Текст книги "Танец тьмы. Хроники чародейки (СИ)"

Автор книги: Нова Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4, в которой Тиялинда старается понять

Итак, бескрайние просторы Тьму-Тараханской империи были нашпигованы магией. Но простому люду иметь её было непозволительно. В раннем детстве каждый житель империи проходил специальную проверку у королевских магов, и имеющееся у него выкачивалось. Бесплатно и необратимо. Эдакий налог, чтобы любой бунт не то, что подавить на корню, но даже не дать ему возможности возникнуть. Против магии обычные людишки не имели никаких шансов, тем более практически все, кого Тиялинда встречала в деревнях и посёлках, были скручены магией преклонения перед империей и её правителем и помогали им, отдавая последнее в случае необходимости, даже жизнь.

Окружающие страны на Тьму-Тарахань имели зуб. Они там ютились на маленькой территории, часто превосходя численностью всё население империи, а тут жировали на бескрайних просторах. Поэтому Чародейный сёстринск давным-давно выбрал это место – легко скрыться и не отсвечивать.

Сами чародейки расположились в месте, которое, по мнению жителей этих земель, было необитаемым. Ночное светило Тилуна позволяло не участвовать в земных разборках, сполна получать энергию солнца и творить, что вздумается. Ведьмы спокойно перемещались с земли на светило и обратно, при этом перемещения не ограничивались этим местом. Они свободно путешествовали по всей солнечной системе, создавая или влипая в конфликты. Лишь эта земля была свободной от их вмешательства. Так гласила Вселенская хартия чародеек, поэтому-то для доказывания своего совершеннолетия молодые чародейки отправлялись сюда. Магию использовать они могли, а вот в политику вмешиваться – нет. Но Тиялинде казалось, что сейчас политика вмешалась в её жизнь.

– Тьфу, – сплюнула Тия. – Любая ведьма метлу во всём этом сломит.

И она пыталась вникнуть в эту скукотень дальше.

Сейчас тут правил король Вирий Единственный. Да-да, если верить разговорам в округе, то он правил, по меньшей мере, тыщу лет. Старикашка за это время всем надоел. И многие надеялись, что скоро даже магия не спасет его от старости.

Много магических сил уходило на охрану границ и внешние конфликты. Сейчас велись войны с тремя королевствами: королевством Пыжиков, империю Хю и страной Даиверов. Кстати, Пьестонские земли граничили с империей Хю. Маленькой империй. Пока. Но за последние тридцать лет она присоединила к себе множество земель с другой стороны от Тьму-Тарахани и теперь посягала на святое для Вирия Единственного – его земли, зато он посягал на их земли. Но причём здесь Тиялинда?

Изыскания Тиялинды прервал бывший маг – деревенский рыжеволосый парень. Его мускулистое тело, словно высеченное из камня, источало грубую, первобытную силу. Широкие плечи, крепкая грудь и рельефный пресс свидетельствовали о тяжёлой физической работе на земле. Каждое движение молодого мужчины было полно мощи и энергии.

Тия сморщилась, когда он пошёл к ней – избушенция, как и было приказано, выпустила его, как только он стал способен на разговор. Девушка испытывала одну лишь брезгливость – она любила утончённость, изящество, ум. А тут... нашпиговали магией, запрограммировали, как цепного пса. В общем, делай дело и не думай.

Густые, рыжие волосы, вихрем вздымающиеся над высоким лбом, придавали ему дикий, почти необузданный вид. Глубоко посаженные зелёные глаза смотрели на мир с настороженностью, будто готовые в любой момент вспыхнуть гневом.

И он вспыхнул:

– Какого хрена я тут блюю? – от мощного баса даже избушка вздрогнула.

Тиялинда откинула чёрные волосы и посмотрела уничижительно, а ему хоть бы что.

Он сложил руки на груди, будто ненароком демонстрируя бицепсы. Неужели, угрожает? И она прыснула. Смех парня удивил. Он побледнел, потом покраснел и сел на стул напротив Тии. Стул от такой наглости, а ещё и веса тут же развалился. Парень, бухнувшись на пол, смутился ещё больше. А Тия сказала:

– Пять сек. Сейчас сварганю.

Щелчок пальцев, и стул собрался заново, но теперь это был не изящный стульчик, а мощный табурет, который мог выдержать даже такого увальня.

– Ведьма, – процедил парень.

– Чародейка, – поправила его Тия.

– И чего ты меня в заложниках держишь? – его грозность сменилась на растерянность.

– Ну, и наезд. Это ты ворвался в мой дом, собираясь препроводить меня на казнь! А я даже не сделала ничего.

– Всех вас надо извести – жить нормально не даёте, – он стукнул кулаком по столу.

Тот не успел развалиться только потому, что Тия была начеку и на долю секунды опередила столкновение стола с кулаком, щелкнув пальцами и меняя облик стола.

Крупные, загрубевшие от работы руки парня были покрыты россыпью веснушек, придававших ему простодушный, деревенский облик. Широкий, с горбинкой нос и квадратная, волевая челюсть. Простой работяга – ничего лишнего.

– То есть, ты считаешь, справедливым, что один маг убивает другого?

– Да!

– Но количество магии от этого не изменяется.

– Почему?

– Потому что от убитого она переходит к тому, на ком этот мертвец завязан. Ежели маг был свободным, то перейдёт к императору. И, между прочим, ты, придя сюда, сам был под завязку напичкан магией.

Парень растерянно посмотрел на свои руки:

– И чё? Я сейчас могу что-нибудь эдакое?

Тия помотала головой:

– Неее, я всё наносное с тебя убрала, вот тебя и промывало. Но ты, молодец, крепкий орешек, вообще-то и помереть мог.

Бешенство парня по поводу его возможной кончины длилось полчаса. Применять магию к нему сейчас было нельзя, поэтому Тия только заколдовывала имущество от разрушений. Парень крушил, а оно не крушилось. Парень бил, а оно не билось. Парень хотел уйти, а избушка его не выпускала.

Тиялинда удивилась, что во всём этом безумии у него даже ни одного посыла не было напасть на неё. И когда он успокоился, то она спросила его об этом.

Тот хмыкнул:

– Женщин бить нельзя. Они слабый пол.

Тиялинда вновь стрельнула вопросом:

– А вести невинную девушку на казнь, не давая ей даже слова сказать? Магией, между прочим.

Парень смутился и затеребил рукав клетчатой рубашки. Один был закатан до локтя, открывая взгляду мощное, покрытое загаром предплечье. А второй из-за его бушеваний раскатался и мешался на запястье. Брутальный образ дополняли потёртые джинсы и тяжёлые ботинки на толстой подошве. Несмотря на свирепый вид, в глазах парня читалась доброта и простодушие.

– Эээээ, – протянул он.

– Вот тебе и эээээ. Я тут живу, никому не мешаю, ни к кому не лезу. А тут, на тебе, приходите! – Тия чуть понизила голос и постаралась добавить в него слезу, а ещё страх молодой невинной девушки. Она даже шмыгнула носом для пущей убедительности и отвернулась, прикрыв глаза рукой. Пусть думает, что она плачет.

Парень заёрзал и запыхтел.

– Чем я могу искупить свою вину? – прямо спросил он.

Глаза Тии зажглись, но она выдержала паузу, словно стараясь унять слёзы:

– Мне просто нужна информация. Кто? Зачем? И почему?

– Но я ничего не помню, – парень растерянно захлопал глазами.

И Тия поняла, что можно переходить к следующей стадии – знакомству.

– Я Тия, – представилась чародейка.

– А я Брут, – протянул рыжеволосый ладонь.

Их руки соприкоснулись. Тия сморщилась – какие грубые! Ей вспомнилась нежная кожа Пьера – как же всегда хотелось, чтобы его ладони гладили её руки, шею, опускались ниже.

А это верзила её поцарапает! Он коров гладит, да свиней. Фуууу. Но Тия, приложив усилие, не вырвала руку и даже задержала чуть дольше положенного. Ей нужна его помощь. Нужный заговор можно наложить только с искреннего согласия, а то бы она давно его вышвырнула, выпытав предварительно всё, что требуется.

Глава 5, в которой Тия вспоминает Пьера, но окучивает Брута

Тия и Брут мило болтали, гуляя по лесу. Чародейка устанавливала связь, чтобы ей не отказали. Парень, казалось, пытался загладить свою вину. Хороший, честный работяга, никогда ничего плохого и помыслить не мог, а тут его вплели в дворцовые интриги, использовали против воли. Тиялинда вспомнила его – она в деревне Василь, которая располагалась неподалёку от любимого леса, тусила в самом начале своего приезда. Как он назвал свою деревню, всё схлопнулось, и воспоминания полились. Он был таким добрым. Приносил ей хворост для печки, чтобы она могла согреться в холодные вечера, не зная, что её печка с отоплением справляется самостоятельно. Но почему-то ему было жаль эту старушку, жившую на опушке в одиночестве. Он приносил от матери свежие яйца и молоко, чтобы Тия могла готовить вкусные блюда. Он даже удалял сорняки рядом с избушкой. Для красоты. По выходным он навещал её, помогая по хозяйству и просто скрашивая её одиночество. Честно сказать, иногда это её развлекало, но чаще бесило. Зато ручке-самописанке было, что записывать вечерами. Он знал всё обо всех и искренне делился тем, что знал. Однажды этот неугомонный парень принёс ей свежую рыбу, пойманную в реке, в качестве угощения для её кота. Узнав, что кота у Тии нет, он и его принёс – такого же рыжего, как он сам. Тиялинда кота спровадила, как только съехала с этого места.

– А как тебя в деревне кличут? – Тия поняла, что этого рыжего, ещё не совсем выросшего мужчину, звали по-другому, но не могла вспомнить как.

Веснушки на лице Брута вспыхнули. Он что покраснел?!

– Не хочу вспоминать!

– Мне интересно, – захлопала глазами Тия. – Вот меня тётушка называет Линусик. До сих пор иногда кличет.

Брут удивился:

– Как Тию можно так исковеркать?

– Я Тиялинда, если полностью.

– Аааа. Ну, хоть буквы похожие есть.

– А тебя как кличут

Брут не смог отвертеться на этот раз. Его взгляд буравил землю, и он еле выдавил:

– Рыжуля, – врать он совершенно не умел.

– Точно! – хлопнула в ладоши Тия.

Парень надулся:

– Никто не хочет меня звать настоящим именем. Я ничего не могу поделать, – он развёл руками. – Но я им докажу! Совершу подвиг, и уже ни о кого язык не повернётся, меня звать по-другому.

– Наверное, ты тогда не дорос до Брута.

– А сейчас?

– Имя тебе полностью соответствует, – усиленно закивала Тия. – Ты же меня спасаешь! А это подвиг!

Веснушки Брута снова вспыхнули.

Поддерживать простецкую беседу Тие пришлось долго. Они уже обсудили скотину, урожай, домашнее хозяйство. Брут успел похвастаться, как он в одиночку поднял и установил новый дубовый столб для ворот деревни, весом больше полтонны. Как расчистил огромную поваленную бурей ель, распилив её на дрова для всей деревни. Как построил большой, надёжный сарай для хранения сена и техники для соседа. Как в одиночку перетащил через всю деревню огромный валун, чтобы украсить им клумбу у дома престарелой соседки.

И ещё полсотни случаев. Тия не зевала лишь с помощью магии, ещё и заинтересованный вид делала, ахая будто малолетняя простушка и закатывая глаза от этих подвигов.

Про себя же она то и дело вспоминала Пьера. Да, её явно околдовали, но беседы с ним были интересные – о звёздах, книгах, мечтах и, конечно, магии, которой принц безмерно восхищался и сам кое-что мог. Их беседы были о высоком, а не приземленном. Этот же рыжий детина своими огромными ножищами прочно стоял на земле. Его ступня была точно раза в два больше, чем у Тии. Если его нарядить в изящные одежды, то ржать будут даже кони. Ладно, она же себе не мужика выбирает. Просто заговор Абсолютного Восстановления Памяти действует только, если человек чистосердечно хочет помочь, так сказать, со всем пылом и жаром. А к этому незнакомого парня нужно подвести мягко без магии, потому что из-за любого вмешательства и так тонкая нить забытого порвётся бесследно. Поэтому Тия работала языком, глазками и ахами. Это долго, но зато результат гарантирован.

В общем, Брут не оказался скромнягой, который стесняется своих подвигов. Наоборот, он выставлял их напоказ, как и мышцы на своём теле – он гордился каждой!

Тия не умерла от скуки и презрения только благодаря магии. Наконец-то, они вернулись в дом. И она щедро покормила гостя не без помощи скатерти-самобранки. Сама она ни готовить, ни мыть не любила.

Потребовалось немало времени, но наконец-то Брут наелся. Подопечный достиг нужной кондиции, и Тиялинда проворковала:

– Мне очень нужна помощь, – белая ладонь чуть подрагивала на уже чистом столе. – Понимаешь, я теперь боюсь, – она опустила глаза.

Брут ахнул:

– Чего? – и схватил её за руку, сжав так, что у девушки брызнули слёзы.

Очень кстати и очень достоверно, но чертовски больно. Тия тут же выдернула ладонь и чуть отвернулась, сделав вид, что скрывает свою слабость. Парень смотрел выжидающе.

– Ах! Понимаешь, меня кто-то преследует, а я ничего про это не знаю. Да, у меня есть магия, но это же паранойя скрываться ото всех и вся. Ожидать подвоха с любой стороны. За мной кто-то следит, а я даже понятия не имею, кто. Ни малейшей зацепки. А живу я здесь тихо, мирно, ни во что не вмешиваюсь, никому не мешаю.

И она снова жалостливо вздохнула.

Брут всем телом подался вперёд:

– Я могу чем-то помочь?

– Только ты и можешь, – Тия посмотрела на парня с надеждой.

– Говори!

– Я знаю один заговор... – заметив испуганный взгляд Брута, она выпалила. – Совершенно безболезненный для организма. Он позволяет человеку вспомнить абсолютно все детали, даже самые незначительные. Возвращает ему полноту воспоминаний, делая его память безграничной и безошибочной. Но я же не могу наложить его на тебя тайно, как те... от чьего влияния тебя спасла. Вот мне и нужна твоя помощь. Именно помощь, а не то, чтобы ты стал безвольной марионеткой в моих руках.

Глава 6, в которой Тия проявляет верх сдержанности

Тия себя нахваливала. Она мастерски ввернула и женскую слабость, и страх, чтобы мужчина мог почувствовать себя защитником, а ещё ненароком противопоставила своё магическое благородство с методами королевских магов, которые людей используют, как марионеток и ни во что не ставят.

Теперь она сидела, сложив руки на любимых чёрных шароварах, и ожидала решения настоящего мужчины, в положительности коего не сомневалась.

– У меня есть условие, – пробасил Брут.

И Тия вздрогнула:

– Нееее. Я не такая девушка. Я лучше буду всех бояться, чем отдамся первому встречному, – визгливость не пришлось даже имитировать, она прорезалась сама.

А что ещё может быть нужно этому парню, у которого две извилины и те прямые? Коровы, овцы, тяжёлая работа и женщина для удовольствия. Фуууу. Но она ведьма! Чародейкой тут и не пахло. Она даже подняла руки, чтобы мгновенно отбросить этого наглеца. И плевать, что он потеряет нужную ей нить памяти. В кладовке второй сидит. Только опять придётся время терять.

Брут покраснел и поднял руки, будто сдаваясь:

– Да, ты что! Я такое никогда не стану предлагать девушке. Это только после свадьбы, а тебя я замуж не звал.

Тиялинда мгновенно осела. В самом деле, чего это она?

– Ой, прости. Но одинокой девушке, что только не предлагают.

– Я не такой! – почти зарычал Брут.

Тия вновь подсела к нему за стол и легонько коснулась его ладони:

– Я очень рада, – она даже чуть наклонилась ближе и заглянула ему в глаза. – Тогда что от меня требуется? Может, вылечить твою матушку? Или увеличить плодовитость свиньям? Обеспечить шикарный урожай? Защитить тебя от магии? Получить образование?

– Читать я умею! И даже писать!

– О, я рада. Так что от меня нужно?

– Надень платье и ходи в нём при мне. Эта твоя чернота – ужасна, а шаровары делают тебя страшной. Женщина же должна быть красивой.

Тия вздрогнула.

Условие, поставленное Брутом, было несусветным. Только благодаря магии она удержалась, чтобы не залепить ему пощёчину. Даже Пьер никогда не придирался к её нарядам. Тиялинда выскочила из-за стола и заперлась в комнате, где дала выход гневу. Она предусмотрительно заперлась в той самой комнате, где сидел Брут. Она была самоочищающаяся и самовосстанавливающаяся.

Сейчас всполохи магического пламени сожгли всё вокруг. Следом ледяной вихрь резко охладил помещение, но не Тию. Она била и крушила предметы, вызвала землетрясение, заставившее пол и стены комнаты содрогнуться. Ядовитые испарения, грозовые разряды, водопад.

Когда её задело очередным разрядом, Тия вспомнила, что такая неконтролируемая магия может быть чрезвычайно опасной. А ещё всплыли в памяти слова тётушки: «Важно уметь сдерживать и направлять свой гнев в более безопасное русло». Ох, ну почему она такая несдержанная.

«Хотя нет, – Тия захлопала в ладоши. – Я себя сдержала, и этот чудик не погиб, как Пьер». Она даже затанцевала по комнате, радуясь своей выдержке.

– Ладно, – чародейка махнула рукой. – Хочет платье, будет ему платье. Да, такое, какое в его деревне носят.

Тия подняла записи и мигом наколдовала нужный наряд.

Ярко-зелёное платье подчёркивало красоту и стройность фигуры. Длинная юбка доходила до щиколоток, её подол был усыпан цветами. Верх платья с глубоким вырезом облегал грудь. Широкие бретели на плечах украшала изящная вышивка, тоже цветочная.

На ноги Тия сварганила добротные, но изящные кожаные сапожки зелёного цвета с высокими голенищами, расшитые узорами. Образ дополняли яркие, сияющие украшения – массивные серьги, ожерелье и браслеты, сделанные из дерева.

А вот с длинными чёрными волосами Тия ничего делать не стала. Обойдётся! Она глянула в зеркало. Наряд подчёркивал природное очарование и выпячивал крестьянскую простоту.

Фуууу.

Как по девчачьи мило, аж зубы сводит. Никогда она не любила платья, даже в самом детстве орала, как резанная, стоило тётушке что-либо подобное наколдовать. Но что не сделаешь ради цели?

Пора на выход, и так задержалась. Подумает ещё, что ради него так вырядилась.

Тиялинда прошествовала в гостиную, где её терпеливо ожидал гость. Конечно, Брут охал и ахал. Сначала чуть ли не съел её глазами, потом рассыпал тьму комплиментов. Тия удивилась, что он такие слова знает. Следом галантно ей подал руку. Пришлось взять – она ещё не получила от него то, что хотела.

– Сударыня, – восхищенно протянул он. – Добавлю лишь одну деталь.

И Брут потянул её на улице, где сорвал розу с куста перед домом. Да, этот куст всегда путешествовал вместе с избушенцией. Они любили друг друга. Алый цветок лёг за ухо чуть покрасневшей девушке. Грубая мужская рука проехалась по щеке, царапая, но Тия не отшатнулась. Она замерла – как же она любила этот жест у Пьера. Его нет, а она уже ясно понимала, что всю приязнь вызывало заклятие. Но это движение, а потом восхищение в глазах заставляло её сердце биться чаще и трепетать в надежде на продолжение. Но не с этим же!

Осознав, кто перед ней, Тия дёрнулась и отступила на шаг назад:

– Ну что? Начинаем?

– Ради тебя красавица теперь я готов на всё! Даже лечь под топор палача. Или подвергнуться пыткам.

– Не всё так плохо, достаточно лишь лечь, расслабиться и сказать: «по моей воле, согласно моему горячему желанию, я разрешаю наложить на себя заклятие светлой памяти, что вспомнить всё с того дня, когда я ушёл из деревни до настоящего времени».

Брут повторил, состроив гримасу неизбежной кончины. А Тия выделывала руками странные «па» и тихо шептала. В конце она прокричала:

– Заговор Абсолютного Восстановления Памяти, ты видишь перед собой человека, желающего забраться в глубины и открыть забытое. Он готов! И он в твоей власти по своему сердечному согласию!

Спустилась на полянку тьма. Сначала рассеянная по пространству перед домом, она собиралась в одном месте – сгущалась и окутывала Брута. Вот уже его не стало видно.

Тия, совершенно не беспокоясь, уселась на землю рядом и провела руками по своему наряду. Фух, какое блаженство! Любимые шаровары с футболкой. Для конспирации, селясь рядом с деревнями, девушка, конечно, надевала платья. Чёрные мешковатые балахоны, которые не стесняли движения, не показывали фигуру и не вызывали зависти – Тия прекрасно играла роль старухи.

Глава 7, в которой Тие опять приходится ждать

Рыжий верзила носился по поляне, молотя воздух и выкрикивая ругательства. В этом плане Брут оказался хорошо подкован, похлеще даже, чем в комплиментах. «Хорошо, что он не владеет магией, – радовалась Тия, смотря на эту вакханалию. – А то бы он здесь всё разнёс».

Применять магию тоже было нельзя, иначе он тут же позабудет всё, что вспомнил. Вот такой неудобный заговор, но эффективный. А это главное.

Тиялинда, конечно, сразу поняла, что ничего хорошего в этих воспоминаниях не было. Но, неужели, настолько всё ужасно?

Брут часа через три чуть замедлился, и Тия даже снова сменила наряд, чтобы у него всё выведать. Но как только он остановился, то рухнул. И через мгновение землю сотряс храп.

Чародейка мигом наколдовала затычки в уши и протянула:

– Опяяять ждааать.

В раздумьях Тия просидела минут пять. Неутолённое любопытство требовало действий. И она пошла ко второму имперскому магическому гвардейцу. Анти паразитарный сбор влился тому в рот, а его самого Тия заперла в своей волшебной само убирающейся комнате. «Пусть пока прочистится, – решила Тия. – Мало ли с Брутом ничего не выйдет». Этот, кстати, был на Рыжулю мало похож. Высокий, мускулистый с волевым, брутальным лицом. Его тёмные волосы были небрежно взъерошены, придавая ему дерзкий и дикий вид. Небольшая, такая же тёмная борода подчёркивала его сильные черты, подчёркивая его мужественность и суровость. Широкие плечи, крепкий торс – точно не принц. Но странно руки у него были гладкими и мягкими, словно не ведавшими простой работы на земле. Взгляд тёмных глубоко посаженных глаз был пронзительным и пристальным, словно он мог видеть насквозь, но ещё в них сквозило что-то похожее на презрение. Грубоватый, но с мужским обаянием – явно женщины им восхищались, а не потешались, как на Брутом. Тот по сравнению с этим был таким простецким, и это сразу вызвало доверие Тие. Этому же палец в рот не клади.

«Брут посимпатичнее будет, – решила Тия, присмотревшись ко второму гостю. – Этот будто готов наброситься и сожрать. А Рыжуля, он именно Рыжуля – добрый, милый, безопасный. От такого не будешь ждать подвоха, а за каждым шагом этого нужно следить. Как бы его обезвредить, не погубив? Хватит с меня ненужных смертей!»

–7.2-

Спал Брут за все те двое суток, что его скрючивало и выворачивало. Пока действие паразитарного сбора не иссякнет, конечно же, не заснёшь.

Вот Тия промахнулась! Нужно было сначала ему баньку организовать и здоровый сон, а потом уже заговор применять на восстановление памяти. Лопухнулась, чего уж говорить. Вот и куковала двое суток в бездействии: один блевал, другой храпел. Конечно, Тиялинда пробовала другие магические способы для нахождения зацепок, но разведывала потихонечку, чтобы её не засекли магическими радарами. Тут спешить нельзя ни в коем случае. Но как же это утомительно! Не знать.

Заклинание визуализации не помогло. Тия села в тихом месте, как и положено, закрыла глаза и глубоко подышала. Затем представила, что перед ней появился мерцающий энергетический кокон, несущий нужные образы. Визуализировала искомую информацию в виде яркого светящегося шара внутри этого кокона. Шар вспыхнул, как и положено. И показал Пьера. Чертовщина какая-то! Она не его ищет, а причину своих бед!

Манипуляции с маятником тоже не принесли результата. Он заладил «нет, нет, нет». А правильных вопросов Тия нащупать не смогла.

Чародейка даже кристаллы выудила. Держала в ладонях, сосредоточившись на своем вопросе, а потом на карту положила. И глаза выпучила, когда кристалл к её избушке переместился и острым концом на неё указал.

– Получается, ответы только у этих двух, хорошо хоть они в полном моём распоряжении. А я стану прокачивать терпение. Вот тётушка порадуется, если ещё мои записи читает.

И Тия уселась в позу лотоса, закрыв глаза. Эта методика в Тьму-Тарахань ещё нескоро придёт. Хотя, может, она раньше тут её распространит...

–7.3-

Два дня и две ночи богатырским сном спал Брут. Два дня и две ночи прочищался в специальной комнате второй гость. И в себя оба пришли одновременно. Тот, сидевший взаперти, забуянил, но, конечно, вырваться он не смог бы даже при помощи всей своей силищи. А магию-то к нему использовать нельзя, иначе можно выкинуть, как бесполезный материал. Поэтому Тиялинда поспешила к Бруту. Тот тоже удивил, потому что зарыдал при виде неё.

Мужские руки бессильно повисли вдоль тела. Массивная фигура согнулась под непосильной тяжестью горя. Даже слёзы были. Настоящие! Крупные капли прокладывали дорожки по загрубевшим щекам. Густые рыжие брови сошлись на переносице, а в зелёных глазах застыло отчаяние. Могучая шея обмякла, и парень опустил голову, пряча лицо в ладонях. Глухие, надрывные рыдания вырвались из его широкой груди. Казалось, что вся его первобытная сила и мощь растворялись в этих горьких слезах.

Сильные ноги подогнулись, и он опустился на колени, уже не пытаясь сдержать свою боль. Крупные кулаки бессильно ударили по земле, оставляя на ней глубокие вмятины.

– Прости меня, красавица! Как же я виноват перед тобой, – когда рыдания чуть поутихли, разобрала Тиялинда.

Ох, не хватало ей только мужика утешать.