Текст книги "Время надеяться"
Автор книги: О. Шеремет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Он мне нравился, определенно.
– Ллоты – те, кого вы называли дхаэроу. Последователи Ллос. Их загнали в подземелья, а мы, дроу, пытаемся строить свою жизнь согласно новым правилам.
– Ты не слишком оптимистичен, внучек, а? Отвечу на твой незаданный вопрос – я здесь потому, что был крайне неумелым магом. Один единственный приказ – помочь в защите Города Мира – и моя душа стала платой. Ради чего пожертвовал ею ты?
– Как бы объяснить, – я замялся, чувствуя себя неловко. – Надо было спасти одну жизнь… Но от неё зависит многое в Игге.
– От неё, – протянул красноглазый эльф, а потом неожиданно подмигнул – Хорошенькая?
Я дипломатично булькнул нечто неразборчивое.
Время до следующего приказа – ночь или день, не знаю – мы провели за разговорами. То, что Мертель провел в рабстве у Скупщика более тысячи лет, не обнадеживало. Несмотря на показную браваду, он отчаялся – и согласен был на смерть. Но даже погибнуть без повеления Скупщика мы не могли.
Ладно, посоревнуемся.
Мой задор заставил дроу покачать головой.
– Ты еще не сломался. Дарм'рисс, у меня к тебе есть немного странный вопрос. Раз ты Архимаг, может, ты слышал о Зеркале в скале? Оно необычное.
– Мать моя Паучиха… – я схватился за голову. – Так ты – его Страж? Хоть бы записочку оставил…
– Так, – он встревожился, сел ровно. – Оно трескается?
– По правде говоря, возможно, уже треснуло. На Иггдрасиле осталось четыре Зеркала, в общей сложности, Стражи мертвы, мир катится в Хель… Весело живем. А ты тут прохлаждаешься.
Воин покачал головой.
– Чтобы разрушить Зеркало – или восстановить его, в Мидгарде должен быть Страж. Но как я мог передать эту должность другому магу, если из рабства Скупщика не возвращаются?
Какое-то время мы молчали, предаваясь тягостным размышлениям о судьбах мира.
– Дарм'рисс, у тебя остались в Срединном мире близкие?
– Сомневаюсь, что их можно так назвать. Но они – искусные маги.
– Это хорошо. Мальчик, я хочу тебе кое-что рассказать, маленький секрет. Когда тебе отдадут приказ в Срединном мире, не торопись выполнять его: у тебя будет минут пять, прежде чем Скупщик начнет волноваться.
– И что мне делать в эти пять минут?
– Что хочешь – учитывая, что мы бесплотны. Можешь навестить своих искусных магов. Но они не смогут тебя почуять.
– Ты уверен? – я насторожился, почуяв дуновение ветерка свободы – как в пещере, лучик света, проникающий через узкую расселину.
– Не знаю. Ксани… – он тихо вздохнул, – не почуяла. А она была ближе всех. Жена, как никак – и неплохая колдунья при этом. Больше мне не для чего было возвращаться в королевство дроу – поэтому я не пользовался этой уловкой. Но ты можешь рискнуть. Надежда умирает последней…
– Сказала Вера, и застрелила Любовь, – закончил я, ухмыляясь.
ЛАЭЛИ
Прихватив с собой блокнот для записи, кинжал и – на всякий случай – полную аптечку лекарственный зелий – я направлялась на занятие со своим куратором, профессором Ринальдо. Он мог встретить меня градом ледяных сил или громким храпом, так что нужно быть готовой ко всему.
Даже к тому, чтобы увидеть ректора.
– Здравствуйте, профессор Ким, профессор Ринальдо, – подумала и присела в реверансе. – Подвиньтесь, пожалуйста.
Ректор послушно сдвинулся в сторону, освобождая для меня место на низкой деревянной скамье.
– Лаэли, у меня для тебя новости.
– Плохие? – деловито спросила я.
– С какой стороны посмотреть. С точки зрения тысячелетнего мага – ничего особенного… Морфей умрет.
Я задержала дыхание, потом выдохнула. По шее пробежали холодные мурашки.
– Неужели нет способа помочь ему?
– Сожалею. Опасность Небытия – оно отнимает у существа три компонента жизни: Любовь, Веру, и – самое главное – Надежду. Существо просто не хочет жить, постепенно угасает. Прими это.
Кивнула – с трудом, но к мысли о смерти привыкаешь, она уже не кажется страшной. Смерть избавляет от страданий.
– А там – после смерти – Небытие поглотит его душу полностью?
– Небытие гложет тела, а не души, – уверенно ответил эльф. – Лаэли, сегодня вечером, после занятий с профессором Ринальдо, зайди к Морфею в больничное крыло. Сокурсники уже попрощаются с ним к тому времени, а к ночи мальчика заберут родные. После он уйдет.
Снова кивнула. Любые слова будут лишними.
Шорох одежд – Ким встал, кивнул нам и направился к двери. Вид у него был по-прежнему рассеянный и сонный.
– Итак, – Ринальдо потянулся. – Лаэли, ты готова приступить к занятию? Профессор Ким просил передать тебе список ингредиентов для получения философского камня. Практики сегодня, к сожалению, не будет…
Я просмотрела список.
– О половине этих веществ я даже не слышала.
– Это первый вопрос, который мы рассмотрим, – пояснил демон, взлетая в воздух. Под потолком он удобно устроился, закинув ногу на ногу. Карлсон без пропеллера.
– Et bien(1), что мы имеем? Легенду о его создании – о единственной удавшейся попытке. Ты её знаешь?
– Да, – я уже переключилась на учебу, запрятав все проблемы и тревоги в дальний закуток сознания, где о них позаботится Алиса. – Около трех тысяч лет назад пять великих магов задумали создать философский камень, объединив для этого существующие силы.
– И кто же были эти маги?
– Артур – мастер Порядка, морская повелительница Ран, сын Хаоса Ильмаринен. Думаю, он был сосудом Хаоса, – я заметила в скобках. – Владычица Жизни Велла и Темный король Сетх.
Устала держать голову задранной к потолку, поэтому моему зрению были доступны только демократические темно-серые джинсы профессора.
– Что произошло дальше, mon ange?
– Они долго-долго мучались, и, наконец, добыли философский камень. Точнее, его воплощение в Срединном мире – сияющего Дракона Познания. Двое из Магов погибли Остальные, вопреки распространенному мнению, выжили и продолжили управление МУМИ, созданным как раз для того, чтобы юные самоуверенные магики не вздумали повторить такой разрушительный эксперимент как вызов Дракона Познания. Всё…
Я почувствовала острый взгляд Ринальдо. Когда он заговорил, французское грассирующее "р" совершенно пропало – это значило, что профессор был серьезен.
– И всё же ты хочешь повторить этот опыт, не правда ли?
– Не хочу. Но придется, – я подняла голову и как можно упрямее взглянула ему в глаза. Если уж я не уверена в правильности решения, то хотя бы попробую убедить в этом окружающих.
ДАРМ'РИСС
Следующего приказа я ожидал со смешанным чувством отвращения и нетерпения. Убийство – но, вместе с тем, возможность обрести свободу, предотвратить будущие смерти. В этом мире всё имеет свою обратную сторону. Поэтому жизнь – такая сложная штука.
Задание не отличалось оригинальностью: "Убей". В облике тени я отыскал сначала жертву, а потом перенесся в МУМИ. Почему не в Рраен – этот вопрос пришел в голову слишком поздно. Хотя, казалось бы, моя семья там.
Наша комната: кровать Эрика тщательно заправлена (значит, демонесса ночевала у девчонок), у Нулика, как всегда – образцовый бардак. Остановился у двери, прислушался – в восьмигранке тишина. Судя по пасмурному серому небу за окном, сейчас день, всё студенты грызут гранить науки. И зачем я тогда сюда пришел?
На диване мирно сопели Эмма и Червежук, обнявшись. Утомились, бедненькие: портить жизнь магикам – та еще каторга. Осталось от силы три минуты.
Что-то потянуло меня подняться на кухню – быть может, найду там хоть одного прогульщика?
Вопреки здравому смыслу, одна нерадивая студентка всё же восседала на подоконнике, притянув колени к подбородку. Окно было открыто, и капли дождя били её по лицу.
– Лаэли?
Она вздрогнула и обернулась. Услышала?
Соскользнула с подоконника, нерешительная, тихая.
– Даррис? Ты здесь?
– Здесь! – в волнении я подошел ближе, попытался дотронуться до её плеча, но моя рука прошла сквозь неё.
– Не слышу тебя, и не могу даже почувствовать. Совсем поехала крыша, да? – с затаенной надеждой поинтересовалась девчонка. – Нет, ты здесь. Но ты не призрак – значит, жив. Что случилось? Это и есть твои "дела"?
Рыжая ведьма напряженно прислушивалась, потом вздохнула.
– У тебя мало времени. Ты ведь это сказал, да? И ты в большой беде… У тебя мало времени на разговор со мной.
Я этого не говорил. Значит, связь между нами есть – на каком-то ином уровне, недоступном магическому восприятию.
– Тогда слушай, – она быстро заговорила. – Зеркало в Лидии разбито, Страж – тот неприветливый альв – отправил мне письмо. В нем говорилось, что нужно создать философский камень. Ким дал мне список ингредиентов и кое-какие книги, мы с Алхастом пытаемся разобраться. Кажется, Дракон Познания нужен, чтобы восстановить Зеркала. Ты… ты еще здесь?
– Здесь, за твоей спиной. Ты плачешь или это дождь?
Она покачала головой.
– Хорошо, иди, раз тебе пора. Ты сможешь придти еще? Тогда лучше – к Алхасту. Если он сможет услышать тебя или увидеть… всё-таки, вы – лучшие друзья. И, знаешь… мы тебя вытащим из любой ямы – только дай нам знать, из какой именно.
Она говорила это так просто, что громкие слова звучали правдиво, без набившего оскомину пафоса.
Возвращаясь к жертве, я понадеялся, что человеку не вздумается продавать свою душу в обмен на мою – иначе мы так будем "спасать" друг друга до конца мира.
Перед следующим приказом я действительно направился на поиски Алхаста: к сожалению, был день, и эльф строчил что-то в тетради на лекции по теории прорицаний. Я встал за его спиной, любопытствуя, почувствует ли он меня, или его просветленная голова забита исключительно учебой?
– Ку-ку, мой мальчик.
Эльф поднял голову, нахмурился. Потом выскользнул за дверь, целеустремленно направился к лестнице. Я следовал за ним: куда направился самый прилежный студент прямо посреди пары? У окна на лестничном пролете друг остановился.
– Даррис?
– Это я, – я не знал, грустить или смеяться: так потешно выглядел светлый, пытающийся увидеть невидимое. В конце концов, он сдался.
– Лаэли была права: тебе нельзя ни увидеть, ни почуять… Это где-то на другом уровне.
Рассказала, значит. Мне сразу захотелось уйти – но это было глупо. Конечно, она должна была предупредить Алхаста, но мне почему-то хотелось, чтобы больше ни одно существо в мире не могло почувствовать моё присутствие… бред, нерациональный бред.
– Мы подумали: это может быть потому, что ты находишься на другом плане бытия. Например, в Асгарде. Но ты не умер – иначе был бы призраком. Так что с тобой?
– Да к демону меня, лучше скажи, что тут у вас происходит!
Эльф поморщился.
– Кажется, ты чем-то недоволен. Знаешь, – друг посерьезнел, – Морфей умер. Лаэли была у него, я – нет. Она сказала, что альв уходил с облегчением – Небытие отобрало у него волю к жизни. То же самое случится со всеми нами, если не восстановим Зеркала. И перед смертью Морфей попросил вас закончить это дело во что бы то ни стало… но он нас не винил не в чем.
Я выслушал Алхаста почти спокойно: еще одна бессмысленная смерть. Хотя, это зависит только от самого Морфея – считал ли он свой уход в Верхний мир лишенным смысла или нет.
Спустя еще пять приказов Мертель спросил, что я собираюсь делать.
– Искать смерти.
– А как же твои друзья? Они ведь ищут способ помочь тебе.
– Нет. Не хочу подвергать их опасности – пусть живут… им своих дел хватает, – я полюбовался на Раок, который усердно полировал. Просто, чтобы убить время.
– Родные? – продолжал допытываться настырный предок.
– Странно дело, – я отложил клинок. – Никто из них – ни мать, ни отец, ни сестры не могут ощущать меня. О брате и говорить нечего. И вот получается, что для дроу самыми близкими существами оказались светлый эльф и человек? Не поверил бы, если бы мне кто-то другой рассказал.
Воин покрутил головой.
– Хорошо, на себе ты уже ставишь крест. А как же Зеркала?
– Мои друзья пытаются создать философский камень, что бы восстановить их. Говорю же, у ребят своих проблем хватает.
– Ты не прав. Почему бы не дать им возможность помочь тебе?
– Объяснил же – не хочу, чтобы они попали в те же неприятности.
– Судя по тому, что рассказал, об этом эльфе и рыжей девчонке, они вытащат твою душу из рабства, даже если ты будешь сопротивляться изо всех сил.
Я только хмыкнул. Посмотрим. Смерть или свобода – но бездействовать я не собираюсь.
П р и м е ч а н и я:
(1) Et bien – фр. Ну…
Глава 17
ЛАЭЛИ
Ким дал мне рецепт философского камня – да ведь это же практически равносильно чистосердечному признанию в том, что… но нет, не буду торопить события. А Хаос не зря давно требовал от меня поисков этого самого философского булыжника…
Дар давно не появлялся. Меня бросало из крайности в крайность – то я клялась открутить шею чертовому дроу за то, что заставляет меня волноваться из-за его недостойной персоны, то помимо воли кусала по ночам подушку, потому что хотелось завыть на одну из сияющих Лун. У Алхаста настроение тоже портилось, его эльфийское чело смущали морщины беспокойства – непонятно только, из-за отсутствия друга или из-за моих перепадов настроения. Дело с добычей ингредиентов топталось на месте: их просто невозможно было достать!
Короче говоря, мне не хватало только искры, чтобы взорваться. Извержения у меня случаются редко, но, если уж – упаси боги! – такое происходит, то мой искренний совет: закопайтесь в землю сами, если вы не в чем не виноваты. Если же я сумею найти часть вашей вины в моем дурном настроении, то даже добровольное бальзамирование не поможет.
Искра пришла с неожиданной стороны. Из окна… Пушечным ядром влетел тот самый худощавый дроу, друг детства Дарм'рисса. Пока он отряхивался и раскланивался во все стороны, Инелен, ворча что-то о серьезных пробелах в воспитании, восстановила стекло в окне. Нулик пробормотал заклинание, отгоняющее нечистую силу.
– Чтоб больше никаких пьянок!..
Мы с Алхастом почувствовали себя неуютно. Ох уж эта магическая интуиция: никогда не подводит, зараза такая. Каланмис едва обратил внимание на остальных, сразу направился к нам.
– Ребята, вы не…
– Нет, – хором заявили мы. – А вы?
– Нет, – Щуплый был серьезен, кусал губы. – Но он нам очень нужен. Послушайте, если у вас есть хоть какие-то идеи…
У меня были идеи, но они касались не нынешнего местонахождения Архимага, а скорее будущего – когда он соизволит вернуться.
– А где Гардероб?
– Гардероб? – парень недоумевающе моргнул.
– Ну, этот… Комод… Шкаф.
– Ваш высокий друг, – снизошел Алхаст. – Алтрин.
– Высота обрастает прозвищами, как трухлявый пень грибами… Послушайте, – Каланмис предпринял последнюю отчаянную попытку, – не верю, что вы не знаете, где демоны носят Дарриса! У вас есть причины, чтобы умолчать, но, пожалуйста…
Мы переглянулись. Подхватили Щуплого под локти, с самым зловещим видом потащили в комнату мальчишек – а то в моей Сессен как раз обучала Эмму правилам этикета.
– Что у вас случилось?
– Не расскажете, да? – приуныл гонец. – Ладно. У Дарм'рисса был договор с… богом.
– Богиней. В обмен на некоторую услугу она пообещала вам помочь расправиться с надоедливыми ллотами – кровожадными кузенами в третьем поколении. Что дальше?
Сейчас я ощущала себя не менее кровожадной, поэтому дроу, слегка удивленный нашей осведомленностью, продолжил, поправив очки.
– Вообще-то это нечестно: вы и так много знаете.
– Кому ты рассказываешь о честности, – подал голос Алхаст – Я вообще впервые слышу о таком договоре.
Я в отместку прикусила себе язык. В который раз убеждаюсь, что он – враг мой… Он же и спаситель.
– Сейчас это не важно, правда, ребята? Друг друга в клочья рвать будем после, на свежую голову. Продолжай.
– Шэли'и'Ксан покровительствовала нашим магам и воинам – мы загнали ллотов в дальние подземелья. Еще бы чуть-чуть усилий – но тут поддержка богини пропала.
– Куда? – сумничала я, прикидывая, что за новое развлечение отыскала себе эта ветреная дамочка. Как видите, почтения к богам и прочим существам третьего порядка сильно поубавилось.
Каланмис пожал плечами.
– Это полбеды. Но ллоты… загнанный зверь всего опасней. Дарриса нет, его Охранные руны никто не может поддерживать – проще говоря, все катится в Хель! Ллоты поставили всё на одну карту, завтра к вечеру их войска будут у Города Мира. Они используют новую силу, не понимаю, откуда она берется…
Странно знакомый холодок постучался в сердце.
– Сам ллот, использовавший её, погибает, но у пары десятков наших пропадает воля к жизни. Какие из них потом воины – мясо! – темный эльф говорил громко, горячо, отчаянно. – Наши заклятья блокируются, без Архимага… да не знаем мы, что делать!
Тяжело признаваться в беспомощности, тем боле таким гордецам, как эльфы: Каланмис потерянно смотрел на нас, стиснув руки.
– Теперь вы понимаете, как нужен нам Архимаг.
Больше мы не переглядывались. А зачем? Всё и так понятно.
– Вы ищете Архимага, их есть у меня, – пробормотал Алхаст, подходя к зеркалу. Когда он обернулся, мы увидели долговязого желтоглазого дроу классического. – Прости, но придется вам смириться с заменой.
– А можно, я не буду менять внешность? Не хочу быть блондинкой, понимаете ли.
– Ты вообще останешься в МУМИ, – осадил меня Алхаст.
– Что, прикуешь к батарее?
– К парте в лаборатории Ксавье, хочешь? – эльф совершенно серьезно намеревался играть роль строгого старшего брата с садистскими наклонностями.
– Черта-с-два! Я устрою там такое, что Ксавье пустит тебя на опыты, не глядя на зачетку и родословную. И потом: оставишь без присмотра, опять влипну в неприятности.
– Это был кнут, – пробормотал эльф, разглядывая в зеркале своё новое отражение. – А где пряник?
– А пряник будет, когда вернемся, – промурлыкала я, ласкаясь к эльфу. Ну, давай, тай уж, рожок "Колибри" с клубничным вареньем.
Каланмис помешал наслаждаться зрелищем краснеющего Архимага, проблеял что-то невнятное. Эти очкастые умные мальчики проявляют чудеса несообразительности, когда дело доходит до практических вопросов.
– Кажется, я чего-то не понимаю…
– Что тут можно не понять, скажи на милость? Каланмис, вам нужен Архимаг, но Дарриса мы не можем предоставить на блюдечке с золотой каемочкой, поэтому предлагаем замену: меня на роль рационального левого полушария Кенррета, а эту рыжую леди – правого, бестолкового. Мы имеем некоторое понятие об этой странной силе, которую используют ллоты – к сожалению…
– Всё равно. Защищать дроу – вы?!
Алхаст поморщился.
– Уж от тебя не ожидал такого. Даррис давным-давно одним метким ударом выбил из меня глупые предрассудки… и пару зубов, – тихонько добавил маг.
Я фыркнула.
– А ты ему сломал нос. Вот в чем секрет настоящей мужской дружбы! – но Алхаст на меня как-то странно посмотрел, и я поторопилась сменить тему. – Так что насчет моей внешности? Каланмис, кажется, все более-менее просвещенные дроу считают меня "маленькой подружкой" могучего Архимага, да?
– Вроде того, – кашлянул темный.
– Тогда останусь в своем облике. Пусть это будет знаком, что он вас не бросил.
– А разве это не так?..
Прежде чем Алхаст успел возразить, я залепила тщедушному юноше пощечину – исключительно в воспитательных целях, так что он сразу все понял и повеселел.
Смех и радость мы приносим людям, да.
Не так легко было смириться с принятым решением. Просто сказать – да, вот сейчас, только выпью анальгина и пойду защищать город темных эльфов от их же сородичей. Но раз сказала, придется выполнять, иначе ты не маг. Да что там – иначе я потеряю даже те крохи уважения, которые имела к своей персоне.
Тот бал у Владыки, на который меня притащил Дарм'рисс, когда мы еще… да, когда ненавидели друг друга. Унижение, которое пришлось пережить среди высокомерных и равнодушных пауколюбов – раньше казалось, что это было худшим событием в моей жизни. Но жизнь с упорством, достойным лучшего применения, доказывала мне, что бывает и хуже, и намного хуже.
Кроме того, среди темных эльфов есть и более-менее приятные личности: вроде семьи Кенррет, Каланмиса, Высоты. Зармике – хоть она сейчас и не в городе Мира… Ей и не сообщат о готовящемся нападении на Город: увенчается оно успехом или нет.
И Хаос настойчиво требует подчиниться порыву – что ж…
АЛХАСТ
Хотя бы по тому, что незнакомого темного эльфа с пылу с жару приняли в Военный Совет, можно было судить, насколько отчаялись дроу перед лицом неведомой опасности. В Алхасте сразу почуяли силу и привычку повелевать – и предоставили ему управление всеми отделениями магов в обороне Города Мира. Благородных жителей подземелья хватил бы удар, знай они, что под темной личиной скрывается их бледнокожий сородич.
Ночь советники провели в беготне, легкой нервозности, местами переходящей в панику, и суматохе. Без сна, конечно. И Алхасту пришло на ум, что, если зрить в корень, то темные эльфы не так уж отличаются от светлых…
Глаза жгло, будто в них насыпали песку, но в ближайшие сутки не стоило даже мечтать об отдыхе, поэтому эльф, отдав последние приказания Каланмису о Чарах Щита, отправился в отведенную ему каморку за порцией какого-нибудь бодрящего настоя.
На низком диване, свернувшись калачиком, спала рыжая ведьма. Её миновала чаша руководства, поэтому девушка могла себе такое позволить. Алхаст улыбнулся, опершись плечом о дверной проем. После первой же сальной шуточки, отпущенной каким-то несчастным, Лаэли продемонстрировала свои разрушительные способности – и плохое настроение, заметил в скобках маг – и была без дальнейших разговоров принята в отряд дровийских магов.
Настой подождет. Мягким кошачьим шагом, чтобы не разбудить любимую, Алхаст вошел в комнату, присел рядом с диваном, провел ладонью по щеке девушки, откинул с лица волосы. Нет, не так уж спокоен её сон – руки стиснуты, дыхание тяжелое, а через плотно сжатые губы вырвался глухой стон.
– Лаэли, – позвал эльф. – Лаэли!
К демонам плохие сны – хватает бед и в реальности.
Девушка тихо вскрикнула, вскочила на диване, дыша, как после бега. Её глаза были широко раскрыты, но смотрели сквозь друга.
– А… Алхаст?
Взгляд сфокусировался. Когда эльф обнял девушку, он почувствовал, как всё её тело сотрясает мелкая дрожь. Всхлипнув, магичка уткнулась лицом в грудь юноши.
– Я умерла.
– Это был просто кошмар.
– Нет. То есть, – она глубоко вздохнула, заставила себя успокоиться, – да, это был просто кошмар. Не о чем волноваться.
Спустя несколько минут, окончательно придя в себя, девушка поила друга настоем с запахом перечной мяты и рассказывала о том, что пыталась вызвать Шэли.
– Глухо, совсем. Но Вельзевул – мрачный, как и полагается дьяволу из пекла – намекнул, что им с Шэли сильно попало за вмешательство в дела смертных. Это противозаконно. Поэтому придется надеяться только на себя – а против нас Небытие… не понимаю этих ллотов. Они не могут не знать, что такими играми приближают час смерти этого мира!
– Погиб-бать лучше в компании. Чем т-ты меня напоила? Холод-дно, – пожаловался юноша, отстукивая зубами польку.
– Зато спать больше не хочется, правда? – хмыкнула Лаэли. – Теперь о главном. Главное – помнишь, что я тебе говорила о столкновении сил?
– Еще бы, – теплолюбивый ушастик закутался в одеяло. – Теб-бе в помощь отрядили пятерых самых сильных хаотиков(1), между прочим, сред-ди них т-твой любимый Комод.
– Гардероб. Пять, да я шестая… хватит, еще и останется. Но учти, – девушка замерла, отсчитывая удары сердца, – если эта карта не окажется козырем, Город Мира разнесет в клочья. Ты ведь не сообщил об этом небольшом пункте нашим чернокожим друзьям?
– Да как-т-то позаб-был.
ЛАЭЛИ
Это тоже было страшно: нападение красноглазых дроу, магия, кровь, мечи. Однако за время мотаний по мирам на пару с Даром я успела на многое насмотреться… И потом, у нас был явный противник, у нас был план. Пусть план абсолютно самоубийственный и нелепый – но именно эта нелепость должны была обеспечить успех.
Трое хаотиков с каменными лицами. Я нервничала так, что коленки подгибались, а язык намеревался зацепиться за зубы. И не знала, куда девать руки… Одна женщина и трое взрослых мужчин. Хорошо, что маги боле снисходительны, чем кто-либо другой!
В любом случае, появление Гардероба по имени Элкзт с пятым хаотиком приободрило не хуже зелья.
– Привет, рыжая, – громыхнул парень. – Чем сегодня будешь швыряться? А это, кстати, Иззнар – говорит, вы знакомы.
Худой и гибкий темный эльф с отменной учтивостью осведомился о моём самочувствии, незаметно подмигнул. Это был отец Дарм'рисса – и одновременно я почувствовала облегчение и жгучий стыд.
– Итак. Все здесь, Элкзт?
– Вроде того, – охотник на демонов подпер подбородок кулаком и изобразил внимание.
Я втянула в легкие воздух, собираясь с мыслями.
– Вас, должно быть, удивляет, что самых лучших хаотиков отобрали в отдельный отряд, да еще и поставили под командование какого-то человека.
– Это еще мягко сказано, – пробормотал один из магов. – Но мы надеемся, что тебе есть что сказать по делу.
А иначе… ну да, да, можете не договаривать. Кстати, я тебя помню – на балу ты что-то ляпнул про "домашнего зверька" медной масти.
– Сейчас я ненадолго сниму защиту, вы сможете прочитать мою ауру. Если потом еще останутся вопросы, зададите.
Хаос поднялся из моей души, погрозил кулаком другим своим адептам, сплюнул на землю сгустком пламени и стих. Я быстренько запечатала его, огляделась.
– Безумная, – вынес общий вердикт Элкзт. В его голосе почтение смешивалось с упреком: такая молодая, а уже стала сосудом для высшей силы, отдала годы жизни за могущество… Зато они будут подчиняться беспрекословно.
– Вопросов нет. Кратко: на стороне ллотов стоит неизвестная сила. То есть, мне она известна, но вас просвещать об этом необязательно. Человеческих – и дровйиских – сил не хватит, чтобы с ней справиться, поэтому мы должны призвать Хаос на помощь. Пока все остальные войска, не зная этого, будут заниматься отвлечением нападающих, мы… вы, пять магов, должны войти в резонанс, чтобы ваши души звучали, как единое целое. Ни малейшей ошибки, ни одного отклонения, ясно?
Кивок. Лица сосредоточены – к чему она ведет, эта выскочка? Я улыбнулась. Жизнь – интересная игра, хоть и немного опаснее, чем шахматы
– Затем ваши силы возьму я – и выпущу Хаос.
Тишина. Любуюсь переменами в выражениях лиц. За долю секунду до того, как прозвучал первый возмущенный вопрос, я продолжила:
– Да, это самоубийство. Если Хаос будет в плохом настроении, он разнесет весь Рраен к Хелевой бабушке. Если нет – то та сила, что помогает ллотам, встретит достойного противника и перестанет обращать внимания на дела смертных. Без неё дроу смогут победить ллотов без особого труда… Затем высшие силы угаснут, истощившись в бесполезной схватке. Что я еще не сказала? Ах да, выживание нам шестерым в любом случае не гарантируется.
Они отреагировали лучше, чем ожидалось. Женщина отмахнулась от моих последних слов, как от назойливой мухи.
– Это и так понятно. Леди Лэли… Лали…
– Ла-э-ли. И я не леди.
– Лаэли, – кивнула чародейка. – Как нам привести частицы Хаоса в нас в нужное расположение духа?
– Элементарно. Вам нужно привести в такое расположение духа себя. Проще говоря, вам нужно быть в самом лучшем настроении, которое только возможно.
– За несколько часов до нападения на наш родной город? Лаэли, это НЕвозможно.
– Значит, вы сделаете невозможное. Еще вопросы?
Хаотики переглянулись, на их лицах появились ухмылки: давно они не получали таких оригинальных приказов.
– Тогда ровно через час… тьфу, малый цикл, я жду вас здесь же. Лорд Иззнар, а вас я попрошу остаться.
Глава Дома Кенррет спокойно сидел в кресле, покачивая ногой.
– Почему вас не поставили на место Дарм'рисса? Вы – сильный и опытный маг.
– Я отказался.
– Что, надоело командовать? – я играла вслепую. – Еще тысячи лет назад.
Нога замерла. Иззнар чуть наклонил голову.
– Если ты знаешь это… то ты должна понимать, что я не справлюсь с Небытием.
– И я не справлюсь, лорд… Сетх(2).
Королевский флаш? Или ничего не значащая пара?(3)
Голова наклонилась еще ниже.
– Хорошо, девочка. Знаешь, Дар не зря был о тебе такого высокого мнения.
Нет, ну стоит только показать магам, что ты чего-то стоишь, они начинают называть тебя "девочка" или "детка"!
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Разве? – когда он посмотрел на меня, его глаза были рубинового цвета, как у всех дхаэроу, что жили до войны. Как у ллота. – Да, Сетх – одно из моих имен. Быть может, ты разузнала и другое – оно тоже довольно известно.
Я лихорадочно стала перебирать в голове известных темных магов прошлого. Нет, нет, нет…
– Из истории Т'Эллы, – сжалился Иззнар-Сетх, создатель философского камня. – Меня звали Яхмос, и мне… ммм… что-то около пяти с половиной тысяч лет. Также как и Артуру или Ран. Они тоже живы – ты знаешь об этом, правда?
– Правда, – у меня пересохло в горле. Так невероятно: маг, который пережил несколько эпох обычных смертных, и он так запросто сидит и разговаривает со мной. – А Дар знает? Дарм'рисс, то есть.
– Подозревает. Я ведь никогда не рассказывал о своем прошлом – пусть, когда вернется, разгадает этот маленький секрет. Когда-то я был одним из бунтовщиков, отступников. Учил магии молоденького Иззмира – первого из желтоглазых. Потом он принял меня в свой дом, позволил взять имя Кенррет.
– Минуточку… значит, Дарм'рисс – чистокровный дроу?! А его все называют полукровкой, да и сам он думает…
– Что все его порывы, несвойственные нормальному темному эльфу – вина предка, который влюбился в светлую. Да, моему сыну нужны оправдания своим слабостям.
– Это не слабости, – я насупилась. – Неважно. Собственно, история вашей жизни, уж простите, не имеет большого значения – мне надо было убедиться, что вы – Сетх. После битвы вы мне понадобитесь, так что постарайтесь не пораниться.
На выходе ровесник динозавров обернулся через плечо, хмыкнул неодобрительно:
– Оптимистка.
Как ему объяснить, кто кроме этой глупой надежды на то, что всё закончится хорошо, у меня ничего не осталось?..
Хаотики, скалясь по возможности добродушно, собрались в нашей каморке. Снаружи стояли воины, готовые любой ценой помешать лотам войти, если они вдруг доберутся так далеко. Мы, маги, войдя в транс, становимся совершенно беззащитны. Чтобы обеспечить более полный резонанс, пятеро моих подопечных взялись за руки, сели на пол. Я была в сторонке – моя скрипка должна вступить позднее.
– Удачи.
Они закрыли глаза. В напряжении я следила за молчаливыми темными фигурами: и вот, слабое красноватое сияние залило их тела, распространилось на весь круг. Получилось… Они в идеальном слиянии.
А вот мне некому пожелать удачи.
Под ногами мягко пружинил ворс ковра. Часы пробили пять.
– Самое время для чая, – заметила я, присаживаясь рядом с Безумным Шляпником. – Привет, Чешир. Алиса, почему я здесь?
– Надо же тебе где-то находиться. Почему бы и не здесь? – невозмутимо отозвалось моё второе я. Или первое.
– То есть, у нас получилось вызвать Хаос к жизни в Срединном мире? – я подумала и долила в чай сливок.
