Текст книги "Королевство грешников (ЛП)"
Автор книги: Нусрат Али Шанджида
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Глава 3
МАКСВЕЛЛ
На следующую ночь я приезжаю в метро. Охранники кивают мне, прежде чем открыть ворота, и один из них ведет меня в зал, где все ждут, когда я принесу присягу.
Николай приветствует меня и обнимает рукой за плечо – фальшивый жест на глазах у всех, чтобы показать свою поддержку. Все присутствуют.
Некоторые из них оценивающе смотрят на меня, как будто пытаются заслужить мое расположение, а некоторые глазеют на меня, как на антилопу, на которую они хотят поохотиться и убить, просто чтобы повесить мою голову на стену и повысить свою уверенность. Они могут читать об этом все, что захотят, потому что на самом деле теперь я король джунглей.
Свирепый. Сильный. Непобедимый.
– Теперь ты новый пахан Братвы. Враги дважды подумают, прежде чем в страхе произносить твое имя, сынок. Будь настоящим лидером и думай о своем народе, о своем королевстве.
Он вытаскивает нож, которого я никогда раньше не видел. С самого детства я посещал множество мероприятий, но такая возможность выпадает раз в жизни. Только люди, которые зарабатывают на это место, имеют право получить его. Гордость переполняет мою грудь, когда я беру его. Острое, блестящее стальное лезвие с черепом на конце рукояти – такое красивое, и в то же время такое опасное.
Я протягиваю руку, зная, что за этим последует. Взяв мою руку, он проводит ножом по моей коже, порезав ладонь. Я не вздрагиваю. У меня бывало и похуже.
– Я бы скорее сжег свою плоть, чем даже подумал о предательстве своего народа, – твердо говорю я, сжимая руку в кулак, и кровь капает на пол. – Я клянусь своей кровью быть верным и достойным своего народа. Мой долг всегда будет для меня на первом месте.
– Ты пахан России, Максвелл. Ты будешь править кровью и силой.
Он достает кольцо с бриллиантовым черепом. Кольцо, которое передавалось из поколения в поколение. Кольцо с черепом, о котором я всегда мечтал с того самого дня, как впервые увидел его.
Он пропускает его сквозь мои пальцы, и я чувствую тяжесть власти в своих руках, наслаждаясь этим гордым моментом.
Я протягиваю свою окровавленную руку и крепко и уверенно пожимаю руку Николая.
– Я не подведу, – клянусь я ему, своему народу и самому себе.
Позже той ночью, я пробираюсь через подземную арену для боев в клетках, которой владею. Рев мужчин, наблюдающих за боем, разносится по комнате, почти заглушая музыку, играющую из динамиков. Мужчины бьют по проволочной клетке, издавая громкие глухие звуки, – это то, ради чего я живу. Это показывает их волнение оттого, что они стали свидетелями кровавой схватки. Люди на арене держатся от меня на большем расстоянии, зная, какой властью я теперь обладаю. Некоторые даже кивают или кланяются в знак признательности. Страх, уважение… это то, чего я всегда хотел. И теперь, когда это у меня в руках, действительно кажется, что я наконец победил. Каждая смерть, каждое предательство, каждая боль и каждая жертва стоят всего этого. Кровь теперь окрашивает мою руку, рана начинает немного опухать, прежде чем я подхожу к бару и беру ближайшую бутылку бурбона, выливая золотистую жидкость на рану.
– Эй! Что ты делаешь? – кричит девушка с другой стороны барного столика, выхватывая у меня бутылку.
Какого хрена?
Когда я поднимаю глаза, я вижу женщину. В ней нет ничего девчачьего.
Начиная с ее рыжих волос, глубоких черных глаз и заканчивая оливковой кожей, она от природы красива. Без макияжа и дополнительных штрихов, и все же она выглядит как богиня с этой свирепостью, светящейся в ее глазах.
– Ты хоть знаешь, насколько это дорого? – сердито спрашивает она, ставя бутылку обратно на полку. Поворачиваясь ко мне, она кладет руки на свою соблазнительную талию. Верхняя пуговица ее белой рубашки расстегнута, и как бы мне хотелось взглянуть на ее декольте. – Ты хочешь выпить, так что просто скажи это, – ее взгляд останавливается на моей раненой руке, заставляя ее свирепеть еще сильнее, – и к твоему сведению, это бар, а не скорая помощь. Я не хочу, чтобы из-за тебя я потеряла работу, придурок.
Боже, этот рот. Я не могу вспомнить, когда в последний раз женщина так извергала на меня слюну. Сэмюэль, главный бармен, замечает весь спектакль, его глаза широко открыты от ужаса. Он немедленно делает ей выговор, но я качаю головой, останавливая его. Он сглатывает, глазами умоляя меня о прощении.
– Прошу прощения, сэр, – шепчет он, слегка склонив голову, в то время как женщина, привлекшая мое внимание, с вежливой улыбкой обслуживает других клиентов. По этой невинной улыбке было бы трудно догадаться, что несколько мгновений назад она плевалась огнем теми же самыми губами.
– Все в порядке, Сэмюэль, – бормочу я, отмахиваясь от него, и направляюсь к ней. Наблюдая за моим появлением, мужчины начинают покидать свои места, торопливо прихватывая свои напитки.
Я сажусь, не сводя глаз с ее фигуры. Она избегает зрительного контакта, намеренно игнорируя меня, пока готовит напитки. Чем больше я смотрю на нее, тем больше чувствую странную тягу к ней. Внезапное подозрение закрадывается в мою душу, когда я пытаюсь вспомнить, видел ли я ее когда-нибудь раньше. Она поворачивается, чтобы взять бокалы с полки, повернувшись ко мне спиной, и тут до меня внезапно доходит.
Девушка из библиотеки.
Я хмурюсь, меня охватывает замешательство. Что здесь делает такая невинная женщина, как она? Работает среди волков и преступников?
У нее характер хамелеона. Она меняет цвет, когда ей нужно.
Затем она возвращается ко мне, наполняет бокалы пивом и ставит их на поднос, чтобы официант взял их. Она довольно аккуратно выполняет свою работу.
Была ли она раньше барменом?
Она ни разу не обратила на меня внимания, что вызывает во мне все большее любопытство к ней. В последний раз я позволил любопытству взять верх, когда обнаружил, что моя жена изменяет мне. Своей невинностью она заставила меня поверить, что может любить такого монстра, как я, заронив семя своей фальшивой любви в мое сердце. Вот почему, когда я стал свидетелем ее предательства, мне не потребовалось и секунды, чтобы выстрелить ей прямо между глаз.
Я думал, что её убийство вызовет чувство вины, но это чувство и близко не подошло, заставив меня понять, что любовь предназначена не для меня.
Кого я вообще обманываю?
Сатана, как и я, никогда не был создан для любви.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я, кладя обе руки на стол.
Она фыркает, закатывая глаза. У нее тоже есть характер. Мне это нравится.
– Мое имя? – она одаривает меня вежливой улыбкой, и я почти влюбляюсь в ее искренность.
– Я уверен, что не заикался, когда задавал вопрос, – я использую свой доминирующий голос, который заставляет всех съежиться, но, похоже, на нее это не производит никакого эффекта.
– Меня зовут «отвали», – выдавливает она эти слова, прежде чем развернуться и выйти из бара, направляясь в зону поддержки.
С моих губ срывается смешок, когда я наблюдаю за ее храбростью. Женщины в моей жизни всегда были как инструмент, которым я пользуюсь только для своего удовольствия. Один щелчок моего пальца, и они в страхе опускали глаза, готовые делать все, что я им прикажу.
Но она?
Она первая женщина, которая дала мне отпор. Возможно, она меня не знает и относится ко мне по-другому, но что, если она знает, кто я такой, и все равно относится ко мне по-своему?
Кто-то, кто откашливается, привлекает мое внимание, оборачиваясь, я вижу своего двоюродного брата и партнера Игоря. Он улыбается, прежде чем сесть рядом со мной.
– Поздравляю с твоим успехом, – бормочет он с неподдельной гордостью в голосе. Игорь – единственный мужчина в моей семье, которому я могу доверять. Мы всегда были близки, как братья, и поддерживали друг друга в самые трудные времена. Когда я открывал арену, я знал, что хочу, чтобы он был моим партнером, хорошо зная, что он серьезно отнесется к ответственности.
– Спасибо, – киваю я, поднимая два пальца в знак того, что мужчина-бармен занят приготовлением напитков для нас обоих.
Через несколько секунд бармен ставит перед нами два бокала белужьей водки. Чокаясь бокалами, мы поднимаем тост за мою победу.
– За твое королевство, – произносит тост Игорь.
– И за нового Казначея Новосибирска, – бормочу я, наблюдая, как он в замешательстве хмурится.
Из-за своего мудака-отца Игорь всегда оставался бригадиром Томска. У него есть потенциал, сила и ум, чтобы быть больше, чем просто бригадиром. Мне нужно, чтобы он был рядом со мной как мой брат и бригадир страны, которой я сейчас правлю.
Он улыбается, понимая, что означает этот тост, и выпивает его.
Я тоже допиваю свой напиток и заказываю еще по порции.
В этот момент она выходит из задней комнаты со стаканами и бутылкой скотча в руке и направляется к полке. Мои глаза напряженно следят за ней и ее движениями.
– Кто она? – Спрашивает Игорь, оглядываясь через плечо, следуя за моим взглядом и нахмурив брови.
Я пожимаю плечами.
– Не знаю.
Он хихикает.
– Чушь собачья. Если бы ты ее не знал, то не смотрел бы на нее как на свою следующую добычу.
Хороший момент. Я не трачу ни секунды на тех, кто мне безразличен. Но она привлекла мое внимание.
Игорь щелкает на нее пальцами, заставляя мою кровь закипеть от гнева. Я пристально смотрю на него, в то время как самодовольная улыбка приклеена к его лицу. Она неторопливо направляется к нам.
– Да?
– Принеси нам два бокала Balkan 167 °, милая, – приказывает он, поворачиваясь ко мне лицом и подмигивая. Игорю действительно нравится нажимать на мои кнопки большую часть времени.
Она скрещивает руки на груди, приподнимая свои сиськи, отчего выглядит смелее и чертовски сексуально.
– Анна? – зовет она блондинку-барменшу в углу, которая тут же подходит к ней. – Пожалуйста, обслужи этих двух джентльменов, – она смотрит прямо в глаза Игорю с тем же огнем, что и в ее взгляде, – … потому что я никому не «милая».
Она поправляет волосы, прежде чем вернуться в кладовку. Черт.
Я смеюсь над эпическим моментом, свидетелем которого я был.
Боже мой. Эта женщина действительно нечто особенное.
– Вот сука, – рычит Игорь, но не может сдержать смех, срывающийся с его губ. – Неудивительно, что ты положил на нее глаз. Я бы с удовольствием выбил из нее эту наглость.
Я смотрю на него, прищурившись, наблюдая, как на его губах появляется ухмылка, превращающая его в злобного ублюдка, каким он и является.
Он поднимает руки вверх, сдаваясь.
– Хорошо. Хорошо. Она твоя. Сообщение получено.
Я не знаю, что это такое, но мысль о том, что Игорь находится где-то рядом с ней, заставляет мои нервы дрожать от ярости. Не только Игорь, любой парень, пытающийся хотя бы приблизиться к ней, заставляет мой позвоночник наполняться адреналином. Желание убить кого-то только потому, что у него хватило наглости оказаться где-то рядом с ней, кажется слишком сильным. Эта женщина – чертова Афродита, она заслуживает того, чтобы ей поклонялся ее король, а не бесполезные пешки.
– У тебя есть какие-нибудь планы на Демьяна? – Спрашивает Игорь, переходя в свой деловой режим.
Я качаю головой.
– Пока нет. Он не выстрелил в ответ, так что сейчас не о чем беспокоиться.
– И ты собираешься просто ждать, пока он нападет? Возможно, его депортировали из России, и Бог знает, где, черт возьми, он живет сейчас, но мы с тобой оба знаем, что он стремился к власти, которая у тебя сейчас есть. Мы должны быть готовы.
Демьян когда-то был казначеем нашего сообщества. Все боялись и уважали его за силу и остроумие. Но когда Николай обнаружил, что он связан с ICR (прим. пер. Следственный комитет РФ), он был в списке подозреваемых у всех наемных убийц и мафиози. Но каким-то образом ему удалось сбежать, и с тех пор он никогда не возвращался. Но, что удивительно, он все же напал на несколько районов и чуть не убил Николая. В одной из таких атак Николай выстрелил в него, но не попал в сердце, и он скрылся.
Прошло несколько лет. К настоящему моменту он, должно быть, знает, что я новый пахан Братвы и буду ждать его возможности нанести удар.
– Мы будем готовы. Когда придет время, мы будем сражаться и уничтожим все до последней капли его родословной. Но пока нам нужно подождать.
Остаток ночи проходит незаметно, пока я остаюсь и рассказываю Игорю о наших новых филиалах, членах и расходных материалах, но мой взгляд время от времени переключается на нее, когда она проходит мимо. Арена начинает пустеть, и ее становится все менее слышно по мере того, как зрители начинают расходиться. К тому времени, как метро пустеет, уже почти три часа ночи. Игорь ушел тридцать минут назад, а я остался ради нее.
Для чего? Впервые в жизни я понятия не имею.
Допивая свой последний напиток, я встаю и застегиваю костюм, пока обхожу бар в поисках нее. Но после полного круга я понимаю, что ее здесь больше нет. Я нахожу светловолосую девушку, которая тут же подпрыгивает от страха.
– Прекрати, блядь, дрожать, – приказываю я, заставляя ее дрожать от страха. Я закатываю глаза, уже чувствуя разочарование. – Где та рыжеволосая барменша? – Спрашиваю я.
– О-она ушла, сэр. Ее смена з-закончилась ч-час назад, – заикается она, все больше и больше забиваясь в угол, хотя свободного места уже не осталось.
Чувствуя скуку, я поворачиваюсь и ухожу.
Должно быть, она ушла через черный ход. Я покидаю арену, сажусь в машину и возвращаюсь домой.
Той ночью, когда я ложусь в постель, сна нет. Все, о чем я могу думать, – это женщина, запечатлевшаяся в моем сознании всего после одной встречи.
Кто она?
Кто ты, красавица? Какие секреты ты скрываешь за этим огнем внутри себя?
Но прежде всего, почему ты кажешься такой знакомой?
Глава 4
МАКСВЕЛЛ
ПРОШЛОЕ
У меня наверняка галлюцинации. Или это реальность? Понятия не имею. Мое тело или мой разум больше не синхронизированы со мной. Дни проходят за днями, и они обретают надо мной контроль, и я, как трус, позволяю им это делать. Темные, грязные стены придвигаются, как будто придвигаются ближе, душат меня.
– Нет… держитесь подальше, – едва слышно шепчу я. – Нет… держитесь подальше….
Но стены продолжают смыкаться. Они превращаются в тени монстров, преследующих меня днем и ночью. Они делают меня слабым.
У меня нет другого выбора, кроме как съежиться.
На этот раз я лежал на холодном бетонном полу, а в темном подвале завывал морозный ветер. У меня нет ни одеяла, ни одежды, чтобы защититься. Они забрали это у меня, заставив страдать еще больше. Стук моих зубов, мое поверхностное дыхание, шипение сквозь губы – единственные звуки, эхом разносящиеся по пустой комнате. Даже отдаленный звук церковного колокола причиняет боль моим ушам. Я обхватываю себя руками, когда поднимаюсь на ноги, мое тело дрожит от холода. Меня поглощает холод. Я чувствую, как земля поглощает меня заживо, прежде чем наступает темнота, погружая мое сознание в глубокий сон.
Не осознавая, сколько времени прошло, я открываю глаза. Слабый свет, проникающий через окно, предвещал приближение рассвета. Облизывая пересохшие губы, я пытаюсь пошевелиться, но чувствую на себе тяжесть. Моргая, я смотрю вниз и обнаруживаю, что меня укрывает теплое пушистое одеяло, а чья-то голова лежит у меня на животе.
Это она.
Нет. Нет. Нет. Она не может быть здесь.
Они причинят ей боль, если узнают, что она помогала мне.
Кряхтя от боли, я пытаюсь не обращать на это внимания, когда смотрю на нее сверху вниз. Ее волосы ниспадают на половину лица, пока она мирно спит. Как будто это идеальное место для нее. Спящей она выглядит еще красивее. Я просто хочу остаться там и продолжать смотреть на нее, не желая ее будить.
Такая ангельская.
Но она должна уйти до того, как они приедут.
Касаясь ее плеча, я слегка встряхиваю ее. Протестующее мяуканье, срывающееся с ее губ, заставляет мое сердце сжаться.
– Привет, – шепчу я, наклоняясь к ней ближе. – Проснись…
– Нет. Еще пять минут, – протестует она таким невинным тоном, что я слегка улыбаюсь. Она такая очаровательная.
– Ты должна уйти. – Мой собственный голос звучит для меня неуверенно. Адреналин вызывает появление пота на моем лбу, стекающего к подбородку.
Я снова трясу ее, и, наконец, она открывает глаза, зевая и протирая их ото сна. Боже, само зрелище такое совершенное.
Осознав, где она находится, девушка немедленно откидывается назад и смотрит на меня своим тревожным взглядом.
– Теперь с тобой все в порядке? Тебе нужны еще одеяла?
Она принесла мне одеяла? Когда?
Предположив, что я мог потерять сознание, она, должно быть, пришла сюда в тот момент, когда застала меня в том состоянии, в котором я был.
Она прикасается к моему лбу и щеке – такие мягкие руки, я бы хотел, чтобы они прикасались ко мне каждый день, – как будто я подхватил лихорадку.
Нежно держа ее за запястье, я отталкиваю ее руки и качаю головой.
– Я в порядке. Тебе нужно уйти.
Она хмурится с внезапной решимостью в глазах.
– Пока нет.
Страх, что она попадет в беду, охватывает меня, когда я встаю на дрожащие ноги.
– Уходи сейчас же, – приказываю я холодным тоном, хотя у меня сжимается сердце, когда я вижу, как она хмурится из-за моей внезапной перемены личности.
Она тяжело дышит, приоткрыв губы, не сводя с меня пристального взгляда. Прикусив губу, я вижу, как в ее глазах блестят слезы.
Она качает головой, ее кулаки сжимаются.
– Я не пойду.
Черт. Нет.
Я не позволю им причинить ей вред.
Опускаясь перед ней на колени, я хватаю ее за плечи, пытаясь вразумить. Почему она не понимает, что я не стою того, чтобы ради меня рисковать собственной жизнью? Что, черт возьми, с ней не так?
– Я сказал, уходи, блядь! – рявкаю я ей в лицо, видя, как дрожат ее губы и слезы текут по щекам. Черт.
Потерпи, Максвелл. Потерпи. По крайней мере, она будет жить, а не наполовину мертва изнутри, как ты.
– Ты что, оглохла? – Я еще сильнее сжимаю свои руки на ее плечах. – Уходи, блядь! – Кричу я своим хриплым голосом, мысленно проклиная себя.
Наконец, до нее доходит и встает, прежде чем выбежать из комнаты, убедившись, что дверь заперта. Я сижу там, опустившись на колени на грязную землю и склонив голову. Одеяло все еще укрывает мои бедра, согревая меня.
Поднося его ближе к лучу света, я отчетливо вижу очертания одеяла. Это шерстяная ткань с отпечатанными на ней красными и золотистыми розами. Она точно такая же.
Нежная. Мягкая. Теплая.
И, будучи причиной ее слез, мне хочется наказать себя. Она этого не заслужила, но она также не заслуживает быть вовлеченной в тот ад, в котором я сейчас нахожусь. С той ночи, когда она обработала мои раны, девушка приходила в подвал почти каждую ночь. В моей темноте она – единственный источник света, который я ищу, страдая от пыток. Иногда она остается на несколько часов, а иногда – до рассвета. Я бы позволил ей остаться, но услышал, как те мужчины говорили о моих заживших ранах. Они что-то заподозрили. И несмотря ни на что, я не позволю им причинить ей боль.
Я до сих пор не спросил ее имени, и она тоже не сказала мне. Но я называю ее своим ангелом, потому что именно так она и есть для меня в эти темные времена. Мой ангел.
Щелчок дверного замка заставляет мое сердце учащенно биться. Найдя в углу пустую картонную коробку, я прячу в нее ее одеяло. Это будет моим сувениром. Только мое.
Я не позволю им отнять это у меня.
К тому времени, как я занимаю место, на котором был раньше, дверь открывается, и монстры из моего ожившего кошмара входят в подвал со злобными ухмылками на лицах.
Зрелище, которое я никогда не забуду до своего последнего вздоха.
Даже в аду эти воспоминания будут преследовать меня.
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Я хожу по второму этажу, разглядывая мужчин и женщин, играющих в покер и блэкджек. Девушки танцуют на шестах, как обычно развлекая публику. Снизу люди начинают собираться все больше и больше на сегодняшнюю битву, а игорные кабинки уже заполняются. Над головой играет "No Question " Рича Кида. Вокруг меня витает знакомый запах дыма и травки. Стоя у перил, я кладу на них обе руки, наблюдая за своим собственным маленьким раем, созданным из моей крови и денег. На мне один из моих лучших костюмов, я наблюдаю и правлю, как король. Охранники казино на своих обычных местах с заряженными и готовыми к стрельбе пистолетами. Мой взгляд падает на бар, или, точнее, на женщину, которая точно так же привлекла мое внимание в прошлый раз. В этом белом топе на бретельках и черной юбке, с заплетенными в косу волосами она выглядит чертовски великолепно. Ей идет легкий макияж. Она занята обслуживанием клиентов, при этом привлекательна и смеется над каждым словом. Мои глаза сужаются, когда парень вытаскивает пачку в тысячу рублей и, наклонившись поближе к ней, размахивает ею перед ее лицом, мои руки сжимаются вокруг перил, когда я почти спускаюсь вниз, чтобы всадить пулю в череп этому ублюдку.
Но то, что происходит дальше, действительно застает меня врасплох.
Она буквально выплескивает его напиток ему на лицо, запихивает деньги ему в рот и отталкивает его. Ублюдок определенно не хочет принимать оскорбление и делает движение, чтобы нанести удар. Но входит один из ближайших охранников и останавливает драку до того, как она поднимется на новый уровень. Никто другой не знает о ситуации, поскольку это происходит время от времени, а охранники всегда рядом в таких ситуациях. Но наблюдение за этим ублюдком, даже мысль о том, чтобы прикоснуться к ней, побуждает меня взять дело в свои руки.
Однако моя маленькая горячая штучка сама справилась со своими проблемами. В отличие от женщин, которых я встречал в своей жизни, она действительно нечто иное.
Игорь подходит ко мне, одетый в темно-синий костюм и галстук в тон.
– У нас проблема.
Я оглядываюсь через плечо, чтобы встретиться с ним взглядом.
– И что теперь?
– Виктор воровал миллионы рублей из выручки от продажи наркотиков и прятал их на своем счете.
Виктор – новый бухгалтер, которого мы наняли. Не прошло и года, а он уже начинает воровать. Мгновенный гнев вскипает в моей крови, когда я крепко хватаюсь за перила.
– Нам убить его или выставить на поединок на ринге?
Убить его было бы слишком просто, а посадить в клетку – невесело. Ему за шестьдесят, и у него механизированная левая нога. Но самое главное, если он умрет без страха смерти в глазах, тогда в чем будет разница между мной и любым нормальным человеком?
Я качаю головой.
– Нет. Приведи его ко мне.
– Я подожду тебя в офисе…
– Я сказал, приведи его ко мне. Сюда. Прямо сейчас.
Игорь кивает, прежде чем уйти. Несколько мгновений спустя Игорь подводит Виктора ко мне. Он уже, кажется, нервничает, поскольку я вижу, как пот стекает у него по лбу. Я обнимаю его одной рукой, крепко сжимая его плечо. Он слегка вздрагивает, но пытается сохранить самообладание. Но по тому, как напряглось его тело, становится ясно, насколько он на взводе.
– Вы хотели видеть меня, сэр? – он едва слышно шепчет, в его тоне сквозит тревога.
Я улыбаюсь, пряча сердитое лицо.
– Да, Виктор. Я просто хотела кое-что узнать.
– Что именно, сэр?
Я притворно ахаю, поворачивая его лицом к себе.
– Что случилось? Почему ты кажешься таким нервным? – Спрашиваю я.
Он отчаянно мотает головой.
– Ничего, сэр. Я в порядке.
– Ты уверен?
– Да… Конечно, сэр.
Если он когда-либо играл в покер, то я почти уверен, что он, должно быть, несколько раз проигрывал, судя по его встревоженному выражению лица, потому что в этот момент совершенно ясно, что он действительно обокрал меня. И для него есть только одно наказание. Смерть.
– Давай выведем тебя подышать свежим воздухом, хорошо? – Я похлопываю его по морщинистой щеке.
Он кивает, поворачивается, чтобы направиться к окнам, но так и не доходит туда.
Через несколько секунд я хватаю его за шиворот и перекидываю через перила, но позволяю ему болтаться между жизнью и смертью, держась за его правую руку. Он кричит от страха.
Именно то, чего я хотел.
– Сэр! Пожалуйста, сэр…
– Тссс. Ни единого гребаного слова, пока тебе не скажут говорить, – предупреждаю я его свирепым взглядом, когда он сжимает губы. Все вокруг меня просто замирает. Музыка, рев, крики, азартные игры и танцы. Взгляды всех без исключения людей теперь прикованы к мужчине, и его крики о помощи являются единственным звуком, эхом отдающимся в здании. – Один вопрос и один ответ. Промедли, и ты упадешь.
Он кивает, хватая ртом воздух.
– Ты украл мои деньги?
Он сглатывает, откладывая ответ. И, как я и обещал, я начинаю ослаблять хватку на его руке.
– Да! Да, сэр. – Все его лицо краснеет от чистого чувства вины, когда он смотрит куда угодно, кроме моих глаз, хорошо зная, что огонь, который горит в моем взгляде, может сжечь его прямо здесь и тогда.
– Тебе кто-то сказал украсть мои деньги?
– Да. – Его голос дрожит вместе со всем телом.
– Кто?
– Я…я не знаю, сэр…
Закатывая глаза, я еще сильнее ослабляю хватку, но он делает все, чтобы вцепиться в мою руку, как в последнюю ниточку, спасающую его собственную жизнь.
– С-сэр, клянусь собственной жизнью, я не знаю. Мне просто случайно позвонили, и меня подкупили, чтобы я украл ваши деньги. Мне очень жаль, сэр. Пожалуйста… Мне очень жаль. – Такой гребаный идиот. – Я обещаю вам, сэр, что больше никогда этого не сделаю.
Поскольку это случайный звонок, и он впервые говорит правду, информация кажется почти бесполезной для того, чтобы отследить, кто это сделал.
– Ты прав, ты больше так не сделаешь. – Он слегка улыбается, испуская вздох облегчения. – Пора тебя отпустить. – Прежде чем он успевает обдумать мои слова, я отпускаю его, наблюдая, как он падает на землю и приземляется с громким стуком. Я смотрю вниз, наблюдая, как кровь собирается вокруг его головы, но я не пропускаю подергивания его тела.
– Поднимите его снова, – приказываю я, когда охранники, не теряя времени, тащат его обмякшее тело наверх.
Я хватаю его за шею, и его кровь пачкает мне руки.
Схватив его за воротник, я снова бросаю его на землю, на этот раз со всей силой, когда снова слышу успокаивающий звук, сопровождаемый вздохами нескольких женщин на арене. На этот раз мне не нужно проверять, дергается он или нет, потому что я уверен, что его душа покинула тело.
Во всей комнате по-прежнему царит тишина, поскольку все полные страха глаза напряженно смотрят на меня. Злобно улыбаясь, я вытираю окровавленные руки салфеткой.
– Что за тишина? Бой начинается через десять минут. Давайте наслаждаться!
Через несколько секунд все возвращаются к работе, приводя все в движение. Спускаясь вниз, чтобы купить себе выпить, я демонстрирую всем свое спокойное лицо, хотя они и знают о злобном монстре, скрывающемся за этим поведением. Мои глаза сразу же останавливаются на ней. Она была свидетельницей всего происходящего, но, в отличие от других, она не выдает своего беспокойства или страха из-за моего поступка. Она так равнодушна к женщинам, которые обычно посещают это место.
Я сажусь, положив руки на стойку. Другие мужчины извинились, оставив меня наедине с моей богиней. Прежде чем я успеваю сообщить ей о своем заказе, она бросается к полке, чтобы достать самый крепкий скотч.
Хм. Женщина, которая знает, чего желает мое сердце.
Есть те, кто прячется за спинами мужчин в страхе, но жаждущие власти, и есть те, кто невольно привязывается к опасным мужчинам. Но есть и она.
Ей не нужен мужчина. Ей нужна она сама.
Она обладает собственной силой и властвует над собой, будучи истинной богиней, какой она и является. Сегодня она знает, кто я и что я делаю, и все же она стоит на своем, или она может скрывать свой страх от ужаса, который она увидела сегодня. Я работал день и ночь, чтобы заслужить власть и уважение, которыми я обладаю сегодня, и это никогда не беспокоило меня, потому что каждый человек знает, кто я, и все же ее неосведомленность о моей личности беспокоит меня с того дня, как я встретил ее. Положив кубик льда, она передает мне стакан. Когда она оглядывается и обнаруживает, что бар пуст, ее брови в замешательстве хмурятся.
– Я здесь что-то упускаю?
Я пожимаю плечами, потягивая золотистую жидкость, наслаждаясь успокаивающим жжением в горле.
– Возможно, это из-за казни, которую я провернул.
Она прищуривает глаза, скрестив руки на груди, слегка приподнимая грудь. Я не могу удержаться и позволяю своему взгляду блуждать по ее упругой груди.
Интересно, какого цвета у нее соски?
Она щелкает пальцами, заставляя меня поднять на нее глаза, в то время как она пристально смотрит на меня. – Мои глаза здесь, наверху.
– Я знаю. – Мой взгляд снова опускается на ее грудь.
– А ты смотришь на них как извращенец, каким ты и являешься, – говорит она мне. Я делаю еще несколько глотков из стакана.
– Ты едва знаешь меня, красавица. "Извращенец" для меня – это минимальный титул. И у тебя феноменальное тело, смотреть на тебя – все равно что восхищаться прекрасной женщиной, и я не нахожу в этом ничего постыдного.
Я ухмыляюсь, потягивая свой напиток.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но, чувствуя, что теряет дар речи, закрывает рот и принимается мыть стойку. Люди позади меня начинают реветь, когда Игорь объявляет о начале драки. Обычно я ни за что не хочу пропустить зрелище, когда мужчины борются за жизнь с окровавленными руками. Но сегодня я вижу еще лучший сценарий. Почувствовав на себе мой взгляд, она поворачивается и смотрит на меня.
– Ты слишком много смотришь.
Я пожимаю плечами.
– Я не вижу в этом проблемы.
Закатив глаза, она качает головой, прежде чем прислониться ближе к стойке.
– Итак, ты когда-нибудь был внутри этой клетки?
Я киваю, мои глаза смотрят прямо в ее расширяющиеся темные зрачки.
– Бесчисленное количество раз.
Она кивает.
– Как часто ты дерешься?
– Когда мне захочется.
Она выгибает бровь с нежной улыбкой на лице, заставляя мою кровь биться быстрее. Черт. Просто эта легкая улыбка делает ее еще красивее.
– Победители здесь остаются в живых и выигрывают деньги от ставок. Какой приз получишь ты?
Я качаю головой, тихонько посмеиваясь, прежде чем допить остаток своего напитка.
– Я никогда не дерусь, чтобы получить приз.
– Тогда за что же ты сражаешься?
Наклоняясь ближе, я наблюдаю, как приоткрываются ее пухлые губки, отчего мне хочется зацеловать ее до смерти. Мгновенно все вокруг нас исчезает. Только я и она… наши лица так близко друг к другу, что я чувствую, как ее дыхание щекочет мою щетину. Она тоже это чувствует, я вижу это по ее глазам. Я чувствую это по ее поверхностному дыханию. Я не могу пропустить, как ее оливковая кожа покрывается гусиной кожей.
– Я сражаюсь за власть. За гордость, – шепчу я ей в щеку, слыша, как она задыхается.
Мои губы ласкают ее гладкую кожу, заставляя мои нервы дрожать. Желание перекинуть ее через плечо и отвести в мой офис, чтобы исследовать каждый дюйм ее тела, слишком велико. Чувство настолько грубое и первобытное, что я чувствую, как мой контроль ускользает. Это не то, от чего я так легко отказываюсь.
