Текст книги "Вермахт и оккупация"

Автор книги: Норберт Мюллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

1. Некоторые основные черты фашистского «нового порядка» в Европе в начальный период Второй мировой войны

Планы, лежавшие в основе насильственной экспансии германского фашистского империализма и его оккупационной политики, составляли в своей совокупности целую систему политических, военных, хозяйственных и идеологических мер, которые были распределены во времени и дифференцированы по степени важности. При этом учитывались как конкретные цели в отношении отдельно взятых стран, так и складывающееся в тот или иной момент соотношение сил, в особенности военные возможности фашистской Германии. Примером этому может служить так называемое бескровное «присоединение» Австрии и Чехословакии, так же как и попытки создать Юго-Восточные Штаты Европы, а также включить в сферу своей власти и влияния, комбинируя различные средства политического и экономического давления, такие страны, как Швеция, Финляндия, Турция и другие.

Главным же средством осуществления этой программы была агрессивная война. Наиболее подходящим временем для этого германский империализм считал 1939 г. Гитлер 23 мая 1939 г. заявил в своей речи перед руководящими военными деятелями, что дальнейшее осуществление «германских притязаний» невозможно без вторжения в другие государства, что «дальнейшие успехи невозможны без кровопролития» [12]12
  Der Prozeb gegen die Hauptkriegsverbrecher vor dem Internationalen Militargerichtshof, Nurnberg, 14. November 1945 bis 1. Oktober 1946 (в дальнейшем: IMGN), NUrnberg, 1947–1949, Bd. XXXVII, S. 547 f


[Закрыть].

В фашистских планах установления «нового порядка» нетрудно распознать различные его ступени, которые, если даже определенные их формы не всегда ясны, выражают степень вовлечения различных стран в сферу господства германского империализма. Первые шаги в этом направлении представляли собой включение завоеванных областей в состав великогерманского рейха. К этим территориям относятся Польша, часть Югославии, Бельгия, Люксембург, значительные территории северной и восточной Франции, которые должны были быть либо прямо «аннексированы», либо «присоединены» к Германии на правах протектората.

Подобные планы вынашивались в отношении Дании и Норвегии. Что касается остальной части капиталистической Европы, то в более отдаленном будущем планировалось объединить ее в некое политическое и экономическое «великое европейское пространство» под господством германского империализма. Основой программы установления «нового порядка» являлось уничтожение социалистического государства, присоединение значительной части его территории, захват его огромных экономических богатств и превращение его народов в рабов германской «расы господ». Разгром Советского Союза не только устранил бы главное препятствие на пути германского империализма к мировому господству, но и решил бы классовое столкновение империализма с социализмом в пользу капитализма.

И наконец, чтобы поддерживать подобный континентальный «новый порядок», планы мирового господства германского империализма предусматривали захват большей части Африки, Ближнего и Среднего Востока, а также ставили своей задачей твердо закрепиться на Американском континенте [13]13
  См. Блейер В., Дрекслер К., Ферстер Г., Хасс Г. Германия во Второй мировой войне (1939–1945). М., Воениздат, 1971, с. 63.


[Закрыть].

Военные цели, лежащие в основе этих планов, не представляли собой чего-либо нового, так же как и не являлись только лишь творением Гитлера или его узкой нацистской руководящей клики.

Уже перед Первой мировой войной и в ходе ее немецкие империалисты преследовали аналогичные цели [14]14
  См. Deutschland im ersten Weltkrieg, hrsg. von der Arbeitsgruppe Erster Weltkrieg des Instituts fur Geschichte der Deutschen Akademie der Wissenschaften zu Berlin unter Leitung von F. Klein, Berlin 1968–1969, Bd. 1, S. 352 ff. und 489 ff, Bd. 3, S. 101 ff. F. Fisсher, Griff nach der Weltmacht. Die Kriegszielpolitik des kaiserlichen Deutschland 1914/18, 3., verb. Aiifl., Dusseldorf 1964, insbes. S. 823 ff


[Закрыть]. Такие идеологи немецкого империализма, как Нейман, Гойсгофер, Дайц и другие, а также ведущие представители германского финансового капитала Рехлинг и Дуисберг в период между двумя мировыми войнами развивали концепции создания «великого европейского пространства», которые фактически предвосхищали основные аспекты фашистской экспансионистской политики. Применение их в ходе Второй мировой войны в максимально широких и исключительно жестоких формах явилось закономерным результатом тесного слияния монополий и государственного аппарата в рамках фашистской диктатуры.

Марксистская историческая наука с полным правом отмечает, что планы, преследующие военные цели, порожденные такими могущественными монополиями, как «ИГ Фарбениндустри», Цейсе, а также электроконцерны, объединение концернов угля и стали, частично уже перед войной, и особенно в 1940–1941 гг., на вершине милитаристских успехов гитлеровской Германии, были важнейшими документами фашистской политики экспансии и войны [15]15
  Cm. Anatomie des Krieges. Neue Dokumente liber die Rolle des deutschen Monopolkapitals bei der Vorbereitung und Durchfuhrung des zweiten Weltkrieges, hrsg. und eingel. von D. Eichholtz und W. Schumann, Berlin 1969, S. 20.


[Закрыть].

Разбойничьи требования, открыто провозглашенные в так называемых «программе пожеланий» и «планах мира», через государственно-монополистические объединения немецкой крупной буржуазии и планы центральных государственных органов власти нашли свое отражение во время войны в политических, военных и экономических акциях.

Во всех агрессивных действиях, равно как и в ходе их подготовки, отчетливо видна политическая и классовая сущность их империалистических, разбойничьих целей. Руководствуясь идеологией антикоммунизма, расизма и антисемитизма, фашизм придал ей еще более человеконенавистнический характер. Слияние экономических экспансионистских притязаний германского фашистского империализма с его классовыми политическими целями создало основу, определившую конкретный характер его оккупационного режима в отдельных странах. Этот режим, особенно в Польше и чехословацких областях, с его системой неприкрытого грабежа и прямой аннексии, с самого же начала проявил свои характерные черты в таких действиях, как ликвидация государственной независимости, порабощение населения и его частичное физическое уничтожение или переселение в интересах «германизации». По-иному вели себя правящие круги Германии в оккупированных капиталистических странах Северной и Западной Европы, где они в значительной степени опирались на часть местной, коллаборационистской буржуазии, подчиняя ее себе как младшего партнера, чтобы таким путем использовать государственный и хозяйственный аппарат этих стран для осуществления своих политических и экономических целей и, не в последнюю очередь, также для подавления движения народного сопротивления. Роль главного связующего звена предоставлялась в этом деле антикоммунизму.

Сообразно этому отводилась соответствующая роль упомянутым выше странам фашистского «нового порядка» и проявлялся различный образ действий в отношении населения с расчетом приобщить его к делу служения интересам германского империализма. Конечно, это различие носило весьма неустойчивый характер. Чем больше фашистская Германия, сопоставляя военное положение и сопротивление народов, видела угрозу своего поражения, тем ощутимее выступали на передний план жестокое насилие и массовый террор как характерные доминирующие черты ее режима во всех оккупированных странах.

Кроме того, надо отметить, что повсюду, где устанавливался фашистский оккупационный режим, он незамедлительно проявлял свои характерные признаки, а именно: отмена всякой подлинной государственной независимости оккупированных стран, их экономическое ограбление и связанное с этим стремление по возможности поставить их материально-экономические и людские ресурсы на службу ведения войны, неограниченный террор против всех прогрессивных сил и расовая дискриминация.

Вслед за фашистской армией агрессии, по-разбойничьи захватившей Польшу, Данию, Норвегию, Бельгию, Люксембург, Голландию и Францию, Югославию и Грецию, двигался второй эшелон, состоявший из военных и гражданских оккупационных властей, полиции, органов СС и государственной службы безопасности, а также из специалистов-хозяйственников, призванных править на местах и грабить завоеванные страны в интересах немецких монополий.

Польское государство сразу же было ликвидировано. Большая часть его территории – области Познань, Поморье, Лодзь, Шленск и другие, в которых проживало 9,5 млн человек (свыше ¼ общей численности населения), – была включена в состав Германии.

Остальная оккупированная территория после короткого периода военного режима в октябре 1939 г. получила статут генерал– губернаторства, фактически же просто стала немецкой колонией. Дания, правда, формально сохранила свою самостоятельность, фактически же она управлялась немецким государственным уполномоченным. Норвегии также были оставлены различные государственные учреждения. Реальная государственная власть принадлежала, однако, оккупационным органам, руководимым рейхскомиссаром Тербовеном, опиравшимся на фашистский режим Квислинга. Подобные черты были присущи и оккупационному режиму Зейсс-Инкварта в Голландии. Бельгия и Северная Франция образовали единую оккупационную область под эгидой военного командующего. Сверх того, военный режим продолжал существовать во всех областях Франции, оккупированных в 1940 г. Он затем был распространен на всю территорию Франции. Эйпен и Мальмеди, весь Люксембург, Эльзас и Лотарингия были аннексированы. Вместе со своими союзниками немецкие империалисты расчленили Югославию, оторвав для себя Словению, Далмацию, а также часть Македонии. Сербия была подчинена немецкому военному командованию. Военному управлению были подчинены также значительные районы греческой территории, большая же часть страны находилась в руках марионеточного правительства.

Фашистские оккупационные власти учредили во всех занятых странах и областях систему политического террора. Полиция, гестапо, военные и гражданские чрезвычайные суды сразу же после вступления немцев начали охоту на коммунистов и представителей всех других прогрессивных сил. Специальные «оперативные команды» Гиммлера, впервые введенные уже при насильственной аннексии Австрии и при уничтожении Чехословакии, в Польше и других оккупированных странах преследовали все «враждебные рейху стремления». Тюрьмы и вновь сооружаемые концентрационные лагеря начали заполняться патриотами многих европейских национальностей. Практика фашистского преследования евреев, с принудительной регистрацией, заключением их в гетто и последующим перемещением в различные лагеря смерти, перешагнула через границы Германии.

Варварские цели в отношении польского населения стали очевидны уже непосредственно в начале войны. Еще не были закончены военные действия против Польши, когда 12 сентября 1939 г. на совещании с участием Гитлера, Риббентропа, Кейтеля, Йодля и руководящих представителей управления зарубежной разведки и контрразведки Верховного командования вермахта было принято решение об истреблении польской интеллигенции, евреев, а также всех тех, кого, по их мнению, надлежит рассматривать как потенциальные силы сопротивления [16]16
  См. IMGN, Bd. II, S. 485 f. Aussage Lahousens, Chef der Abt. Abwehr II des Amtes Ausland/Abwehr im OKW. K-H. Abshagen, Canaris. Patriot und Weltburger, Stuttgart, 1950, S. 210.


[Закрыть]. О том, какая участь ждала остальную часть польского населения, сказал генерал-губернатор Ганс Франк ровно год спустя – 12 сентября 1940 г., подчеркнув, что поляки, порабощенные немецкой, «высшей» расой, не имеют права ни на равный с ней жизненный уровень, ни на более высокое образование и соответственное профессиональное развитие. Далее он разъяснил: «Нас в общем-то и не интересует процветание этой страны… Нас лишь интересует вопрос германского авторитета в этом районе… Мы имеем здесь лишь только гигантский лагерь рабочей силы, где все, что означает власть и самостоятельность, находится в руках немцев» [17]17
  Die Denkschrift Himmlers vom Mai 1940 tiber die «Behandlung der Fremdvolkischen im Osten» In: «Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte», H. 2/1957, S. 196 ff.


[Закрыть]. К этому времени уже были уничтожены десятки тысяч польских граждан, примерно четверть миллиона из аннексированных областей высланы и сотни тысяч направлены на принудительные работы в Германию. Этими же принципами фашистские оккупанты руководствовались и в Чехословакии.

Гитлер одобрил предложения рейхспротектора фон Нейрата и его государственного секретаря К.Г. Франка о том, что чешское население после ликвидации всех «враждебных рейху» и подрывных элементов должно быть «ассимилировано», иными словами, «онемечено», а остальное выселено из протектората. Итоги оккупационного режима показывают, с какой настойчивостью осуществлялись эти предложения. В фашистских концлагерях было уничтожено 300 тыс. чехословацких граждан. Около 600 тыс. чехов в период с 1939 по 1944 г. были вывезены в Германию. Почти полмиллиона гектаров плодородной земли конфисковано в пользу немецких колонизаторов.

В Югославии также сразу после нападения фашистов начался политический террор. Более того, сотни тысяч югославов были обречены на переселение из аннексированных Германией и другими государствами областей, особенно из Словении и Бачки.

В проведении этих репрессивных мероприятий оккупационные органы в Югославии в значительной мере опирались на местных коллаборационистов. С помощью формирований сателлитов, как, например, профашистский режим усташей в Хорватии, «независимое» королевство Монтенегро и сербское «правительство» генерала Недича, они стремились разжигать националистические страсти и религиозный фанатизм и тем самым облегчить проведение в жизнь своих колониалистских целей.

Главная цель фашистского принудительного господства в оккупированных странах, как в общепринятых, так и в специфических формах его проявления, заключалась в скрупулезном экономическом ограблении этих стран. Используя государственно-монополистическую власть немецкого финансового капитала в интересах военной фашистской экономики, фашистская администрация осуществляла, наряду с прямым ограблением путем конфискации запасов сырья, золота и валютных фондов, наложения высоких оккупационных платежей и прочего, также принудительное подчинение финансовой системы и частичную «интеграцию» экономического потенциала оккупированных стран с помощью наиболее мощных и влиятельных немецких монополистических объединений.

Сверх того, возникли новые государственно-монополистические органы, как, например, главное управление «Ост» для захваченных польских областей, северное «Алюминиевое акционерное общество», «Континентальное нефтяное акционерное общество», пользуясь посредническими услугами которых, немецкие концерны обеспечивали свою долю богатств в оккупированных странах. Таким путем Крупп, Флик, Клекнер, Рехлинг, Маннесман, «Герман Геринг-верке» и другие монополистические группы, часто в союзе с крупными банками, присваивали себе наиболее ценные горные и металлургические предприятия, сталелитейные и прокатные заводы Верхней Силезии, северофранцузские и бельгийские промышленные районы, медные рудники Югославии, то есть фактически целые отрасли промышленности оккупированных стран.

Такими методами могущественнейший немецкий концерн «ИГ Фарбениндустри» завладел продукцией польской химической и нефтяной промышленности, норвежской алюминиевой промышленности, а также химическими заводами в Бельгии и Югославии. Кроме того, другие отрасли тяжелой и легкой промышленности этих стран – польские текстильные предприятия, датские судостроительные верфи или голландская электропромышленность – были превращены в объекты преимущественных прав немецких монополий. Последние скрупулезно воздействовали на них, используя возможности, предоставленные оккупационным режимом, а также фашистскую расовую идеологию, и в особенности антисемитизм. Наглядным доказательством этому являлось практическое применение такого метода экономического грабежа, использовавшегося и в самой Германии, и в оккупированных странах, как «экспроприация» предприятий, принадлежавших лицам еврейской национальности. Так, например, был захвачен Фликом концерн Печека, «ИГ Фарбениндустри» присвоена польская фабрика красителей Вола, распроданы сотни голландских предприятий немецким фирмам [18]18
  См. D. Еiсhhоllz, Geschichte der deutschen Kriegswirtschaft, Bd. I: 1939 bis 1941, Berlin, 1969, S. 158 ff. und 192 f.


[Закрыть].

В тесной связи с указанным выше процессом стояло возрастание объема военно-промышленных заданий промышленности оккупированных стран. Так, например, в сентябре 1940 г. Дании было определено задание на сумму 42 млн крон. Французская промышленность получила задание наряду с другими заказами изготовить к апрелю 1941 г. 13 тыс. грузовых автомобилей, 3 тыс. самолетов и несколько миллионов гранат. К концу года общая сумма стоимости военных заказов в занятых областях Франции, Бельгии и Голландии составила в целом около 4,8 млрд немецких марок [19]19
  См. W. Вleуer, K. Dгeсhsler, G. Hass, a.a. O., S. 81 f, sovie G. Thomas. Geschichte der deutschen Wehr-und Rustungswirtschaft 1918–1943/45, hrsg von W. Birkenfeld, Boppard a. Rh. 1966. S. 224.


[Закрыть]. Кроме того, конфискация в этих странах обнаруженных сырьевых запасов явилась существенным дополнением немецкого военно-промышленного потенциала. К концу 1941 г. [20]20
  В книге «Германский империализм и Вторая мировая война» (М., Изд-во иностранной литературы, 1961, с. 193) указанные цифры захваченных гитлеровцами богатств в странах Западной Европы приводятся на другую дату – с начала войны по 1941 г. – Примеч. ред.


[Закрыть]только из стран Западной Европы было выкачано наряду со многими другими ценностями 365 тыс. т цветных металлов, 272 тыс. т чугуна, 1860 тыс. т металлолома и 164 тыс. т химических изделий. К этому следует еще добавить и захваченные запасы горючего – около 800 тыс. т.

Большой размах приняло и ограбление продовольственных запасов оккупированных стран. Из Польши за период 1940–1941 гг. наряду с другими сельскохозяйственными продуктами было вывезено свыше 1 млн т зерна. Дания в первый год оккупации была вынуждена поставить наряду с другими продуктами 83 тыс. т масла, около 257 тыс. т говядины и свинины, почти 60 тыс. т яиц и 73 тыс. т сельдей. Из Франции оккупанты вывозили ежегодно сотни тысяч тонн пшеницы, свыше двух миллионов гектолитров вина, а также большое количество молочных продуктов и мяса [21]21
  См. Блейер В. и др. Германия во Второй мировой войне (1939–1945), с. 73.


[Закрыть]. В оккупированных странах наиболее важные продукты питания были строго рационированы. Количество продовольствия, оставленное для населения, особенно в Польше, а также в Греции, в значительной мере зависящей от импорта, быстро упало ниже прожиточного минимума. В дополнение к массовому террору большие потери населения начались вследствие дистрофии и голода.

Таким образом, реакционный, грабительский характер войны, развязанной гитлеровской Германией, выявился буквально с первых же дней ее ведения и целиком и полностью подтвердил правильность оценки, данной ей в начале июля 1940 г. Центральным комитетом Компартии Германии: «План создания новой Европы… сводится к тому, чтобы установить господство немецкого империализма над Европой, навязать покоренным и зависимым народам реакционные, антинародные тоталитарные режимы, которые являлись бы их послушным орудием. Такая „новая“ Европа стала бы Европой с бесправными, порабощенными рабочими и крестьянами, Европой нужды, нищеты и голода трудящихся масс».

Международный военный трибунал в Нюрнберге в своем обвинительном заключении против главных нацистских преступников от 1 октября 1946 г. отмечал, что все эти планы остались бы «академическими» и безрезультатными, если бы в их основе не лежала «общность» руководящей военной касты фашистской Германии с другими главными силами ее режима, если бы не был всесторонне использован руководимый ими военный аппарат.

Армии империализма с давних пор являются главным орудием его агрессивной политики подчинения других стран и народов. Их способность к действию представляет собой в конечном счете решающее условие для проведения агрессивных и оккупационных мер, обеспечивает совместно с другими органами существование режима угнетения. Этот общий для всех эксплуататорских режимов факт, который особенно остро проявляется как в ранний период истории, так и в настоящее время в агрессивных действиях и мероприятиях со стороны империалистических государств, всегда был характерной чертой вооруженных сил германского империализма. Их деятельность по кровавому подавлению порабощенных народов проявилась уже в проводимых ими колониальных войнах, затем в период Первой мировой войны, а также в агрессивных действиях против молодой Советской республики, насильственных акциях, проводимых кайзеровской немецкой армией и «добровольческим» корпусом против населения оккупированных областей. Однако в годы Второй мировой войны она приобрела невиданный в истории размах.

В варварском использовании военной машины фашистского немецкого государства воплотились характерные, существенные черты немецкого милитаризма. На его реакционную роль в прусско-немецкой истории указывал уже Фридрих Энгельс. Он отмечал, что следствием влияния устремлений немецкого финансового капитала в его погоне за прибылью и властью, его необузданной жажды завоеваний с традиционными авантюристическими планами военной касты явилось роковое усиление милитаризма. Его роль как исполнителя и наиболее надежной опоры капиталистической политики угнетения и закабаления других народов, равно как и своего собственного, была блестяще раскрыта и разоблачена еще перед Первой мировой войной Карлом Либкнехтом в его трудах, посвященных анализу современного милитаризма.

Исследуя в настоящей работе специфические черты и формы проявления внешней функции немецкого милитаризма в антисоветской агрессии фашистской Германии, нельзя не признать решающего значения вывода марксистско-ленинской философии о том, что современный милитаризм в обеих своих наиболее типичных функциях (как агрессивная сила на внешней арене и как орудие порабощения общественных прогрессивных сил внутри страны) представляет собой явление, органически присущее капиталистической системе, что обе его функции – результат единой, совместной политики господствующих классов. При этом подавление всех прогрессивных классовых сил внутри страны – одновременно решающее условие для начала и проведения в жизнь как экспансии за рубежом, так и функций угнетения. Эта неразрывная связь внутренней и внешней функций милитаризма особенно наглядно проявляется в агрессивной политике германского фашистского империализма. Жестокое подавление с помощью фашистской диктатуры всех революционных и прогрессивных сил в Германии, когда правящие круги опираются на милитаристский инструмент власти, создало внутренние предпосылки для того, чтобы приступить к насильственному осуществлению планов мирового господства, в особенности к уничтожению социалистического государства.

Вермахт как главный военный инструмент фашистской государственно-монополистической господствующей системы был при этом в соответствии с его классовым назначением одновременно и важнейшим исполнительным органом ее варварского режима принуждения в отношении европейских народов. И это не только в том смысле, что с помощью военной силы создавались условия для осуществления этой политики. Военные органы и сами непосредственно принимали активное участие в грабеже, порабощении и истреблении народов других стран. Эта их роль и назначение еще задолго до начала Второй мировой войны были отчетливо сформулированы в военной доктрине германского империализма, в которой исходя из агрессивных целей определялись основные положения о ее милитаристском характере, методах ведения войны и подготовки вооруженных сил. Главную, основную часть этой доктрины составляло выработанное в двадцатых и тридцатых годах учение о тотальной войне. Большинство военных теоретиков германского империализма сделали из поражения в Первой мировой войне характерный в силу своей неизменной реакционно-агрессивной позиции вывод: чтобы добиться успеха в новом военном столкновении за мировое господство, необходимо всеобъемлющее ведение войны и особенно полное исчерпывание в этих целях всех возможностей и ресурсов собственного народа, использование всех его средств в борьбе с противником. Такая экстремистская позиция стала весьма популярной в канун мировой войны и получила официальное признание [22]22
  См. G. Forstеr, Totaler Krieg und Blitzkrieg. Die Theorie des totalen Krieges und des Blitzkrieges in der Militardoktrin des faschistischen Deutschlands am Vorabend des zweiten Weltkrieges. Berlin 1967, S. 68 ff.


[Закрыть]. В приложении к меморандуму Верховного командования вермахта «Ведение войны как организационная проблема» от апреля 1938 г. говорится: «Война ведется всеми средствами, не только оружием, но также и такими средствами, как пропаганда и экономика. Она направлена против вооруженных сил противника, против его материальных источников силы и морального потенциала его народа. Лейтмотивом ее ведения должно быть: при необходимости можно пойти на всё» [23]23
  IMGN, Bd. XXXVIII, S. 49.


[Закрыть].

Эту доктрину отличает полное пренебрежение ко всем жизненным интересам народов. «Такая война, – указывается в этом документе, – не должна знать в своем ходе никакой пощады по отношению к вражескому народу» [24]24
  Handbuch der neuzeitlichen Wehrwissenschaften, im Auftrag der Deutschen Gesellschaft fur Wehrpolitik und Wehrwissenschaften hrsg. von H. Franke, Bd. 1. Berlin – Leipzig, 1936, S. 173.


[Закрыть]. Это положение определило также позицию в отношении вопросов ведения войны и прав народов. Со стороны теоретиков империалистических государств, в первую очередь ФРГ, будет вновь и вновь предприниматься попытка маскировать военные преступления и преступления против человечества ссылкой на ошибки, якобы допущенные в отношении международно-правовых норм к моменту событий, и в особенности стремление дискриминировать сопротивление населения оккупированных стран против этих преступлений как «противоречащее закону», выводя из этого «право» фашистских оккупантов любыми средствами сломить это сопротивление.

Подобная точка зрения сознательно игнорирует саму сущность агрессивной войны, которая велась фашистским немецким империализмом как покушение на свободу, безопасность и существование подвергшихся нападению народов и государств [25]25
  Cm. P.A. Steiniger, Der OKW-Prozeb in volkerrechtlicher Sicht. In: «Zeitschrift fur Militargeschichte» (im folgenden: ZMG), H. 2/1968, S. 192.


[Закрыть].

Международное объявление агрессии вне закона как государственное требование впервые было сформулировано в Декрете молодой советской власти о мире и под влиянием советской внешней политики и антивоенной позиции народов уже в 1928 г. нашло свою первую международно-правовую фиксацию в пакте Бриана – Келлога [26]26
  См. Энгельс Ф. Поражение пьемонтцев. – Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, т. 6, с. 413–423; т. 17, с. 386–387; т. 17, с. 168–172.


[Закрыть].

В этом соглашении, подписанном в 1939 г. 63 государствами, в том числе и Германией, несмотря на известные существенные недостатки (в частности, отсутствие в нем определения агрессора и санкций против него), был закреплен принцип, соответствовавший правильному мышлению всего свободолюбивого человечества, а именно: любая агрессивная война – грубое нарушение прав народа, а следовательно, преступное действие.

В силу такой позиции вытекающие из этого соглашения последствия соответствовали общепринятому принципу: несправедливость не может служить основой права независимо от того, готов ли агрессор в том или ином случае соблюдать некоторые международные нормы ведения войны или нет. Это в особенности относилось к оккупационному режиму, устанавливаемому агрессором в отдельных странах и областях. Освободительная борьба народных масс в странах, подвергшихся нападению фашистской Германии, и партизанское движение как специфическая форма этой борьбы являлись поэтому вполне законными средствами. Они выражали неотъемлемое право народов на защиту свободы и независимости, право, на которое в своих трудах указывал еще Фридрих Энгельс и значение которого в новых условиях ведения войны полностью признавалось и прогрессивными буржуазными военными теоретиками XIX века, такими, как Карл Клаузевиц [27]27
  См. С. V. Сlausеwitz, Vom Kriege, eingel. von E. Engelberg und O. Korfes, Berlin, 1957, S. 416.


[Закрыть]. Различные формы вооруженного сопротивления населения, вызванные фашистской агрессией и связанной с ней политикой террора и грабежа, носили характер национальной освободительной борьбы за защиту права на самоопределение и восстановление суверенитета подвергшихся нападению народов и государств и представляли собой, таким образом, акт самозащиты против грозящего им порабощения и физического уничтожения.

В этой борьбе участвовали миллионы патриотов во главе с коммунистами. Эта борьба стала решающим фактором превращения несправедливой войны соперничающих между собой мощных империалистических группировок в справедливую освободительную войну против фашистской коалиции. И эта борьба в то же время соответствовала элементарным требованиям международного права – положить конец агрессии. Эта борьба была не только правом народов. Как показывает ход Второй мировой войны, она внесла существенный вклад в дело победы над агрессором и скорейшего окончания войны.

Следует также отметить, что именно партизанская война, против которой особенно яростно выступают империалистические идеологи от истории и специалисты международного права, даже формально отвечала обязательным нормам международного права того времени. Партизаны действовали точно в соответствии с условиями, определенными статьей I к IV приложению Гаагского соглашения 1907 г. о законах и правилах ведения сухопутной войны. Более того, когда партизаны проводили операции против фашистов в освобождаемых ими от оккупантов областях, их действия вполне соответствовали также статье II этого документа [28]28
  См. Der Krieg im Volkerrecht. Volkerrechtliche Dokumente liber die Verhin– derung von Aggressionsakten, Die Regelung der Kriegftihring und die Bestrafiing von Kriegsverbrechern, zsgest. und bearb. von H. Standtke unter Mitarbeit von L. Krumbiegel, Berlin 1961, S. 318; H. К u h n r i с h, Der Partisanenkrieg in Europa 1939–1945,2, uberarb. und erw. Aufl., Berlin, 1968, S. 35 ff.


[Закрыть]. Фактически партизанские отряды были нерегулярными вооруженными силами, которые имели принципиальное право на признание их статуса как участников войны.

В сущности, современные апологеты империализма исходят в своей аргументации из тех же позиций, что и фашистское государство при подготовке своих агрессивных и оккупационных действий. При этом их представители даже не останавливаются перед тем, чтобы полностью отрицать законный характер норм международного права.

В их теоретических взглядах, так же как и в подготовке войск, и особенно офицерского корпуса, нашла свое выражение сформулированная еще до Первой мировой войны основная идея о том, что соблюдение этих норм зависит от целесообразности их использования при ведении войны (цель оправдывает средства).

Подобные инструкции для офицеров содержались в руководстве, изданном в 1939 г. Генеральным штабом на военное время. Главный тезис этих инструкций гласил: для соблюдения правил войны решающим в конечном счете является фактор целесообразности [29]29
  См. H. Dv. 92. Handbuch fur den Generalstabsdienst im Kriege, Berlin, 1939, Abschn. XI, S. 102 f.


[Закрыть].

Опираясь на пропаганду необходимости захвата и уничтожения заложников, а также на меры Верховного командования вермахта по принудительному использованию военнопленных на работах, имеющих важное значение дня ведения войны, полностью отвергая право населения других стран на сопротивление и предусматривая коллективное наказание как средство подавления сопротивления, военные заправилы и юристы еще до начала войны разработали целую систему противоречащих международному праву мероприятий, в которых нашли свое отражение основные черты фашистской военной доктрины [30]30
  См. Е. Stеnzеl, Einige Aspekte der Vorbereitung des faschistischen Deutschland auf eine barbarische Kriegfuhrung gegen die Sowjetunion. Auf antisowjetischem Kriegskurs. Studien zur militarischen Vorbereitung des deutschen Imperialismus auf die Aggression gegen die UdSSR (1933–1941), Berlin, 1970, S. 226 ff.


[Закрыть]. Суть ее сводилась к следующему: добиться победы любыми средствами и компенсировать неблагоприятное соотношение сил, используя преступные средства и нелады ведения войны.

Готовя свой режим угнетения, господствующие круги Германии и их военная клика придавали также большое значение ведению психологической пропагандистской войны, направленной на идеологическое подчинение других народов. Использование ее еще в мирное время должно было служить целям подготовки войны с применением оружия. С началом военных действий планировалось усилить психологическое и пропагандистское воздействие, не считаясь ни с какими ограничениями. Особое значение придавалось разлагающей пропаганде среди гражданского населения вражеской страны. В указаниях Верховного командования вермахта, изданных в 1938 и 1939 гг. для вновь созданного органа его военной пропаганды – военно-пропагандистского отдела Верховного командования вермахта, эта задача стояла на первом месте. В этих указаниях речь шла прежде всего о служебной инструкции Верховного командования вермахта летом 1938 г. по вопросу о создании и задачах военных органов пропаганды, а также об основном распоряжении Верховного командования вермахта относительно пропаганды с началом войны [31]31
  См. H. V. Wedel, Die Propagandatruppen der deutschen Wehrmacht, Neckargemtind, 1962, S. 20 f. und 28.


[Закрыть].

Если рассматривать эти приготовления, учитывая подстрекательскую антикоммунистическую и шовинистическую пропаганду среди личного состава вермахта, а также муштру, доводящую до слепого, бездумного послушания, то станет ясно, что в лице вермахта был создан военный инструмент для тщательного осуществления милитаристских планов фашистского немецкого империализма.