Текст книги "Хроники странного королевства. Двойной след (Дилогия)"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 65 страниц)

– Как живой! – восхитился ученик, рассматривая нового помощника, словно ребенок вожделенную игрушку.

– Он и должен выглядеть как живой. Зачем тебе подручный, на которого все будут обращать внимание? Если он не будет как живой, его опознают на первом же углу и немедленно побегут за осиной. Кстати, знаешь, чем мне нравится этот мир, несмотря на то что в нем жить невозможно?

– Чем?

– Здесь осина не растет.

Утром Ольгу разбудил командирский голос ее величества, гремевший на весь коридор. Королева опять была в скверном расположении духа, и сегодня за это расплачивалась Камилла. Ольга выползла из-под одеяла, посмотрела на часы и, охнув, заторопилась в ванную. Проспала! А еще ведь прическу делать, чтоб ей пусто было! Убить эту служанку! Просила же разбудить! Может, оно и к лучшему? Может ее, как опоздавшую, дома оставят? А еще можно сослаться на недомогание, все дамы так делают, когда хотят от чего-то отвертеться, а у нее и в самом деле живот болит… Ой, мать! Вот почему он болит! И вот почему она вчера так психовала из-за каждой мелочи! Ну почему это обязательно начинается не вовремя! Или в день экзамена, или когда планируется выезд на пикник, или когда надо помогать родителям помидоры сажать, или, вот пожалуйста, в день коронации Пафнутия… Может, действительно попросить, чтобы ее не тащили на эту коронацию?

Покончив с водными процедурами, Ольга вернулась в комнату, обдумывая, как бы объяснить королю причину своих недомоганий, чтобы он не счел ее симулянткой. В коридоре по-прежнему не умолкала сердитая королева, которая объясняла Камилле, что публично выяснять отношения со своими бывшими мужчинами подобает базарной торговке или уличной шлюхе, но не особе, приближенной ко двору.

В дверь постучали, и тут же, не дожидаясь ответа, в комнату проскользнул Диего. Увидев, что дама до сих пор не одета, укоризненно ахнул и метнулся к ее платью, которое висело на виду, заготовленное еще с вечера.

– Ольга, ты что, до сих пор спишь? Ты хоть знаешь, который час? Одевайся скорей, давай я тебе помогу!

О вчерашнем не было сказано ни слова, и это давало некоторую надежду, что позорная пародия на «Запорожца за Дунаем» не будет иметь продолжения.

– А может, мне остаться? – неуверенно предположила Ольга, вертя в руках корсет. Эта деталь дамского туалета до некоторых пор ей казалась лишней, но в последнее время она изменила свое мнение. У корсета имелось очень полезное приспособление – плотные чашечки, которые в сочетании с кружевами в нужных местах несколько скрадывали главный недостаток ее фигуры.

– Остаться? Да ты что! Не слышит тебя король! Одевайся скорее! Тебе еще прическу делать! Не хватало, чтобы все из-за тебя опоздали! Как ты умудрилась проспать?

Он быстро вытряхнул ее из халата и принялся шнуровать корсет, ворча себе под нос, что снимать все это барахло в сто раз легче, чем надевать. Что ж, он специалист, ему виднее, с огорчением подумала Ольга и мысленно обругала себя за недостаток твердости. Что стоило упереться и настоять, что она плохо себя чувствует! Теперь все-таки придется опять позориться на этой коронации…

– Я просила служанку разбудить, – объяснила она. – А она не пришла. Или меня теперь боится, или увидела в коридоре Киру и с перепугу забежала за Можайск…

– За что забежала? – поинтересовался Диего.

– Это выражение такое.

– А почему она тебя боится? Ладно, я вчера действительно выглядел как паленый демон, а ты что такого сделала?

– Я ей вчера разнос устроила.

– Тебе не хватило перепуганного Мафея? Ты еще и служанку запугала? Хоть было за что?

– Было, – проворчала Ольга. – Эта паразитка здесь не появлялась ни разу, а Кира меня вчера отчитала за беспорядок в комнате.

– Так вот из-за чего ты так распсиховалась! – В голосе достойного кабальеро прорезалось некое озарение. – Да плюнула бы! Подумаешь, королева! А я места себе не нахожу, голову ломаю – чем я мог тебя обидеть, что ты так на меня набросилась…

Диего завершил сражение со шнуровкой и повернул девушку лицом к себе, между делом заключив в традиционно уютные объятия. Ольга с облегчением уткнулась носом в его камзол, радуясь, что вчерашнюю размолвку можно смело оставить в прошлом, не устраивая подробных разбирательств, кто кому чего не так сказал. В следующее мгновение она поспешно отшатнулась, так как несчастный нос чуть не укоротился, оказавшись в миллиметре от замаскированного метательного ножа.

– Осторожно! – испуганно вскрикнул мистралиец, с сожалением отстраняясь. – Я уже полностью одет для работы, порежешься… За рукава не трогай…

Он осторожно поцеловал ее в кончик носа и пообещал по окончании рабочего дня обнять более подобающим образом, после чего потянул с вешалки платье:

– Одевайся. Я помогу застегнуть.

Из коридора донеслось очередное выступление ее величества, которая втолковывала Эльвире, что ревновать мужчину к каким-то забытым приключениям восьмилетней давности есть глупость и неуважение к себе.

– Вот с этим я согласен, – отметил Диего, слегка помрачнев. – Бедный Плакса вчера рыдал весь вечер. А чем он виноват перед Эльвирой?

– Да ничем, получается, – согласилась Ольга. – Просто, как я поняла, он уже неоднократно ей лапшу на уши вешал, и ей это надоело. А всего за час до скандала он в очередной раз попался на вранье и в очередной же раз поклялся, что больше не будет. И тут вдруг такое… Эльвира решила, что ее опять обманули, и жестоко обиделась.

– Да он даже не знал!

– Может, и не знал, а Эльвира вот теперь не верит. Да ладно, помирятся… Она уж сколько раз на него сердилась, а потом все равно прощала. Я сама заметила, что на него невозможно сердиться долго.

– Угу… – хмыкнул мистралиец и перевел разговор на другую тему: – А с чего это Кира второй день такая нервная?

– Не знаю, – уклончиво ответила Ольга, которой как раз подумалось, что у королевы та же проблема, что и у нее.

Громы и молнии в коридоре внезапно стихли, и Диего вдруг засуетился:

– Скорее надевай платье! Сейчас король вломится!

– Откуда ты знаешь?

– Я слышу, как он спрашивает королеву, где ты. Давай поторопись, может, королю и безразлично, что ты в одном корсете, а вот Кира может неправильно понять. И поскольку она сегодня в плохом настроении, не преминет испортить его всем окружающим.

Действительно, не прошло и десяти секунд, как в дверь опять постучали и, не дожидаясь ответа, открыли.

– Ольга, ты что, еще не готова?

– Ваше величество! – возмутилась Ольга. – А если бы я была раздета?

– Ты и так раздета, – констатировал король, входя и прикрывая дверь за собой. – Кантор, совести у тебя нет! Нашел время для любовных игр! До вечера потерпеть не мог?

Диего вспыхнул и хотел что-то ответить, но Ольга поспешно перебила, опасаясь, что ее непочтительный возлюбленный сейчас опять нахамит королю.

– Ваше величество, вы неправы! Ничего такого не было! Я просто проспала. Меня не разбудили вовремя. И вообще, я плохо себя чувствую. Так ли уж обязательно мне присутствовать на коронации?

– Обязательно, – не поддался на провокацию король. – А в чем выражается твое плохое самочувствие? Если у тебя что-то болит, то это нашим придворным целителям на пять минут работы.

– Было бы неплохо, – согласилась Ольга.

– Нет проблем. Кантор, сбегай за нашим мистиком. Не переживай, я сам застегну даме платье. Ты же не станешь устраивать сцену ревности из-за такой мелочи?

Диего, который как раз именно это и намеревался сделать, скрипнул зубами и побежал за мистиком.

– А Кира не устроит вам что-то вроде того, что вчера Эльвира устроила Плаксе? – мрачновато уточнила Ольга.

Король засмеялся у нее за спиной, возясь с застежками.

– Ты так и не ответила на мой вопрос. Или твоя странная болезнь сродни мнимой головной боли наших дам? И ты ее специально изобрела, чтобы не присутствовать на неприятной для тебя церемонии?

– Да нет, настоящая, – проворчала Ольга. – И тут действительно мало приятного.

– И что же это?

– Да оно вам надо?

– Из того, что ты упорно уклоняешься от ответа, а также из того, как покраснели при этом твои ушки, я делаю вывод, что речь идет всего лишь о естественном женском недомогании, которое, должен заметить, болезнью не является.

– Что б вы в этом понимали, ваше величество!

– В частности, я понимаю, почему ты вчера чуть не побила своих непрошеных гостей и до дрожи напугала служанку. Между прочим, это из-за тебя бедный Плакса поссорился с Эльвирой, и теперь твой долг их помирить.

Из коридора опять донесся разгневанный голос королевы, выражавший категорическое требование подобрать сопли и убраться с глаз, раз уж не хватает ума ни папеньку послать подальше, ни утопиться по-человечески.

– Вот это она зря, – заметил король, завершая свое достойное занятие. – Акрилла и так расстроена… все же гадюшник у меня при дворе, верно Жак говорит. Если в трудный период своей жизни девушка не может найти сочувствия ни у кого, кроме кавалера Лавриса… Да и то его искренность вызывает некоторые сомнения… Все, готово, можешь причесываться и краситься. Только поскорее.

Ольга послушно присела к зеркалу и пожаловалась:

– Вот так же и мне вчера досталось. За беспорядок в комнате. Что это нашло на Киру, что она второй день всех в три ряда строит? Тоже… недомогание?

– Да нет, – вздохнул король. – Как раз наоборот, по моему предположению.

– В смысле – наоборот?

– Не само недомогание, а его отсутствие. Мы женаты уже луну с лишним, и по моим скромным понятиям оно должно было за это время хоть раз наступить, а я до сих пор не замечал у нее… Ольга, перестань так глупо улыбаться и не торопись произносить поздравления, столь малый срок еще ничего не значит. И очень тебя прошу, никому об этом не говори. Такие вещи объявляются официально. И не отвлекайся, а то ты имеешь привычку накрасить один глаз, а о втором забыть.

– А все равно я за вас рада, – повеселела Ольга. – Только я не поняла, Кира что, чем-то недовольна?

– Как ты сама знаешь, Кира никогда не горела желанием быть матерью и согласилась только ради меня и из долга перед государством. Но она не ожидала, что это случится так быстро, и теперь вот… нервничает. Не суди ее слишком строго, если она опять тебя за что-то отругает. Мне кажется, она просто боится.

– Кира? Вы как скажете! Она ничего на свете не боится!

– Отнюдь. Хотя моя супруга всегда отличалась завидной отвагой, в данном случае она действительно боится. Я не совсем понял, чего именно – то ли это обычный страх перед неведомым, то ли опасение не оправдать моих ожиданий. На мой взгляд, и то и другое глупо, но поговорить об этом с Кирой у меня нет возможности. Она не признается в своих страхах и с возмущением отвергнет всякие попытки завязать об этом разговор. Да и не настолько я в этих делах разбираюсь, чтобы давать дельные советы. Остается только надеяться, что это сделает за меня мой мудрый наставник. Кстати, мне кажется, замечания королевы ты непочтительно пропустила мимо ушей, поскольку твоя комната по-прежнему похожа на разгромленную варварами библиотеку. Неужели тебе настолько трудно осознать простой факт, что служанка не делает тебе любезность, а выполняет свою работу, за которую ей платят?

Ольга вздохнула и вкратце поведала, почему комната осталась неприбранной. Его величество это почему-то совсем не развеселило. Он отреагировал неопределенным «угу…» и напомнил, который час. Девушка зашевелилась быстрее, а король, наблюдая процесс нанесения боевой раскраски, заметил:

– Как ты долго возишься! Толик тратит на макияж и прическу в три раза меньше времени.

Ольга вздрогнула и завела стрелку на висок.

– Что? Какой макияж? Толик никогда не… Вы что, опять меня подловить хотите, как вчера с Лаврисом?

– Да нет, – засмеялся король. – Я наконец познакомился с господином Толиком и хочу сообщить, что тебе нет нужды мучиться сомнениями, докладывать мне об этом или нет, когда увидишь его сегодня на коронации. Можешь смело молчать – я знаю, что он там будет. Вместо высматривания среди гостей Толика ты могла бы заняться более полезным делом. Присмотри, пожалуйста, за Элмаром, я боюсь, он опять напьется.

Час от часу не легче! И как себе это представляет его величество? Ольге предстоит таскаться хвостиком за его высочеством и виснуть на его могучей лапе каждый раз, как эта лапа потянется к рюмке? Так ведь Элмар вполне способен донести рюмку до рта вместе с висящей на рукаве Ольгой… А она потом виновной окажется! Вот и смотрел бы его величество сам за своим кузеном! Или Мафею поручил бы…

– Ой, – спохватилась Ольга, вспомнив о непутевом собаководе, – а Мафей вернулся? Его собаку кто-нибудь кормил?

Король горестно закатил глаза и обхватил собственную челюсть так, словно у него внезапно разболелись зубы.

– Я когда-нибудь сбегу из этого приюта для умалишенных! Ольга, уж тебя-то я считал хоть немного умнее своих придворных! Да, король здесь сидит именно затем, чтобы кормить собаку Мафея, читать душеспасительные проповеди придворным дамам, утешать депрессивных бардов, разнимать драки и женить кавалера Лавриса! Я знать не желаю, кормит Мафей свою псину или нет! По мне, если щенок издохнет от голода, это будет моему кузену хорошим уроком на всю жизнь!

Во время королевской речи в комнату вошли Диего с придворным мистиком и одновременно, чуть ли не хором, вступили в разговор.

– Не извольте беспокоиться, собачку кормил я, – кротко сообщил сострадательный хин.

– А что, Лаврис женится? – потрясенно вопросил мистралиец.

– И еще в мои королевские обязанности входит распространение придворных новостей! – сердито добавил король. – Кстати, где мой служащий, который этим и должен заниматься? Где Жак?

Диего немедленно ощетинился и огрызнулся:

– Как только вы поручите мне круглосуточное наблюдение за вашим шутом, я обязательно буду всегда знать, где он!

Его величество, не удостоив нахала ответом, приказал мистику привести хворающую даму в порядок в течение десяти минут, мстительно выставил вон мистралийца, дабы не мешал специалисту работать, и удалился. Видимо, вопрос «Где Жак?» в ближайшие две минуты будет задан бедному Флавиусу и обеспечит главе департамента продолжительную депрессию, в случае если Жак не сидит спокойно дома…

Одно утешило Ольгу – придворный целитель очень быстро излечил ее, и теперь досадные житейские мелочи не будут мешать наблюдению за Элмаром. В конце концов, даже если он и наберется, то по крайней мере под ее присмотром.

В то время когда король столь заботливо интересовался местонахождением Жака, пропавший шут стучался в каморку старого знакомого, собирая в кулак все свое скудное мужество. Направляясь с визитом к мэтру Альберто в этот раз, Жак страшно нервничал. Одно дело ходить к славному дяденьке в гости, по сетке полазить, а совсем другое – получить от него же записку, в которой в категорической форме рекомендуется явиться в девять ноль-ноль, и непременно натощак. С одной стороны, надежда на спасение – это хорошо, а с другой – одолевают черные думы о пофигисте Толике и обещанных муравьях… А что, с короля станется и такое организовать – собрать, к примеру, вместе Элмара, Мафея, Кантора, Ольгу, еще и дружбана Орландо для комплекта, посвятить их в суть дела и заставить действовать, раз уж сам до Толика никак не доберется. И придет сейчас бедный Жак в каморку мэтра Альберто, а там его уже ждут всей честной компанией. Мафей прямо с порога обездвижит, Элмар, добрая душа, будет держать за голову, а раздолбай Толик займется операцией… Бр! Жуть! Если бы Жак не пообещал королю, так и не пошел бы.

На месте предполагаемого подвига его ждали только Орландо и мэтр Альберто, что слегка добавило бедному шуту оптимизма. Но только слегка, так как Толик мог появиться в любой момент. В том числе на час-полтора опоздать – это у него запросто.

– Присаживайся, – деловито кивнул на стул алхимик. – Сейчас прибудет специалист. Кстати, что-то он опаздывает.

– А что тут удивительного? – мрачно пожал плечами товарищ принц. – Додумались, кому телепортацию поручить – Толику! Он и на час может опоздать. Он, когда пиво пьет, времени вообще не замечает.

– А кому, тебе? – тут же оборвал крамольные речи наставник. – Толик, может, и опаздывает, но по крайней мере между мирами не теряется. Жак, ты что, смыться собрался?

Жак, при упоминании о Толике невольно отступивший на пару шагов, остановился и поспешно ответил:

– Нет-нет…

– Сядь! – решительно приказал Орландо, указывая на место рядом с собой. – Сейчас я тебя сделаю смелым и отважным, и все пройдет нормально.

– Господа… – начал Жак, – я не то чтобы боюсь муравьев, но как-то не доверяю я Толику, он все делает левой ногой через задницу…

– При чем тут муравьи? – нахмурился мэтр Альберто. – Сейчас здесь будет нормальный врач из вашего мира с портативным эндоскопическим оборудованием. Задача Толика – телепортация, и ничего больше. А если он действительно пошел пить пиво и заставит доктора ждать час-полтора, то он об этом быстро пожалеет. Знаю я этого доктора, он любому эльфу уши оборвет, если понадобится.

– А Толик это знает? – уточнил Жак, присаживаясь. – Если не знает, может, я пока немного…

– Сядь где тебе сказали, – рассердился алхимик, – и делай что велено! Знает. Этот доктор – его зять.

– А разве у Толика есть дети?

– Не дети, а сестра. Сводная. Человек.

– Вы случайно не доктора Рельмо имеете в виду?

– Вот видишь, вы даже знакомы. Конечно, его. С таким вопросом шеф мог обратиться только к своей шархийской родне, и очень удачно, что среди этой родни оказался толковый врач.

Зажужжала Т-кабина, и региональный координатор, быстро оглядев присутствующих, сердито дернул себя за косу:

– Почему Дэна до сих пор нет?

– Потому, что Толик, наверное, пиво пьет, – предположил мэтр Альберто.

– Какое пиво? Я этому разгильдяю уши бантиком завяжу!

– Мэтр, – попросил Орландо, – не кричите, вы мне мешаете.

– Я там кому-то сейчас покажу уши бантиком! – раздалось из телепорта, возникшего в комнате. Почему-то у Толика облачко было не серым, как у всех, а зеленым, что очень удивляло Жака. Насколько он знал, от школы магии цвет телепорта не зависел – у Силантия облачко было такое же серое, как и у элементалистов. От расы тоже – серыми были телепорты Мафея и Хоулиана.

– Мало того что пива попить не дали, – продолжал возмущаться Толик, постепенно проявляясь, – так еще и на уши посягают!

– Правильно, – бесстрастным голосом откликнулась невысокая фигурка рядом с ним, тоже еще не проявившаяся полностью. – Если тебе назначают время, надо в это время и приходить, а не через час. Не вытащи я тебя из пивной, ты бы до сих пор там сидел.

– Хорошо, – упрямо продолжил Толик, – я тебя доставил куда надо, теперь я могу спокойно пива попить?

– Нет уж, – перебил его мэтр Максимильяно, – сиди здесь и жди. Иначе Дэн так и останется тут жить.

– Ну и что, здесь неплохо, – безмятежно ухмыльнулся Толик и пошарил по карманам. – Макс, дай мне местных денег, я прямо здесь пива попью. Понадоблюсь – найдете в ближайшей пивнухе.

– Ты что, больной? – испугался Орландо. – Ты в этих шортах собираешься выйти на улицу?

– А дедушка мне мантию одолжит, – тут же нашелся ушлый Толик, указывая на хозяина лаборатории.

– При чем тут шорты! – возмутился Амарго, видимо обиженный, что его назвали «дедушкой». – Оливковый эльф соберет вокруг себя толпу, что на него ни надень!

– Да ну вас, зануды, – засмеялся Толик. – Я шучу! Но сидеть тут с вами, на всякую тошнотворную медицину любоваться мне недосуг. Я приглашен на коронацию Пафнутия, а мне еще надо к дяде за невидимостью заскочить. Так что я буду в Поморье, понадоблюсь – позвонишь мне на «брехунец».

Региональный координатор зверски скрипнул зубами – наверно, представил себе, как в разгар церемонии в тронном зале вдруг звонит телефон, – но от комментариев воздержался. Доктор проводил укоризненным взглядом зеленое облачко, покачал головой и наконец поздоровался.

– Здрасте… – с опаской отозвался Жак, пытаясь на глаз определить, настолько ли страшен доктор Рельмо, чтобы убежать от него прямо сейчас. Лично Жак этого господина не знал, лично его знала сестра Настя, но слышал о нем предостаточно. Всякое рассказывали о докторе Рельмо – и хорошее, и наоборот, и достоверные факты, и сплетни всевозможные, и из всего слышанного о нем невозможно было слепить что-то определенное. Достоверными являлись факты, что доктор на четверть шархи, родился в мире Бета, образование получил в мире Альфа, где и проживает в настоящее время, что он женат, имеет детей и работает в одной крупной клинике. Все остальное следовало или принимать на веру, или проверять на собственной шкуре, – к примеру, рассказы о том, что доктор в своей практике широко использует шархийскую магию. И не только в медицине. И еще много чего рассказывали, но как-то не вязался со всеми этими легендами щуплый, невысокий господин, с которым Жак только что поздоровался.

Доктор Рельмо осмотрелся, поставил свой чемодан, который до сих пор держал так, словно эта громадина ничего не весила, и деловито сообщил:

– У меня мало времени. Уступите пациенту вот это кресло и оставьте нас. Макс, ты останься, поможешь. Я без сестры не привык.

– Сестру нашел… – проворчал региональный координатор. – Мануэль, посиди в своей лаборатории и последи, чтобы никто не вломился. А ты, – он обратился к Орландо, – сиди тут, будешь вместо наркоза. Чует мое сердце, что твоей одолженной смелости Жаку хватит минут на пять, не более.

– Хорошо. – Принц отпустил плечо Жака и присел на свободный стул. – Мэтр Максимильяно, а что мне сказать мэтру Истрану насчет…

– Пусть выберет время и безлюдное место, куда я смогу прилететь на катере.

– Разве не лучше телепортом?

– Нет уж, теряться в иных мирах или ждать, пока Толик напьется пива, мне некогда. Место и время сообщишь сразу же, как только узнаешь. Все, помолчи немного. А ты садись скорей.

Жак послушно опустился в кресло, с опаской наблюдая, как доктор распаковывает свой вместительный чемодан и натягивает поверх халата огромный полиэтиленовый фартук. Оборудование, возникающее из недр чемодана, тоже ничуть не добавило смелости бедному шуту, поскольку, по мере его разумения, все это добро предназначалось для одного – быть запихнутым в его несчастный организм.

– Откинь голову назад, – велел доктор, натягивая перчатки, – и расслабься, это не больно. Сейчас сделаем укольчик, заинтубируем, а потом придется немного потерпеть. То есть не кашлять, не блевать и не дергаться.

– Бесполезно, – прокомментировал региональный координатор. – Все равно будет. Давай его лучше усыпим.

– Усыпляй, – равнодушно согласился доктор и остановился, занеся над пациентом шприц. – Может, так действительно быстрее получится.

– Тогда подвинься.

Доктор Рельмо отступил в сторону и поправил завернувшийся рукав, из-под которого тускло поблескивали серебром девять тонких браслетов.