Текст книги "Танец тьмы. Хроники чародейки (СИ)"

Автор книги: Нова Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 32, в которой не Тия, а уже Томлика опять командует

—32.1—Несмотря на бессонную ночь, после завтрака беглецы двинулись в путь.

Томлика скомандовала:

– Во дворец!

И компания мигом перестала быть беглецами. Они пошли навстречу не опасности и не в пасть льву – они пошли навстречу правде, за ответами, которые хранились во дворце, не зря же он так охранялся – королю было что прятать.

Конечно, бывшей чародейке пришлось поубеждать братьев в том, что она взвешенно приняла это решение. Ещё бы! Ей же теперь не страшна магия, и девушка надеялась заглянуть везде, где были наложены охранные чары. Её не смущало, что она теперь уязвима для копий и мечей.

– Этого же никто не знает, – убеждала она братьев.

Но сработала не её убедительность, а прямой шантаж, когда она сказала, что пойдёт сама. Томлика совершенно не боялась. Ей нечего было страшиться, ибо она уже потеряла самое важное – свою жизнь. Теперь осталось одно – дойти до конца и узнать всё или погибнуть окончательно. Третьего не дано.

Томлика только не говорила братьям, что теперь она видит магию. Наложил Злот чары защиты на их стоянку, и Томлика видела золотистые нити, которые красивым узором переплетались в воздухе по очерченному кругу. Заарканил Пьер заклинанием зайца, и ярко загорался золотистая верёвка на шее бедного зверька, но видела его только бывшая чародейка. Что-то новое просыпалось в Томлике, и она смотрела на дрожащую в небе стрелку, в конце которой недвусмысленно рисовался дворец. Он звал её, и только это было несомненно, во всём остальном Томлика сомневалась, особенно в себе.

Убедив себя, что во дворце ей ничего не грозит, ведь самое плохое уже с ней случилось, девушка стала уговаривать братьев. Ох, они оказались упёртыми мужиками, от которых несло ослиным духом, по крайней мере, они были такими же упрямыми.

– Сама такая, – огрызнулся Пьер и был прав.

Но они ещё не в полной мере вкусили женское коварство, потому что Томлика заявила, что она свободная женщина и сама пойдет. Раскудахтались братья, как наседки, потерявшие цыплёнка, но сделать ничего не смогли. Не силу же применять? А магия на эту взбалмошную сестричку не действовала. Назвался братом – иди за сестрой. Это жену можно бросить и найти новую. С сестрой такое не пройдёт.

– Зовите меня Томми, – шагая в сторону столицы, попросила Томлика. – Пусть все меня считают мужчиной.

Злот хмыкнул:

– Если мы уже не прячемся, может, я вас доставлю с ветерком?Все дружно кивнули. Но перемещения не вышло, потому что Тия осталась стоять, где стояла, а вот мужчины исчезли, вскоре они вернулись в задумчивости. Они тоже не привыкли, что на кого-то не действует магия. Жуть, как неудобно.

Пришлось Злоту не без помощи магии выискивать настоящую карету с самыми быстрыми лошадьми в округе, приманивать хозяина в эту глушь, а потом они все вместе не тряслись, конечно, но ехали по магическим меркам очень медленно. И к дворцу они добрались спустя три дня.

—32.2—На четырнадцатый день после побега из дворца Томлика, Брут, Злот и Пьер стояли перед ним. Оказалось, что попасть в столицу было легче лёгкого. Пали все кордоны, ибо умер король, просидевший на троне столько, что других правителей никто из живущих не помнил даже по рассказам прапрадедов. Его уже успели со всеми почестями похоронить, хотя ходили слухи, что закопали просто одежду – тело короля истончилось, и проступила наружу тьма, которая рассеялась по тронному залу.

Поднялись над дворцом и городом чёрные флаги, а в сам дворец налетели стервятники. Здесь было, что делить. Было, за что драться. Сколько же магов неудержимо влекла власть, и они готовы были за неё вцепиться в глотку другим претендентам. Король не менялся столетиями, и все забыли, а как же к власти приходит новый. Казалось, что был один только путь, указанный ВириемЕдинственным – два самых сильных мага должны понести, но корону-то на них должен был сам король надеть, признавая их наследниками. А теперь... кто сделает это теперь?

Не прошло и двадцати четырёх часов после смерти Вирия Единственного, а во дворце стоял такой бедлам, что, казалось, он не устоит. Даже боевые маги дворцовой охраны бросились в гущу событий, стараясь отхватить кусочек полакомее и побольше. Никто не задал себе вопроса, а чьи куски они хватают? Может, они принадлежат кому по букве закона? Но никто этих самых законов знать не знал, ведь привыкли за эти годы беспрекословно слушаться императора.

Томлика уверенно пошла внутрь со словами:

– Вот нам и ничего не грозит.

Злот ухмыльнулся, последовав за Томми без раздумий, даже не обратив внимания на открывшиеся возможности. А у Пьера взгляд стал затравленным – ему хотелось присоединиться к этой своре. Злот заметил это и кивнул:

– Иди!

– А как же наша сестра?

– Мы с Брутом не отойдём от неё ни на шаг. Но, посмотри, теперь здесь никому до нас нет дела.

Пьер, попрощавшись со всеми, убежал в неизвестном направлении. Брут вздохнул с облегчением:

– Не доверял я ему, как себе. Слишком много в нём принцевости, – тут рыжеволосый мужчина умолк.

Томлика воскликнула:

– Не зря меня сюда влекло. Пока все делят имущество, мы будем узнавать тайны.

—32.3—Начались блуждания по залам дворца троицы. Этот состав был более привычным для всех: Тия... ой, Томлика и двое её телохранителей – маг и просто честный человек. Третий был лишним, даже девушка чувствовала странную натянутость в отношениях с ним, а ещё видела золотистые нити, направленные от него к ней и не могла понять, что они значили. То, что магию, точно, но какую? Что он хотел от неё? И ведь он знал, что на неё магия не действует, но не прекращал попыток. Надеялся? Плел интриги? Хотел её любви? Знал то, что не знали они?

Без магии всё становилось таким трудным. Хочешь спросить – спроси, но в ответ можно услышать ложь. И как разобраться? Верить или нет? Ни заклятия правды не применить, ни скатерть-самобранку не использовать, ни защиту не поставить.

– Учись, – шипела Томлика. – Вот тебе обычная жизнь.

Но всё равно это было, как здоровому человеку внезапно лишиться и рук, и ног. Не хватало все равно их. Не хватало Томлике магии. И каждый раз больно саднило в груди, когда она на автомате вскидывала руки, а губы начинали шептать заклинание... лишь через пару секунд она вспоминала, что уже не может ничего сделать и больно прикусывала губу, чтобы не заплакать. Даже одеваться приходилось самой, теперь недостаточно было просто провести руками по телу, становясь чистой и красивой. Честно сказать, чистой и красивой она давно не была – с того самого момента, когда их с Пьером прервали. Та ночь была такой многообещающей, должна была стать самой прекрасной. Но воспоминания о ней вызывали лишь омерзение. Можно принудить человека силой, можно магией. Разве есть разница? Насильником человек становится и в том, и в том случае, а пострадавший – жертвой.

Ох, сколько мыслей неслось, пока они шли по дворцовым коридорам, не прячась, но и не выставляя себя не показ. Старались выбрать более тихие места. Вёл Злот, безошибочным магическим чутьём выбирая нужную дорогу. Его сила неимоверно возросла, и сам он как будто повзрослел. То в глазах горел единственный интерес – юбки, а теперь появилось что-то ещё. Томлика была слишком поглощена собой, чтобы интересоваться им, но во дворце явно почувствовала его возросшую силу и пожалела, что мало говорила о нём, а много о себе.

– К тебе перешла сила Туесяка? – уточнила девушка.

Злот сосредоточенно кивнул. Томлика понимала, что не время отвлекаться. Они шли к тронному залу, а он, судя по лицу Злота, был уже близко.

Глава 33, в которой в тронном зале происходит неожиданное

—33.1—Тронный зал удивил наших путешественников. Они-то ожидали, что вход опечатан магией, двери закрыты, а там никого. Томлика рассчитывала туда пройти одна и начать поиски.

Но массивные дубовые двери были распахнуты, хоть по-прежнему возвышались над входящими, словно стражи, оберегающие святая святых. Их резные створки, украшенные замысловатыми узорами и геральдическими символами, внушали благоговейный трепет. Но это если остановиться или следовать за королевской стражей, которая строжайше следила за тишиной и покоем в этой части дворца. Но это было в прошлый раз.

Сейчас же здесь стоял гвалт. Да, тронный зал по-прежнему был великолепен. Но гулкие стены содрогались от громких воплей и негодующих возгласов, а внутри был настоящий базар – все будто торговались. Могущественные лорды и знатные вельможи сжимали кулаки, обмениваясь яростными обвинениями и угрозами. Их лица исказились гневом, глаза метали молнии, а брови сурово хмурились.

Каждый стремился перекричать других, выдвигая всё новые и новые притязания на трон. Звон оружия и грохот падающих предметов сопровождал ожесточенные споры. Казалось, вот-вот разразится кровопролитная битва за право восседать на престоле.

Тятька Болотный, сидящий на троне, мрачно наблюдал за этим безумием, время от времени пытаясь призвать к порядку орущую толпу. Но его голос тонул в грохоте, а попытки унять конфликт оставались бесплодными.

Сумятица и хаос царили в зале, и, конечно, никто не заметил ещё троих людей, присоединившихся к сборищу.

Томлика выхватила взглядом Пьера. Да, ещё один названный брат тоже был здесь. Он не только переоделся, но успел привести себя в порядок – помылся, причесался. А наряд привлекал богатством и яркостью. Роскошный красный камзол, изящные чёрные брюки, на поясе позвякивала золотая шпага, блестели эполеты. Но принц Пьестонских земель не соответствовал сейчас своему наряду. Он орал так, что закладывало уши, и цвет его лица стремился стать похожим на камзол. «Наверное, так гармоничнее», – равнодушно подумала бывшая Тия. Та бы переживала, что Пьер выбрал не её, а престол, но сердце Томлики даже не дрогнуло. Без магии, приходилось признать, этот напыщенный франт был ей абсолютно безразличен.

Девушка, за спиной которой стояло два телохранителя, осмотрелась, а Злот шепнул:

– Давайте тоже переоденемся. Тогда мы никому точно не бросимся в глаза. Томлика кивнула.

—33.2—Спустя два часа в зал вошли три богатых лорда. Томлика категорически отказалась надевать женское платье.

– Я Томми, – заявила она. – Прошу любить и жаловать.

А Злот и Брут любили и знали крутой нрав сестренки, поэтому сил на споры не тратили. Злот щёлкнул пальцами – с уходом императора дворец впустил чужую магию, и теперь здесь колдовали все, кому не лень. Томлика расстроилась – конечно, оказалось всё не так, как она себе представляла. Идти по нитям магии, когда любая привела бы к королю, – это одно дело.

Сейчас же этих нитей вокруг было столько – они запутывались и переплетались, образуя чёрт знает что! Но, надо было признаться, Томлика соскучилась по магии. О, Тилуна, как же это удобно! Щелчок – и вот уже новый совершенно чистый наряд надет. Вот Брут засиял чистотой и красотой, за ним Злот. Щелчок... а Томлика осталась, как была.

– Эх, – почесал затылокЗлот. – Всё время забываю. Пошли в мои покои, будешь наряжаться, как обыкновенные люди.

Это сильно подзадержало троицу. И вот на всех троих красовались традиционные наряды земель Злота. Он же тоже наследник! Все подумают, что приехал претендовать.

Зелёные камзолы окантовывала снизу ярко-жёлтая полоса. Брюки были чуть темнее, а полоска того же цвета чуть уже. Такие же пуговицы блестели, словно солнца. Светло-жёлтые рубашки выглядывали из-под камзолов. Сапоги на цокающем каблучке – можно отбивать чечётку.

Наконец-то три пары сапог застучали по дубовому паркету. После тишины покоев шум тронного зала обрушился лавиной, готовясь снести. Здесь стало ещё громче. Казалось, уже была драка и готовилась следующая. Кто-то хватался за шпаги, а кто-то шептал заклинания. У Томликизарябило в глазах – от этого множества сияющих разными цветами магических нитей.

Да, здесь вовсю бушевала магия! Её использовали все, чтобы убедить или перетянуть на свою сторону других, чтобы доказать свою правоту или принудить кого-то. За престол готовы были растерзать в клочья.Томлика набрала полные лёгкие воздуха, шумно выдохнула и двинулась к трону.Вдруг в тронном зале воцарилась звенящая тишина, словно время замерло. Лишь слышалось едва уловимое потрескивание пламени в камине, да тихое дыхание присутствующих. Все взгляды были прикованы к троице, точнее к Томлике. Тишина давила на уши, становясь почти осязаемой, как будто все звуки растворились в густом воздухе. Напряжение нарастало, пока не стало казаться, что оно вот-вот взорвётся. У Томлики перехватило дыхание, а тишина в тронном зале становилась всё более тяжёлой и гнетущей.

—33.3—Томлика и не заметила, как вся магия в зале вдруг обратилась против неё. Тысячи сияющих молний метнулись к ней... но ничего не произошло. Они проходили сквозь девушку, будто её здесь и не было.

Вдруг встал с трона тятька Болотный и громыхнул:

– На колени, подданные! Пришёл наследник!

И первым упал ниц.

Томлике хотелось истерично расхохотаться или зарыдать. Это уже было слишком. Это было какое-то издевательство. Почему всё шло так поидиотски? Словно разыгрывался ужасный фарс с ней в главной роли. Томлике даже на миг показалось, что король жив, и это всё подстроил он, чтобы всё-таки поймать её и принудить к зачатию. Радовало только то, что оно должно было быть по любви. «Если и здесь не наврали», – подумала девушка, но других мыслей было больше.

Как они могли её заметить? Причём все и разом. Да, она двинулась к трону, заметив там тёмные нити. Да, она ступила на красный ковёр в центре зала. Но все были заняты! Орали, как сумасшедшие! Да, и Злот накинул покрывало незаметности, хотя... на неё оно точно не подействовало.

Почему императрица именно она? Она же даже не житель этого королевства и точно не родственница бывшему королю.

«Ладно, пора во всём разобраться», Томлика вздёрнула нос чуть ли не к потолку и важно прошествовала к трону, с которого тут же соскочил тятька Болотный.

– Я не претендую на трон, – заявила Томлика. – Мне и так хорошо.

Но, казалось, её никто не слушал. В зале с благоговением, трепетом и почтением раздавалось:

– Пророчество.

– Пророчество.

– Пророчество.

Кто-то говорил с ужасом. Кто-то заворожено. Кто-то со злостью.

– Что здесь происходит? – воскликнула Томлика.

Выступил вперед тятька Болотный:

– Вы что не знаете?

Девушка покачала головой.

Тогда он заговорил, как можно громче. Эхо разносилось по залу, придавая голосу особую торжественность, будто не тятька Болотный говорил, а вещал из загробного мира сам ушедший король:

– Когда тишина накроет зал,

Вся магия устремится к цели,

То завершится ритуал —

Найти наследника сумели.

Не ропщите, празднуйте теперь,

Не вздумайте оспаривать ту волю.

Признайте! И обойдётесь без потерь,

Иначе изберёте злую долю —

Погрязнете вы в дрязгах и войне,

И целиком ваш мир накроет тьма.

Спасение приходит в тишине,

И из пустоты родятся чудеса.

Преклонил тятька Болотный колени перед Тией. Потихоньку присоединялись к нему другие. Вскоре опустились на колени все, кто был в зале. Лишь трое, Брут, Злот и Пьер, стояли, выпучив глаза, будто не могли поверить.

Томлика рухнула на трон – она тоже не могла поверить. Что же здесь творится? То убить хотели. То трон отдают. Дурдом!

Глава 34, в которой дурдом продолжается

—34.1—Что потом началось! Всё завертелось, закружилось и подхватило то ли Тию, то ли Томлику, то ли Томми в бурные моря, полные неожиданных событий.

Во-первых, все подумали, что она мужчина. А что? Выглядела она очень похоже. Так и представилась:

– Том из рода Лика.

Земли выбрала самые далёкие, где в лесу сидела, да и более-менее знала окрестности.

– Земли Окраинистые. Оттудова я.

Но это никого не волновало. Тишина давно испарилась, будто и не было.

Тронный зал погрузился в настоящий хаос. Со всех сторон раздавались громкие возгласы, яростные и гневные крики. Советники и придворные перекрикивали друг друга, пытаясь донести свою точку зрения. Одни требовали немедленных решительных действий, другие призывали к осторожности и взвешенности. Споры и перебранки нарастали, превращаясь в настоящий бедлам.

Над всем этим гвалтом время от времени возвышался писк Томлики, пытающейся восстановить порядок. Но её голос тонул в общем хоре недовольных и разъяренных возгласов. Каждый пытался перекричать других, размахивая руками и яростно жестикулируя. Звон оружия, топот и угрожающий рёв – все это сливалось в оглушительный какофонический шум, от которого болела голова.

Напряжение достигало критической отметки, обстановка накалялась с каждой секундой. Казалось, вот-вот вспыхнет открытый конфликт. Тронный зал превратился в арену ожесточенной борьбы амбиций, власти и влияния. Крики, вопли, ярость и споры заполняли собой всё пространство, доводя находящихся здесь до исступления.

Томликаобессилено сидела на троне, чувствуя, как подступают слёзы. И она не выдержала. Заголосила тоненько, размазывая кулаками слёзы, как ребёнок. Брут подошёл к ней и преклонил колени, ободряюще сжав руку. Со второй стороны, будто повторяя его движения, точно также сделал Злот.

—34.2—И гвалт снова затих. Все смотрели на Томлику.

– Это не наследник!

– Это женщина!

– Безмозглая девица!

Неслись обидные слова, жаля в самое сердце. И не могла защититься девушка, ибо не была уже ведьмой. Внутри даже промелькнуло облегчение – какая она императрица?! Да, она хотела изменить порядки, но на Тилуне, где всё досконально знала и понимала, что конкретно можно улучшить. Для этого ей нужно было совершеннолетие, чтобы получить право голоса, чтобы попасть в святая святых – верховный совет. Конечно, не сразу, это она прекрасно понимала, но готова была действовать, идя шаг за шагом к своей цели. Времени-то у неё навалом, хватит. Внезапно имеющееся улетучилось, а тут ей сразу на голову свалилось ненужное – управление страной, которую она не понимает, свора этих орущих идиотов, которые её слушать не желают, а теперь ещё они узнали, что она женщина – низшее создание, по их разумению, которой дома нужно сидеть, да детей рожать.

И тогда волна гнева подняла Томлику. В своём мире она хотела отстаивать права мужчин, которые испокон веков считались втором сортом, мало на что годным, раз им недоступна магия. Без женского покровительства они много болели, рано умирали, ничего особо не могли – что тут и говорить... слабый пол!

А здесь точно так поносили женщин! Томлику взбесило это так сильно, что неожиданно прорезался голос. Как же она смогла это без магии? Но размышлять было некогда.

Её голос, словно раскат грома, был наполненный силой и уверенностью. Он звучал глубоко и богато, с нотами бархатистой мягкости, которые завораживали слушателей. Каждое слово несло в себе непоколебимую решимость и страстную убежденность.

Когда Томлика заговорила, её голос заполнил всё пространство вокруг, подчиняя себе внимание присутствующих. Он звучал властно, словно исходил от самой королевы. В нём чувствовалась несгибаемая воля и несокрушимая внутренняя сила.

Этот голос завораживал и покорял, заставляя замолкнуть даже самых громких крикунов. Его глубина и мощь вселяли благоговейный трепет, пробирая до самых костей.

А смысл сказанного?.. Все слушали, открыв рты, но слышали ли?

—34.3– Придя сюда, – говорила Томлика, – я не думала о троне. О том, чтобы его занять. Здесь и без меня достаточно претендентов, – она усмехнулась. – Я пришла за правдой. Я не знала о пророчестве и не уверена, что оно истинно, но в этом мы разберёмся – все вместе. Меня задело другое! Почему вы считаете женщин хуже мужчин?

– Им недоступна магия, – понеслось со всех сторон, и это было лучшее из того, что сказала толпа. От остальных слов и оскорблений Томлика просто кипела.

– Кому-то недоступно творчество. Он не может писать стихи. Разве это делает его хуже? Кто-то полный профан в кузнечном деле. И что? Он тоже никуда негоден? Мужчины не могут рожать детей. И уберите всех женщин – вы просто вымрете? Не судите по полу! Судите по делам. И да, не надо мне вручать корону – не претендую, лучше введите в курс дела.

Слушая голос Томлики, невозможно было остаться равнодушным. Он властно захватывал внимание, заставляя сердца биться быстрее в предвкушении чего-то великого и неотвратимого. Даже когда она замолкла, никто не заговорил.

Тогда выступил вперёд тятька Болотный:

– Первую разумную вещь с момента гибели нашего короля сказала женщина! Перестаньте же орать и стремиться занять пустующее место – посмотрите перед собой и вспомните всё, что знаете о былых пророчествах. Давайте введём нашу гостью в курс дела.