Текст книги "Танец огня (СИ)"
Автор книги: Оксана Головина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Там, у реки, – торопливо заговорил юноша. – Помнишь? У самой воды ты будешь в безопасности. Трин. Ты слышишь меня?
– Мама… Мама осталась там… – она схватилась маленькими руками за его порванную рубаху.
– Она сильная. Обязательно выберется. Трин. Я обещаю…
Врал. Она знала, что врал. Ни капли магии в руках матери не было, как и у державшего её мальчишки. Ни один смертный не мог выжить в этом огне.
– Я не хочу уходить без тебя, Яр! – она зашлась сухим кашлем, и всё размылось перед глазами, наполнившимися слезами.
– Я догоню. Я буду следом за тобой. Я обещаю… – свободной рукой он зажал рану на животе, стараясь не думать о крови, сочившейся между пальцами. – Беги, Трин… Куда ты, туда и я. Всегда… Верно?..
– Всегда… – эхом повторяла она. – Всегда…
Не желала уходить, но память жестоко обрывала одну из нитей, давая только возможность увидеть, как тот, кого считала братом, падал в чёрную траву…
Она так устала… Но не посмела нарушить обещание и остановиться. Бежала вперёд, не разбирая дороги. Её просто не было. Бежала по горящему лесу, дрожа всем телом. Глаза впервые вспыхивали ярким золотом, пробуждая её силу. Бесполезную, такую бесполезную сейчас. Сознание путалось, рисуя несуществующих чудовищ, преследовавших её среди леса, окутанного плотным дымом. Или такова была истинная суть тех, кто пришёл забрать их жизни? Хотелось закричать на весь лес, и испепелить каждого, кто посмел вторгнуться на её землю. Враги. Все враги. Предатели. Все…
Зазвучал и другой голос. Тихо, едва слышно. Будто потянул за руку, отводя по безопасному пути. Этот голос она уже знала. Слышала его столько раз. Он пел, и слова лились, заставляя Трин повторять уже полюбившуюся колыбельную. То был голос матери. Всё, что осталось у неё – лишь голос…
И вновь всё таяло перед глазами, вынуждая падать на горячую землю у кромки леса, осознавая, что пути отступления нет. Конечно же, враг знал, что оставшиеся в живых попытаются пробраться к реке. Вон она – там, внизу, шумела, звенела холодной водой. Её же мир горел дотла.
Приподнялась на руках, волосы спутались, липли к лицу и не давали толком смотреть. Но всё же увидела. Тёмный силуэт воина возник в дыму. Враг приближался неспешно. Знал, что бежать никто не станет. Был уверен, что уже победил. Страх, ненависть – хлынули по венам, разгоняя кровь и буквально кипятя её приливом силы. Трава вспыхнула под ладонями, затем опадая чёрным пеплом.
Враг. Это был её Враг. Истинное зло. То, что уже столько времени пыталась узнать, терзая и без того измученную память. Шаг. Ещё шаг. Фигура воина поражала размерами. Он казался исполином, и был таковым для лежавшей на земле пятилетней девочки. Тяжёлый плащ вился за спиной, и край его был опален. Ещё шаг… Знакомое движение правой руки, удобнее перехватившей боевой тонукан. Меч не достал из ножен. Да и зачем? Ведь отменно владел собственной стихией.
Она поднялась с земли. Очередное сражение разразилось неподалёку. Чьи-то крики и лязг оружия оглушали, вызывая желание зажать уши и больше не слышать ни звука. Но сжала руки в кулаки, не отводя взгляда от убийцы. Она будет слушать. И будет смотреть. До последнего мгновения. До последнего вдоха. Чтобы никогда не забыть это лицо. Чтобы, даже умерев и переродившись тысячу раз, не забыть и не позволить своей ненависти остыть. Она не имела права забыть…
– Во имя короля… – зазвучал глухой голос. – Во имя народа Камеладера…
Руны вспыхнули под пальцами мага. Узор нанесённых заклинаний растекался по тонукану, останавливаясь у двух лезвий, закреплённых на обоих концах. Она знала это оружие. Ведь столько раз тайно брала со стены оружейной комнаты в замке. Знала и воина, занёсшего над нею тонукан. Сейчас знала. Не тогда. Та Трин впервые глядела в горящие глаза Фемира Синхелма, и наблюдала за тем, как пламя играло бликами на лезвии.
Она готова была принять смерть. Но сильнейший удар заклинания отбросил мага в сторону, вынуждая свалиться среди горелых веток. Разглядеть неожиданного спасителя не давал толком дым. Он клубился, окутывал, путал, кружил голову и вновь обрывал нить воспоминания. Но лишь за тем, чтоб плести очередной кусок узора, не давая Трин опомниться.
Пугающий бой продолжался. Средь пелены дыма, перед нею сражались двое, заставляя лес пылать с ещё большей силой.
– Удел мёртвых – быть преданными земле… – звучал голос Синхелма. – Напрасно ты воскрес… Сними маску. Неужели считаешь, что не узнал бы в ней? Только не я…
Маска была сорвана и брошена на землю неподалёку от Трин. Она потянулась за вещью, поднимая её и сжимая в руке, будто последнюю надежду. Бесполезно лепетала заученное защитное заклинание, будто оно и в самом деле могло придать сил и уберечь того, кто бился за неё. В этот раз боги даровали ей мимолётную возможность, и смогла разглядеть лицо мужчины.
– Однажды ты ответишь за всё содеянное, – тёмные пряди волос, спутанные, липли к ране на лбу. Карие глаза, вспыхнули золотом, когда отражал очередной удар слабеющими руками, поскольку был ранен. – Ты будешь проклят за своё предательство, Синхелм. За каждую невинную жизнь, отобранную тобой…
Отец… Трин чувствовала, что силы покидали его. И грудь сдавило от невыносимой боли, когда упал на горящую землю, поверженный врагом. Тем, кого она ненавидела всем сердцем, всем своим существом.
Собственный крик оглушил её, а всплеск силы заполонил сознание, высвобождая стихию. Полыхала земля, полыхало небо. Догорала её душа. Где-то сверху раздался треск. Одно из горящих деревьев рухнуло, грозя придавить её, когда собирая последние силы, отец смог приподнять руку, выставляя щит и укрывая дочь.
– Моя Трин… – произнёс он одними губами, прежде чем последний удар оборвал его жизнь.
Всё исчезло. Стихло. Умерла ли она? Как мать, как названный брат, как отец. Умерла более чем на десяток лет. Чтобы затем восстать из пепла, как почитаемая томаринцами птица броз.
Находясь в полной тьме, Трин попыталась зацепиться сознанием хоть за что-то, позволившее вырваться из этого плена. Она должна найти, должна суметь. Но тьма была так мягка, так прохладна. Касалась лица, губ, её горячих ладоней, наполняя удивительной лёгкостью. Сопротивление её таяло, и всё не могла напиться этим покоем и тишиной.
Кристиан снова коснулся горячей щеки Трин. Хвала богам и ардовскому целителю – жар спадал, и она перестала метаться в постели. «Владения» Серласа занимали несколько комнат, соединённых между собой для удобства целителя. И сегодня Трин являлась его единственной пациенткой.
Её состояние Кристиан ощутил сразу, благодаря брачной печати, соединившей их. Бросив в тот момент Брутуса в своём кабинете, переместился в боевой корпус, где и нашёл жену. Пытаясь оказать помощь и остановить охватившее её пламя, Хэйл получил пару ожогов, после чего и сам попался в цепкие руки Серласа. Но всё же собрался сбежать, едва целитель отлучился. Правда смерил при этом Рэйвана очередным недоверчивым взглядом. А всё от того, что пришлось рассказать о женитьбе, чтобы объяснить, какого хаоса не отходил от постели студентки, держа её за руку…
Но не слишком ли усердную заботу проявлял этот маг? Решил, что он, как повелитель нежити, вздумает сотворить что-то с юной женой? Серьёзно? Они недавно пили вместе! И теперь он под подозрением? Проклятье…
– Ступайте, отоспитесь, Брис, – сдержанно велел некромант.
Подчинённый потоптался в сомнении, потёр подпаленное плечо, и рукав его при этих действиях треснул, повиснув тряпкой. Кристиан шумно вздохнул. Кажется, придётся скупить у портного все рубашки, чтоб раздавать каждому пострадавшему от него самого или от Спички.
– Это не моё дело…
– Верно, – кинул ему Рэйван.
– Но я всё же скажу, – переупрямил его взглядом Хэйл.
– И кто бы сомневался, – сдался некромант.
– Это хорошо.
– Что хорошего вы здесь видите, Брис? – стараясь не повышать голос и не тревожить сон Трин, спросил Кристиан.
– Вас.
– Что?..
– Хорошо, что это именно вы.
– Одобряете, значит?
– Вполне, – хмыкнул маг.
– Премного благодарен.
– Я знаю, – самонадеянно отозвался у двери Хэйл. – Доброй ночи. И надеюсь, завтра услышать добрые вести.
Глава 32
Платье было настолько тесно в груди, что при каждом следующем вздохе нитки на лифе трещали всё сильнее. Или ей казалось? Она просто задохнётся… Задохнётся от волнения в этом проклятом краденом платье. И почему оказалось единственным приличным нарядом, который удалось стянуть в прачечной? А явиться сюда в своей одежде было самоубийству подобно.
Хельга нервно коснулась запястья, где была повязана лента, скрывавшая отличительный знак её принадлежности к томаринским разбойникам. Видеть этот рисунок здешним обитателям вовсе ни к чему. Впрочем, даже в дорогих юбках она была безумицей. И торопливо идя по коридору королевской академии, Хельга мысленно произносила единственную известную ей молитву. Надеялась, что боги даруют ей шанс, и достигнет своей цели. Она обязана справиться. Другого шанса просто не будет.
Заставляя себя дышать спокойно, она ощущала холод артефакта, надетого на шею. Небольшой медальон практически исчерпал все свои силы, позволяя ей незаметно пройти по территории замка и даже оказаться в нём. Но был слишком слаб, чтоб до конца защищать её от ненужных взглядов.
Коридор. Ещё коридор. И ещё… Сколько их тут? Бесконечность. Шумно, суетливо, отпрыски камеладерской знати снуют туда-сюда, благо, не обращая на её персону никакого внимания. И не нужно. Ей не нужно это внимание. Ей нужен лишь кабинет ректора Арда. Нужен некромант Рэйван. Только бы дойти… Она свернула в очередной коридор, замечая впереди лестницу. Ещё немного.
– Каэли Зорик?
Внезапно кто-то коснулся её локтя. Хельга едва сдержалась, чтоб не вывернуть неизвестному наглецу руку, вовремя спохватившись. Она медленно обернулась, надевая самую милую улыбку, на которую только была сейчас способна.
– Вы ошиблись, полагаю.
Вот и конец действию артефакта…
– Прошу простить меня, – виновато склонил голову неизвестный мужчина, отпуская её руку. – Я действительно обознался.
– Со всяким может случиться.
Не переставая улыбаться, Хельга отступила. Нужно поскорее ускользнуть от внимательного взгляда того, кто наверняка являлся преподавателем академии.
– Никогда ранее не видел вас в Арде. Я – Дар Колум. Преподаю на боевом факультете, – мужчина протянул руку для приветствия.
Хельге пришлось ответить, пытаясь развеять возможные подозрения. Она протянула свою руку, собираясь пожать предложенную ладонь. Но вместо этого Колум галантно склонил голову и коснулся губами её пальцев. Боги. В последний раз с нею были так галантны в прошлой жизни. Она уже и позабыла, каково это – быть уважаемой каэли…
– Хелль Гарро, – представилась она.
Что ж, это имя не звучало больше семи лет. И возможно назвав его сейчас, заработала новые проблемы. Но риск был оправдан. Станут искать информацию о странной посетительнице, единственное, что всплывёт – это дело о пропавшей без вести воспитаннице бывшего начальника стражей. Благо уже отдавшего душу богам. А точнее – демонам. Если не побрезговали прибрать её. От воспоминаний о распускавшем руки мерзком опекуне, Хельга вздрогнула. Но к хаосу мысли о нём. Сейчас она должна думать только о том, кем было полно её сердце. Она должна спасти Яра.
– Позвольте поинтересоваться. Вы с личным визитом в Арде? Или…
– С личным, – стараясь быть мягче, прервала его Хельга. – Я так взволнованна.
– Я могу помочь чем-то? – с участием поинтересовался Колум. – Вы ищите кого-то?
– Да. Я ищу ректора академии. Господина Рэйвана, – торопливо заговорила Хельга, для большего эффекта касаясь кончиками пальцев рукава мужчины. Глаза её распахнулись, а от «взволнованного» вздоха грудь едва не разорвала душившее платье. – Не так давно господин Рэйван вступился за честь моей младшей сестры. Лишь сегодня я узнала от неё имя спасителя. Пришла сюда, чтоб лично выразить свою благодарность…
Пустить слезу? Нет. Пожалуй, не стоит, иначе перестарается.
– Каэль Рэйван воистину благороден душой, – согласился с ней Колум. – Я провожу вас. Иначе будете блуждать по этим коридорам до вечера. Позволите?
Он жестом предложил следовать к лестнице. Хельга была благодарна. Искренне. Даже улыбка в этот раз вышла настоящей.
– Благодарю, – не собираясь зря терять время, она отправилась следом за своим нечаянным проводником.
Только бы Рэйван оказался в своём кабинете. Только бы выслушал раньше, чем отдаст приказ о её аресте. Оставалось верить в слова Колума. Этот некромант действительно был благороден душой, что и дарило надежду.
То, что удача не отвернулась от неё, и хозяин Арда находился у себя, Хельга ощутила, едва приблизилась к двери. Желая помочь гостье и дальше, Колум сдержанно постучал. А получив разрешение, заглянул внутрь кабинета.
– Доброе утро, каэль Рэйван. К вам посетитель из Валмира. Точнее – очаровательная посетительница. Прошу вас уделить ей немного времени, – маг склонил голову в приветствии.
Рэйван был молчалив и мрачен с самого рассвета. Возможно не лучший момент для встречи. Но кто он, чтоб судить об этом? Ректор молча кивнул, жестом приглашая впустить посетительницу. Колум ободряюще улыбнулся ей, и закрыл дверь за спиной, оставляя наедине.
Хельга остановилась на пороге. Рэйван был у окна. Стоял вполоборота, опустив ладонь на подоконник, и явно сдерживался, чтоб казаться хоть немного учтивым.
– Кто вы? Что привело вас в стены Арда? – голос звучал ровно. Никаких эмоций на лице.
Но дар, позволявший Хельге чувствовать происходившее на душе некроманта, не позволил обмануть внешним безразличием. Мятежная душа рвалась, желала быть совершенно в ином месте. Надо же… Абсолютно те же чувства обуревали и её сейчас. Что же заставляло Рэйвана сходить с ума от беспокойства? Что-то случилось с Трин? В таком состоянии он не готов к долгим речам. Придётся без вступлений.
– Я знаю, что ты ищешь информацию о семье своей жены.
В кабинете ощутимо похолодало, и глаза Кристиана блеснули опасным серебром. Сбрасывая маску вежливого аристократа, он прошёлся по кабинету и приблизился к гостье. Взгляд опустился на руку Хельги, сжатую в кулак, и на запястье, скрытое лентой. Мгновение, и тонкая ткань осыпалась на пол, истлев. Уголок губ Рэйвана дрогнул, когда, как и предполагал, увидел знак птицы.
– Разбойница в королевской академии. В моём кабинете. Впечатляющее безрассудство.
– Верно. Я безрассудна. Но лишь от желания защитить единственное, что дорого. Тебе ведь знакомо это чувство, Рэйван? И так уж вышло, что в этот раз наши интересы совпали, – торопливо заговорила Хельга, упрямо глядя на него. – Поэтому…
– Поэтому? – Кристиан скалой возвышался над нею.
– Поэтому ты должен помочь мне.
– Значит, обмен? – тьма беспокойно заклубилась у их ног.
– Да, – твёрдо произнесла Хельга.
– И что помешает мне получить желаемое от полукровки, вздумавшей явиться на мою территорию? – сухо осведомился некромант.
– Благородство, – тем же тоном ответила гостья.
– Не стоит заблуждаться на мой счёт, томаринка. Я сейчас не в том настроении. И для того, чтоб получить нужную мне информацию, увы, могу забыть о мнимом благородстве.
– Даже пытая меня, ты ничего не получишь. Ибо я говорю не о себе. Единственный человек, который знает всю правду о твоей жене, будет казнён завтра на рассвете, Рэйван.
– Ты говоришь о Яре? – он глядел пристально, будто проверял, лжёт ли.
– Да, – выдохнула Хельга, не сумев скрыть волнение.
Заметил это и Рэйван. Взгляд его смягчился, при этом волнение передалось и ему.
– Этот томаринец не способен о себе позаботиться, – пробормотал Кристиан. – И так, он под стражей. Вот, значит, куда пропал.
– Я знаю, что ты искал его.
– Как мог быть настолько неосторожен?
– Яр всегда был слишком сентиментален. Не удержался и в этот раз. Не послушал меня. Захотел лично понаблюдать за тем, как кое-кто приносил клятвы в храме Бевана, – в отчаянии проговорила Хельга. – Я говорила ему, что не стоит выходить в город днём. И вот итог. Мне удалось сбежать, и я пыталась помочь. Но оказалась бессильна. Освободить его из-под конвоя не вышло. В городскую тюрьму мне не пробраться. Поэтому и пришла к тебе. Ты должен спасти его. Только ты можешь это сделать.
Хельга сделала шаг к Кристиану.
– Твоя вера в мои способности впечатляет. Но я не имею власти над стражами и вынесенным приговором.
– Я знаю способ. Для этого и нужен ты. Твоя… внушительность. Твоя кровь. То есть… Ты – аристократ. Ты богат. Тебя боятся в городе.
– Вот как?
– Единственный способ вытащить Яра – это выкупить его. Я знаю, что есть закон, позволяющий выкуп приговорённого.
– Он действительно есть. Но ты понимаешь суть этого выкупа, томаринка? – нахмурился Рэйван.
– Просто спаси его… – шёпотом произнесла Хельга, и глаза её наполнились слезами.
– А готов ли Яр принять подобное спасение? Оно что клетка для свободной птицы. Приговорённый к смертной казни может быть выкуплен лишь в вечное рабство. Это – постыдное клеймо. Это значит, что его душа будет принадлежать мне. Он не сможет вернуться к разбойничьему клану. Ибо каждый его шаг будет расценён, как моё повеление. А я не позволю преступить закон.
– Поверь, вы и так связаны. Связаны чувствами к этой девочке. Муж и брат, пусть и не по крови. Кто может быть ближе, Рэйван? Отдать душу, чтобы открыть Трин правду? Яр готов вырезать себе сердце, если потребуется, и посчитает это оправданной жертвой. Нет, даже за жертву не сочтёт. Просто сделает, не задумываясь. Если Трин вспомнит кто он…
– Она уже помнит, – Кристиан тяжело вздохнул. – Она помнит, кто этот разбойник.
– К ней вернулись воспоминания? – удивилась Хельга.
– Трин вспомнила день, когда была убита её семья, – сдерживая прилив гнева, ответил Рэйван. – И вспомнила, на чьих руках эта кровь.
– Так она знает?.. – тень сострадания коснулась лица женщины, но Кристиан не дал ей договорить.
– Вперёд, каэли разбойница. Пора купить душу этого названного братца и вытрясти из неё всё, что знает.
Глава 33
На неожиданного гостя начальник тюрьмы смотрел и с опаской, и с подозрением. Репутация у некроманта была ещё та… Но кто в здравом уме будет верить всему, что пишут в местных газетёнках? Все ведь знают, что недавно Рэйван был гостем в доме управляющего Улхара. И тот лично благодарил за спасение дочери, будь она неладна…
Вроде как и сомнения одолевали, но уж больно привлекательным казался кошелёк, брошенный на стол перед ним. Казнить разбойника – невелика потеха. Пришлось ещё и потратиться на выплату вознаграждения за его поимку. Одни расходы… А выгоды никакой. Другое дело – великодушное пожертвование именитого господина. И кто, скажите на милость, будет знать, сколько именно золотых было отсыпано некромантом?
Процент за свою головную боль можно и удержать. Он заслужил. В это Нур Освин верил свято. Даже кивнул собственным мыслям. А если что случится, так всегда можно сослаться на то, что по наивности поверил, будто сам управляющий не мог в гости кого попало звать. Значит, своим расположением к Рэйвану и подтвердил правильность теперешнего решения.
– Что же вынуждает вас колебаться? – голос некроманта вырвал Освина из мыслей, вынуждая вздрогнуть.
Истинный сын Смерти… Чёрные одеяния только больше оттеняли бледное лицо. В глазах – сама бездна. Казалось, что весь кабинет, ещё недавно душный и солнечный, пропитался тьмой, будто старый склеп. И как детишки в Арде с ним рядом находятся? Такому тюрьмой заведовать, а не королевской академией.
– Я должен всё тщательно обдумать, – Освин был жалким актёром.
Кристиану сейчас подумалось, что даже более жалким, чем он сам. Они друг друга стоили. Он – изображавший восставшего мертвеца, и сидевший за столом стихийник, возомнивший, будто у него было много вариантов. А сам то и дело поглядывал на брошенный кошелёк, уже давясь слюной и подсчитывая, на что истратит содержимое. Чего ж тянуть, проклятье?
– Возможно ли, что вам жалко этого разбойника, уважаемый Освин? – холодно осведомился Кристиан, теряя терпение. – Желаете ему лёгкой смерти на площади?
– Вовсе нет! – Освин даже поднялся с кресла, успевая схватить кошелёк, когда гость отодвинул его к себе. – Как я могу жалеть негодяя? Быть рабом уважаемого господина, и терпеть вечные муки – вот заслуженная кара. Пусть служит вам, каэль Рэйван. Прекрасная участь для подобного мусора.
Гляньте, даже вспотел. Кристиан подавил растущее отвращение. Нет, он решительно задыхался в этих стенах. Пора на свежий воздух.
– Так где же то, что я плачу? – опасно понизился его голос. – У меня достаточно иных вариантов. И там уж точно не будут заставлять ждать, тратя моё бесценное время.
– Нет-нет. Вы должны понимать, каэль Рэйван. Всё должно быть по протоколу… Бумажки, знаете ли… Одна ваша печать, и заключённого приведут, – торопливо заверил Освин, принимаясь шуршать разбросанными по столу документами.
Те посыпались на пол, и Кристиан нервно бросил взгляд на лист бумаги, упавший на его ботинок. Стряхнул его, и вынужден был ожидать ещё несколько бесконечно долгих минут, пока не поставил родовую печать на предложенной бумажке.
Осталось последнее: клеймить позорной печатью томаринца, привязывая тем самым его душу. Заклинание болезненное, но сильнее ранит самолюбие, чем тело. Хотя, телу разбойника, как оказалось, досталось не меньше. В этом смог убедиться, когда вышел во двор. Двое конвоиров подвели Яра к крыльцу, непременно пожелав ударить в спину, чем вынудили упасть на колени перед новым хозяином.
Кристиан сдержался, внешне невозмутимо глядя на разбитое лицо разбойника. Кровь на подбородке засохла, но вновь выступила на губах, стоило Яру зло выругаться. Снова удар… Зазвенели цепи от кандалов на руках и ногах томаринца. Рэйван нетерпеливо велел конвоирам убираться в сторону, и не портить «товар». Яр впился в него пронзительным взглядом, и получил такой же в ответ от некроманта.
С опаской косясь на Рэйвана, конвоиры держались теперь на расстоянии, оставляя со своей жертвой. Не спешил присоединиться и Освин, наблюдая за действом с крыльца, и явно надеясь, что гость скоро уберётся с его территории. В этом Кристиан был с ним солидарен. Он хотел того же. Нужно заканчивать. И, кажется, сейчас у него есть небольшая возможность сделать то, о чём размышлял всю дорогу до городской тюрьмы. Стоит рискнуть. Может и повезёт…
Кристиан принялся тихо читать заклинание, и на его ладони бледным светом стала проявляться печать. Он видел смятение на лице разбойника. И противна была сама ситуация, вынуждавшая возвышаться над ним, играя роль негодяя. Как он дал уговорить себя на подобное безумие?..
Яр молчал. Понимал происходящее? Наверняка толком не осознавал, что едва закончит читать заклинание и сотворит печать, то будет иметь над ним полную власть. Вплоть до того, что мог умертвить, стоит пожелать этого мысленно. Смятение разбойника сменилось решительностью. Смотрел упрямо, с вызовом, хоть и стоял на коленях. Хорош братец, ничего не скажешь…
Печать затлела ярче, обжигая руку. Глядя в глаза томаринца, Кристиан продолжил говорить на неизвестном языке, и приложил ладонь к его лбу. Яр стиснул зубы, всё же не сдержав глухой стон, когда другая печать принялась проступать на его шее, буквально выжигаясь на ней. Глаза томаринца вспыхнули углями, а грудь пронзило острой болью, словно кто вонзил в неё нож. Кровь пошла носом, и голову наполнил противный звон.
Затем пришло некоторое облегчение, а за ним и ощущение пустоты. Казалось, что все краски в мире поблекли, а звуки утратили свою живость. Глаза угасли, и только печать алела на шее, напоминая Яру о том, что теперь он жалкий раб. Без души, без права на имя. Но это не имело значения. Он исполнит свой долг. А там – будь что будет…
– Кандалы, – потребовал Рэйван.
А едва они были сняты и брошены на пыльную землю, как молча направился к воротам. К новообретённому «рабу» не обернулся, прекрасно зная, что тот последует за ним. Как иначе? Теперь томаринец – его личная тень.
Правда лишь на несколько дней… Но сейчас нужно убираться со двора, пока ни Освин, ни кто-то из тюремщиков не понял, что произошло. Проклятие измотает. Яр в самом деле будет считать, что привязан к нему и утратил душу. Посчитает так и Освин. Затем действие чёрной магии закончится. Главное продержаться этот срок. К сожалению, как бы подружка–инрэйг ни старалась исцелить его, светлая магия не подействует. И печать навсегда останется. Но лишь будет проводником его силы, чтобы мог воздействовать при необходимости. Иначе сразу заподозрили бы в попытке спасти разбойника от казни. Не будет пока и Яр знать правду, для достоверности. Всему своё время.
Экипаж ждал неподалёку. Вир стоял около лошадей, и протоптал на дороге целую канаву от нетерпения. Кристиан шёл не торопясь, будто никуда и не спешил. Тем самым давая Яру возможность спокойно догнать его. Томаринец хромал, и лицо его покрылось испариной от слабости. Он остановился у экипажа вслед за Рэйваном, так и не произнеся ни слова.
– Едем, – коротко велел некромант, и Вир кивнул, открывая ему дверцу.
Едва хозяин оказался в салоне, помог и томаринцу подняться на высокую ступеньку.
– Яр, – взволнованно прошептала Хельга, буквально затаскивая друга и помогая сесть рядом с нею.
– Не трать зря силы, – предупредил Кристиан, когда женщина попыталась использовать свою магию, чтобы исцелить Яра. – Это бесполезно. Скоро мы прибудем на место. И у тебя будет время, чтобы оказать помощь.
Экипаж тронулся с места, унося их всё дальше от городской тюрьмы.
– Негодяи… – Хельга взяла Яра за руку.
Он позволил это, прислоняясь тяжёлой головой к стенке экипажа. Затем посмотрел на Кристиана.
– Я должен увидеть Трин. Должен поговорить с ней.
– Не раньше, чем тебя приведут в порядок, томаринец, – Кристиан говорил тихо, зная, что каждое слово отдавалось болью в голове сидящего напротив человека.
Кажется, Яр понял эту «заботу», но был не в состоянии ни благодарить, ни спорить.
– Она пережила сильное потрясение, – пояснил свои слова Рэйван. – И я не допущу повторения. Поэтому для начала ты должен стать похож на человека. А потом уж явиться к Трин.
Глава 34
– Ты должна поесть, – Ивон с укоризной посмотрела на подругу, стоящую у окна, будто статуя. – Всё остынет. Если не хочешь идти со всеми в столовую, то сделай это хотя бы здесь.
– Я не могу.
– Не можешь есть? – заволновалась Ивон.
«Не могу слышать, как они зовут меня «Синхелм». Не могу слышать это имя…» – мысленно проговорила Трин.
– Не могу сейчас находиться в толпе, – уклончиво ответила вслух.
Трин повернула к подруге бледное лицо. Та поджала губы и ткнула пальцем в сторону стола, где остывал принесённый для неё обед.
– Немедленно приступай. Иначе я пожалуюсь, сама знаешь кому.
Угроза подействовала. Трин вяло прошлась к столу и опустилась на один из свободных стульев. Взялась за вилку, хоть и не чувствовала аппетита.
– Давай. Я составлю тебе компанию, – Лейвр села напротив неё с коробкой сладостей. Открыла крышку, и комнату наполнил аромат шоколада. – Ничто так не возвращает к жизни, как конфеты, дорогая. Ещё ни одному магу не удалось изобрести что-либо, способное превзойти силу десерта. Попробуй, убедишься сама.
Трин улыбнулась. Устало, но всё же. Ивон порадовалась этому про себя.
– Что будешь делать сегодня? Брис ведь отпустил тебя с занятий.
Точнее – пинком выгнал с площадки… Но об этом Трин не стала говорить подруге.
– Завтра я снова вернусь к занятиям. А сегодня Кристиан хотел поговорить со мной. Я встречусь с ним после обеда.
Идти пешком не пришлось, поскольку её перенесли с помощью артефакта. Голова закружилась, но Кристиан удержал за предплечье, давая возможность устоять на ногах. Перенёс в свою комнату, хоть Трин и гадала, где хотел говорить с нею в это время. Они были не одни. Трин заметила у камина незнакомую женщину, уж больно походившую на каэли Зорик. Те же медные волосы, тот же золотой взгляд. Только платье явно не по размеру. Видимо этот факт смущал гостью. Она сложила руки на груди, тем самым прикрывая её и не давая вырваться на свободу из тесного лифа.
Присутствовал и ещё один человек. Стоял у окна, явно ощущая себя неуютно. Особенно в одежде Кристиана. Удивительно, как Яр походил на каэля благородной крови в этой чёрной рубашке, украшенной изысканным шитьём. Только синяки на лице не сочетались с образом. Что с ним случилось? Снова попал в беду? Кристиан столько времени пытался связаться с Яром. Как хорошо, что он здесь. Как хорошо…
– Яр… – тихо произнесла Трин, чувствуя, что сегодня опять будет реветь.
Как же сдержаться? Должно существовать некое заклинание для подобного случая. Но оно было неизвестно ей.
– Трин… – впервые прозвучало её имя с уст томаринца.
Наверное, нужно сказать нечто особенное. Ведь столько лет мечтал об этом моменте. И вот, она перед ним. А он не может подобрать слов. Глупо как… И как же хорошо, что могла считать с его лица все чувства, что обуревали в этот час. Как и он читал её без слов. Горькая радость – так, наверное.
– Что это? – она заметила печать на шее Яра.
– Ты хотел сказать своё слово, томаринец. Так не трать времени зря, – отвлекая жену от вопросов, вмешался Кристиан. – Трин. Яр и его подруга Хельга здесь для того, чтоб рассказать тебе о случившемся с твоей семьёй. Самое печальное тебе уже известно. Выслушай оставшуюся правду, чтобы твоя душа наконец могла обрести покой.
Он видел, как в смятении Трин сжала кулаки и постаралась остаться невозмутимой. Побледнела, но взяла себя в руки. Умница…
– Присядь, – скорее приказал, чем попросил Рэйван, не желая, чтоб переутомлялась зря.
Трин послушно приблизилась к креслу, стоявшему у камина, и опустилась в него. Яр остался у окна, будто так, на расстоянии, ему было легче начать говорить. Трин снова охватило волнение, но к удивлению, это чувство медленно утихало, окутывая неким чудным спокойствием, будто тёплой шалью. Она кинула взгляд на молчаливую женщину, стоявшую неподалёку. Инрэйг использовала свою силу, чтоб влиять на неё?
– Трин, – заговорил Яр, прислоняясь к подоконнику для удобства. – Мне так жаль, что ты утратила воспоминания. Надеюсь, что смогу помочь тем, что знаю сам. Рэйван верно предположил. Твоим отцом был Дэнвей. Сын бывшего хозяина Томарина. И все несчастия его начались с предательства тех, кого считал лучшими друзьями: Фемира Синхелма и Эрвига Фергаса. Синхелм всегда был несколько тщеславен. Но в последние годы учёбы стал одержим желанием стать первым. Мечтал о королевской службе. Это всё больше сближало его с Фергасом, поскольку желания их во многом совпадали. Но одного желания оказалось мало.
