Текст книги "Королевство грешников (ЛП)"
Автор книги: Нусрат Али Шанджида
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Глава 12
МАКСВЕЛЛ
ПРОШЛОЕ
Проходит ночь за ночью. Дни пролетают в мгновение ока. Мои ночи проходят в утешении, в то время как дни наполнены пытками. Но сегодняшняя ночь – абсолютное определение ада. Я ожидаю, что монстры избьют меня, как всегда, но у них на уме что-то другое. Что-то, что будет преследовать меня каждую ночь до самой моей смерти.
Мой ангел лежит рядом со мной на полу. Ее голова покоится у меня на груди, а мои руки защищают ее. Тема ночи, когда она завязала мне глаза, больше не поднималась. Это длилось всего мгновение, и говорить об этом казалось бесполезным.
– Разве твоя семья не ищет тебя? – спрашивает она, проводя кончиками пальцев по моим зажившим синякам.
Я смотрю на ее лицо, невинность которого купается в ее нежной красоте.
– Они должны быть там. Я не знаю, сколько времени прошло, но я знаю, что мой отец, должно быть, ищет меня, – шепчу я.
Ее тело сжимается и придвигается ближе к моему раненому. Мои руки сжимаются вокруг нее, когда я чувствую дискомфорт. Проводя пальцами по ее мягким локонам, я встречаюсь с ней взглядом.
– Что случилось, Angel?
Она качает головой и теснее прижимается к моей шее. Но прежде чем я успеваю заставить ее ответить, я слышу слабый звук шагов. Я тут же откидываюсь на спинку стула, чувствуя, как мое сердце колотится сильнее, чем когда-либо, и оглядываюсь по сторонам.
– Ты должна спрятаться, – шепчу я.
Ее затравленные глаза встречаются с моими, и она крепко прижимается ко мне. Найдя кучу коробок в углу, я веду ее туда и прячу за ними.
Обхватив ладонями ее лицо, я призываю ее посмотреть на меня.
– Что бы ни случилось, не выходи. Хорошо?
Ее руки сжимаются на моих запястьях.
– Нет. Пожалуйста, не уходи…
Я качаю головой.
– Не. Делай. Этого. Не. Выходи. Пообещай мне! – Я бормочу сквозь стиснутые зубы, когда шаги приближаются. Тревога заключает меня в свои объятия, заставляя мои нервы биться быстрее. – Пообещай мне, Angel.
Она неуверенно кивает.
Я бросаюсь обратно в центр комнаты, и в этот момент дверь распахивается. Чудовища шагают во тьму, унося с собой свои бездушные сердца, а за ними скрываются их собственные демоны.
Один из них толкает меня на землю, в то время как другой пинает в живот. Я стону от боли.
– Твой отец действительно хитрый человек. Но мы хуже его, – выплевывает монстр с темными волосами с сильным русским акцентом. Его нога бьет меня прямо по лицу, и я чувствую, как рассекается моя губа. Я снова стону от боли, но сегодня я сдерживаюсь. Сегодня я держу свою боль на привязи… все ради нее. Я не позволю своему ангелу увидеть мою слабость.
– Твой отец действительно приблизился. Нам нужно преподавать тебе урок.
Мой отец пытался найти меня, и из-за того, что он потерпел неудачу, я должен заплатить за это. Монстр позади меня оттягивает мою голову назад, схватив меня за волосы. Я воплю, морщась от боли, когда он швыряет меня о стену. От удара о твердую стену по моей щеке синяки становятся еще сильнее. Но еще хуже видеть, как мой ангел наблюдает за адом, частью которого я становлюсь. Другой толкает меня на пол, и я слышу звон знакомых цепей. Прежде чем я успеваю что-либо сообразить, я чувствую, как к моей лодыжке привязывают холодную тяжелую цепь, переворачивая меня вверх тормашками. От этого натяжения мышцы моей правой ноги заболели еще сильнее.
– Твой отец никогда не слушает, – рычит монстр с темными волосами, ударяя меня кулаком в живот. – Ты знаешь, кого ему следует послушать?
УДАР КУЛАКОМ.
– Он должен меня выслушать. Знаешь почему?
УДАР КУЛАКОМ.
Он опускается на колени, оказываясь на уровне моих глаз, и хватает меня за волосы.
– Потому что ты всегда должен прислушиваться к своим братьям и сестрам.
Даже в тумане боли я пытаюсь вспомнить смысл его слов. В моем сознании возникает замешательство.
О чем он говорит?
Он хихикает, демонстрируя свою злобную звериную улыбку.
– Ошеломлен? – Он издает смешок. – Твой отец тоже. Но я открою тебе секрет, потому что это урок, который ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь. – Он встает, отпуская мои волосы, достает из кармана нож, направляя лезвие мне в живот. Моя кожа уже начинает гореть от страха. – Твой любимый отец когда-нибудь рассказывал тебе о своем брате, которого он бросил? – Кончик лезвия касается моей кожи. По моему лбу начинает стекать пот. – Я должен был править, но твой отец сразу же отобрал это у меня. Кто знал, что твоя собственная кровь отравит тебе жизнь? Он назвал меня предателем. Годами я ждал шанса заставить твоего отца страдать. И Бог дал мне этот шанс, приведя тебя ко мне. – Он тяжело вздыхает. – Я знаю, как твой дядя; я должен относиться к тебе как к собственному сыну. Но твой отец помог мне увидеть истинный мир, где своей крови нельзя доверять. Старые или молодые – это не имеет значения. В конце концов, они рождены, чтобы быть двуличными, даже если это им не свойственно. Но видишь, как изменились роли?
Он опускает нож все ниже и ниже, пока тот не упирается мне в грудь.
– Он забрал у меня все, но теперь его будущее в моих руках. Я не могу описать словами, насколько мне приятно видеть твою боль. Так что будь готов к агонии всю оставшуюся жизнь! – кричит он, поднимая руку, чтобы ударить меня. Инстинктивно я закрываю глаза, но когда слышу знакомый крик, мне кажется, что я переживаю тысячи смертей.
– Нет! – кричит мой ангел, привлекая внимание монстров.
Слезы текут из ее глаз, когда она бросается ко мне и встает между мной и мужчиной, как будто прикрывает меня от темноты.
– Не причиняй ему вреда, – говорит она с ноткой храбрости в голосе.
– Какого хрена ты здесь делаешь? – монстр кипит, хватая ее за подбородок.
– Нет! Не прикасайся к ней, – умоляю я слабым голосом, срывающимся с цепи.
Он смотрит на своих спутников, прежде чем переводит взгляд на меня со злой усмешкой.
– А… похоже, у нас тут Ромео и Джульетта. – Он громко смеется, и остальные присоединяются к нему. – Ты серьезно пытаешься защитить ее, хотя ничего не можешь сделать, да? – Он прикусывает губу со своей холодной улыбкой, прежде чем посмотреть на моего ангела. – И ты, маленькая предательница. Ты уже забыла свое место? – Он крепче сжимает ее подбородок, заставляя ее вздрогнуть, когда она ударяет его по запястью.
Я извиваюсь изо всех сил, не заботясь о том, что моя лодыжка разорвется.
Видя, как я сопротивляюсь, я смотрю, как его глаза сужаются, как будто он что-то замышляет.
– У меня есть идея получше. – Он кивает своим спутникам. – Вы двое, идите вперед и научите эту маленькую соплячку, в чем на самом деле заключается ее преданность. – Он толкает ее к монстрам, и они вытаскивают ее из подвала.
– Нет! Отпусти меня! Нет! – Ее высокий голос вскоре начинает затихать.
Дверь закрывается.
Мое сердце начинает быстрее биться в груди. Ужасные и сжимающие сердце сценарии того, через что, должно быть, проходит мой ангел, промелькнули у меня перед глазами.
– Что касается тебя, ночи станут еще хуже. – Когда я не отвечаю, он крепко сжимает мои волосы, заставляя меня вздрогнуть. – Теперь, когда я знаю твою слабость, это будет так весело…
Монстр продолжает говорить, но я больше не в состоянии его слышать. Он продолжает бить меня, пока я не истеку кровью, но я больше не чувствую своей боли.
Единственная боль, которая существует, находится в моем сердце, и она невыносима. Ничто не сравнится с ней.
НАСТОЯЩЕЕ
Проходит несколько дней, и я делаю все возможное, чтобы попытаться не признавать проблему, которая съедает меня заживо. Но это трудно сделать, когда Элиша остается под моей крышей, а Рея работает в моем подполье.
Но что меня действительно беспокоит, так это их связи. Их не было. Я снова связался с Персесом, но он сказал, что получил информацию из открытых источников. Все, что он мог найти, и в его обязанности не входило выяснять, были ли эти утверждения правдивыми или ложными.
Я не мог винить его, потому что он сделал то, о чем я его просил. Но зачем публичным записям лгать? Что скрывает Рея?
Я даже искал какую-либо информацию об Элише, но трудно найти что-либо о ком-то, кто был незаконно ввезен в Россию. Это означает только возвращение к истокам ее похищения. Что кажется бессмысленным, если только она не раскроет свое собственное прошлое. Я не часто вижу ее, поскольку большую часть времени она остается и ест в своей комнате. У меня нет жалоб, но сегодня это закончится.
Сейчас поздний вечер, и ужин готов. Я вхожу в ее спальню без стука. В комнате темно, но камин освещает ее фигуру, сидящую на диване, сюда со свистом проникает холодный московский воздух. Она тут же встает, удивленная моим появлением. Я иду дальше, наблюдая, как она хватается за мебель, как будто это ее защита.
Ее грудь поднимается и опускается от страха, который она пыталась скрыть, но в глазах по-прежнему светятся сила и отвага. Она не сдастся без боя. Ее сходство с Реей несколько затрудняет отношение к ней по-другому. Один только вид ее заставляет меня вспомнить ночь, когда я трахал Рею, и это заставляет меня чувствовать, что я трахал и Элишу тоже.
– Подойди и поешь, рабыня. – Она не говорит и не двигается. – Не заставляй меня повторяться, иначе будут последствия.
Она скрещивает руки на груди и стискивает челюсти.
– Иди нахуй.
Я смотрю в пол с дьявольской улыбкой, издавая холодный, мрачный смешок, прежде чем снова поднять взгляд на нее.
– Ты действительно предпочитаешь испытывать боль, не так ли?
Я мгновенно бросаюсь к ней и притягиваю к себе за руку. Она кричит и бьется у меня на груди, вырываясь из моих объятий.
Я бросаю ее на кровать, поджимая ее ноги между своими, и укладываю на живот. Она не сравнится с моим весом, и даже она осознает это, но это не мешает ей бороться со мной. Я стягиваю с нее штаны вместе с трусиками.
– Нет! Остановись! – Она пытается повернуться, чтобы ударить меня, но не может себя контролировать. Я прижимаю ее к себе и расстегиваю ремень.
Сам звук заставляет все ее тело содрогаться от страха.
– Нет! Пожалуйста, не делай этого! Пожалуйста! – Я переворачиваю ее так, чтобы мы были лицом друг к другу, и прижимаю к матрасу, поднимая ее руки над головой. – Прекрати, пожалуйста! Я больше не могу этого выносить! – На ее глазах появляются слезы. Первые, которые я вижу с того дня, как она приехала сюда. Она не плакала, когда была в той клетке. Она не плакала, когда я поймал ее. Она не плакала, когда я угрожал ей. Но это? Даже при том, что я не планирую насиловать ее, простая отправная точка превращается в ее переломный момент. Я только планировал напугать ее, но, похоже, я зашел слишком далеко. Мой член становится твердым, как скала, когда я вижу эти слезы в ее глазах. Я садистский ублюдок, раз так реагирую на нее, но часть меня чувствует себя неловко при виде ее слез.
– Пожалуйста… не делай этого… – Новые слезы катятся по ее щекам. Каждый дюйм меня отключается. Моего возбуждения больше нет. Ее слезы не отражают печаль или душевную боль. Это слезы поражения. Капитуляция.
С нее уже хватит, и у нее больше нет сил снова проходить через этот ад. Она просто не может.
И прямо тогда, даже в тусклом свете, я вижу отражение демона в ее блестящих глазах. Я слезаю с нее и пристегиваю ремень, прежде чем покинуть ее комнату.
Я направляюсь прямиком в свою спальню, теряя аппетит и интерес к сегодняшнему вечеру.
Сон тоже не идет, и я не думаю о работе. Я слишком взбешен.
В ярости на себя… в ярости на своего собственного демона.
Глава 13
МАКСВЕЛЛ
НАСТОЯЩЕЕ
Прислонившись к бильярдному столу в своем кабинете, я целюсь оранжевым цветом в правую угловую лузу. Я бью кием по шару, наблюдая, как он плавно входит в лунку. Я перехожу на другую сторону, прислоняясь к столу. В этот момент раздается стук в мою дверь.
– Войдите.
Входит Элиша, одетая в бледно-голубой топ и черные брюки. Ее волосы цвета воронова крыла частично мокрые, как будто она только что вышла из душа.
Она проходит дальше, останавливаясь возле стола. Ее взгляд падает на татуировки на моем предплечье, которые видны из-за подвернутых рукавов. У меня на руках несколько таких татуировок, и она пристально разглядывает их. Я чувствую, как ее взгляд перемещается от детализированной гадюки через меч к клетке.
– Тебе что-нибудь нужно? – Я отступаю. Мой голос отвлекает ее от размышлений. Ее щеки краснеют от смущения из-за того, что ее поймали.
Та же свирепость вернулась в ее поведение, когда ее защищают стены.
– Зачем ты привел меня в свой дом? – спрашивает она.
– Потому что я могу. – Я подхожу к стойке для кия на стене и ставлю ее на место.
– Но почему я? Были и другие. Так почему же ты забрал меня и привез сюда? Чего ты от меня хочешь?
Она скрещивает руки на груди, в ее позе звучит вызов не отступать.
– Поскольку ты моя рабыня, я не обязан тебе ничего объяснять. – Я держу руки в карманах и подхожу к ней.
Ее глаза сужаются.
– Я не твоя рабыня, прекрати называть меня так, – шипит она свои слова.
Я беру ее за подбородок, заставляя посмотреть в мои холодные, бездушные глаза. Я замечаю, как она отшатывается, но быстро берет себя в руки.
– Я спас тебя от продажи другому монстру, а это значит, что теперь ты принадлежишь мне. Твоя жизнь, твоя свобода, твое тело… Все, что у тебя есть, принадлежит мне. – Я слегка сжимаю ее подбородок. – И поверь мне, ты не захочешь перечить мне. Я более безжалостен, чем твои предыдущие хозяева. То, что у тебя было раньше, было детской забавой. Со мной это будет так, как будто ты существуешь в своем собственном личном аду. – Мое дыхание обдает ее щеку, когда я нежно покусываю ее кожу. – Но что-то подсказывает мне, что ты этого хочешь. – Элиша смотрит на меня в замешательстве. – Может быть, часть тебя действительно хочет испытать тьму. – Я целую ее нежную оливковую кожу, слыша, как у нее перехватывает дыхание. Мой нос стекает вниз, когда он достигает ее затылка. Я вдыхаю ее цветочный аромат, прежде чем лизнуть ее кожу. Она тяжело дышит, ее грудь поднимается и опускается, ее руки вцепляются в мои предплечья, ногти впиваются в мою кожу. Моя кровь начинает бурлить, воспламеняя все мое тело.
Я улыбаюсь, прижимаясь губами к ее коже, когда она в ответ откидывает назад шею, чтобы предоставить мне лучший доступ. Я посасываю ее кожу, работая языком и зубами, другой рукой зарываясь в ее волосы цвета воронова крыла. Я чувствую, как учащается ее пульс, как нагревается ее кожа. Луч победы разгорается в моей груди. С последним поцелуем я откидываюсь назад, прижимаясь своим лбом к ее лбу, обхватывая ладонями ее лицо. Ее глаза все еще закрыты, как будто она ошеломлена моим прикосновением. Но когда она чувствует отсутствие, ее глаза открываются, и осознание вскоре обрушивается на нее, как сокрушительный удар. Она немедленно вырывается из моих объятий. Я не могу удержаться от улыбки.
– Похоже, я не ошибаюсь, – говорю я с гордостью.
– Пошел ты.
– Я бы предпочел трахнуть тебя. – Я провожу пальцем по ее горлу, и она отбрасывает мою руку.
– Просто скажи мне, почему я здесь? Я хочу знать, – требует она.
Я выдерживаю ее взгляд, чувствуя, как мое возбуждение растет от ее силы. Я видел много рабынь в своей жизни, но ни одна из них не несла свечу надежды и силы, как Элиша. Рабы всегда сдаются через несколько раз, но не она. Она все еще цепляется за надежду когда-нибудь стать свободной.
– Скажи мне, потому что, если нет веской причины, тебе придется меня отпустить. Я заслуживаю свободы.
Я усмехаюсь.
– Если ты собираешься начать со своей речи о правах человека, то держи это при себе.
– Каждый человек заслуживает свободы. Если бы ты был на моем месте, ты бы тоже этого заслуживал.
Неосознанно она включает передачу памяти о моем прошлом. Мгновенная ярость охватывает меня, когда я сжимаю кулак, чувствуя, как внутри меня закипает лава. Я тоже был в аду и не заслуживал свободы. Со мной даже не обращались как с человеком. Свободу отняли, а не заслужили.
– Но держу пари, ты этого не поймешь. Такой монстр, как ты, даже не знает, что такое свобода. Ты принимаешь это как должное… – Прежде чем она успевает договорить, я хватаю ее за горло, прижимая к своему столу. В ней просыпается инстинкт самосохранения, но я удерживаю ее своим весом.
– Твоя бессмысленная надежда вырваться из этой клетки и жить нормальной жизнью – чушь собачья. В глубине души ты тоже это знаешь, потому что, несмотря ни на что, эти воспоминания будут преследовать тебя по ночам. Они никогда не покинут тебя. А что касается меня… – я усиливаю хватку, наблюдая, как ее глаза расширяются от страха, – я не монстр, я хуже этого. Я король в этих шахматах, который готов на все, чтобы уничтожить своего противника и завладеть своей свободой.
Она холодно улыбается.
– Тогда ты в большей ловушке, чем я.
Я хихикаю.
– Малышка, ты все еще живешь в мире сказок, где есть прекрасный принц и счастливые люди. Я видел больше тьмы, чем ты. Я родился и вырос во тьме. Запомни мои слова, когда я говорю, что это не что иное, как ложь, чтобы скормить тебя миру, который не восторжествовал. Реальный мир – это ад, где демоны лишают ангелов невинности, и ты одна из них.
– Ты все равно не сможешь держать меня в плену.
Я усмехаюсь.
– А кто меня остановит? Ты?
– Если придется, то да, – сразу же отвечает она, будучи самой что ни на есть злобной женщиной.
– Возможно, тебя и учили быть храброй, но есть разница между храбростью и глупостью. Так что не будь глупой.
– Тогда какого черта я должна сделать, чтобы стать свободной? Просто скажи мне, чего ты хочешь! – Нетерпение сквозит в ее тоне. То, чего я действительно хочу от нее, потребует времени и терпения, но я все еще могу взять у нее что-то. Что-то более ценное. Ее саму.
Ухмыляясь этой идее, я отвечаю ей:
– Докажи, чего ты стоишь.
Она хмурится.
– Что ты имеешь в виду?
Я провожу большим пальцем по ее нижней губе, ощущая ее мягкость… страстно желаю поцеловать эти губы.
– Покажи мне, что ты стоишь свободы. Я спас тебя от продажи, а это значит, что ты стоишь мне миллионов. Так что покажи мне, чего ты стоишь, и ты будешь освобождена.
Ее глаза сужаются, в них горит огонь, когда ее осеняет осознание.
– Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя, чтобы стать свободной?
Я ухмыляюсь.
– Если это один из способов, то не стесняйся, малышка.
– Никогда. Я скорее покончу с собой, чем позволю тебе приблизиться ко мне.
– Тогда извини, что разбил твой мыльный пузырь надежды, малышка, ты застряла здесь на всю оставшуюся жизнь. Твоя вечность пройдет в рабстве.
Намека на поражение на ее лице достаточно, чтобы доказать мою точку зрения. В этот момент у меня звонит телефон. Я возвращаюсь и отвечаю на звонок, наблюдая, как Элиша выходит из комнаты, даже не взглянув на меня.
– Где ты? – Голос Игоря срывается.
– Игорь, ты можешь быть моей семьей, но не забывай, кто я для тебя. Так что следи за своим тоном, – холодно отвечаю я. На несколько секунд воцаряется тишина, прежде чем он заговаривает снова.
– Была украдена наша новая партия наркотиков.
Его заявление приводит меня в замешательство.
– Как, черт возьми, это произошло?
– Мужчины сказали, что разгружали его на причале, когда подъехало несколько машин и из них вышли несколько вооруженных людей. Забрали все поставки и даже убили нескольких наших людей.
Я сжимаю телефон сильнее. До такой степени, что он может легко сломаться.
– Но было и кое-что еще.
– Что?
– Для тебя сообщение.
Я хмурюсь, но ночь в борделе всплывает в моей памяти, когда я пытаюсь связать эти два события.
– Что там написано?
– Это только начало. Твои стены больше не будут защищать твое королевство, Максвелл. Твое падение приближается, – говорит Игорь.
Я тут же вешаю трубку и иду к бару, наливая себе крепкий напиток. Допивая его одним глотком, я жажду большего, но это не поможет справиться с неизвестным разрушением, которое стучится в мою дверь. У меня нет ниточки. С самого начала никакой зацепки. Кто охотится за моим королевством и почему.
Гнев и свирепость отравляют мою кровь. Жертвы и тяжелый труд, которые я приложил, чтобы стать королем, теперь кажутся напрасными. Мою корону забирает у меня безликий враг.
Когда я смотрю в сторону, я вижу поверженное и усталое отражение, смотрящее на меня. Но я мгновенно восстановил свое поведение. Никто не отнимет у меня мое королевство. Даже сам Бог.
Чем больше я смотрю в глаза падшему королю, тем больше досада ослепляет меня. С громким ревом я швырнул стакан со скотчем в окно, наблюдая, как он разбивается на миллионы осколков.
Мои враги жаждут войны, и пришло время убить их за счет их собственной жадности.
К тому времени, когда я добираюсь до доков, район в основном пуст. Заметив мое появление, Игорь направляется ко мне.
– Я разговаривал с некоторыми из мужчин, которые еще живы. Они почти ничего не говорили. Только то, что их лица были закрыты черными масками.
– Это теперь новый стиль преступного мира? Образ Бэтмена? – Я иду впереди, он следует за мной.
Несколько человек сидят на земле, один из них держится за забинтованную руку.
– Ты, – я киваю в его сторону и мгновенно встаю. – Иди сюда. – Он не теряет времени даром и встает передо мной, опустив глаза. Я собираюсь задать ему вопросы, но закрываю рот, когда вижу, как его глаза расширяются от страха, а ноги дрожат. Это зрелище определенно вызвано не только страхом перед моим присутствием, но и чем-то другим. Я оглядываюсь и показываю в сторону здания, где хранятся посылки. Он сглатывает, и мы оба начинаем заходить внутрь здания, когда я чувствую, что Игорь следует за мной.
– Ты останешься здесь.
– Но…
– Я не спрашивал, Игорь, – усмехаюсь я через плечо, входя вместе с работником. К счастью, комната пуста. – Говори. Оставь хоть одну деталь или солги мне, и твой труп будет выброшен в океан. – Я скрещиваю руки на груди, ожидая, что он что-нибудь скажет.
Но он молчит, и губы его дрожат. Пот начинает стекать с его лба, и голова опускается еще ниже, как будто у него нет сил говорить.
Закатив глаза, я достаю пистолет и снимаю его с предохранителя, целясь ему в голову. Все его тело сотрясается, как у наркомана во время ломки.
– За три секунды до того, как я нажму на курок. Итак, говори сейчас или готовься умереть.
– Сэр, пожалуйста…
– Раз. Два.
– Сэр, я не могу…
– Три.
Он мгновенно падает на землю, держась за мою ногу.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сэр. У меня есть семья. Пожалуйста, сэр. Я расскажу вам все. – Его пальцы крепко сжимают мои черные брюки.
Сжав челюсти, я прерывисто выдохнул, поднимая его за воротник.
– Говори, – приказываю я.
– Подъехали три машины… – Его хриплый голос дрожит. – из машины выскочили люди в черных костюмах и начали стрелять по начальнику охраны. П-потом они убили тех, кто пытался сбежать. Один из них вышел вперед, когда нас держали в заложниках, и приказал нам доставить коробки в грузовике, который стоял сбоку от здания. – Он сглатывает. – Затем он сказал, что если… если он хочет, чтобы мы жили в условиях такой плохой безопасности с паханом, который не…
– Кто чего не делает? – Я кричу, и мои слова эхом разносятся по всему зданию.
– Человек, который не знает, как защитить свой народ, тогда мы были дураками. Он сказал нам либо присоединиться к нему, либо прожить еще один день, чтобы умереть на следующий. Некоторые из наших людей не стали терять времени и присоединились к нему… А некоторые из нас остались в стороне, сэр.
Досада – это мягко сказано по отношению к тому, что я действительно чувствую.
– Они были в масках?
Он качает головой.
– Нет, сэр. Мы солгали, потому что были напуганы.
Я прищуриваю глаза.
– Как выглядел тот мужчина?
– На вид мужчине было лет двадцать с небольшим. У него были черные волосы и щетина на подбородке. У него даже была татуировка в виде гадюки на шее. По его акценту было ясно, что он не из России.
Тот же человек, который подкупил Лоренцо, чтобы тот вновь открыл предприятия, которым я положил конец.
– Ты видел кого-нибудь еще?
Он прищуривает глаза, как будто пытается восстановить каждую частичку воспоминаний о нападении.
– Возможно, там была женщина.
Я хмурюсь.
– Женщина?
Он энергично кивает.
– Машина впереди. Я увидел женщину в темных очках. Я не мог разглядеть ее как следует из-за стекла.
– Уходи. – Я отпускаю его воротник, наблюдая, как он отшатывается и смотрит в землю.
Он сразу же покидает здание. Тем временем я просто стою там в полном одиночестве.
Женщина?
Гребаная женщина пытается украсть мое королевство?
Но сначала. Я должен найти этого другого мужчину. Мужчину с татуировкой гадюки на шее. Если он тот, кто инициирует все шаги, чтобы привлечь всех на свою сторону одного за другим, тогда я должен быстро найти его. Но кто бы могла быть эта женщина? И с каких это пор женщина вообще думает о том, чтобы победить меня?
Когда я выхожу из здания, мои глаза осматриваются по сторонам и обнаруживают камеру слежения на фонарном столбе.
– Игорь, – зову я его по имени. – Что это? – Я указываю на камеру. – Я хочу, чтобы отснятый материал был на той камере в моем офисе в течение пятнадцати минут, – приказал я, прежде чем уйти и вернуться домой.
И точно переступив порог, я получаю видео на свой ноутбук.
Я включаю его, когда экран вспыхивает черно-белыми машинами, внезапно появляющимися на причале. Рабочий прав насчет нападения и неизвестного мужчины тоже.
Я увеличиваю изображение его лица.
Описание подходит идеально. Черные волосы. Щетина на подбородке. Татуировка гадюки на шее. Даже его руки тоже покрыты татуировками. На вид ему лет двадцать с небольшим. В этот момент мой взгляд падает на машину позади него. Мое внимание привлекает искаженная фигура внутри. Я прищуриваю глаза и увеличиваю изображение еще больше, но оно начинает становиться немного размытым. Тем не менее, я все еще вижу женщину внутри машины. Стройное тело, тонкие руки. Ее лицо повернуто в сторону, густые длинные волосы закрывают лицо, но даже у нее на шее татуировка в виде гадюки. Я прищуриваюсь еще больше, и то, что я вижу, застает меня врасплох. У нее такая же татуировка в виде гадюки, как у меня на правом предплечье.
Я опускаю взгляд на свою руку, обводя подробнейшую татуировку с открытым ртом. Единственное отличие в том, что у нее на шее болтается ожерелье с крестом Иисуса Христа.
Я откидываюсь назад. Смотрю туда-сюда на мужчину и женщину, пытаясь восстановить каждую частичку памяти, где эти двое могли существовать. Но их никогда раньше не было в моей жизни. До сих пор.
Хотя что-то внутри меня подсказывает, что я должен больше присматривать за этой женщиной. Это не игра в шахматы между двумя королями.
Это опасная, безжалостная игра между королем и королевой. И я должен подумать о своих ходах вокруг королевы, прежде чем получу мат и стану ее жертвой.
