“Все равно расплачиваться с тобой будет Костян,” – мысленно добавила я. И, не удержавшись, хихикнула, предвкушая этот момент расплаты. Ну, а что? Он ради своей Ярки точно ничего не пожалеет.
А вот Гошка моему напору удивился и даже как-то испугался. Или на него так подействовал тяжелый взгляд, который на моих последних словах бросил на него Илья? Впрочем, какая разница, пусть со своими играми в песочницы разбираются сами.
Мальчишки, блин. Вечно им чем-то меряться надо!
– Да узнаю я, узнаю, – после небольшой паузы, пробормотал кикимор, сдавшись. – Только не надо меня ни о чем умолять. Моя психика слишком слаба для такого давления.
Радостно вскрикнув, я подалась вперед и поцеловала приятеля в щеку. Тот почему-то закашлялся и поспешил как можно быстрее отцепить от себя мои руки. И чего это он так шарахается от моих нежностей, интересно? Я ж без задней мысли, совершенно…
Но стоило мне обернуться, как я все поняла. Просто один конкретный Хомяк напоминал в этот момент грозовую тучу, которая вот-вот кого-нибудь прибьет. Ну вот чего ему опять не нравится-то, а?
Вопрос, судя по всему, был из этих… Из риторических, ага. Потому что я успела попрощаться с Белявским, залипнуть на витрине ювелирного бутика и даже присмотреть себе крутую толстовку с хаски, а Хованский все еще молча маячил за моим плечом, не отставая ни на шаг. Всем своим мрачным и серьезным видом вызывая нехорошие такие ассоциации с Гамлетом, принцем датским.
Ну серьезно! Ему для полного сходства только череп бедного Йорика в руки дать А уж вопросом быть или не быть Хованский, судя по его лицу, озадачился уже без посторонней помощи.
– Эй, ау! – я подпрыгнула, помахав ладонью перед лицом парня. – Земля вызывает старосту! Староста, прием!
Попытка привлечь внимание провалилась. Илья смерил меня нечитаемым взглядом и… Обогнул по дуге. Направившись в сторону выхода из торгового центра. Оставив меня недоуменно хлопать глазами в попытке понять, а что это сейчас было?
– Не поняла, – удивленно протянула я, почесав затылок. И рванула следом за Хомяком, петляя между покупателями. Потому что как бы я не возмущалась, как бы не пыхтела, но идти домой в одиночку, да на другой конец города мне не хотелось.
И потом. А обсудить полученную информацию? А поделиться собственными выводами? А…
Что там ее “а” я так и не придумала, с разбегу запрыгнув на спину Хованскому и вцепившись в него руками и ногами. Чтобы доверительно так, зловеще протянуть прямо в ухо возмущенно охнувшего парня:
– Фиговый из тебя рыцарь, Хомяк. Кто ж бросает принцессу в гордом одиночестве на растерзание страшным драконам, а?
– Драконы хоть выжили? – едко откликнулся Илья, без особого труда избавившись от лишнего груза на плечах. Смерил меня еще одним нечитаемым взглядом, от которого по спине прошелся табун предательских мурашек. И тут же сменил тему, невинно поинтересовавшись. – Этому твоему кузнечику можно доверять?
– В части всяких пари и как дизайнеру интерьеров – нет, – не задумываясь откликнулась я, засунув руки в карманы куртки и бодро шагая по тротуару. Чудом умудряясь не отставать от слишком уж длинноного Хомяка.
И куда он только так спешит-то, а?
– А как источнику информации? – уточнил Илья, поймав меня за капюшон до того, как я позорно уткнусь носом в асфальт, запнувшись о какой-то камень.
– Епт, – коротко охарактеризовав не случившееся падение, я вздохнула и почесала нос. После чего нехотя резюмировала. – Ну, если Гоша сказал, что дело мутное, то так оно и есть. И это было понятно еще из старых газет за тот год. А еще Гоша обещал разузнать поподробнее и тут, увы, мы с тобой Хомячелло можем только поверить ему на слово. И терпеливо ждать хоть каких-нибудь результатов. Ну, если конечно, у тебя не завалялось вдруг каких-нибудь знакомых из этой танцевальной тусовки. Ну так, в порядке бреда!
Судя по тому, как Хомячелло скривился, такого добра у него даже в порядке того самого бреда отродясь не водилось. И расстроенный вздох у нас вышел на диво слаженный, можно сказать единодушный.
– И все-таки, почему вы с Елизаровым так уверены в том, что это все неслучайно? – после пятиминутного молчания, вновь подал голос Илья. И крепко вцепился пальцами в мою ладонь, пока я отчаянно балансировала кедами по льду на чертовых лужах.
– Мы не уверены, – педантично уточнила я, старательно игнорируя тот факт, что мне нравится этот образ “рыцаря” в его исполнении. Нелогично, да.
Но нравится же!
– Но?
– Но согласись, Хомячелло, – я цинично усмехнулась, пожав плечами. – Это очень, очень странно, когда прима труппы выходит из строя незадолго до выступления. Еще страннее тот факт, что ее не травили в интернете, не хейтили фанаты, не доставал никакой поклонник… Да что там! У Градовой, судя по газетам и статьям в инете, даже с личной жизнью все было стабильно. Правда, как в морге – тихо и мирно, но стабильно же! И вдруг такое: неудачная поддержка, травма, нервный срыв… Э нет, Хованский. Считай меня параноиком, но я согласна с Костяном – тут было что-то еще, кроме банального стечения обстоятельств!
Чуть помолчав, я тихо добавила, закусив губу и доверчиво заглянув в глаза нахмурившемуся Хованскому:
– И мы же все выясним, да? Мы же поможем им, правда?
Хомяк мученически застонал, возведя глаза к нему. Но все же процедил сквозь зубы, нехотя кивнув головой:
– Выясним. Но одна ты никуда не лезешь. Я понятно выражаюсь, Чайка?
– Ага, – я кивнула головой, невинно улыбаясь. И скрестила пальцы в кармане куртки, на всякий случай. Ну так, мало ли куда меня жажда знаний заведёт?
