Текст книги "Шарада (ЛП)"

Автор книги: Нирай Доун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

У Лили дрожат руки. Я знаю, что она плачет. Но я продолжаю говорить:

– Мне бы хотелось все тебе рассказать… О взрослении и том, что я чувствую… Если ты хочешь знать.

Слова даются мне не с таким трудом, как я полагала. На самом деле, они льются сво-бодно.

– Ох, Шайен. Мне бы ничего так ни хотелось.

– Мне бы еще хотелось с кем-то поговорить. С врачом или кем-то еще. Ты можешь… Ты можешь мне помочь это устроить?

– Конечно.

В конце концов, я поворачиваюсь к ней, но не отпускаю руку Кольта.

– Твоя мама никогда не просила о помощи. Той, которая была ей нужна. Ты очень сильная, смелая женщина, Шайен. Большей гордости за тебя я не могла бы испытывать.

В этот момент я тоже очень горжусь собой.

– Спасибо. – Я снова поворачиваюсь к Кольту. Кладу голову на его постель. – Ты бы тоже мной гордился. Я знаю. Не могу дождаться, когда ты очнешься, чтобы рассказать тебе.

* * *

– Как вы с Кольтом познакомились? – спрашиваю я у Адриана. Прошло полтора су-ток. Из больницы я не уходила. Адриан оставался большую часть времени. Тетя Лили и Мэгги приходили и уходили. Никто не заставляет меня уйти, наверно, потому что знают, что я не уйду.

– Мы подрались, когда он спутался с девушкой, с которой я встречался.

Я поворачиваюсь и смотрю на «брата» Кольта. Уверена, что весь персонал больницы знает, что мы лжем, но ничего против не имеют.

– Скажи мне, что ты шутишь.

– Разве я стал бы врать насчет такой серьезной вещи? – Он ухмыляется, откинув-шись на стуле. Он выглядит расслабленным, но я знаю, что это не так. Знаю, что он так же напуган, как и я.

– Вы, парни, чокнутые. – Я качаю головой. – Что произошло?

– Несколько раз друг друга ударили. Потом я сказал ему, что у него хороший удар, и он убрал большой палец в кулак, будто так его и держал. Он сказал мне отвалить. Я спросил его, не хочет ли он покурить трубку, и после этого между нами все наладилось.

Не знаю, чему я удивляюсь.

– Парни – такие психи.

Адриан мотает головой.

– Мы гораздо проще девчонок. Они все воспринимают слишком серьезно. Кроме то-го, я знал, что с нами все будет в порядке.

– Верно. Всезнающий Адриан.

– Не сомневайся. Как и я в том, что с ним все будет хорошо. Он тебя не оставил бы. Для такого дерьма он слишком преданный. Очень о тебе заботится.

Я улыбаюсь Адриану и решаю ему поверить. Интересно, Адриан тоже нуждается в Кольте? У меня ощущение, что Кольт его бы тоже не оставил.

* * *

Проходит еще один день.

– На его последних снимках все отлично. Хорошая активность мозга. Кровотечения нет. Мы начнем уменьшать количество лекарства и будем надеяться, что он очнется. После этого мы получим больше ответов. – Врач улыбается мне, и я стараюсь ответить тем же.

– Спасибо.

– Ты хорошо справляешься. Продолжай в том же духе. Держи его за руку. Разговари-вай с ним. Я верю, что он слышит тебя.

Она выходит из палаты. Я тоже знаю, что он меня слышит.

* * *

– Кольт, они уменьшают тебе дозу лекарства. Говорят, что ты можешь очнуться в лю-бое время. Мне не терпится снова увидеть твои глаза. Тебе придется их открыть ради меня, понятно?

Я стараюсь сдержать слезы. Я хочу, чтобы мой голос звучал радостно. Сильно – ради него.

– Ты даже можешь называть меня принцессой, если хочешь. Не долго, но мне не хва-тает наших пререканий. Не хватает твоего самомнения и хвастливого поведения.

Наклонившись вперед, я целую его руку.

– Я сказала Лили, что хочу с кем-нибудь поговорить. Думаю, это поможет. Знаешь, это все из – за тебя. То, что я стала сильнее. Господи, раньше я думала, что ты такой приду-рок. Не могу поверить, что я этого не видела. Ты этого не знаешь, но для меня ты все, Кольт. Никто не вызывает у меня таких чувств, ты нужен мне. Может, нуждаться в людях не хоро-шо, может, это делает меня слабой. Не знаю. Я лишь понимаю, что ты мне нужен. Я хочу те-бя. Когда необходимо, ты даешь мне толчок или уступаешь. Твоя сила дает мне силы, и я хочу делать для тебя то же самое.

– Мои тетя с дядей позаботятся о твоей маме. Похоронное бюро придержит ее для те-бя. Мы не хотим без тебя ее хоронить. Ты заслуживаешь быть там. Но тебе придется открыть глаза, понимаешь? Пожалуйста, поскорее открой глаза. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

* * *

Дыхательную трубку убрали. Он уже может дышать самостоятельно. Они говорят, что это хороший знак.

* * *

– Я принес тебе кофе. – Адриан ставит на стол стакан.

– Он выглядит лучше. – Затем он обращается к Кольту: – Ты, конечно, еще не так хорош как я, Кольт, но уже выглядишь не так дерьмово.

Я готова закричать на Адриана за то, что он сказал, но не делаю этого. Уж таковы они и их поведение. Нам нужно относиться к Кольту как обычно. Это лучший способ, чтобы вернуть его к нам.

* * *

Я вижу только темноту. Так странно: я знаю, что просыпаюсь, но почему-то нахожусь в сознании.

Я устала. Так устала. Я пытаюсь бороться с мыслью, что просыпаюсь. Облокотившись на кровать Кольта, я спала не так уж много.

Вокруг моей руки что-то сжимается. В полусонном состоянии я чувствую, что улыба-юсь. Мне нравилось, когда Кольт сжимал мою ладонь.

Это происходит снова. Не хочу просыпаться, потому что не хочу потерять это ощуще-ние. Мне так нравится, когда Кольт приходит ко мне во сне.

Снова пожатие. Слабое. Обычно Кольт держит меня крепче.

Мои глаза резко распахиваются, и я смотрю на Кольта. Его веки трепещут. Открыва-ются. Закрываются. Снова открываются.

Мое сердце подпрыгивает. Скачет. Взрывается. Делает все, что возможно.

Я нажимаю на кнопку вызова медсестры.

– Кольт? Ты меня видишь? Это Шай. Я здесь.

Он изучает меня, его глаза настолько пристальные, что пронзают меня. Я вижу в них узнавание.

Он открывает рот, но ничего не говорит.

По моему лицу катятся слезы. Он снова сжимает мою руку.

– Ш-ш-ш, все хорошо, – улыбаясь, говорю я. – Не пытайся говорить. Я здесь, ма-лыш.

Тут он улыбается. Это не широкая улыбка, а слабая. Всего лишь ямочка на щеке.

Я не могу сдержаться. Начинаю рыдать. Я сижу на кровати и касаюсь его головы. Во-лос. Лица.

– Я люблю тебя. Я знала, что с тобой все будет хорошо. Я…

Не могу говорить, потому так сильно плачу.

Надтреснутый, прерывистый голос Кольта заставляет меня замолчать:

– Тан-цов-щица…

Я так широко улыбаюсь, что у меня болит лицо.

– Да. Я хочу танцевать для тебя, – говорю я ему. Он одаривает меня еще одной улыб-кой.

Его ладонь ускользает из моей, и мне опять хочется расплакаться, но он всего лишь поднимает руку. Касается моей пряди волос, но рука быстро опускается на место.

– Люблю… тебя.

Люблю тебя. Не просто «я тоже».

Лишь по этим словам я понимаю, что с нами все будет хорошо. Все будет хорошо.

– Я тоже тебя люблю.

Эпилог

Три месяца спустя

Кольт

В нашей постели рядом со мной лежит Шайен. Квартирка крошечная. Студия, но это вообще не имеет значения. Имеет лишь то, что она наша. И дешевая. И придурочные друж-ки Адриана не тусуются у нас дома каждую ночь. Это тоже важно. Я притягиваю ее к себе, как делаю теперь частенько. У нее по-прежнему остается комната в общежитии, потому что первый год она должна жить в кампусе, но она нарушает периодически, а Энди помогает ее прикрывать. А той это только на руку, потому что так у нее больше времени со своей девуш-кой.

– Ты такая классная. – Я зарываюсь лицом в ее волосы и накрываю ладонью грудь. Так хорошо знать, что она рядом. Что она всегда будет рядом. Благодаря ей и Адриану, я все еще здесь. Или не похожу на овощ. Они быстро доставили меня в больницу, а, по словам врачей, именно это было важно.

– Ты когда-нибудь бываешь не озабоченным? – спрашивает она меня.

– Почему ты задаешь такой бредовый вопрос, Маленькая Танцовщица?

Она переворачивается ко мне лицом. Черт, она такая сексуальная. Не могу поверить, что она здесь. Что мы здесь вместе. Я мог умереть в тот же день, что и моя мама, что было бы ужасно, но этого не произошло. Наверно, мы сошлись из-за дурацкой игры. Или потому что оба больны на голову и нам нужно меняться, но пришли к чему-то важному, и только это считается. Я бы снова сыграл в эту игру, только чтобы лежать здесь. Знать, что действи-тельно даю маме повод гордиться мною.

– Ты прав. И о чем я думала? – Она смеется, и я – тоже. Интересно, почему я не де-лал этого чаще – до нее?

– Во сколько тебе на работу? – спрашиваю я.

– В четыре. Но сначала я ненадолго встречусь с Энди.

В последнее время они часто встречаются, отчего Энди, я уверен, просто в восторге. Она и раньше пыталась сблизиться с Шай, но моя танцовщица никогда ее не подпускала. Сейчас у нее это лучше получается.

Я наклоняюсь и почти целую ее, но знаю, что стоит мне начать, как я не остановлюсь. Когда я трогаю ее, то мне не хочется останавливаться. И большую часть времени я не оста-навливаюсь.

– Хочу навестить маму, прежде чем отправиться к твоим тете и дяде.

Шайен вздыхает.

– Тебе не обязательно еще работать. Они сказали, что подождут до лета. С твоей ра-ботой и колледжем.

На этот раз я ее действительно целую. Я делаю вид, что это для того, чтобы она за-молчала, но на самом деле мне просто нравится ее вкус. Теперь он такой знакомый. Мы зна-ем, как именно двигаться, и я запоминаю ее вкус. Я завожусь в два счета, но понимаю, что сейчас у нас на это нет времени.

– Они многое сделали для меня, Маленькая Танцовщица. Я хочу отплатить им тем же.

Они позаботились о моих счетах за больницу. Пока я лечился, оплатили, чтобы маму не хоронили и я мог с ней попрощаться. Ее дядя согласился быть моим адвокатом в моем судебном деле, но в итоге обвинения сняли, поскольку не смогли у меня больше найти трав-ки. Конечно, с некоторыми условиями, потому что хотят быть уверены, что я делаю то, что должен. Не торговать. Хорошо обращаться с Шай. Как вообще можно кому-то платить за это?

– Знаю… Я понимаю.

– Со мной все хорошо. Не беспокойся.

Я ушел из колледжа и поступил на неполный день в местный колледж. Я по-прежнему его посещаю, но делаю это, потому что хочу стать кем-то. А не потому что должен, но мне еще нужно оплачивать счета. Учеба никуда не девается. Я могу справиться и с тем, и с другим.

– Головные боли не беспокоят?

Я кряхчу и поднимаюсь с постели. Я знаю, что она беспокоится, но так каждый день.

– Нет, дорогая. Головных болей нет. Я по-прежнему знаю, как меня зовут, свой день рождения, и кто ты. Хочешь в следующий раз пойти со мной ко врачу, чтобы убедиться?

Она бросает на меня неодобрительный взгляд, говорящий мне, что я веду себя как придурок. Ничего нового. Так лучше, но просто я такой. Мне повезло, что она меня терпит… хотя ей не всегда легко это дается. Думаю, это одна из тех вещей, которая нас объединяет. Но я рад, что она перестала донимать меня по поводу Грегори. Ненавижу этого ублюдка и даже не хочу больше слышать его имени, если это возможно. Она не обрадовалась тому, что я решил не выдвигать обвинения, но это не в моем стиле. Я ненавижу его, но при этом знаю, что он не пытался меня убить. Я первый его толкнул. То же самое сообщил копам. В этом случае они не так много могли сделать.

А еще…. черт, я устал бороться. Устал быть быстрым спусковым крючком. Это мой са-мый важный урок. Мне нужно научиться думать прежде, чем действовать.

Отец Грега перевел его из колледжа здесь, и это тоже помогает. По крайней мере, я знаю, что он не ошивается вокруг Шай.

– Веду себя как настоящая сучка. Не могу поверить, что забочусь о тебе.

Она начинает дуться, но я забираюсь обратно в постель и сажусь на нее сверху.

– Я рад, что ты заботишься.

И это так. Мы не ждали, что так произойдет. Что мы влюбимся друг в друга, но это случилось, и я рад. И не планирую это разрушать.

Я снова атакую ее губы, и она с радостью мне поддается.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спрашивает она. – У меня есть время перед встречей с Энди.

Я киваю, зная, о чем именно она спрашивает, и чувствуя необходимость в ее присут-ствии.

Я встаю, минуя фотографию ее мамы на нашей прикроватной тумбочке. Раньше она лежала под ее матрасом. Здорово, что теперь она ее достала.

Я чищу зубы, пока она принимает душ. Убирая ее зубную щетку, я случайно опроки-дываю пузырек с ее лекарством от тревожных состояний. Довольно полный. Хорошо, что она принимает их в случае необходимости и что происходит это не очень часто.

Мы одеваемся, прежде чем отправиться на кладбище. На улице холодно, и, понимая, что это бессмысленно, я беспокоюсь о том, что в это время года мама тоже мерзнет.

Пальцы Шай переплетаются с моими. Я гляжу на них, по-прежнему удивляясь, как мы дошли до такого. До нее я не стал бы собой. Не нуждался бы в ком-то. Не заботился бы ни о ком.

Шайен перекладывает покрывало, свисающее у нее с руки, и стелет его на землю. Мы садимся, и я притягиваю ее к себе.

Находясь здесь с Шай, обычно я с ней не говорю. Но сегодня по какой-то причине я завожу разговор. Мы беседуем о маме, и я знаю, что если бы она была тут, то с удовольстви-ем просто сидела бы и слушала нас. Наверно, она и не предполагала, что я останусь с одной девушкой, буду с ней жить и признаваться ей в любви. А, может, и думала. Она всегда виде-ла во мне что-то такое, чего я не был готов увидеть.

– Когда поедешь к тете с дядей, можешь взять мою машину, если хочешь. – Шай ле-жит на покрывале, ее голова покоится у меня на коленях.

– Не-а. Адриан разрешает мне брать его. Не хочу, чтобы ты осталась без машины.

– Ах. Меня до сих пор шокирует, когда ты такой милый, – дразнит она.

На несколько минут мы оба затихаем. Я гляжу на мамино надгробие. Даты. Ее имя.

Оставившая после себя сына, Кольтона.

Палец Шайен скользит по слову на моем запястье:

«Мама».

– Знаешь… мне было так плохо, когда я отчаянно хотела, чтобы ты выжил.

Я опускаю к ней взгляд, размышляя, о чем она говорит. Ее брови нахмурены, и я раз-глаживаю их пальцем, заставляя ее засмеяться.

– Звучит не очень хорошо, Маленькая Танцовщица.

– Практически чувство вины… потому что мне так сильно хотелось, чтобы ты остался со мной. Но я знала, что если ты умрешь, то будешь с ней. Я вела себя эгоистично, желая, чтобы ты был со мной.

Ее голос звучит печально. Мне это не нравится. Печали у нас и так хватит до конца жизни. Отныне мы должны стремиться к радости.

– Иди сюда. – Я тяну ее вверх, и она устраивается у меня на коленях. Ее руки обни-мают меня за шею, она зарывается лицом так, что я ее не вижу.

– Я хочу быть с тобой. Я люблю маму и очень хочу, чтобы она была здесь… но ее нет. Ее не вернуть, и… – Я сжимаю ее. – Ты пробуждаешь во мне желание жить. К черту все. Не просто жить, но и наслаждаться жизнью. Любить ее. Я больше не притворяюсь. Больше не играю ни в какие игры.

– Игры были скорее моей прерогативой.

Я встряхиваю головой, потому что мы оба в них играли, только по-разному.

– Она бы не хотела забирать меня с собой. – Я целую ее в макушку. – Я там, где дол-жен быть и где она хотела бы. Где я хочу быть… С тобой.

КОНЕЦ