Текст книги "Стажер Ли Су Джин (СИ)"
Автор книги: Нипон Кошкин
Соавторы: Роман Таймири
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)
Annotation
= Су Джин семнадцатилетний кореец, который очнулся в больнице после аварии. Вот только теперь его тело занимает кто-то другой =
– Всю свою прошлую жизнь я стремился к карьерному росту и в двадцать пять лет меня стали называть гением, который казалось бы достиг всего. Но уже спустя два года болезнь оборвала мой путь.
Теперь очнувшись в новом мире я стал наследником уважаемой семьи Ли, которая в третьем поколении работает на один из крупнейших конгломератов Кореи. Мой Дед видит во мне преемника семейного бизнеса, а мать, разочаровалась в семейных традициях и желает, чтобы я стал айдолом.
Послать бы все к черту, но контракт с агентством будет действителен еще три года, а семья хочет, чтобы я начал стажировку в компании, не успев даже окончить школу.
В целом, все не так уж и плохо, особенно новая жизнь и молодое, здоровое тело. Что-же до контракта? Так или иначе, я найду способ его разорвать. Танцевать как клоун на сцене я точно не стану. Ведь не стану же..?
Стажер Ли Су Джин
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Стажер Ли Су Джин
Глава 1
Пробуждение
Южная Корея. Сеул. Больница Святой Марии.
– Здравствуйте, меня зовут доктор Чхве. Мы находимся в больнице Святой Марии, в Сеуле. Вы попали в аварию, но сейчас вашему состоянию ничего не угрожает. Вы меня понимаете?
– …
Сбоку от моей больничной кровати стоял пожилой доктор азиатской внешности, державший в руках шариковую ручку и папку с листами. Рядом с ним находилась медсестра, а за ними – две девушки разного возраста. Последние двое, были взволнованы, а накинутые поверх обычной одежды, больничные халаты напоминали, о том, что работниками больницы они не являлись.
– Кхм… – не увидев от меня никакой реакции, он прокашлялся и задал новый вопрос. – Чтобы лучше понять ваше состояние, мне нужно задать несколько вопросов, вы не против?
Обведя всю компанию из четырёх людей индифферентным взглядом, и не найдя ничего более интересного, чем-то, на что я смотрел раньше, я снова повернулся к окну.
– Задавайте, – просто ответил я. Для наглядности я бы ещё плечами пожал, вот только этому мешала больничная подушка.
– Вы помните своё имя?
– Нет, – отчасти честно ответил я. Был ещё вариант ответить не «отчасти» а просто честно, но тогда подозреваю, что стены в моей палате, магическим образом, из твёрдых превратились бы в мягкие. А больничная рубашка обзавелась, такими каноничными для лёгкого БДСМ ремнями.
В свою очередь, на мой ответ, послышалась реакция в виде двух взволнованных и синхронных женских вздохов.
– Тогда, что насчёт вашего возраста?
– Тоже нет, – здесь мне даже врать не пришлось. Я и реальный свой возраст точно не помнил.
Для лежащего атрофированного тела, которое уже не один год поддерживает аппарат искусственного дыхания, информация не сказать, чтобы важная.
– Понятно, – доктор сам себе кивнул, и звук ручки, черкающей по блокноту, разнёсся по комнате.
– Вы помните что-то из своей жизни?
Ух ты, как быстро мы добрались к настолько масштабным и шатким вопросам. Ради такого я даже повернул голову обратно к нему.
– Конечно.
– И что именно?
– Больничную палату.
– Хмм, – доктор посмотрел на меня, после чего обвёл помещение взглядом. – Справедливо, – кивнув, он опустил голову к блокноту, делая все новые пометки.
– Ащщ, – не выдержав обыденный тон нашего общения, то ли зашипела, то ли просто как-то странно воскликнула женщина. – Доктор, вы можете сказать, что с моим сыном? Мне кажется, что он меня не узнает.
Ух ты, значит, у меня и мамочка есть. Какой насыщенный у меня день. Пометку, как и доктор, я тоже сделал, только уже у себя в голове.
– Мама, наш Су Джин, даже не помнит своё имя, очевидно, у него амнезия и он потерял память.
Мать и дочь? А на вид я бы не сказал, что у них такая большая разница в возрасте. Ладно, припишем к моей новой шкурке ещё и наличие сестры.
– Щеболь, – всплеснула руками, старшая девушка. – Ми Ён, мы не в сюжете дорамы, где каждый третий теряет память после аварии. В реальной жизни такого не бывает.
– Вообще-то, у нас здесь такое не редкость, – размеренно и со знанием дела вмешалась, насколько я понял, медсестра. Она воспринимала всё как-то буднично, лёгкий интерес у неё в глазах был, но как-то без огонька. – Конечно, пациентов с полной потерей памяти я встречала нечасто, но после травм на почве психологического насилия такое бывает.
– Никто его психологически не насиловал!
– Семьи часто об этом могут быть и не в курсе, – пожала плечами женщина.
– Что вы вообще можете знать о Су Джине?
– Был у нас как-то случай…
Разговор моей предполагаемой новой сестры и медсестры продолжался. А вот моё понимание, где и за каким чёртом, я здесь нахожусь, к сожалению, не сдвинулось и на дюйм.
Оказался я…? Проснулся…? В общем, пришёл в себя я чуть больше часа назад в этом же месте, лёжа на больничной кровати. Аппаратура, вопреки канону пищать не начала. Да и, в тот же самый момент, шальной посетитель в палату дверь не открыл. Так что некоторое время для того чтобы освоиться у меня было. Но вот разобраться в происходящем я так и не смог.
Первые минут десять, я просто рассматривал свои руки, ногу в шине, ощупал повязку, которая плотно охватывала затылок, да и просто огляделся. Потом взглядом наткнулся на отражение выключенного телевизора и уставился уже на него.
Смотря на отражение незнакомого мне молодого парня, я всеми силами старался собрать свои мысли в кучу.
Не получилось.
И на краткое время накатила паника.
Психовать мне быстро наскучило, и я решил поискать возле себя телефон.
Поиски основного доступа к информации начались под подушкой и плавно сместились к прикроватной тумбочке – выводом было, что его рядом нет.
А ещё я устал. Скорее всего, от нервов.
А потом стало как-то так пофиг на всё… И навалилась апатия.
Так что вид того, как я гипнотизирую, выключенную на стене, плазму, застала самая младшая из четвёрки моих посетителей. Зайдя в палату с накинутым на плечи халатом, девушка ахнула и выбежала обратно, чтобы вернуться уже с той, что постарше.
Корейский, как вербальную форму общения населения Южной Кореи я понимал хорошо, хотя бы потому, что тесно работал с корейскими компаниями в прошлом. Но мои знания, как оказалось, никак не включали их интерпретацию знакомого мне языка. Если вкратце, то комната наполнилась смесью испанской экспрессией, индийскими слезами счастья и итальянскими возгласами, разобрать которые, знания ни одного из известных мне языков не помогало. И вот когда девушки поняли, что моя на них реакция не вписывается в рамки их ожиданий, взволновались особенно сильно и, прибегнув к здравому смыслу, наконец-то, позвали врача. Теперь мы здесь.
Нет, то, что я оказался в другом теле или возможно, что даже и в новом мире, это понятно. Строить из себя умственно отсталого и скидывать всё на галлюцинации – глупо. Но во всём же должен быть здравый смысл, так ведь?
Ну вот, допустим, есть бог, и он по аналогии с вымышленными фэнтези, посылает условно избранных людей, обладающих особыми способностями, в другой мир. Возможно это? Ну, пусть будет да.
Тогда должна быть причина. Миру по всем канонам жанра, должно угрожать зло, в виде короля демона или ему подобным. В конце концов, у событий есть причина и следствие.
Да и взять меня. Где разговор с богом? Где обязательная сакральная пропаганда о предназначении? Где угрозы и обещание награды в конце пути? А ТЗ с чётко расписанными пунктами о том, кто именно король демонов, чем он угрожает миру и строгие требования от заказчика? Ну и наконец почему пропустили, наделение особенной силой, чтобы я смог его одолеть?
Я же в обычном мире жил, и все мои способности точно без приставки супер. Единственный и крайне тупой способ для меня приблизиться к злодею, желающему уничтожить мир, – это устроится к нему на работу аналитиком данных, бухгалтером, ну или в крайнем случае предложить ему маркетинговое интернет-продвижение с созданием нужного образа, с целью улучшения репутации и убеждение в правильности концепции у целевой аудитории в интернете и соцсетях.
Силы зла всегда выглядят более стильно, с этим я точно смогу работать.
А у них вообще есть соцсети и интернет?
– А у нас здесь… – обратился я к доктору, который стоял ближе всех ко мне, и обвёл красноречивым взглядом пространство. – Есть короли демонов? – в данный момент, апатия у меня не прошла, так что мне было как-то плевать, что обо мне подумают.
По добродушному и задумчивому взгляду, которым доктор меня одарил, я понял, что королей демонов у них нет, а ещё то, что доктор начал склоняться к мысли, что проблемами с памятью моя ушибленная головушка не ограничилась. В любом случае программу по спасению мира можно сворачивать и выбрасывать в мусор.
– А интернет? – вопрос для меня важный и, можно даже сказать, жизнеопределяющий.
Доктор выражения лица сменил и как профессионал вычленил для себя важное.
– Значит, об интернете ты помнишь, и как минимум часть общих знаний, не относящиеся к твоей личности у тебя тоже, кажется, сохранились, – вернулся мужчина к блокноту, перейдя на неформальную форму обращения. – Но чтобы окончательно в этом убедиться, я, пожалуй, продол…
– Да не бросала его никакая девушка, – мы с доктором из-за возросшего шума оглянулись на трёх женщин. Та, что постарше и являлась, в моём представлении, первой претенденткой на звание матери реципиента, просто переводила обеспокоенный взгляд от доктора на меня. А вторая, кажется, совсем забыла, зачем здесь находиться и, перейдя уже на громкий шёпот, вела бурную дискуссию с медсестрой.
– Простите, – повернувшись к посетителям, врач обратил внимание на себя. – Госпожа Ли, не могли бы вы мне помочь и подождать со своей дочерью в коридоре, а я, в свою очередь, проведу полноценный осмотр вашего сына. Как только я закончу, мы с вами сможем поговорить. Вы сможете навестить его немного позже.
– Конечно, доктор Ким, – смотря прямо в глаза доктору, отчего мужчина, кажется, даже смутился, кивнула женщина. – Скажите только, с Су Джином всё будет в порядке?
Доктор, в свою очередь, посмотрел на меня, встретив уже мой заинтересованный взгляд. Ну а что? Мне тоже было интересно, что он скажет.
Глубоко вздохнув, врач, как мог, успокоил женщину.
– Так или иначе, и если говорить о его физическом здоровье, то да. Худшее позади, и ваш сын скоро поправится. А вот насчёт его памяти… Ясно станет, только после более детального опроса и длительного наблюдения. Но я, в свою очередь, могу вас заверить, что мы сделаем всё, что в наших силах.
Наверное, он имеет в виду, что сходит в церковь и свечку поставит. Обещаний моей семье доктор никаких не давал, ну а я и так понимал, что нет там, в моей голове, чему возвращаться.
Оставшись наедине с доктором, разговор пошёл пободрее. Мужчина вернулся к вопросам, которые как врач должен был задать, начиная от того, как я себя чувствую и что болит, и до тех, которые касались последних событий и воспоминаний. Но как оказалось, о последнем больше пришлось рассказывать ему, чем мне.
Итак, что мы имеем? Мою новую шкурку зовут Ли Су Джин, мне семнадцать лет, и учусь я в выпускном классе. По пути к какому-то там агентству (доктор деталей не знал) попал в аварию. В ней я раздобыл небольшую трещину в голени и черепно-мозговую травму, а именно чуть не проломленный затылок, который пришлось зашивать, выбрив мне волосы сзади. Сейчас там на ощупь была гематома, прикрытая плотным медицинским пластырем и марлей.
Без сознания я провалялся почти сутки, и если в агентство ехал один человек, то теперь на его месте совсем другой.
– Не могли бы вы, перед уходом освободить мою ногу с кронштейна, – указал я на неё.
– Конечно, – с готовностью кивнул он. – Но вам сейчас нельзя много двигаться. Если нужно будет в туалет, пользуйтесь прогулочной рамкой. После травмы головы у вас могут возникнуть головокружения, плюс ко всему вы ещё можете находиться под действием болеутоляющего, так что разгуливать по палате в вашем состоянии, да ещё с травмой ноги нежелательно. На этом всё. Я сообщу вашим родственникам, что они вас смогут навестить немного позже. Отдыхайте.
Дверь палаты закрылась, и я остался один.
Ну и что делать дальше?
Первое, что пришло на ум, было долечиться в больнице и послать весь этот недоделанный исекай к чёрту. Перспектива, жить чужой жизнью и притворяться кем-то другим меня не вдохновляла.
Да и жить одному мне привычней, в прошлой жизни я всегда был один. Родители, ещё когда мне было четыре года, разбились в авиакатастрофе, а родственников у меня не осталось. Авиакомпания, в свою очередь, взяла ответственность за неполадки самолёта на себя, и, посыпая голову пеплом, со всей самоотдачей, ударилась в благотворительность. Вот в один из таких новопостроенных ими сиротских домов меня и заселили. Только назывался он не как-то по-простому, а «Лицей для детей, лишившихся опеки». С этим, как я считаю, мне даже повезло. Гранты на обучение на нас сыпались, словно из рога изобилия. Учись где хочешь, и на кого хочешь. Медицина, питание, образование, всё по высшему разряду, и уже с первого класса мы могли выбрать дополнительные курсы, практически на вообще всё что угодно.
Другой вопрос, – что детям в этом возрасте элитное обучение, как и любое другое, на хрен не сдалось. И в то время я был с ними полностью солидарен.
Ровно до того момента, как на очередном медицинском осмотре мне не поставили диагноз о прогрессирующей мышечной дисфункции. Если, простыми словами восьмилетнему мне, пообещали, что я буду медленно превращаться в овощ. Перспектива, прямо скажем, дерьмовая, но, как оказалось, охренеть какая мотивирующая. После месяца душевных страданий и рефлексии маленький я, стал хвататься за всё подряд. Перепробовав множество курсов и ещё больше отбросив, я остановился на музыке и иностранных языках. Первое мне, в лице ребёнка, просто нравилось. А вот ко второму у меня, как оказалось, были способности. Так что вплоть до окончания школы и поступления на финансовый я исправно посещал эти два курса, ну и с переменным успехом пробовал себя в чём-то ещё.
Потом был выпускной, поступление на финансовый, оформление наследства и перевод с магистратуры, на практику в Канаде, где я и закончил обучение. Позже я там и остался работать, получив должность аналитика в крупной фирме по маркетинговому консалтингу, и уже на новом месте начал хвататься за всё подряд.
Я банально боялся не успеть. Я понятия не имел, куда и за чем гонюсь, где эта конечная точка, чтобы успокоиться, но прогрессирующая болезнь просто не давала мне даже возможности подумать о том, чтобы остановиться. Забавно, что самый большой толчок, к пику моей карьеры дали мне именно те курсы, которые я выбрал ещё во втором классе. Музыка, которую я так никогда и не бросал, и языки. В двадцать пять я уже был руководителем огромного и нашумевшего по всему миру, проекта корейской компании, которая к нам тогда обратилась. А в двадцать семь мой организм сказал своё веское и однозначное – стоп. Так что моим следующим местом проживания стала больница, где части тела стали отказывать один за другим.
И вот теперь я здесь. Корейский школьник.
То, что я получил шанс на новую жизнь, было ясно, вот только оставалось решить, что я собираюсь с ней делать.
Идея свалить отсюда на все четыре стороны, всё так же звучала заманчиво, но это была незнакомая мне Корея, а я сейчас самый обычный подросток без образования и стипендии, с помощью которых смог бы начать всё заново. Поступить на тот же финансовый, например, или пусть даже связать жизнь с музыкой, став продюсером. Вариант устроится сразу на работу, тоже стоило рассмотреть.
Но, опять же… Без образования имеем то, что имеем.
Подозреваю, что в местные компании вряд ли возьмут парня, c улицы, сколь бы я не показывал себя гением в раскрутке проектов. Да и какой дурак допустит меня вообще к этим проектам?
Так что уйти на вольные хлеба, без денег и места проживания, будет идиотизмом. Тем более, могу предположить, что новая семья, только узнав о моей пропаже, кинуться писать заявление в полицию.
По всему, выходит, что лучшее, что я могу сделать в данный момент, это не делать вообще ничего.
Какое-то время поживу с бывшими родителями этого тела, закончу школу, а как встану на ноги, верну всё, что на меня за это время потратят.
Звучит как хороший план. Да, на этом пока и остановлюсь.
///
Место действия: кабинет доктора Чхве. За столом сидит Ми Ён и Со Ён, выжидательно смотря на владельца помещения.
– Отвечая на ваш вопрос, я могу только повторить то, что сказал в палате. Для такой аварии, в которую попал Су Джин, ему очень повезло. Травма на его ноге всего лишь сильный ушиб, так что нам не потребовалось даже накладывать на его голень гипс, а шину он сам сможет снять уже через неделю. Рана на голове тоже оказалась поверхностной, всего несколько швов на затыл…
– Если всё так замечательно, почему тогда он даже не узнает меня и свою сестру? – не дожидаясь, пока мужчина закончит говорить, перебила Со Ён.
– Это связано с травмой головы, – всё тем же спокойным голосом ответил доктор. – Хотя физические повреждения минимальны, у Су Джина развилась ретроградная амнезия. Это значит, что он не помнит события и людей, связанных с его прошлым. Чаще всего такая амнезия временная, и память может начать восстанавливаться постепенно. В некоторых случаях это может занять время, а иногда воспоминания могут вернуться не полностью. Но важно сохранять спокойствие. Мы будем наблюдать за его состоянием и принимать меры, чтобы помочь восстановить память.
– Тогда как… – начала говорить женщина, но сбилась, замолчав на мгновение, подбирая слова. – Как мы можем ему помочь? Может, стоит рассказать, кем он был до аварии, больше говорить о его прошлом, показать семейные фотографии?
– Госпожа Ли, – доктор поднял руки ладонями вперёд, словно предлагая успокоиться. – Не нужно спешить. Пообщавшись с вашим сыном, я уверен, что он хорошо воспринимает новую информацию, но лучше делать это постепенно. Главное – не давить на него. Я рекомендую создать спокойную и поддерживающую атмосферу. Воспринимайте это, как новое знакомство с Су Джином. Постепенно, когда он почувствует себя комфортно, вы можете начать делиться с ним воспоминаниями. Чем быстрее он вернётся к привычной обстановке и рутине, тем лучше это скажется на его выздоровлении.
На несколько десятков секунд кабинет погрузился в тишину.
– Может, вы здесь вдвоём посидите, а я пойду заново знакомиться с братиком? – первой заговорила Ми Ён, молчавшая всё это время.
Со Ён посмотрев на свою дочь и закатила глаза:
– Сейчас вместе пойдём, – ответив, женщина снова обратилась к доктору Чхве. – Когда мы сможем забрать Су Джина домой?
Доктор вздохнул.
– Я уже обсуждал это с вашим отцом. Он настаивал на выписке как можно скорее. Но, учитывая недавнюю травму и потерю памяти, нам необходимо провести более тщательное наблюдение. Минимальный срок – это завтра, но мы должны убедиться, что его состояние стабильно. Завтра утром мы проведём ещё одно МРТ и серию когнитивных тестов. Если не будет никаких осложнений, то вечером он сможет вернуться домой.
– И что потом? – спросила она с тревогой.
– В дальнейшем Су Джину нужно будет наблюдаться у невролога, а психотерапевт поможет ему справляться с психологической стороной потери памяти. Но сейчас главное – это создать для него спокойную среду и постараться избегать любого стресса.
///
Я лежал на кровати, а мысли продолжали беспорядочно кружиться у меня в голове, затрагивая то одни, то другие вопросы, но в какой-то момент, я понял, что оттягиваю самое важное.
– Ладно, нужно попытаться встать, – сказал я вслух, скорее всего, для того, чтобы убедить самого себя.
Аккуратно и довольно неловко поддерживая себя руками, я перенёс правую ногу, замотанную в шину, на пол, за ней последовала вторая и оттолкнувшись действительно встал.
– Даже не верится…
Перенеся полный вес на ноги и, пошатываясь, я прислушался к ощущениям и чувствам, о которых давно забыл.
Пол, холодный и шершавый. Сколько же времени прошло с тех пор, как я самостоятельно стоял на ногах? Сейчас даже такое ощущается чем-то странным.
Сделав несколько шагов, я почувствовал лёгкое головокружение и всё-таки прислушался к совету врача. Чтобы не добить себя окончательно, отдав тушку следующему попаданцу, ибо хрен его знает, как это всё работает, я опёрся на прогулочную рамку и доковылял к окну.
За окном высотного здания больницы я увидел Сеул.
– Я могу ходить, это действительно со мной произошло, – произнёс я, и слух вновь резанул, непривычный тембр моего же голоса.
Меня окружала реальность. Это реальный мир, реальная больница, и реальное новое здоровое тело. Будущее было туманным, а перспективы огромны. Теперь у меня нет тех ограничений, которые преследовали меня в прошлом, я почти полностью здоров и могу добиться, казалось бы, вообще всего.
– С другой стороны… А зачем? – тихо под нос спросил я у самого себя.
Может самое время, прекратить эту бессмысленную гонку наперегонки с собой и попробовать… Попробовать просто жить?
Не гнать вперёд до потери сил, а позволить себе тратить время, чтобы осмотреться по сторонам. Пожить на той же скорости, как и обычные люди, а не… Не вот это вот всё. Я даже отношения могу завести и почувствовать, как это быть обычным подростком. В прошлом, на такое у меня никогда не хватало времени, да и какая девушка согласится на них, зная, что её парень в будущем превратится в грёбаный фикус?
Так что да, найти себе девушку и не на один раз в постель, это то, что мне определённо стоит попробовать, хотя бы, чтобы узнать каково это.
– Кхм, – услышал я из-за спины и повернув голову в сторону голоса, увидел мать с сестрой, которые неловко переминались у двери.
Кажется, я настолько потерялся в мыслях, что даже не услышал, как они зашли.
– Су Джин, нам нужно поговорить. – произнесла старшая из них, а та, что помладше, натянуто улыбнулась краешком губ, и в приветствии помахала рукой.
Глава 2
Новый дом
– Я твоя старшая нуна, Ли Ми Ён. А это твоя мама Ли Со Ён. Ты помнишь нас? – сестра у меня как минимум была забавной, сейчас она медленно говорила со мной по слогам. А я на неё просто смотрел и ждал, что она ещё выкинет.
– Не говори так со своим братом, – махнув рукой в сторону своей дочери, сказала её мать. – Он потерял память, а не отупел.
Но сразу после этого на её лице появилось ожидание, и, как оказалось, ответ на последний вопрос её тоже волновал.
– Может, всё-таки хоть что-то помнишь?
Я отрицательно помотал головой и стал ожидать продолжения. И вот честно, я понятия не имел, как мне с ними общаться.
– Попробуй посмотреть на нас повнимательней, возможно твоя память пробудиться хоть немного.
Конечно, это было бессмысленно. Но из вежливости или скорее от безвыходности сделал так, как меня попросили.
Я смотрю на них, а они на меня.
[Тридцать секунд спустя]
– Ну что?
– Вы красивые, – признался я в первом, что пришло мне на ум. C генами этой семье действительно повезло.
– Кхм, спасибо, – старшая, кажется, немного смутилась, а вот сестра, улыбнувшись краем рта, даже подняла вверх подбородок.
– По крайней мере, в отличие от памяти у тебя не пропал вкус,– всё в той же позе, гордо сказала она.
Дело было, даже не во вкусе, это просто факт. У моей новой сестры, были практически все атрибуты красавицы для корейского рынка.
Огромные карие глаза, в которых плескалась энергия, идеальный овал лица с узким подбородком и хрупкая фигура. Не слишком высокая и не слишком низкая, около метра семидесяти. Идеальные пропорции для камеры, которая прибавляет несколько кило. Её я бы взял в рекламу энергетика или газировки. Точно не парфюм… Ещё, как вариант, девушку можно поместить в образ пацанки на скейте и сыграв на контрасте создать рекламу спортивной обуви.
Чёрт… Даже здесь я не могу перестроиться и перестать думать в формате работы.
Неплохо бы было переключиться, но напор мыслей, кружащих в моей голове, было уже не остановить, и я на автомате перевёл взгляд на свою новую мать.
Предметы роскоши или духи.
Все вышеперечисленные достоинства своей дочери, в том числе и лицо, у неё были подчёркнуты зрелым шармом. Девушки были практически копиями друг друга, но если присмотреться, то под большими тёмными глазами при улыбке или прищуре проступали редкие морщины, а эмоции, появляющиеся на лице, имели более широкую гамму. Было заметно, что она умеет им управлять. Возможно, что всё дело в жизненном опыте, но я готов поставить свою больничную пижаму, на то, что это профессиональное. Если она и не работает моделью, то что-то близкое.
– А кем вы работаете? – мне всё-таки стало интересно. – Ну или учитесь? – добавил я, повернувшись к Ми Ён, поскольку так и не разобрался, сколько ей лет.
– Я снимаюсь в большом кино, – улыбнувшись краешком рта, скорее всего, оттого, что ей приходится объяснять всё своему сыну, сказала Со Ён. – А Ми Ён учится в университете и готовится к дебюту, чтобы сняться в первой дораме.
– А большое кино и дорама…? – я попробовал уточнить, но сестра поняла, что меня смутило, и ответила раньше.
– Большое кино или съёмки для большого экрана – это фильмы. Чаще всего высокобюджетные. Но почти все новички-актёры начинают с дорам.
– Ясно, – с такой внешностью, как у них, в этом нет ничего удивительного.
– А ты у нас будущий айдол, – с улыбкой смотря на меня, как будто хочет обрадовать сказала сестра.
– Ясно, – кивнув, я ответил на автомате, но в голове как-то моментально стало пусто.
– Ты и этого не помнишь?
– …
– Су Джин?
– …
///
Новый день обещал принести с собой… Много всякого.
– Сегодня тебя выписывают, – медсестра пребывала в хорошем расположении духа и носилась по палате, расставляя цветы.
Цветы мне никто лично не приносил, но, по её словам, за сегодняшнее утро в больницу пришло по очереди целых пять курьеров с цветами и карточками внутри них.
Первый букет был от музыкального агентства, которое на второй день всё-таки обнаружило пропажу своего подопечного. По скорости их реакции можно было судить, что не особо-то они за меня и держаться, но это даже хорошо. Мне с ним ещё контракт разрывать. А контракт, оказывается, есть. С его копией меня обещали познакомить дома.
Ещё три букета были от трёх разных семей, но без контекста наших взаимоотношений, я понятия не имел, что им от меня нужно. Единственное, за каким-то чёртом, одной из трёх была семья Ли. А Ли это как бы я. Так что это: либо однофамильцы; либо, часть корейского менталитета, в котором, как я знаю ещё по прошлой жизни, чёрт ногу сломит; либо сестра, которой нечего делать.
Затаив надежду, ставлю на третье.
Ну и пятый букет, прислал какой-то Су Ко Хай, обещавший, обязательно меня навестить. И поскольку этот Ко Хай обзывал себя в письме ещё одним моим родственником, для меня это звучало скорее как угроза.
Нет, правда, мне было до ужаса не комфортно с ними общаться. Даже сама перспектива того, что я имею с кем-то связь и она не рабочая, ставила меня на ту территорию, в которой у меня совершенно не было опыта. Даже с сестрой и матерью, которые навестили меня вчера, я чувствовал себя неуклюже и глупо. Что им говорить? Как себя вести?
Или вот последняя вчерашняя фраза Со Ён:
– Сын, – нагнувшись, она ласково погладила меня по волосам. – Возможно, что сейчас ты чувствуешь, что потерялся. Для тебя может быть всё ново и незнакомо. И вполне вероятно, что ты будешь напуган. Но ты не один. У тебя есть мы.
И вот как мне на такое, реагировать? Она же сама сказала, что мы не в дораме, здесь не только не теряют память, кроме этого, люди не общаются настолько высокопарно!
Камер нет, режиссёра тоже. Ну так принеси мандаринки, пожелай здоровья и всё, долг родственника к больному выполнен! Не?
– Сегодня в больнице, тебе нужно только договориться с психотерапевтом о порядке наблюдения и сделать ещё одно МРТ, а вечером ты уже будешь свободен и тебя отправят домой. Наверное, уже соскучился по друзьям и школе?
– Ага, – пребывая в своих собственных мыслях, я смотрел на ноги медсестры, обтянутые в белый нейлон. А ведь я ещё и отношения какие-то завести хотел… Пожить нормальной жизнью подростка.
– Я всё больше склоняюсь к тому, что попросту на это неспособен.
– Ты что-то сказал?
– Да, я что-то сказал, – отвечая на автомате, я думал о своём.
Профессиональные отношения подчинённого с начальством? Со скрипом, но ладно. У меня действительно были постоянные конфликты с вышестоящими, пока я не сравнялся с ними в должностях, возглавив свой собственный крупный проект. Но эти ребята сами виноваты, так как, постоянно тормозили не только меня, но и работу всей фирмы.
Общение с девушками? Последние годы, на работе я только и делал, что сотрудничал со знаменитостями. Так что чисто технически, такой проблемы у меня нет, но вот что-то более личное?
Хотя бы себе, стоило признаться, что здесь у меня был огромный пробел. Конечно, встречи на одну ночь, когда у тебя есть деньги, это никогда не проблема, но чего-то большего у меня не было никогда. Что уже говорить о семье или постоянной девушке.
– Ты сегодня какой-то рассеянный.
Звук голоса, который шёл в комплекте с ногами, переместился ближе, а мой же подбородок, ведомый взглядом, упёрся в мою же грудь. Стало не комфортно, так что голов, а с ней и глаза я переместил с её ног на лицо.
Вполне себе симпатичная, да и по возрасту, ей где-то столько же, как мне было в прошлой жизни.
– Пойдёшь со мной на свидание? – задумчиво рассматривая её и не меняя интонации, просто и спокойно, я задал вопрос.
– Ай! – чуть не разбив вазу с цветами, девушка пошатнулась и вскрикнула. – Эмм…
Медсестра прикусила нижнюю губу и внимательно на меня посмотрела, да с таким видом, будто увидела меня здесь впервые.
– Заманчиво, конечно, но нет, – на лице было написано, что она сама не особо-то довольна таким решением. – Я видела твою мать с сестрой и целые волосы на голове мне важнее. Ты хоть знаешь, сколько мне лет?
– Двадцать пять? – предположил я, прежде чем мысленно, скинуть два года.
– Тридцать один! – подняв указательный палец, призналась она в сокровенном. – И пока у меня ещё сохранились остатки благоразумия, смотря на твою красивую мордашку, я поступлю как взрослая и… В общем, я зайду позже!
Под конец, взволнованной речи, щеки женщины стали походить на помидоры, и, развернувшись, она, громко шагая, вышла из палаты.
