Текст книги "Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ)"
Автор книги: Оксана Волконская
Соавторы: Юлия Созонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 9
“Тутанхамон”, эпичный и самый модный клуб нашего города встретил нас шумной толпой, подогретой алкоголем и бьющими по ушам битами. И, глядя на беснующихся на танцполе людей, я невольно пришла к выводу, что тот костюмчик, который Костян обозвал “непотребством” и велел сжечь – верх приличия. Ну подумаешь дырочки на коленочках, ну подумаешь ткань прозрачная и сеточка…
Тут люди вообще в купальнике зажигают! И даже не смущаются!
– Белоярцева, рот закрой, – бодро проорала мне на ухо Лизка и потащила в сторону бара. – Сегодня девочки зажигают, мальчики угощают! Да, Леня?
– А у меня есть выбор? – скептично уточнил Леня. И набрал еще пару очков в моем личном рейтинге адекватных парней. Не даром же, они уже так долго вместе.
– Есть, – я фыркнула, плюхнувшись на барный стул. – Но он не сильно изменит концепцию этого вечера. Только твое присутствие… Ну или отсутствие.
– Я вас один раз оставил без присмотра. Спасибо, второй раз повторять такой эксперимент не хочу, – Леня отобрал у меня меню и сделал заказ, сунув мне под нос какой-то ядовито-желтый коктейль. – Белоярцева, ты сегодня не пьешь.
– Ну почемууу? – заныла я, чувствуя, что мне жизненно необходимо выпить что-то крепче лимонада. Желательно градусов так на сорок.
– Потому что я взрослый, умный мужчина, который не хочет попасть в криминальные сводки нашего города из-за сочетания ты, алкоголь и бита в моем багажнике.
– Так она ж в багажнике твоей машины…
– Когда это тебя останавливало?
Я вздохнула, уже смирившись с тем, что алкоголя мне не видать. Честное слово, я словно с Хомяком сейчас пообщалась… Не дай бог познакомятся, жизнь превратиться в сплошной скучный и приличный траур.
Коктейль оказался вкусным, а Леня отвлекся на заскучавшую Лизку. И я совершила отчаянный поступок – слиняла от них на танцпол. Надеясь хоть так выбить из своей хорошенькой, глупой головы все мысли об одном идеальном старосте, слишком классных поцелуях и собственном везении.
Танцующая толпа приняла меня с распростертыми объятиями, и я сама не заметила, как оказалась в центре какой-то веселой компании. Симпатичные парни, хихикающие над чем-то девчонки, ритмичный бит. Что еще нужно для хорошего настроения и отличного отдыха?
– Привет, тебя как звать, видение неземное? – один из них, высокий, рыжий и заразительно улыбающийся, наклонился к моему уху, пытаясь перекричать музыку.
– Арина. А тебя? – шутливо пихнула его локтем в бок, в вялой попытке сохранить хоть какое-то понятие о личном пространстве.
Ну-ну, наивное ты дитя, Белоярцева. Это ночной клуб, тут нет никакого личного пространства в принципе!
– Пашка. Ты тут одна? – чужие руки на моей талии оказались каким-то незаметным для меня образом. Но я подавила растущее в груди недовольство и широко улыбнулась. Так, что ямочки на щеках появились.
И брякнула, решив в кои-то веки забить на инстинкт самосохранения, робко подавший голос где-то глубоко в душе:
– Ага. А твои друзья не против, что ты их на меня променял?
– Они только за! Идем, угощу даму коктейлем!
Я глазом моргнуть не успела, как оказалась за чужим столиком, а перед моим носом поставили высокий стакан с ярко-малиновым напитком и кокетливым зонтиком. И все бы ничего, но, глядя на то на него, то на полное предвкушения лицо нового знакомого, я почему-то уже не хотела продолжать наше общение.
Интересно, почему это?
– Слу-у-ушай, Паш, – поболтав трубочкой в стакане, я так и не рискнула попробовать это. И поежилась от пристального, слишком внимательного взгляда случайного кавалера. – А ты здесь с друзьями же, да?
– Ага, – коктейль настойчиво пододвинули ко мне поближе, глядя подозрительно блестящими глазами голодного крокодила. Серьезно, у меня аж ком в горле встал и улыбка медленно, но верно трансформировалась в кривой оскал. А попа…
А попа чувствовала надвигающиеся неприятности. И если бы тут сейчас нарисовался хоть кто-то знакомый, я б обрадовалась ему как родному!
– А где они? – чужие руки на коленке вызвали зверскую тоску по забытому справочнику по истории России и его, справочника в смысле, убийственных способностях.
– Арин, пей, – это мне выдохнули прямо в ухо, вызывая стойкую ассоциацию с несчастным упырем, пытающимся обольстить строптивую жертву. То ли виной тому парфюм нового знакомого, то ли еще чего…
Не знаю. Но отодвинулась я от парня чисто машинально, чудом не пролив злосчастный коктейль.
– А, может, потанцуем? – не слишком смело предложила я, выискивая взглядом Лизку с Леней. Черт, вот где сейчас этот надежный мужчина, когда он так нужен? Да что там, я даже на Хомяка согласна! И на Бегемота из университетской столовой.
Да кого угодно, хоть таракана Сашку! Только помогите!
Вселенная мои мольбы проигнорировала напрочь, зато внимание кавалера стало таким навязчивым, что я совершила очередную феерическую глупость. Я схватила чертов коктейль и сделала глоток, тут же закашлявшись от крепости алкоголя в нем.
Пашка тут же перестал нависать надо мной дамокловым мечом и расплылся в такой довольной улыбке, что мне заранее поплохело. Но голову окутала легкая дымка, словно в меня воткнули новую батарейку и зарядили энергией.
– Пошли танцевать, – дернув меня за руку, парень направился в сторону танцпола, и я послушно поплелась следом, не понимая, почему до этого пыталась сопротивляться. И вообще.
Я же хотела оторваться? Хотела же?
А дальше все смешалось: люди, руки, зал. Все кружилось, качалось и расплывалось перед глазами. Я не заметила, когда чьи-то ладони забрались под кофту, а кто-то пытался нагло меня облапать. И я искренне не осознавала, что мозг отказывается воспринимать происходящее адекватно, что меня зажали в тиски двое каких-то парней и что центр танцпола как-то незаметно сменился отдаленным и самым темным углом в зале.
Пока меня не попытались поцеловать. Тошнота подкатила к горлу внезапно и, зажав рот рукой, я оттолкнула чувака и рванула в сторону туалета. В свободную кабинку я влетела каким-то чудом до того, как мой желудок пожелал поделиться своим содержимым. А после…
Боже, кто б мне раньше сказал, что тошнота так знатно прочищает мозги? Прижимаясь лбом к холодному кафелю, я с ужасом осознавала во что умудрилась так случайно и ненавязчиво вляпаться. Сомнительная компания, подозрительный коктейль, навязчивое внимание…
Млин, Белоярцева, тебя только что чуть не совратили, предварительно напоив!
– Твою… – выдохнула я, вытирая рукою рот. И занялась тем, чем, в принципе, не очень часто страдала. Я принялась думать. Если я правильно понимаю всю глубину того, во что я влезла, то выйти из туалета мне степень не дадут. Скорее всего поджидают где-нибудь возле входа, чтобы продолжить начатое. А что может сделать слабая девчонка против нескольких парней, которые думают тем местом, что футболисты прикрывают?
Правильно, ни-фи-га. И что же мне делать-то теперь, а?
Глава 10
Илья Хованский
Он не злился. Вот ни капельки. И не волновался. И не переживал. И не думал, куда ее понесло. И…
– Еще немного и у тебя пар из ушей пойдет, – доверительно сообщил ему Гришка, протягивая бутылку. – На, прими бальзам на душу населения. А то у меня ощущение, что я, как воспитатель на утреннике в детском саду: вокруг одни сплошные трезвенники и язвенники, млин.
– Я не пью, – нахмурился Хованский, отрицательно мотнув головой. И стиснул пальцы в кулаки.
На душе скребли не кошки даже, а целые саблезубые тигры, намекая на то, что отпускать мелкую вот так просто было большой такой ошибкой. Надо было схватить в охапку, закинуть на плечо и утащить домой. Попутно позвонив чертовому Елизарову…
Если на нее не действуют его нотации, пусть Царь поучаствует в воспитании одной вредной и строптивой Чайки. В конце концов, мы в ответе за тех, кого приручили, блин!
– С каких пор? И это… Илюх, ей-богу, сделай лицо попроще, – страдальчески протянул Рок, возведя глаза к потолку. – Ну кинула девчонка, ну че сразу трагедию то из этого делать? Вон, смотри, какие красотки на тебя уже полчаса слюни пускают!
– Рок, – обманчиво мягким тоном протянул Илья, даже не взглянув в сторону компании девчонок, делавшую уже пятый круг вокруг них. – Сделай себе одолжение, сэкономь на травматологе и заткнись, а? Не до тебя мне. И не до твоего сомнительного чувства юмора!
И вот то ли взгляд у него был выразительный, то ли тон впечатляющий, но открывший, было, рот Гришка тут же поспешил его захлопнуть. И страдальчески вздохнул, потягивая свое пиво.
Когда его закадычный лучший враг был в таком убийственном настроении, пытаться с ним спорить – себе дороже. Да и в травмпункт попадать не очень-то и хотелось.
Хованскому же было не до печальных дум товарища. Внутри все сжалось от неприятного предчувствия, а руки так и тянулись к телефону. Не выдержав, он вытащил гаджет из кармана куртки, намереваясь хотя бы выяснить, что одно мелкое чудовище благополучно добралось до дома. Но стоило только поднести пальцы к экрану, как телефон отчаянно завибрировал входящим звонком.
– Попалась, – выдохнул и поспешно провел пальцем по экрану, принимая вызов. – Чайка, ты…
Тихий, испуганный всхлип оборвал его на полуслове. Серьезно, у него аж дух вышибло и в сердце в груди застыло, стоило осознать, что непробиваемая, колючая Чайка сейчас…
Плачет?
– Арина, что случилось? – подорвавшись с места, он отмахнулся от окликнувшего его Гришки и перемахнул через ограждение. – Ты вообще где? Арина, блин!
– Я… – девчонка хрипло кашлянула, прочистив горло. И громко шмыгнула носом, явно пытаясь успокоиться. – Я тут… В “Тутанхамоне”. Илья… Забери меня отсюда, а? Пожалуйста…
К растущему беспокойству добавилась здоровая злость. Потому что просто так звонить ему Белоярцева не стала бы, ни за какие коврижки. А значит, что? Значит она попала в неприятности. И рядом нет никого, кто смог бы ее из них вытащить.
Да твою ж…
– Сиди, где сидишь, – зло выдохнул Илья, остановившись на перекрестке и пытаясь сообразить, как быстрее добраться до нужного адреса. – Я заберу тебя.
Сбросив вызов, он заметил машину такси, припаркованную неподалеку. И рванул к ней, молясь всем известным богам, чтоб в кои-то веки эта упрямая зараза его послушалась. Потому что, зная ее везучесть…
Да хрен он ее куда-то теперь без присмотра отпустит!
И что там только у нее произошло? Впрочем, какая нахрен разница? Заберет – узнает. Главное, забрать до того, как она усугубит неприятности, в которые влипла своей пятой точкой. Где она там сказала сидит, в туалете? Просто так Аринку в такое место не загнать, определенно. Последний раз она так от него пряталась в университете. И то выбралась через окно, благо, “уголок задумчивости” находился на первом этаже.
Илья, нахмурившись, попытался вспомнить расположение заветной комнаты в “Тутанхамоне”. Да, точно, он ведь в подвальном помещении как раз находится. То есть из окна вылезти никак не получится. Значит, выход один – прорываться с боем. Кто бы там ни караулил. А данные субъекты явно присутствуют, так просто Белоярцеву в угол не загнать.
К счастью Хованского, огни клуба уже виднелись поблизости. Расплатившись с таксистом и не дожидаясь сдачи, Илья рванул в клуб. Прорвавшись через толпу к туалету, он заметил возле дамской комнаты двух парней, один из которых долбился в дверь и орал:
– Ну же, детка, выходи! Ты все равно там до бесконечности сидеть не сможешь, крошка! Поэтому выходи сама, пока я добрый. Если тебя вытащу я, будет уже по-плохому.
– Слышь, Пахан, хватит ее уговаривать, – дернул орущего за рукав его приятель. – Давай уже доставать ее оттуда. Ишь какая цаца выискалась, а по сути обыкновенная… – и он выдал весьма непечатное словечко, которое Хованский в принципе в отношении девушек старался не употреблять.
– Арина, выходи! – смягчив голос, предпринял новую попытку Пахан. – Ну что ты так перепугалась, крошка? У нас все по-любви.
Арина, значит? Все по любви? От этих слов у Ильи зачесались кулаки. Значит, вот эти вот кретины вдвоем на его Чайку? А больше им ничего не надо? Ну там, власть над миром, собственный гарем? Ну Белоярцева…
– Кого ждем? – ледяным голосом поинтересовался у придурков Хованский.
– Парень, иди куда шел, – отмахнулся от него один из этой парочки.
– А я сюда шел, – широко улыбнувшись выдал Илья, всем своим видом демонстрируя добродушие. Ну настолько, насколько это было возможно в данный момент. – Дай, думаю, помогу добрым людям...
– Нам? – недоуменно переспросил Пахан, озадаченно уставившись на внезапно появившуюся помеху их грандиозным планам.
А в том, что этим планам не суждено сбыться Илья ни капли не сомневался.
– Ага. Вам, любезнейшие, – хищно оскалился Ховански и, не тратя больше слов, просто и незатейливо врезал этому придурку в челюсть с правой. Отловил пошатнувшееся было тело и добил ударом под дых. Так, чтобы не встал в ближайшие полчаса точно.
– Да ты…
Дружка этого рыжего недоразумения он отловил за стиснутый кулак и уклонился, попутно придав чужому телу ускорения. С мстительным удовольствием впечатав долговязого типа в ближайшую твердую поверхность. Да так, что хруст сломавшегося носа был слышен даже сквозь рвущиеся из колонок басы.
А затем еще и головой приложил этого урода, с удовольствием наблюдая, как медленно оседает на пол его бессознательная тушка. После чего процедил сквозь зубы, едва удержавшись от желания сплюнуть под ноги:
– Уроды, млять, – коротко выдохнув, Илья провел рукой по волосам, пытаясь взять себя в руки. И осторожно постучал в дверь туалета. – Эй, Чайка? ты там как? Живая?
Глава 11
Арина Белоярцева
– Я… – я зябко поежилась, старательно не поднимая головы. И все-таки вздохнула, едва слышно протянув. – Спасибо…
Хованский не ответил. Накинув мне на плечи свою куртку, он схватил меня за руку и потащил в сторону черного выхода из этого чертова клуба. И я даже возражать не стала, мысленно отметив, что в клубы я больше ни ногой.
Ну не в ближайшие полгода точно.
И только оказавшись на улице и втянув сквозь зубы холодный осенний воздух, я окончательно осознала, что только что могло случиться. Желудок свело от страха, а колени подогнулись и, если бы не все еще подозрительно молчавший Хованский, я бы рухнула на колени прямо тут, посреди полутемного переулка.
– Ну и дурочка ты, – вздохнул Илья, рывком притягивая меня к себе. так что я с разгона влетела в него, уткнувшись носом в грудь. Чтобы совершенно некрасиво, безобразно и абсолютно по-девчачьи разреветься, хватаясь пальцами за его футболку.
– Они… Я… А…
– Ш-ш-ш, – тихо шикнул на меня Хованский. И прижал к себе крепче, уткнувшись подбородком в макушку. – Чего клюв повесила, Чайка? Все ж хорошо закончилось… В этот раз.
Вот мне бы насторожиться от задумчивых интонаций в его голосе, но я так увлеченно шмыгала носом, вытирая пальцами слезы, что пропустила все предупреждения мимо ушей. К тому же, в его руках оказалось неожиданно так тепло и уютно, а еще от Хомяка пахло смесью мускуса, морской свежести и чем-то пряным, похожим на перец или гвоздику. Так что, закрыв глаза, я медленно дышала, чувствуя, как меня начинает отпускать.
Ровно до того момента, как мне на ухо серьезным тоном, с завидной уверенностью не ляпнули:
– Видимо, влипать в неприятности твоя суперспособность, Чайка. И теперь ты и шагу не сделаешь без моего ведома. Во избежание, так сказать.
Сначала мне показалось, что я ослышалась. Серьезно, я даже ущипнула себя за запястье, пытаясь убедиться, что мне это не снится. А этот идиот не придумал ничего лучше, чем схватить меня за плечи и, глядя в глаза, уточнить:
– Ты меня поняла, Белоярцева?
– Хованский, – громко шмыгнув носом, я растерянно переминалась с ноги на ногу. А потом не выдержала, и приложила ладонь к его лбу. – Тебя по голове ударили, да?
От моего невинного, в принципе, вопроса у Хомяка почему-то по щекам заходили желваки. Точно ударили, не иначе! Может, не в клубе, может, раньше, на гонках. В конце концов, такие места не для приличных старост. Пусть и надоедливых.
– Слушай, может, в аптеку? Или лед приложить? – обеспокоенно спросила я. Ну, а что? Вдруг он реально именно из-за меня пострадал. Надо хотя бы ради приличия поддержать.
– Чайка! – цапнул меня за каким-то лешим за руку мой спаситель. – Никто меня по голове не бил, все нормально.
Да? То есть не так, совсем с другими интонациями: “ДА?!”
– А что тогда за рабовладельческие замашки? – сердито переспросила вслух. – Хованский, у нас рабства в принципе никогда не было. Крепостное право – чуть другая вещь. Да не суть. Его тоже в 1861 году отменили. И напоследок. Я не согласна быть твоей холопкой, хоть ты меня и спас. Усек?
– Это был не вопрос, – невозмутимо откликнулся чертов камикадзе. И улыбнулся так многообещающе, что мне стало чуточку страшно. Самую малость, но блин!
Его точно никто не бил, не кусал, а?!
Видимо, этот вопрос читался большими такими буквами у меня на лице. Потому что Хованский фыркнул и любезно уточнил:
– Нет, не кусал. И нет, по голове меня тоже не били. И вообще, Чайка, чем ты недовольна, м?
Вопрос был интересный. Я бы даже сказала с подвохом. И честно над ним размышляла, где-то с минуту, не больше. А потом, так ничего путного и не надумав, вздохнула, тихо попросив:
– Отвези меня домой, а?
Задумчивый взгляд старосты я проигнорировала. Как и осторожные объятия из которых меня не выпускали ни до приезда такси, ни по пути домой, ни провожая до подъезда. И только у домофонной двери соизволили выпустить. Чтобы невинно поцеловать в щёку и безапелляционно заявить:
– Я заеду за тобой в восемь.
– Эй, у меня нет первой пары, – мою вялую попытку достучаться до чужой совести благородно не заметили.
– В восемь, Чайка, – твёрдо повторил Хованский. И хмыкнул, скрестив руки на груди. – И не вздумай сбежать или не прийти.
– А не то что?
– А не то приду и заберу сам, и мне будет абсолютно наплевать в каком виде.
– Слушай, Хомяк, а если я тебе скажу, что ни в каком виде тебя лицезреть не желаю, не прокатит, нет? – как-то обреченно вздохнула я. Меньше всего мне хотелось находиться под хомячковым надзором.
– После того, как ты добровольно мне позвонила? – Илья насмешливо хмыкнул и покачал головой. – Не выйдет, Арин. Так что, до завтра.
И вот это “до завтра” прозвучало как самая натуральная угроза. Так внушительно, что я невольно подумала о том, что надо поставить еще как минимум три будильника. Чтоб уж точно не проспать это рандеву. А когда поняла, о чем думаю, зло фыркнула, открывая дверь подъезда:
– Я еще только всяким властным пластелинам не подчинялась, ага. Напугал ежа голой попой… Хомяк, блин!
Я ворчала пока поднималась до квартиры. Бурчала себе под нос, пока грабила холодильник и еще минут так пять пялилась в потолок, переваривая весь этот чертов день. А потом вытащила телефон и, открыв мессенджер, написала Лизке короткое сообщение о том, что встретила друга и уже дома. И вообще, что я жива, здорова и относительно цела.
Подруга в ответ пообещала допросить меня с пристрастием и выпороть, чтоб больше так не пугала. После чего отправила меня спать и я, в кои-то веки, послушалась чужого совета, вырубившись до того, как успела придумать, как сбежать от самого лучшего старосты университета.
Звонок будильника прозвучал как кара божья, оборвав мой крепкий сон ровно на середине. И назойливо ввинчивался в мой мозг, заставив раз десять пожалеть о том, что на мелодии стоит саундтрек из фильма “Великий шоумен”. В русской версии.
В русской версии, исполненной группой актеров мюзиклов на дне рождении театрального фотографа. Одного из них, который солировал в данном трэке, я бы честно прибила за эти задушевные завывания, от которых встать хотелось хотя бы для того, чтобы оборвать страдания. Свои так точно.
Впрочем, не в обиду его фанатам, с ним всегда так было. Зато просыпаться под него можно быстро. Очень и очень быстро, ага.
Разлепив глаза, я дождалась, когда коварный будильник пойдет на второй круг и с размаху хлопнула по нему ладонью, отрубая адские звуки. И со вкусом потянулась, размышляя, может, стоит все-таки заменить звонок будильника? А то это “пение” с утра как-то настроения не прибавляет. Разве что настроения стукнуть кого-нибудь лопатой. Или оглоблей.
О, точно! Хомяк! Мне ж от него сбежать надо было, а я все на свете продрыхла. Или?...
– Арин! Тут к тебе пришли! – окрик мамы прозвучал как гром среди ясного неба. И не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться кто пришёл и зачем и…
Боже, ну за что мне это, а?!
