Текст книги "Танец тьмы. Хроники чародейки (СИ)"

Автор книги: Нова Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 24, в которой Тия пользуется женской магией

—24.1—И даже проверки магов остались позади. Да, во дворце магию применять было нельзя, за исключением специальных покоев, где не все, а только с кодом доступа, могли колдовать. Эта рать носила название «боевые маги» и была личной охраной короля. Тридцать три славных воина, все как на подбор, под предводительством тятьки Болотного. Не из болот он вылез, просто род его так именовался испокон веков, потому что его далёкие предкив стародавние времена жили возле самого большого болота этих земель. Тятьке этому Вирий Единственный доверял, как себе, а его молодцам свою персону и контроль всего дворца, где, кроме них, никто колдовать не мог. Эти способности мастерски блокировались, стоило только переступить ограду дворца, конечно, с полного согласия пребывающих.

Согласие Тия дала легко, предупредил Злот о процедуре. И осмотр трёх магов выдержала просто, мысли все были заняты Пьером. Даже переодеться её заставили.

– Хорошо, хоть кожу снимать не надо, – процедила Тия.

– На аудиенцию к его величеству можно лишь в платьях, которые сшиты здесь, под нашим надзором, – отчеканили маги складно.

– Ну и ладно, – протянула Тия. – Переодевать меня сами будете? Или любоваться мной голой, чтобы я какую-нибудь свою тряпочку на себе не заныкала?

Лучше бы она это не спрашивала, потому что возникла заминка. Так как женщин в этих землях ни во что не ставили, то и к королю они не ходили. А вот мужчин, которые допускались до его величества, раздевали догола, осматривали и полностью переодевали во всё королевское. Но что делать с женщиной?

Все забегали, засуетились. Время шло, а Тия в своём красном платье восседала на диванчике в комнате для проверок. Нога на ногу. Разрез откровенно открывал ноги, но чародейка не стеснялась и не старалась спрятаться. Она выбрала для образа на сегодян женскую откровенность и притягательность. Такое состояние, когда можно всё, а мужчины ни во что не ставятся, потому что они слабы, например, не могут от неё глаз отвести. Действительно, не могли. Наряды женщин в этом королевстве отличались многослойностью и пышностью. Добраться до женского тела было непросто, а додумывать, как выглядит даже невеста, каждому приходилось самостоятельно. Тия же всё выставила женские прелести напоказ, конечно, с умыслом, чтобы забыли, что она чародейка, посчитали этоне главным. В первую очередь, она женщина! И женщина, которая выбирает.

—24.2—Сейчас Тия выбрала остаться в своём платье, и, в конце концов, ей это разрешили. Наряды, предложенные на выбор, просто бесили, а персону, под чьим же присмотром ей переодеться, всё равно не нашли. Проверив тысяча первый раз, Тию выпустили из комнаты, уже начавшей казаться тюрьмой.У двери ждал уставший Злот, который выглядел значительно лучше. По крайней мере, он перестал казаться ярким петухом. Тия ничего не смогла сделать с его выбором наряда – вкус у него отсутствовал напрочь, как и желание слушать женщин. Их он любил только обольщать и наслаждаться стонами в порывах страсти, а вот советы выслушивать... нет, уж увольте. Он Тие дал отворот поворот тут же. Зато приказ короля был законом, и наряд сменился. Сдержанно тёмно-синий цвет камзола, чёрные штаны. Везде золотая вышивка, но в умеренных дозах. Это смотрелось намного красивее, хотя в льняных простых брюках и белой свободной рубахе ЗлотТие нравился намного больше. Или такой вид был просто привычнее?

– Ты почему не переоделась? – удивился Злот.

– Мне разрешили так! – гордо вздёрнула Тиянос, чувствуя себя как-то странно. Может, она начала ощущать свою персону королевской? Ведь скоро породнится с Вирием Единственным, императрицей станет. Тьфу! Что за мысли?! Сама придумала, сама верит.

Тия улыбнулась, вспомнив слова матери, что самая надёжная магия та, в которую веришь сам.

—24.3—Тронный зал поразил своим великолепием и роскошью. Высокие стрельчатые окна пропускали сквозь цветные витражи потоки солнечного света, заливая помещение мягким, сияющим сиянием.Стены зала были облицованы сверкающим мрамором, искусно украшенным резными барельефами и геральдическими гербами. Массивные колонны, увитые золотыми узорами, поддерживали величественный сводчатый потолок, расписанный изысканными фресками на мифологические сюжеты.

Посередине зала возвышался королевский трон, высеченный из цельного куска редчайшего чёрного камня. Его массивная спинка была украшена резьбой, изображающей сцены доблестных битв. Алый бархатный балдахин, увенчанный золотой короной, нависал над троном, придавая ему ещё большее величие.

Перед троном был расстелен богатый багряный ковер, ведущий от дверей к широким мраморным ступеням. По обе стороны от этой «дороги к престолу» стояли ряды резных скамей, предназначенных для приближенных и гостей.Воздух в зале был насыщен благоуханием дорогих благовоний.

Когда Тия и Злот в сопровождении королевской свиты, состоящей из десяти человек, торжественно вошли в тронный зал и оторвались от окружавшего великолепия, то, подходя к трону всё ближе и ближе, они ужаснулись – их взору предстал сам король, восседавший на нём. Однако вместо величественного и грозного правителя, они увидели старого, измученного человека. Морщинистое лицо короля было бледным и осунувшимся, а глаза лихорадочно блестели, выдавая его нездоровое состояние.

Король с трудом поднялся, опираясь на трость, и медленно спустился со ступеней, приветствуя гостей. Его движения были вялыми и неуверенными, словно он едва сдерживал боль. Голос правителя зазвучал хрипло и слабо, в нём не было ни силы, ни властности.

Гости с тревогой наблюдали за тем, как король с усилием пытался поддерживать видимость величия и торжественности встречи. Было очевидно, что его здоровье сильно пошатнулось, и правитель с трудом переносит эту аудиенцию. Тем не менее, король старался держаться достойно, приветствуя прибывших по правилам дворцового этикета, а это значило много лишних и ненужных слов, хотя порой ему приходилось делать паузы, чтобы отдышаться.

Вирий Единственный обошёл кругом Злота, щупая его мускулы. Тоже самое он повторил и с Тией, тоже не преминув пощупать. За мягкое место?! Чародейка взвизгнула от негодования, но рука сама опустилась – не могла она стукнуть доживающего последние дни старика.

– Самые сильные маги? – посмотрел король на дядьку Болотного,словно прицениваясь.

Тот важно кивнул.

– Ребёнок уже есть? – он погладил Тию по животу.

Та вздрогнула:

– Мы ещё не женаты!

– Можно без этого, можно без этого. А в чём дело-то? Чего ко мне пожаловали?

Злот замешкался, тоже удивленный стремительному старению государя. В прошлый раз он был совершенно другим, не молодым, но наполненным спокойной силой, хотя в ней и чувствовалась нить увядания. Злот отчеканил:

– Невеста хотела познакомиться с семьёй! Познать нравы дворца! А то, может, она не справится с ролью императрицы!

Щуплые пальцы схватили Злота за горло:

– Ты её обрюхатить был должен! Иииии?!

Глава 25, в которой Тие не удаётся отвертеться от свадьбы

—25.1—Конечно, Тия вмешалась:

– А брюхатить он меня должен был с моего согласия, а? Или насильно?

Король отпрянул. Чародейка заметила, как сильно у него тряслись руки:

– Конечно, по любви и согласию.

Вирий Единственный, поддерживаемый дядькой Болотным, взобрался обратно на трон:

– Простите меня, гости дорогие. Оплошал я. Другое думал. Что мой дорогой родственничек не невесту везёт – жену! Как видите, стар я становлюсь. Слаб. Боюсь, не дождаться этого счастливого момента для всего королевства. Свадьбу играем завтра!

У Тии отпала челюсть, которую она с трудом вернула на место:

– Но я не готова!

– Ты его любишь? – подозрительно посмотрел на неё своими бесцветными глазами король.

Тия кивнула. Он уставился на Злота:

– А ты?

Тот гаркнул:

– Больше жизни, ваше величество!

Вирий Единственный зыркнул на боевых магов:

– Проверяли?

Все десять, в свите были только они, кивнули синхронно. Король потёр руки:

– Зачем же тогда дело стало? Чего ждать? Играем свадебку!

Тия выступила вперёд:

– У меня свои обряды, свой порядок этого действа. Мне две недели нужно на подготовку.

Они торговались, будто на рынке, переходя на повышенные тона и отчаянно жестикулируя руками. Нечеловеческими усилиями Тия выторговала пять дней, и то Злот потом ей сказал, что она совершила подвиг – самого короля переборола.

Но сама Тия считала, что проиграла, ведь она вообще не собиралась замуж, особенно за Злота.

Но обговорена была свадьба, брачная ночь, зачатие ребёнка.

«Ужас! – думала Тия. – Здесь женщины точно скотина на рынке, которая приплод должна нести по графику, а не по велению сердца». Как теперь закончить, что она начала? И поток ли её сюда принёс? Или более приземлённое желание? Как, например, отомстить Пьеру...

—25.2—Вирий Единственный устал, и гости тут же были выдворены из зала. Тия смешно кланялась, уходя, то ли нервничая от его величия, то ли от скорой свадьбы. «Кретинка! – думал король. – Все замуж торопятся, а ей, видите ли, надо понять...» Но он выдержанно смотрел на этот цирк дворцовой неумёхи – она даже за стул зацепилась, а потом за лавку. «Ещё бы! В таком платье! Позор для тьму-тараханки! Но недолго ей осталось смуту в королевстве наводить и свои порядки строить», – Вирий дождался, когда все уйдут и посмотрел на тятьку Болотного:

– Любовь есть? Хорошо проверяли?

Тот поклонился:

– Даже тошно смотреть. Сюсюкают, он ей пальцы ног мусолит, а она его дальше не подпускает – хохочет и отнекивается.

ВирийЕдинственныйбуркнул:

– Ну, Злот, удивил. А по другим бабам ходит? Он же не может без этого дела.

– Никак нет, ваше величество. Только за ней бегает. Его не узнать, будто околдовали.

Вирий Единственный метнул гневный взгляд:

– Проверяли?

– Конечно.

– Чист?

– Как стёклышко.

– Во, дурак. Дурак. Я думал, что на его месте Пьер будет, а тот упустил, кретин, – последнее слово король произнёс с таким презрением, что на тятьку Болотного холодом повеяло. – На Злота у меня были другие планы, но ждать нет времени. Сколько осталось?

Тятька Болотный ответил, чуть испуганно выгнув бровь:

– Одиннадцать дней.

– Продлить сможете? – король устало потёр лоб.

– Никак нет, – тятька до земли поклонился.

– Дууурааа! Она ещё тянет! Организуйте, чтобы он её совратил до свадьбы!

На церемонии она должна быть беременна! – не крикнул, а прохрипел ВирийЕдинственный.

– Всё сделаем, – отрапортовал глава дворцовых магов.

—25.3—Тия сидела в отведённых ей покоях во дворце и посматривала по сторонам.Комната поражала своей роскошью, но при этом отличалась вычурностью и отсутствием гармонии. Стены были обшиты дорогими панелями из тёмного дерева. Везде красовались помпезные гобелены и картины в массивных золоченых рамах. Громоздкая мебель из резного дуба соседствовала с вычурными светильниками, обильно украшенными хрусталем и позолотой. Повсюду сверкали и переливались дорогие безделушки – фарфоровые статуэтки, вазы, канделябры. Однако весь этот блеск и великолепие создавали скорее впечатление дешевизны и безвкусицы, нежели истинной роскоши и утончённости. Создавалось ощущение, что покои были заставлены наспех, без должного чутья и чувства меры.

Но Тия не замечала всего этого. Она думала. Каждое слово короля, сказанное после того, как они ушли из приёмного покоя, отдавалось в голове опасностью. Та пульсировала в висках, заполняя собой всё тело.Да, чародейка всё слышала. Не зря она там кланялась, цеплялась и строила из себя восторженную дурочку. Кусок платья остался на лавке, передавая всю картинку со словами, будто она лично присутствовала при разговоре. Пустые выцветшие глаза Вирия Единственного пугали своей безжалостностью и отсутствием хоть проблеска какого-то чувства. Он был словно чёрное пятно, которое хотело высосать весь свет, что был внутри. Тие казалось, что она чувствует его губы на своей шее, а он высасывает из неё всю магию. Да, в этих землях высасывали магию именно так – укус в шею, и пей до изнеможения. Всё, что выпил, твоё – могли пить по очереди, мог один. Если составлен магический договор, по которому магия отходила наследнику, то выпить человека было нельзя. Но так делали только высшие маги.

«Кому отошла магия Туесяка?», – задумалась Тия, чтобы хоть как-то отвлечься от парализующего страха и начать думать по делу.

Но не смогла, потому что в дверь постучали.

Глава 26, в которой Тию уводит зеркало

—26.1—К Тие пожаловали горничные, и она выдохнула с облегчением. Был уже поздний час, в планах были ванна, вечерние процедуры, перекус и целая ночь для размышлений. Чародейка обрадовалась и отдалась на волю девушкам, суетящимся вокруг.

Очнулась она от какого-то странного оцепенения, когда дверь за горничными закрылась, и посмотрелась в зеркало по привычке, чтобы убедиться, как она красива и что Пьер её мизинца не стоит.

Взгляд Тии загорелся. Во дворце знали толк в нарядах!

Ночная рубашка из тончайшего шёлка мерцала при свете луны, струясь вокруг изящной фигуры, словно лёгкое облако. Широкие рукава ниспадали с плеч, обнажая нежную кожу. Глубокий вырез едва прикрывал зону декольте, открывая простор для богатого воображения. Длинные складки ткани скрывали ноги, но не скрывали их плавных изящных линий. Вся эта воздушная конструкция, словно созданная из лунного света, подчёркивала скрытую чувственность своей обладательницы и будто ждала, кто сорвёт эти покровы с женского тела.

По крайней мере, Тия не могла отогнать эти мысли – нестерпимо хотелось, чтобы кто-то сорвал. И, кажется, несмотря на всю решимость размышлять, она заснула. Неужели, прямо перед зеркалом? Потому что она шагнула в него – навстречу своему отражению, а ещё тому, кто ждал там.

Зеркальная поверхность растворилась и впустила девушку, окутанную пламенем страсти. Она хотела! Мужских рук на своём теле. Горячего дыхания в лицо. Ласковых губ. О, сколько всего она хотела! Пылко, горячо, страстно! Король с его планами был забыт. Она женщина и хочет своего мужчину!

Прямо сейчас! Прямо здесь!

Тия застонала, увидев, что к ней идёт Пьер. Сознание чуть запнулось от мысли, что почему не Злот. Он же её будущий муж, и эти объятия должны быть его, хоть он и не хотел до свадьбы. Но всё это тут же ушло, потому что невероятно красивый Пьер двигался к ней.

—26.2—Лёгкая белая рубашка из тончайшего хлопка струилась по мужской фигуре, очерчивая мышцы и подчёркивая каждый изгиб. Полупрозрачная ткань едва скрывала загорелую кожу, позволяя воображению дорисовывать детали. Расстёгнутые верхние пуговицы открывали вид на рельефный торс.

Закатанные до локтя рукава обнажали красивые предплечья. Брюки из такого же лёгкого материала струились вокруг стройных ног. Вся эта белоснежная композиция создавала ощущение чистоты и сдержанной чувственности, подчёркивая естественную красоту и мужественность. И так распаляла желание Тии, что она опять застонала не в силах сдерживаться, а потом полетела в его объятия.

Но Пьер вместо того, чтобы обнять, встал на одно колено и взял её руку.

Вместо действия, слова! Тию перекосило.

– Любимая, прости меня за всё! Ты выйдешь за меня замуж? Я хочу с тобою быть до самой смерти, – он стоял перед ней, нежно поглаживая её пальчики.

Тия рухнула на колени рядом и положила руки ему на плечи, страстно желая его.

Но он упорно ждал ответа. Тогда Тия выдохнула:

– Да! – ища губами его губы.

Почувствовала, как его пальцы легли на талию, ощутила его горячее дыхание. Губы Пьера защекотали шею, пальцы становились всё настойчивее, смело опускаясь ниже. Девичье тело трепетало, но она хотела его губ! С усилием подняла голову и впилась первой, не в силах больше терпеть.

—26.3—Два человека метали друг в друга взгляды ненависти, будто стараясь убить. Красивая черноволосая девушка скорее была раздета, чем одета, и светловолосый юноша, который был красив до изнеможения. Тилуна заглядывала в окна, удивляясь: ночь создана для любви, а эти двое теряли время.

– Не время для разборок, – вдруг сказал Пьер. – Мы в опасности.

И Тия опомнилась – точно в опасности. Если бы не тётушкина магия, она бы уже ребёнка понесла, как и нужно было королю. Опять любовные заклинания – ими вся рубашка пропитана, и ванна была, наверняка. Вот она и воспылала страстью, да не к нареченному женихом. Или тут не важно, к кому? Короля бы привели – она бы и на него набросилась. Тия сморщилась от отвращения. Почему сюда явился не Злот? Следит ли за ними ВирийЕдинственный сейчас? Что делать? Как отсюда выбраться?

Наконец,Тия кивнула Пьеру:

– Что будем делать?

– Текать отсюда надо.

– Как?

– Хороший вопрос. Как отсюда убежать, чтобы не поднять на ноги весь дворец?Тия спросила:

– Я сюда пришла через зеркало в уверенности, что это сон.

Пьер ухмыльнулся, за что тут же получил тычок под ребра. Они сидели на прекрасном ложе, усыпанном лепестками роз, где должны были предаваться любви, а не разговоры разводить. Но тётушкино заклятие отрезвляло обоих, с лёгкостью сбрасывая чужую магию.

– А я шёл на прием к императору, – он развёл руками.

– На самом деле или во сне?

– Кто ж его знает.

Тия разумно заметила:

– Раз сюда ещё не прибежали, значит, уверены, что мы заняты делом.

– Ты красивая, – вдруг произнёс Пьер. – Очень.

– А ещё злая, – взгляд Тии метал молнии. – Очень.

– Мне нравится, когда ты злишься, – прошептал Пьер.

– Так злюсь, что хочу тебя пристукнуть! – прошептала Тия в ответ и почувствовала его ладонь на своём колене. Дыхание перехватило, а злость куда-то испарилась.

И опять всё повторилось – неуёмное влечение, страстное желание, мужские объятия. Но поцелуй снова всё разбил, обнажая не тела, а ситуацию.

Глава 27, в которой Тие мешают

—27.1– Влипли, – жалобно проскулила Тия. – Здесь всё пропитано любовной магией, мне не устоять.

– Надо выбираться, – заявил Пьер.

– А хочется целоваться, – проскулила Тия, не в силах себя сдерживать.

Пьер задумчиво почесал подбородок:

– Согласен. Давай без поцелуев, а?

Тия радостно кивнула – как же она сама не додумалась!

И они снова бросились в объятия друг друга. Но их внезапно прервали.

– Голубки, – раздался мужской бас. – В пасть льва вы уже приехали, а сейчас заставляете челюсти сомкнуться. Останется только пережевать, чтобы...

Тия в гневе отпрянула от Пьера, готовая с кулаками наброситься на того, кто им помешал.

Злот! Злой, как сто разъярённых кошек.

Брут! Красный, как сто варёных раков.

Злот схватил в объятия невесту и защёлкнул браслет на её запястье. Чародейка будто проснулась.

– О, Злот, – протянула она.

– Не благодари, – бросил он. – Точнее поблагодаришь позднее, – взгляд его был злым.

Тия, уже полностью вернув себе здравый рассудок, отпрянула, сверкнув глазами.

Брут тоже самое проделал с Пьером. Пару оплеух он будто не заметил, наблюдая, как Пьер приходит в себя, но унылый блеск в его глазах говорил о том, что он всё равно жалеет, что их прервали.

– Что здесь происходит? – леденящим душу голосом спросила Тия.

Но Злот опять отмахнулся:

– Некогда.

– Но что нам делать?

– Бежать!

—27.2—Беглецы мчались вниз по витым лестницам, пытаясь оторваться от преследователей.Коридоры дворца простирались вдаль, Высокие потолки устремлялись ввысь, украшенные замысловатыми лепными узорами. Но сейчас было не до любований и неспешности. Цель – одна из лестниц. Злот уверенно вёл всех вперед, будто с младенчества бегал здесь и знал дворец, как свои пять пальцев.

Ещё немного, и все устремились к витой лестнице со ступенями, которые поблёскивали, словно полированные драгоценные камни. Изящные перила, украшенные завитками и резьбой, вели вниз, к подвальным этажам дворца, где находились казематы.

Факелы, закрепленные в массивных кованых подставках, отбрасывали тёплый золотистый свет, который мягко ложился на мраморные поверхности, придавая им таинственное сияние. Тени от пламени плясали по стенам, создавая иллюзию движения, словно сам дворец был живым организмом.Эхо шагов гулко разносилось по коридорам, создавая ощущение величия и торжественности этого места. Каждый шаг отдавался в высоких сводах, напоминая о древности и могуществе, хранимом в стенах этого дворцового комплекса.

А ещё привлекая погоню.

Да, Тия, Пьер, Брут и Злот неслись, как можно быстрее, но не настолько, как было нужно.

Казалось, беглецы оторвались, когда достигли подвалов дворца. Но преследователи просто нашли другой путь. Сверкающие лезвия охранников вспыхивали в свете факелов, когда они с грохотом врывались в тёмные подвальные помещения. Воздух то и дело наполнял запах магии, когда боевые маги пытались задержать беглецов, используя все свои преимущества.

Свет метался по стенам, создавая причудливые тени, словно стены дворца ожили, чтобы поглотить тех, кто пытался бежать. Беглецы петляли по лабиринту тёмных коридоров, отчаянно пытаясь найти выход, в то время как погоня неумолимо приближалась, их шаги гулко отдавались в ушах.Клубы пыли и дыма от грязи и магии застилали глаза, заставляя задыхаться и терять ориентацию в этом хаосе.Отчаянные надежды на спасение тускнели с каждым пройденным шагом, казалось, что больше некуда бежать.

—27.3—Внезапно Злот остановился. Устал? Ранен? Убит?

Тия пыталась выровнять дыхание, потому что язык ей не повиновался. Йогу она практиковала, а бег – нет, даже на короткие дистанции. Сейчас сердце норовило выскочить из груди,а ноги подкоситься, и все силы чародейка направляла, чтобы устоять на ногах.

А Злот вытащил шар из заплечной сумы и ждал с ним в руках. Он поджидал погоню? Предатель! Неужели, хочет сдать их с потрохами? Мысли Тии судорожно метались, а Брут встал перед ней, загораживая обзор. Тию обуяла злость, и она холодно отметила: «О, силы злиться есть». Она почувствовала сзади себя Пьера, тот жался в стену, словно хотел стать ею. Слишком поздно Тия поняла, что Брут хотел заслонить её от опасности, но желание посмотреть было сильнее. Она с лёгкостью обогнула парня и встала рядом со Злотом – всё-таки они жених и невеста, и он пришёл за ней, вырвав из столь противоречивых объятий. Ненависть клокотала внутри от мысли, что она была готова отдаться Пьеру, и при этом тело дрожало от любви.

Боевых магов стало видно. Заметив,что их ждут, они замедлились и... что было «и», Тия увидеть не успела, потому что Злот со всего маха бросил чёрный шар, как можно дальше. От его соприкосновения с полом раздался хлопок, и повалил тёмный дым. Тия успела заметить, как из того места, где разбился шар, поднимались чёрные твари, эдакая помесь волков с крокодилами. Клыки зло поблёскивали в их пастях. Неживые, как тени, они казались живущими и жаждущими крови. Но дым поглотил всё вокруг мглою. Тишину прорезал лязг челюстей и нечеловеческий крик.

– За мной, – бросил Злот и, схватив Тию за руку, нырнул куда-то, будто сквозь стену.

Хорошо, тут бежать было невозможно. Закончились широта дворца, где можно было развернуться, где было видно, что впереди. Здесь же было узко, грязно, тесно, а очертания еле проступали.

Сейчас беглецы стояли перед глубоким провалом, который зиял в земле и вёл в неизведанные глубины. Спускаясь по шаткой каменной лестнице, каждый шаг отдавался гулким эхом, словно приглашая незваных гостей к себе. Воздух в подвале был спёртым и затхлым, пропитанным запахами сырости и разложения.Вдоль стен тянулись ряды обветшалых, покрытых плесенью дверей, скрывающих за собой неизвестное. Дерево скрипело и стонало от малейшего прикосновения, словно предупреждая об опасности. Тусклый свет, пробивающийся сквозь узкие щели, отбрасывал на стены причудливые тени, создавая ощущение, что за тобой наблюдают десятки пар невидимых глаз.

В углах копошились крысы, шурша и скрипя, напоминая о том, что ты не один в этом мрачном, забытом богом месте. Казалось, что сама атмосфера подвала пропитана страхом и отчаянием, будто здесь некогда происходили ужасные события, о которых предпочли забыть. «Забудут ли о нас?» – подумала Тия и поняла, что мгновенно. Дворцовые развлечения мигом покроют дымкой тьмы всё то, что было вчера, и никто даже не вспомнит, что король собирался на покой, а она должна была стать императрицей. Из былого величия она сиганула в пропасть самоедства. Великая чародейка стала жалкой ведьмой, пристающей к мужчинам, забывшей о гордости и пляшущей под дудку императора. Сейчас вообще она беглянка, которую спасают, потому что она ни на что не годна, и сама не может спастись.