Текст книги "Хроники странного королевства. Двойной след (Дилогия)"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 65 страниц)

– Обезболивающее мне! – приказал Харган и попытался самостоятельно подняться. – Брат Лю, я тебя слышал с первого раза. Какая еще беда случилась, в довершение ко всем прочим?

– Вы срочно нужны в столице. – Обычно сдержанный хинский маг был в панике. Ему с трудом еще удавалось удержать руки от лишних жестов, но глаза являли миру все его скрываемые чувства. Кстати, их оказалось не так много – страх и растерянность. Ничего более. – Там… там драконы.

– Драконы? Сколько? – Харган принял из рук целителя плошку с зельем, по привычке тщательно обнюхал, признаков яда не нашел и выпил одним глотком.

– Не знаю… много. Целая стая.

– Они что, напали на столицу?

– Они не напали. Просто прилетели. Перепугали всех. Потребовали главного, сказали, хотят говорить о деле. Президент их не удовлетворил, потребовали вас.

– Меня? – Это было несколько странно. Целая стая драконов? Да с каких это пор они стали вмешиваться в дела людей? Неужели этот непотребно пьянющий дракон каким-то чудом все-таки добрался до своих родичей и пожаловался на нехорошего дядю? Да не может быть, он изгнанник, его бы не приняли… Но все же… другой причины не может быть… – А они что, назвали меня по имени? Или как они дали понять, что именно я им нужен?

– Они сказали, что им нужен главный маг. И еще… – Телепортист понизил голос и наклонился к самому уху наместника. – Они намекали на ваши крылья. Сказали, что не желают говорить с бескрылыми червяками.

– Хорошо, сейчас посмотрим… – Харган обернулся к офицерам и наугад ткнул пальцем в ближайшего: – До моего возвращения ты здесь командуешь. Продолжать обстрел до появления вертолетов и возобновить, когда улетят. Посматривайте на башни, как только заметите снайпера – весь огонь туда.

Уже сквозь серый туман он, не удержавшись, оглянулся на крепость. Разумеется, проклятого снайпера не увидел. Но успел заметить, как одинокий маг, высунувшись из-за стены, метнул огненный шар в подступающую пехоту.

Восточную угловую башню разносили с таким же идиотским прилежанием, как и западную. Кантор оглянулся и подумал, что в этом, возможно, тоже есть какая-никакая польза.

Все-таки хоть некоторая часть смертоносных взрывов придется на полностью безлюдное место. И если надеяться, что запас таких выстрелов у врага не бесконечен, то это даже неплохо… А плохо то, что Толик не сказал, куда бежать после успешного выполнения задания. То ли перебираться к лучникам на стены, то ли возвращаться на площадку над штабом?

Сквозь грохот битвы пробился магически усиленный голос предводителя, уже в третий раз требующий не стрелять без команды. Оно, конечно, правильно – чего тратить патроны и стрелы. Все равно, пока пехота не подползет ближе, поражаемость будет низкая. Из луков и арбалетов – вообще никакая, пока щиты не опустят. Но вот лично Кантор из своей замечательной винтовки мог бы попробовать достать чьи-нибудь ноги или просвет между щитами. Если кто-то один упадет, откроется участок для остальных стрелков…

Чтобы вернее оценить шанс на воплощение своей идеи, Кантор протолкался вперед и внимательней присмотрелся к наступающей пехоте.

– Не пробьет, – уверенно сказали у него за спиной.

– Здорово, Джеффри, – отозвался Кантор, продолжая высматривать уязвимые места гигантской черепахи. – Ты здесь один? А остальные где?

– Пьер с коллегами, Жюстин с ранеными, а остальные – у ворот, – невозмутимо объяснил лучник. – Это ты в Горбатого попал?

– Я, – с достоинством похвалился Кантор.

– Не убил, – так же спокойно прокомментировал Джеффри.

– Как?

– Тебе лучше знать – как. Но я видел, что он потом встал. В другой раз целься лучше.

– Внимание! – Неестественно громкий голос Толика, тоже, видимо, усиленный заклинанием, легко заглушил комментарий Кантора и все остальные звуки. – Всем отойти от ворот! Повторяю, всем отойти от ворот! И подальше!

Странный какой-то, можно подумать, там толпа собралась у ворот, по которым лупят два танка…

– Стрелкам приготовиться! – понеслось по стенам. Кантор последовал приказу, пытаясь хоть что-то увидеть в клубах пыли, окутавших ворота.

Потом он услышал рев. Не драконий, но и непохожий на вой и грохот боевых машин. Южные ворота рухнули окончательно, и из дымящихся руин тяжелой, сотрясающей землю рысью выбежала невиданная тварь, напоминающая лет десять нестриженного слона, только раза в три крупнее. Еще раз трубно взревев и задрав хобот, зверь с приличной скоростью понесся прямо на вражескую пехоту. Шуточка вполне в духе Толика. Свежо, неизбито, нестандартно. Две армии испытывают глубочайший шок и тупо таращатся, пытаясь собрать в кучу свои скудные познания о животном мире родных мест. Во всяком случае, лично Кантор первым делом вспомнил школьные годы и уроки природоведения. Вроде бы прогуливал он только математику, закон божий и патриотическое воспитание, а в природоведении пробелов быть не должно. Но о мохнатых слонах в те времена точно не упоминалось. А он вот есть. Огроменный, волосатый слонище с загнутыми бивнями, и это не личная фантазия Толика, а реально существующий зверь. То, чего не существует, и призвать нельзя. Может, на самом деле они не такие большие, у Толика вечно всякая живность получается крупнее, чем в природе, но раз смог призвать, значит, где-то вот такие волосатики водятся… Растолкав обалдевших лучников, на передний край протиснулся лично товарищ Пассионарио, подозрительно быстро излечившийся от депрессии. Его юношеская мордашка светилась азартом, а боевой дух, казалось, вот-вот из ушей потечет. Закатанные по локоть рукава с обгоревшими манжетами убедительно свидетельствовали о том, что их обладатель уже успел повоевать – огненные шары на правом фланге были, несомненно, его вкладом в сражение. И разумеется, закатать рукава он догадался только после того, как они загорелись. М-да… что может быть хуже барда-воина? Бард – боевой маг, без сомнений. Кантор даже засомневался, не слишком ли много целебного снадобья выдал отважному вождю и стоило ли вообще ему что-то выдавать.

– Суки, сволочи! – пожаловался любимый вождь. – Представляешь, они на танки и минометы щиты от огня наложили! высокие! А я в этой кольчуге выше пятого уровня не тяну!

Первыми вышли из оцепенения вражеские пехотинцы. Они могли позволить себе такую роскошь – стоять и таращиться диковинного зверя, который бежит на них с явно недружественными намерениями. Кто-то попытался бежать, бросив щиты, у кого-то хватило отваги атаковать разогнавшуюся машину весом несколько тысяч стоун, в ближнем бою, холодным оружием. Какой-то уникальный идиот даже попробовал ударить диковинное животное щитом. Хорошие ребята, смелые, главное – умные-то какие!

Следующими опомнились стрелки. Увидев, что правый фланг противника из боевого построения превратился в беспорядочную свалку и большинство атакующих лишилось защиты, повстанцы начали стрелять, не дожидаясь команды. Вражеские стрелки тоже, видимо, спохватились и принялись палить в мохнатую провокацию из всех стволов. Кантору доставил истинное удовольствие один пришибленный танкист, который сдуру развернул башню и особо прицельным выстрелом положил изрядное количество собственной пехоты, даже не задев животное. К сожалению, то ли он тоже опомнился, то ли его кто-то сразу же пристукнул на месте, но столь радостное событие больше не повторилось.

Что касается товарища Пассионарио, то его можно было не считать, так как для него этот передвижной зверинец неожиданностью не являлся. Огненный шар он заготовил заранее и метнул раньше всех, едва увидев подходящую цель. И немедленно принялся сворачивать следующий, вслух жалуясь, что кольчуга ему колдовать мешает. Нет, явно Гиппократов грибочек был лишним…

Прежде чем расстрелянный слон исчез с характерным хлопком, он успел навести на правом фланге бело-голубых приятный беспорядок, вызвавший на стенах бурные овации. Флегматичный Джеффри заметил, что эта свалка и паника напоминают ему знаменитую картину маэстро Васильковского «Мышь в женской бане». Кантору понравилось сравнение, но, на его взгляд, при дворе Шеллара III бывало и веселее.

– Вот еще бы одного такого же на левый фланг, – мечтательно сказал кто-то слева. Мысль была вполне здравая, и Кантор невольно обернулся к специалисту, ожидая подтверждения.

Пассионарио запустил в гущу врагов очередной шар и пояснил:

– На такую крупную животину заклинание полчаса плести надо. У Толика одно готовое было, он его использовал. А сейчас они с Пьером заняты, птичек лепят.

– А Харама дурака валяет? – не удержался от ехидства Кантор, перезаряжая винтовку.

Пассионарио не ответил, занятый следующим комком огня, растущим прямо на ладонях.

– Птички зачем? – деловито поинтересовался лондриец. Оглянувшись и обнаружив, что колчан пуст, он без лишних слов отобрал пучок стрел у ближайшего покойника и невозмутимо продолжил посылать их в цель.

– Хотят попробовать… – невпопад ответил занятый делом маг, и уточнять никто не стал.

Телепортист не соврал – зрелище было настолько грандиозное, что даже у отважного демона неприятно затрепетало в груди.

Всякое повидала древняя столица Мистралии – и орды кочевников Белой Пустыни, и целые флотилии пиратских кораблей, и выползающих из моря чудовищ, и битвы магов на улицах, – но такого Арборино точно еще не знал.

На стенах президентского дворца сидели драконы. Они красовались на каждой башне, на всех крупных балконах и более-менее ровных участках крыши. Золотистые, бронзовые, зеленые, голубые, черные, серые, всевозможных цветов и размеров, они сверкали гладкой чешуей на ослепительном летнем солнце, жмурились, расправляли и складывали крылья, и время от времени дружным хором издавали угрожающий рык, выпуская в небо струи огня. Площадь перед дворцовыми воротами была пуста, дворец выглядел полностью необитаемым, даже стража у ворот куда-то исчезла. Попрятались, трусы.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул Харган в надежде, что бросившие свой пост стражи образумятся, заслышав его голос. – Куда все подевались, бездельники! Где президент? Кто-то мне объяснит, что это все значит?

– Я тебе объясню, – проскрипел у него за спиной странно непочтительный голос. Демон обернулся и тут же понял, почему обладатель голоса позволяет себе так по-хамски обращаться к доверенному лицу бессмертного бога. Это был фантом. Всего лишь фантом, который нельзя ни убить, ни покалечить, ни даже подзатыльником наградить.

– Покажись сам! – зло выкрикнул Харган, оглядываясь по сторонам в поисках трусливого мага, выставляющего вместо себя уродливый фантом. – Выйди и покажись, трус!

Телепортист осторожно тронул его за рукав и одними глазами показал вверх.

– Да-да, подними глаза, дерзкий детеныш глупого ящера! – насмешливо произнес фантом, хотя его лицо оставалось совершенно неподвижным. – Это я с тобой говорю. Я не настолько мал, чтобы меня можно было не заметить.

Наместник поднял глаза и увидел двоих драконов, чинно восседающих, прямо на воротах. Тусклый темно-зеленый старик ухмылялся во весь комплект своих зубов, превосходивших демонские и размером, и количеством. Насмешливые оскорбительные высказывания наверняка исходили от него. Второй дракон, молодой, роскошно сверкающий золотом, агрессивно выбросил вперед голову и зарычал.

Сферы Обуздания у Харгана больше не было, граки раздери эту ненормальную девку… Впрочем, с одной Сферой против такого количества драконов, да еще с магом во главе, он бы все равно ничего не смог поделать.

– Вождь говорит, – уже серьезно сообщил старый дракон, не дожидаясь вопроса, что ему здесь нужно, – верни ему брата.

Так вот оно что! Хитрый король Шеллар в очередной раз решил загрести жар чужими лапами! Можно было сразу догадаться… Даже фантом чем-то на него похож!

– У меня нет никаких драконьих братьев, – твердо ответил демон, не собираясь отступать перед хамским наездом. – И если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я велю казнить кого-нибудь из заложников. Чтобы…

– Глупый, глупый детеныш! – зловеще проревел уродливый фантом. – Нам нет дела до ваших мелочных человеческих дрязг! Вы, люди, вечно что-то делите – то золото, то женщин, то территории – и никак не поделите окончательно. Нам не интересны ни ваши женщины, ни ваши территории. Разбирайтесь между собой как хотите. Но брат вождя должен вернуться в свою стаю до полуночи. Иначе со всеми вами будет то же самое.

Золотистый красавец протянул лапу, и кто-то из подданных аккуратно подвесил ему на коготь полуживого от ужаса президента Монтилью. Кажется, просто за шиворот… Но снизу не очень хорошо было видно…

Дракон подбросил человека в воздух, на лету лихо ударил по нему хвостом, дохнув огнем вслед улетающей лепешке.

– Попал! – довольно произнес фантом, а остальные драконы восторженно заревели и захлопали крыльями. Ну да, как же не радоваться – вождь попал… Великолепный бросок… Вице-президент Мартинес тоже сейчас, должно быть, повизгивает от радости…

– Этот человек решил, что может хамить вождю, – пояснил фантом. В неподвижности его лобастой, уродливой физиономии появилось что-то нечеловечески жутковатое. – Он, кажется, считал себя очень значительной персоной в этой пещере. Ты, как я вижу будешь следующим. Не забудь – до полуночи.

– Но вашего брата у меня действительно нет! – попытался возражать Харган, обиженный несправедливым обвинением. Пожалуй, впервые в жизни. – Он улетел!

Его никто не стал слушать. Стая начала взлетать, и драконы подняли такой шум, что не помогли бы ни микрофон, даже если бы он был, ни заклинание «Труба глухого Иеронимуса», если бы демон его знал.

Глава 18

Прилетит вдруг волшебник В голубом вертолете И бесплатно покажет кино…

А. Тимофеевский

Первым незнакомый звук услышал Кантор. Правда, шум по этому поводу поднял Толик и потом всем доказывал, что он первым и услышал. Но Кантор настаивал, что он услышал раньше, просто не знал, что это такое и как надо на услышанное реагировать. Как бы то ни было, появление вертолетов не оказалось для войска короля Орландо такой уж неожиданностью. Все были проинструктированы заранее, всем показали вертолет на картинке и разъяснили, что это такое и почему эта штука может быть опасна. Так что, вопреки расчетам противника, паника среди защитников Кастель Агвилас не началась.

Помятая пехота отступила, волоча за собой голубые щиты с изображением белых лошадок, и сейчас перестраивалась на безопасном расстоянии. Стрельба приутихла, так как обе стороны вынуждены были экономить боеприпасы. Минометы наконец замолчали, и в наступившей тишине нарастающее гудение вертолетов звучало очень зловеще, как хроматическая гамма.

Внизу младшие командиры спешно пытались распределить по укрытиям воинов, вооруженных холодным оружием и потому бесполезных в предстоящей схватке. Амарго, Борхес и Гаэтано яростно спорили, как поступить со стрелками. Убрать их всех со стен и тоже попытаться куда-то спрятать или же оставить, где стоят, а может быть, загнать в подвал хотя бы лучников, а из винтовок попытаться сбить летающую машину. Все три стороны пытались выдавить из Толика авторитетное мнение, но эльф только отмахивался, повторяя, что все его познания в военном деле ограничиваются книжкой о похождениях бравого солдата Швейка, а там про вертолеты ничего не сказано. Кантор, единственный из обсуждаемых стрелков, кто слышал этот спор, терпеливо ждал, когда господа военачальники договорятся, и посматривал на приближающиеся темные точки в безоблачном небе. По его мнению, прав был генерал – лучники будут такими же бесполезными жертвами, как и пехота, а вот из винтовки можно попробовать. Хотя, с другой стороны, куда распихать такое количество народу?

Товарищ Пассионарио нервно разминал пальцы и поправлял обгоревшие рукава, всматриваясь вдаль с мрачной решимостью героя, который замахнулся на непосильный подвиг, но не желает отступать. Не стоило все-таки поддаваться на его уговоры, не доведет его до добра этот сушеный гриб… Такое настроение хорошо для воина ближнего боя, а не для мага…

Кто-то тронул Кантора за плечо и отвлек от умных мыслей.

– Чего тебе, Джеффри?

– Посмотри вон туда, – посоветовал лучник, указывая на дальний край вражеских позиций. Кантор долго всматривался, щурясь на солнце и пытаясь понять, что ж такого увидел зоркий лондриец, о чем не хочет говорить вслух. Он вспомнил, что о зрении Джеффри рассказывают такие же легенды, как и о слухе товарища Кантора, и хотел было сдаться и спросить. Но в тот момент, когда Кантор открыл рот, Горбатый поднялся на ноги и позволил себя узнать. Вот ведь, мать твою, все-таки промазал! Выше глаза пошло, а там шлем, а под шлемом эти гребни костяные, а расстояние приличное, убойная сила не та…

Кантор поспешно прицелился, но Горбатый тут же скрылся за спинами подданных. Видать, был научен горьким опытом и еще раз подставляться не собирался. Жаль.

– Не стреляй отсюда! – напомнил Пассионарио. – Здесь же людей куча!

Кантор ворчливо ругнулся вместо ответа и вернулся к созерцанию вертолетов, которые уже выросли из точек в игрушечные фигурки.

Начальство наконец пришло к какому-то решению, и последовала команда – всем лучникам спуститься со стен и рассредоточиться. Джеффри воспринял приказ с неодобрением и стену покидал очень неохотно. Видно было, что отважный герой жаждет испытать свой лук в принципиально новой ситуации, но не смеет нарушать дисциплину.

Если бы зоркий лондриец не был таким дисциплинированным, а остался бы на стене и посмотрел на поле боя, он бы понял, почему противник прекратил стрелять. Почему замолчали минометы и танки и даже простые стрелки опустили оружие, поставив на предохранители. Если все, что говорили о необыкновенном зрении Джеффри Стоунбриджа, было правдой, он бы точно увидел то, чего на таком расстоянии никак не могли видеть Кантор и его товарищи.

Как возникают следы на пыльной земле и приминаются невидимым сапогом пучки пожелтевшей травы неподалеку от стоящих танков. Каким образом они пересекают поле битвы, перепрыгивая через тела погибших и брошенные при отступлении щиты, приближаясь к стенам со скоростью спешно шагающего человека.

Как верно заметил когда-то принц-бастард Элмар, при необходимости хорошего некроманта действительно можно было нанять чуть ли не на улице. Если, конечно, знать нужные улицы. Дядя Гриша, проработавший в Поморье почти четверть века, давно уже завел нужные связи в самых разных сферах местного быта, и у мэтра Харлампия был, можно сказать, постоянным клиентом. Как и все практикующие некроманты, официально уважаемый магистр принадлежал к легальной школе Пяти Стихий и был известен в столице как специалист по сердечно-сосудистым заболеваниям (пятая стихия) и пространственному поиску (стихия воздуха). Как все некроманты, вел двойную жизнь и двойную бухгалтерию.

Клиенты, которым случалось обратиться к мэтру Харлампию впервые, поначалу терялись, ибо привыкли представлять себе некроманта тощим, согбенным старцем (старухой) с непременным зловещим огоньком в глазах и маниакальным пристрастием к похоронной символике. Здоровенный румяный детинушка, большой любитель выпить и закусить, весельчак и балагур мэтр Харлампий абсолютно не соответствовал этому описанию. Однако действительно являлся магистром некромантии третьей ступени и не раз помогал бравому капитану в некоторых щекотливых вопросах. Одно лишь неудобство имелось – проклятиями мэтр не занимался принципиально. Вернее, занимался, но только снятием. Наложение оных было противно его жизнелюбивой натуре, как он сам однажды признался. Если же требовалось найти человека или выяснить, жив ли этот человек, мэтру Харлампию не было равных во всей поморской столице.

Именно к нему и принес агент Соколов два пучка волос, добытых с расчесок пропавших региональных координаторов, и задал обычный для мага вопрос – живы ли эти люди, а если да, то где их следует искать.

На поиск Харлампий работал без всякой дымовой вспомогаловки, на чистой Силе, так как эта отрасль магической науки была его специальностью и давалась без особого напряжения. Едва подержав в пальцах материал, он тут же с уверенностью сказал, что этот человек жив. Чем сильно огорчил клиента, поскольку живой дед Макс не сулил клиенту ничего приятного.

– А точнее можно? – попросил Соколов, не особенно надеясь, что ему сейчас выдадут диагноз с прогнозом.

– Отчего же нельзя, – добродушно согласился маг и сосредоточенно прикрыл глаза. – Вот, можно точнее. Жив твой знакомец, но без памяти. Лежит где-то. Хорошо так лежит, удобно… Видно плоховато. Маг он, что ли?

– Маг, – кивнул клиент, не вдаваясь в подробности.

– То-то так плохо видно, щиты на нем. Сыскать не смогу, уж не обессудь. От поиска он закрыт, крепко так закрыт, будто нарочно не хочет, чтоб его нашли. Зеркало и работать не станет.

Понятное дело, не закрывайся Макс постоянно своими щитами, его б давно уже нашли старые знакомые, огорченные пропажей коллеги.

– Ну что тебе еще сказать… – продолжал маг. – Лежит, значит, без памяти… Худо ему совсем… что-то с головой, не вижу, что именно… девку вижу рядом.

– Девку? – потрясенно переспросил дядя Гриша, отказываясь верить, что Макс даже «без памяти» как-то ухитрился подцепить даму.

– Вроде девка… молодая… Ан нет, баба. Беременная. Красивая, грудастая, справная такая… сам бы не отказался…

Мэтр неожиданно осекся и несколько секунд подбирал слова. Потом уже совсем другим тоном добавил:

– Одного глаза у нее нет.

– Хоть примерно можешь сказать где? – почти взмолился клиент, не видя возможности логически объяснить невероятный факт, что Макс каким-то образом оказался рядом с пропавшей королевой Ортана. – Не в Мистралии?

– Не могу. Кажется, еще дальше Мистралии. Но не уверен. Ничего толком не скажу. Вот разве что могилка там неподалеку есть… Покойничка чую. Маг похоронен. Давно, несколько веков уж лежит.

– Спасибо, – вздохнул дядя Гриша и протянул второй трофей. – Оставь, раз уж там щиты… Вот этого погляди, будь добр. У него точно никаких щитов нет.

– И этот живой! – охотно откликнулся специалист. – Верно, никаких щитов. Можно зеркалом поглядеть. Только не нравится мне что-то… Гм… Парамоша, а тебе этот знакомый очень дорог?

– То есть?

– Ты сильно расстроишься, если я скажу, что там дело пахнет палачом? Только на это лучше не смотреть, – предупредил Харлампий.

– Показывай, – категорически потребовал клиент, уже просчитывая возможные неприятности, в которые мог попасть самонадеянный Жорик. – Я тебе не шут придворный, а боевой офицер!

– Ну как знаешь, воля твоя… – Мэтр Харлампий отложил «материал» и снял покрывало с рабочего зеркала. – Давай поглядим.

Полированная гладь стекла прояснилась, явив наблюдателям солидную, прекрасно оснащенную пыточную камеру. Региональный координатор Бранкевич, растянутый нагишом на четырех веревках, выглядел убого и непредставительно. Голос его, сулящий палачу всяческие соблазнительные перспективы, был жалок и плаксив. Палач невозмутимо курил, не обращая внимания на нытье объекта.

– Зря старается, – заметил маг, прислушиваясь к чему-то недоступному простым смертным. – Палач его не слышит. Он глухой.

– А можно уточнить, где это все происходит? – попросил дядя Гриша, чувствуя что-то вроде злорадства при виде бедственного положения коллеги. На его взгляд, подобный опыт пошёл бы Жорику только на пользу. Господам с завышенной самооценкой полезно прочувствовать собственную ничтожность и бессилие перед обстоятельствами. Но это в случае последующего удачного спасения, а если этого дурня там до смерти замучают, то ничего полезного он не почерпнет…

– Сейчас скажу, отчего ж нет… Ортан. Даэн-Рисс. Где-то… э-э… сейчас, попробую направление определить…

Дверь камеры отворилась с громким стуком – и в кадре на мгновение мелькнула знакомая долговязая фигура, а также известная всему континенту антиобщественно короткая стрижка. И зеркало погасло.

– Харлампий! – вскричал агент Соколов, понимая, что сейчас пропустит самое важное. – Что случилось? Я должен это видеть! Мне нужно знать, что он скажет!

– Что ж, знать, не повезло тебе, Парамоша, – развел руками специалист. – Тот, кто вошел, амулет носит защитный. От магического наблюдения. Очень сильный амулет, два магистра двенадцатой ступени над ним работали. Ничего мы не увидим, уж извиняй. Что-то ты совсем с лица спал, так все плохо?

– Ты видел, кто вошел? – с печальным вздохом поинтересовался дядя Гриша.

Магистр аккуратно занавесил зеркало и равнодушно пожал плечами:

– Не разглядел.

– И правильно сделал. А вот я разглядел. У тебя случайно нет в продаже нательной краски?

– Солнце с тобой, Парамоша, я такими зельями не торгую. Сам же знаешь, это не по моей части.

– А у кого можно купить? Готовую, прямо сейчас?

– Спроси Митрофана, что на бульваре Ивана Драконоборца. У него такие эльфийские зелья бывают. Жена делает. Может, тебе хорошего провидца посоветовать?

– Спасибо… – в третий раз вздохнул благодарный клиент и достал из кармана увесистый кошелек. – Провидец тут не поможет. Сколько с меня?

Старый полевой агент без всяких провидцев мог предсказать и собственную дальнейшую судьбу, и возможные последствия для нескольких миров. И то и другое вполне тянуло на небольшой конец света.

Кантор успел выстрелить один раз. Увидеть результат ему уже не удалось – ливень свинца обрушился с неба, выкосив все живое на участке стены, где стояли стрелки. Кантор с размаху ударился о камень, чувствуя, как из него вышибло дух, и подозревая, что с ребрами повторилась та же история, что в первый день весны. Самое скверное, винтовка выскользнула из рук и упала вниз. Единственное утешение – патронов в ней осталось всего три штуки.

Из лежащих рядом товарищей признаков жизни не подавал ни один. Только Пассионарио приподнялся, со стоном сообщая, что у него сломаны все ребра. Кто-то снизу надрывал голос, крича, чтобы стрелки немедленно покинули стены и где-нибудь укрылись: Раньше-то чем думал? Кому тут чего покидать, три десятка трупов – все, что осталось на этом участке… Может, другим повезло больше…

– Что, говоришь, кольчуга колдовать мешает? – зло прошипел Кантор, сплевывая кровь, и подхватил вождя и идеолога под руку. – В башню, быстро! Там в развалинах еще можно спрятаться!

– Я сам… – простонал Пассионарио, поднимаясь на ноги. – Скорее, они сейчас развернутся… Я не успел…

– Давай беги…

Кантор отпустил ожившего вождя и бросился к ближайшему трупу, надеясь разжиться оружием и, если повезет, боеприпасами. И вдруг сквозь гул машин услышал стон, доносившийся со стороны лестницы. В надежде, что хоть кто-то еще кроме них уцелел, он метнулся туда – и действительно увидел на верхних ступеньках раненого. Парень тихо поскуливал от боли и пытался ползти, волоча раздробленную ногу. Бросить товарища здесь, чтобы при следующем заходе его добили, Кантор не нашел в себе сил. Пусть даже это был недоумок Бандана со своей вечной красной тряпкой на безмозглой башке.

– Навоевался, кретин? – ругнулся Кантор, подхватывая писаря под мышки, и поволок в направлении той самой башни, где укрылся предводитель. – Что ты тут забыл, на стене? Ты что, стрелять умеешь?

– Да… – простонал тот и как бы в доказательство покрепче вцепился в непонятную трубу, которая при повторном взгляде на нее показалась Кантору смутно знакомой. – Мне надо наверх…

– Тебе надо в лазарет, – огрызнулся Кантор. И мысленно добавил: «Где тебе, скорей всего, отрежут ногу, потому что при таком количестве раненых ни один хирург не станет терять два часа на то, чтобы ее сложить». Но сказать это вслух не рискнул.

– Их всего две! – истерически всхлипнул горе-стрелок. – И никто больше не умеет!

«Уже бредит, – с раздражением подумал Кантор, не удостаивая ответом это бессмысленное бормотание. – От боли рассудок помутился, что ли?»

Они едва успели нырнуть под прикрытие перекошенных балок, как тень летающих машин вновь закрыла небо и свинцовый дождь застучал по камням.

– Пусти, – толкнул его в плечо Пассионарио. – Может, хоть в этот раз успею. Толик тоже, раззява, пропустил…

– Куда? – огрызнулся Кантор. – Мало получил? Сиди!

– Подвинься, дурак! – рявкнул предводитель, отпихнув мистралийца ногой. – Должен же я его теперь хоть куда-то выпустить! Не тебе же на голову!

Кантор обернулся и увидел, что имел в виду товарищ, после чего поспешно отодвинулся, попутно обматерив от души недоделанных магов, безруких стрелков, роняющих оружие, ненормальных штатских, которые лезут в битву, а потом стонут у него над ухом, вертолеты, Горбатого, и заодно весь королевский дом Ортана в полном составе.

Огненный шар сорвался с растопыренных пальцев Пассионарио, прочертил пылающую дугу над остатками ворот и расплескался о такую же разрушенную башню напротив. Волшебник горестно взвыл и выругался так, что, услышь его папенька, лишил бы дара речи на недельку.

Кантор заметил, как из бойницы большой круглой башни вылетел еще один огненный шар, пронесся мимо цели и упал где-то за стеной. Еще он увидел, как навстречу летящим машинам взвилась стая птиц, и понял, зачем Толик с Пьером «лепили птичек». Белые чайки и черные вороны, смешавшись в сплошную серую массу, ринулись наперерез вертолетам и с решимостью смертников бросили свои пернатые тушки под лопасти винтов. Спустя несколько секунд призванные птицы исчезли без следа, будто и не было их, но машины такого налета пернатых тоже не выдержали. Из одной выпал стрелок, красиво размазавшись о мощеный двор, другая, пронесясь низко над крепостью, врезалась в скалу. Ликующий вопль товарищей заглушили выстрелы и гул моторов.

Кантор выругался повторно. Надо же было уронить оружие, бестолочь безрукая! Теперь оставалось только пялиться на происходящее и ждать, когда машины уйдут на разворот, чтобы выбежать да подхватить все-таки чью-то винтовку.

Пассионарио, занятый изготовлением следующего снаряда, мельком оглянулся:

– Кантор, тебе тут что, театр? Позади тебя умирает товарищ и валяется бесхозное оружие!

– Смотри-ка, у нас командирский голос прорезался! – огрызнулся Кантор, чтобы не признавать вслух, что предводитель прав. Надо же перевязать этого придурка, он ведь сам уже ничего не соображает… И оружие у него взять, вряд ли оно ему понадобится.

С величайшим злорадством употребив на бинты так раздражавшую его красную тряпку, Кантор сжалился над несчастным и разъяснил, что насчет умирания Пассионарио преувеличил. Потому как товарищ этот невнимателен и склонен к панике. Особого эффекта его утешения не произвели. Ходячая Мишень по-прежнему смотрел жалобно и испуганно, и его бескровные губы дрожали, как будто он собирался заплакать. Видимо, теоретическая возможность умереть в ближайшем будущем волновала его меньше, чем реальная боль, которую он испытывал сейчас.