Текст книги "Танец тьмы. Хроники чародейки (СИ)"

Автор книги: Нова Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 43, в которой Тия узнаёт про бобра

—43.1—Тию в комнату занёс на руках Злот и посадил в кожаное кресло, которое стояло рядом с внушительными книжными шкафами, заполненными потрёпанными книгами. Здесь же находился массивный письменный стол из тёмного дерева, украшенный резьбой. Под ним лежал толстый, ворсистый ковёр с замысловатым восточным узором. Он приглушал звуки шагов, создавая атмосферу уединенности и спокойствия.

Комната была пронизана ароматом дорогих сигар и выдержанного коньяка.Здесь чувствовался дух власти и мужской силы.

Но Тие было не до того, чтобы любоваться интерьером. Перед ней было два Злота! Один сидел рядом с её креслом и держал её руку. Исхудавший, измождённый – тот, за кого она переживала.

А второй устроился в кресле напротив, тянул коньяк, даже не предложив никому, и пыхтел сигарой. Пышущий здоровьем Злот со злыми огоньками в глазах, а ещё наглой ухмылкой на лице – тот, кого она ненавидела.

– Ну, что, названная сестричка?.. Пришла знакомиться? Так мы вроде прекрасно знаем друг друга! – он задержал взгляд на её декольте. – Хотя... так я и не успел познакомиться с тобой поближе.

Тие показалось, что в её голосе звучит сожаление.

Тут её Злот рыкнул:

– Убью!

И второй Злот шутливо поднял руки:

– Братец, мы же договорились. Я всё понял, всё помню, всё блюду. Честь дороже девок, а их... тут пруд пруди. И все готовы!

– Что здесь происходит? – Тия хотела сказать это зло и властно, а получился жалостливый писк, в котором явственно пробивались слёзы.

Злот сжал крепче её руку:

– Мы братья-близнецы. Это твой названный брат. С ним ты клялась на крови. Любитель женщин и везде бегает за юбками. Прошу жаловать, любить не обязательно. Зовут его Злот.

По щекам Тии потекли слёзы. Она посмотрела на мужа:

– А ты?.. А тебя?.. – голос срывался.

Хохотнул второй Злот, настоящий:

– А это Добромир, если коротко, то Добр. Я его бобром кличу – всё плешь грызёт, о степенном образе жизни втолковывает. С детства он у нас правильный, маменькин сыночек без маменьки, который девиц стороной обходил. Думал, монах. Ан нет! – в голосе проскользнула злость. – Будущую императрицу ухватил. Но я тебя первым заметил!

– Ничего не первым, – опять рыкнул муж.

А Тия всё плакала:

– Выходит, я тебя совсем не знаю?

– Не знаешь, – согласился Добромир. – Ничего ты не знаешь, маленькая моя.

И тут Тияпочувствовала себя маленькой и глупенькой девочкой.

—43.2– Будь так добр, Добр... или Бобр, – Тия скривилась. – Фуууу.

Муж, который был уже не Злотом, смотрел удивлённо:

– Ты больше ничего не хочешь у меня узнать? Спросить?

Тия отмахнулась:

– Пока у меня самая большая проблема, как называть своего мужа. Злот мне нравился намного больше.

Злот, сидевший напротив, приосанился:

– Я и сейчас готов быть рядом!

Не успел её муж рыкнуть, как она сама бросила:

– Идиот! Я про имя! Ты-то мне никогда не нравился.

Злот фыркнул:

– Ты-то никогда не знала,что я вообще есть.

– Зато замечала, когда ты впадаешь в злое состояние, а ещё в состояние – каждая юбка моя. Как же это бесило! – Тия с нежностью посмотрела на Добромира. – Всё моё ворчание на тебя из-за него. Я думала, что это ты.

Она прикоснулась к руке мужа – мозолистая. Внезапно её осенило, и она схватила руку Злота – гладкая!

Злот хмыкнул и придержал ладонь:

– Я лучше. А у твоего муженька всё рыльце в пуху.

Тут Добромир не выдержал и взревел:

– Мерзавец! Я ей сам всё расскажу. Остынь и отстань. Тут все бабы к твоим услугам – оставь лишь одну в покое, не чмыри своими словами, не пачкай своими домыслами.

– Ах, какой чистюля нашёлся! – зацокал языком Злот. – Думаешь, такой беленький, светленький и всё можно, значит.

– Это тебе всё можно! А мне нельзя.

– Завидуешь! – поднял палец Злот. Пить он не переставал, как и курить. С каждой минутой пьянел всё больше и причитал:

– Я тебе помогал, братец. Помогал! И вот благодарность – мерзавец. Ах, нехорошо.

– По-моему, – поднял брови вверх Добромир, – мы в расчёте. Я тебя ввёл во дворец, как ты и мечтал. Ты здесь на хорошем счету, можешь обосноваться, жениться...

Злот перебил:

– И это называется расчёт? Хомут! Лучше утопиться.

– А зачем ты хотел сюда?

– О, братец, много будешь знать – скоро состаришься. У меня свои резоны. Свои.– Получил, что хотел? – зыркнул Добромир.

– Ещё нет, ещё нет, но, – Злот растянул улыбку. От неё веяло холодом и непередаваемой злобой, – ещё немного осталось.

Лицо Тии просветлело:

– Я буду тебя звать Ирдо! Последние две буквы твоего имени и первые две! Пойдём, Ирдо, к себе – мне не хочется говорить здесь. Злот пьян и не отдаёт отчёта в своих словах.

– Очень даже отдаю, – парировал Злот. – Просто... остался последний шаг.

– И? – Тия смотрела в чёрные глаза.

– И я боюсь.

Больше ничего не сказал Злот, несмотря на все расспросы, предложения помочь. Он бесцеремонно вытолкал гостей из комнаты, наказав больше не приходить:

– Нечего вам у меня делать, голубки. Ко мне женщины в одиночестве ходят, а не с мужьями. Испортите репутацию.

—43.3—Тия раскинулась на кровати с блаженной улыбкой, хоть они и не любили друг друга с Ирдо после возвращения от Злота.

– Я так рада, что это не ты! О, избушенция! Я так счастлива! – она прижалась к мужу.

Он спросил:

– И ты не злишься,что стала женой человека, чьего имени даже не знала?

– Я злилась,что стала женой человека, который меня временами страшно бесил. И что я была одна из тысячи в веренице бесконечных любовниц. А в таком случае это было остановить только магией, а её у меня нет. Это изводило меня и сжигало изнутри. Мысли больно жалили, не давая уснуть, когда я думала о том, скольким девушкам ты это говорил до меня.

– О, а ты у меня ревнивица, – Ирдо расплылся в улыбке.

– Я хочу быть первой и единственной, – Тия внезапно прищурилась. – А почему ты такой умелый в постели?

Ирдо ответил своим вопросом:

– А почему такая умелая ты? Доводишь меня до исступления.

– Мне казалось, что у тебя было много женщин.

– У меня есть только ты, – Ирдо притянул к себе Тию.

– Но откуда у тебя столько опыта в любовных утехах?

Ирдо печально усмехнулся:

– Всё теория, теория. Я годами слушал подробности похожденийбратца. Великолепно знаю, что делать и как, чтобы доставить женщине удовольствие, – Ирдо глубоко вздохнул. – Есть ещё много вещей, которые я должен тебе рассказать.

– Мне раздеться?

– Не надо. Это я просто тянул время, откладывая неизбежное, потому что боялся.

– Чего?

– Что ты бросишь меня.

Тия положила голову на грудь мужа:

– Я понимаю, что должна сейчас уверять тебя, что никогда этого не сделаю, потому что люблю. Но не буду, потому что не знаю. Ты пугаешь меня. Сильно-сильно. Я боюсь, как и вы. Боюсь твоей правды. Но в тоже время боюсь, что это не даст мне покоя. Тысячи версий будут роиться у меня в голове, и в каждом твоём действии я стану видеть подвох, а ещё ложь.

– И будешь права, маленькая моя. Я врал тебе, не переставая.

Тия зажмурилась, невероятно желая зажать ещё и уши, чтобы сохранить хоть ещё чуть-чуть этого призрачного счастья. Но не смогла – Ирдо уже говорил.

Глава 44, в которой Добромир рассказывает свою историю

– Я настоятельно рекомендую тебе не перебивать меня вопросами и не прерывать. Все эмоции и прочее оставь на потом – так ты узнаешь больше, и выводы могут быть вернее, а мне будет легче. Я никогда не думал, что смогу тебе врать. Но оправдание у меня лишь одно – я никогда не думал, что ты будешь моей.

Ведь звезда в нашей семье, семье графа Льестоуна, он. Я не то, что был на вторых ролях, меня для мира не было вовсе. Злот родился первым и громко закричал, приветствуя жизнь. Рожая меня, умерла мать, и я, будто чувствуя это, замолк и молчал до семи лет. Ни один лекарь ничего не мог сделать. Я знал слова, но не мог ничего произнести, они словно не могли проскочить через горло. Меня записали в немые. Отец возненавидел меня, потому что, как ни странно, любил жену. Он всем сказал, что у него родился один сын, а второй умер вместе с супругой. Он хотел, чтобы я умер.

Меня отправили в деревню Брута, где жила наша троюродная тётка, с единственным наказом, чтобы обо мне никто не слышал и не знал. Так я стал тем, кого нет. Он мне даже не дал имени. Это тетя Флия так меня нарекла, очень необычно, но она хотела, чтобы я нёс мир и добро, вот сама и придумала имя. Отцу даже были неинтересны новости обо мне. Он вычеркнул меня из жизни. Я для него умер в тот день.

Меня нашёл в семь лет Злот. Тогда я и заговорил, наверное, от радости, что меня признали.

Если бы я только знал, что радоваться нечему. Он принёс новости, что отец умер, а за его воспитание взялся дедушка – Туесяк. Но Злот уже тогда был себе на уме и воспитываться не хотел. Он уже к тому моменту знал обо мне. Оказывается, тетка раз в год слала отцу письмо с новостями обо мне. Из-за смерти отца последнее письмо попало в руки Злота.

Как смог, он приехал. И забрал меня к себе. У него были далекоидущие планы.Но нет... не для того, чтобы ввести меня в дом, представить всем,а для того, чтобы я подменял его на нелюбимых обязанностях.

Так мы и стали жить: Злот и я – его тень. Я учился вместо него, много тренировался в магии. А его лет с четырнадцати стали занимать красны девицы – вот он поручал меня изучать любовную магию и по-быстрому передавать знания ему. Злоту не терпелось жить в полную силу, а вот просиживать штаны он ненавидел. За него сидел я и был счастлив при этом. Меня признал брат! Я смотрел ему в рот и беззаветно восхищался, а ещё любил. И радовался – он простил меня за смерть матери!

Мне, на самом деле, было интересно учиться, то есть мне не было в тягость замещать Злота: и ему хорошо, и мне – эта мысль делала меня счастливым.

Дедушка Туесяк был хорошим. Понятное дело, что мы были ему не внуками, а какими-то там праправнуками. И неспроста он занялся обучением Злота.

Он никогда ничего не делал просто так.

Все нити я ещё не смог соединить – не смог создать целостную картину, чтобы поделиться с тобой, поэтому и не хотел этого разговора. Исходя из того, что вся моя жизнь пропитана ложью, то считал, что навряд ли ты мне поверишь. Я врал всем и всегда. Я стёртый с лица земли человек, который потерял брата. Он теперь ненавидит меня.

– Почему? – не выдержала Тия.

Ирдо залпом осушил стакан воды. Они с женой уже сидели за столиком на креслах, стоявших друг напротив друга. Мужчина выдавил:

– Потому что я отнял у него тебя... а, значит, это мне предначертано. Нам... и...– Что предначертано?

– Маленькая моя, потерпи. Если ты будешь перебивать меня вопросами, то я никогда не дорасскажу. И так очень... – он сглотнул, – очень трудно. Посмотреть на всю свою жизнь и признать, какой же никчёмной она была, полной трусости и нехороших дел, нечестных.

Тия не выдержала и бросилась к мужу. Села ему на колени и крепко обняла за шею. Она зашептала ему в ухо:

– Не говори так. Ты самый прекрасный мужчина, кого я знала. И я люблю тебя.– Ты меня не знаешь, – грустно улыбнулся он.

– Моё сердце знает.

– Ты мне не верила и сомневалась ещё тогда, когда не знала, что я всю жизнь только и лгу всем людям вокруг.

– Милый, – прильнула Тия к мужу, – я не верила Злоту, а тебе... тебе верю. Сама удивляюсь, но внутри, как только ты мне рассказал про брата, так стало спокойно. Будто камень свалился или целая гора. У нас не ценят мужчин, считают, что их надо использовать. Но я всегда была против этого. Считала, что они тоже люди, боролась за права мужчин. Но, глядя, как Злот меняет женщин и выбрасывает за ненадобностью, думала, что я стану для тебя такой же – выброшенной. И ненавидела себя за эту слабость к тебе, за то, что защищала ваш пол, за то, что такая дура, а мама оказалась, как всегда, права. Вот, что меня разъедало. Понимаешь?

Ирдо зарылся лицом в волосы Тии и прошептал:

– Мне страшно... страшно поверить, что я кому-то нужен. Такой, как есть. Скоро ты узнаешь обо мне всё, и я не знаю, простишь ли.

– Уже простила! – горячо воскликнула Тия.

– Не говори так, пока не знаешь.

Но Тия замотала головой:

– Я уже знаю, потому что знаю тебя, а ты... – она замолкла.

– Что я?

– Не можешь никого обидеть, тем более меня.

– Я люблю тебя больше жизни,– прошептал Ирдо.

– И я люблю тебя, милый мой.

Тия потянулась к чайнику, чтобы налить ещё чашечку чая, но тот оказался пустым. Так не хотелось прерывать разговор вызовом служанки. Ей же нужно будет сначала всё убрать, потом сервировать стол заново.

– Милый, – попросила Тия, – а зарони какой-нибудь горничной мысль прогуляться мимо наших покоев с горячим чайником. Я выйду и возьму – не хочу,чтобы нарушали наши уединение.

Ирдо развёл руками:

– Я не могу.

Тия мотнула головой:

– С чего бы это? Всегда был первоклассным магом! – она надула губы.

– Во мне не осталось магии, – признался Ирдо. – Я не успел тебе всё рассказать – ты перебила меня.

– Как это не осталось? – не поняла Тия.

– Как у тебя. Я теперь пуст.

– Ох, – выдавила Тия и нажала на кнопку вызова горничной.

Глава 45, в которой Тия продолжает узнавать правду

—45.1—Молодожёнам нужно было поесть и помиловаться. Вынужденный перерыв затянулся до вечера. Пару раз прибегал тятька Болотный, стараясь вытащить обоих из спальни и заставить действовать. Войска империи Хю уже стремительно продвигались по Тьму-Тараханским землям в сторону столицы, разоряя поселения по пути.

Да, срочных дел было много, но что делать всё равно Тия не знала, поэтому выгнала тятьку со словами:

– Найдите кого-нибудь более учёного и в военных делах, и в управлении страной.

Тот горестно вздохнул:

– Слетелись стервятники со всей округи. Никто управлять не хочет, ведь это ответственность, все хотят поживиться.

Единственное, что приказала Тия, это устроить убежище в открытых ими тайных помещениях. Привести в порядок разгромленные пол, стены, потолок во дворце – скрыть все следы тайных ходов, а помещения библиотеки, химической лаборатории обустроить так, чтобы там можно было спокойно прожить месяца три.

– Как всё сделают – мы туда переберёмся, – заявила она мужу. – На нас тут давно косо смотрят. Мы производим впечатление никчёмных бездельников. И даже те, кто был за меня, начинают уже в этом сомневаться. Продолжай свою исповедь.

Ирдо поднял брови:

– Опять приказной тон?!

Тия порозовела:

– Прости, милый. Да, я привыкла, что мужиками командуют, а они подчиняются. Ты же странный: то такой сильный, что оторопь берёт, то такой слабый, что внутри всё зудит, так хочется тебе поуказывать. Продолжи, пожалуйста, свой рассказ, Ирдо.

Мужчина сжал руку жены:

– Мне нравится, когда ты зовёшь меня Ирдо. Как же надоело укрываться чужим именем, да и Добромир не было моим полностью. Оно меня раздражало, потому что было иным – таким, какое никогда не признает отец, таким, над которым насмехался и коверкал брат. А Ирдо... моё, личное.

– Любимый мой, – прижалась к нему Тия.

– Счастье моё, – обнял жену Ирдо.

И опять они улетели в такие дали, о которых и не расскажешь, потому что два человека, любящих друг друга, открывают их самостоятельно.

—45.2—Потом Ирдо продолжил свою исповедь, но уже не по порядку, а с конца – Тию интересовало, как он потерял свою магию.

– Также как ты, – усмехнулся мужчина.

– Ты знаешь, как её потеряла я? – брови Тии поползли на лоб.

– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь представить.

Тия не поверила:

– Докажи!

– Ты своими вопросами лишь замедляешь меня. Я уже и так всё тебе пытаюсь рассказать. Всё-всё. Свою магию ты потеряла, когда бежала из дворца, спасая нас.

– А в тех переходах был ты или Злот?

– А как ты думаешь?

Тия вспомнила неизменную поддержку там Злота, как он первым лез во все опасности, лишь бы уберечь её, как смотрел на неё, думая, что она не видит. Тогда она испугалась, что он будет претендовать на неё, и устроила этот спектакль с названным братом, чтобы не думать об этих чёрных глазах, смотрящих в душу.

– Конечно, ты!

Ирдо склонил голову, подтверждая:

– Магия уходит полностью, когда ты её отдаёшь ради спасения других. И ты чувствуешь, как нить истончается, но не можешь остановиться, потому что...

– Любишь, – закончила за мужа Тия. – Но кого спасал ты?

– Тебя, – Ирдо смотрел на жену с обожанием.

– Когда? Я же не умирала!

– Маленькая моя, ты влезла в то, чего не понимала, со своим самомнением и воспоминаниями о силе. Ты уверила себя, что можешь всех спасти, и не жалея себя, бегала по дворцу в поисках. Ты видела нити...

Тия ахнула:

– И это ты знаешь?!

– Я их пока не вижу, но, да, я про них знаю. Человек, ставший пустым для магии и начавший видеть нити, становится другим – привлекательным лакомством для этих нитей, но сожрать его они не могут, только если он сам отдаст себя им. Ты отдавала, истончаясь и становясь день ото дня прозрачнее.– Ты меня спасал своей магией?

– Нет, любовью. Но для этого нужна была магия. Каждый раз я забирал у нитей, не видя их, то, что ты им отдала, и оно само возвращалось к тебе. А потом не смог, потому что сам стал пуст. Ты в тот день позвала меня, а я невыносимо жалел не о потере магии, а о том, что не смогу больше тебя спасать и буду вынужден смотреть, как ты растворяешься, поэтому я молчал и был на тебя так зол. Ничего не зная, лезть в пасть ко льву! Не разбираясь, заниматься чёрт знает чем! Ууууу, я был совершенно согласен, что женщины дуры! Редкостные идиотки!

– А почему не сказал? – Тия даже не вспылила, она была в шоке от того, что узнала.

– Ты не слушала, даже Злота. Ему надоело бегать за тобой, и он меня приставил. Это было счастьем. Те моменты, когда он приставлял меня к тебе, были очень счастливыми.

– Как сейчас? – спросила Тия шёпотом.

– Это нельзя сравнивать. Сейчас полное блаженство. Но мы будто хотим забыть о том, что происходит вокруг. Но от этого не убежишь, потому что оно нас настигнет.

Две пустоты, в любви соединясь,

Доселе невиданное создадут.

Обойти тьму не раз ухитрясь,

Они к предначертанному придут, – продекламировал Ирдо и приложил палец к губам Тии. – Тссс, я перехожу к очень важному, просто послушай.

Глава 46, в которой Ирдо исповедуется

Исповедь Ирдо, наречённого при рождении Добромиром, родного брата Злота Льестоуна.

Туесяк никогда ничего не делал просто так, поэтому, конечно, не зря он отыскал своего прапра... неизвестно какого правнука. А только потому, что ему стало известно о предначертанности последнего потомка линии Льестоуна.Не поверишь, но я даже не подумал о себе, ведь к тому времени я уже привык, что меня нет, что я тень.

«Конечно, это был Злот Льестоун!» – восхищался я тем, что брату предстоит сыграть значимую роль в жизни королевства. Но тому уже исполнилось двадцать, и у него на уме были одни девицы, поэтому Туесяк по-прежнему учил меня, думая, что я Злот. Я и сам иногда так думал.

Чёрная магия, к которой уже давно обратились правитель и другие высшие маги, желавшие жить долго, имела оборотную сторону. Туесяк знал об этом и теперь начал видеть последствия. Чёрной магии нужно всё больше и больше, она хотела разрастаться, поэтому сжирала всех, к кому прикасалась. Вирия Единственного... Лианию Первую...

Тия не выдержала и ахнула, но Ирдо зажал ей рот ладонью:

– Подожди. Я знаю, что ты считаешь её своей матерью, но ты тоже её далёкая праправнучка, которую она использует в своих интересах, как нас использовал Туесяк. Я так и не понял, сбила ли ты карты или до сих пор всё идёт, как запланировано.

– О чём ты говоришь? – голос Тии звучал прерывисто, она задыхалась.

– О том, что тёмная магия, из которой создана Тилуна, требует всё новых доноров. Мы, на нашей планете, дойные коровы, благодаря которым там ведьмы живут долго и счастливо. Но слишком большое желание наших мужчин, стоящих у власти, жить долго и счастливо тоже, дало сбой в тысячелетней программе дойки. Вирий Единственный тоже заключил договор с тьмой, как и та, которую ты считаешь маменькой. Это не сразу заметили на Тилуне, а, когда заметили, то было поздно – у нас все девочки оказались выпиты до дна, заметь, не до пустоты. Потому что пустоту можно создать только самому, когда отдаёшь, а не забираешь чужое. Тогда был придуман новый план – малолетние дурочки с Тилуны отправлялись сюда, якобы для получения совершеннолетия, на самом деле, для жертвы. Такая девочка плюс сильный мужской маг равно зачатие. Вот жертвоприношение этих троих даёт тьме то, что она хочет, а она в благодарность продляет жизнь, подпитывает Тилуну. Но Вирий Единственный зажрался – в таком возрасте всё чаще нужно приносить жертвы, подпитки требуется всё больше, его уже давно решили сместить, даже на Тилуне.

– А Туесяк? Чего хотел Туесяк?

– Он любил ведьму с Тилуны и продлял свою жизнь, используя чёрную магию, чтобы быть с нею. Но в итоге понял, что ему не светяит и что он, ради своих целей губит землю, на которой живёт. Дойные коровы, когда выдоены дочиста, умирают, а Тилуна находит новое пастбище. Вот сейчас наш мир умирает. Тьма уже хлещет из всех щелей.

Тия плакала:

– И что? Ничего нельзя сделать?

– Я не смог разобраться. Есть предсказание о предначертанных. Когда ты вошла тогда в тронный зал, всё случилось, как там сказано. Но я не успел перевести древние манускрипты, потому что Злот приставил меня к тебе, а ты истончалась. Я читал ночами.

– Ты хоть спал?

Ирдо отмахнулся:

– Разве до сна в такие моменты?! Тилуна уже покидает нашу орбиту, значит, она поставила на нашем мире крест. Скоро здесь начнётся бойня, а у нас даже нет магии, чтобы противостоять или хотя бы погибнуть с честью. И у нас нет времени, чтобы во всём разобраться. Я хотел рассказывать тебе последовательно, дать полную картину, а получилось обрывисто.

Тия крепко прижалась к мужу:

– А почему ты здесь завис и ничего не делаешь?

Ирдо сморщился, как от боли:

– Из-за моей слабости! Тебя! Я всеми силами старался не выпускать тебя отсюда, потому что тогда ты бы пошла по нитям, а они тебя убивают! И мне пришлось бы на это смотреть, а ты бы не поверила мне, потому что ни во что не ставишь мужиков, – он тараторил басом, а потом вдруг спросил. – Ты мне веришь?

Тия поцеловала мужа в щетинистую щёку, потом в губы:

– Верю. Я верю только тебе. И ты во всём прав. Ты меня знаешь лучше, чем я сама. Мне больно от правды о матушке. Но я чувствую, что это так. Она меня отправляла сюда с лёгким сердцем, мне даже казалось, что хотела побыстрее избавиться, а вот тётушка Лия нашпиговала магическим оружейным арсеналом – видимо, что-то знала про это место, но не могла говорить. А я... же была упрямой, как...

– Осёл, – подсказал муж.

Тия стукнула его кулаком в грудь:

– Не смей так говорить про свою жену!

– А что я не прав?

Тия горестно вздохнула:

– Прав, конечно. Но как же не хочется это признавать.

– Милая, я тебя полюбил такой. И буду любить любой, веришь?!

– Верю, – Тия прильнула к мужу, а он гладил её спину. Потом перешёл к зоне декольте.

На Тие было мягкое, свободное платье из тонкой хлопковой ткани пастельных тонов. Оно струилось лёгкими складками, не стесняя движений. Широкие рукава доходили до локтей, а вырез открывал зону красивой груди. Именно туда забрели пальцы Ирдо, становясь с каждым движением настойчивее.Тия сама расстегнула пуговицы спереди, освобождаясь для ласк. Она уже соскучилась по временам, когда беседы с мужем велись нагишом. Сейчас казалось, что освобождение от платья тянется мучительно долго! Невыносимо долго. Но вот ненужные наряды сброшены, и два любящих друг друга человека перенеслись в другие пространства, где нет места лишним мыслям и проблемам. Как же приятно сбежать!

О том, что возвращение неизбежно, ни он, ни она даже не думали.