Текст книги "Спаситель под личиной, или Неправильный орк (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Глава 27. Пикник

Это было самое приятное пробуждение в моей жизни, потому что проснулась я от поцелуя. Совсем лёгкого, губы Вэйланда – а чьи же ещё? – едва касались моих, потом перешли на ушко, целуя которое, шепнули:

– Пора вставать, моя хорошая.

Открыв глаза, широко улыбнулась дракону, склонившемуся над моей кроватью. Прежде я и помыслить не могла, что в моей спальне окажется мужчина, не являющийся моим мужем, но я теперь тоже дракон, пусть и не совсем настоящий, а у драконов всё по-другому.

– Прости, что разбудил, но Россина проснулась. Она согласилась, чтобы её одела няня, когда я пообещал, что схожу за тобой.

Вздохнула. Похоже, вместе нам опять побыть не получится. Хорошо, что у детей есть дневной сон. Вчера она спала днём совсем чуть-чуть, нам с Вэйландом и побыть наедине не удалось. Но сегодня почти все его родственники улетают, и меня, как диковинку, уже не будут постоянно расспрашивать и просить показать «фокус». И, возможно, получится снова поцеловаться.

А пока – меня ждёт малышка.

После завтрака в детской, мы как раз успели спуститься во двор, чтобы проводить улетающих – короля и Силинду с мужем и сыновьями. Или это они нас дождались? В любом случае, мы с Россиной получили кучу объятий – Вэйланд почему-то хмурился, глядя, как меня обнимают его кузены, – приглашений в гости и обещаний ещё прилетать.

– Опять на учёбу, – вздохнул Орвилл. – Единственная радость возвращения – снова смогу полюбоваться, как Бастиан чистит свинарник. Ох, какие рожи он при этом корчит! Вначале вообще регулярно убегал пробле… хмм… с завтраком попрощаться. Хотя сейчас-то может и привык. Я всего несколько дней на него смотреть ходил, а потом мы сюда улетели – ждать вашего возвращения.

– Надеюсь, не привык. Так ему и надо, – к моей ненависти из-за того, что этот мерзавец сотворил с Вэйландом, добавилось и то, что он сделал с Россиной. – Жаль, что я не могу ему ещё раз врезать. Снова он на меня не набросится, не дурак же, а первой бить принца крови – государственное преступление.

И я тяжело вздохнула. Вэйланд приобнял меня за плечи.

– Знаешь, я и сам мечтал отлупить его до полусмерти. А потом подумал – в этом случае он окажется жертвой и будет вызывать жалость. Даже если тоже надену ошейник – всё равно буду сильнее. Мы не раз проверяли это, Бастиан постоянно вызывал меня на соревнования, и я всегда выигрывал.

– Может, он ещё и поэтому тебя возненавидел? – предположил Тиарнан.

– Всё возможно, – пожал Вэйланд плечами. – Ничего, думаю, если мы прилетим понаблюдать за тем, как его высочество копается в свином навозе, это станет для него ещё худшим наказанием, чем если бы я просто его отлупил.

– А когда? – я была готова лететь хоть сейчас.

– Пока Траэрн не осмотрит Россину, нам лучше оставаться с ней здесь. А там уже – что он скажет. Но Бастиан ещё минимум месяц будет отбывать своё дополнительное наказание, успеем.

– Хорошо, – он был прав. Сейчас главное – малышка.

– Я передам ему от тебя привет, – захихикал Орвилл.

Вспомнила, сколько ненависти было во взгляде осуждённого принца, почему-то посчитавшего, что во всём виновата я, а не его собственные поступки, невольно поёжилась. Впрочем, ближайшие тридцать лет он мне не страшен, да и драконы меня в обиду не дадут, в этом-то я была абсолютно уверена.

Наконец, восемь драконов, включая троих стражников королевской охраны, взлетели и направились в сторону столицы. А во дворе сразу стало как-то пусто.

– Россина, внученька, хочешь поиграть с бабушкой? – королева тут же попыталась привлечь внимание девочки, которая сидела на руках у отца и махала вслед улетающим драконам. Малышка задумалась. – Мы можем устроить кукольное чаепитие или уложить твоих куколок спать. А ещё в библиотеке есть много-много детских книжек со сказками, когда-то я читала их ещё твоему папочке.

Малышка полезла в специальную сумочку, которая была пристёгнута к её поясу, достала тетрадку, полистала и указала на картинку – дракон несёт в руке маленькую девочку.

Дедушка и бабушка Вэйланда с улыбкой рассматривали картинку. Его сложно было назвать шедевром, но рисунок был вполне понятен, а персонажи – узнаваемы, большего нам было не нужно.

– Стаканы и груши у меня получились намного лучше, – чуть смущённо пробормотал художник.

– Я и стакан нарисовать не умею, – утешила его, даже не покривив душой. Ни стакан, ни грушу, и уж точно не дракона.

– Главное – всё понятно, – улыбнулся Реарден. – Ты хочешь полетать, Россина?

Та закивала.

– Вот и хорошо, бабушка тебя покатает! – обрадовалась королева. – Ты знаешь, что тут, неподалёку, пасутся овечки? Хочешь посмотреть на маленьких ягняток?

Перед таким соблазном малышка устоять не смогла и тут же согласилась. Я подумала, что Реарден, как и в прошлый раз, возьмёт в лапу жену с девочкой на руках, но оказалось, драконы уже давно приспособились носить своих малышей. Слуги вынесли во двор странное кресло – небольшое, мягкое и без ножек, зато всё в ремнях – спереди они были почти такие же, как те, что мужчины носили на поясе, а с обратной стороны – шире, чем мои растопыренные пальцы.

– Что это? – спросила, наблюдая, как Вэйланд усаживает дочь в это кресло и пристёгивает к нему ремнями.

– Самый безопасный способ возить детей. Взрослого можно просто взять в лапу, он будет сидеть спокойно. А малыши юркие и вёртки. И очень хрупкие – лишний раз не сожмёшь. А вот в таком кресле они, даже если вниз головой зависнут – не вывалятся. Россина, хочешь повисеть вниз головой?

Малышка рассмеялась и закивала. А я вспомнила, как сама в детстве по деревьям лазила, как висела вниз головой на ветке, зацепившись коленками, как мне было весело, ведь я чувствовала себя в полной безопасности, знала, что Руби мне не даст упасть, поймает. А если немного оцарапаюсь – не беда, оно того стоило.

Королева, обратившись в драконицу, просунула ладонь в те странные, широкие ремни, а потом обхватила кресло с Россиной пальцами и подняла его вверх, к своей морде.

– Видишь, даже если бабушка случайно разожмёт пальцы, кресло не выпадет.

– Как здорово всё придумано! – восхитилась я, видя, как драконица медленно перевернула кресло с хохочущей девочкой вверх ногами, а потом развернула обратно. Та замахала руками, прося повторения. Поймала себя на мысли, что тоже так хочу. Жаль, что в это кресло я не умещусь.

– Его веками усовершенствовали, – пояснил Реарден, наблюдая за улетающей женой. – Сначала детей, и правда, носили в лапах, потом стали использовать что-то вроде мешка. А лет пятьсот назад кто-то из родителей придумал вот такое для своего ребёнка. Всем так это понравилось, что и себе стали делать такие же. За это время только ремни немного переделали, не больше. Очень удачное изобретение.

– Я бы на таком покаталась, – призналась почти шёпотом. – Только не умещусь… Ой, вот я глупая! Я ведь могу стать не больше Россины!

– Это не обязательно, – тихонько засмеялся старый король. – У нас где-то есть такое же кресло для взрослых.

– Мамино, – пояснил Вэйланд. – Если найду – покатаю.

– Ладно, молодёжь, у вас есть где-то час-полтора, не больше, чтобы побыть вдвоём, – усмехнулся Реарден. – Не теряйте время.

– Дед? Так вы это всё специально?

– Нерисса будет наслаждаться каждой минутой, но да, специально. Мы, может, и старые, но не слепые. И ещё помним себя молодыми. Надеюсь, вы с пользой распорядитесь этим временем.

И старый король ушёл со двора с очень довольным видом и, кажется, даже насвистывая.

– О чём это он?

– Дедушка понимает, как мне хочется тебя… хм… затискать, вот и даёт нам возможность дать волю инстинктам, – усмехнулся Вэйланд, потом огляделся и предложил: – На крышу?

Конечно, я согласилась. И спустя пару минут мы вновь стояли на небольшой площадке, крепко друг к другу прижавшись, только сейчас мне было не до окружающих нас красот.

И слов нам тоже не понадобилось. Я так изголодалась по губам моего дракона – и когда только успела привыкнуть? – что сама потянулась к ним, уже точно зная, чего ждать и что делать. И через некоторое время уже не понимала, где я и кто я, где заканчиваюсь я, и начинается Вэйланд. Мои ладони блуждали по его плечам, жалея, что рубашка мешает прикоснуться к коже, находили эту кожу на шее, путались в волосах, снова возвращались к плечам, цепляясь за них, чтобы не упасть, потому что ноги вдруг ослабли так, что почти не держали.

Когда губы Вэйланда оторвались от моих, я недовольно захныкала и потянулась за ними, но получила лёгкий чмок в нос, а потом эти самые губы, тяжело дыша, зашептали мне на ушко:

– Элла, хорошая моя, нам нужно притормозить.

– Почему? – это же так приятно – целоваться и гладить друг друга. Впрочем, гладить я могу и сейчас, что я и сделала. Но Вэйланд почему-то перехватил мои ладони, не позволяя скользнуть ниже – а я так ещё ни разу и не потрогала те интересные выпуклости на его животе.

– Потому что я – не железный.

– Сейчас – нет, – согласилась с ним. – Вот когда ты в дракона превращаешься, тогда да, как железный, а пока – нет. Ты же сам меня вчера как раз поэтому попросил обратиться – дракона не так приятно трогать.

Вэйланд прижался своим лбом к моему и тихонько застонал.

– Ну, вот как мне быть, а? Ты же не знаешь элементарных вещей.

– Каких вещей? Я многое знаю!

– Да, конечно. Вот только есть одна тема, в которой ты – словно котёнок новорожденный. Не понимаю, почему вас, девушек, в таком неведении держат? Впрочем, учитывая, что вас в жёны просто продают, вряд ли вам расскажут о страсти и желании – такого у вас в браках, видимо, не бывает.

Я задумалась, даже гладить Вэйланда перестала. Он сказал «в браках» и в чём-то прав – я, действительно, многого не знала. Например, как появляются дети. Но считалось, что незамужней девушке знать это просто незачем. А вот что такое «страсть» и «желание» – я знала, только причём здесь брак? Желать – это значит хотеть что-то, например, какую-то вещь, а страстно желать – очень сильно хотеть.

Я объяснила это Вэйланду. Он тяжело вздохнул и поднял глаза к небу.

– Да, ты понимаешь значение этих слов. Но что, если я скажу, что страстно желаю… тебя? Твоё тело.

– Меня? Тискать, да? Твой инстинкт?

– Да, – как-то обречённо вздохнул Вэйланд. – Вот уж не думал никогда, что придётся вести подобный разговор. Знаешь, Элайора, у нас есть два пути. Первый – попросить мою бабушку поговорить с тобой и рассказать то, что любая наша девушка узнаёт ещё подростком.

– Я бы хотела. А она мне расскажет, как дети заводятся в животе?

– Обязательно, – дракон криво улыбнулся.

– Но ты сказал – есть два пути. А какой второй?

– Я бы мог сам тебе показать.

* * *

– Я бы мог сам тебе показать.

– О! Покажи! Это даже лучше. Руби всегда говорила – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Ты уверена? Хотя, о чём я… Как ты можешь быть уверена в том, о чём понятия не имеешь. Хорошо, я покажу тебе. Только сначала задам один вопрос, и от твоего ответа будет зависеть, я тебе всё объясню или бабушка.

– Задавай. Но я всё равно хочу, чтобы ты.

– Задам. Обязательно. Сегодня вечером. Когда мы снова окажемся одни. А пока… – он посмотрел куда-то вдаль, поверх моей головы, – похоже, у нас не было и часа. Бабушка возвращается. Но оставшееся время я хотел бы потратить с пользой, если не возражаешь?

Конечно же, я не возражала, и мы снова целовались, пока мимо нас не пронеслась огромная драконица. Вздохнув, последовали за ней. Но прежде, чем выпустить меня из объятий, Вэйланд шепнул мне:

– Сегодня. Вечером. Один вопрос.

Это прозвучало как обещание. О чём же он хочет спросить? И как теперь дожить до вечера, не умерев от любопытства?

Мне показалось, что этот день тянулся гораздо дольше, чем обычно. Мы играли с Россиной, рисовали – она впервые видела акварельные краски, но изобразила вполне симпатичное солнышко из жёлтого пятна и тянущихся от него во все стороны кривых полосок. Вэйланд добавил несколько предметов в тетрадь дочери – овечку, кресло, в котором она летала, и несколько разноцветных платьев, чтобы она могла сама выбирать, как одеваться. Ну а я сидела рядом и любовалась этой парочкой и их талантами.

Сама я рисовать не рискнула, не моё это. В своё время даже Руби признала это, хотя старательно занималась со мной. Наверное, всё, что мне небом отпущено из талантов, ушло в дар, потому что ни вышивать, ни петь, ни, тем более, музицировать, я так и не научилась. Впрочем, никого это особо не волновало. Одна только моя «третья» категория перевешивала любые таланты моих сестёр с четвёртой.

Пока малышка спала после обеда, который прошёл в узкой компании – мы трое и дедушка с бабушкой Вэйланда, – он вновь унёс меня на крышу. Только мы почти совсем не целовались. Вэйланд снова непонятно говорил о том, что опасается сорваться, а место и время неподходящее. Вот когда у него будет ответ на мой вопрос и целая ночь впереди, тогда можно будет себя не сдерживать.

На моё возражение, что это я должна бояться сорваться, а драконам падение с высоты не страшно, лишь усмехнулся и поцеловал меня в макушку. Свой таинственный вопрос тоже задавать отказался, повторив лишь:

– Вечером.

А когда я напомнила ему, что мы уже целовались, и не единожды, и тогда он не боялся, покачал головой:

– Я не ожидал, что ты так страстно откликнешься на мои прикосновения и поцелуи, а мне настолько сорвёт от твоего отклика голову. Ты просто какое-то маленькое чудо, феномен. При полной неосведомлённости, ты такая чувственная, что я просто поверить не могу своей удаче. В каком-то смысле, я уже знаю ответ на свой вопрос, но всё же должен задать его вслух и получить ответ. И тогда…

– Что тогда?

– Вечером, всё вечером. Когда нас уже никто и ничто не побеспокоит и не прервёт.

Так мы и просидели этот час на парапете в обнимку, и всё, что позволил себе Вэйланд – целовать меня в макушку, а всё, что было разрешено мне – прижаться щекой к его плечу и гладит по груди. Не ниже. И через рубашку.

Мы болтали о всякой ерунде, вспоминали детство, я призналась, что лишена каких-либо талантов, он заверил меня, что если захочет послушать музыку, то позовёт для этого музыканта, а у меня много других достоинств. Было так приятно это услышать, я едва не замурлыкала, словно кошка.

А вот в коридоре, возле комнаты Россины, Вэйланд меня всё же поцеловал. Совсем коротко, но так сладко!

Когда, чуть позже, мы гуляли по двору, давая девочке побегать, к нам вышла королева в сопровождении лакея, несущего довольно большую корзину.

– Вы бы лучше на пикник слетали, пусть Россина по травке побегает, а то, что за радость – в каменном дворе играть, – предложила она нам, и мы дружно согласились.

И вскоре уже летели к той самой полянке, на которой вчера целовались с Вэйландом. Точнее – летел он, а мы сидели на его ладонях, Россина в кресле – на одной, а я, в обнимку с корзиной, на другой. Дракон рассказывал дочери, как сам в детстве любил играть на той поляне, что там, неподалёку, есть родник, а в одном из деревьев было дупло, в котором жила белка, возможно, она и сейчас там живёт.

Всю дорогу малышка радовалась предстоящему пикнику, улыбалась, кивала на вопрос, хочет ли увидеть белочку, смеялась над рассказом дракона о его детских проделках. Но стоило нам опуститься на землю, как её словно бы подменили – надулась, обняла себя руками, на глазах слёзы. Спасибо заветной тетрадке, а то бы долго понять не смогли, в чём дело. А так – Россина ткнула пальцем в розового дракончика, и мы с Вэйландом сообразили, что игрушка, с которой малышка не расставалась, так и осталась сидеть на парапете, окружающем двор, куда была посажена, пока Россина бегала. И продолжать пикник без дракончика девочка решительно отказывалась.

– Летим обратно? – со вздохом спросила я, уже понимая, что прогулка не задалась.

– Не обязательно лететь всем, – возразил Вэйланд. – Россина, – он присел перед дочерью на корточки, – я быстренько слетаю и принесу твоего дракончика. А вы с Эллой пока поищите дупло белочки. Хорошо?

Немного подумав, малышка кивнула. Губки всё ещё были недовольно надуты, но слёзы уже исчезли.

– Я мигом, – быстро поцеловав дочь в лоб, а меня – в губы, мимолётно, едва коснувшись, чёрный дракон взмыл ввысь и умчался в сторону замка. Это Вэйланд хорошо придумал, без нас он мог лететь на максимальной скорости, значит, и правда, быстро вернётся.

– Потрясающе! – раздался за моей спиной смутно знакомый мужской голос. – Наследный принц целуется с мужиком, который притворяется бабой! Не ожидал подобного от своего, такого правильного братца.

На поляну вышел тот, кого увидеть здесь я ожидала меньше всего.

– Бастиан, – практически выплюнула, чувствуя вновь поднимающуюся во мне ненависть. – Как ты сюда попал?

– Странный вопрос, – голос мужчины звучал издевательски. – Я всё же дракон. Прилетел, конечно.

– На тебе ошейник, – указала на очевидное, инстинктивно становясь так, чтобы прикрыть юбками Эллу. Сама я Бастиана не боялась, в ошейнике он мне не соперник, но малышка может узнать «Злого Колдуна», который когда-то так испугал её, и неизвестно, чем это закончится.

– Этот? – ухмыльнулся дракон и легко снял ошейник, сунув в карман. – Бутафория. Это чтобы никто не догадался, что настоящий ошейник с меня давно сняли.

– Кто? – выдохнула я, отчаянно пытаясь сообразить, что теперь-то делать. Против дракона я бессильна, а Бастиан вряд ли явился, чтобы пожелать мне здоровья. Слишком злые у него глаза, хотя сам вроде как даже улыбается.

– Не всё ли тебе равно? Рассказать-то никому не сможешь. Да, метаморф, можешь начинать прощаться с жизнью, я именно за ней сюда и явился. Ты загубил мою, я заберу твою. Всё по-честному. А заодно и у этой милой крошки. Я ничего лично против неё не имею, но свидетели мне не нужны.

И вот теперь я испугалась по-настоящему. Тон Бастина из насмешливого стал убийственно серьёзным.

Вэйланд, поторопись!

– И всё же, – спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Мне интересно, кто решился пойти против королевского приговора.

– Тянешь время? Напрасно. Я вырос здесь и прекрасно знаю, сколько нужно, чтобы долететь до замка и обратно. Поэтому вполне успею превратить вас в пепел и исчезнуть.

– Вэйланд этого так не оставит. Он отомстит за дочь! – я чувствовала, как малышка прижалась к моей ноге и всхлипывает. Вряд ли она понимала весь наш разговор, но осознавала, что происходит что-то страшное.

– Кому отомстит? Бедному узнику в ошейнике, который даже отлучиться никуда не может – крыльев-то лишён. Я каждое утро чищу этот проклятый свинарник у всех на виду, я даже одежду не зачаровываю, чтобы пачкалась. Всё, что я себе позволяю – поставить заслон против этой мерзкой вони. Поэтому никому и в голову не придёт, что позже я прилетаю сюда в ожидании удобного момента, и что только жажда мести помогает мне выносить это ежедневное унижение. Зато на меня даже тени подозрения не падёт, когда мой братец-недодракон обнаружит на этой полянке лишь кучку пепла.

– Ребёнка хотя бы пожалей. Она немая, никому не расскажет!

– Может, и не расскажет, но пальцем в меня ткнуть разума хватит. Ладно, довольно болтать, время закончилось. Можешь глаза закрыть, если страшно. Не бойся, это будет очень быстро, – и в руке Бастиана появился огненный шар. Как тот, который мне показывал Вэйланд на поляне для тренировок. – И, кстати, я всё же исполню последнее желание приговорённого – удовлетворю твоё любопытство. Запомни, мальчик, на каждый королевский приговор найдётся любящая мать, пожалевшая своего сыночка, который поклялся ей, что раскаялся. Моя – не исключение.

И с этими словами он швырнул в нас шар. В ту же секунду я обратилась в дракончика и, прикрыв крылом малышку, пыхнула в ответ огнём. Шар, столкнувшись с моим пламенем, растворился в нём и исчез, но и мой огонь не причинил мерзавцу никакого вреда – обтёк появившийся над ним защитный купол, досталось лишь кустам позади него.

– Даже так? – Бастиан ошеломлённо смотрел на моего дракончика. – И даже огонь? Надо же. Но это тебе не поможет, против моего огня ты не выстоишь, малыш.

И в ту же секунду на его месте появился огромный, светло-жёлтый дракон. Набрал полную грудь воздуха и выдохнул в нас целую стену пламени.

Я упала на Россину, закрывая её от огня всем телом, укутывая крыльями, даже хвостом. Сжалась в комок над ней и зажмурилась, ожидая неминуемой смерти, надеясь лишь на то, что моё тело сможет защитить ребёнка.

Как жаль, что я так и не научилась ставить защиту…

Глава 28. Неведома зверушка

Я ждала, зажмурившись, сжавшись в комок, но ничего не происходило. Огонь уже должен был налететь, испепелить меня, но… почему-то не налетал. Не то, чтобы я этого хотела, но ждать было ещё страшнее. Ну же, ну… Вот сейчас…

Но огонь так и не пришёл, зато послышались звуки. Рёв, громкий драконий рёв, в нём слышались злоба и боль. И звуки, непонятные, но очень громкие, словно что-то огромное и тяжёлое сталкивалось у меня над головой.

Решившись, приоткрыла один глаз, увидела прямо под носом зелёную траву, а чуть дальше – чёрную, обуглившуюся землю. Приподняла голову, огляделась и поняла, что лежу на крохотном нетронутом пятачке посредине выжженной поляны. Если бы я так не сжалась, стараясь плотнее закрыть собой Россину, меня бы зацепило огнём.

Подняв, наконец, голову, обнаружила, что в небе, прямо надо мной, бьются насмерть два дракона, светло-жёлтый и чёрный, они полосовали друг друга лапами с огромными когтями, кусали, били крыльями. Каким-то чудом они продолжали оставаться в воздухе, но ещё немного, и рухнут прямо на нас.

Вскочила, обратилась в человека – наплевать, что голая, жизнь важнее стыда, – схватила в охапку всхлипывающую, сжавшуюся в комочек малышку и кинулась бежать, куда глаза глядят. В лес, подальше от сражающихся драконов.

Отбежав достаточно, чтобы на нас уж точно драконы не упали, остановилась, оглянулась. В просвет между деревьями было хорошо видно, как бьются драконы, страшно, жестоко, кроваво. Насмерть. Оба сильные, тренированные, по сути – равные. Может, соревнуясь, Вэйланд и оказывался сильнее, но здесь Бастиан понимал, что на кону не просто победа – жизнь. А загнанный в угол зверь намного опаснее, это знала даже я. И это значило, что результат схватки один на один непредсказуем. И если Вэйланду не помочь, он может погибнуть.

Вдали я заметила четырёх драконов, со всех крыльев несущихся от замка к месту схватки, но они были слишком далеко, тех минут, которые они потратят на дорогу, может не хватить. А это значило, что кроме меня, помочь Вэйланду было просто некому.

Я понимала, что против дракона, что котёнок против человека. Но даже котёнок может оцарапать, укусить. Отвлечь. Может, именно эта капля поможет Вэйланду. Или именно её ему не хватит.

Больше не раздумывая, оглянулась, нашла кусты погуще и посадила под них малышку.

– Россина, послушай меня. Я должна помочь папе. А ты должна спрятаться здесь и сидеть тихо-тихо, и тогда Злой Колдун тебя не найдёт. Хорошо?

Ребёнка трясло, она была перепугана, но я не могла тратить время на то, чтобы её успокоить. Её жизни сейчас ничего не угрожало, а вот про Вэйланда я этого сказать не могла. Поэтому расцепила руки девочки, поцеловала её в лоб, а потом развернулась и побежала обратно.

На это было две причины – я знала, как плохо летает мой дракончик, и не хотела тратить лишние силы на полёт там, где можно пробежать. И второе – я не хотела, чтобы Бастиан заметил, откуда я появилась. Чтобы не смог найти Россину, если… Отогнав мысль о самом страшном, я бежала изо всех сил, не обращая внимания на боль в исколотых ступнях, на ветки, больно хлещущие голое тело. Как только стану дракончиком – исцелюсь, а пока нужно стиснуть зубы и бежать.

Позже, вспоминая этот момент, я удивлялась сама себе – почему не обратилась в орка, а бежала по лесу в хрупком человечьем теле? Но в тот момент я даже не вспомнила о своей более крепкой ипостаси, все мысли были лишь о том, чтобы быстрее добежать и помочь.

Наконец, оказавшись совсем близко, решила, что пора. Обратилась, взлетела, поднялась над бьющимися драконами, а потом сделала прицельный рывок на спину Бастиана.

Я неплохо изучила тело своего дракончика – точную копию дракона взрослого, – и знала, где на этом практически неуязвимом теле самые незащищённые участки, где чешуя мельче и тоньше. Одно из них – место, где спина переходит в крыло, и именно туда я и вонзила зубы. Мне удалось прокусить чешую, раздался рёв дракона – ага, почувствовал! – а потом меня завертело, словно в водовороте.

Бастиан пытался стряхнуть меня, продолжая отбиваться от Вэйланда, трясло немилосердно, но, зажмурившись, потому что голова закружилась от мелькания неба и земли, постоянно меняющихся местами, я стискивала челюсти всё крепче, я буквально вся ушла в зубы. Моей единственной целью стало удержаться, и я держалась, несмотря на головокружение, на тошноту не только от всей этой карусели, но и от мерзкого вкуса крови, попавшей в рот. Я держалась и держалась, казалось, вечность, слыша рёв, грохот и прочий шум, издаваемый дерущимися драконами, пока вдруг не осознала, что меня больше не трясёт, а надо мной слышится голос Реардена:

– Остановись, Вэйланд. Не убивай его.

– Он убил Эллу! Он убил Россину! Я не могу позволить ему жить, – раздался рык, в котором я едва узнала голос Вэйланда. – Оторву его поганую голову – и плевать, что он мой кузен!

И звучал он совсем близко, буквально у меня над ухом. Осторожно приоткрыла глаз и увидела совсем рядом огромную чёрную лапу, надавившую на спину жёлтого дракона между крыльев, больше ничего разглядеть не получалось.

– Элла жива, внук, – увещевал Реарден. Я попыталась ему поддакнуть, но почему-то не смогла разжать зубы и выдавить хоть что-то, членораздельнее сдавленного сипа, который просто потерялся в рыке Вэйланда и вое другого дракона, в котором слышались визгливые ноты.

– Нет! Я видел, как её накрыло огнём. Он убил её, и я убью его.

– Посмотри на его спину, – продолжал уговаривать Реарден. – Элла жива и пришла тебе на помощь. Бастиан, да заткнись же! – голос старого короля резко изменился. – Прекрати выть, а то я сам тебя добью.

Вой прекратился. Я снова попыталась что-нибудь сказать, повернуться, посмотреть на Вэйланда, но не смогла даже пошевелиться.

Окончательно перепугавшись, я в ужасе глядела на старого короля, наклонившегося надо мной так, чтобы я смогла его увидеть, и, кажется, он меня понял.

– Без паники! Всё хорошо. Просто превратись обратно в дракончика.

А сейчас я кто? Я что, превратилась в кого-то, сама того не подозревая, и поэтому ни говорить не могу, ни двигаться? Но в кого? Ладно, неважно, хотя бы понятно, что теперь делать. Я мгновенно стала дракончиком, и ко мне сразу же вернулась возможность двигаться. И разговаривать.

– Вэйланд?! – отцепившись от крыла, я подскочила на спине Бастиана и, обернувшись, увидела своего любимого дракона, всего израненного и залитого кровь, но живого, придавившего к земле жёлтого дракона, наступив на его спину и крыло, а одной лапой придавив голову и клацая зубами возле шеи.

Неподалёку зависли ещё три дракона, коричневые, разных оттенков.

Услышав мой голос, Вэйланд вскинул голову и неверяще уставился на меня. Потом подхватил меня в ладонь – ту, которая до этого стояла между крыльев Бастиана, – и прижал к щеке.

– Элла! – буквально простонал он. – Небо, ты жива! Но как? Я же видел, как он накрыл тебя огнём, своими глазами видел!

– Ты успел накрыть нас защитой. Ты спас нас с Россиной.

– О чём ты? Я не успел! И был уверен, что ты мертва. Я не видел свою дочь, но как тебя накрыл огонь, видел совершенно ясно. Но ничего не мог поделать, ничего…

– Не ты? – вот тут я растерялась. Потому что была абсолютно уверена, что это Вэйланд нас спас. – Тогда кто?

– Вэйланд, взгляни-ка на это пятно, – послышался голос старого короля. Мы оба обернулись и взглянули на то место, где ещё совсем недавно я сжималась в комок, ожидая смерти. – Посмотри, насколько оно маленькое.

– Ты хочешь сказать?.. – Вэйланд удивлённо взглянул на деда, потом на меня.

– Если защиту поставил не ты и уж точно не Бастиан, остаётся единственный вариант.

И все драконы посмотрели на меня, все пятеро. Точнее – шестеро, потому что Бастиан тоже скосил на меня глаз, а потом тоскливо застонал.

– Но… Но я же не умею!

– Похоже, когда твоей жизни грозит реальная опасность, умения выныривают сами собой, чтобы тебя спасти, – усмехнулся Реарден. – Я же говорил, что ты уникальна.

– О… – это стоило хорошенько обдумать. Потом. Попозже. А сейчас меня волновало другое. – Вэйланд, ты сильно поранился?

– Уже почти всё зажило, не волнуйся, маленькая. Помнишь, как быстро зажила твоя рана? – Я помнила, поэтому успокоилась. – Элла, а где Россина?

– Я её в лесу спрятала. Унесла, пока вы сражались. Подними меня повыше, – и когда дракон это сделал, огляделась и ткнула лапой в примеченный ранее ориентир: – Во-он, рядом с тем дубом. Слева от него. Нужно её забрать, она ужасно перепугана.

– Огден, – Реарден мотнул головой, и один из коричневых, самый крупный, спустился и занял место Вэйланда, сошедшего, наконец, со спины Бастиана. Остальные двое опустились рядом, с двух сторон. – Следите за ним.

– Если дёрнется – отгрызайте крылья, – это уже Вэйланд остальным. – Пока новые отрастут – ни один час пройдёт. Только дай мне повод, братец! Только дай повод!

Бастиан обречённо простонал и закрыл глаза.

После этого мы втроём полетели к дубу, а коричневые остались караулить Бастиана. Найдя нужное место, драконы зависли над ним, потому что приземлиться им там было просто негде. Вэйланд опустил ладонь со мной как можно ближе к земле – пожалуй, я смогла бы взлететь обратно на неё, даже с девочкой в лапах.

– Россина, – окликнула я, всё ещё оставаясь на ладони дракона, решив сначала предупредить малышку. – Всё хорошо. Я здесь с папой и дедушкой. Не бойся, папа победил Злого Колдуна.

Кусты подо мной зашевелились, раздалось всхлипывание, а потом тоненькое:

– Элла?

– Да-да, это я, – ответила, и только потом сообразила, что именно услышала. Не может быть!

Боковым зрением заметила, как переглянулись драконы, видимо, пребывая в таком же шоке, как и я, приготовилась спрыгнуть с ладони Вэйланда, и тут из-под кустов выполз… маленький чёрный дракончик. Не настолько маленький, как я, но всё равно, совсем кроха. Задрав мордочку и увидев нас, он всхлипнул, протянул вверх переднюю лапку и прохныкал:

– Папа!

Вэйланд буквально лёг животом на верхушки деревьев, сломав часть из них, подхватил дочь другой лапой и, взлетев, прижал к щеке, как совсем недавно – меня.

– Россина, доченька! Как же я за тебя испугался.

Дракончик разрыдался, прижимаясь к огромной морде и пытаясь обнять её лапками. Сквозь плач послышалось: