Текст книги "Спаситель под личиной, или Неправильный орк (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

* * *

– Удачи вам, – я встала вслед за остальными и подошла к Вэйланду. – Береги себя и будь счастлив.

– Ты сейчас это сказал так, словно прощаешься, – он слегка нахмурился. – Элай, ты что это задумал, а?

– Ты теперь дома. Здоров и в безопасности, – пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной, хотя горло почему-то сдавило, а к глазам подступили слезы. – Я тебе больше не нужен.

– Ты мне нужен, Элай, – Вэйланд взял меня за плечи и встряхнул. – Ты мой друг! И не говори ерунды! Куда ты пойдёшь-то? Один, в королевстве, где твоё появление вообще вне закона!

– Не знаю. К эльфам, наверное. Их я тоже никогда не видел.

– Нет. Ты остаёшься у нас. Точка. Ты спас мне жизнь, позволь хотя бы дать тебе новый дом, раз уж в прежний возврата нет. Это несопоставимо, но дай хотя бы так тебя отблагодарить.

Что? Мне предлагают остаться? Я смогу жить в стране драконов и видеть этих волшебных созданий постоянно? И я не буду одна? И с Вэйландом не нужно будет расставаться? Правда?

Я с надеждой взглянула на него, потом, вопросительно – на остальных. Черноволосый мне просто кивнул, а седой, задумчиво прищурился.

– Сбежал, значит? – сделал он вывод.

– Да. – Какой смысл скрывать?

– Продали?

Я вздрогнула, но молча кивнула.

– Продали? – хором воскликнули Вэйланд и его отец. И кто-то из коричневых тоже.

– У метаморфов подобное не редкость – талантливых детей частенько продают тому, кто больше заплатит, – пояснил всем седой, потому что я промолчала, не зная, как ответить, не выдав себя при этом. А вот он смог. И не соврал ведь даже.

– Теперь понятно, почему ты не хотел об этом вспоминать, – Вэйланд сочувственно похлопал меня по плечу.

– Рабство в наше время? Дикость какая, – пробормотал черноволосый. – Молодец, что сбежал, Элай. И не волнуйся, теперь тебя никто не найдёт и не вернёт, ты под нашей защитой.

Я не могла поверить своему счастью. Неужели все плохое позади? Больше не нужно скрываться, опасаясь не только того, что меня вернут домой, к жениху, но и того, что люди узнают, что я – метаморф. Уж не знаю, какое наказание предусмотрено за нарушение того закона, но в тюрьму мне совсем не хочется. А депортация была бы хуже казни.

А у драконов я буду в безопасности. В полной безопасности.

– Спасибо, – только и смогла выдавить, горло снова перехватило.

– Ты спас жизнь нашему Вэйланду, – напомнил черноволосый.

А вы мне тоже жизнь спасаете, хотя даже об этом не догадываетесь.

Я снова летела на лапе дракона, только на этот раз в виде орка и сидя на ладони. Чуть впереди летел чёрный дракон – кстати, его звали Эверилл, Вэйланд нас, наконец, официально познакомил, – и так же нёс в лапе сына. Ещё я узнала имя его деда, на чьей ладони сейчас расположилась – Реарден, а так же то, почему они оба были «величество». Оказалось, я не ошиблась, так действительно обращались к королю, и Эверилл как раз и был королём драконьего королевства. А его отец тоже был королём, только бывшим, сейчас он был «в отставке» – сам так сказал, – передав управление страной сыну более ста лет назад, но все по привычке продолжали обращаться к нему «ваше величество».

А коричневые, что летели позади нас, с нашими лошадьми в лапах, оказались королевской охраной. Савьер был начальником стражи, а Глен и Майрон – рядовыми стражами. Теперь понятно, почему они показались мне такими одинаковыми – на них была униформа, – и почему Савьер так тревожился за безопасность величеств – работа у него такая, разные опасности предугадывать.

Оказывается, Реарден летал к сыну в гости, о чём-то поговорить, я не стала выспрашивать подробности, не моё это дело. И Эверилл решил проводить отца и, заодно, повидаться с матерью, а охранники увязались следом – положено так. Хотя за прошедшие несколько тысяч лет ни одного покушения на короля или членов его семьи не было – у драконов с преступностью было ещё лучше, чем у нас, так, иногда какие-то бытовые разборки, не более того, – но традиции есть традиции. Потому-то эта троица тоже летела с нами.

Реарден показал мне тот самый перевал – я бы ни за что его не отыскала. Для меня перевал – это низменность между двумя горами, а там была узкая расщелина, казавшаяся сверху ниткой.

Нет, что ни говори, а встреча с драконами была невероятной удачей.

– Ваше величество, а откуда вы так много знаете о метаморфах? – задала я вопрос, который мучил меня ещё с разговора на опушке.

– Мы же договорились, я – Реарден. А о метаморфах я знаю из первых рук. Был у меня когда-то давно друг. Как раз из ваших. Он многое мне про ваши обычаи рассказал.

– Он тоже был беглецом?

– Нет. Я настолько стар, что застал то время, когда метаморфам ещё не запретили появляться в человеческом королевстве. Когда-то и я, по молодости, любил попутешествовать инкогнито. Вот тогда мы с Фестером и познакомились. Знаешь, когда их всех депортировали, я предлагал ему пожить у нас, но он отказался. Уехал домой.

– А что с ним стало?

– Не знаю. Все контакты между странами были прерваны, даже написать было нельзя. Его давно уже нет в живых.

Учитывая, что граница с людьми закрыта уже более семисот лет, так оно и есть. Раз Реарден никогда не встречал высших, его друг таким точно не был. А остальные столько не живут.

– Значит, ты был знаком с метаморфом, дед? – чёрный дракон летел достаточно близко, и Вэйланд мог нас слышать. Как и мы его.

– А ты знаешь, почему люди изгнали их из своего королевства?

– Не люди – король, своим указом. И да – я в курсе. Практически из первых уст. Точнее – мой друг был в курсе, он-то мне и рассказал. А всё было проще некуда – метаморфы решили слегка подстраховаться в каком-то договоре, кажется, торговом, который заключали представители обеих стран, и заручиться поддержкой короля. И не придумали ничего умнее, как заслать к королю копию его тогдашней фаворитки, чтобы она в постели нашептала ему что– то хвалебное о том договоре в пользу метаморфов.

– И как, нашептала?

– Она была в процессе. Но тут, внезапно, к королю в спальню заявилась настоящая фаворитка. Её должны были как-то отвлечь, но что-то пошло не так. Подробностей уже и не помню, не уверен даже, что мне их рассказали, да и не важно это. Главное – в спальне короля внезапно оказались две фаворитки, похожие как две капли воды.

– Мечта любого мужчины, – послышалось сзади, а потом коричневые заржали в три голоса, остальные драконы подхватили смех, я, подумав, присоединилась к ним, хотя и не поняла – что же тут смешного? Какой смысл мечтать об одинаковых фаворитках? Или они что-то другое смешным посчитали?

– И как же король определил, какая фаворитка настоящая? – отсмеявшись, спросил чёрный дракон.

– Очень просто. На спине у настоящей фаворитки было небольшое родимое пятно, о котором король знал, а вот метаморфы – нет. И, собственноручно разрезав кинжалом бельё на обеих, король вычислил самозванку.

О, да, именно на таких вот мелочах и можно погореть. И мне это известно не понаслышке. Чтобы измениться, мне нужно знать, во что именно превращаться, видеть это. И чем больше подробностей – тем лучше. А как увидеть сквозь одежду?

Знали бы окружающие, что у меня сейчас в штанах. А нет там ничего, эта странная выпуклость, что есть между ног у каждого мужчины, лично у меня – просто шишка и всё. Я на самом деле не знаю, что там у них находится, просто сделала так, чтобы снаружи смотрелось как у всех.

А уж скопировать все родинки – это вообще нечто запредельное! Неудивительно, что того метаморфа разоблачили.

– Надо же, дед, какие подробности ты знаешь! – восхитился Вэйланд.

– Именно мой друг, он же сотрудник посольства, допрашивал ту самую неудачливую фаворитку. Ведь торговцы действовали на свой страх и риск, не ставя правительство в известность о своей авантюре, которую им бы, конечно, запретили. А итог всем известен – полное выдворение из стrраны всех метаморфов в кратчайшие сроки, и запрет на их появление в стране под страхом… если честно – не помню. Король вроде бы грозил едва ли не смертной казнью, но что написано в законе – не знаю. Но даже в тюремном заключении мало хорошего, верно?

– Для меня страшнее депортация, – пробормотала я.

– Теперь это уже не актуально, малышка, то есть, Элай, – успокоил меня Реарден. – Ты на нашей территории, а здесь к метаморфам претензий нет. Поэтому и находиться здесь им не возбраняется. Другое дело, что попасть сюда никто из них не сможет. Поэтому ты здесь в полной безопасности.

– Дед, а знаешь, я тоже часто путался, называя Элая малышкой. Из него получилась такая убедительная девочка. А всё лишь потому, что какой-то художник нарисовал дракона-самочку в книге, где описан дракон-самец. Было бы забавно увидеть эту книгу, жаль, что она сгорела.

– Да, девочка из Элая получается замечательная. Ты, парень, – это уже ко мне, – рядом с моей женой постарайся не обращаться в дракончика.

– Почему? – такое предупреждение меня очень удивило.

– Занянчит, – расхохотался Реарден. – Уж очень она о маленькой внучечке мечтает. Наша единственная внучка уже давно взрослая, а правнуки – оба мальчики. А ей бы девочку. А ты – такая очаровашка – она ж тебя с рук не спустит, гарантирую.

Он это нарочно, да? Взглянула внимательно на дракона – подмигивает. Понимай, как знаешь. Решив как-то перевести разговор и отвлечь от себя внимание, задумчиво почесала макушку.

– Мне вот что непонятно. Ну, застал король у себя метаморфа – наказал бы его. Всех-то за что?

– Элай прав, – обернулся к нам чёрный дракон. – Зачем наказывать весь народ за вину одного? Не такая уж страшная провинность, подумаешь, не та женщина в его постели побывала. Да, хотела использовать, но вряд ли там был заговор мирового масштаба. Торговый договор – это, по сути, такая ерунда.

– А я не сказал? – дракон скорчил удивлённую морду. – В постели короля вовсе не было посторонней женщины. Метаморф, с которым он провёл ночь, оказался мужчиной.

Глава 6. Замок на скале

– А я не сказал? – дракон скорчил удивлённую морду. – В постели короля вовсе не было посторонней женщины. Метаморф, с которым он провёл ночь, оказался мужчиной.

– Мужчиной? – хором ахнули драконы. В их голосах ясно слышалось отвращение и потрясение.

– Я бы тоже подобного оскорбления не перенёс, – буркнул король.

– Странно, что сразу не прибил, – это уже один из коричневых.

– Так он не сразу об этом узнал. Только когда потребовал у посла разобраться в ситуации, – хихикнул Реарден. – А посол, по глупости, и ляпнул правду. До этого король считал, что это была женщина-метаморф, и просто был недоволен подобной попыткой манипуляции. Но когда узнал, с кем провёл ночь…

– Я тоже думал, что речь о женщине, – покачал головой Вэйланд, развернувшись на лапе отца так, чтобы смотреть на меня. – Просто думал, что для женщин-метаморфов нет отдельного слова. Элай, а оно есть?

– Нет, – пожала плечами. – Мы сами вообще редко слово «метаморф» употребляем, так нас называют другие расы. А о женщинах мы так и говорим – женщина. Или «леди», или «крестьянка», или ещё как-то. Люди ведь тоже не говорят о себе «человек-женщина», достаточно второго слова.

– А вы, значит, и пол менять можете? – снова кто-то из коричневых. Мне их, конечно, представили, но драконами я их всё равно не различила бы, даже если бы и видела. А так – просто голос за спиной Реардена.

– Конечно, могут, ты же сам видел малышку, – опередил меня Вэйланд.

– Это была случайность, я скопировал картинку из книги. – Вообще-то, не совсем, цвет получился другой, хотя обычно я точно копировала образец. – Но да, мы можем менять пол. Если ты в состоянии изменять внешность целиком, то не всё ли равно, как выглядит конечный результат? Ограничения лишь в весе.

– И вы все это можете? – тот же голос сзади.

– О, нет! От силы один из десяти, а то и реже. Категория должна быть не ниже третьей.

– У того как раз третья и была, – подтвердил дедушка Вэйланда.

– Значит, или он был некрупным мужчиной, или фаворитка – женщиной в теле. Третья категория может менять облик, но не вес.

– Первое. Тот метаморф, действительно, был весьма мелким. И теперь мне понятно, почему.

– И как только он согласился? – снова голос сзади, но коричневый уже другой. – Пусть король был не в курсе, но этот-то точно знал, что окажется в постели с мужчиной, сам будучи мужчиной!

Я лишь дёрнула плечом. Поскольку не имела никакого представления о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели – Руби обещала всё мне объяснить перед свадьбой, ещё до того, как мы узнали, кто меня купил, – то не видела особой разницы. Я догадывалась, что в постели происходит что-то тайное и стыдное, так не всё ли равно, кто там с тобой, всё равно же противно? Или для мужчин всё как-то иначе?

– Деньги, – хмыкнул Реарден. – Если бы король поддержал условия договора в пользу метаморфов, те получили бы большую прибыль. И тот, кто решился на подобную авантюру, в золоте купался бы. А в итоге и весь свой народ подставил, и сам, хорошо, если жизнь сохранил. Уж не знаю, что с ним было дальше, но за такую подставу его точно по головке не погладили.

– А мы расхлёбываем всё это уже многие века, – вздохнула я. – Возможно, сами люди уже давным-давно забыли, с чего всё началось, но продолжают охранять от нас границу с не меньшим рвением. Хотя, для меня это оказалось удачей – меня бы давно поймали, если бы смогли организовать погоню. Поэтому, я должен быть благодарен тому метаморфу и его поступку.

– Если взглянуть с такой стороны – то да, ты прав. Для кого-то потеря, а для тебя – удача. Но пока ты с нами, тебе в любом случае ничего не грозит. И никто не посмеет тебя вернуть и принудить к чему бы то ни было.

– Спасибо, ваше величество.

– Реарден, мы же договорились. Или зови просто дедушкой, я достаточно стар, чтобы ко мне так обращались даже те, кто не является моим внуком по крови, – и серый дракон подмигнул мне, широко улыбаясь.

– Долетели, – сообщил мне чёрный дракон. Ну, я думаю, что мне, остальные-то дорогу знали, видели, что подлетаем. – Матушка встречает, не усидела в доме.

Я с любопытством посмотрела вперёд, отведя взгляд от Реардена, и едва не ахнула от восторга. На вершине горы находился небольшой, но удивительно изящный замок, белый с заострёнными, ярко-голубыми крышами, несколькими высокими башнями и множеством башенок поменьше. Он весь словно бы стремился ввысь, тянулся к небу. Казалось, ещё немного – и взлетит.

Никогда не видела подобной красоты. У нас строили надёжно, основательно и приземлённо.

Сначала мне показалось, что гора, а скорее скала, на которой построен замок, абсолютно неприступна. Но когда драконы подлетели ближе и на мгновение зависли над крышами, прежде чем опуститься на просторный двор, то я заметила, что дальняя сторона горы не такая обрывистая, и, хоть и крутая, но подняться по ней, при желании, вполне можно. К тому же, в отличие от трёх остальных сторон, её покрывала растительность – трава, кустарники и, ближе к земле, невысокий, жиденький, но всё же лесок. А чем более пологим становился склон, тем тот лес был гуще, постепенно переходя в такой же, по которому я шла последние несколько недель.

Драконы по одному опускались на широкий двор с каменным парапетом, окружающий замок. Достаточно широкий, чтобы на нём могли сразу приземлиться несколько драконов, но они делали это по одному. Сразу же принимали человеческий облик и отходили в сторону, уступая место следующему. Может, таковы правила этикета? Не знаю. Но когда Реарден, пропустив вперёд коричневых, опустился последним, во дворе он оказался единственным драконом.

Аккуратно положив ладонь на каменный пол, чтобы дать мне сойти, он тоже обратился. Поэтому наше приземление заняло чуть больше времени, чем у остальных. Может, потому он и пропустил их вперёд, чтобы не задерживать? Я заметила, что коричневые превращались едва ли не на лету, опуская на камни лошадь, а потом спрыгивая рядом уже человеком. Да и Вэйланд с отцом сделали нечто подобное, разом спрыгнув около женщины, единственной, кто был во дворе в момент нашего возвращения.

И лишь когда мы все стояли во дворе уже людьми – и орком, – откуда-то появилась пара слуг, ну, я так думаю, что это были слуги, и увели лошадей куда-то за замок. Может, с той стороны конюшня? А может, их вообще повели по горе вниз, как-то сомнительно, что у драконов есть конюшня в замке, зачем лошади, если можно летать?

Когда я, проводив глазами лошадей, снова взглянула на драконов, женщина в голубом платье с серебряной отделкой, с припорошенными сединой тёмными волосами, убранными в элегантную причёску, перестав обнимать Вэйланда и его отца, направилась было к нам, точнее, к Реардену, но, взглянув на меня, насторожённо замерла. Ещё бы – в таком виде мною только женщин и детей пугать.

Реарден сам подошёл к ней, приобнял и ласково поцеловал в висок, а потом повёл ко мне. Я стояла, не шевелясь, боясь её напугать.

– Дорогая, не бойся Элая, он не настоящий орк.

– А какой? Искусственный? – в глазах женщины мелькнуло любопытство, сменившее изначальную опаску. Да и в объятиях мужа – если я правильно поняла слова короля, – она расслабилась. Было видно, что рядом с ним она ничего не боится. Интересно, я смогла бы когда-нибудь так же кому-нибудь довериться?

– Можно и так сказать, – усмехнулся Вэйланд, подходя ко мне и приобнимая за плечи, показывая, что я свой, неопасный. – Элай – метаморф. Этот облик он приял для безопасности, и именно благодаря ему спас мне жизнь – отбил у разбойников и, тяжелораненого, принёс к Хрустальным горам.

– Тяжелораненного? Спас жизнь? Но как? – ахнула женщина, недоверчиво глядя то на мужа, то на внука.

– Я всё тебе расскажу, дорогая. И успокойся – как видишь, Вэйланд жив-здоров, всё страшное уже позади. Давайте лучше пройдём в дом, некоторым из нас не помешает отдых после долгого путешествия. Искупаться, переодеться, поесть, – успокаивающе заворковал Реарден, отвлекая жену от страшных картин, которые явно уже были у неё перед глазами.

– Да что же это я? – словно очнулась она. – Элай, будьте нашим гостем. Вэйли, что на тебе надето, откуда этот ужас? И почему ты босиком? Я велю принести тебе что-нибудь из одежды Реардена. Элай, боюсь, ничего вашего размера у нас не найдётся. Но моя портниха очень быстро шьёт, так что…

– Элаю совсем не нужна такая же одежда, – притормозил её муж. – Раз он здесь, а значит, в безопасности, в этом облике больше нет необходимости. Ты ведь примешь свой настоящий облик, Элай? Теперь-то штаны с тебя точно не свалятся.

И дед Вэйланда рассмеялся, а я вслед за ним, и его сын и внук, даже коричневые, молча стоящие в сторонке, присоединились к веселью. Мне вообще-то было не смешно, но и отказаться я не могла – не было повода. Ладно, если я перестану быть орком, это ещё не значит, что стану настоящей собой. Все ожидают увидеть парня – они его получат.

Пока бабушка Вэйланда, которую звали Нерисса – король нас, наконец-то, официально представил, и я, как могла, изобразила поклон, – расспрашивала меня о размерах одежды, которая мне подошла бы, сам король отдавал приказ коричневым. Им надлежало предупредить обитателей замка, что нахождение здесь Вэйланда – тайна, которую нельзя раскрывать никому, а так же о том, что всем запрещено вылеты из замка без личного разрешения самого короля или его отца. Мера вынужденная и временная, как сказал Савьер, понимающе кивая, бережёного небеса берегут. И лучше перестараться с бдительностью, чем совершить ошибку.

– Никогда прежде не видела метаморфов, – бабушка Вэйланда уже не пугалась моего облика, в её глазах горело любопытство. – Очень интересно посмотреть на вас в новом облике.

– У Элая много обликов, – Вэйланд похлопал меня по плечу. – Ты бы видела его дракончика!

– Дракончика? Настоящего дракона? Я не знала, что метаморфы и это могут. Ох, вы же мне покажете, правда?

– Покажу, ваше величество, – снова поклонилась я. А что ещё мне оставалось? – Только у меня не совсем дракон получается. Младенец. Более крупные изменения я не тяну пока.

– Младенец! – восхитилась королева. Или она тоже «в отставке», как и её муж? Но всё равно же королева, другой-то вообще нет. – Я должна это увидеть!

– Обязательно, бабушка, но дай нам сначала немного передохнуть, – выручил меня Вэйланд. – Пойдём, Элай. Бабушка, он ведь может пока пожить в комнате Фелана? Она всё равно сейчас пустует.

– Конечно-конечно! Я велю принести вам обоим одежду и приготовить ванны. А потом приходите в малую столовую. Реарден, ты должен мне объяснить, что же произошло. Прямо сейчас!

* * *

Это я слышала, уже покидая двор вслед за Вэйландом. Мы вошли в какую-то небольшую дверь и поднялись по винтовой лестнице на третий этаж.

– Так ближе и быстрее, чем через парадный вход, – пояснил мой спутник, быстро идя впереди меня по светлому, залитому солнцем, коридору. Я едва успевала бросать быстрый взгляд на немногочисленные картины и лепнину, украшающую потолок. Осталось ощущение изящества и лёгкости. У меня дома каждый угол был как-то декорирован, у нас было модно демонстрировать своё богатство, истинное или мнимое, и наш дом всегда казался мне аляповатым и утомительно пёстрым. Здесь же всё было обустроено с большим вкусом, и это впечатление осталось, когда я вошла в выделенную мне комнату.

– Здесь останавливается мой кузен Фелан, когда приезжает навестить деда с бабушкой, – пояснил Вэйланд. – Располагайся, купайся, переодевайся. Когда будешь готов – постучи в дверь напротив, там мои комнаты.

И он вышел. А я осталась, осматривая своё новое место обитания, уж не знаю, надолго ли.

Мне понравилось. Очень. Комната была мужская, в ней было всё необходимое для удобства и даже комфорта, но не было той аляпистости, как в комнатах моих старших братьев. Я не часто к ним заглядывала, но и пары-тройки раз мне хватило. Стены, завешанные картинами в тяжёлых резных рамах так, что почти не видно было обоев с тяжёлым, крупным рисунком. Камин в изразцах, от которых рябило в глазах, мебель загромождала комнату, все горизонтальные поверхности заставлены вазами, подсвечниками, статуэтками, рамочками и так далее. Комнаты братьев казались чем-то средним между пещерой сокровищ из сказки и лавкой барахольщика.

У нас с сёстрами было примерно то же самое, плюс множество женских штучек – зеркала, флакончики с духами и прочими притираниями, безделушек ещё больше. У братьев на картинах преобладали сцены баталий и охоты, а в наших комнатах – цветочки, овечки и прочая пастораль. Уж не знаю, кто обустраивал комнаты братьев, а в наших постаралась матушка. Регулярно наведываясь на ярмарку, она скупала там безделушки и расставляла по дому, в том числе и в наших комнатах.

Я к такому привыкла, хотя не сказать, что была в восторге. Но сейчас, осматривая строгую обстановку в синих и светло-серых тонах, слегка разбавленную несколькими яркими штрихами, чувствовала удивительное умиротворение. Лёгкие однотонные занавески, а не тяжёлые, многослойные бархатные шторы, одна картина в тонкой раме – пейзаж с тем самым замком, в котором я сейчас находилась, – пара статуэток и небольшой портрет молодой женщины на каминной полке, несколько подсвечников на стенах и прикроватном столике – именно там, где необходимо. Однотонный, но такой мягкий ковёр – я это чувствовала даже ступнями орка, не решившись топтать его, я разулась при входе и сейчас держала сапоги в руке.

В общем, комната понравилась мне, как и замок. Я вдруг почувствовала себя дома.

Увидев две двери в левой стене комнаты, заглянула и туда. Первая вела в гардеробную с полупустыми рядами вешалок – одежда тоже была спокойных тонов, при этом некоторые камзолы были расшиты золотыми или серебряными нитями, что создавало впечатление гораздо более дорогой и нарядной одежды, чем самый парадный камзол отца, из красного атласа с множеством украшений. Одежда драконов отличалась от нашей так же, как и их жилище. Я представила, что ношу что-то, похожее на то, что увидела на вешалках, ведь теперь мне ещё долго придётся ходить в мужской одежде. Мне понравилось.

Заметив большое, от пола до потолка, зеркало на одной из стен, подошла к нему и впервые увидела себя в новом облике – комнатки, снимаемые мной в городах, где я останавливалась, чтобы подзаработать денег, не могли похвастаться зеркалами, а отражение в реке не в счёт.

Да уж, встреть я сама такое создание где-нибудь в лесу – перепугалась бы до обморока. Здоровенная, серо-зелёная ушастая громадина, что ввысь, что вширь – не охватишь. Широкий приплюснутый нос, маленькие глазки, огромный рот с торчащими из него клыками – странно, что я могла есть, не роняя еду изо рта, но как-то получалось. Кулак с голову человека, нога толще всей меня, настоящей. В сапог я двумя ногами влезу, ещё и место останется. Жуть. Всё же, бабушка Вэйланда – очень мужественная женщина, не упала в обморок, не убежала с визгом, а ведь то, что я не настоящий орк, узнала не сразу.

Лицо, а скорее морду орка я «собирала из кусков». Внимательно разглядев тех двоих, что взяла за образец, я решила не копировать никого из них. А то вдруг встретила бы кого-то, кто знал мой прототип – вот бы влипла! Хотя за все прошедшие недели я больше ни одного орка не встретила – они и так в человеческом королевстве не часто появляются, так ещё и, в основном, я по безлюдным лесам шла, – но как правильно сказал Савьер, бережёного небеса берегут. Поэтому я взяла скулы первого, а подбородок второго, глаза первого, нос второго, и так далее. Даже «стрижку» скопировала у одного, точнее – лысину. Наверное, он голову брил, но я сделала её лысой, как коленка – меньше возни, причёсываться не надо, ладошкой помыл, и готово.

В комнате послышались шаги, потом рядом полилась вода. Я застыла, не зная, выходить или дождаться, когда посетитель уйдёт.

– Господин Элай! – послышалось из комнаты. Осторожно выглянула, не хватало ещё служанку перепугать. – Я вам одежду принесла, и ещё мне велели показать вам, как пользоваться ванной.

Как будто я ванной пользоваться не умею! Она что, думает, я всю жизнь в лесу жила, в реке купалась?

Оказалось, что зря я обижалась. Советы пожилой служанки, смотревшей на меня с опаской, но особого страха не выказывающей, оказались весьма полезными. Холодная вода наливалась в ванну из крана, а вот горячей её делали магические кристаллы. Нэнси, так представилась служанка, показала мне керамическую коробочку с крышкой и маленькие щипчики, которыми нужно брать кристаллы и кидать в ванну.

– Я уже сделала воду достаточно тёплой, но если вы, господин Элай, захотите погорячее, просто кладите их в воду. Руками лучше не трогать, всё же магия, мало ли, вдруг у вас аллергия. Но в целом они безвредные.

Потом она показала мне устройство удивительного горшка, который стоял тут же. Высокий, почти как стул, но не это было странным. Горшок нельзя было вынести, он был приделан к полу, и в нём была дырка, а над ним был закреплён широкий кувшин. В него нужно было налить воду из торчащего сверху крана, такого же, как и над ванной, а потом повернуть ручку сбоку – и вся эта вода разом выливалась в горшок и уходила из него в дырку, смывая всё, что туда перед этим попало. Удивительно удобно. И совсем никакого запаха.

Когда я спросила, откуда берётся вода в кранах, Нэнси рассказала, что наверху башен расположены огромные баки, куда вода заливается с помощью насосов из подземной реки. Очень удобно. А у нас слуги носят воду для ванны в вёдрах, и в вёдрах же уносят её обратно, уже грязную. И ночные горшки тоже нужно выносить, это считается самой грязной и позорной работой, к ней приставляют провинившихся слуг. А здесь это вообще не нужно, смыл и всё. Здорово!

После ухода Нэнси, я закрыла ванную комнату изнутри на щеколду, разделась и вернула себе свой истинный облик. Как же давно я этого не делала, совсем отвыкла. Зато в ванной, где орк смог бы только сидеть, я улеглась во весь рост. Блаженство! Жаль, что нельзя полежать подольше, меня, наверное, ждут. Ничего, как набирать ванну я теперь знаю, вечером полежу часик-другой.

Оттеревшись аж до скрипа и тщательно вымыв волосы, я завернулась в полотенце и задумалась. В таком виде оставаться, конечно же, нельзя, так какой облик принять? Сначала подумала скопировать кого-то из братьев, но что-то не очень хотелось. Так надоело за эти месяцы быть кем-то другим, а не собой. Поэтому решила пойти на компромисс – немного подправить собственную внешность, стать парнем, но в остальном ничего особо не менять.

Прислушавшись и убедившись, что никто не войдёт, прошмыгнула в гардероб, где меня уже ждали мужские вещи. Красивые, явно не у прислуги одолженные. Интересно, чьи они? Ладно, потом спрошу.

Встав перед зеркалом, сбросила полотенце и стала меняться. Сначала тело – и вот уже передо мной стоит худенький невысокий паренёк, с девичьим лицом и длинными, до талии, чуть волнистыми русыми волосами. Итак, волосы до плеч? Нет, пожалуй, ещё короче, да, вот так – только чтобы уши прикрыты были. Забавно, оказывается, если мои волосы сделать короткими, они начинают виться, как у братишки Акерлея. Не знала. Сколько себя помню, мои волосы были длинными и почти всегда заплетёнными, только для купания их расплетали. Интересно, у сестёр так же? У старших братьев точно нет. Хотя, они могли их и выпрямлять магией. Ладно, не важно.

Теперь лицо. Глаза чуть поменьше, ресницы покороче, брови погуще. Подбородок немного тяжелее, рот пошире, нос крупнее. Веснушки… Убирать или нет? Никогда их не любила, но у мальчика они смотрятся вполне нормально. По-мальчишечьи. Последний штрих – слегка оттопырить уши, пусть чуть-чуть выглядывают из волос.

Смотрела в зеркало и видела себя и не себя. Наверное, будь у меня брат-близнец, он выглядел бы именно так. Внимательно вгляделась, запоминая получившийся образ, чтобы всегда возвращаться к нему. Теперь это я. Парнишка по имени Элай.

Уже потянулась было к одежде, но остановилась. Надо бы и дракончика изменить, теперь-то я знаю, как выглядят драконы– самцы. Показать его королеве придётся, но, пожалуй, лучше не девочку. Итак, сейчас превращусь и уже перед зеркалом всё подправлю.

Обратилась. А ничего так, хорошенькая дракошка получилась у меня. Крылышки, лапки, хвостик, чешуя – всё как на том рисунке, только цвет немного другой, но это не страшно. Мордочка вон какая забавная получилась.

Стоп!

Мордочка?

Я внимательно всмотрелась в отражение и оторопела. Потому что оттуда на меня смотрел вовсе не дракон из книги. Морда уже, ноздри не такие, чешуя на щеках по-другому лежит. Я словно слышала голос Вэйланда, перечисляющего отличия самца дракона от самки. Гребень другой формы – так и есть. И шипы на висках – всего два, а надо четыре.

Ничего этого я прежде не видела. На тело своё посмотреть получалось, а вот на голову – нет. Поэтому и не могла увидеть, что она сильно отличается от той, что на картинки в книге. Не сгори она, покажи я тот рисунок Вэйланду – он бы сразу заметил разницу. А теперь я сама её вижу.