Текст книги "Хроники странного королевства. Двойной след (Дилогия)"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 65 страниц)

В подтверждение угрозы он рыкнул и оскалился. Испуганный советник отшатнулся и инстинктивно прикрыл ладонями место, особо ценное для представителей его пола.

Удовлетворенный произведенным эффектом демон откровенно ухмыльнулся, еще раз продемонстрировав устрашающие зубы, и насмешливо добавил:

– Да нет, я имел в виду какую-нибудь действующую часть.

А в глубине души с сожалением отметил, как неудобно, когда у нерадивых подчиненных нет хвостов.

В комнату к Ольге Кантор входил с некоторым опасением, помня, как прокололся весной. Конечно, Ольга вовсе не обязательно должна каждый раз по его хмурой роже догадываться, какая пакость случилась или должна случиться, но все же, надо признать, настроение своего друга она угадывает часто.

Он встряхнулся, чтобы придать себе более жизнерадостный вид, и постучал.

– Отвяжись, идиот озабоченный! – донеслось изнутри, и в дверь с тяжелым стуком врезался башмак. Кантор подергал дверь, убедился, что она заперта, и прислушался к полету второго башмака. Теперь, если рассуждать как Шеллар, Ольга должна подойти к двери и собрать свою обувь. Так и есть. Вот теперь самое время представиться, чтобы не орать об этом на весь дворец.

– Ольга, это я, – сказал Кантор, прислушиваясь к ворчанию за дверью. Ответом было традиционное покаянное «Ой!» и повторное падение башмаков.

«Ты больше никогда не услышишь ее вечного „ой!“, такого трогательного в своей беспомощности…» – напомнил внутренний голос.

Кантор ничего не ответил.

– Извини, пожалуйста, – пояснила Ольга, впуская возлюбленного в комнату. – Я думала, это опять Лаврис. Он почему-то приобрел манеру каждый раз, как напьется, приходить ко мне и напоминать, что я ему жизнь загубила. А в качестве компенсации непременно должна дать, а то ему обидно. Только не надо с ним отношения выяснять, он, когда трезвый, сам понимает, что не прав. А когда вот такой, как сегодня, то с ним вообще говорить бесполезно.

– Не буду, – невольно улыбнулся Кантор, представив себе несчастного седьмого паладина, страдающего от того, что скоро он вступает в брак. Неудивительно, что об этой великой трагедии кавалер Лаврис вспоминал, только сильно напившись – в остальное время его семейная жизнь складывалась относительно счастливо. Жена его любила, к тестю до сих пор не вернулся дар речи, теща оказалась женщина тихая и скромная. А по дамским спальням этот обормот продолжал шляться, как и до свадьбы, рассказывая юной супруге побасенки о королевской службе и всяческих ночных караулах. Наивная Акрилла пока что верила.

– Мне его и правда жалко, – продолжила свою мысль Ольга, возвращаясь в кресло, рядом с которым лежала раскрытая книга. – Но кто виноват, что он свои ордена тут растерял в пылу страсти? Я его, что ли, одевала и раздевала? Ты только королю не говори, он и так на Лавриса сердится.

«Ты больше никогда не увидишь, как она сидит вот так, поджав под себя одну ногу и сосредоточенно уставившись в книгу…» – опять занудел внутренний голос. Кантор упорно его игнорировал.

– Элмару надо сказать, – посоветовал он, чувствуя, что все как-то не так. – Они же друзья, пусть Элмар ему… наглядно и тактично…

– Элмар? Может быть… – Ольга задумалась, но вдруг спохватилась, словно вспомнила что-то важное. – Диего, а что ты завтра делаешь?

Кантор немедленно почувствовал себя так, будто внутри запрыгали, катаясь по застывающим потрохам, те самые десять королевских порций мороженого, которые он так и не съел.

– Я… ну… словом, буду занят.

«Не стыдно?» – продолжал издеваться внутренний голос. Кантор опять ничего не ответил, в надежде что этот подлец все-таки отстанет, поняв, что с ним не хотят общаться.

– А что ты читаешь? – поинтересовался он, видя, что Ольга нерешительно посматривает на отложенную книгу, как будто пытаясь определить, нельзя ли как-то совместить разговор с чтением. Девушка охотно показала обложку. «Похождения лорда Шелдона», старый авантюрный роман, над которым помирает со смеху пятое поколение читателей. Сам Кантор его прочел еще в «пионерском возрасте», как и большинство мальчишек. Причем прятать книгу от родителей, как многим его сверстникам, не пришлось – папа с мамой единодушно одобрили столь неподобающие литературные пристрастия потомка. Девушки добирались до шедевра веселого лондрийца гораздо позже, таясь еще сильнее, чем мальчишки. Повествование было настолько фривольное, что читать эту книгу порядочным девицам не рекомендовалось. Да и немногие из замужних дам рискнули бы признаться, что читали «Похождения» и что им понравилось. Только не Ольга. Кантор готов был поспорить на любое количество щелбанов, что его возлюбленная без малейшего стеснения зачитывает особо приглянувшиеся места всем окружающим, включая короля.

– А где взяла? – продолжил он, чтобы не прерывать разговор и не слышать внутреннего голоса. – Лаврис забыл?

– Кира подарила, – охотно пояснила девушка, даже не замечая, как удивила собеседника этим заявлением. – Она разбирала какие-то свои старые вещи и нашла этот роман. Ей эта книжка не нужна, у короля своя такая же есть, только не настолько потрепанная. А эту весь полк перечитал и замусолили до дыр. Какая-то зараза даже картинки повырывала. Надо будет у короля попросить его экземпляр да посмотреть, что на тех картинках было.

Никаких сомнений, пойдет и спросит. Так вам и надо, ваше величество.

Кантор на всякий случай уточнил, не просила ли Кира сохранить свой подарок в тайне, и получил в ответ полный недоумения взгляд: «А почему? А зачем? Что-то не так?»

Когда боги раздавали людям лицемерие, эта девушка явно стояла в очереди за чем-то другим.

«А ты хочешь ее бросить!» – чуть не плача воскликнул внутренний голос с таким упреком, будто Кантор намеревался бросить ее с десятком детей и без средств к существованию.

– Да нет, я так спросил. Просто многие знакомые дамы стесняются… – вслух сказал мистралиец, заглушая протестующие вопли внутреннего голоса. – Я как-то выпустил из виду, что Кира служила в армии.

– Тю! – пожала плечами Ольга. – Можно подумать, тут порнуха какая! Все застенчиво и пристойно, даже ни одного матюка.

– Ну это мы так думаем, – через силу улыбнулся Кантор, поскольку голос внутренний в это время уже обзывал его гадом и сволочью, истерически вопя, что бедная девушка немедленно пойдет по рукам, если ее бросить. – Знаешь, пойду я, наверное, спать. Мне завтра вставать рано, а ты все равно от этой книжки не оторвешься. Я сам оторваться не мог.

«Трус!» – безжалостно отрезал внутренний голос. Возразить было нечего. Закрывая за собой дверь, Кантор действительно чувствовал себя трусом и сволочью. Хотя и понимал, что прав.

«Я напишу ей письмо», – пообещал он сам себе, но оправдание получилось неубедительное.

Тем более что письма он так и не написал. Сначала составлял завещание и письмо королю. Потом долго и честно пытался что-то объяснить Ольге в письменном виде, извел кучу бумаги, с трудом перенес истерику, которую закатил внутренний голос, и в конце концов уснул за столом.

Глава 15

– Никогда не разрешайте детям играть с огнестрельным оружием, – сказала Пеппи и взяла в каждую руку по пистолету. – А то может произойти несчастье.

А. Линдгрен

Бывают такие дни, когда с самого утра просыпаешься с отвратительным чувством, что жизнь дерьмо, а люди сволочи. Вставать и окунаться в эту жизнь не хочется до тошноты. А когда все-таки встаешь, потому что так надо, целый день потом все валится из рук и окружающий мир оказывается особенно щедр на разнообразные пакости.

Для Кантора этот день начался с леденящего душу осознания, что он проспал рассвет. Проклиная себя всеми словами, какие удалось вспомнить впопыхах, он оставил на столе недописанное письмо, над которым вчера уснул, схватил приготовленный с вечера дорожный мешок и помчался к Элмару, почти уверенный в том, что обещанные попутчики благополучно отбыли, не дожидаясь некоторых идиотов, которые ночью пишут письма и бранятся с внутренним голосом, а утром не могут проснуться в нужное время.

Господ героев действительно не было видно, но до смерти перепуганные слуги хором простонали, что гости хозяина никуда не уехали и не уедут, пока не убедятся, что их помощь не требуется. А сам хозяин только что отбыл во дворец, так как случилась ужасная трагедия – ночью в дом проник вампир и всех покусал! Судя по отсутствию следов от укуса на шеях присутствующих слуг, либо «всех» было преувеличением, либо вампир попался близорукий и кусал за задницы. Встревоженный Кантор бросился искать хоть кого-нибудь в здравом уме, кто мог бы толком и без панических воплей объяснить, что произошло, и очень скоро услышал знакомый раскатистый голос, который возглашал на ломаном ортанском с сильным эгинским акцентом, что некий отсутствующий здесь товарищ – безмозглый идиот с дырявой памятью, которому следует яйца в черепушку вколотить, дабы в оной черепушке хоть что-то по утрам звенело и будило болвана вовремя…

Кантор определил, откуда доносится голос, и тут же обнаружил у двери оружейной знакомую гнедую гриву.

– Вот жди его теперь, раззяву непроспатого! – продолжал браниться сердитый кентавр, размахивая руками и нетерпеливо топая копытами.

– Успокойся, – флегматично заметил Джеффри, продолжая пристально рассматривать наконечники стрел. – Все равно мы никуда не двинемся, пока не вернется Элмар и не выяснится, что все в порядке.

– Действительно, Гиппократ, – пробасил гном, – заткнись, а?

– А ты вообще сиди там и помалкивай, а то сброшу! – огрызнулся кентавр.

– И чем ты тогда будешь лучше лошади? – укоризненно перебила его речи сестра Жюстин, поправляя пушистый рыжеватый локон, выбившийся из-под капюшона. – Как не стыдно!

Хотя Гиппократа и понятие «стыд» можно было совместить только теоретически, хамоватый герой послушно умолк. Торнгрим действительно ездил на нем по той причине, что с лошади маленький гном мог запросто свалиться, а кентавр, как существо разумное, при движении учитывал размеры седока.

Понимая, что выслушать ругань Гиппократа ему все же придется, раз заслужил, Кантор подошел и поздоровался. Вежливый лондриец с достоинством поклонился, застенчивый Савелий смущенно кивнул, Жюстин просияла радостной улыбкой. А рубаха-парень Гиппократ, мгновенно забыв о своем проекте будильника, с восторженным ржанием подхватил Кантора и сжал в объятиях. При этом мистралиец взлетел на добрый локоть над землей и беспомощно задрыгал ногами, пытаясь найти опору.

– Выспался, хрен хромой? – радушно вопросил кентавр, доламывая объекту своей внезапной радости последние ребра. – Дрыхнет до полудня, а туда же – воевать собрался!

– Поставь человека, ты, пресс ходячий! – вмешался гном. – Поломаешь ведь!

– Его, пожалуй, поломаешь! – хохотнул Гиппократ, но все-таки послушался. Обретя опору и способность дышать, Кантор поспешил расспросить героев касательно вампира и услышал невероятную историю.

Раненько утром Великолепная Семерка прибыла к дому первого паладина, чтобы забрать Кантора и попрощаться с хозяином, но ни первого, ни второго не обнаружила. Зная, что Элмар запросто может проспать все на свете, если вчера выпил, а также, зная, что он обидится, если они уедут не попрощавшись, господа решили все-таки разбудить его высочество. И заодно спросить, где же этот мистралиец, о котором он говорил. Их методика пробуждения похмельных героев не отличалась оригинальностью, – точно так же как королевские паладины, ребята выстроились под окном и принялись орать на всю столицу, взывая к спящему хозяину. И теперь всем было очень неловко сознавать, что в окрестных домах, возможно, живут дамы и юные девицы, а заткнуть Гиппократа никто из соратников не догадался. Некоторое время пошумев под окном, герои вдруг услышали грохот падающего тела. Судя по мощности звука, это был сам Элмар, Затем последовала серия криков разнообразной эмоциональной окраски, и минуту спустя его высочество вылетел из ворот верхом, полураздетый, без седла, одной рукой придерживая впереди себя несравненную нимфу, которая неудобно восседала на переброшенном поперек конской холки свертке. Что это было – толком не рассмотрели, похоже на человеческое тело. Видимо, кого-то вампир все-таки загрыз насмерть, и гном с лучником даже побились об заклад, что это либо дворецкий, либо долговязая прачка. Более никаких подробностей Кантору не сообщили, так как герои тоже знали только то, что могли рассказать перепуганные слуги. Сам Элмар то ли забыл о гостях, то ли с перепугу не решился доверить свою проблему никому, кроме придворного мага, но ускакал он, не обратив на них никакого внимания.

Утро окончательно не задалось. Хотя Кантор и не опоздал, но с минуты на минуту на место преступления может явиться лично его величество, и тогда все пропало. Единственная возможность – это все объяснить господам героям, самому спрятаться в оружейной и попросить, чтобы его прикрыли. А потом чтобы не забыли забрать с собой.

Если бы Харгану удалось хоть немного поспать этой ночью, можно было бы сказать, что и для него утро началось с неприятностей. Вечно голодный вампир по непонятной причине не вернулся с задания. Брат Лю прождал его в условленном месте до самого рассвета, но так и не дождался.

Не было радостным утро и для Ольги. То есть сначала все было нормально – Кира прибежала к ней точно на рассвете и сообщила, что король разрешил ей лететь к развалинам замка, но сам прибудет чуть позже, так как у него дела. Вооружившись на всякий случай новенькими винтовками и побросав в Ольгин старый рюкзак всяческие веревки, осветительные шарики и прочие полезные вещи, необходимые для исследования древних развалин, девушки растолкали дежурного телепортиста и отправились к пещере драконов. И тут-то начались неприятности. Хрисс, который ждал их в полной готовности, тут же спросил:

– Ну как, разрешил вам король Шеллар небольшую прогулку?

– Разумеется! – уверенно заявила Кира, но лицо у нее при этом приобрело выражение некоторого недовольства. А мэтр Мельди, который еще не успел удалиться на свой пост, тут же поинтересовался, какая именно прогулка имеется в виду, ибо ему лично его величество ничего не сообщал.

– Значит, у него не было времени! – огрызнулась Кира. – Еще сообщит. И вообще, ты должен быть на посту и ждать когда его величество явится и прикажет куда-либо отправляться, а не требовать от него подробных планов на день.

Дракон с интересом прислушался, полагая, что узнает что-то новое о людях, а мэтр Мельди невозмутимо уточнил:

– Вы абсолютно правы, ваше величество. Я лишь сомневаюсь, что его величество мог позволить вам кататься на драконе. Он неоднократно упоминал, что подобные увеселительные прогулки опасны для беременной женщины и что он не разрешит вам этого ни в коем случае.

Кира, которую напоминания о беременности сильно раздражали, вскипела и устроила бедняге подробный разбор всех его прегрешений в этой жизни и всех предыдущих. Мэтр Мельди услышал о себе много интересного. В частности, королева с величайшим злорадством напомнила придворному магу, что созерцание его безобразной мантии в сто раз опаснее для беременных женщин, стариков и детей, чем полеты на драконе. Ольга тихонько, чтобы не услышала разгневанная Кира, хихикнула. За эту мантию Мельди исправно получал замечания, выволочки, угрозы увольнения и личные королевские предписания сменить срамную одежку на более подобающий придворному магу наряд. В лучшем случае этих мер хватало на два дня. А затем упрямый Мельди опять напяливал свою любимую мантию, украшенную ручной вышивкой, и продолжал пугать старушек и целомудренных девиц. Поговаривали, что прежде этот странноватый маг был мистиком и служение свое начинал при храме Мааль-Бли. (По другим источникам, парень трудился при том же храме вышивальщиком.) В какой-то момент то ли его изгнали из храма, то ли он сам сбежал, решив распорядиться своей Силой самостоятельно, без указаний всяких посторонних богов, но злополучная мантия мэтра Мельди здорово смахивала на иллюстрированное издание «Камасутры», и неподготовленного зрителя действительно могла шокировать. И, по Ольгиным подсчетам, она была у мэтра не одна, ведь должен же он ее хоть изредка стирать. Так что гипотеза касательно вышивальщика казалась ей более близкой к реальности. Она даже представляла себе, как маг сидит на своем дежурстве и от нечего делать вышивает новую мантию.

Сзади глухо ухнул смех дракона, заставив всех умолкнуть и задрать головы.

– Почему безобразная? – отсмеявшись, промурлыкал Хрисс и опустил морду к земле, чтобы рассмотреть мантию получше. – Только благодаря этим искусным рисункам мы с Аррау смогли разобраться в брачных играх людей. Я даже понял, почему они в это время прячутся.

– Почему? – полюбопытствовала Ольга, которая тоже успела составить собственное мнение по поводу того, почему драконы не выносят на публику свой «питательный процесс». Однажды она из любопытства подсмотрела потихоньку, как крылатая парочка обедала, и нашла зрелище жутким и отвратительным. Чтобы спокойно это наблюдать, надо или иметь железные нервы, как его величество, или фанатично интересоваться анатомией, как доктор Кинг, или просто быть извращенцем.

– Потому, что попадись при этом процессе зрители, они передохнут со смеху! – снова заухал дракон, – Брачные игры людей до того смешно выглядят, что их нельзя никому показывать!

– Вот и хорошо, – обрадовалась Ольга. – Может, теперь Диего от меня отцепится со своей идеей устроить для вас сеанс показательной порнухи.

– А он до сих пор предлагает? – удивилась Кира. – Да он, наверное, подшучивает над тобой таким образом. Неужели он до сих пор не одумался и не понял, что сгоряча похвастался? Или он всерьез верит, что сможет заниматься любовью в присутствии зрителей, пусть даже драконов?

– Этот сможет, – флегматично заметил Мельди и вернулся к теме: – Так что, ваше величество?

– Значит, так, – угрожающе заявила Кира. – Не тебе, борделю ходячему, обвинять свою королеву во лжи – это первое. Его величеству лучше знать, что разрешать, а что нет и при каких обстоятельствах. Это второе. И третье – возвращайся на пост и жди его указаний. Все понятно?

– Как знаете, – пожал плечами телепортист и удалился, напомнив напоследок дракону, что тот головой отвечает за безопасность королевы. Когда же рассеялся серый туман, Ольга, которую одолели подозрения, напрямик спросила:

– Кира, скажи честно, ты хоть спрашивала у Шеллара разрешения? Или навешала всем лапши?

– А если и так? – недобро прищурилась отважная воительница. – Что, побежишь доносить?

– Кира, – осторожно начала Ольга, не особенно надеясь убедить упрямую подругу, – я, конечно, не побегу доносить но… разве ж так можно? Ты представляешь, что будет с королем когда он узнает? Он же за тебя переживает. Ладно бы он тебе просто так, из вредности запрещал, а то ведь он прав. Разве можно беременным…

– Еще раз я об этом услышу, – взревела королева, – и я кого-нибудь побью! Сколько можно! Беременность не болезнь! Это даже преподобный Чен признает! А со мной носятся, как будто я хрустальная! На драконе покататься нельзя, упадешь! Тренироваться нельзя – меч тяжелый! Бегать-прыгать нельзя – вредно! Верхом ездить нельзя – трясет! Вина нельзя, курить нельзя, даже трахаться, мать вашу, и то нельзя! Что ты на меня вытаращилась, наш уважаемый мэтр действительно потребовал, чтобы меня выселили в отдельную спальню! А мой исполнительный муж прилежно послушался! Наверно, только и ждал этого момента, чтобы по ночам к Камилле шастать!

– Я не знаю насчет спальни, – с максимальным сочувствием начала Ольга, старательно обходя больной вопрос «король и Камилла», – но ездить верхом действительно нельзя. Даже на велосипеде. А уж летать тем более. Неужели тебе хочется начинать все сначала? Лучше ведь с первого раза нормально доносить, и потом делай, что тебе хочется, все будет можно. Две луны уже прошло, еще восемь осталось…

– Ты не понимаешь! – возмутилась Кира. – Это дело принципа! Сегодня он мне запретил одно, завтра другое, а через восемь лун никто и не вспомнит, что когда-либо было иначе! Мне сунут в руки какие-нибудь уродские пяльцы, запрут во дворце… Да уже заперли! По парку пройтись нельзя без сопровождения! Словом, Ольга, ты как хочешь, а я намерена полетать на драконе и посмотреть на Оплот Вечности поближе. А если ты Шеллару настучишь, ты мне больше не подруга, и все тут!

– Кира! – застонала Ольга. – Да какой смысл стучать, он ведь все равно узнает!

– Пусть узнает, но потом, запрещать будет поздно!

– Нам же влетит!

– Ну и пусть. Можно подумать, нас бить станут! Тем более с нами все равно ничего не случится, и Шеллар сам увидит, что был неправ.

Королева либо успела забыть о предыдущей попытке воспитать супруга, либо сознательно намеревалась повторить свои сомнительные эксперименты. И убедить ее не было никакой возможности – Ольга уже знала, какой у подруги упрямый характер. Неудивительно, женщины-воительницы не бывают кроткими и уступчивыми. Мужики еще куда ни шло, но женщина, у которой хватило духу взяться за мужское дело и преуспеть в этом, просто обязана обладать несгибаемой волей. Иначе – бросай меч, шуруй на кухню.

– А те седла, в которых Диего с Элмаром катались, еще целы? – уточнила Ольга со слабой надеждой, что эти чудовищные конструкции либо выброшены, либо спрятаны лично его величеством. Соорудил их принц-бастард не столько для удобства, сколько для безопасности наездников. Драконы не приспособлены природой для перевозки пассажиров, и между шипами у них вовсе не удобная ложбинка, а костяной выступ. Сидеть на нем примерно так же комфортно, как на стоящей ребром доске, особенно мужчинам с их уязвимой анатомией. Ольга втайне надеялась, что беременная королева тоже откажется от такого «мягкого» сиденья, но седла оказались в целости и сохранности и уже лежали приготовленные неподалеку.

Ольга прекрасно понимала, что влезать в чужие семейные разборки – последнее дело и что в случае чего король с королевой помирятся, а она окажется виновата. И что самым умным с ее стороны было бы не соваться в королевские авантюры и удалиться сейчас в пещеру к Аррау, притворившись, что о намерениях подруги не слышала и даже не подозревала. Но отпустить Киру одну совесть не позволила. Пусть хоть кто-то будет рядом с упрямой королевой, если что случится.

– А долго лететь? – уже почти сдаваясь, спросила она.

– Недолго, – ответил Хрисс, довольно жмурясь, – Там у самой горы есть выход.

– Ну ладно, – окончательно сдалась Ольга. – Полетим, раз ты так хочешь.

Кира ничего не ответила, но ее благодарный взгляд был красноречивее всяких слов.

– Только не проболтайтесь Аррау, – спохватившись, предостерег дракон, – что лететь недолго. Я ей сказал, что каждый день трачу четыре часа на дорогу туда и назад. Лучше расскажите ей, как там красиво и как успешно продвигается строительство.

– Обязательно, – пообещала Ольга, поняв, что прекрасная Аррау начала сомневаться в трудовых достижениях любимого супруга и в истинных причинах его ежедневных отлучек. Кира проворчала что-то неодобрительное насчет мужиков, которые везде одинаковы, даже если они хвостатые и четвероногие, но не стала возражать, чтобы не ссориться с драконом. Хрисс удовлетворенно фыркнул, в очередной раз обдав собеседниц вонючим дымом, и поудобнее пристроил морду на разогретом камне.

– Ну давайте. Седлайте.

Для принца Мафея восемнадцатый день Пестрой луны вообще остался в памяти как самый позорный и страшный. И начаться он, можно сказать, даже не успел. Юный эльф проснулся от визга Оливии на сеновале, к которому отчего-то питал такую слабость, и, как оказалось, проснулся он поздно. Даже самый могущественный маг, будучи опутан полиарговой сетью, может только брыкаться и пинаться. А если на него наваливаются несколько здоровенных воинов, то и попытки брыкаться оказываются не особенно эффективными.

Словно откуда-то издалека до Мафея донесся еще один отчаянный крик девушки, грубый мужской хохот и резкий повелительный окрик:

– Прекратить! Ведьму не трогать! Это подарок для Повелителя! Уходим! Быстро!

И в глазах поплыл, закружился хлопьями серый туман телепорта.

Хватиться блудного принца должны были не скоро. Все давно привыкли, что он пропадает то с подружкой на сеновале, то с кузенами в Поморье, а то вообще неизвестно где с приятелями-эльфами. Никто бы ничего не заподозрил, если бы не чуткое сердце наставника. Вмиг почуяло оно беду, дрогнуло, сжалось… но вот беда – слишком сильным оказался сигнал бедствия, и, вместо того чтобы броситься на поиски непутевого ученика, мэтр Истран тихо охнул и сполз со стула на руки королю, которому как раз читал лекцию о некоторых аспектах супружеской жизни. Так что можно сказать, и для него этот день начался нехорошо.

Стоит ли уточнять, что с этого момента весь дворец стоял на ушах – оказывать помощь старшему придворному магу сбежались все его младшие коллеги и хинский мистик, причем возню учинили такую, что король всерьез усомнился в их компетентности. Как бы для доведения уже существующей суеты до той стадии, когда она переходит границы здравого смысла, в королевские покои ворвалась перепуганная мэтресса Морриган, непонятно каким образом прознавшая о внезапной болезни коллеги. Шеллар III с тихим изумлением уставился на гостью, ибо впервые в жизни видел эту даму в халате, без косметики и в шлепанцах на босу ногу. Насколько он знал, появление мэтрессы в подобном виде могло означать только приближающийся конец света. А также что гада Элвиса пора бить, как в детстве, – слыханное ли дело, пяти минут не прошло, как в Ортане произошло событие, а в Лондре это уже известно! Едва состояние больного перестало внушать опасение, и переполох немного утих, как все началось сначала. Отчаянно взывая о помощи, в королевскую приемную ввалился полуодетый Элмар, за которым тянулась растущая толпа заинтересованных придворных. Одной рукой принц-бастард прижимал к сердцу свою бесценную возлюбленную, а другой волок по полу за волосы какое-то странное и вряд ли живое тело.

– Где мэтр? – горестно взвыл он прямо с порога, ногой захлопывая за собой дверь и оглядываясь, куда бы поудобнее пристроить несравненную Азиль. – Шеллар, где он? Он мне нужен, срочно!

– Прекрати орать, – строго сказал король, видя, что кузен пребывает на грани истерики и вот-вот от полноты чувств выкинет что-либо не особо умное. – Мэтр болен, а ты тут шумишь как помешанный! Посади Азиль вот сюда, в кресло. Сейчас я велю позвать Чена или еще кого-нибудь… Что случилось?

– Да ничего, – подала голос нимфа, напрасно пытаясь освободиться из объятий перепуганного варвара. – Со мной все в порядке. Я хотела ему объяснить, но он словно обезумел…

– Как – ничего! – негодующе взвыл Элмар, и королю пришлось его перебить.

– На полтона ниже, пожалуйста! – категорически потребовал он. – Во-первых, здравствуй. Во-вторых, сядь, успокойся и объясни толком, что произошло. Вы оба живы и здоровы, следовательно, я не вижу причин так кричать. Ты что, в таком виде прибыл во дворец? Позволь спросить, ты хоть в карете ехал?

– Верхом, – недовольно отозвался принц-бастард. Он приостановился, бросил на пол неопознанный труп и все-таки усадил Азиль в указанное кресло. – Да к демонам рогатым мой вид, пусть кто-нибудь срочно осмотрит Азиль! Он ее укусил!

– Кто?

– Вампир, – спокойно прокомментировала мэтресса Морриган, носком тапочки переворачивая принесенный Элмаром трофей. – Не стоит так нервничать, ваше высочество. С вашего позволения, я сама посмотрю, но могу вас уверить, что вопреки расхожим предрассудкам укус вампира не заразен.

– Вампир? В доме у Элмара? – Король с живейшим интересом присел на корточки около тела, предоставив мэтрессе заниматься потерпевшей. – Позволь спросить, дорогой кузен, а как тебе удалось его убить?

– Это не я, – честно ответил принц-бастард, нервно оглядываясь и не решаясь потребовать вина. – Когда я проснулся, он был уже дохлый. Я на него наступил, когда с кровати вскакивал.

– От чего же в таком случае он скончался? Может быть, до того как ты на него наступил, он просто спал?

– Уместное же время для шуток ты нашел! – огрызнулся Элмар, подтягивая штаны, из которых состояла вся его одежда. Что касается Азиль, то на ней одежда отсутствовала вовсе, так как перепуганный возлюбленный второпях просто завернул ее в простыню. – Мэтресса, умоляю вас, скажите – это действительно не опасно?

– Ничуть, – спокойно заверила его Морриган, рассматривая след укуса на нежной шейке нимфы. – Если жертва чувствует себя хорошо, беспокоиться не о чем. Единственная опасность, которую представляет укус вампира, – это чрезмерная потеря крови, если он был очень голоден. Бывает еще иногда, что кровопийца, увлекшись, травмирует крупные сосуды, но этот был аккуратен.

– Я не шучу, – продолжал между тем король. – Я совершенно серьезно пытаюсь выяснить причину смерти этого существа. И заодно уточнить, насколько оно мертво.

– Уже не встанет, – авторитетно заявила мэтресса Морриган. – И уверяю вас, ваше величество, даже если бы его высочество специально по нему потоптался и попрыгал для верности, это не было бы смертельно для нежити. Кроме того, даже самый тупой и голодный вампир не уляжется спать рядом с кроватью жертвы в ожидании, что на него кто-то утром наступит. А от чего он умер, я вам скажу после небольшого исследования. Если, конечно, вы позволите мне забрать тело в лабораторию.

– Разумеется, никаких проблем, – заверил ее король. Затем, вдруг присмотревшись к покойнику, добавил: – Только сначала я хотел бы проверить одно небольшое подозрение, которое у меня возникло. Вы подождете или зайдете позже?

– Подозрение? – заинтересовалась волшебница. – Подожду.

– В таком случае, Элмар, отправляйся домой, и пусть бедняжка Азиль наконец оденется. И позволь тебе напомнить, что происшедшее не является поводом еще для одной такой же попойки, как позавчерашняя. А когда будешь отправляться, заодно скажешь дежурному, чтобы срочно доставил Флавиусу вот эту записку… Сейчас, один момент, я напишу…

Когда Элмар, все еще ворча, удалился, с огромным облегчением унося пострадавшую нимфу, его величество повторно осмотрел трофей кузена и пожал плечами.

– Никаких следов насилия. Ничего похожего на серебро или осину. Отчего же он вдруг прямо у кровати жертвы крылышки-то отбросил?

Мэтресса только развела руками, давая понять, что без тщательного анализа ничего сказать не может.

– От чего вообще может умереть вампир, кроме как от серебра или осины? – продолжал расспрашивать любопытный король.

– О, могут быть разнообразные причины магического свойства, – уклончиво ответила скромная волшебница и во избежание дальнейших расспросов перевела разговор на другую тему: – А могу я поинтересоваться, что вы хотели проверить?