Текст книги "Измена. Ты нас променял (СИ)"

Автор книги: Оксана Барских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Мне еще никогда не приходилось кого-то шантажировать, и не скажу, что всё это было довольно приятно, но я воспринимала всю эту ситуацию, как неизбежное. То, что мне необходимо преодолеть, чтобы получить желаемое и, наконец, зажить в спокойствии.

Глава 20

Свидетельство о разводе.

То, о чем я мечтала и чего хотела.

И наконец-то этот документ был у меня на руках.

Отныне меня ничего не связывало с Давидом.

Я стала свободной женщиной.

Не знаю, что повлияло на Давида, но он пошел на все мои условия, которые я выдвинула. В итоге половина бизнеса теперь принадлежала мне. От дома я отказалась, а за вещами заезжать не собиралась, хотя он любезно предложил отправить чемоданы вместе с водителем. Вот только всё, что связывало меня с прошлым, казалась мне грязным, и я уже давно купила себе новые вещи, не собираясь пользоваться старьем.

Я будто вдохнула глоток свежего воздуха, выбравшись из оков домашнего хозяйства. Впрочем, мне и забирать-то было особо нечего. Дома лежали в основном платья для раутов, костюмы для работы, а также домашние вещи.

Я уже давно не помнила, когда в последний раз носила джинсы и обычные свитера, поскольку Давид внимательно относился к тому, во что мы одеваемся, и требовал от меня всегда быть одетой с иголочки.

Я даже не представляла, как это меня тяготило и, наконец, когда мне не нужно было соответствовать статусу, почувствовала себя свободной и в кои-то веки счастливой.

Словно мои крылья, ранее обрезанные, отросли снова.

В новый брак вступать я не собиралась, да и у меня теперь есть кусочек счастья, который я намерена сохранить. И никакой очередной мерзавец в нашей жизни мне не нужен.

Несмотря на то, что на суде меня мог представлять адвокат даже без моего присутствия, я всё равно явилась на последнее слушание, чтобы поставить окончательную точку даже в собственной голове. Вот только я не ожидала увидеть там Давида и старалась всё это время на него не смотреть.

Однако прекрасно заметила, что в дальнем углу сидела Ольга. Ее голова была замотана в шаль, а на лице красовались очки, но я не могла не узнать двоюродную сестру, которую знала несколько десятков лет. Как бы она не пряталась, ей не скрыться от моего взора.

Не знаю, что она почувствовала, когда увидела, что я ее заметила, но вот я лишь улыбнулась, не чувствуя никакой обиды в тот момент, когда нас с Давидом разводили. Хоть Ольга этого и добивалась, победительницей в итоге себя ощущала я.

Когда же всё закончилось, на свежий воздух я вышла не просто свободная, но и окрыленная.

Чувство, что в этом браке мне подрезали крылья, никак не желало оставлять меня. Я не отбрасывала эти мысли куда подальше, принимая их стойко и уверенно. Всё это в прошлом, а за свое будущее отвечаю лишь я сама.

– Что же ты наделала, девочка моя?

Голос Жанны Игнатьевны прозвучал для меня неожиданно, поскольку я с тех пор, когда сбежала из кафе, так ее и не видела. Пару раз она мне звонила, но трубку я не брала, не желая с ней разговаривать после того, что услышала. Не знаю, что послужило тому причиной, возможно, ее убедил Давид, но более она меня не беспокоила, поэтому услышать ее сейчас оказалось для меня сюрпризом.

– Добрый день, Жанна Игнатьевна. Давно не виделись. Как вы, как здоровье?

В этот момент во мне вдруг возникло желание разузнать про ее сестру Ларису, появившуюся мать Давида, но я еле сдержала этот порыв, просто глянув на бывшую свекровь без любопытства во взгляде.

– Не такой уж добрый, Алевтина. Ты почему трубку не брала? Если бы ты так не отгородилась, мы бы сумели сохранить ваш с Давидом брак. А теперь он, не дай бог, еще женится на этой Ольге. Не такой судьбы я мечтала для своего мальчика, я хотела…

– Вы знаете, Жанна Игнатьевна, он взрослый мужчина и сам знает, на ком жениться. Так что если его избранница – Ольга, мы не имеем права вмешиваться.

Несмотря на мою браваду, я едва не скривилась, подумав о том, что женой Давида теперь станет Ольга. Это было маловероятно, поскольку, как я понимала, она не устраивает его по многим факторам, включая профессию, но я бы не удивилась, если бы он сделал это назло мне.

– Так-то оно так, но он же мужчина, а они порой следуют совсем не голосу разума. И думают порой не той головой.

Я едва не рассмеялась, услышав подобную фразу от бывшей свекрови. Она всегда была довольна чопорной дамой, так что из ее уст подобные пошлости звучали непривычно. Раньше она себе таких вольностей не позволяла.

– Не переживайте, Жанна Игнатьевна. Ольга не та женщина, которая устроит Давида в качестве жены. Она, конечно, достаточно привлекательна, чтобы быть его любовницей и забеременеть от него, но если он и женится, то явно не на ней.

– Да, ты права, тем более, я знаю, что он до сих пор любит тебя. Так что я надеюсь, что, несмотря на развод, он еще будет тебя добиваться и просить прощения.

Мы с бывшей свекровью так увлеклись разговором, что не заметили, как к нам подкрался Давид. Возможно, если бы мы этого ожидали, то не были бы так удивлены его появлением, но, честно говоря, я о нем просто-напросто забыла.

– Не женюсь, говоришь? А с чего ты взяла, что ты была пупом земли, Алевтина? Думаешь, буду страдать по тебе и реветь в подушку?

Я вздрогнула от его грубоватого тона, но медленно обернулась, стараясь, чтобы ни одна мышца не дернулась на моем лице.

– Ни о чем таком я, Давид, не думала, больно надо. Мы с тобой отныне чужие люди друг другу. Мне нет дела до всего этого. Это твоя личная жизнь. Делай, что хочешь.

Он прищурился после моих слов и буквально впился взглядом в мое лицо. Мои щеки начали гореть, но я старалась не подавать виду, что что-то не так и меня тревожит его пристальное внимание.

– То есть, ты хочешь сказать, что тебе всё равно, Алевтина, на ком я женюсь?

– Как я уже сказала, твоя личная жизнь меня не интересует. Делай, что хочешь.

– А может, ты просто нашла себе уже нового хахаля и прикрываешься моей изменой?

Его предположение было просто смешным и вызвало во мне гнев. Я непроизвольно вся напряглась и сжала ладони в кулаки, желая впиться ногтями ему в лицо и разодрать кожу до крови, чтобы стереть эту наглую ухмылку с его холеного лица.

Как назло, сегодня он выглядел на все сто, да и одет с иголочки, производя впечатление довольно успешного бизнесмена, чего нельзя было сказать обо мне.

Несмотря на то, что я старательно готовилась к сегодняшнему дню, утренний токсикоз давал о себе знать, так что выглядела я довольно болезненно, что не скрывало ни одно зеркало.

– Не нужно переводить тему, Давид, и перекладывать с больной головы на здоровую. К тому же, приписывать мне свои гнусные качества. Я в отличие от тебя налево не смотрела, а моя нынешняя личная жизнь тебя совершенно не касается. Как я уже сказала, мы с тобой чужие люди, и встречаться, если захочу, я могу с кем угодно.

– То есть кто-то у тебя всё же есть, верно?

Конечно, часть меня желала сказать да, чтобы он не просто от меня отстал, но и почувствовал ту боль, которую чувствовала я когда-то. Но благоразумие во мне было сильнее. Я видела, что ему не безразлична моя личная жизнь, и не хотела, чтобы он вставлял мне палки в колеса и портил жизнь. Это сейчас он пошел на уступки из-за пистолета, а что может сделать, если решит, что, не успели мы развестись, как я нашла себе нового мужчину, я не знала и знать не хотела.

– Нет, Давид. Я в отличие от тебя имею уважение к институту брака и быть проституткой, падкой на мужскую привлекательность, не собираюсь. И уж поверь, когда я найду мужчину, которого я буду уважать, то твоего мнения спрашивать не стану.

– Ты сейчас меня так завуалировано назвала проститутом?

На скулах его заиграли желваки, а глаза бешено засверкали. Я явно вывела его из себя, и это принесло мне удовольствие.

– Так, дети, успокойтесь. Вы сейчас договоритесь до того, что не сможете помириться. Мы же все понимаем, что только что вы совершили ошибку. Я еще с вашего подросткового возраста говорила, что вам суждено быть вместе, так зачем вы сейчас всё портите из-за какой-то Ольги?

– Жанна Игнатьевна, хватит.

Я хотела произнести словцо покрепче, но сдержалась, вспомнив, наконец, что когда-то она была педагогом. Как она любила повторять, педагогов бывших не бывает.

– А с чего ты, тетя, взяла, что мы что-то портим? Наоборот, сегодня лучший день в нашей жизни. Мы, наконец, сделали то, что давно нужно было сделать, – вдруг резко произнес Давид.

Судя по его взгляду, он принял какое-то решение, и я вся задрожала внутри, стараясь внешне этого не показывать. Отчего-то казалось, что сейчас он скажет то, что мне совершенно не понравится, но и повлиять как-то на его решение и слова я уже не могла. Так что просто молча наблюдала за тем, как разворачиваются события.

– О чем ты, мой мальчик, ты же буквально утром говорил, что…

Жанна Игнатьевна явно растерялась, но Давид не дал ей договорить то, что она хотела.

– А я был не в себе, тетя, поэтому не нужно было слушать то, что я говорил тебе утром, забудь об этом. Сейчас я свободный человек и принимаю решение в твердом уме и здравой памяти. Не печалься о моем разводе, это уже не важно. Я решил, что женюсь на матери своего ребенка, так что вскоре в моем доме появится новая законная хозяйка, которая давно должна была там воцариться.

– На матери своего ребенка? Я правильно тебя понимаю, что ты решил взять в жены эту Ольгу-вертихвостку? Мальчик мой, ты вообще в своем уме? Может, ты перегрелся на солнце? Дай я потрогаю твой лоб.

Жанна Игнатьевна вся всполошилась и приподнялась на носочки, касаясь лица Давида, а вот я оцепенела и смотрела на Давида во все глаза. При этом он не отрывал свой взгляд от меня.

Меня не покидало чувства, что он бросал мне вызов, словно хотел, чтобы я отговорила его от этого опрометчивого шага и вернулась к нему. Но это всё были мои фантазии. Я слишком хорошо его знала и видела, что решение он принял, и уже от него не отступится.

– Совет вам да любовь. Уж простите, подарок не пришлю, – съязвила я, а затем ощутила, как по позвоночнику прошла дрожь. Кто-то подкрался ко мне сзади, и я даже знала, кто.

– Спасибо за пожелания, дорогая сестра. Я очень рада, что ты одобряешь наш брак, ведь мы с Давидом будем полноценной семьей, и мне не хотелось бы, чтобы у тебя остались негативные впечатления после всей этой ситуации.

Голос сестры Ольги вымораживал и заставлял меня холодеть. Мне много что хотелось сказать ей, даже оскорбить и дать пощечину за это лицемерие, ведь я видела, что она лишь играет на публику, хочет выслужиться перед Жанной Игнатьевной, поэтому из ее уст и льется вся эта патока.

– Да неужели? – не выдержала я и презрительно ухмыльнулась.

– Конечно, тем более, что ты моя сестра и тетя Данила. Мы родственники, как никак, а это на всю жизнь.

У меня едва не скрипели зубы, настолько сильно я желала ими вцепиться в Ольгу. Она слишком сильно заигралась в доброту и понимание, но я четко осознавала, что делала она это специально, чтобы меня разозлить и вывести из себя.

Я всегда была девушкой спокойной и уравновешенной, но бывали моменты, когда меня доводили, и тогда я превращалась в настоящую мегеру. Видимо, она хотела, чтобы Давид увидел мое истинное лицо, как она думала. Вот только я не дам ей такого удовольствия и не покажу того, чего она хочет. Продемонстрирую чистое хладнокровие. Пусть она подавится своим ядом и подавится собственной злобой.

– Что за чушь ты несешь, девочка? Давид, скажи, что всё это розыгрыш. Ты же не можешь на ней жениться, она совершенно не соответствует твоему статусу. Не нашего круга человек.

Жанна Игнатьевна явно была в панике, даже не могла скрыть выражение своего лица, хотя раньше она была как раз-таки образцом хладнокровия, и я всегда считала, что в таких случаях нужно брать с нее пример. Но, видимо, она была в таком потрясении, что забыла о всех своих напутствиях, которые всегда давала мне, и даже не могла контролировать себя сейчас.

В этот момент я посмотрела на Ольгу и успела заметить, как она напыжилась, и ее перекосило от гнева, когда она услышала слова Жанны.

– Я своих слов обратно не забираю, тетя. Если я сказал, что женюсь на Ольге, значит, женюсь. В конце концов, у нас общий ребенок. Он станет моим полноценным единственным наследником, и будет правильно, если я буду женат на его матери. Скоро он пойдет в школу, и другие дети начнут задавать вопросы. Я не хочу, чтобы ему приходилось краснеть, в этом Ольга права.

Я хмыкнула, услышав в этой фразе всю предысторию их разговора. Видимо, она настолько сильно хотела его себе забрать, что пыталась воздействовать на него через сына Данила, намекая, что он будет страдать, если они с Давидом не будут женаты.

Вот только я была уверена, что Давиду вообще совершенно на это плевать, и он бы никогда не пошел на такой шаг, если бы не наш развод.

Если бы я его простила, то, скорее всего, он бы выполнил условие, которое сам же и выдвинул, и никогда больше не общался бы с Ольгой наедине. Вот только я слишком уважала себя, чтобы пойти на подобное и наступить себе на горло.

В это время Жанна Игнатьевна хватала ртом воздух и держалась рукой за грудную клетку, словно у нее сейчас вот-вот будет инфаркт.

– Ты же шутишь, Давид? Ты и так усыновил ребенка, он на твоем имени. От тебя этой хабалке нужны только деньги. Неужели ты хочешь, чтобы она отняла весь твой оставшийся бизнес? Помяни мое слово, не успеешь оглянуться, как она обдерет тебя до липки и предаст в любой момент твоим конкурентам.

Всё это время Давид молчал, но на скулах жестко двигались желваки, но смотрел он при этом лишь на меня, словно пытался считать все мои эмоции и реакции.

– Ты знаешь, тетя, ты ищешь предателей совсем не там. Уж кто мог бы и слить меня конкурентом и наверняка это сделает, так это твоя разлюбезная любимая бывшая невестка Алевтина. Не так ли?

Если бы я не была готова к этому вопросу, то отвела бы стыдливо взгляд. Но я не считала себя виноватой и лишь удивилась тому, что он уже был в курсе того, что я разговаривала с несколькими бизнесменами, которые хотели перекупить часть нашего с Давидом бизнеса. Я больше не хотела иметь никаких дел с ним и собиралась продать свою половину предприятия. Конечно, по закону я должна предложить эту долю сначала ему, но я была прекрасно в курсе его финансов и знала, что таких денег наличными у него сейчас нет. И мне это на руку.

– Что за глупости ты несешь, Давид? – вспылила его тетя, но ему было всё равно.

Его не волновала ее бурная реакция. Он явно хотел лишь уязвить меня. Заставить почувствовать себя ничтожеством.

Ольга сильнее прижалась к нему, словно желала стать к нему еще ближе и продемонстрировать нам, насколько он к ней серьезен.

– Не глупости, Жанна Игнатьевна. Я продаю свою часть бизнеса.

– Но как же… Вы же с Давидом выстраивали свое детище с нуля…

Я поджала губы, но ответить ничего не успела. Меня опередили.

– Ничего страшного, Жаба Игнатьевна. Я помогу Давиду не хуже. У меня отличный опыт…

Ольге настолько сильно не понравилась негативная реакция тети Давида, что она показала собственное я и оскорбила Жанну. Неприкрыто, но невзначай, словно она оговорилась.

Давид был настолько увлечен тем, что буравил меня взглядом, что даже не заметил того, как его тетку назвали жабой. Но Ольга этого не поняла и восприняла его молчание, как зеленый свет. Даже расправила плечи и высоко вздернула подбородок.

– Да какой у тебя опыт, не смеши, – хмыкнула Жанна. – Ноги раздвигать перед состоятельными только и горазда. Что ты сделала с Давидом, чтобы он посмотрел на такую, как ты? Подсыпала ему что-то?

Я ахнула, впервые слыша от бывшей свекрови подобные оскорбления.

– Давид, ты слышал?!

Визг Ольги заставил меня поморщиться и отшатнуться. Я едва удержалась, чтобы не положить руку на живот в защитном жесте.

Близкое присутствие Ольги и Давида напрягало меня и заставляло лишний раз нервничать, так что ничего удивительного, что я желала оградить своего ребенка от двух этих мерзких предателей.

– Тетя, пожалуйста, держи себя в руках, не нужно оскорблять мою будущую жену. В скором времени вам придется как-то существовать вместе. В конце концов, она мать твоего внука.

– Пф, – отреагировала Ольга и закатила глаза. – Не нужно, милый, Лариса – прекрасная бабушка, другой Данилу и не надо.

Давид перевел злой взгляд на Ольгу и посмотрел так, что она резко заткнулась и вся побледнела.

– Иди в машину. Там ждет ребенок. Тебе не кажется, что надолго оставила его?

Предупреждающий тон Давида не оставлял сомнений в том, что он в гневе и в любой момент взорвется. Вот только в отличие от меня Ольга не умела распознавать эти сигналы, или просто успешно игнорировала их, считая, что он спустит ей всё с рук.

– Он с твоим водителем. Присмотрит, как никак, мы платим ему большие деньги. Нам надо будет с тобой обсудить зарплату прислуги. Я…

– Закрой рот и иди в машину! – рявкнул взбешенный и выведенный из себя Давид, но вместо страха я испытала удовлетворение.

У меня непроизвольно вырвался смешок, и я не стала этого скрывать, продолжая улыбаться.

Ольга, несмотря на явное желание сказать мне пару ласковых, лишь сглотнула и медленно ушла, еле передвигая ногами.

– Давид. Что с тобой происходит, сынок? Неужели появление Ларисы так тебя взбаламутило? Что она тебе наплела? Зная ее, соврала про свою нелегкую судьбу и сказала, что всё это время скучала по тебе? Ты ей не верь, она та еще…

– Тетя! – грубовато одернул ее Давид, и она обиженно поджала губы.

– Раньше ты не позволял себе говорить со мной в таком тоне. Ты очень сильно изменился, Давид. Эта Ольга влияет на тебя нелучшим образом.

– Хватит, тетя. Я устал уже слушать, что я какой-то не такой. Я просто перестал быть удобным, поэтому тебе и не нравится, что я сам принимаю решения в своей жизни.

– Жениться на Ольге – большая ошибка.

– Это мое решение, тетя. И я от него не отступлю.

– Они с Ларисой обдерут тебя, как липку, поверь мне. Я всю жизнь проработала в школе и знаю психологию таких людей. От них ничего хорошего в жизни ждать не приходится.

– Кто меня обокрал, так это Алевтина, не нужно равнять Ольгу с ней.

Мне стало немного обидно, что он сравнил меня с ней, но я не стала показывать, что меня это как-то задело. Но и промолчать посчитала неправильным.

– Держи себя в руках, Давид. Мы с тобой больше не женаты, так что терпеть твой характер я не намерена. Ладно, я пойду, Жанна Игнатьевна, крепких вам нервов.

– Ох, Алевтина… – прошептала она и покачала головой.

Не знаю, хотела ли она что-нибудь мне сказать, но я развернулась и ушла, не желая больше находиться в обществе грубияна Давида, который явно вознамерился вывести меня из себя.

Когда я подошла к дороге, чтобы перейти ее и пройти к остановке, в этот момент к ней подъехала знакомая машина. Окно опустилось, и наружу высунулась голова Паши Измайлова.

– Я успел тебя застать, Алька. Поехали, пообедаем!

Я улыбнулась, быстро перешла дорогу и села на переднее сиденье.

Всё это время чувствовала на себе взгляд Давида, но ни разу не обернулась. На этом наша с ним история закончена.

Глава 21

Восемь месяцев спустя

– Ты уверена? Может, повременишь?

Ира держала в руках розовую распашонку и вертела ее, скептически поджимая губы.

– УЗИ ясно показало, что будет девочка. Конечно, уверена. Техника не может обманывать.

– Глупости, Аль. Конечно, может. Сбоить там, барахлить. Вот мы сейчас накупим кучу девочковой одежды, а потом мальчик у тебя родится. Что будешь делать?

– Решать проблемы по мере их поступления.

– Тише ты, он ведь может услышать и подумать, что это ты его проблемой считаешь, а не одежду.

Ира опустила взгляд на мой небольшой живот и нахмурилась. Несмотря на то, что я была уже на девятом месяце, и рожать мне со дня на день, живот так и не вырос, как у других. Был довольно миниатюрный и неприметный. Если я надевала оверсайз, то сложно было увидеть, что я беременна.

– Всё хорошо, малыш, мама тебя любит, – прошептала я ласково шепотом.

Я погладила живот и прислушалась к своим ощущениям. Малышка пнула меня по животу, словно услышала, и мне стало спокойнее.

В последнее время я стала суеверная, и слова Иры запали мне в душу. Я знала, что у ребенка уже сформированы уши, и он всё слышал, поэтому и распереживалась по поводу предостережения Иры.

– Мне сон снился, Ир. Девочка маленькая такая, на меня похожая. Мамой меня звала. Так что я точно уверена, что у меня родится дочка.

После того сна я проснулась умиротворенная и счастливая. Не знаю, почему я ждала, что ребенок будет копией Давида, но эта мысль не давала мне покоя многие месяцы, и сон принес мне невероятное облегчение.

Я была не готова, кажется, видеть его копию всю оставшуюся жизнь. Хоть боль и поутихла, слишком сильна еще была во мне обида.

– Может, хотя бы побольше белых вещей закупим? Универсальный цвет, малышу обоих полов подойдет.

Я согласно кивнула, и мы продолжили ходить по бутику. Многие, конечно, говорят, что нежелательно покупать всё заранее, но я была не уверена, что сразу после родов смогу ходить по магазинам, а напрягать Иру лишний раз не желала.

– Сейчас Пашка придет с дежурства, давайте сходим втроем коляску купим. Как раз он всё сразу в машину загрузит и поработает нашим носильщиком.

– Как-то неудобно его напрягать. Ему бы отдохнуть после смены.

Я засомневалась, что нам стоило привлекать к нашим магазинным походам Пашу, так как у него появилась девушка, а я не хотела, чтобы она переживала из-за того, что он много времени проводит с нами. Ладно Ира, она его сестра, а вот я ведь фактически ему никто.

– Ой, да что ему, здоровому лбу, будет. Пусть учится, самому скоро придется вот так бегать.

– А Женя что, уже?

Я удивленно посмотрела на Иру, ведь Паша встречается с ней всего месяца два, не больше.

– Нет, конечно. Знаешь же, какой Пашка избирательный и осторожный. Недавно заявил вообще, что подумывает расстаться.

– Почему? Женя же хорошая, хозяйственная, к тому же.

Всё это я знала из слов самой Иры. Сама я съехала от них практически сразу после развода, купив себе небольшую двушку, а остальные деньги от продажи своей доли в бизнесе положила на депозит, чтобы жить на проценты. Уже после, как выйду из декрета, задумаюсь над открытием своего дела – кафе, как всегда и мечтала, а пока решила сосредоточиться на ребенке.

– Да с жиру Пашка бесится, не иначе. Она и готовит вкусно, и следит за ним, за домом. Я как ни приду, так всегда такая гора еды на столе, что хоть лопайся от обжорства.

– Да ладно, Ир, получается, что ты больше всего и хочешь, чтобы он на ней женился. Боишься снова встать за плиту?

– Всё-то ты знаешь, – ворчливо отозвалась Ира и закатила глаза. – Хочу подольше понаслаждаться семейной жизнью Пашки.

Женя практически поселилась у них с ярого согласия Иры, но Паша, видимо, почувствовал себя в железных тисках и пожелал выбраться, раз выразил желание разойтись. Несмотря на былые заверения Иры, в душе я плохо представляла его женатым на Женьке. Слишком уж она спокойная и домовитая. Мне казалось, что ему больше подойдет яркая и шебутная девушка, чтобы всегда держала его в тонусе.

– Ты же знаешь его характер, Ир. Лучше не дави на него, пусть делает, что хочет, иначе взорвется, как тогда в школе, когда ваши родители хотели женить его на Зине.

Был такой инцидент по окончании им одиннадцатого класса. Он тогда в пух и прах разругался с родителями и сбежал, словно невеста, практически из-под венца. Насколько я слышала, еще лет пять его отец не общался с ним, матери тоже запрещал контактировать с сыном.

– Они встречались тогда уже года три. К тому же, Зина была дочкой папиного сослуживца. Сама понимаешь, какой это был удар для него. Стыдно перед армейским другом, что его сын дочку его поматросил и бросил.

– Странно, конечно, Ир, они же даже не спали. Были чисто детьми, какой им брак.

– Ты нашего отца плохо знаешь. Он сторонник традиций, старой закалки человек. На меня до сих пор ворчит, что я из отчего дома съехала и не вышла замуж еще. Говорит, стыдно людям в глаза смотреть.

О таких перипетиях в жизни друзей я не знала. Не стала расспрашивать подробнее, чтобы не лезть в слишком личное. К тому же, в этот момент мы подошли к кассе, и я достала карточку, чтобы расплатиться за одежду.

– Слушай, а ты сама как, Аль? Что-то я о своем да о своем.

– Да всё хорошо. Давление снизилось, так что врач сказала, что на сохранение ложиться не обязательно. Ты же знаешь, как я больницы не люблю.

Я поморщилась, расплатилась и забрала пакеты с вещами, которые у меня тут же отобрала Ира, переживая, что я ношу тяжести. Пакеты были легкие, но я знала, что сопротивляться бесполезно. Проще согласиться с Ирой, чем вступать с ней в спор. Победительницей я всё равно не выйду. Не раз уже проверено за последние несколько месяцев. Как только она узнала, что я беременна, как с ума сошла. Всё переживала за меня и всегда старалась помочь. Даже взяла отгул на работе и с утра пораньше пришла на купленную мной квартиру, чтобы там убраться. Думала, что я, не жалея себя, буду там на коленках ползать да полы намывать.

Я тогда наняла клининг, но забота Иры мне всё равно была приятна.

– Я не об этом, Аль. О твоем здоровье я прекрасно от Даны знаю. Я о другом.

Дана – мой гинеколог-акушер, которого Ира мне же и посоветовала. Приятная женщина.

– А о чем?

Я нахмурилась и призадумалась, не понимая, что еще может спрашивать Ира.

– Я о Давиде.

– О Давиде?

Мои брови явно удивленно взлетели вверх. Вот уж кого-кого, а его мы за прошедшие восемь месяцев не обсуждали. Лишь раз в первый день после развода. Это всегда была запретная тема, которой раньше Ира не касалась.

– Просто ты в последнее время сама не своя ходишь, вот я и подумала, что ты узнала про его скандальный развод.

– Развод? Впервые слышу.

Я отвернулась, делая заинтересованный вид и всматриваясь в витрины какого-то бутика, хотя перед глазами была пелена, а в ушах звон.

Несмотря на то, что я убеждала себя, что мне всё равно, внутри что-то ворочалось, заставляя меня чувствовать себя не в своей тарелке.

– Ты в порядке? Побледнела вся, Аль. Ты прости меня, я думала, что ты знаешь. Об это все наши знакомые судачат.

– Что? Нет-нет, всё хорошо, просто свет в ТРЦ, видимо, так падает. Честно говоря, жизнь Давида мне не интересна. Развелся, женился, развелся. Мне всё равно. Ты же знаешь, я ни с ним, ни с родителями не общаюсь.

– Ладно, молчу, не буду лишний раз нагнетать. Твои… Ладно… Давай лучше сходим чай попьем. Пашка написал, что только через полчаса подъедет.

– Давай.

Я оценила, что Ира, прощупав почву, всё поняла и решила не продолжать разговор, но я невольно зацепилась за ее оговорку. Меня накрыло любопытством, но не в отношении Давида, мысли о котором я гнала куда подальше.

– Пока ждем, говори уж, что про моих родителей сказать хотела.

Мы сели за столик, сделали заказ, и вскоре Ира заговорила, глядя на меня при этом с опаской.

– Да со мной недавно твоя мама связалась. Видать, через мою узнала, что мы с тобой общаемся, и попыталась вызнать у меня, где ты живешь.

– Надеюсь, ты ей ничего не сказала.

– Обижаешь.

Ира обиженно надула губы, а мне слегка стало стыдно. Уж кому-кому, а ей доверять можно.

– От нее я, кстати, все новости и узнала. Видимо, она надеялась таким образом разговорить меня.

– Это она умеет. Сплетни на сплетни. Баш на баш, так сказать.

Больше я эту тему продолжать не стала, но сама задумалась, что же там произошло. Все эти месяцы я периодически поддерживала связь с несколькими знакомыми с прежней компании того круга, но они были довольно тактичны и никогда не заговаривали про мой развод.

Пару раз закидывали удочки, но, видя мое нежелание, больше ту тему не заводили. Мама с ними контакта не имела, так что я с ее стороны неудобств все эти месяцы не терпела. Кроме Ольги и ее матери, моей тети, других родственников у нас не было, так что Ира была единственной ниточкой, через которую мама могла на меня выйти.

– Кстати, а наши общаются, что ли? Мне казалось, твоя терпеть мою не могла. Особенно после того, как мой отчим вроде как приставал к твоей матери, – произнесла я, вспоминая тот инцидент много лет назад, когда мы еще учились в школе.

После одного из собраний, на пути домой отчим всё пытался приобнять маму Иры, излишне распуская руки, но не учел, что ее встречал муж, который, заметив подобную наглость, набил тому морду, наставив под оба глаза фингалы, которыми тот светил еще целый месяц. С тех пор наши родители друг друга недолюбливали. Я до сих пор помнила, как мама ворчала, что некоторым стоит держать себя в руках и на чужих мужиков не вешаться. Запретила мне тогда дружить с Ирой, но я пошла ей наперекор и сделала по-своему. Просто скрывала от нее наши встречи, а вскоре та история хоть и не забылась, но насчет Иры мама молчала.

– Конечно, не общаются, Аль. После той истории это невозможно. Отец первым был бы против. Просто у наших мам же одно окружение, наверняка моя где-то проболталась, что мы снова общаемся.

– Честно говоря, я уже и забыла, что такое стресс, с ними связанный. Надеюсь, что этот интерес на этом и потухнет.

– Тебе честно или соврать?

– Не томи уже.

– У тебя мама, как бульдозер. Видит цель, не видит препятствий. Если уж она вознамерилась тебя найти, не успокоится, пока не найдет. Не удивлюсь, если даже рискнет и начнет за мной следить.

К сожалению, Ира была права. Уж не знаю, что ей от меня надо, но ее появление в моей жизни сулило мне ничего хорошего.

Где-то через полчаса приехал Паша, и мы отправились выбирать кроватку. Несмотря на то, что он был мужчиной, проявлял неподдельный интерес к нашим с Ирой походам по магазинам.

Сначала мне казалось, что это Ира заставляет его, пару раз я даже пыталась отправить его домой, осекая Иру и ее настойчивость, но Пашка на удивление и сам отказывался, продолжая ходить с нами.

– Насчет сборки, Аль, не волнуйся я на днях заеду и всё сам соберу. Знаешь же, что руки у меня из того места растут.

– Паш, ты и без того для меня слишком много делаешь. Тебе надо собственную личную жизнь налаживать, а ты всё моими проблемами занят.

– Ой, только ты не начина, Аль Меня Ира с этой Женей уже весь мозг чайной ложечкой выела. Скоро на столовую перейдет, всё мало ей.

– Она хочет, как лучше. Тебе Женя совсем не нравится?

Ира в этот момент отошла к другому стеллажу, рассматривая покрывала для кроватки, так что мы с Пашей могли поговорить наедине.

– Давай не будем обсуждать Женю, Аль. Ты мне лучше скажи, ты сама как.

– Только не говори, что я выгляжу больной. Ира и без того подняла мне самооценку. В кавычках, если что.

– Ну, Ирка у нас прямолинейная грубиянка, этого не отнять.

В этот момент Ира освободилась и накинулась на Пашу сзади, пытаясь его шутливо задушить.