Текст книги "Кремлевское письмо"

Автор книги: Ноэл Бен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

8
Кукольник

Профессор антропологии Мартин Бьюли бодро вошел в кабинет.

– Господа, господа, – начал он, подходя к письменному столу, заваленному бумагами. – Рад видеть вас. Пожалуйста, извините за задержку. Я ждал вас только утром. Но я не против ночных гостей. Нет-нет. Чем скорее мы приступим, тем лучше. Время – золото.

Он повернулся к книжной полке и начал торопливо снимать и складывать на стол толстые книги. Кукольник был чуть выше 180 см. Роун решил, что ему лет пятьдесят семь-пятьдесят восемь. У него было удлиненное лицо с тонким вздернутым носом и круглыми, как у совы, глазами; красивые черные волосы, разделенные посередине пробором, были гладко зачесаны, и только челка закрывала большой морщинистый лоб.

Профессор Бьюли деловито уселся за заваленный книгами стол, нашел среди них две папки, стопку бумаги, заточил карандаш, поправил манжеты, посмотрел на Ханиса и произнес:

– Разденьтесь, сэр.

Профессор внимательно со всех сторон осмотрел Ханиса, который стоял в одних трусах. Затем подошел к столу и сделал несколько записей, вернулся к Ханису и занялся его черепом и кистями рук. Еще раз подошел к столу и продолжил записи.

– Вы ведь выращивали пшеницу?

– Я? Когда? – удивился Ханис.

Профессор открыл одну из папок.

– Вы провели полтора года на ферме, и еще вы говорите немного по-русски.

– Да я в жизни ни на какой ферме не был. А по-русски я говорю свободно.

– Конечно, все считают, что свободно владеют языками, – снисходительно сказал Бьюли и откинулся на спинку кресла.

– Ну, я-то точно. Я в России пять лет прожил.

– Ну-ну! Не будем преувеличивать. В России вы вообще не были.

– Я прожил там пять лет, – повторил Ханис.

Профессор заглянул в папку.

– Позвольте узнать, когда именно?

– С 1935 до 1937 и с 1937 до 1940.

Профессор начал читать вслух.

– В 1935 году вам было семь лет и вы ходили в третий класс. Слава Богу, закончили его. В 1940 году вам было двенадцать и вы закончили грамматическую школу.

– Какого черта! В 1940 году я с другими охотился за Берией. Я вообще не кончал грамматическую школу.

– Вы хотите сказать, что у меня неправильные сведения? – холодно спросил Бьюли.

– Профессор, – перебил его Роун, – по-моему, вы читаете обо мне.

– Исключено. Я читаю о мистере Невью.

– Так это я.

Кукольник отодвинул папки и с беспокойством посмотрел на них обоих. Он вдруг начал быстро моргать и дергать носом.

– Странно, – он был явно обескуражен своей ошибкой, – очень странно!

Когда Кукольник, закончив осмотр Ханиса, велел ему сбрить бороду, Ханис пришел в ярость.

Теперь перед профессором в трусах стоял Роун. Не переставая говорить, Кукольник изучал его череп, уши и нос.

– Вы что-нибудь знаете об археологии и антропологии, мистер Невью?

– Только из «Нэшнл Джиогрэфик».

– Много лет назад я участвовал в одной-двух экспедициях для них. Настырная публика. Пожалуйста, откройте рот.

Профессор осмотрел с помощью стоматологического зеркальца и зонда зубы Роуна.

– Я предпочитаю Фонд Тиллинджера. Слышали про такой?

Роун молча кивнул головой, поскольку пальцы профессора ощупывали его зубы и мешали говорить.

– Как известно, это филантропическая организация со штаб-квартирой в Нью-Йорке. У вас всего две пломбы. Прапрадед Тиллинджера сколотил свое состояние на марганце, по-моему.

Бьюли записал что-то и начал осматривать мышцы шеи и плеч Роуна.

– Ну и, как многие в те времена, основал благотворительный фонд. Фонд специализировался на антропологии, иногда – архитектуре.

Он осмотрел спину Роуна.

– Сейчас фондом распоряжаются праправнуки, братья Тиллинджеры. Преданы делу, настоящие джентльмены. Организуют по пять экспедиций в год. Будете в Нью-Йорке – загляните к ним. Думаю, вам понравится. Будьте добры, поднимите руки вверх, теперь опустите. Медленно и плавно, как чайка.

Роун подчинился.

Затем ему пришлось принять несколько разных положений. Бьюли опять занялся его мышцами, на этот раз – ног.

– У меня здесь есть кое-какая литература, – сказал он Роуну.

– По какому вопросу?

– По Фонду Тиллинджера. Вы должны обязательно прочитать. Я настаиваю. Ознакомьтесь с фактами. Нагнитесь, пожалуйста.

Бьюли осмотрел ступни и лодыжки Роуна, попросил его присесть на корточки, затем встать на колени, изучил его локти и пальцы на ногах, одобрительно кивнул и вернулся за стол. Вдруг что-то вспомнил, опять подошел к Роуну и попросил опустить трусы. То, что профессор увидел, огорчило его. Он вернулся за стол.

– Независимо от того, какое место мы выберем, помните, обрезание вам делал врач-еврей. Вы были совсем маленьким, когда ездили с родителями в Киев. Там простудились. Врач, к которому обратились ваши родители, был еврей. Он быстро вас вылечил и предложил сделать вам в гигиенических целях обрезание. Ваши родители были малограмотными людьми, плохо разбирались в этом. Они согласились, считая, что большой разницы нет. Понимаю, все это звучит не очень убедительно, но до сих пор всегда срабатывало.

– Значит, мы едем в Россию? – поинтересовался Роун.

– Конечно, а вы разве сомневались? Можете одеться.

Пока Роун одевался, Бьюли делал записи и проверял что-то по справочникам. Роун сел. Бьюли продолжал писать. Закончив, он откинулся на спинку кресла, сложил ладони и прижал их к губам. Подумал немного, подошел к карте мира.

– Вы знаете, где Грузия?

– Да.

– Первые впечатления – самые яркие. Думаю, мы сделаем вас родом из Грузии. Пока это только набросок, подробности разработаем потом. Грузины почти все крупные. Вы подходите. Мускулатура вполне сойдет за крестьянскую. Над произношением придется поработать, конечно. – Профессор протянул Роуну несколько листков. – Мне бы хотелось, чтобы вот этим вы занялись немедленно. Запишите для себя. Прежде всего отрастите волосы, бакенбарды и сзади на шее. Не пользуйтесь никакими маслами. Только вода. Да, еще одно: пробор делайте посередине.

Бьюли подошел к шкафу, вынул несколько фотографий, протянул их Роуну.

– Это типичные деревенские грузины. Вот эти с севера, а эти – с юга. Вы, скорее всего, будете с юга. Точнее скажу, когда подберем вашего «партнера».

– А расчески? – спросил Роун.

– Дойдем и до расчесок, – отозвался несколько раздраженно Бьюли. – Пока подойдет редкая металлическая. А как только получим, дадим вам русские. Для начала сгодятся простые металлические. Не выдергивайте волосы из носа – пусть отрастут, и в ушах – тоже. Теперь зубы. Прекратите чистить зубы щеткой и пастой. Только пальцем и соленой водой. Для вас это даже полезнее. Если уж без щетки никак, так и быть, но лучше не надо.

Роун старательно записывал.

– Эти две пломбы придется сменить. Там, откуда вы будете родом, зубы не лечат, а выдергивают. От этого мы вас, так и быть, избавим, но придется выяснить, чем они там сверлят и пломбируют. Я не очень быстро?

– Я успеваю.

– Теперь прививки. Здесь две возможности. Времени, конечно, мало, но можно пересадить кожу. В спешке хорошо не сделать. Если будут присматриваться – поймут.

– А второй путь?

– Шрамы. Быстрее и менее болезненно. Ожоги тоже неплохо. Можно не только прививки прикрыть, но и выдать за военные раны. Правда, для вашей дальнейшей работы это не очень хорошо. Когда вернетесь, придется делать пластическую операцию. Сожалею. Необходимо больше времени, но его нет. Думаю, в вашем случае ожоги – лучший вариант.

– Делайте все, что надо.

– Благодарю вас. Теперь ногти. Не знаю точно, чем их стригут там. Выясню и достану для вас.

Профессор взял с полки толстую тетрадь и стал листать ее. Он нашел нужную страницу и протянул Роуну.

– Ваша диета. Начинайте немедленно. Сначала будет трудно, в неделю всего восемь фунтов мяса. Почувствуете слабость – отдохните. Витамины исключить. Их легко обнаружить в организме. Никакого алкоголя. Мы достанем для вас русскую водку и грузинские вина; подождите неделю. Отвыкайте пить воду. Перейдите пока на пиво или молоко.

Найдите грязь – начните орудовать лопатой, будет полезно. Начните с получаса в день, через неделю доведите до часа. С руками надо что-то делать – кожа очень нежная. Каратэ занимались?

– Да.

– Займитесь укреплением рук. Используйте упражнения с ведром песка. Наполните ведро на две трети песком и на треть грязью. Можно использовать бейсбольную биту, надо, чтобы руки огрубели и появились мозоли. Позже я приготовлю раствор, который поможет сделать грубой кожу на коленях и пальцах ног. Для начала хватит?

– Вполне, – улыбнулся Роун.

– Вы первый раз работаете легально?

– За пределами страны – да.

– Тогда я должен кое-что объяснить. Вам обоим. – Он посмотрел на Ханиса. – Сколько бы раз вам не пришлось работать в таких условиях, помните то, что я вам сейчас скажу. Мы сделали все, чтобы подготовить вам надежную легенду, но чудес не ждите. У меня две задачи: акклиматизировать вас и свести к минимуму возможность прокола. Если вас арестуют, могут принять за русского, но это маловероятно. Внимательный осмотр сразу покажет, что вы и не грузин, и не русский. Скорее всего, сразу вычислят откуда вы. Помните об этом, и еще одно не забывайте: тщательный осмотр требует времени, а время, потраченное на вас, позволит вашим помощникам уйти. Не спешите умирать. В провинции проблем не будет. Москва – другое дело.

Кукольник откашлялся и посмотрел Роуну в глаза.

– Я говорю это, чтобы вы не переоценивали моих возможностей. Моя главная задача – доставить вас в Москву из Грузии без приключений.

9
Эректор

В тот день в Чикаго шел сильный дождь. Роун остановился у витрины магазина. Наверху дугой изогнулись золотые буквы названия: «М.Берри и Сын». Ниже шли ровной строчкой два слова: «Увлечения – модели». Роун вошел. Девушка за прилавком, словно сошедшая с картины Боттичелли, грустными глазами посмотрела на Роуна.

– Мне нужен мистер Берри.

– Вы водитель? – Голос девушки звучал мягко и нерешительно.

– Насколько мне известно, нет.

– Из команды?

– Прохожий, – пошутил Роун.

Девушка юмора не оценила.

– Я знакомый старого друга мистера Берри. У меня к нему поручение.

Девушка колебалась. Быстрым движением головы она откинула с лица длинные золотистые волосы.

– Он внизу на автодроме. Вторая дверь налево, – избегая смотреть на Роуна, сказала она. Явно волнуясь, дотянулась до каталога и стала листать его.

Лестница вела вниз в переход, соединяющий два здания. Роун прошел по переходу и попал в большую длинную комнату, по трем сторонам которой стояли складные стулья. В середине комнаты, протянувшись почти на двенадцать метров, расположился миниатюрный автодром. Модель «феррари 250» 1964 года выпуска длиной около сорока сантиметров двигалась по одной из восьми дорожек. Сразу за «феррари 250» шел «лотус 30». Две модели сделали поворот у самых ног Роуна и понеслись по прямой.

Роун взглядом нашел пульт управления. За ним стоял изможденный мужчина с красным лицом, больше похожий на ирландского полицейского, чем на человека по имени Берри. В каждой руке он держал по пульту, ничего не замечая вокруг. Не заметил он и гостя. «Лотус» начал догонять «феррари». Роун осторожно двинулся к Берри.

– Мистер Берри! – окликнул он.

– Собственной персоной, – прозвучал ответ с явным ирландским акцентом. Берри по-прежнему не отрывал глаз от моделей.

– Фонд Тиллинджера организует экспедицию, – сообщил ему Роун.

Берри перестал давить на кнопки. Модели остановились и Берри наконец посмотрел на Роуна.

– Нам нужен Эректор.

– Значит, Эректор?

– Мой племянник много читает. Думаю, ему надо поработать физически.

– Какой литературой увлекается юноша?

– Предпочитает поэзию. «Разбойник» – его любимое стихотворение.

Берри озабоченно смотрел на Роуна.

– Вы не считаете, что ему еще рано читать такие вещи?

– Мы все рано или поздно вырастаем из самокатов. Иногда они ломаются, – ответил Роун.

– А из чего мы не вырастаем?

– Кукол, например, можно делать в любом возрасте.

– Да? И где же этому можно научиться?

– В Миннеаполисе.

Берри медленно сжимал пальцы, как пианист перед концертом.

– Ну и как, ваш мастер сделал что-нибудь стоящее?

– Только что закончил проститутку.

Берри наклонился, поднял один из пультов, подержал его в руке и вдруг резко нажал на пуск. «Феррари» рванул с места и затем замер.

– А сколько вы предполагали дать за этот самый Эректор? – Берри вопросительно посмотрел на Роуна.

– Сто двадцать пять тысяч, с вами или без вас. Достаньте то, что им нужно, и получите еще столько же, может быть, больше.

Берри хмуро изучал свои руки.

– Когда надо?

– Я возьму с собой.

Берри дотянулся до стены и нажал кнопку внутренней связи.

– Би Эй, подготовьте все. Человек, о котором я вам говорил, здесь.

Затем Берри и Роун поднялись в просторную современную мастерскую, расположенную над магазином.

– Посмотрите внимательно, я тут кое-что сделал.

Роун смотрел почти час. Мастерство Берри поразило его. Он увидел немыслимые подслушивающие и фотографические устройства, всевозможные отмычки. Роун уже встречал часть из них раньше, но некоторые видел впервые.

Два изобретения произвели на него особенно сильное впечатление. Первое представляло собой крошечный квадратик прозрачной липкой пленки, обработанной радиоактивными изотопами. Его можно было легко приклеить сзади на плечо, похлопывая ничего не подозревающего человека. Подаваемый сигнал можно было уловить с расстояния до 140 метров.

Второе изобретение предназначалось для пишущих машинок. Берри показал Роуну что-то похожее на тонкую металлическую сетку, которая помещалась под рычаги клавиатуры внутри машинки. Сетка представляла собой набор электрических микроконтактов. Каждый контакт располагался строго под определенной клавишей. Берри показал устройство в действии. Он поместил его под клавиатуру электрической пишущей машинки фирмы IBM, а соединительные провода от него вывел через гнездо питания машинки и подключил шнуром ко второй машинке в другом конце мастерской. Он объяснил, что это контрольная машинка, которая будет принимать сигналы. Берри поместил аналогичную сетку под клавиатуру контрольной машинки и сказал, что устройство в первой машинке имеет передающий блок, а во второй – принимающий, и что это устройство может быть использовано в механических машинках, но тогда передача сигналов осуществляется с помощью миниатюрного радиопередатчика, а принимающая машинка может быть расположена в соседней комнате, подвале, в доме поблизости или даже, после небольшой доработки, в припаркованном недалеко автомобиле. При нажатии клавиши на первой машинке соответствующий рычаг размыкает микроконтакт и приводит в действие ту же клавишу на принимающей машинке.

Берри печатал на первой машинке, а Роун читал его текст на второй: «Устройство придумано и разработано Би Эй».

– Кто это – Би Эй? – поинтересовался Роун.

– Сейчас увидите. Все это сделано Би Эй. Разбирается в таких делах лучше меня. Пойдемте, представлю вас.

Берри открыл дверь, Роун вошел в соседнюю комнату. Девушка из магазина сидела, сложив руки на коленях. На ней были черные лосины.

– Би Эй, моя дочь, – объявил Берри. – Разрешите представить.

– Мы уже встречались, – кивнул Роун.

– Как я уже сказал, все здесь сделала Би Эй.

– Вы просто волшебница! – невольно вырвалось у Роуна.

– Би Эй займет мое место.

Эти слова озадачили Роуна.

– Руки у меня уже не те, – продолжал Эректор. – Посмотрите – ревматизм. Становлюсь бесполезным для вашего дела. Но я научил Би Эй всему, что знаю сам.

– У меня приказ вернуться с вами.

– Тогда вы вернетесь с бесполезной гориллой, – огрызнулся Берри. Он повернулся к Би Эй: – Покажи ему фокус.

– Нет необходимости, – возразил было Роун, но Би Эй уже уселась на стол, сбросив тапочки. Лосины оставляли открытыми тонкие длинные пальцы ног. Берри бросил на пол рядом со столом шнурок. Би Эй подняла его ногой и несколько раз завязала и развязала узел пальцами ног.

– Она и под водой это может, – по-деловому, без хвастовства сообщил Берри.

– Но вернусь я с вами, – настойчиво повторил Роун.

Берри подал знак рукой. Би Эй выкатила на середину комнаты оконную раму со стеклами и закрепила ее на полу. Она застегнула на талии пояс с инструментами, встала на стул, ухватилась за перекладину под потолком, и повиснув на руках, стала продвигаться по направлению к раме. Приблизившись к ней, она повисла на одной руке, а другой вытащила из пояса стеклорез и присоску. Перехватив их пальцами ног, она опять повисла на обеих руках на перекладине. Левой ногой она с силой прижала присоску к оконному стеклу. Крепко зажав стеклорез пальцами правой ноги, она искусно вырезала стекло из нижней части рамы. Закончив, Би Эй осторожно попробовала вынуть стекло на присоске. Оно легко отделилось, оставив квадратный проем размером метр на метр. Би Эй освободила одну руку и осторожно подняла за присоску стекло и положила его на перекладину. Туда же положила и ставший ненужным стеклорез. Затем она начала раскачиваться, набирая размах.

Наконец в то мгновение, когда ее тело было дальше всего от окна, она отпустила руки и точно рассчитанным движением влетела в проем. Роун был бы потрясен не меньше, даже если бы она не приземлилась на ноги.

– Ну как? – коротко спросил Берри.

– Никаких женщин! – отрезал Роун.

– Почему нет, если женщина может то, на что не способен ни один мужчина?

– У меня приказ! – вернуться с вами.

– Ах, приказ? С каких это пор они начали приказывать? Для любителей приказывать есть армия.

– Только вы.

– А теперь послушайте меня, мистер Юный Умник. Ваши друзья – мои должники. Я долго ждал большого дела, знал, что оно придет. Когда у меня отказали руки, я передал весь свой опыт Би Эй. Эти деньги мои. Сколько раз я рисковал шкурой за гроши. Теперь наконец пришли большие деньги. Ставлю на карту мою девочку. Даже если вам удастся найти мне быструю замену, а я в этом очень сомневаюсь, лучше нее никого не будет. Я научил ее всему, хорошо научил. Работает она как мужчина… – Берри помолчал, закусив губу. – Как женщину я подготовил ее ко всему, что ей, возможно, придется делать.

Роун взглянул на Би Эй. Она стояла в профиль к нему у переносного окна. Он заметил высокую упругую грудь, длинные стройные ноги.

– А вы что скажете? – спросил он Би Эй.

Она опустила голову.

– Скажи ему, что ты думаешь, – приказал Берри.

– Я обещала отцу, – тихо заговорила девушка, – что когда придет это большое дело, я выполню его вместо отца. Мне бы хотелось сдержать слово и покончить с этим.

– Давайте заключим пари, – самоуверенно предложил Берри. – Девочка попробует убедить вас последний раз. Если и это не поможет, я отправлюсь с вами.

Берри махнул рукой в сторону нескольких сейфов, выстроившихся у стены.

– Выбирайте, – сказал он Роуну.

Роун выбрал сейф в середине.

– Новые образцы. Девочка их еще не видела.

Берри пересек комнату и вернулся к Роуну с небольшим устройством, на котором было три наборных диска.

– Эта крошка – бомба с часовым механизмом, если вам интересно. Мощности у нее хватит, чтобы разнести любой из них. Сколько времени мы дадим моей девочке. Полчаса? Двадцать минут? Нет, не будем облегчать ей жизнь. Пятнадцать минут. Все.

Берри установил таймер и положил взрывное устройство в сейф, указанный Роуном. Запер его и набрал код.

– Чтобы вы не думали, что мы вас разыгрываем, девочка будет работать одной рукой. Выбирайте, правой или левой.

– Все равно.

Би Эй подняла ящик с инструментами и подошла к сейфу. Роун и Берри отошли в противоположный конец комнаты.

– Здесь безопаснее, если взорвется, – объяснил Берри. – Пострадает только девочка, потеряет руку или обе.

Девушка умело действовала одной рукой.

А почему бы и нет? – вдруг подумал Роун. – Почему нет?

Через полчаса Роун и Би Эй вышли из магазина вместе с пишущей машинкой.

– Как вас зовут? – спросил Роун.

– Би Эй, – смутилась девушка.

– Что значат эти буквы?

– Барбара Арлин.

– Так вот, Барбара… – начал было Роун.

– Арлин, – перебила его девушка. – Мне всегда хотелось, чтобы меня называли Арлин.

Она задумалась.

– Нет, оставим Би Эй.

И только когда они уже летели в Нью-Йорк, Роун вдруг засомневался, что Берри действительно положил в сейф бомбу, а если и положил, то включил ли таймер.

10
Фонд Тиллинджера

Роун и Би Эй поднялись по ступенькам здания Фонда Тиллинджера, позвонили и вошли.

– Вы, полагаю, доктор Невью? – произнес изнеженного вида мужчина с длинными волосами, сидевший за столом в стиле Людовика XIV. – А это кто? – он кивнул на девушку.

– Сюрприз, – ответил Роун.

– Отцы-основатели не любят сюрпризов. Здесь никто не любит сюрпризов.

Роун и Би Эй поднялись по мраморной лестнице на второй этаж и вошли в кабинет, красиво отделанный деревом. Уорд и Разбойник, разодетые в двубортные костюмы в полоску, в жилетках с цепочками для ключей, не поверили своим глазам.

– Девушка? – Разбойника затрясло от возмущения. – Ты вернулся с девушкой?

– Она дочь Берри, он научил ее всему, – объяснил Роун, ставя машинку на пол.

– У тебя был приказ вернуться с Берри! – заорал Разбойник.

– У него ревматизм, руки уже не работают.

– А ты что, врач? – рявкнул Уорд.

– Ты привел сюда девушку? – Разбойник распалялся все больше.

– Она бесподобна. Она умеет все, я видел, – защищался Роун.

Разбойник побагровел от злости.

– Ты видел? Да что ты вообще видел в своей жизни? Деловой нашелся!

– Посмотрите ее в деле, – не сдавался Роун.

Разбойник, задыхаясь от ярости, повернулся к Уорду.

– Я тебе с самого начала говорил, выбор неудачный. Правильно в отчете сказано: «Безответственный». Вот и расплата за то, что выбрали лопоухого щенка. Я тебе сколько раз говорил, эти современные умники ни на что не способны!

– Ни на что не способны? – возмутился Роун. – Вам, конечно, по душе средние века. Насмотрелись третьесортных шпионских фильмов сороковых годов. Да я у вас здесь, кроме старья, ничего не видел, эта девушка – единственное исключение.

– Убери его отсюда, убери! – орал Разбойник.

– Подожди в соседней комнате, – приказал Уорд.

У самой двери Роун повернулся к Разбойнику.

– Посмотрите эту машинку. Работа девушки. Поинтересуйтесь, способны ли на что-нибудь подобное ваши помощники?

Роун прождал почти два часа, наконец появился Уорд.

– Ну что, Роун, доволен?

– Нет, зачем было такой шум поднимать?

– В присутствии девушки тем более, да?

– Это не важно.

– А что важно? На флоте бывало и хуже, так ведь? Ты-то в ответ прямо речь держал. А речи готовят заранее.

– Я видел руки Берри и видел, что может девушка. Решил рискнуть и привезти ее сюда. Вы посмотрели ее в деле?

– Посмотрели.

– Ну и как?

– Производит впечатление, но ты поставил нас в сложное положение, Невью. Теперь она знает, кто мы и где мы. И потом, ты же просто навязал ее нам. Поздравляю, ты действовал не только из благотворительных побуждений.

– Не болтай лишнего. Она меня не интересует.

– А я этого и не говорил. Я просто подумал, насколько тебя интересует работа на нас или против нас.

– Ты давай поосторожнее, а то попадешь во фрейдисты.

Роун не заметил движения Уорда, но ощутил удар железного кулака поддых. Боль отозвалась мгновенно во всем теле. Колени подогнулись, он осел и растянулся на полу. Уорд уселся в глубокое мягкое кресло и стал ждать. Он рассчитывал, что Роун очнется быстрее.

– Вставай, – приказал Уорд.

Роун неуверенно поднялся. Уорд достал из кармана складной нож и бросил его Роуну.

– Умники тоже когда-нибудь взрослеют. Говорят, ты на семнадцать лет моложе меня да еще задира. Я, конечно, всем этим дорогим восточным штучкам не обучался. А ты в них, судя по личному делу, ас. Но я тебя отделаю, а может, и убью. Поэтому защищайся.

Роун с отвращением покачал головой и швырнул нож на диван.

– Прямо как в дешевом детективе, – последнее, что успел сказать он. Уорд хотел ударить левой, но Роун увернулся и сам попытался достать его, но не успел. Уорд сбил его с ног сильным ударом в челюсть, а ребром другой руки ударил сзади по шее. Больше Роун ничего не помнил. Первый раз в жизни Чарльза Роуна избили до потери сознания. Когда он пришел в себя, Уорд сидел в том же кресле, разминая пальцы.

– Будешь готов – скажи.

Роун попытался подняться на одно колено. Со второй попытки это ему удалось.

– Думаю, теперь твоя очередь ответить на несколько вопросов, пока мы ждем матч-реванш.

– Ты заработал право спрашивать, – согласился Роун, осторожно опускаясь на диван.

– Что-то тебя гнетет, племянничек, но уж точно не Разбойник. Выкладывай начистоту.

Роуна прорвало.

– Это самая бестолковая и неподготовленная операция. В жизни такого не видел.

– И все?

– А что – мало? Одни участники чего стоят! Проститутка, Разбойник, Кукольник, который не знает, кого осматривать. А этот педик за столом у входа! Сплошь персонажи из комиксов.

– Ну да, поэтому ты сюда девчонку и привез. Хоть как-то исправить состав действующих лиц.

– Нет. Привез я ее потому, что она отлично работает, да и выбрать-то не из чего. Мне показалось, что у меня все же есть определенная свобода действий.

– А кто сказал, что нет?

– Создается впечатление, что в этой странной операции самое главное – экстравагантность, а не интеллект.

– Послушай, племянничек, не знаю, чему там тебя учили про разведку и шпионаж. Я университетов не кончал, но одно знаю точно – здесь нет никаких правил. В лучшем случае, получаешь то, чего меньше всего ждешь. Привыкаешь быть готовым к чему угодно. Твое личное мнение не имеет никакого значения. Здесь играют по другим правилам. Если тоскуешь по порядку, займись математикой. Там, куда мы едем, все вообще перевернуто с ног на голову.

– Я знаю, куда мы едем, не знаю – зачем.

– Придет время, узнаешь, поверь, не торопи события. Если хочешь работать с девушкой, лети вниз и начинай готовиться.

– Значит, вы берете ее?

– Возможно, она подойдет. Проверим.