Текст книги "Стажер Ли Су Джин (СИ)"
Автор книги: Нипон Кошкин
Соавторы: Роман Таймири
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)
Это была чёткая грань, на которой хотел сыграть менеджер Мун, предложив просто подписать договор дарения.
Но опять же, это был новый для меня мир. И если в прошлом я прекрасно разбирался в основах авторского права, то в этом мне явно не помешала бы консультация с человеком, у которого есть опыт судебной практики.
– У тебя что, действительно какие-то серьёзные проблемы в агентстве? – перестав дурачиться, поинтересовалась Джан Ди.
– Да не то чтобы… – задумался я, как сформулировать. В двух словах объяснить свои обстоятельства, у меня точно не выйдет. – С серьёзными проблемами я бы обратился к семье.
– Тогда что? – упрямо спросила девушка.
Я посмотрел на свою начальницу и словил дежавю. Приблизительно с такой же интонацией и видом, она расспрашивала меня о том, зачем нужны были деньги.
– Так что насчёт юриста? – проигнорировал я её вопрос и задал свой.
– Моя семья занимается созданием микропроцессоров и полупроводников, а мой отдел занимается их продажей, – словно делая замечание, говорила она. – Конечно, у меня есть контакты юристов, которые будут защищать нашу интеллектуальную собственность в суде. Но сначала я жду объяснений.
– У меня есть песня, которая заинтересовала музыкальное агентство, – решив, что проще будет объяснить, начал я. – Теперь я хочу убедиться, что права на неё будут в первую очередь принадлежать мне.
– И ты беспокоишься, что твоё агентство её отберёт? – сделала она догадку.
– Нет, моё агентство о песне не в курсе, – ответил я. Исполнительный директор, вроде бы знал, что моя мелодия заинтересовала компанию С9, но он её даже не слышал. – Работой заинтересовалось другое агентство.
– Подожди, – нахмурилась она, всё ещё смотря на дорогу. – Я же видела, пометку в личном деле, что у тебя есть какой-то двойной контракт. Без него тебе бы не дали настолько свободный график на стажировку.
– И что?
– Ну, тогда тебе с такими вопросами нужно обращаться в своё родное агентство, разве нет?
– А если они не хотят со мной сотрудничать на равных правах? – снова вопросом на вопрос ответил я.
– Ты трейни, – убеждённо сказала Джан Ди. – И тебе семнадцать лет. Тебе по статусу не положено, на равных вести с кем-то дела… Ну разве что это твои друзья или одноклассники.
– Даже если это вопрос прибыли? – с интересом спросил я у неё, и госпожа Пак действительно задумалась.
– Даже так, – ответила она спустя время. – Чтобы люди хотели или даже могли вести с тобой дела, у тебя должен быть соответствующий статус.
«Это уже походит на массовое помешательство, а не вопрос корейской культуры», – подумал я.
– Госпожа Пак, у вас же есть статус? – спросил я и добавил. – Давайте не уточнять, чтобы не путаться, я спрашиваю о статусе в широком смысле.
– У меня в любом смысле, есть статус, – в этот раз без промедления ответила она.
– Тогда, почему же вам не помешало отсутствие моего, чтобы договариваться на равных? – справедливо заметил я. В контексте того, куда мы сейчас направлялись, она сразу поняла, что я имел в виду.
Теперь мы и ехали в тишине. Она задумалась над вопросом, а я ждал, что возьмёт верх – здравый смысл или корейский менталитет.
– Это другое, – не придя к чему-то конкретному, но при этом убеждённо сказала Джан Ди.
На это я мог только закатить глаза.
«Это не „другое“, это называется здравым смыслом. Который у неё, к слову, есть.», – подумал я, но решил промолчать.
– То, что я с тобой о чём-то договаривалась, совсем не означает, что мы с тобой на равных, – решила добавить она. – Не говоря уже о том, что ты мой подчинённый. Ты всё ещё школьник и просто в силу возраста и знаний, тебе многого ещё не хватает.
– Например? – спросил я потому, что мне действительно было интересно.
– Взять этот же приём, на который мы едем, – сказала она первое, что пришло ей на ум. – Ты часто бывал на них? А в качестве приглашённого гостя, а не ребёнка семьи? Ты знаешь, как себя там вести, или как быть сопровождающим даме?
Мне, конечно, было что сказать на этот счёт, но оно того явно не стоило. Здесь нам пришлось бы уйти в теологию и концепцию прошлых жизней.
«Хотя не так» – мысленно передумал я. – «Ей пришлось бы вызвать врачей, а мне уйти в комнатку с мягкими стенами».
– А ты, между прочим, идёшь туда именно в этом статусе, – продолжила госпожа Пак. – Я сейчас говорю это не чтобы тебя задеть, а чтобы ты понял, что есть разница взрослого мира и твоего. Людьми, с которыми ты хочешь говорить в агентстве на равных, ты воспринимаешься как обычный ребёнок.
– В какой-то степени я с вами даже согласен, – обдумывая её речь, сказал я.
Джан Ди, только что, весьма точно, описала суть моих препятствий. Но вариант, договариваться с корейцами, как с нормальными людьми я и так уже отбросил.
– Конечно, права, – словно это, само собой разумеется, сказала госпожа Пак. И помолчав, добавила. – А номер своего юриста я тебе скину вечером и предупрежу его заранее, что ты позвонишь.
– Буду благодарен, – ответил я и увидел, как она усмехнулась.
Возможно, что я сам себя обманываю, но мне кажется, что у Джан Ди всё-таки больше здравого смысла, чем корейской псевдологики.
///
Красная спортивная машина останавливается прямо у входа в выставочный зал «Гранд-Плаза». Как только двигатель, рыкнув последний раз, затихает, из неё выходят Су Джин и плавно обогнув машину, открывает дверь для Госпожи Пак.
Подав руку Джан Ди, я забираю из рук ключи от автомобиля и передаю клерку-паковщику, который первый нас встречает.
Подставив локоть так чтобы казалось, что это её идея взять меня под руку, а не моя, иду в сторону входа.
Здание, к которому мы шли, выглядело довольно современным, как для символа модной индустрии. В Европе, при строительстве чего-то такого обязательно ударились бы в винтаж.
Фасад был выполнен из сочетания тёмного стекла и бетона, а огромные панорамные окна отражали свет и окружающий пейзаж, позволяя при этом заглянуть внутрь.
– Ну, как тебе? – слышу голос госпожи Пак справа от себя.
– Симпатично, – пожимаю плечами.
– И всё? – в её голосе проскальзывает удивление.
Немой вопрос застывает у меня во взгляде, который я обращаю в сторону Джан Ди. Та же, лишь слегка поморщив свой нос, едва заметно ухмыльнулась.
– Ясно, – оставив мой молчаливый вопрос без ответа, на секунду окидывает взглядом «Гранд-Плазу» сама. – Это здание проектировал сам Франческо Миллони – итальянский архитектор, за плечами которого стоит реставрация Собора Святой Катэрины, – поясняет она, словно экскурсовод. – Ушедший министр культуры Южной Кореи лично договаривался с ним.
– Ушедший? – задумавшись над странной формулировкой, уточняю. – Он что умер?
– В позапрошлом году он подал в отставку. Ушёл отсиживать срок в тюрьму.
– Поэтому не думаю, что «симпатично» – достойный комментарий для работы такого известного поэта формы, – продолжила она.
– А вы, видимо, неплохо в этом разбираетесь, – подмечаю.
– Моя мама очень любит всё, что связано с искусством и модой. Минимум несколько раз в год, в нашем доме проходят совместные аукционы со знакомыми из узкого круга друзей. А весной – мама организовывает тематическую выставку для частных коллекционеров. Один раз там даже был представлен оригинал «Дочери с зонтиком» Сальвадора Бачелли.
Госпожа Пак с хитринкой во взгляде и какой-то довольной улыбкой посмотрела на меня. Ощущение, будто она хотела похвастаться, но, заметив, что я просто её внимательно слушаю, немного осеклась и увела взгляд в сторону.
– Идём. А то госпожа Лоран, нас там уже, наверное, заждалась.
Кивнув в ответ, поднимаюсь вместе с ней.
Подойдя к двери, открываю её и дожидаюсь, пока госпожа Пак зайдёт внутрь, после чего снова становлюсь так, чтобы у неё была возможность самостоятельно решить, взять меня под локоть или идти рядом.
– Я начинаю менять своё мнение, – строго, но при этом почему-то с довольством в голосе произнесла девушка. – Ты не смотришься так, будто сопровождать девушку, для тебя впервые.
– Так может это не впервые? – сделал я за неё допущение.
– Скорее, я поверю, что Ним Сок нанял тебе хорошего учителя этикета, – фыркнула она, но по моей начальнице было заметно, что настроение у неё поднялось. – Ну или в агентстве у вас этому учат. Хотя…
К нам подошёл официант с подносом, на котором были разного цвета напитки. Каждый из них играл на свету пузырьками.
– Не желаете?
– Он не… – начала Джан Ди, всего на мгновение после меня.
– Благодарю, – киваю официанту. – Я откажусь, а вот моя прекрасная спутница будет… – останавливаюсь и с вопросом смотрю на мужчину.
– У нас есть красное игристое из провинции Шапань 97 года… – поняв, что я от него хочу, он стал перечислять напитки и когда закончил, я также с немым вопросом посмотрел на свою начальницу.
– На твоё усмотрение, – издевательски улыбнулась она, явно дурачась.
– Спасибо, – взяв с подноса ближайший бокал, я передал его госпоже Пак.
Вот, кстати, тоже забавный нюанс. По правилам этикета, я как мужчина, должен был весь вечер предлагать своей даме напитки. А вот по негласным, это был моветон.
Девушка в таком случае просто не могла спокойно отдохнуть и только от её сопровождающего будет зависеть: напьётся ли она в стельку, или за вечер не сможет выпить и нескольких бокалов. Конечно, она в теории могла сама попросить, но это уже был совсем другой призыв, а именно просьба к спутнику свалить к чертям минут на десять и дать девушке свободное время.
Когда я впервые столкнулся с изучением всей этой чертовщины, у меня возникли два вопроса.
Первый: что, всё это действительно знают и выучили? Ответ оказался следующим: нет, не всё. Но те, кто часто посещает такие приёмы, действительно усваивают эти правила. Хотя слово «выучили» здесь не совсем уместно. Скорее, они просто подстраиваются под поведение остальных, и со временем это всё становится автоматическим. Если ты вырос в семье, которая регулярно ходит на приёмы, это просто становится частью твоей личной культуры.
Ну и второй, который, вероятно, был у меня первым: почему все до сих пор следуют таким атавизмам, которые должны были остаться где-то в средневековье?
Но открыв правила этикета королевских приёмов семнадцатого века, у меня резко отпали все вопросы. До нас дошли в лучшем случае двадцатая часть и только жалкие остатки всех правил, которые просто регулировали… Ну максимум, правила хорошего тона.
Чего стоит только пятнадцать полных страниц, по манере обращения с веером, из талмуда о правилах поведений молодой дамы?
– Вот, – с упрёком указала Джан Ди на бокал, который держала в руке. – У тебя всё это получается слишком свободно.
– Ну значит, вам повезло с партнёром, – пожал я плечами. – Ну или не повезло, здесь всё зависит от вашей точки зрения.
Моя начальница на это только фыркнула.
Джан Ди, на самом деле во многом была права. Пусть в Корее это доходило, уже до вредительства и абсурда, но статус и представительный вид действительно многое значил в бизнесе. Приёмы, модные показы, благотворительные вечера, премьеры. Во всех этих местах находились потенциальные партнёры и клиенты, и то, как ты себя покажешь – многое определяло.
В моём случае любые возможные проблемы с этим множились, на сравнительно молодой возраст для занимаемой должности и достаточно нетривиальный вид. А именно трость, которая стала моим неотъемлемым аксессуаром уже с двадцати трёх лет.
Так что да, я лучше кого бы то ни было научился, соответствовать каждому типу приёмов и контексту встреч. Если остальным, в силу статуса, как сказала бы Джан Ди, многое прощалось, то на меня изначально смотрели с предубеждением.
///
Тускло освещённый зал представлял из себя огромное пространство с центральной сценой под подиум для модельного показа. И сейчас по нему проходило несколько моделей.
– Какие-то они одинокие, – посмотрев на курсирующих людей по главной сцене, на которых сейчас никто не обращал внимания, заметил я своей спутнице.
– Модели не главная частью сегодняшнего вечера, – объяснила она. – Они здесь, для антуража. Сегодня открытие и что-то по типу вечеринки в честь него. Так что к центру приковано меньше всего внимания.
Кроме основного зала, со столами с закуской и выпивкой, между которыми сейчас курсировали группы людей, здесь были и отдельные зоны отдыха.
– Приготовься, к нам идёт наша дорогая клиентка, – даже не прошептала, а прошипела, госпожа Пак мне на ухо.
[Французский] – Я очень рада, что вы наконец-то пришли, – с улыбкой и бокалом шампанского в руке, произносит подошедшая к нам госпожа Лоран.
Как только женщина приблизилась к нам, в нос ударил цветочный аромат с лёгкой ноткой корицы и миндаля.
Яркие и голубые глаза француженки были подчёркнуты лёгким, но весьма выразительным макияжем с яркой помадой на губах насыщенного вишнёвого цвета.
На госпоже Лоран был классический, но современный костюм: облегающие брюки и жакет с чёткими линиями, подчёркивающие её фигуру. На ногах – туфли на высокой шпильке.
Но самое примечательное, что бросалось в глаза – пуговицы жакета. Они были украшены бросающимися в глаза красными камнями, в тон помаде.
[Французский] – Здравствуйте, госпожа Лоран, – делаю лёгкий кивок, перевожу Джан Ди, и мы уже вместе с госпожой Пак поприветствуем француженку поклоном. – Рады снова вас видеть.
[Французский] – Всё же я не ошиблась в вас, – с хитрой улыбкой кокетливо подчеркнула она, оглядывая меня и Джан Ди.
[Французский] – Что вы имеете в виду?
[Французский] – Вы просто замечательно смотритесь вместе.
[Французский] – … – как бы это перевести? Оборачиваюсь к Джан Ди, но женщина не даёт мне возможности, продолжая общение.
Если бы она обращалась напрямую к моей начальнице, я бы мог просто переводить, но так как она смотрела на меня в это время, отвлекаться для перевода, было невежливо.
[Французский] – Впрочем, – с прищуром во взгляде она снова хитро улыбается. – С таким молодым человеком многие девушки смотрелись бы замечательно.
[Французский] – Благодарю вас, госпожа Лоран, – снова кланяюсь ей, с мыслями, что перевод ещё больше усложняется.
[Французский] – Не стоит благодарить меня за простой факт и правду, – усмешливо ответила она, после чего развернулась в сторону зала. – Пройдёмте. Я вам всё покажу.
– Что она сказала? – шагнув вслед за Лоран, поинтересовалась у меня Джан Ди.
– Сказала, что мы хорошо смотримся вместе, – честно отвечаю.
– И всё?
– Похвалила отдельно ещё и меня за внешность, – как можно абстрактной, выразил я мысль нашей клиентки, опуская подробности.
В этот момент я увидел, как в глазах госпожи Пак промелькнули искорки. Или мне показалось?
Она поджала губы.
– Только не думай зазнаваться из-за этого, – произносит госпожа Пак.
– Даже в мыслях не было.
– Вот и хорошо.
[Спустя двадцать минут]
[Французский] – Кстати, а вот, – госпожа Лоран указывает на одну из моделей, что демонстрирует гостям чёрную кожаную сумочку в руке. – Тот самый дом «Гардье», о котором я только что упоминала вам. Видите, эту коллекцию?
Переводя неотрывно госпоже Пак слова Лоран, Джан Ди уводит взгляд в сторону модели и кивает.
[Французский] – Говорят, что это была последняя работа их дизайнера, мир больше его работ не увидит.
– Правда? – ошарашенно хлопает глазами Джан Ди. – И что же с ним случилось? Он что… – она замолкает с ужасом в глазах.
[Французский] – Он переспал с женой генерального директора компании. И теперь вряд ли сможет вернуться к работе. Жаль. У него был хороший потенциал. Впрочем, ладно. Пройдёмте дальше. Так вот, на этой неделе собраны…
Пока госпожа Лоран проводит нам краткую экскурсию, делая акцент на информации о неделе моды, я краем уха улавливаю разговоры гостей, пытаясь при этом сильно не отвлекаться, чтобы не потерять суть услышанного и продолжать перевод для госпожи Пак.
С разных сторон до меня доносятся различные акценты и языки. Многие гости, что оценочно обсуждали моделей, проходящих по подиуму, были явно из разных частей Европы. Вот только пытались контактировать они друг с другом в основном на английском.
[Французский] – Что ж, госпожа Пак, – наконец, остановившись и повернувшись к нам лицом, госпожа Лоран складывает ладони вместе и обращается к Джан Ди. – Не хотите ли уединиться, чтобы подробнее обсудить наш договор? Заодно я представлю вас нашим хорошим партнёрам.
Госпожа Пак с улыбкой косится в мою сторону.
– Госпожа Лоран предлагает вам пройти с ней, чтобы обсудить договор и познакомиться с другими гостями, – передаю ей суть.
– Это отличная идея, вот только… – она замолкает и прикусывает губу.
– Боитесь, что ваш английский будет непонятен её английскому?
– … – Джан Ди хмурит брови и смотрит в мою сторону.
– Субординация? – догадываюсь.
– А ты обучаем. Выучил новое слово. А теперь будь добр, научись его применять, – кивает госпожа Пак, правда после этого в её глазах появляется смятение, а губы кривятся. – Впрочем, в чём-то ты прав.
[Французский] – Госпожа Лоран, госпожа Пак не против уединиться с вами, чтобы обсудить детали, но она переживает из-за того, что вы можете не понять друг друга, – аккуратно пытаюсь объяснить нашей гостье из Франции.
[Французский] – Оу, – она не убирает своей завораживающей улыбки. – За это не переживайте, – обращается к Джан Ди. – В той стороне нас ждёт мой переводчик, – Клер указывает пальцем в сторону тёмного участка зала. – Так что, никаких проблем не должно возникнуть.
После её ответа госпожа Пак облегчённо вздыхает и на губах образуется улыбка.
[Французский] – Что ж, я думаю, мы можем пройти к столикам, – пригласив рукой госпожу Пак, произносит Лоран. После чего оборачивается ко мне. – Надеюсь, Су Джин, ты не будешь против?
[Французский] – Благодарю за беспокойство, госпожа Лоран, – поклон. – Но не думаю, что вам нужно переживать за меня.
На мгновение её улыбка становится более обворожительной.
[Французский] – Кстати, – словно что-то, вспомнив, произносит она. – Сегодня в белой комнате проходит выставка испанских художников, – она указывает в сторону одного из проходов в зоны отдыха, там гости осматривали картины. – Они выставлены в тематику недели мод. Су Джин, можешь ознакомиться с ними, если хочешь.
[Французский] – Спасибо, госпожа Лоран. Я учту это.
[Французский] – Что ж, тогда пройдёмте, госпожа Пак, – Клер снова переводит взгляд на Джан Ди.
– Госпожа Лоран, приглашает вас проследовать за ней, – перевожу госпоже Пак.
Кивнув, девушка сдержанно улыбается, показывая свою готовность пообщаться.
После этого француженка разворачивается и направляется в сторону, куда указывала госпоже Пак. Джан Ди же бросает на меня секундный взгляд и произносит с некой угрозой в голосе:
– Не смей уходить или потеряться где-нибудь. Помни. Я за тобой слежу, – она угрожающе показала жест двумя пальцами «глаза в глаза», после чего проследовала за Клер, так и не дождавшись моего ответа.
Я же молча кивнул, после чего невольно усмехнулся ей вслед.
Но в этот же момент меня кто-то хватает за руку.
– Её нет! – с упрёком в голосе я слышу мужской голос.
– Нет, кого? – смотрю я на мужчину, слегка прифигев от происходящего.
– Твоей мелодии, – произносит мой учитель по клавишным Гю Бо, одетый в чёрный смокинг с белыми вставками.
«Откуда он, чёрт подери, здесь взялся?»
– Сразу как ты ушёл, я поспрашивал учеников, а потом обзвонил всех своих коллег и наиграв им по памяти примерную мелодию, все как один сказали, что её нет!
Глава 33
Показ и заговор против индустрии
– Я рад за вас, но, может, вы отпустите мою руку? – вежливо улыбнувшись, прошипел я Гю Бо. – Пока на нас не стали обращать внимание.
Мужчина сразу же меня отпустил, но всё ещё продолжал сосредоточенно смотреть.
– А теперь, если вы позволите, я бы хотел наконец-то поесть, – сказал я ему и, кивнув напоследок, отправился в сторону столов.
Конечно, Клер Лоран, безусловно, права и итальянская живопись – это очень важно и весело. Но я целый день совсем ничего не ел, и столы с едой привлекали меня на несколько порядков больше, чем изобразительное искусство.
– Ты не говорил, что пишешь музыку, – с упрёком в голосе сказал преподаватель, последовав за мной.
– Мы с вами в целом, – сделал я акцент на последнем слове. – Не очень много общались.
Грубить я ему не хотел, но и потворствовать его самодурству тоже. Тем более в месте, где наши социальные позиции учитель-ученик становились больше не актуальны.
– Но ты мог сразу об этом мне сказать, я, между прочим, далеко не последняя фигура в корейской музыке.
Подойдя к столам, я стал рассматривать, что здесь мне могут предложить.
– Вы хотели сказать академической музыке? – уточнил я и потянулся за канапе с лососем. Не вся еда, которая лежала на столах, была мне знакома, и я решил начать с того, что не принесёт мне сюрпризов.
– Как будто высокую ценность для искусства, представляет какая-то другая? – я на него не смотрел, но был уверен, что он сейчас закатил глаза.
Обернувшись, я просто положил канапку в рот и начал жевать, ожидая, что он мне ещё скажет.
– Дуешься? – с прищуром спросил меня мужчина. – Затаил, на своего несчастного преподавателя, который всеми силами пытается выжить, и принести хоть частичку чего-то прекрасного, в твоём рассаднике мракобесия?
«А скоро Джан Ди с Лоран вернуться…» – подумал я и грустно посмотрел на стол с холодными закусками.
– Господин Гю Бо, я не хочу показаться невежливым, – дожевав, я спокойно обратился к моему собеседнику. – Но я целый день ничего не ел, а человек, с которым я сюда пришёл… – я задумался. – И к которому я пришёл, – так будет точнее. – По моему личному мнению считают, что я в целом очень скучно живу, и всеми силами желают добавить как можно больше красок в мою тривиальную повседневность. Поэтому можете сразу объяснить мне, что вам от меня нужно?
– Я хочу, чтобы ты учился у меня, – произнёс он с тоном, будто предлагал что-то хорошее.
– А до этого я чем занимался? – справедливо заметил я.
– Ащщ, – отмахнулся он рукой. – Я имею в виду не твою богадельню, а Корейский Национальный Университет Искусств, где я на самом деле работаю.
– Тогда, что вы забыли в, как вы выразились, богадельне? – интересуюсь.
– Очередные заморочки с госпрограммами, тебя это не касается, – скривился Гю Бо. – Так что насчёт моего предложения?
– И это мне нужно для…? – предложил я ему продолжить. – Надеюсь, вы не возражаете? – потянулся рукой к и схватил со стола кальмара в каком-то соусе на зубочистке.
– В смысле, зачем? – с удивлением спросил меня мужчина.
Рука с кальмаром остановилась в нескольких сантиметров у моего рта, и я оказался перед выбором: отвечать на его риторический вопрос или всё-таки продолжить есть. К сожалению, для господина Бо Гю, кальмар оказался более привлекательным. Но, я ему всё же кивнул.
– Ты сможешь получить музыкальное образование в лучшем университете страны и заниматься этим профессионально, – всё-таки поняв, чем я поинтересовался, он говорил так, как будто это всё очевидно.
– Чтобы что?
– У тебя талант композитора, – мужчина на голову ниже меня взмахнул руками. – И поверь, если это говорю я, то это многого стоит. Пусть в плане исполнения, ещё есть куда расти, – покачал он ладонью возле своего живота, показывая, на каком уровне он это, моё, исполнение видит. – Но, писать и играть такую прекрасную музыку, да в твоём возрасте…
Мужчина оставил фразу недосказанной и уставился на меня в ожидании.
– Спасибо, – с вежливой благодарностью кивнул я преподавателю. – Но вопрос остаётся открытым. Что я с этим образованием потом делать буду?
– Как что…? – мужчина уже набрал воздух в лёгкие.
– Господин Гю Бо, – я выставил руки вперёд, призывая его дать мне продолжить. – Я вас прерву, чтобы сразу объяснить свою позицию и внести в наш разговор определённость.
– Прошу, – спустя мгновение всё-таки согласился он.
– Я не буду скрывать, что классическая музыка, как и академическое исполнение на фортепиано прекрасно, – признал я, и мужчина на это с улыбкой кивнул, соглашаясь с каждым словом. – А также, я действительно люблю, этим заниматься, чем я с недавнего и занялся у себя дома.
– Но образование, даст тебе возможность участвовать в международных конкурсах, – всё-таки вставил он фразу, не дав полностью объяснить свою позицию.
– Ладно, – кивнул я. – Допустим, я поступаю к вам в университет, продолжаю писать музыку, выступая на конкурсах, потом его заканчиваю, и… В чём конечная цель? Какой вообще потенциал у такой карьеры?
– Каждый пианист, которого я обучаю в стенах своего факультета, ставит себе цель, стать сольным исполнителем, – подняв подбородок, гордо ответил он. – Это путь к многотысячным концертам и славе. И далеко не сиюминутной, как в твоём агентстве певцов ртом, а настоящей!
– Допустим, – мне было что на это сказать, ну пусть даже так. – И много таких пианистов в Корее, которые собирают многотысячные залы?
– Сейчас таких есть семь человек, – не задумавшись даже на мгновение, ответил он. – И двух из них обучал лично я.
«Семь человек на всю страну?» – мой взгляд выражал всё, что я об этом думаю.
– Это только те, кто достигли пика карьеры. Концертирующие пианисты – гении, и предел, к которому ты можешь стремиться, – не оправдываясь, моему выражению лица, а скорее, объясняя истину, в которой он живёт, наставительно сказал господин Бю Го. – Но и, кроме них, есть таланты. Все выпускники моего факультета, так или иначе, получают работу в сфере искусства. Их принимают в оркестры и ансамбли, они преподают, устраиваются работать в кино и театры.
Хорошо ещё, что он не вспомнил выступления в барах.
– В твоём случае, даже если у тебя не получится стать сольным исполнителем, ты сможешь отучиться на композитора, – добавил он.
– Или я могу стать айдолом и делать то же самое, получая ещё больше денег и славы?
– Щеболь, да это совсем не то…
– Господин Гю Бо, – перебил я мужчину. – Вы понимаете, что любой из певцов ртом, как вы называете айдолов, при желании, может на своём концерте вытащить рояль на сцену и сыграть на нём классическую мелодию? Да… – с ударением согласился я на невысказанный контраргумент, заметив, как преподаватель уже набрал в грудь воздух. – Подростки и молодые люди, действительно придут на концерт, совсем не за тем, чтобы слушать классику, но это не значит, что они будут против. Конечно, большую роль сыграет именно личность исполнителя, чем само музыкальное направление, но какая разница? Ваши студенты, уверен, сами желают, чтобы на концерт приходили именно ради них.
– Вот только я что-то не видел, чтобы айдолы играли на рояле классику во время своего концерта, – ядовито усмехнулся он.
– Ну вот, если стану айдолом, возможно, и буду первым, – легкомысленно сказал я, пожав плечами.
– Господин Гю Бо, Су Джин, – обратилась к нам госпожа Лоран на французском. – Как неожиданно встретить вас вместе.
Вместе с ней пришла целая делегация, в виде моего босса, девушки около двадцати пяти и мужчины. Последний, вёл себя подчёркнуто незаметно и переводил всё, что говорила француженка.
– А вы знакомы? – также на чистом французском ответил преподаватель.
– Да, мы с Су Джином недавно стали партнёрами, – сделала она многозначительную паузу, намекая чёрт знает на что. Правда затем разбавила атмосферу неловкости, и с улыбкой взмахнула рукой. – Хотя правильней будет сказать, с фирмой, на которую он работает. Кстати, госпожа Пак, – она обернулась в сторону Джан Ди. – Я хотела бы вам представить своего хорошего друга, это господин Гю Бо, он прекрасный музыкант, с которым я познакомилась на его выступлении в Париже.
– Пак Джан Ди, – ответила моя начальница и протянула визитку. – Руководитель подотдела продаж Сиа Груп.
– Не слушайте мадам Лоран, она всегда преувеличивает, – со скромной, но довольной улыбкой поклонился мужчина, приняв визитку двумя руками.
Пока они обменивались любезностями, я наблюдал со стороны.
Вот, казалось бы, Гю Бо, наверное, самый самовлюблённый человек, которого я встречал за всё своё время нахождения здесь. А сейчас… Можно было подумать, что он начал лебезить или что-то изменилось, но нет.
Они просто оставались в рамках светского общения и культуры. Госпожа Клер представила мужчину женщине, показывая, что она в данном, конкретном месте, стоит выше по статусу. А моя начальница передала визитку, этот самый, статус показывая.
Всё сопровождалось обязательными кивками с нужным наклоном и мелочами, как, например, принятия от вышестоящего визитки сразу двумя руками или скромно отказаться от сказанной тебе похвалы.
Невольно я задумался, над тем, сколько таких мелочей сам упускаю. Моих навыков корейского этикета, вполне хватало, чтобы сойти за вежливого иностранца, с которым не зазорно вести бизнес. Но как сказала одна моя знакомая айдол: «Любой дебилизм иностранцев, мы с вежливой толерантностью к варварам делим на два. У вас просто по праву рождения есть фора на глупость». И сейчас у меня такая фора отсутствовала.
– Я совсем не тот, что в молодости, и уже давно не выступаю на сцене, – продолжал Гю Бо.
– Однако на моём показе выступать согласились, – подметила, госпожа Лоран.
– Это всего лишь несколько выступлений и исключение ради вас, – кивнул он женщине и внезапно обернулся ко мне. – Теперь я обычный преподаватель. Стараюсь, можно сказать, стать светочем знаний, для молодого, но упрямого поколения.
На этот выпад я только вежливо улыбнулся, словив строгий взгляд от Джан Ди.
– А есть смысл? – с вопросом посмотрела француженка на меня.
– Ну потенциал точно есть, но вот смысл… – хмыкнул мужчина. – Теперь даже не знаю.
– Смысла нет. Совершенно, – с натянутой улыбкой ответил я также на французском.
«К демонам этикет, пусть лучше этот разговор поскорее закончится».
Гю Бо посмотрел на меня с немалым удивлением, осознав, что я их понимаю без помощи переводчика, который сейчас пересказывал весь разговор Джан Ди. Клер Лоран же, в свою очередь, только хитро улыбнулась, довольная произведённым эффектом, на своего корейского приятеля.
– А у тебя, оказывается, много скрытых талантов, – покивал мужчина, оценивающе на меня посмотрев.
– Кстати, насчЁт талантов, – поинтересовалась Джан Ди, проявляя в очередной раз своё любопытство. – Я бы не отказалась услышать историю, чем вас так привлёк наш Су Джин.
– Привлёк не совсем верное слово, – усмехнулся преподаватель, перейдя на корейский. – Можно сказать, с грохотом поразил, ещё и под аккомпанемент хлопнувшей двери моей аудитории.
Переводчик, сориентировавшись, перестроился по правую руку француженки, а Джан Ди, подойдя ближе, оказалась возле меня.
– Ну, дверью я не хлопал, – справедливо уточнил я, за что тут же получил тычок от моей начальницы.
///
– Так значит, мой стажёр не только вымогательством занимается, так ещё и в развлекательном агентстве, на уроках буянит, – хмыкнула моя начальница. – С таким характером тебе точно айдолом не стать.
