Текст книги "Время надеяться"
Автор книги: О. Шеремет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Меня укусила совесть – ведь эльф даже не подозревал, в каком положении я нахожусь. Да, намекнула, что связано с Кенрретом – и светлый сам додумал, что с Зеркалами… Не стоит его разочаровывать – узнай Алхаст правду, лучше никому не станет.
Итак, сверкая неидеальными пропорциями, покачиваясь на шпильках, я с легкой душой развлекала пеструю команду демонов. На самом деле, ничего захватывающего не было: сотня злодеев среднего возраста с наметившимся пивным брюшком, сбежав от жен и любовниц, пьянствовали и орали караоке без особых затей. Причем нам – рабыням на разносе – дозволялось не только огрызаться и ронять стаканы, но и больно бить подносами по мохнатым лапам, тянущимся куда не следует. Скупщик искреннее развлекался.
Удручало то, что к концу йома-знает-какого часа я устала сильнее, чем после разминок с Даром… валилась с ног. Каблуки мы с девчонками давно скинули, да еще насколько освежило купание в фонтане с мохито. Безумно оригинально, ага. Агатовый амулет не справлялся с алкогольными испарениями – и глаза мои так и норовили собраться в кучу…
В конце концов, залезла под стол в поисках тишины и покоя. Там уже сидела компания из трех коллег по несчастью: двух парней и девушки. Тоже должники Скупщика?
Но выглядели они довольно жизнерадостно. Паренек протянул мне зажаренную ножку неизвестной живности. Неизвестной вкусной живности.
– Угу, спасибо. Ребята, а вы здесь давно?
– Да не очень. Но скоро надо будет вылезать, а то хватятся… Ты заходи, гостьей будешь.
– Угу, – разговаривать с набитым ртом неприлично, это я знаю.
– Пить будешь? – предложила девушка. – Если устала, то лучше амброзии. Мы чуть-чуть стащили сверху.
Она бросила многозначительный взгляд на крышку стола, протягивая ностальгический граненый стакан с густой опаловой жидкостью.
– Я думала, амброзия золотистая. Они что, разбавляют?
– Это амброзия Хеля. Редкая штука! Но эти же пузаны считают себя знатоками… А сами сейчас курицу от кролика не отличат.
– У кролика уши, – пробормотала я, трезвея. – Я меню не читала. Скажите, может, там и Порок Пророка найдется?
Они переглянулись, потом девушка протянула:
– Кажется, они это используют в качестве специй…
Запечатав граненый стакан заклятьем, я рванула на кухню, наступая на копыта гостям, неуклюже вопя извинения на семи языках.
– Эй, Борджиа-Медичи(1), как дела?
– Иди в Хель! – меня дружно приветствовали повара Адской кухни, тоже должники и рабы.
Ощупав подпаленные брови, я сделал вторую попытку достучаться до их черствых, как переваренные креветки, сердец:
– Мы уже там! Мне нужен Порок Пророка!
На меня вылился град… нет, не помоев. Скорее, их словесного эквивалента – но вместе с этим я получила долгожданную солонку с желтым порошком. Пахло корицей.
– Так вот ты какой, Порок Пророка, – пробормотала я…
Хаос удовлетворенно урчал внутри. Меня посетило неприятное ощущение, что весь это маскарад, игры с душой Дара были задуманы именно для того, чтобы мы могли найти ингредиенты для чертового философского камня…. Пешки, которым никогда не стать дамками?
ДАРМ'РИСС
Отец накрыл меня иллюзией человеческого облика, сделал ручкой и испарился. Я еще долю секунды собирался с духом, прежде чем войти в Изумрудную Скрижаль.
Владлен Николаевич прищурился, рассматривая меня, потом хлопнул в ладоши.
– О, так это наш юный друг големов! Дарм'рисс, а где же твоя красавица-чародейка?
– Мне и самому интересно. Она придет попозже.
– Чудесно. Тогда у тебя есть время пропустить со мной, – он подмигнул, – кружечку зеленого чая?
– Только об этом и мечтаю…
Что там Лаэли рассказывала про сумасшедшее чаепитие?
Пропев оду чаю, вкуса которого я не чувствовал, я заметил между делом:
– А я вас недавно пытался убить.
– Ну и как, получилось? – отозвался хозяин гостиницы, приподняв седые брови домиком.
– Да как сказать. На одну жизнь у вас теперь меньше.
– Ах, вот оно как…. – старый оборотень оставил чашку, посмотрел на меня, потом в потолок. Потом качнулся на стуле, и опять обратил взгляд на мою великолепную персону. – Я-то думал, ты умнее.
– Извините, так получилось.
– Продать свою душу получилось?
Он погрозил мне пальцем, потом положил локти на стол и навалился на них.
– Думаю – что в тебе странного? А ты, оказывается, контрактник(2). И что же ты здесь делаешь?
– В отпуске я.
Я тоже покачался на стуле, раздумывая, стоит ли открывать карты перед этим седоусым обаятельным чехом.
– Мне вернули душу до момента смерти. Так что лет сто могу замаливать грехи.
Скептическая ухмылка. Иногда мне кажется, что старые маги разучиваются улыбаться – остаётся только след от неё или некий суррогат.
– Маги вроде тебя, мой мальчик, замаливают грехи с бокалом вина в одно руке и белокурой негритянкой в другой.
– Почему – белокурой?
– Тебе под расцветку пойдет, – серьёзно уверил меня Владлен Николаевич, и я заподозрил его в родстве с Лаэли.
Неудавшаяся жертва и неудачливый палач – мы сидели в комнатушке Владлена Николаевича далеко заполночь, когда я вспомнил, что обещал Лаэли прочитать «Мастера и Маргариту». Пришлось восстанавливать маскировку и торопиться наверх – в тот номер, что снял для меня отец.
Там меня уже ждал приятный сюрприз в лице (и прочих частях тела) красавицы-чародейки. Она, видимо, недавно вышла из душа: в стандартном гостиничном белом халате, чуть великоватом, лежала на кровати и болтала в воздухе ногами. Рассматривала баночку с порошком интенсивно-желтого цвета. Услышав шаги, помахала левой ногой особенно энергично. Кажется, настроение не очень.
– Ты книгу прочитал?
– Нет, я тут объяснялся. Не в любви, – поторопился добавить.
Она чуть слышно фыркнула, по-прежнему не поворачивая головы. Халат так по-хозяйски обнимал её, навязчиво притягивая взгляд к приоткрытому плечу…
– Ты что встал у двери, как Мавзолей? Проходи, у меня есть новости.
Да что я растерялся, в самом деле? Будто девушек в халате не видел.
Она села, спустила босые ступни на пол, прочертила на ковре полукруг. Я встал напротив, у окна.
– Я хочу спросить, как всё прошло, но не знаю, как лучше это сделать.
– Честно, – она вынужденно улыбнулась. – Как ты и сделал. Это было вовсе не страшно, правда – даже забавно. Дело в… а…
Девушка подошла ко мне, обхватила себя руками. Закусила нижнюю губу.
– У меня тоже проблема с выбором слов. Там, на этом балу, были и Амброзия Хеля, и Порок Пророка. Так… по-дурацки. Знаешь, в сериальчике, когда надо быстро его доснимать, а режиссер не знает, как помочь героям решить все проблемы. И вот – бац! – нужные вещества находятся на чертовой демонической пьянке.
– Я тебя не понимаю.
Она улыбнулась чуть свободнее, коснулась тонкими пальцами лба, словно снимая маску.
– И даже не в этом дело… Понимаешь, этот выход – как вытащить тебя из цепких грабель Скупщика – мне подсказал Хаос.
– И?
Ощущение нереальности происходящего. Ночь, и свежий прохладный ветер, и человеческие голоса за окном.
– Мне кажется, что я ничего за себя не решаю… Каждый шаг продуман, предопределен. Если бы я не посоветовала Хоуп уйти в монастырь, меня бы не сожгли на костре, ты бы не продал душу, я бы не попала на бал Ста Королей…. Ясно, к чему я веду? Марионетка.
Её тон был спокойным, чуть насмешливым, и – вопросительным. "Разуверь меня", – просил голос. – "Скажи, что это не так".
– Это не так.
– Разве?.. Любое решение принято заранее – не мной. Чтобы я сейчас не сделала…
Она запнулась. Так спокойна, как богиня.
Ах да, она же и есть богиня.
ЛАЭЛИ
Когда Дар обнял меня, подойдя сзади, я даже не вздрогнула. В коленках появилась странная слабость, которая охватывала меня всякий раз, когда он был так близко.
Звезды утонули в глубине ночи. Дыхание перехватило, мне не хватало кислорода – шеи коснулись нежные губы, оставили дорожку поцелуев. Халат соскользнул на пол. Ненужный.
Я запрокинула голову. О чем я думаю…
Ни о чем. По телу прошла дрожь – непривычно, но так… сладко. Поцелуи – требовательные, обжигают.
Я только могла отмечать обрывки происходящего в реальности: сюрреалистические клочья. Миры свернулись в область двух живых существ – или это мы стали всеми мирами одновременно, каждым живым существом, каждой травинкой и каплей воды?
Из-за его рук стала мягкой, как воск. Податливой.
Синий, стены, небо, тени,
Взгляды – ближе,
Вдох – ты слышишь?
Терпкий, пьяный
Аромат тимьяна…
П р и м е ч а н и я:
(1) Борджиа, Медичи – фамилии известтных отравителей.
(2) контрактник – то есть, заключил с демоном контракт ценой в душу
Глава 20
ЛАЭЛИ
А поутру они проснулись… На улице ругались чешские вороны. Простыня пахла крахмалом и чем-то цветочным. А где подушка? Всестороннее исследование вкупе с воспоминаниями прошлой ночи подсказали, что подушкой мне служило чужое плечо. Подавив желание ткнуть в это плечо чем-нибудь острым (зубами, ногтями, etc), я вздохнула – якобы во сне – и повернулась, скатившись на прохладную подушку. Сосед по кровати – коллега по несчастью – проснулся от таких маневров и, кажется, перестал дышать. Потом издал что-то похожее на хмыканье.
Убила бы… глаз не открывая.
Скрипнула вторая половина кровати. Дальше я могла только по звукам судить о перемещениях… ммм…назовем его условно "Сосед". Значит, за перемещениями Соседа. Дыхание приблизилось – чуть ли не над ухом. Не буди меня, не вздумай! Если заставишь сейчас посмотреть себе в глаза, я сравняюсь цветом с огнетушителем.
И Сосед внял моим молитвам – отстранился. Какая-то часть меня об этом пожалела….
Шорох подбираемой с пола одежды. Открылась дверь в ванную комнату. Шагов не слышно, конечно… Закрылась дверь. Шум воды.
Чертов чистюля.
Можешь открывать глаза, – сказала сонная Алиса.
Явилась! Нет бы вчера пришла.
Всё же решила взглянуть на этот прекрасный мир. Впрочем, он мне не казался таким уж расчудесным… нет, вру. Солнечные лучи скользнули по простыне, отметив мою наготу. Такие ласковые, как руки Сосе… Нет, это слишком. Давай называть вещи своими именами?
Давай. Та вещь, с который ты провела ночь, называется Дар. Твой однокурсник, – пояснила дотошная Алиса.
Да-а. Думала, что содрогнусь и съежусь, снедаемая стыдом, но вместо этого потянулась довольной утренней кошкой. Это было жарко, и его губы и руки были везде, везде, окружали меня нежным коконом. Потом было немного больно. Но сразу прошло… а потом было наслаждение на лезвии ножа – между болью и удовольствием. Почти как смерть.
Вздохнула. Реальность вступала в свои права – а ночь была как сон.
Вода всё еще шумит. Утонул он там, что ли? А это был бы идеальный вариант.
Не ищи легких путей, – сказала назидательная Алиса.
Как скажешь. Не забывай только, что по нелегкому пути идти нам с тобой вместе. Хоть ты вчера и капитулировала позорно с поля боя.
Теперь это так называется? – хихикнула вредная Алиса.
Я села на кровати, подгребла под себя простыню, обхватила коленки. Солнечные лучи сидели рядышком.
– Привет, ребята, – протянула ладошку, подержала одного, отпустила.
Признаюсь – ни стыда у меня нет, ни совести. Если рассуждать цинично… то есть здраво – ничего страшного не произошло.
Если хочешь, это так просто – раз и завтра ты станешь взрослой…
Ага. Только что-то я себя не чувствую особенно повзрослевшей. Изменения какие-то в теле произошли, но пока еще не разобралась. Даже с учебной точки зрения это хорошо: женщины-маги, в отличие от девушек, лучше знают своё тело, свои энергетические узлы, и, следовательно, чуть получше колдуют. С медитациями проблем не будет…
– Оммм, – протянула, сев в позу лотоса. Ай-яй, больно. Пришлось лечь обратно.
Да что ж он там… Пытается смыть с себя позор?
Кстати, о дроу. Зачем он это сделал? Предположить, что опытный златоглазый Дон Жуан потеряла голову от близости своей тщательно презираемой однокурсницы – глупо. Что же тогда? Хотел меня успокоить? Возможно. Нарисовать галочку напротив моего имени в личном дневнике? Тоже вариант. Просто так?…Самый вариантный вариант, мне кажется. Подвернулась под руку. И он не будет заниматься такими самокопаниями, спорю на душу. На его.
Как теперь Дар будет ко мне относиться? Так же как раньше, наверное.
– А я к нему?
Внимательно рассматриваю потолок – но ответа там не нахожу. Никогда-никогда не чувствовала такой шизофренический разброд! Тело тянется к нему, разум говорит – не смей, тебя снова обманут. Сердце молчит, не в силах что-то решить. Я не люблю его, нет… Я даже не знаю, что такое любовь.
И я не хочу об этом думать. Пусть всё остается, как раньше – так просто. Мы друзья, соперники, напарники. Не более того. А этот эпизод не забывать, но оставить в прошлом как приятный аттракцион.
Отлично! Только Алхаст, думаю, не оценит изящество моей женской логики. Алхаст… попробовала улыбнуться, как всегда, когда вспоминала о нём, но не получилось. Какое-то раздражение от того, что мы с ним друг другу больше чем брат и сестра.
Глупая, глупая. Перестань. С ним нельзя быть не честной – если спросит, расскажу. Если нет – оставлю эту ночь сокровищем для себя одной. И Алхаст, между прочим, давно не мальчик, так что мы квиты
Таким образом, вернув себе и Алисе душевное равновесие, я с нетерпением (уже) ожидала возвращения Дара. Надо и с ним поделиться гениальными выкладками, правда?
– Дроу, выходи, подлый трус!
Ноль внимания, фунт презрения. Ну ладно, сам напросился. Эх, жаль, дверь ломать нельзя, а то устроила бы ему сюрприз.
Но ручка неожиданно легко поддалась – и моя самоуверенность тоже.
– Дар, я захожу. Ау?
Предосторожность оказалась излишней. Он сбежал.
ДАРМ" РИСС
В эту ночь я не сомкнул глаз ни на миг. Коварный сон начал подкрадываться, когда девушка мирно задышала, уснув на моем плече… Но сквозь сладкую истому пробралось осознание того, КТО эта девушка. Ма-ать моя паучиха! Я влип.
Во что влип? В неприятности? Но, стоило взглянуть на нежные линии шейки, плеча, рук, на разметавшиеся по подушке волосы цвета заката, как я понимал, что влип в паутину, из которой совсем не хочется выпутываться. И оставил неприятные мысли до утра. Хоть плечо и затекло, я не попытался принять более удобное положение – а вдруг окажется, что всё это – сон? Если так, не хочу просыпаться.
Демон, Кенррет, да что же ты так размяк.
Не могу осознать до сих пор, что капризная маленькая ведьма, сосуд Хаоса, богиня и моя личная головная боль – просто девушка. Девушка, которая любит целоваться, которая вздрагивает и прикрывает глаза, когда я чуть прикусываю светлую-светлую кожу на шее.
Но вот пришло проклятое утро. Не зря, ой, не зря мои предки так ненавидели восход солнца!
Я дал волю тем самым мыслям, которые до этого скромно стояли в сторонке, ожидая приказа " В атаку!". И – да, они ринулись на меня.
И тебе не стыдно? – раненым грифоном возопил Иззмир.
А тебе? Сбежал, оставил меня одного…. На растерзание.
Попробуй только соври, что тебе не понравилось.
Я даже не прочь повторить. Только не получится. Боюсь, когда зеленоглазая откроет глаза, она забудет о своём пацифизме и сделает со мной такое, что инквизиторам и в кошмарных снах не приснится. Тем более что у девочки теперь есть опыт. И клеймо… Я вспомнил тонкий шрам в форме буквы "М" под моими руками на спине, изогнутой арке, радуге, упавшей с ночного неба. Почему я?
"Потому что она была пьяна", – пришел очевидный ответ. Фонтан с мохито, угу. И ей нужно было опереться на кого-нибудь, хоть бы даже и на подлеца дроу.
М-да, впервые я понял, что "подлец" и "негодяй" – ярлыки, которые на меня так часто вешали – не комплименты.
Ну-ну, ты еще покрасней.
Лаэли перевернулась во сне, её голова скатилась на подушку. Хотелось обнять её, поцеловать в затылок, где вьются короткие волоски… Нет, нельзя. Я с сожалением отодвинулся от неё, встал. Собрал одежду и тихо пошел к ванной. Мне нужна арена для казни.
Пустил воду – вдруг буду думать слишком громко – сел на край ванной.
Тьма…
Ладно, с тем, что я воспользовался её состоянием, мы определились. Нет, не мы – я. В Хель всякие внутренние голоса. Слышишь, Иззмир?
Напуганный открывшейся перспективой, мальчик замолк. Уже легче.
Идеальный вариант – если она уже проснулась и, пылая гневом, плетет убийственное заклятье, готовая разнести меня в мелкие клочки… Я даже не стал бы сопротивляться. Но, к сожалению, не имею сейчас права на смерть. Слышал, что в некоторых мирах неотъемлемым правом каждого существа является право на жизнь – для мага это смешно. Право на смерть куда важнее.
Она меня возненавидит. Впрочем, для этого имеются веские основания: даже исключая сегодняшнюю ночь из счета. Я встал с ванной и скорчил отражению в зеркале зверскую гримасу. Не нашел и десяти отличий от своего обычного выражения лица.
…А воспоминания лезли, лезли упорно в голову, не считаясь со здравым смыслом, расовыми и прочими предрассудками, законами и прогнозами погоды: губ, плечи, ресницы щекочут меня, как крылья бабочки…
В Хель, я сказал! Ой, слишком громко сказал.
Прислушался – в комнате было тихо. Послышалось?
Ну что ж, темный эльф может записать в книгу жизненных свершений – переспал с девушкой лучшего друга. Именно с девушкой… коей она уже не является.
Стиснул изо всех сил челюсти – хотелось проклясть все демоновы миры. Но зубная крошка оказалась не очень на вкус, и я расслабился. Но ведь они с Алхастом уже долго встречаются – я думал, она уже…
Не оправдывайся. Ты вообще ни о чем не думал.
А эт-то что за занудная часть моей личности? Тоже в Хель.
Я обозрел пассажиров, которые собирался отправить в Нижний мир ближайшим караваном, вздохнул и сдался. Но что мне делать?
Отражение сделало вид, что задумалось. Ну и глупый же у него вид.
Кажется, по земным законам, как честный (хе-хе) человек (хе-хе-хе), я теперь обязан взять Лаэли в жены. Отогнав соблазнительную мысль о том, что не так уж это и плохо, я напомнил себе, что Алхасту не придется по сердцу предложение вступить в гарем. Пусть даже на правах любимого мужа – наличия второго он не потерпит. Я бы тоже не потерпел!
Нет – терплю. Ем на завтрак, обед и ужин зубную эмаль и пытаюсь убедить себя, что ничего особенного нет в чувствах к этой девочке. Кто дурак?..
Сейчас же отправлюсь в комнату и сотру ей память: так будет лучше для всех. Даже для меня… наверное.
– Дроу, выходи, подлый трус!
Тело замерло, не желая повиноваться приказам разума. Да и разум сам бестолково метался в поисках решения проблемы… Решение пришло в виде открытого портала в Рраен, домой.
…Мне надо еще увидеться с отцом и принять Стражу у Зеркала, и помочь восстанавливать Город после нападения ллотов… Так я оправдывался пару минут спустя, уворачиваясь от дубинок троллей, в стан которых я неожиданно попал. Промахнулся с местом открытия портала. На пару миров.
Некоторые в расстроенных чувствах бьют тарелки, некоторые – баклуши. Я предпочитаю троллей.
ЛАЭЛИ
Стараясь выглядеть, как ни в чем ни бывало, я оделась и спустилась вниз, поговорить с Владленом Николаевичем. Он, странно на меня поглядывая, налил чашку восхитительного чая с шоколадом и коньяком, и потом какое-то время просто смотрел, как я от восхищения закатываю глазные яблоки.
– Нравится?
– Очень! Владлен Николаевич, вы волшебник.
– Есть такое, – довольно улыбнулся чех. – Лаэли, позволь спросить…
– А?
– Что ты сделала с темным эльфом? – прошептал маг, наклоняясь через барную стойку, щекоча ухо седыми усами.
– Соблазнила, – ответила я между двумя глотками.
– А потом?
– Его замучила совесть и он сбежал.
Собеседник расхохотался от души, хлопая ладонями по затертому дереву стойки. Утер слезы, покачал ладонью в ответ на вопросительные взгляды посетителей.
– Ну, дочка, ты меня и насмешила. Соблазнить темного эльфа – ну надо же! Совесть замучила, ха-ха!
Я пила чай из абсолютно пустой чашки и делала вид, что шутка удалась. Даже обидно немного, чесслово.
ДАРМ" РИСС
Только прибыв в Митерх, я сразу почувствовал настойчивый зов – это было Зеркало. Кстати, в дровийском языке зеркало женского рода, а женщину нехорошо заставлять ждать. Теперь я – его Страж и хранитель, после смерти Миэнеля. И, пока я не погибну, оно не разобьётся.
Короче говоря, постоял я перед ним, осмотрел справа и слева – и ничего не понял. С энергетическими линиями у меня было так же плохо, как и всегда, а Лаэли я теперь долго не смогу о чем-то просить. Это не совесть, это расчет. Я её и так слишком много должен.
Только девять, девять… Девять. Цифра висит, выписанная огнем, перед глазами, даже когда опускаешь веки. Девять Зеркал? Нет. А чего?..
– Что стоишь, качаясь, черная поганка? – вопросил отец, материализуясь за спиной. За собой он вел демонического верблюда. Последний недовольно косил на меня алым глазом. Я подумал и показал язык. Верблюд начал задумчиво прицеливаться, шевеля угольно-черной мордой, и я храбро спрятался за Сетха.
– Почему поганка? – поинтересовался между делом, лихорадочно строя защитный купол от "снарядов" скакуна. – И зачем ты привел эту горбатую прелесть? Я думал, мои пытки закончились.
– Потому что плесень – не в рифму, – очень понятно объяснил отец. Он же – пятитысячелетний маг. Он же – основатель МУМИ, Принц Теней. О такой родословной может мечтать кто угодно… кроме честолюбивого молодого мага, которому непременно надо превзойти всех своих предков.
– У тебя это непременно получится. А демонического скакуна тебе отдали в подарок, кстати. Но вы как-то странно проявляете радость от встречи.
В конце концов, у губастого скота закончился боевой запал и он отошел к стене, демонстративно помахивая куцым хвостом.
"Подарю тебя профессору Ксавье", – решил мстительный я, возвращаясь в привычное расположение духа.
– Отец, у тебя есть ко мне что-нибудь серьёзное?
– Полагаю, да. Сначала о профессиональном: теперь ты в ответе за это Зеркало. Кстати, не объяснишь ли мне, почему оно… такое? – он приблизился на шаг, нахмурил лоб. Его глаза были алыми – глаза древнего дхаэроу.
– Значит, великие маги не в курсе. Жаль.
– Нет, сын, не стоит нас недооценивать. Артур заметил эти странные происшествия в Игге, встряхнул старую команду: даже мне пришлось побегать. Но мы успеваем придти только тогда, когда Зеркало уже разрушено, а его хранитель мертв. Расскажешь?
– Нет, – не глядя в лицо знакомого незнакомца. – Это наше дело – моё и Лаэли. Вы нам уже сильно помогли, дав рецепт философского камня.
– Самоуверенный мальчишка. Сколько тебе лет?
– Самоуверенный Архимаг. С некоторыми основаниями для этого.
Сетх опустил голову, признавая ничью в этой словесной дуэли.
– Вы достали ингредиенты?
– Да. И даже Порок Пророка, не сомневайся.
– Подготовка к ритуалу потребует, по меньшей мере, полгода. И пятерых магов, принадлежащих к разным силам.
Как хорошо я знал эту его манеру: одобрительную, испытующую. Умудренный годами наставник, ожидающий ответа от смышленого ученика. Раздражает.
– Трое уже есть. Найти остальных не проблема – среди однокурсников. Еще претензии?
– Скорее предупреждение. Возможно, кто-то из вас погибнет. Нет, не все, – поторопился сказать он в ответ на невысказанный вопрос. – Самые слабые. В прошлый раз погибли Велла и Ильмаринен – свет и хаос. Артуру… Киму пришлось взять на работу вместо них двух перспективных учеников. Из первой нашей партии.
Я кивнул. Мы с Лаэли уже умирали, так что переживем такую неприятность.
– В таком случае – удачи… Архимаг.
Он произнес это без усмешки, протянул руку. Я ответил на рукопожатие, уже не ожидая подвоха. Уже слишком взрослый, чтобы быть "сыном", уже почти "друг".
Рано или поздно все дети становятся друзьями для своих родителей, когда начинают их понимать. Немного грустно, немного давит в груди – потому что детство, как бы ты к нему не относился, кончилось.
Демон побери, так кто всё-таки повзрослел за сегодняшнюю ночь – я или девчонка?!
Верблюд презрительно фыркнул и направился к выходу.
ЛАЭЛИ
Из "Изумрудной Скрижали" я сразу перенеслась домой, в МУМИ. Там всё было как всегда – крах и разорение. Сессен, что странно, обнаружилась в своей постели. Я осторожно потянула её за плечо, потом ущипнула… и еще разочек.
– Аггггрх? – вопросила демоница, разлепляя веки.
– Это ты? Это действительно ты – ночуешь дома?
– Лаэли, если тебе требуется доказательство, что это действительно я… – угрожающе начала подруга, садясь на кровати и потирая пострадавшее плечо.
– Да! – и я изо всех сил обняла девушку, прижалась к ней. – Я по тебе ужасно соскучилась.
– Оно и видно, – хмыкнула красотка из Хеля, оттолкнула меня и потянулась – со вкусом, по-тигриному. Потом втянула носом воздух, покрутила головой и поманила меня пальцем.
– Если ты собираешься меня побить в качестве удостоверения личности, то я и так верю.
– Не то, – она сама встала, подбоченилась. – С кем ты целовалась?
– С парнем, – я невинно хлопнула ресницами. – Сессен, ну с кем я вообще могла целоваться?
– Алхаст весь вечер вчера проторчал в библиотеке, – прожигая меня фирменным прокурорским взглядом, сказала инферналка. – Так с кем? И не только целовалась, м-да?
Я почесала нос. Сказать? Да она либо меня превратить в рагу на месте, либо побежит поздравлять Кенррета. Что хуже, не знаю.
– Я… Я бы и рада тебе сказать, но не могу.
Она грозно насупилась и, кажется, стала выше ростом.
– Так ты не знаешь, кто он? Даже имя не запомнила?!
Мне оставалось только бухнуться на колени и заголосить покаянную молитву. Но рыжий кудрявый вихрь поднял меня с колен, подкинула к потолку, поймал и закружил по комнате.
– Ну наконец-то! – завопил вихрь. – Я уже начала за тебя волноваться!
Еслиеёволнениевсегдапроявляетсятакимспособомтокамиупасииииииии…
– Остановись!
Я рухнула на кровать и какое-то время расслаблено наблюдала кружение звездочек на потолке. До вихря этих звезд не было. И, кстати, хорошо, что не успела позавтракать.
Подруга села рядом, откинула копну волос на спину, улыбнулась во все клыки.
– Рассказывай. Симпатичный?
– Тебе бы понравился, – ответила, не покривив душой. – Волосы светлый, такой… мм… хорошо сложен. Чуть выше меня. Смуглый.
Демоница закрыла глаза, пытаясь, видимо, представить себе этого неведомого кавалера. Я изо всех сил пыталась удержаться от неприличного магу хихиканья. А это забавно.
– Он маг?
– Угу. Темный.
Сессен одобрительно похлопала меня по спина, разогнула и вставила на место позвонки.
– Темные в постели лучше всего, особенно для первого раза. Алхасту расскажешь?
– Нет, он же не темный.
– Правильно. А ты умнеешь, Лулу.
– Ну, хоть кто-то это заметил. Что у нас тут было за последние три дня? Много задали на завтра?
– Не очень.
Увидев мои удивленные глаза по сто рублей (и всё купюрами), она напомнила, что через два дня – третий университетский бал, Цветочный Вальс. Собственно Вальс – и бал – были феерическим завершением всего действа, которое длилось сутки и было традиционно обожаемо всем университетом.
Вечером накануне бала все студенты получали лепестки цветов с написанным на нём именем: парни – с именем девушек и наоборот. По правде говоря, из-за полового неравенства (девушек было чуть ли не в семь раз меньше), магичкам доставалось несколько лепестков. На первом курсе – по одному (как неопытным), на втором – два, на третьем – три… начиная с седьмого курса – по семь. Гарем какой-то. Зачем эти лепестки и имена? Ага, вот тут вся соль и перец и куркума.
Ты получаешь лепесток с именем – и весь следующий день ты обязан ухаживать за этим студентом, как самый настоящий влюбленный. Причем ухаживать тайно! Вот и получается, что за одной девушкой ухаживают сразу несколько парней, вытянувших её имя, а девушки, начиная со второго курса – за несколькими парнями. Лично меня такой расклад вполне устраивает.
Пары в этот день не отменяются, но об учебе думает мало кто – и то урывками. Даже преподам перепадает толика праздничной суматохи – пусть они и не тянут лепестки, но их имена могут достаться студентам. Ходят слухи, что можно получить в качестве жертвы даже Кима!
Вечером все собираются на бал: обязательно с цветком в руке. И во время бала каждый отдает цветок тому (как он думает), кто за ним ухаживал. То есть, у парней старшекурсников – несколько цветов. А потом… А потом объявляют Вальс Лилий: девушки приглашают того, за кем они ухаживали на самом деле. Потом – Вальс Тюльпанов, приглашают парни.
Скажете – детский сад? Но это так весело! Особенно придумывать приятные сюрпризы для своей жертвы и способы тайной доставки – ведь нельзя, чтобы он (она) догадался. Короче, ажиотаж царит от подвалов и до башен. Может, мы и ведем себя в этот день немножко глупо… но не более странно, чем обычно.
"Маги", – пожимаю я плечами. Нет, не так. "Молодежь", – и подмигнуть Червежуку.
