Текст книги "Кремлевское письмо"

Автор книги: Ноэл Бен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

30
Посетители

За этим «ЗИМом» следовали еще две машины. Улица сворачивала за угол. Со своего угла Роун хорошо видел поткинский дом. Перед входом выстроились пять «ЗИМов». Несколько человек стояли у подъезда, один вышел из дома, отрицательно качая головой. Роун вздохнул с облегчением. Фокусник ушел. Но затем из дома вышли еще двое, они вынесли тело. Роун видел, как невысокий плотный Поткин посмотрел на тело и что-то сказал Гродину. Люди, получив указания, рассыпались в разных направлениях. Тело запихнули в одну из машин, и все машины уехали. Квартира превратилась в ловушку. Надо предупредить остальных.

Би Эй должна была вернуться не раньше пяти, Уорд – к семи.

Роун спустился в метро и поехал к Михаилу. Его мать сказала, что ждет Би Эй и Михаила после восьми, она не знала, где они. Роун попросил ее, если получится, передать Би Эй, чтобы она не покупала мясо к обеду. От Михаила он направился к Ханису. Где мог быть Уорд, Роун не представлял.

Когда он подходил к дому мадам Софи, было уже почти половина четвертого. Днем Ханиса можно было найти в одном из двух соседних кафе. Роун вошел в одно из них, сел за столик. Когда подошел официант, Роун спросил, не видел ли он Ханиса.

– Его взяли полчаса назад, – прошептал официант, вытирая со стола.

– Милиция?

– Милиция или КГБ, они могут быть еще поблизости. Выходите через заднюю дверь.

– А мадам Софи? – поднимаясь спросил Роун.

– Взяли только его. Уходите. Вы втянете нас в беду.

Би Эй могла подойти к дому шестью разными дорогами. К западному концу улицы она могла выйти с запада, севера или юга. К восточному концу – с востока, севера или юга. Роун сидел в скверике в трех кварталах от дома. Придется рискнуть. До ее появления оставалось не более десяти минут. На улице было все спокойно. Проехали два грузовика. Один из них остановился недалеко от Роуна. Когда из грузовика вылез водитель, к нему сразу же подскочил мужчина и что-то сказал. Водитель кивнул, залез в машину и уехал. Мужчина направился в противоположную от Роуна сторону и вошел в подъезд. За пять минут до появления Би Эй напротив Роуна остановился автомобиль. В нем сидела молодая пара. Мужчина вышел, обошел машину и открыл дверь женщине. Он помог ей выйти из машины и проводил до подъезда. Здесь они остановились и заговорили. Никто не попросил их уйти. Роун понял, что здесь наблюдения уже не было. До прихода Би Эй оставалось меньше трех минут. Значит, она придет с противоположной стороны. Роун быстро подошел к машине и крикнул молодому человеку:

– У тебя масло течет!

Женщина вошла в подъезд, а мужчина вернулся к машине и заглянул под нее.

– Ничего не вижу, – сказал он Роуну.

– Темно уже, у тебя фонарик есть?

– Нет, – озадаченно ответил мужчина.

– Тогда включи фары и увидишь.

Мужчина сел в машину, завел мотор, включил фары и проехал метра полтора. Роун подошел к нему.

– Масло течет, может, из-под приборной панели?

– Там нет маслопровода, – возразил хозяин.

– Ты мне будешь говорить, – отозвался Роун. – Я механик. Я эту модель отлично знаю. Она вся наоборот собрана. Все не на месте. Двигай сюда, я покажу.

Водитель открыл дверь и нагнулся, Роун рукой пригнул его голову под руль.

– Смотри. Я точно сказал.

– Где?

– Вот здесь внизу.

Мужчина нагнулся еще ниже, и в этот момент Роун сильно ударил его по шее, отодвинул обмякшее тело в сторону, сел за руль и поехал в сторону поткинского дома. Он разглядел несколько человек, стоящих в подъездах и между домами. Они равнодушными взглядами провожали машину. На первом перекрестке Би Эй не было. Роун продолжал ехать к дому Поткина. Хозяин машины пошевелился. Роун еще раз ударил его по шее, и он затих. Еще два перекрестка – Би Эй не видно.

Он был уже напротив поткинского дома, когда в двух кварталах от него из-за поворота появилась Би Эй. Она приближалась к нему по противоположной стороне улицы. Роун опустил стекло и открыл заднюю дверь.

Когда между ними оставалось не более чем пол-квартала, он нажал на газ, подкатил к противоположной стороне, ударился о бордюр и резко затормозил. Машина со скрежетом остановилась.

– Садись, – крикнул он, распахивая дверь.

Би Эй оцепенела.

– Что?

– Здесь ловушка. Скорее садись.

Би Эй шагнула к машине, но в этот миг от здания отделился человек и схватил ее за руку. Роун выскочил из машины. Би Эй швырнули на землю, прежде чем Роун успел прийти на помощь. Двумя мощными ударами он сбил с ног нападающего, подхватил Би Эй и потащил ее к машине. Но тут на них набросились еще двое. Роун ударил одного в пах, повернулся к Би Эй, но второй уже тащил ее к зданию, а еще трое бежали навстречу.

– Спасайся, – крикнула она, высвобождая левую руку. – Прошу. Я люблю тебя.

Она пыталась дотянуться ртом до большого пальца. Роун успел еще увидеть, как один из троих попытался помешать Би Эй, но она уже сжала зубы.

Роун ждал стрельбы. Никто не сделал ни выстрела. Он ожидал, что ему сейчас перекроют дорогу, но никто не появился на его пути. Он нажал газ и рванул с места. Навстречу бежали двое, делая знаки, чтобы он остановился. Когда Роун поравнялся с ними, они отпрыгнули в разные стороны. Роун свернул за угол и помчался по бульвару. Последнее, что он увидел в зеркало заднего вида, была группа мужчин, склонившаяся над Би Эй.

Никто за ним не гнался. Но рисковать он не собирался. Он несколько раз сворачивал на боковые улицы, дважды менял направление, прежде чем решился сбавить скорость. Покрутился еще минут пять, свернул в переулок, остановился и вылез из машины. Прошел между домами, свернул на бульвар и сел в автобус.

Только сейчас он вспомнил об Уорде. Он придет на квартиру Поткина в семь и попадет в ловушку так же, как Би Эй. Роун с горечью понял, что ничем не может помочь ему.

У Роуна оставалось меньше пятидесяти рублей. В квартире много денег. На пятьдесят рублей далеко не уедешь. Хорошо, если хватит уехать куда-нибудь в Подмосковье, надо еще сообразить, как это сделать.

Роун сидел в «Ленкоме» на улице Чехова, пытаясь сосредоточиться. Он никого не замечал вокруг, не следил за пьесой. В руке он сжимал ключ, который дала ему Эрика несколькими часами раньше. Сейчас Роуна волновало одно: что известно полковнику о романе жены с Георгием? Если его выследили, а он был в этом уверен, знал ли полковник, что он встречается с его женой? Вместе их никто не видел. Они всегда входили и выходили через разные входы в разное время. Эрика всегда входила через ресторан, а он через подвал смежного здания. Роун закрыл глаза и сосредоточился. Он пытался проиграть ночной разговор между мужем и женой. Он прислушивался к оттенкам, интонациям, пытаясь уловить подтекст. Муж делился с женой своими секретами. Но что таилось за его словами? Он разыгрывал спектакль или правда ничего не знал? Или знал, но не хотел признаться себе. Роун вслушивался в голоса своей памяти. Он воспроизводил куски разговора, как на магнитофоне. Нет, он уверен, Коснов говорил искренне, Роун не уловил ни малейшей фальши.

Он понимал, что все выезды из Москвы перекрыты. Идти было некуда, слишком большой риск, особенно опасны гостиницы. Переспать на скамейке в парке или в метро, не привлекая к себе внимания, в Москве невозможно.

Роун сжал ключ. Он не верил в безопасность квартиры, которую нашла Эрика. Может быть, Коснов просто не планировал схватить его в дневном налете? Выжидал, когда Роун подойдет к дому Поткина, увидит происходящее и бросится наутек? Куда? Конечно на новую квартиру.

Да, все сходилось. Эрика не пришла сегодня. Полковник хотел, чтобы она была с ним. Но почему именно сегодня? Если облаву производил Коснов, как он мог быть с Эрикой? Нет, скорее всего он бы постарался, чтобы Эрика ему не мешала. Наверное, она уже была под охраной. Когда Роун попытался спасти Би Эй, ему слишком уж просто удалось бежать. Он представлял отличную мишень, но никто не выстрелил. Три человека имели возможность стрелять в него. Но ни один не применил оружие. Двое, которые попытались остановить машину, просто махали руками, чтобы он остановился, оружия у них не было. Он ожидал погони, но никто за ним не погнался.

Пьеса закончилась, зрители аплодировали. Роун сунул ключ в карман. Если полковник Георгия, надо постараться не разочаровать его.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

31
Квартира

Роун шагал с беззаботным видом. В кармане у него лежал нож, который он украл в ресторане, куда зашел вечером. Если Коснов устроил засаду, еще есть возможность застать его врасплох. Он расквитается за Би Эй. Роун не представлял, как проникнуть в квартиру незаметно, но хоть несколько минут он побудет в роли охотника.

Роун допускал, что квартира, может быть, и не ловушка. Возможно, Эрике действительно удалось все устроить тайком от Коснова. Это, пожалуй, привлекало Роуна больше всего. Может и вправду, там все чисто?

Роун прошел мимо дома, свернул на прилегающую улицу, вернулся, прошелся с другой стороны. Никого не заметил.

Обошел дом и попытался открыть черный выход. Дверь была заперта. Значит остается только подъезд. Он вошел, поднялся на третий этаж. В одной руке он держал ключ, в другой – нож. Он бесшумно вставил ключ в замок и осторожно открыл дверь. В квартире никого не было.

Это была двухкомнатная квартира. На кухне стоял набитый продуктами холодильник, газовая плита, двойная мойка, новый кухонный гарнитур. Все шкафчики полны продуктов и консервов. В комнате Роун увидел телевизор, радиоприемник, проигрыватель, два дивана, три стула, небольшой обеденный стол. На полу – армянский ковер. В спальне стояли два комода, двуспальная кровать с деревянной спинкой и еще одно радио. По советским меркам это была прекрасная квартира.

Роун принял ванну, сделал себе бутерброд из черного хлеба с сыром и консервированным мясом, похожим на свинину. Затем он проверил содержимое комодов. В них лежало женское белье, женщины явно немолодой.

Роун страшно устал. Он прилег на кровать и не заметил, как уснул.

– Георгий, милый, пора вставать, – прошептала Эрика, целуя его.

Роун открыл глаза. Было уже светло.

– Как тебе понравился мой сюрприз? – спросила Эрика, подавая Роуну кофе.

– Чья это квартира?

– Наша. По крайней мере, на месяц. Ну скажи, тебе нравится?

Роун кивнул и отпил кофе.

Эрика начала раздеваться.

– Когда ты пришел?

– Вчера вечером.

– Вчера вечером? Что-нибудь случилось, Георгий? Почему ты не пошел к себе?

– Меня выселили.

– За что?

– Документы не в порядке. Комнату отдадут какому-то рабочему. У них свои правила.

– Тогда поживи здесь, – она обняла его. – Поживи здесь, я всегда буду знать, где ты. Постараюсь использовать любую возможность, чтобы прийти к тебе.

– Это опасное место. Нас сразу заметят.

– Тогда запремся на четыре недели и будем любить друг друга. Хочешь?

– Да.

– Договорились, – Эрика прижалась к Роуну. – Послезавтра я переезжаю сюда.

– Что ты говоришь?

– Полковник уезжает на месяц, – Эрика рассмеялась, – и оставляет меня одну. Только я не одна, правда?

– Куда он едет?

– К матери в Ялту.

– Ты уверена?

– Да, – Эрика нежно покусывала ему ухо. – Мы проводили ее на вокзале вчера, – прошептала она.

– Мы? Ты и полковник?

– Знаешь, твои уши так возбуждают. Я обожаю кусать их. Кусать и целовать.

– Эрика, полковник был с тобой, когда его мать садилась в поезд?

– Никаких вопросов. Ну почему всегда столько вопросов?

– Отвечай! – Роун оттолкнул Эрику. – Полковник был с вами?

Эрика перевернулась на живот и положила подушку себе на голову.

– Ничего не сказку. Сначала займемся любовью. Иначе буду лежать, пока не задохнусь.

– Прошу тебя, Эрика, это очень важно. Только скажи мне, потом будем делать все, что хочешь.

Эрика с недовольным видом перевернулось на спину, сложила руки на груди и уставилась в потолок.

– Я встретилась с тобой, отдала ключ. Пошла на работу к полковнику. Мы заехали за его матерью, сделали кое-какие покупки, пообедали вместе, проводили ее. Вместе. Он и я. Раз, два. Раз, два, три, йо-хо-хо-хо, и старушка в поезде. Доволен?

Роун задумался.

– Значит ты была с полковником с тех пор, как мы расстались и до?

– Я ушла от тебя в полдень и потом все время была с полковником, в одиннадцать мы легли спать. Еще вопросы есть?

– Иди ко мне, – Роун потянулся к Эрике. Но слышал он в этот миг последний крик Би Эй.

Эрика пошла в ванную. Роун лежал и курил. Весь день Эрика была с полковником. Он не возвращался на работу и даже не звонил туда. Налет на поткинскую квартиру произошел около двух. Почему Коснов отстранился? Поткин наверняка ему все рассказал. Роун знал из рассказов Эрики, что Коснов просто помешался на Разбойнике и пропавшем грузовике. Даже сам летал на Север. А в самый ответственный момент весь день провожал мать. Не знал, как произошло задержание, и, кажется, не особенно спешил узнать. Больше того, через два дня уезжает в Ялту. Значит ли это, что все погибли? Если да, допросить их было уже нельзя, ни ему, ни кому-либо другому. Но как же Роун? Коснов должен был знать, что Роун на свободе. Почему он уехал, оставив Роуна на свободе? Роун прошел в ванную, встал у открытой двери. Эрика вытирала волосы.

– Эрика, чья это квартира?

– Наша.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Она наша на целый месяц. Остальное не важно, – весело ответила Эрика.

– Это квартира матери полковника, да?

– Раз ее здесь нет, значит наша.

– Откуда у тебя ключ?

– Она сама дала его мне.

– Зачем?

– Чтобы я заглядывала сюда, пока ее нет. Поэтому я опоздала вчера. Я зашла помочь ей собраться, и она дала мне ключ. Потом я заказала второй, для тебя, – Эрика набросила полотенце на Роуна и притянула к себе. – Георгий, давай вместе примем ванну.

– Ты только что вымылась.

– Ну и что, мне хочется с тобой.

Роун кивнул, и Эрика открыла кран.

– Почему полковник разрешил тебе остаться в Москве?

– Потому, что он знает, что я хочу быть с тобой.

– Эрика, я серьезно.

– Я сказала ему, что у меня аллергия на солнце. Если я поеду с ним, мне все время придется сидеть в помещении одной.

– И он поверил?

– Георгий, милый, – Эрика опустилась в ванну и притянула Роуна, – он хочет верить. Он очень любит меня, а после того, как я познакомилась с тобой, я с ним обращаюсь гораздо лучше. Он хочет верить, что наш брак – не ошибка. Когда мужчина хочет поверить во что-то, а женщина поощряет его в этом, он готов на все, чтобы сохранить свои иллюзии.

После ванны Эрика накрыла на стол.

– Полковник упоминал при тебе фамилию – Поткин? – спросил Роун.

– Кто такой Поткин?

– Один из его агентов. По-моему, работает в Нью-Йорке.

– Откуда ты знаешь?

– Друг Полякова рассказал. Хочет знать, когда Поткин должен вернуться в Москву.

– Попробую узнать, – ответила Эрика, поворачиваясь к плите.

32
Ссора

Весь вечер Роун смотрел телевизор и слушал пластинки. Спать он лег рано и проснулся, только когда его разбудила Эрика. Когда с любовью было закончено, он спросил ее о Поткине.

– Друг Полякова прав, – сообщила Эрика. – Он действительно агент полковника. Он сейчас в Нью-Йорке.

– Сейчас?

– Да.

– Как тебе удалось узнать?

– Я сказала ему, что, когда ходила в парикмахерскую, меня спросила о Поткине одна женщина. Я сказала, что она соседка Поткина и давно одолжила ему какую-то посуду и теперь хотела бы знать, когда он вернется.

– Что ответил полковник?

– Засмеялся и сказал, что ей не повезло. Поткин вернется в конце лета.

– Когда полковник собирается в Ялту?

– Завтра. Мы целый месяц сможем принимать ванны вместе.

– Думаю, он не должен ехать.

– Разумеется, нет. Нам надо пригласить его к обеду.

– Эрика, я серьезно.

– И я, милый. Не волнуйся. Он не станет прятаться и ловить нас.

Роун оттолкнул Эрику.

– Кажется, у него могут быть большие неприятности.

– Какие неприятности? – замерла Эрика.

– Друг Полякова видел Поткина в Москве два дня назад. Арестовали несколько шпионов, обнаружили целую группу. Полковник очень интересовался их работой. Только сдается мне, он ничего об этом не знает. Поткин с Гродиным присутствовали при арестах, но полковнику ничего не сказали.

Эрика не шевелилась.

– А что это ты вдруг забеспокоился о полковнике?

– Потому что это отразится на тебе.

– Я думала, что ты собираешься позаботиться обо мне.

– Конечно, но это может все усложнить.

Эрика повернулась к нему. Она уже не улыбалась. Вылезла из постели, подошла к столу, закурила. В волнении она делала короткие затяжки.

– Нам хватит денег уехать из России? – спросила она.

– Почти.

– Что значит «почти»? Сколько не хватает?

– Рублей пятьсот, – ответил Роун, – но если его арестуют, тебя тоже могут схватить.

Эрика повернулась спиной к Роуну и молча курила.

– Что-то случилось, Георгий? У тебя даже голос изменился. Как будто говорит кто-то совсем другой, незнакомый.

– Ничего не случилось, – Роун подошел к ней. – Просто раньше опасности не было, а теперь есть, и я беспокоюсь за тебя.

– Георгий, – волнуясь все больше и не глядя на Роуна начала Эрика, – ответь на один вопрос. То, что ты остался без жилья, как-то связано с этими арестами?

– Нет, конечно.

– Ответь еще на один вопрос.

– Спрашивай.

Она посмотрела ему в глаза, плотно сжав губы, потом сказала:

– Я хочу уехать из Москвы немедленно. Я раздобуду эти пятьсот рублей. Они будут у тебя сегодня. Послезавтра мы должны уехать из России.

– Это невозможно.

– Почему?

– Оформление документов займет много времени.

– Сколько?

– Неделю, может, две.

– Ты говорил, как только у нас будут деньги, мы сможем уехать через день или два.

– Обстоятельства изменились. Теперь оформление длится дольше.

– Ничего не изменилось, – Эрика серьезно посмотрела на Роуна. – Ты знал это с самого начала, так ведь?

– Нет, конечно. Просто обстоятельства действительно изменились. Моему знакомому приходится действовать очень осторожно.

Эрика не двигалась. Она не отрывала глаз от Роуна.

– Ты один из тех, да?

– Из кого?

– Один из тех, за кем вчера охотились, но не поймали…

– О чем ты?

Эрика опустила голову, обхватив себя руками. Казалось, она силится что-то сказать и не может. Потом произнесла едва слышно:

– Знаешь, ведь я с самого начала догадывалась, правда-правда, – она тихонько засмеялась. – Я говорила, что полковник пойдет на все, чтобы сберечь свои иллюзии. Кажется, не он один.

Она начала одеваться.

– Эрика, я сказал правду. Мы уедем, но придется немного подождать.

Эрика продолжала одеваться.

– Поверь мне, мы уедем, это займет всего несколько недель, если повезет – дней.

– Ты не понял, – Эрика кончила одеваться. – Я люблю тебя по-прежнему, Георгий, или как там тебя зовут, но это не мешает мне презирать тебя. Со временем, надеюсь, моя любовь утихнет. Я буду молить Небо об этом.

– Я ничего не мог поделать.

– Мог, еще как мог. Ты знал, что я люблю тебя. Даже больше, ты знал, что я верю тебе. Я приняла тебя таким, каким узнала, потому что мне было все равно, что ты делаешь, кто ты – ты знал все это. Я просила только одного – не предавать мою веру, мою любовь. Предать меня можно было только одним способом, и ты нашел его. Я думала, что ты не обманываешь меня. Все так просто. Я верила, что, наконец-то, встретила человека, который не врет мне. Я устала, Георгий, Я устала жить во лжи. Мне нужны честность и любовь. Разве это много?

Роун подошел к Эрике и взял ее за руки. Она равнодушно посмотрела на него.

– Прости, это не повторится.

Эрика покачала головой.

– Слишком поздно. Во мне что-то умерло. Можешь хоть сто раз повторить, что любишь меня – не поверю. Все это просто слова, я знаю, кто ты, по крайней мере, знаю, чем ты занимаешься. Ты, наверно, хороший специалист, конечно, раз ты сумел провести меня. А ведь у меня большой опыт общения с такими, как ты – Поляков, Коснов, остальные. Вам, чтобы хорошо работать, надо уметь хорошо врать. О правде надо забыть, иначе не выживешь.

– Если бы все зависело только от меня, я бы тебе в самом начале все рассказал. Но здесь замешано много людей. У меня тоже есть начальство.

– И всегда будет. Всегда будет кто-то выше и ниже, из-за кого придется врать. Как же иначе? Это твой мир. Я знаю, ты был бы рад поверить в то, что говоришь, но уже слишком поздно для нас обоих. Поздно для меня – я все это хорошо знаю и сыта по горло. Для тебя – ты классный профессионал. Тебя ждет блестящая карьера, Георгий. В конце концов, твой талант обязательно заметят поляковы, косновы или еще кто-то. У тебя задатки большого шпиона. Поверь мне, я-то знаю.

– Я увезу тебя отсюда, увезу в Америку.

Эрика широко улыбнулась и покачала головой.

– Ты – американец? Американец? – рассмеялась она. – Да, сегодня мне точно не везет.

– Я устрою твой отъезд в Америку, – повторил Роун.

– Бедный Георгий, надо уметь вовремя остановиться. Твой образ разваливается у меня на глазах. Оставь мне хоть что-нибудь для воспоминаний. Тебе никогда не приходило в голову, что не для всех Америка – розовая мечта? Я вот, например, не люблю Америку – видела, как американцы действуют. Своими глазами видела.

– Ты предпочитаешь остаться здесь?

– Я не люблю ворошить память о войне. Что было, то прошло. Но все же расскажу тебе небольшую историю, одна-две странички из моей бурной биографии. Не для того, чтобы ты посочувствовал или осудил, просто чтобы сравнить русских и американцев.

Мне было четыре года, когда окончилась война. Нашу деревню заняли американцы. В первый же день группа солдат отвела мою мать, двух старших сестер и меня в подвал. Шесть дней их насиловали на моих глазах. Не надо ужасаться, это происходит с сотворения мира. Это делали и немцы, и французы, и англичане и другие, надо же было и американцам когда-то начать.

В конце концов, было решено, что мы отойдем в советскую зону, ушли американцы, пришли русские. И опять солдаты насиловали мать и сестер в подвале. Примерно столько же, сколько американцы. Но разница все же была. Знаешь, насиловать тоже можно по-разному. Русские были добрее. Они потом кормили нас супом. Больше они ничего нам не могли предложить. Кроме супа им самим есть было нечего. Но мы были и этому рады. Русские солдаты, наши насильники, получали свой суп и приносили его нам, а сами оставались голодными. Американцы бросали нам консервы, сладости и уходили. Так что, милый Георгий, я не хочу сравнивать русских и американцев.

– Прости, мне очень жаль, – сочувственно произнес Роун.

– Я бы и сама обошлась без всего этого. – Эрика прошла в гостиную. – Не волнуйся, я тебя не выдам. Можешь остаться здесь, если захочешь. Я узнаю все, что тебе нужно. Но встречаться с тобой больше не хочу.

– Боюсь, придется.

– Ты все меньше и меньше похож на Георгия, которого я знала.

– Твоя спальня прослушивается.

Эрика вспыхнула.

– Мы жили на квартире Поткина. Там и стоял приемник. Тот, кто организовал налет на квартиру, уже наверняка понял, что подслушивали Коснова.

– Это их проблема. – Эрика направилась к двери. Роун схватил ее и повернул к себе. Она старалась вырваться, но Роун усадил ее на стул.

– Можешь думать и чувствовать, что хочешь. Извини, что причиняю тебе боль. Мне очень жаль, что я разочаровал тебя. Но ты должна кое-что уяснить. Поляков и, возможно, все мои люди мертвы – все по одной причине. Похоже, что ты, я и полковник вскоре к ним присоединимся. Пусть это тебя и не волнует, но ты все же в долгу у Полякова. Все эти люди погибли из-за одного человека – своего настоящего врага. Он работает с двух концов, а мы все посередине. Коснов не убивал Полякова. Его выдал некто Бельман. Он выдал и его, и, возможно, мою группу. Не исключено, что он сейчас охотится за нами троими. Так вот, я хочу найти его первым, в память о тех, кто работал со мной. Ты, думаю, тоже ничего не потеряешь, если сделаешь что-то в память о Полякове. Насколько мне известно, он пару раз подвергался серьезной опасности ради тебя.

– Георгий, это глупость. Даже хуже, глупость пополам с романтикой. Никто никого не предает в этой причудливой игре. Просто кончается твое время, и все. Полякова никто не выдавал. Просто он шел на риск, слишком большой риск, чтобы раздобыть для меня денег. Потом он собирался все бросить и провести остаток жизни со мной. Он придумал, как найти эти деньги. Вот и все. У него не получилось. Он погиб.

– Заставь полковника остаться, – настаивал Роун.

– Зачем? Чтобы его тоже убили? Он хоть любит меня.

– Если он уедет, то вернется на свои похороны. И ты тоже. Этот Бельман, скорее всего, считает, что ты знаешь, кто он. Без Коснова что будет с тобой?

– Умру в конце концов.

– Тогда иди, – с вызовом произнес он. – Иди ко всем чертям и делай, что хочешь.

Эрика шагнула к двери, открыла ее и повернулась к Георгию.

– Что нужно сделать?

– Скажи ему о Бельмане, скажи в спальне, там спрятан микрофон. Скажи, что с тобой говорил человек, который знал Полякова, и рассказал, что у Полякова в Москве было два контактера. Скажи, что у второго контактера, есть информация о том, как Бельман продал Полякова. Если полковник спросит, где этот человек, отвечай, что он согласен прислать информацию по почте за пятьдесят тысяч рублей. Он пришлет небольшую часть уже на этой неделе, а затем встретится с ним. Это даст нам несколько дней передышки. Не уходи далеко от дома, сюда не приходи до пятницы. Когда поедешь сюда, проверь, чтобы не было слежки.

В пятницу Эрика вернулась и сообщила Роуну, что выполнила все, о чем он ее просил. Коснов остался в Москве и ждет письма. Эрика рассказывала стоя. Когда Роун предложил ей сесть, она отказалась. Он поцеловал ее, она не пошевелилась. Роун попросил ее прийти в воскресенье, и Эрика ушла.