Текст книги "Измена. Ты нас променял (СИ)"

Автор книги: Оксана Барских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Не поняла я что-то. Кто тут у нас грубиянка. Совсем офигел?

– Так то истина, Ир, давай тут не облагораживайся.

Они начали перебрасываться колкостями, а я смотрела на них со стороны и слегка завидовала тому, что у меня никогда не было подобных отношений с братьями. Все они были полной копией отчима как внешне, так и внутренне, что было обусловлено воспитанием, и оттого я не могла найти с ними общего языка. Впрочем, они довольно быстро переняли отношение ко мне матери и видели во мне лишь кормушку.

Глава 22

– Низ живота тянет, Ир. Это схватки? Я рожаю?

– Воды отошли? – деловито спросила у меня Ира.

– Д-да, – ответила я, глядя на лужу на полу.

– Ну всё, в животике у мамы наша принцесса заскучала и хочет на белый свет.

– Но еще рано. Врач сказала, что примерно через неделю.

– Одной неделей раньше, одной неделей позже, Аль, не кипишуй. Скорую в такую пробку вызывать смысла не вижу, сейчас Пашку разбужу, и мы приедем, отвезем тебя.

– Может, мне на такси?

– Еще чего. Не вздумай, – раздался в трубке сонный голос Паши. Видимо, Ира его уже оперативно разбудила. – Мало ли, какой лихач попадется. Жди нас, я зубы почищу, и мы сразу с Иркой выдвигаемся.

– Хорошо. Я пока сумку проверю.

Ожидание растянулось для меня в часы. За эти несколько недель мама, к счастью, на меня не вышла и не узнала, где я живу, поэтому моя тревога из-за нее отошла на второй план, уступив место переживаниям по поводу родов.

Пашка, несмотря на протесты Иры, всё же расстался с Женей, а я почему-то испытывала из-за этого вину, хоть это и было нелогично.

Когда они, наконец, приехали, меня настигла очередная схватка, так что Ира подхватила сумку, а вот Паша, несмотря на мое сопротивление и убеждения, что я тяжела, поднял меня на руки и понес к выходу.

– Я вообще-то тяжелая. Ой, – попыталась я возразить, но едва не скрючилась от боли.

Несколько месяцев я ходила на курсы, и меня предупреждали о подобных схватках, но я оказалась не готова к тому, какая меня настигла реальность. Всё это оказалось гораздо больнее, чем я предполагала.

Добрались до больницы мы довольно быстро, но за временем я не следила, больше сосредоточенная на собственных ощущениях.

Ира всё это время находилась со мной на заднем сиденье, а Пашка уверенно вел машину. Возможно, поэтому дорога мне и показалась недолгой, поскольку, как водителю, я ему доверяла.

– Мы рожаем! – со всей силой крикнула Ира, когда мы вошли в здание больницы.

В отличие от меня она была довольно громкая и всегда привлекала к себе внимание, когда это было нужно. И в этот раз я была этому сильно рада, так как была не уверена, что сама смогла бы таким образом прокричать, чтобы врачи сразу же помогли мне.

Благодаря же Ире мне быстро подвезли коляску, на которую Паша меня посадил, а сама Ира при этом убежала оформлять документы, прихватив мою сумку с паспортом.

– А что дальше? – растерянно спросил Паша, который был к этому совершенно не готов.

– Подождем, пока мне предоставят палату. Я договорилась заранее о личной, поэтому буду лежать одна. Не переживай, уже обо всем оговорено с врачами и акушерами. Единственное, я не знаю, дежурят ли они сегодня. В любом случае, Ира обо всем знает, так что ты не паникуй, а то я уже вижу, как тебя лихорадит. Ты там случаем в обморок падать не собираешься?

Почему-то мне казалось, что в такие моменты именно мужчина должен успокаивать женщину, но Паша не был моим мужем и отцом ребенка, так что мне было довольно смешно, что, несмотря на то, что рожаю я, успокаивает меня не он, а я его.

– Так, Пашка, давай, кати нашу Алю на второй этаж. Скоро придет врач и посмотрит раскрытие, – быстро скомандовала подошедшая Ира.

– Пожалуйста, давайте без таких подробностей, я сейчас сознание потеряю, Алька права, – пробормотал Паша, и мне было его жалко, до того он побледнел.

Не знаю, каким образом это повлияло, но, глядя на него, мне самой полегчало. Не было уже так страшно, как до этого, а может, дело было в том, что мы оказались в больнице, где мне в любой момент смогут помочь врачи.

– Ира, а что там с нашей бригадой?

– Нам повезло, вызывать их не придется. Они сегодня как раз на дежурстве, я уже подругу предупредила, скоро она придет в палату и тебя осмотрит.

В этот момент я сильно обрадовалась тому, что очень многими моментами занималась Ира. Отец ребенка не участвовал в моей беременности, но нужды и опустошенности я не ощущала, поскольку Ира заменяла всех: и моих родителей, и мужа.

Когда мы ехали на лифте на второй этаж, я уже оттуда слышала, что там происходит какой-то скандал. Слишком сильные женские визги раздавались на весь этаж. А когда двери лифта открылись, звуки лишь усилились.

– До чего у некоторых гормоны шалят. Бедный мужик.

Паша покачал головой и цокнул, проявляя сочувствие к мужу этой визгливой женщины, но я и представляла, что она мне до боли знакома.

– Я не хочу здесь оставаться! Пусть мне дадут отдельную палату, Давид!

Я не обратила внимания на то, что голос был знакомый, но насторожилась, услышав имя бывшего мужа. В моем окружении Давидов больше не было, и слышать его имя было как-то неприятно. Вызывало нехорошие ассоциации, связанные с прошлым.

Даже пистолет, который я должна была ему отдать согласно нашему уговору, я передала через адвоката.

– Закрой свой рот и возвращайся в палату. Ты не выйдешь отсюда, пока не родишь.

Паша остановил коляску, оглядываясь по сторонам и выискивая нужный номер палаты. Я же повернула голову влево вслед за остальными беременными женщинами, которые повыходили из своих палат, ориентируясь на крики.

– Бедная женщина, какой у нее жестокий муж, – прошептал кто-то рядом со мной.

– Кто из них еще бедный. Тебя только сегодня положили, а нам эта фифа мозг выносит уже неделю. Дрянь редкостная.

В голосе говорившей звучала легкая агрессия. Видимо, она и правда уже порядком раздражена из-за чужого свинского поведения.

– Вы что, разве можно так говорить о беременной? У нее просто гормончики шалят.

– Я беременна уже четвертым, Лина, и поверь, гормональную стервозность от врожденной отличить способна. Так что кого и стоит пожалеть в этой ситуации, так это мужика.

В это время скандал супружеской пары лишь набирал обороты. Толпа немного рассосалась, и я сумела разглядеть скандалистов. А как увидела их, так вся обмерла.

Врожденной стервой оказалась Ольга, а мужиком, которого стоило бы пожалеть – Давидом.

– Мне осточертели твои истерики, Ольга. Если мне на тебя хоть раз еще до родов пожалуется хоть один врач, я отправлю тебя в монастырь. Уж поверь, там условия не лучше. Будешь жить в пустой келье из голых кирпичей и есть постную еду. Хотя тебе бы не помешало. Хватит есть фастфуд, это вредно для ребенка.

В голосе Давида звучало не только раздражение, но и отвращение, которое он даже не пытался скрыть.

Я нехотя перевела взгляд на Ольгу и чуть не ахнула. Вместо стройной красотки, которой она была раньше, передо мной предстал бегемот. И дело было отнюдь не в беременности. Заплывшие жиром щеки, из которых едва проклевывались щелочки глаз, двойной, а то и тройной подбородок, мясистые пальцы на руках – мало что напоминало былую Ольгу.

– Твой ребенок, Давид, как раз и требует всю эту еду, а еще нормальных человеческих условий!

Она притопнула ножкой, как часто делала это раньше, но сейчас это выглядело совсем не так эффектно, как тогда. Да и на Давида никакого влияния не оказало.

– Здесь все равны, и у всех человеческие отношения. А тебе стоит начать привыкать к твоей прежней жизни.

– Но я не хочу! Я хочу лобстеров и икры, а моя помощник отказывается мне всё это привезти. Повлияй на него, Давид.

– Он больше не твой помощник, начинай уже привыкать, что ты больше не жена бизнесмена. Мы развелись, если ты не забыла.

– Я мать твоего первенца, а сейчас ношу твоего второго ребенка в утробе. Он скоро появится на свет. И как я ему объясню, что он родился вне брака из-за принципов его отца? Ну, любимый, хватит обижаться, давай вернем всё, как было. Нам ведь было так хорошо вместе.

Я навострила уши от любопытства, хотя зареклась интересоваться их жизнью, но сейчас будто наблюдала не за теми, кто меня когда-то предал, а за героями мыльной оперы. Словно в каталке сейчас сидела вовсе не я, а простая зрительница.

Не знаю, чем могла закончиться их перепалка, но в этот момент нас заметила знакомая медсестра и помахала нам рукой.

– Алевтина, идемте сюда, ваша палата уже готова! – прокричала она на весь коридор во время образовавшейся паузы в скандале, и это было фатальной ошибкой.

Абсолютно все головы повернулись в мою сторону.

Даже Ольга и Давид глянули на меня и практически сразу же узнали.

Только я не успела увидеть выражение их лиц, поскольку Паша схватился за каталку и повез меня в сторону палаты.

Как назло, она находилась как раз за Давидом и Ольгой, так что мне пришлось проезжать мимо них, чего я совершенно не хотела.

– Ой, папочка, а вам нужно надеть халат, вы же у нас на совместные роды, да? – произнесла вторая медсестра, появившаяся следом из палаты.

Я невольно кинула взгляд на Давида, который обратил внимание на мой живот и смотрел не отрываясь. А как только услышал обращение, поднял взгляд на Измайлова и прищурился.

Я сразу догадалась, что он его узнал, ведь именно Паша принимал от меня заявление и вызывал Давида на допрос. Я будто читала мысли Давида и, казалась, слышала, какие предположения крутятся в его больной голове.

Он подумал, что я крутила шашни за его спиной с Пашей и натравила его на Давида, чтобы таким образом избавиться от брака.

Его губы презрительно дернулись, и он надменно ухмыльнулся. Несмотря на то, что меня это не касалось, внутри я всё же дернулась, так как меня это задело, но я не понимала, почему, ведь между нами всё кончено, а виноват в разладе именно он.

В этот раз я уже не удержалась и прикрыла обеими ладонями живот, так как у меня было чувство, что его глаза буквально прожигали меня и ребенка. Хоть умом я понимала, что это глупости и суеверия, но продолжала защищать от него хотя бы руками.

– Алевтина? – последовал вопрос от Ольги, но прозвучало это как-то агрессивно и гневно, словно она еле сдерживала себя, чтобы не накинуться на меня с кулаками.

Я никак не отреагировала и не показала, что услышала ее, просто кивнула Паше, чтобы он повез меня в палату.

– А где можно взять халат? – спросил он сразу же у той медсестры, которая назвала его папочкой, и та что-то защебетала в ответ.

Пока двери не закрылись, я чувствовала взгляды Давида и Ольги. И если первая пыталась меня будто бы так уничтожить, то второй смотрел задумчиво. А я лишь сильнее тревожилась, переживая, что он узнает, что беременна я от него и скоро рожу его ребенка. Зная Давида, он точно не отстанет и попытается отобрать у меня ребенка. Этого я боялась больше всего на свете.

Как только мы с Пашей остались наедине, у меня появилась к нему наглая просьба.

– Слушай, Паш, я поговорить с тобой хотела.

Он в это время переписывался с кем-то по телефону и хмурился. Кажется, это было по работе.

Несмотря на занятость, он сразу же обратил на меня внимание и стал прислушиваться. В этот момент я невольно сравнила его с Давидом. Тот, когда был занят, категорически отказывался разговаривать и уходил в другую комнату до тех пор, пока не решит все проблемы. В такие моменты я будто была для него врагом номер один, он становился до боли агрессивным.

– Тебя медсестра перепутала с отцом ребенка.

– Да ладно, Аль, не напрягайся ты так, или тебе было неприятно? Думаю, ничего страшного. В конце концов, здесь нет наших знакомых, и наши родители не узнают, что меня ошибочно приняли за твоего мужа.

– Нет, Паш, я вообще не переживаю из за этого. И мне всё равно, что подумают остальные, просто…

– Дай угадаю, ты хочешь, чтобы я сыграл роль отца твоего ребенка перед Давидом, чтобы он не узнал, что он отец и не претендовал на него?

– Ты очень проницательный, Паш.

– Аль, я полицейский и вижу тебя насквозь. Ладно, не буду тебя томить. В конце концов, тебе сейчас рожать и не до переживаний. Конечно, я тебе помогу. Если надо будет, по-мужски поговорю с ним.

Паша демонстративно ударил кулаком по ладони, и я сморщилась, не приветствуя мордобой.

– Ой, давай только без этого! Лучше как можно меньше контакта с Давидом и Ольгой. Я хотела тебя предупредить, что Ольга в курсе, что я беременна от Давида, но, возможно, нам удастся убедить ее, что беременна я всё-таки от тебя, а не от него.

– Не боишься, что тогда он подумает, что ты ему изменяла со мной?

– Честно говоря, на это я и рассчитываю, тогда Давид точно не потребует тест ДНК, побрезгует. А это мне только на руку.

– Ладно, тогда сейчас Ира придет, ее тоже предупредим, чтобы она не спалила контору.

– Спасибо тебе, Паш, ты меня очень сильно выручишь. Конечно, так нельзя говорить, но я даже рада, что вы расстались с Женей. По крайней мере, мне не будет стыдно перед ней за эту игру. Но если вдруг вы сойдетесь, и у нее будут вопросы, смело посылай ее ко мне, я ей всё объясню.

– Вот уж о ком, а о ней тебе вообще переживать не стоит. Мы с ней с таким скандалом расстались, что никакого примирения точно не будет, да и она не та, на ком бы я хотел жениться. Я ее не люблю, а единственная, кто беспокоится, так это Ира.

В этом Измайлов был прав. Ира очень переживала, когда они расстались, хоть заранее предполагала, что такое произойдет.

А вот я до сих пор считала, что в ней говорило нежелание много времени проводить на кухне, поскольку с уходом Жени она снова встала за плиту.

Я этого не понимала, поскольку Измайлов вполне себе умел готовить сам, да и в основном питался на работе, редко появляясь дома. Но я знала их маму и видела, что с возрастом Ира начала копировать поведение матери.

Отец у них с Пашей был военный, а мама домохозяйкой, что сказывалось на укладе их была. Так что Ира просто привыкла так заботиться о мужчинах своей семьи.

Я надеялась, что она найдет себе хорошего мужчину, который это оценит, поскольку мне в этом плане не повезло. Я же, наоборот, старалась от всего этого отгородиться и понимала, что, даже если когда-нибудь выйду замуж, больше у плиты, как раньше, стоять не буду. Это всё равно никто не оценит, да и не убережет меня от измены мужа.

Вскоре подошла мой гинеколог Дана, осмотрела меня и сказала, что пока я могу полежать в палате, а когда схватки участятся, меня отвезут в родильное, где рожать я буду, скорее всего, с двумя другими роженицами.

– Так сегодня день такой. Видать, детки хотят пораньше появиться на свет. Не переживайте, Алевтина, это нормально, что рожаете немного раньше срока, ничего страшного. Ребеночек у вас в порядке, родите здоровенького, я в этом уверена. УЗИ и анализы в порядке, – заверила она меня и тем самым успокоила.

Несмотря на это, внутри меня всё равно таилась тревога, но это было, скорее, связано с близостью Давида, который до сих пор находился в коридоре. Он стоял напротив двери, и я сразу же увидела его хмурое задумчивое лицо, как только дверь палаты открылась, и внутрь вошла Ира.

– Так, лапочка, я всё оплатила, так что всё будет тип-топ. Бригада уже наготове, я со всеми переговорила, все на месте, – бодро произнесла она, поднимая мне настроение, так что я откинулась на подушку и попыталась хоть немного отдохнуть перед очередными схватками.

– Ты пока не выходи в коридор, побудь в палате. Там так шумно, лучше побыть в тишине. Ни к чему тебе нервничать.

– Не переживай так, Ир, я видела, что тут и Давид, и Ольга беременная.

– Ольга? – неподдельно удивилась она.

– Видимо, он ее всё-таки загнал в палату. Угрозы с монастырем подействовали, – усмехнулся и покачал головой Паша.

– Не очень приятное соседство намечается, – вздохнула я. – Лучше бы Ольга и правда добилась, чтобы ее выписали домой. Чувствую, будет мне тут портить жизнь.

– Ничего не будет, Аль. У меня же отпуск с завтрашнего дня, так что я тут с тобой буду, уже договорилась. Буду стоять на страже твоей палаты, как цербер.

– Что-то как-то мне неудобно, что ты свой отпуск на меня потратишь, Ириш.

– Ой, ты же знаешь, мне с малышом повозиться в радость будет.

Ира и правда славилась своей любовью к детям. Еще в подростковые годы, если к ним приходили гости с малышней, все они были на ней.

– Ох!

Я приподнялась, чувствуя очередную схватку, и дальше нам стало не до бесед. Всё моё внимание было сосредоточено на предстоящих родах.

Когда меня увозили на каталке в родильную палату, я чувствовала на себе взгляд Давида, который всё это время оставался в коридоре. Ольги на удивление нигде не было слышно, а затем я вовсе про них забыла.

Спустя три часа ровно в два часа дня родилась моя принцесса.

Пахомова Вероника Павловна.

Рост пятьдесят сантиметров, вес три триста.

Моя долгожданная девочка, которая унаследовала глаза Давида.

Глава 23

Давид Доронин

– Ты должен быть сейчас с Олечкой, Давочка. Она носит твоего ребенка и нуждается в твоем внимании. Нужно забрать ее из больницы и вернуть домой. Здесь ее законное место. Да и Данилу мама нужна, он сильно капризничает.

– Лариса, хватит, я уже принял решение. Мы с Ольгой развелись, и на этом всё. Как только она родит, врачи сделают тест ДНК, и если ребенок мой, я буду платить алименты. А если тебе сложно с Данилом, то не надо было увольнять няню.

Лариса, которую я так и не смог снова называть мамой, недовольно поморщилась и вздернула вверх нос, показывая тем самым мне собственное недовольство. Она была довольно своенравной и вкупе с Ольгой раньше часто выносила мне мозг. Дошло до того, что с работы я возвращаться домой вовсе не желал. Задерживался, как мог, ездил в командировки и назначал деловые встречи на вечера, чтобы приходить домой лишь ночевать.

– Какой еще тест ДНК, Давид, ты в своем уме? Ольга от тебя беременна, это бесспорно.

– Вот только давай не начинать снова эту тему, Ларису. Я всё видел своими глазами, так что доверия к этой стерве у меня нет. Чудо, что Данил от меня, а не от какого-то официанта.

Перед глазами снова встала та сцена, когда я вернулся из командировки пораньше и застал в нашей постели Ольгу с каким-то пареньком из доставки.

Честно говоря, тогда я ничего не ощутил. Ни ревности, ни гнева, ни обиды. Только облегчение, что фарс в виде нашего брака подошел к концу. Всё это время я не разводился на чистом упрямстве, желая доказать Алевтине, что и без нее мне хорошо живется, вот только она исчезла с горизонта и ни разу не попадалась мне после развода. Продала свою долю и уехала, видимо, как и говорила после судебного заседания.

Каждый раз я порывался ее найти, но одергивал себя, убеждая, что я мужик, который был прав. Это она виновата в том, что потеряла такого, как я. Вот только все это была шелуха. Я лишь со временем начал понимать, что компания мужчин, с которыми я зависал по саунам и баням, плевать хотела на своих жен-однодневок и те же ценности внедряла мне в голову.

Слишком поздно я понял, как был неправ и какую фатальную ошибку совершил, когда в порыве гнева овладел Ольгой практически на глазах Алевтины, а затем буквально вынудил жену уйти. Хотя нет. Всё началось гораздо раньше. В ту ночь, когда я, будучи в изрядном подпитии, поверил Ольге, что Алька у нее в салоне милуется с их парикмахером, и приехал туда, готовый вступить в драку. От свежего воздуха и адреналина меня еще сильнее развезло, так что я не особо-то сопротивлялся приставаниям Ольги, которые явно давно вознамерилась увести меня из семьи. Дрянь. Хотя и я не лучше.

Слишком поздно я осознал, какое я ничтожество.

– Все совершают ошибки, Давочка, и Олечка – не исключение. Подумаешь, оступилась девочка, главное, что за ум взялась. Больше такого не повторится, она будет, как шелковая.

– Все совершают ошибки, – горько усмехнулся я, повторяя за Ларисой.

Вот только она неправильно поняла меня и вся засияла, последовав за мной с кабинета на кухню. Мне срочно нужно было выпить кофе или чай.

– Как хорошо, что ты это понял, сынок. Меня же ты простил. Так что и Олечку прости. У вас скоро в семье двое детишек будет. Дай бог в этот раз девочка родится, на маму похожа будет.

– Упаси боже, – сморщился я, чувствуя отвращение ко второй бывшей жене.

– Давид? – растерянно спросила Лариса, догадавшись по моей интонации, что я плохо поддаюсь ее внушениям.

Как только мы с Ольгой развелись, я сразу же распустил всю прислугу, несмотря на протесты Ларисы, так что искать чай в отсеках кухонных шкафов мне пришлось самому.

– Никакого примирения, Лариса. Я уже сто раз пожалел, что развелся с Алечкой и женился на этой с… стерве Ольге. Так что давай закроем эту тему, не хочу бередить раны. В любом случае, я буду возвращать свою первую законную жену.

– Так говоришь, будто Ольга была твоим грязным секретом, – фыркнула мать, поправляя прическу. – Да и нечего жалеть тебе о первом разводе. Наоборот, всё к лучшему. Эта Алевтина была тем еще крокодилом, только родословную бы нам своей мордой лица попортила. Да и не факт, что родила бы. Оля сказала мне, что она была бесплодная. Зачем нам такая?

Рассуждения Ларисы об Але взбесили меня. Она не имела права не то что обсуждать ее, но и произносить ее имя.

– Нам, Лариса? С каких это пор ты стала частью семьи? Если ты не забыла, все эти годы со мной была тетя Жанна, а не ты. Так что попридержи коней, дорогая.

Из меня так и рвалась злость, но в глубине души я осознавал, что всё это от собственного бессилия.

Лицо Ларисы побледнело после моих слов, и она несколько раз провела языком по губам.

– Зачем ты так со мной, сынок? Ты же знаешь, что я тогда была молодая и глупая, да и положение мое было шатким. Твой отец бросил меня, а я одна не смогла бы..

– Но тетя Жанна смогла.

Мне порядком надоело слушать оправдания Ларисы, которыми она прикрывала собственный инфантилизм и безответственность.

За этот прошедший почти год я успел ее неплохо изучить и видел, что они с Ольгой два сапога пара. Фальшивки. Ненастоящие. Суррогат, которым я заменил бриллианты.

– Я просто хочу, чтобы у моих внуков было то, чего не было у тебя, Давочка. Полноценная любящая семья. Папа, мама, бабушка.

Глаза ее наполнились слезами, но больше они меня не трогали. Лимит исчерпан.

– Это всё, что ты хотела мне сказать? – равнодушно спросил ее, наливая себе кипяток в кружку.

– Жестокий ты, Дава. Всё это воспитание Жанны-Жабы.

Ее голос отдавал злобой.

– Не называй Жанну так, ясно?

В моем тоне отчетливо зазвучали предупреждающие нотки.

Наши взгляды встретились, и Лариса явно увидела в моих глазах что-то, что заставило ее опустить взгляд. Что-то в последнее время она распоясалась и стала слишком много себе позволять. Даже хотела мне в компанию устроить своего молодого любовника. О последнем мы не разговаривали, так как в ее личную жизнь я предпочитал не вмешиваться.

– Прости, Давочка, просто я хочу, как лучше. Да и Данечке нужна мама.

– Во-первых, прекрати называть меня Давочка, мне давно не десять лет. А во-вторых, как только Ольга родит, и ее выпишут, я отвезу ребенка ей. Выделю им квартиру и содержание, так что прекрати уже эту истерику.

Я старался держать себя в руках, но она испытывала мое терпение. Заставила вспомнить о тете Жанне, которая все эти прошедшие месяцы отказывалась идти на контакт и перестала общаться. Бойкотировала мое решение о разводе с Алей и женитьбе на Ольге.

Если сначала я был зол и не обращал на это внимания, то сейчас вдруг осознал, что остался один. Без самых дорогих мне людей.

Окружил себя стервятниками, которые только и ждут, чтобы высосать из меня все соки.

– Слушай, Даво… то есть Давид, я тут себе тур присмотрела на Бали. Мне совсем чуть-чуть не хватает.

Началось. Я даже не удивился, что после серьезного разговора тема снова сошла к деньгам.

– Тебе или вам с масиком?

– Разве это важно? Ты добавь, пожалуйста, мне немного

– Немного это сколько? – усмехнулся я и посмотрел на нее. Очень бы удивился, если бы сумма оказалась маленькой.

– Пятьсот тысяч, Давид. Говорю же, чуть-чуть.

– А с каких это пор для тебя пятьсот тысяч стали копейками? Разве ты работаешь?

Мой вопрос явно обескуражил Ларису, так как она замолчала, не зная, что сказать. Раньше я без вопросов давал ей деньги на ее нужды, но она начала путать берега и лезть куда не надо. Либо я просто прозрел и понял, что эти двое лишь использовали меня в своих меркантильных целях.

– Ну Давочка, я…

– Разговор окончен.

– Но…

Ее тон стал выше, и я едва не поморщился, прекрасно помня, каким визгливым бывает ее голос. В этом плане они с Ольгой два сапога пара.

– Я в больницу к Ольге. Потом поговорим.

Мне было проще дать ей сейчас надежду, чем спорить и тратить время.

– Неужели ты одумался? – прокричала мне вслед Лариса, даже не подозревая, что Ольга меня интересует мало.

Меня так и тянуло в больницу, но отнюдь не из-за нее.

После того, как я увидел вчера там Алевтину, все ночь не мог спать. Мне не давал покоя ее внушительный живот. В голову закралась крамольная мысль, что это может быть мой ребенок.

Такой шанс я упустить не мог. Это повод поговорить с моей Алечкой.

Я не имел права так больше называть ее, но кто мне запретит это делать в собственных мыслях.

Когда я вошел в больницу, первым делом подошел к дежурной медсестре на посту.

– Клавдия Васильевна, подскажите, а пациентка Алевтина Пахомова уже родила?

Я не узнавал ничего про Альку, но отчаянно надеялся, что она всё еще Пахомова. Не Измайлова. Не жена этого мента с цепкими глазами и наглыми ручонками, которые он протянул к ней.

Я прекрасно видел взгляд, которым он смотрел на нее. Обычный друг так девушку не смотрит. Только на ту, которую отчаянно хочет.

– Пахомова? Неужто вы, Доронин, решили к нам пол отделения рожениц положить? – съязвила медсестра Клава. Старше она меня была всего на лет пять, но вела себя так, будто на все двадцать.

Стало неприятно, но я стерпел. Ради информации об Альке был готов и не на такое.

– Так она родила? Уже почти сутки прошли, как ее в родильное забрали.

– Родила она, родила. Здоровенькая девочка. По шкале апгар десять из десяти.

Это мне ни о чем не сказало. Я лишь понял, что ребенок родился абсолютно здоровым, без проблем, и это принесло мне невероятное облегчение.

– А вы, Доронин, собственно говоря, кем приходитесь?

– Отцом, – ответил я.

– Еще одним? – скептично спросила медсестра, а я едва не заскрежетал зубами.

– Я отец, – проскрипел я сквозь зубы и, надев халат, двинулся в сторону палаты Али.

– Куда без дезинфекции?! – рыкнула вслед Клава, а затем довольно проворно догнала меня.

Пока я не прошел все нужные процедуры, не помыл руки, меня не выпустили, так что к палате Али я подошел уже менее взбудораженный. Успокоился, что мне было на руку.

Черт. Надо было по такому случаю цветы купить.

Я развернулся, намереваясь выйти и найти подходящий букет, но остался стоять, как вкопанный. Побоялся, что второй раз не решусь прийти.

Боялся реакции Али. Она и без того вчера смотрела на меня, как на ничтожество. Едва не смеялась мне в лицо, демонстрируя собственное счастье. Что ей хорошо и без меня. Что она справилась без моей помощи.

Я сжал ладони в кулаки и зажмурился, пытаясь совладать со своими эмоциями. Буквально чуял запах Али, рукой протяни и вот она, но войти к ней в палату не мог. Даже постучать боялся. Потревожить. Но при этом отчаянно хотел увидеть ее еще раз.

Не знал, как посмотрю ей в глаза после того, что сделал с нами. Каким же я был бесчувственным козлом.

– Давид? – раздался вдруг женский голос.

Не тот, о котором я грезил. Нет. Тот, о котором я мечтал навсегда забыть.

– Что? – агрессивно отреагировал я. Ольга у меня четко ассоциировалась со скандалами. Даже вчера спустя столько месяцев перед Алей я предстал в образе тирана, который издевается над бывшей беременной женой.

– Ты пришел меня забрать? Мне Лариса позвонила, сказала, что ты одумался и смягчился. Спасибо тебе, любимый, я так ждала, так ждала. Мы с маленьким домой хотим.

Она кинулась мне на шею, и именно в этот момент двери палаты Али открылись, и наружу выплыла она. Та, кого я потерял и о ком грезил ночами.

– До чего же некоторые себя неприлично ведут, – фыркнула ее подруга, выйдя следом. Ира, кажется. После свадьбы Аля с ней не общалась, так что я ее знал плохо. Она смотрела на нас с Ольгой не только агрессивно, но и презрительно. Вот только меня волновала лишь реакция Алевтины.

Я оттолкнул Ольгу, не прилагая больших усилий, чтобы она не упала, а сам сделал шаг к любимой.

– Аль, это не то, что ты подумала, – вырвалось у меня непроизвольно. И только после я понял, что за глупость сморозил, но было поздно.

– Меня это не касается. И будьте добры называть меня Алевтина.

Глаза ее были холодны, как лед, ни тени улыбки на лице. Ни единого клочка надежды для меня.

– Идем, Аль, Паша пока за дочкой присмотрит, а мы по чашке чая выпьем. Нечего время на всякое отребье тратить.

Ирина подхватила Алю под руку, и они пошли прочь по коридору. В иной ситуации я бы поставил эту Ирину на место, но сейчас как никогда осознавал, как она права.

Отребье. Более точного слова и не подобрать.