Текст книги "Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ)"

Автор книги: Нора Ольвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

«– … я доказала вам свою верность, Ваше Величество. К чему ехать в столицу, я не меняю свои принципы».

Эти мысли не давали мне покоя. В замке, в кругу семьи, было надёжно и безопасно. И так привычно. Мысли выстраивались в тревожный стройный ряд. И каждая сообщала мне, что ехать не нужно.

«– … это просто с непривычки, четыре года спокойной жизни дают о себе знать».

Говорила я сама себе.

'…– Тебя хотят выманить из имения.

– Не верь королям и политикам. Не верь. Никому.

– Пока ты дома ты в безопасности'.

Кричала мне Интуиция.

Особенно вечерами, перед сном, происходило что-то нереальное. Хотелось снять голову и положить её на полку от камина и немного отдохнуть от хаоса в ней.

'– … вот тебе и снимут голову… на плахе.

– За что?

– Яд королю ты дала? Дала. Обвинят, в том, о чём им станет удобно говорить, подтасовывая факты. У тебя испанские корни. Следствие длится уже больше года. Виновные не найдены. Станешь испанской колдуньей и иноверцем. Не верь. Никому. Костёр по тебе плачет. Где ты видела благодарных королей, в сказках?'

Не продолжал по ночам замолкать внутренний психоз.

Эти беседы с самой собой основательно измотали все нервы. Отец и брат Антонио не спускали с меня глаз. Шевалье Арман ходил рядом как тень.

Нужно было что-то решать. На все эти раздумья и дорогу в Эдинбург, у меня чуть меньше трёх недель. Приём состоится в официальной резиденции шотландских монархов Холирудхаусе.

На столе лежит приказ.

Короля.

Итак, если рассуждать здраво, и браться за это с утра пораньше, на свежую голову, так сказать. Кого они ожидают? Княгиню на каравелле «Илиада» прибывшую в Порт-Глазго.

А затем, в экипаже со свитой, благородная леди, донна Каталина отправится в столицу. У нас там есть небольшой городской дом. Всё на виду, чинно и аристократично. Милорды, сеньоры, женщины и дети, охраняемый кортеж. Хоть как назови, но все они едут в западню. Эта картина стояла перед глазами.

Нужно переиграть её. Всё сделать по-другому. Как? Инкогнито, и однозначно проследить, что затевается в Эдинбурге.

– Думай, Катя. Думай.

Уже было не до условностей, понятно присяга – это предлог. Или всё же нет? В укреплённом и вооружённом по всем статьям, замке мы недоступны. Милорд Иаков и сам это видел. Мы годами можем держать осаду и нисколько не пострадаем. Налоги и подати уплачены ещё на год вперёд, о чём есть расписка от короля, нет причин ехать в столицу.

Княжество само себя обеспечивает. Порт-Глазго. Один раз в два месяца наш капитан, отец и команда посещают порт по торговым делам. И всё. Я не выезжаю в мир, за пределы княжества уже около двух лет. Просто незачем. А если честно, то и не тянет. С другой стороны, полная изоляция – это тоже плохо. Тайное знание ситуации – вот в чём сила.

Необходимо подготовить грамоты, по содержанию клятвенно заверяющие королевскую семью в своей преданности, и отвезти в парламент, а второй экземпляр вручить мессиру Томасу Уилсону духовнику короля. Инкогнито.

Отчего-то вспомнилось, как дон Андреас дель Васто вручил мадам Бланке брошь на карнавале. Вручил посыльный, а венецианец наблюдал. Идеальный вариант.

В городской дом соваться нельзя.

Отца и дона Рикардо с собой брать нельзя.

Их знают в лицо. И больно приметные у них наружности. Смуглые южане в отличие от коренного населения сразу видны. А вот рыбак Луи, Вейлр и Ивонн русоголовые.

Долго совещались с отцом. Узнать обстановку в столице и передать грамоту в парламент нужно однозначно. Момент, когда соберутся лорды и бароны на присягу самый удобный. Суматоха, переполненные улицы. Вопрос кому ехать. Эти вопросы возникали в сознании как команды.

Просто фразы, не дающие расслабиться.

* * *

Раннее утро. Рыбацкие боты, они отправились в обычный свой рейс. Запасы свежей рыбы, пополняются через день. Заморозка и засолка на зиму: заготовка идёт полным ходом. Как говорит княгиня:

– Один день год кормит.

На крепостной стене мелькнул знакомый плащ.

'… она, княгиня Каталина. Ранняя пташка, у неё ежедневная утренняя прогулка. Провожая взглядом рыбаков, леди как будто проверяет, что княжество просыпается, что всё идёт должным образом. Вот и сегодня, всё, как всегда. Свежий воздух холодит разум, обещая насыщенный день. Небо слегка подёрнулось золотом, готовясь к рассвету.

На морской глади боты издалека кажутся стайкой птиц, выплывающей из канала, с белеющими парусами. Это позже они разойдутся кто, куда в поисках лучшей доли.

А пока все вместе стараются на максимальной скорости выйти в открытый залив.

Вот судёнышко, что задержалось и отстало от других, догнало собратьев и ринулось вдаль, поставив парус, заприметив вероятно жирный косяк сельди. Пойди догони его. Рыбак Вейлр, тот ещё умелец.

Грациозная «Илиада» замерла во внутреннем заливе на рейде. Поговаривают, что княгиня собиралась-де в столицу, соседний лорд уже выдвинулся. А наша леди прихворнула, ослабла. Так всегда весной. Занемогла. Такая хрупкая и нежная, посмотришь, в чём душа только держится. Не приведи, Господь. Дай защитница Дева Мария ей здоровья и благоденствия. Ведь не нарадуется народ.

Строга, не спорю. Но ведь и порядок, то везде какой. Вон внучок народился, а Эдвина ещё и серебро получает за него каждый месяц. И лекарка приходила осматривать мальца.

Слуга соседнего лорда гостит нынче у тётушки, всё выспрашивает и высматривает. А что спрашивать-то. Вот каравелла, а вон хозяюшка наша. Беспокойная. Проверит всё, а затем отлёживается. Кашель опять скрутил бедняжку. Скажу сегодня Фионе, чтобы выпроваживала уже племянничка. Соседи недовольны. Того и гляди гвардейцев скличут, чтобы проверили нахального молодца.

О, легки служивые на помине. Закрыв крепостные ворота, обогнали… Ох, старость, моя. Ну, что же пусть ответ держит перед испанцем Рикардо, чего высматривал? У того не забалуешь. Взгляд чёрных очей прожигал насквозь, выворачивая всю душу.

Ох, года. Прилечь пора…'.

Старый рыбак Олив кряхтя взбирался по ступеням, пробираясь к прочному каменному строению. Мечтая, завернувшись в тёплый плед залечь в натопленной спаленке, и досмотреть тот самый сон, в котором он сильный и ловкий борется с наступающей штормовой волной.

А на сегодня он свою работу выполнил, проводил рыбаков в путину, пора и на боковую.

Оглянувшись несколько раз, посочувствовал молодчику, что так опрометчиво влез в размеренную жизнь княжества.

Поделом ему. Вот молодёжь нынче пошла, никакой выдержки. Не то, что наше поколение…

* * *

Выбившись вперёд, судёнышко, что задержалось, заплывая за самый дальний утёс, забирая из укромного места пассажиров, уходило всё дальше и дальше.

Никто из рыбаков особенно и не заметил этого. Ведь каждый из них и сам хотел оторваться от докучливых соседей и найти сегодня самый лучший свой улов. Погодка просто располагала к этому.

Дно бота не самое удобное место для возлежания на соломе, но я даже умудрилась задремать в маленькой дощатой каморке, наслаждаясь давно забытыми ощущениями.

Качка. Мягкие рюкзаки с вещами. Мне предстоит за время путешествия несколько раз перевоплотиться.

Не буду описывать тревогу в глазах близких. Слёзы и всхлипывания Анжелик. Её задача с сегодняшнего дня разгуливать в моём плаще по крепостной стене и, не снимая капюшон, кашлять что есть силы, смотря встревоженно вдаль. Туфли на каблуках, что ввела в моду Екатерина Медичи во Франции, ей в помощь. За высокими парапетами всё равно не видно в чём там она.

Илона, лёжа рядом рассматривала меня в упор.

– Вам идёт мужская одежда, миледи.

– Милорд, дорогой мой попутчик.

Поправила я девушку.

– Я буду звать тебя месье Ивонн номер два.

Тихо смеялась над смущением Илоны, преобразившейся в молодого человека. Её братец снаружи помогал Луи управляться с парусами.

Итак, дорогой читатель, как ты уже успел догадаться, мы отдалялись от княжества. И да поможет нам Господь в нашем таком непростом деле.

Мы рассчитывали, выйдя из нашего залива направиться в Порт-Глазго, минуя его углубиться во внутренний залив, в самую глубину южной части страны и далее войдя в устье реки Клайд, дойти по ней до густонаселённого поселения Карстэрс, откуда по прямой линии, минуя придорожные населённые пункты, купив лошадей добраться до столицы. А далее по ситуации.

Луи нас будет дожидаться на боте в Карстэрс неделю. Затем ещё неделю в Глазго. Всё было оговорено и рассчитано несколько раз. Наша задача – передать верительные грамоты в нужные инстанции, разузнать обстановку в столице и быстро вернуться домой.

Скорость и неожиданность, вот наш главный козырь.

Рыбацкий бот, с виду самое обыкновенное небольшое парусное судно. Винт был настолько погружён в воду, что его было не видно. Вращательный механизм хорошо спрятан. Ночью, освещая себе путь жидким топливом, мы собирались пройти самый больший участок пути.

В состав отряда входили: я, Илона, её брат Ивонн, и кузнец Вейлр. Часть команды отсыпалась, готовясь к ночному дежурству.

Из замка мы выбрались совершенно, незаметно, используя тайный лабиринт. Никто в княжестве и не поймёт, что кто-то уехал в столицу. Кузня работает, стук молота раздаётся на всю округу, рыбак в море, хозяйка вот только разболелась, но выходит иногда на крепостную стену. Но затем Князь уводит болезненную донну в замок. Наказывая не покидать постель, утверждая, что без неё мир не рухнет.

Пока всё шло по плану. Попутный ветер и благоприятная погода. Вдали показался порт. Мы целый день провели в пути.

Луи и Вейлр уверенно лавировали, обходя и огибая суда и судёнышки, крича и отвечая на вопросы портового люда, что у нас – де полный трюм рыбы. Что заказчик ждёт, свежую сельдь. Нам необходимо торопиться. Ящик с уловом, как вещественное доказательство перекрывал вход в наше маленькое убежище.

В сумерках мы продвигались всё дальше и дальше, оставив вдали портовые суда, двигаясь к устью реки.

Стемнело. И только фонари, и молодой месяц освещали наш путь. Я-то дремала, то вскидываясь на ночные звуки, рассматривала в щели нашего укрытия водную гладь, то снова уносилась в лёгкую дымку сна, укачиваемая монотонным звуком работы механизма и винта бота. Под утро сон окончательно сморил меня.

Проснулась от тихого шёпота Ивонна. Он собирался отправиться в небольшой городок, что был виден на левом берегу широкой реки, с целью узнать, где мы находимся.

– Рано ещё. Город спит. Нам надо затаиться в зарослях осоки, спустив паруса. Всем требуется отдых.

Я стала изучать карту.

– Посмотрите, на карте видно, что напротив городка, в который мы спешим, река делает резкий изгиб на запад, практически под прямым углом. Мы не могли его не заметить. Повторяю– рано ещё. Отдыхаем. Рыбу надо покрыть осокой, несмотря на то, что она переложена солью, в траве она лучше сохранится. В Карстэрсе свяжемся с торговым людом. На рынке попробуем продать её всю сразу, заодно присмотрим лошадей. Сейчас отдыхать. И завтрак, кстати, никто не отменял!

После обеда снова двинулись в путь, установив паруса и поймав попутный ветерок. Речка приветливо покачивала судно, встречая нас красивыми видами.

Вот оно! По всем признакам мы на месте. Река действительно резко уходила на запад. А на берегу, на небольшом отдалении высилось строение, похожее на крепость или старый замок. Вокруг ютились домики. Можно было по яркой крыше отличить постоялый двор. Нужна была разведка.

Вейлр и Ивонн отправились определиться с нашим местом расположения, уверяя всех по пути, что заблудились и, уговаривая прикупить в запасы хорошую сельдь. Совершенно не задорого. Ведь её просто необходимо убрать в ледник и хранить до самой зимы. А сколько дорогой соли потрачено на неё!

Их отсутствие нам показалось непомерно долгим. Мы с Илоной не выходили из своего убежища. Никто и догадаться не мог, что помимо Луи на борту есть люди.

Ожидание, мучительное, долгое. Волнующее.

Замкнутое пространство, и взволнованное дыхание Илоны. Темнело.

Голоса. Наконец-то. Я слышала громкий голос Вейлра.

Он, что пьян?

– Послушай, бродяга, ну зачем нам лошади? То ты селёдку купил. Потом продал почти задарма. Сколько на неё соли ушло? А? Вот и я говорю. А? А это всё серебряшечки стоят. Знаешь ли? Во-о-от! Теперь эти лошади. Что с ними делать? А? Их же кормить надо. А ты всё на соль истратил.

Какой бред несёт этот мужчина. Вейлр пьян! Нашёл время.

– Поехали в большой город и продадим их. В полях травы много, сами себя кормить будут.

Какой глупый смех. Фу! О Господи и второй пьян. Ивонн!

Мы в недоумении переглянулись с Илоной. Когда успели?

Они затянули, какую-то песню. Мадонна. Как горланят! Вся деревня их слышит.

Мы стали тихонько двигаться в направлении наших торгашей.

В осоке раздался тихий совершенно нормальный голос.

– Луи, давай сюда. Перекинь ту доску.

Послышался шорох и плеск воды.

– Ваша светлость! Выходите.

Подхватив рюкзаки, мы двинулись на выход.

– Луи, заплывите за резкий поворот, что делает река. Там нет поселений. Найдите укрытие. Как договаривались. Помните? Если всё хорошо будет, эти пьяницы скоро споют вам снова. Ждите нас!

Три лошади. Нас четверо. Могло быть и хуже.

– Илона, держись за меня крепче. Вперёд, господа. В деревне не должны видеть нас. Есть объезд?

И ночь заботливо укрыла нас от чужих взглядов. Узкая дорога, огромное облако пыли, что скрывало истинное количество наездников. Мы ехали в столицу продавать лошадей, которые сами себя накормят по дороге. Гениально!

Вся ночь в пути. Необходимые часы отдыха в густом лесу на берегу озера. Уход за лошадьми, хорошее питание для всех нас и снова в путь.

Я думаю, мы побили все рекорды, но вечером третьего дня путешествия мы были в столице.

Оставив на постой в придорожном трактире лошадей, мы пробирались дворами и улочками к своему городскому дому. Темнота. Огни в окнах жилых домов. Понимая, что свободные гостиничные номера найти невозможно, решили обосноваться в своём доме. Как много людей прибыло в столицу. Что задумал король? К чему все эти праздники? Лучше бы производство наладил. А то такие траты.

Не зажигая свечи, мы скользили по особняку. Попав в него через тайный вход, что вёл из хозяйственной пристройки.

Нам необходим был отдых.

– Свечи не зажигать! Все вопросы будем решать завтра. Давайте перекусим и отправимся спать. Занимайте любые комнаты.

* * *

На следующий день благородная леди, ожидающая семейного пополнения, в глубоком трауре, несла себя в здание городской ратуши. Её деревенское сопровождение старалось оградить её от малейших неприятностей.

– В таком положении католичка ни за что бы не вышла из дома. Эти протестанты. Они такие…

– Тихо дорогая. Она вдова.

– И что? На таких сроках леди не должна покидать свои покои.

Прохожие оглядывались ей вслед. Как неприлично.

– Позвольте, – тихий голос и скорбно опущенная, покрытая чёрной вуалью голова с волосами цвета тёмной меди, – мы так долго добирались, я могу эти документы, это прошение оставить на рассмотрение Его Величества? Мой муж, он погиб недавно. В пограничье, в сражении.

Леди явно переоценила свои возможности. Дрожащий голосок сорвался на самой высокой ноте, что могло себе позволить это сломленное существо. Положив маленькую ручку в чёрной перчатке на огромный живот, в котором находилось, вероятно, два или три младенца она стала заваливаться набок, закатывая глаза. Слуги поддержали её и усадили в кресло. Служанка достала, что-то с отвратительным запахом и поднесла к лицу леди. За чёрной плотной вуалью невозможно было разглядеть черты лица страдалицы.

Служащий смотрел в недоумении. Какой деревенский акцент. Понаехали в столицу. Эти хоть хорошо, что единоверцы. А то католики совершенно обнаглели.

– Прошу вас брат, мы сейчас уйдём. Примите послание миледи, прошу, во имя единой веры. Поставьте вот здесь отметку и подпись. И заверьте печатью. Что приняли на рассмотрение. Она так верит в нашего короля. Да продлит Господь годы его правления. Леди Финуэла завтра и не вспомнит, что здесь была, горе помутило ей рассудок. А вдруг по дороге настанет этот самый момент. Вы же понимаете? А так отметка будет. Его Величество не откажет нам. Ведь он действительно послан нам всевышним.

Илона, живя годами по соседству с протестантами играла свою роль просто на отлично.

– Давно приехали?

Девушка скромно опустила глаза, и будто растерявшись, отрицательно помотала головой. Скромная и нежная. Всё-таки лютеранство к лицу дамам.

А далее, мы слушали шёпот служащего, и я приходила в ужас:

– Слышали, королева примет через два дня протестантство, в этот день покрепче вечером закройте двери и ставни на окнах, а лучше уезжайте из столицы. Король ждёт отречения от католичества многих своих дворян. Все, кто присягнёт маленькому Эдуарду на верность, должны быть протестантами. Скоро отменят закон о свободе вероисповедания. Сколько пушек стянули к крепостной стене. Наша вера восторжествует. Вот увидите. Наши клинки наготове.

Илона безмятежно кивала в согласии, послушно внимая словам клерка. Её васильковые глаза с восторгом наблюдали за мужчиной, воодушевляя его на ещё большие откровенности. А у меня стыла кровь в венах от ужаса. Я не помнила, как попала обратно в карету.

– Нужно отъехать в сторону и подумать. Где мы сейчас находимся?

Я хотела биться головой о стену экипажа. Какая я дура.

– Посольство Франции, миледи.

– Остановись напротив и замрите.

Я наблюдала из-за опущенных занавесок. В здании шли сборы. Они старались делать это скрытно. Но я была уверена, что ночью здание опустеет. Союзники покидали страну. Вероятно, у них была для этого возможность. И они знали, что готовится переворот.

– Поедемте в посольство Испании.

Тихое покачивание. Запруженные улицы. Утопающий в зелени, стоящий на удалении небольшой особняк. В нём не было жизни. Абсолютно. Уже все уехали? Отложив в сторону все мирные договорённости? Что происходит?

Католики покидают страну. Портьера на втором этаже, и её лёгкое движение. Практически незаметное. Все окна в доме занавешены. Но я была уверена, там были люди. Я слышала испуганное метание их мыслей.

– Помоги мне выйти. Мне плохо. Это единственное место, где я могу передохнуть. Они не посмеют не открыть.

Вейлр буквально внёс меня на руках в затихшее здание – неприкосновенное имущество чужого государства. Управляющий в шоке разводил руками, но что он мог сделать. Наш напор был просто вызывающим.

– Миледи, ей плохо. Она вдова, мы сегодня же уезжаем. Простите мою бестактность. Помогите. Воды. Положите её сюда. Всевышний, как холодны её руки. Приоткройте окно. Нет! Закройте. Она простынет. И всё же, откройте!

Илона навела переполох, это она умела. Громкая тарабарщина из шотландского наречия и совершенный испанский язык, а следом французский и тоже идеальный, всё это привлекло внимание обитателей особняка.

Нас пропустили-таки в приёмную. У них просто не было выбора. Моя откинутая голова, покоилась вначале на сгибе руки верного Вейлра, а затем на спинке глубокого кресла. Тяжело вздымалась грудь. Если честно мне было жарко, и очень тяжело носиться с накладным животом. А ещё этот корсет, сдавливающий мои бедные внутренние органы, которые совершенно не привыкли к такому вот обращению.

Итак, прикрытые глаза. Хороший обзор всей комнаты. Я ждала посла.

А окружающие ждали, когда я приду в себя. Подождём.

Мой долгий и протяжный стон. Спешные шаги в соседнем помещении. Твёрдые и уверенные. И голос, от которого у меня волосы зашевелись на затылке. Что это? Я во сне?

– Что здесь происходит?

– Эта леди, ей плохо ваша светлость, её прислуга попросила нас об этой услуге. Мы не смогли отказать.

Я приоткрыла глаза. Герцог дель Альбуркера, это просто страшный сон. Мой личный кошмар. Он ожил!

Было желание вскочить и убежать обратно в экипаж. И ехать, ехать, не оглядываясь, уезжая из города. Из страны. На край земли от этих ненормальных жителей средневековья, готовых за призрачные знания и условности вырезать всех католиков или протестантов в этой или другой, всё равно, в какой стране. А неугодных дам сгноить в монастырях. Безумцы.

Где тот край земли, где я смогу отдохнуть от этого морального уродства!

Попыталась сесть удобнее. Руки, они тряслись. Обратила внимание на двух молоденьких сеньор, прижимающих к себе детей. В волнении, не замечая, что делают им больно. Затем появились их мужья. Всего около девяти человек, посчитала. Мы должны попробовать спастись. Все. Я словно бабочка летела в пламя, раздутое самой судьбой.

– Помогите мне дойти до экипажа, сеньор, пожалуйста.

Я очень аккуратно встала, поддерживая живот и, вцепившись в рукав камзола моего когда-то возможного жениха, повела его на улицу.

Он высокомерно и брезгливо поморщился, но помог мне преодолеть сей длинный путь. У него просто не было выбора. Высокородный испанский гранд не мог оттолкнуть леди, находящуюся в положении. Даже дурно панующую потом, даже подданную чужой страны. Крыльцо. Аккуратно.

– Я благодарю вас милорд.

И уже на улице, на языке своей родины смотря в сторону экипажа, шептала о том, что не так давно узнала сама.

– Будьте готовы сегодня ночью сеньор.

Он изумлённо таращился на меня.

Спустившись сам и помогая аккуратно мне.

– Форма одежды, мужская для всех. Из вещей всё самое необходимое. Сегодня в полночь.

* * *

И снова экипаж. И мысли. Тяжёлые. Мессир Томас Уилсон, духовник короля. Я хотела заглянуть ему в глаза. Ведь это он привёл этого человека в мой дом.

Это был план? Он переиграл меня. Переиграл Вселенную. Выпестовав такое Зло. Меня тянуло к нему. Только один взгляд. Мне это необходимо. Это было словно помешательство!

Я проигрывала в сознании вновь и вновь одно и то же действие:

'…-вот мы останавливаемся возле парка, где любил гулять мессир, созерцая водную гладь небольшого озера, общаясь со Всевышним.

Так сказал нам клерк из городской ратуши.

Прогулка не повредит мне.

– Оставьте меня, ждите здесь, – моё обращение к Вейлру.

– Ваша светлость, ваш отец приказал…

– Хорошо, следуйте за мной, но на отдалении, экипаж должен быть готовым к отправке в любой момент.

Обращение к королю в руках и лицо, скрытое от всех густой вуалью. Руки, смиренно сложенные на животе. Перстень. Любуясь васильковым сапфиром, что играет в лучах весеннего солнца, задумчиво иду по парку.

В какой-то момент понимаю, что хочу в Лувр, вдохнуть аромат роз и окунуться в беззаботность тех лет. Вспоминаю дефиле герцогини Анны. Слёзы навернулись на глаза.

Знакомый силуэт. Спокойно, Катя.

Низкий поклон, как только можно было это сделать в таком состоянии и положении. И тихий шёпот

– Мессир, помогите.

– Миледи, что с вами?

– Передайте Его Величеству мою нижайшую просьбу милорд Томас.

– Вам нужно в ратушу, миледи.

И холод в голосе.

О как.

А вдруг не будет холода? Вдруг я услышу мягкое «дитя…», но сейчас это меня уже не обманет.

– Мне не выстоять там очередей, милорд, я прошу.

Униженно склоню голову. Отдавая пакет.

– Благодарю.

Он не почувствует укола, яд изменили и доработали. Он с обезболивающим эффектом'.

И ещё раз, со всеми подробностями, я только загляну ему в глаза! И всё!

'– … я однозначно хочу убить этого человека.

– Что со мной? Я убийца?

– Да! Он обманул меня. Обманул всех! Воспользовался мной. Ненавижу!

– Но в руках у него останется грамота, твоя именная. Мы не успеем выехать из страны. Не успеем забрать всех из княжества. Отец, Жанна, дети'.

– В дом!

Я откинулась на спинку сиденья, мысленно не раз убивая стилетом и ядом этого человека. Задыхаясь от ненависти, сжимая кулаки. Вонзая в него стилет. Неоднократно!

Боги. Что это?

* * *

Наконец, то мы подъехали к неухоженному строению, которое сняли-таки на четыре дня. Аккуратно меня извлекли из экипажа. Сколько суеты! Все соседи припали к окнам. Нищая миледи. На таком сроке! Благородная вдова, протестантка, приехала просить милостыню у короля. Будет о чём поговорить скучными вечерами. Вейлр отогнал экипаж.

В чужом доме мы ждали сумерек. Наконец, то. Я сняла всё, что было на мне. Этот жуткий парик, живот, корсет. Необъятное платье. Переодевшись в мужской наряд, всё уложили в рюкзаки. А далее мы растворились в ночи, передвигаясь перебежками обратно в особняк княгини д' Арагона. В мой особняк. Пока. Чётко осознавая, что через два дня, в нём будет очень опасно, проживать. Он несомненно станет имуществом короны. Как же это называется? Ах, да – национализация. Как мало времени на сборы. А что, если бы мы приехали сюда с детьми? Я не хочу об этом думать!

Нам нужны дополнительные лошади. Нам необходимо привести в этот дом, очень незаметно, людей из консульства страны, правительство которой я на дух не переношу. И через несколько часов покинуть спящий город.

Опять часы ожидания. Мы с Илоной вдвоём в пустом особняке. Не хочется думать о плохом.

– Не думать!

Находим одежду рабочих. Руки ищут занятость. А думы, их много, они снуют туда, сюда. Где мне скрыться? Куда уехать? Четыре года спокойствия. Какая роскошь. А что теперь?

'– Вы не увидите меня сломленной господа.

Мир велик'.

* * *

Тени. Мы словно тени или призраки, без плоти и жизни, мечущиеся по коридорам собственного жилья. Мой шёпот:

– Сеньоры, успокойтесь. Это я. Совсем не в том положении, что ранее, утром, но, тем не менее, разрешите представиться. Я это сделаю сама, нарушая все правила этикета. Но здесь я принимаю решения, и считаю, что просто необходимо вам об этом сказать сейчас, дабы исключить какие-либо недоразумения в будущем. Итак, перед вами донна Каталина княгиня д' Арагонна. Вы вероятно осознаёте и понимаете кто Я?

Тишина, и вакуум, что образовался в гостиной, был, весьма ожидаем. И всё же немного бестактен. Спустя какое-то мгновение молодые сеньоры присели передо мной в реверансе, вероятно, срастив в голове, кем я прихожусь их правителю. Позже мужчины склонили в почтении головы. И только один не сделал этого.

Впрочем, я не удивлена.

– Я продолжу. Через два часа я планирую инкогнито покинуть столицу Шотландии и удалиться в одно из своих княжеств. Непреступное и достаточно хорошо укреплённое, чтобы выдержать осадное положение в течение многих лет. Я могу оставить в ваше владение мой городской дом. Но не гарантирую безопасное существование в нём. По моим сведениям, в стране через два дня отменят свободу вероисповедания. И это будет переворот; король будет ждать от своих подданных католиков отречения от своей веры. Все остальные будут объявлены вне закона.

– Мы представители другого государства, это беззаконие, – Его голос был полон сарказма.

– Мы представились протестантами в ратуше, но в ответ услышали совет крепче запереть двери и окна в особенную ночь. Ещё раз повторяю я никого не уговариваю. Приехав в столицу на годовщину юного принца Эдуарда, я оказалась в ловушке, как и все католики этой страны. Итак, я готова предоставить вам, людям, которые родились со мной под одним небом политическое убежище. Но. Сразу хочу предупредить, княжество живёт по моим законам.

Я не позволю там что-либо менять. Никому. Услышьте это.

Располагайтесь сеньоры, занимайте любые комнаты. У вас два часа на раздумья. Либо вы отправляетесь с нами в путь, либо пытаетесь выжить в этом доме. Не зажигайте свечи. Это опасно. Вот спальни моих братьев – близнецов. Уложите здесь на отдых детей. Далее на первом этаже есть хранилища с запасами еды. Я покажу вам вход в цокольный этаж. Возможно, вы попробуете там найти место для укрытия. Всё в вашем распоряжении.

* * *

Два часа, что такое два часа в бескрайнем океане лет и столетий, стран, континентов, миров и их параллелей.

Это миг, всего лишь миг прожитой тобой жизни. Миг, который приблизил тебя к очень важному моменту. Когда Странница Душа должна сделать свой выбор и уйти на перерождение.

Мой выбор, я не видела его более. Сегодня я готова была отпустить руки. Я разочарована. Сколько можно наталкиваться на человеческую подлость? Кому можно верить?

– Вейлр, Ивонн, где вы?

Мой тихий шёпот.

Доверившиеся нам люди с нетерпением всматривались в моё лицо. Я застыла возле окна каменным изваянием, всматриваясь в темноту, слегка сдвигая портьеру. Первый этаж дома, секретный вход.

– Ваша светлость?

Обернувшись, я встретилась со взглядом когда-то любимых глаз. Всё в прошлом. Это совершенно другой человек. Чужак. Жестокий и беспринципный. Из-за него и его короля вся моя семья, в который раз, оказалась в такой чудовищной ситуации.

– Нам необходимы лошади сеньор, и мы ожидаем моих людей. Тихо.

Я тенью скользнула к двери услышав чутким ухом еле уловимое движение за стенами дома. Стилет замер в руке.

Условный стук.

– Мадонна, мы заждались. Как вы?

– Ваша светлость, всё готово. Оружие, как вы просили, забрал из хранилища.

На столе Вейлр разложил стилеты, две шпаги и несколько аркебуз.

– Где Ивонн?

– За городом сторожит лошадей.

Герцог и все сотрудники посольства, поражённые застыли возле стола.

– Кто хорошо владеет холодным оружием? Предлагаю выбрать себе надёжного спутника, путь неблизкий. Такой набор нам не помешает. Через четверть часа выходим. Мужчины несут спящих детей и тяжёлую поклажу. Дамы рюкзаки, они легче.

Стилеты, их много не бывает, выбрала удобные и лёгкие. Шпага пригодится в ближнем бою. Пошла переодеваться. Казалось, жизнь превратилась в сплошной калейдоскоп сюжетов.