Текст книги "Неудобная жена. Второй шанс для принцессы (СИ)"

Автор книги: Нина Новак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

3.

Ваза падает и мелкие осколки рассыпаются по блестящему паркету. Я на секунду перестаю дышать. Моя жизнь однажды разбивалась точно так же и, предчувствую, я снова на грани.

Ваза дорогая, наверное, стоит не меньше алхимической краски на авто ректора.

Внезапно стоны затихают, слышатся суетливый стук женских каблуков. И я решаю, что лучше ретироваться.

Развернувшись, бегу к дверям. Рывком открываю створку и даже успеваю вырваться в коридор.

Свобода… Одной неприятностью меньше…

Делаю пару шагов и меня хватают сзади, затаскивают обратно в приемную.

Ларшис разгорячен и бесовски зол. Я слышу его тяжелое дыхание, а запах дорогого парфюма обволакивает, ввергая в полный ужас.

Тот мальчишка Норд кажется смешным по сравнению с этой мощной и зрелой драконьей энергией.

Моя драконица тут же принюхивается, кокетливо трепещет. Я бьюсь в объятиях ректора и параллельно пытаюсь усмирить внутреннюю сумасшедшую ящерицу.

– Угомонись, – цедит Ларшис. – Ты подглядывала, адептка?

Он не заметил разбитую вазу?

Ларшис отпускает меня и я отбегаю от него на безопасное расстояние.

– Я пришла, потому что вы меня вызывали, – отвечаю. Голос дрожит.

– Вызывал? – он удивленно приподнимает брови. Одергивает пиджак. – Не припомню. Но ты видела то, что не должна была видеть.

– Я разбила вазу, – указываю на осколки.

Пусть лучше накажут за порчу академического имущества, обвинения в слежке за знатным драконом намного хуже.

Ларшис ведет шеей, это характерное для драконов движение, когда они предельно возбуждены. Его аура давит, и я неимоверным усилием воли держу драконицу в узде.

– Заходи в кабинет, раз я вызывал, – хрипло произносит он.

Из кабинета выскальзывает блондинка. Кукольное лицо очень глупое, тем не менее она пытается выглядеть важно и серьезно.

– Что вы тут делаете, адептка? – спрашивает она строго и садится за небольшой стол в углу. Водружает на нос крошечные очки в золотой оправе. – Ох, кто разбил вазу? Она стоит…

– Миссис Марш, сварите мне кофе, пожалуйста, – улыбается Ларшис.

Мисс Марш розовеет и трепещет – прямо как моя глупая драконица – и, подскочив, бежит к артефакту для кофе.

А Ларшис кивает мне на кабинет.

Отворив двери, останавливается в проеме и ждет. Мне приходится проходить мимо мужа, я телесно ощущаю его напряжение, то, как он зачем-то принюхивается.

Если почует мою драконицу, наступит полный конец!

Усилием воли понижаю температуру тела, выравниваю дыхание. Этим практикам нас учил эсторийский жрец. Они необходимы, чтобы контролировать ипостась и не давать ей брать верх над человеком.

Не очень здоровая практика, но иногда спасает жизни.

Еще раз отмечаю роскошь кабинета. Стол похож на полигон, а на окнах охлаждающие артефакты. От них невесомые занавески слегка колышет.

Ларшис потомок опального и почти вымершего рода, который принес множество проблем самой большой драконьей империи – Дургар. Он мастер плести интриги и место ректора занял за редкий и сильный дар, хотя в этом кресле, безусловно, должен сидеть более достойный.

Муж садится за стол, а я останавливаюсь перед ним. Стараюсь не вспоминать пошлую сцену, которую нечаянно подглядела. Я бы ни за что даже не дотронулась до этого стола.

Ларшис трет подбородок, что-то обдумывая. Возле чернильницы лежат бумаги и среди них газетный листок.

Цепляюсь за него взглядом и леденею. Это старая газета, новости где-то трехлетней давности. На ярком сочном снимке портрет некрасивой рябой и рыжей девицы.

А наверху огромная подпись: “Завидный жених Дургара выбрал в жены принцессу из захудалого королевства!

Подзаголовок, выделенный красным: “Принцесса Эстори настолько же страшна, насколько преступен ее отец”.

Откуда они взяли этот снимок? Это вообще не я!

Ларшис замечает мой взгляд и морщится. Смахивает со стола газету.

– Что мне с вами делать, адептка… как вас там? – спрашивает он мрачно.

– Возможно, меня лучше отпустить? – замечаю с робкой надеждой.

Сердце сейчас бьется ровно и я начинаю видеть в мерзком снимке плюсы. Не знаю, кто отправил его в газету, но подозреваю, что Пинна.

А муж пусть думает, что женился на невзрачной дурнушке.

– Вы испортили авто, разбили вазу, и еще подглядывали, адептка.

– Я не…

– Понравилось то, что увидели? – едко спрашивает он. В глазах колючая злость.

– Изменяющие женам мужья не самое лучшее зрелище, – вырывается у меня.

Он резко и хищно подается вперед. Щурится, ноздри трепещут.

– Не тебе судить меня, адептка. Покажи билет.

Вытаскиваю из сумки книжку и передаю ему через стол. На душе горько и одиноко.

Слишком много предательств на одну меня.

Ларшис раскладывает на столе секретаршу и считает это нормальным. А ведь он не забрал из залитого кровью Эстори жену. Не спас.

И еще Сара.

Потеря записей и уникальных идей ощущается особенно тяжело.

Он открывает мой билет, потом, окинув цепким взглядом, подвигает к себе толстую книгу. Там список адептов и записи их успеваемости.

– Очень низкий показатель дара, оценки не самые лучшие. При этом учитесь на стипендии. Как так?

– Я на отлично сдала теорию на вступительных экзаменах. Меня взяли…

– Тот, кто вас взял, поступил халатно. Вы занимаете чужое место.

Сжимаю зубы. Тот профессор умер в прошлом месяце, но его впечатлили мои теоретические знания и он дал мне шанс. Если бы не это, где бы я была теперь? Страшно подумать.

Когда Норд сказал, что бедные девушки доступны, он имел в виду страшную реальность. Многие торгуют собой, чтобы прокормить семью.

Вряд ли я решилась бы на такие крайние меры, но без сомнений, пришлось бы пойти в служанки. А здесь в Эйхо – это почти рабский труд за еду и кров.

– Я исправлю оценки, – выдавливаю в ужасе.

Неужели ты такое чудовище, Ларшис?

Ректор откидывается на спинку кресла, его взгляд скользит по мне с холодным, почти научным интересом, будто он изучает редкий, но не особо ценный экземпляр.

– Мне абсолютно плевать на это авто, адептка. И ваза была уродливой. Но есть нюанс. Моя секретарь, миссис Марш, замужем. Ее муж уважаемый человек. Нам не нужен... скандал.

Я непонимающе моргаю. Ты, гад, тоже женат.

– Вот в чем настоящая проблема, эмм… как вас там? – он лениво заглядывает в бумаги. – Фостер. Проблема не в порче имущества, Фостер, и не в вашей откровенно посредственной успеваемости. Проблема в том, что вы – свидетельница.

Я делаю несколько шагов назад, а Ларшис поднимает руку. Резко, властно, нетерпеливо.

– Успокойтесь. Издевательства над адептами не входит в мои планы. Но вот что входит: в четверг я посещу один крайне скучный светский раут в клубе «Обсидиан». Вы составите мне компанию.

– Нет!

Обсидиан скандальное место. Никто не знает, что в реальности там происходит, но слухи ходят ого-го.

– Я не потребую интимных услуг, не волнуйтесь. Вы не в моем вкусе. Но я не могу оставить вас без контроля. Я должен убедиться, что вы не распустите язык, поэтому… возьму вас под свое крыло, скажем так.

Боги меня сохрани от такого крыла! Он хочет втянуть меня в свои мерзкие развлечения, чтобы молчала, повязанная с ним общими тайнами. Я все верно поняла?

– Вы не можете поступить со мной так... это шантаж!

Мои слова вызывают гневный блеск в его глазах.

– Фостер, вы не так уж и невинны. Слишком много совпадений. Что вы там натворили? Поцарапали мне машину, упали под ноги, демонстрируя лиф в распахнутом вороте форменной рубашки.

Я не демонстрировала лиф, это… Ох, мне выдали старую форму и я все не нашла времени закрепить пуговицы. Они вечно отрываются. Неужели так и ходила, а он заметил?

И Фло не предупредила… Неряха такая.

– И этого вам мало, Фостер, вы еще следите и подглядываете. Но ваша “страсть” скучна и предсказуема. Небольшой урок, я надеюсь, выбьет у вас из головы глупости. Вы наконец займетесь учебой, а не бессмысленной охотой на дракона.

Он кидает мне билет и указывает на дверь.

Но я... но я не давала согласия на его игры.

– Ректор Ларшис, я не следила за вами. И я категорически против...

В ответ он тяжело смотрит на меня, и я чувствую себя насекомым под увеличительным стеклом. Вдруг становится ясно, что мой муж не шутит, не играет и не развлекается.

На дне его темных глаз вспыхивает отголосок сильнейшей усталости. Впрочем, в следующую же секунду эта усталость исчезает и взгляд снова нечитаем.

– В четверг, Фостер, – произносит он.

Я задерживаю дыхание, но как спорить с тем, в чьих руках твоя судьба? Ректор прицепится к оценкам и выставит меня из академии. Без стипендии я учиться не смогу.

Развернувшись, иду к дверям. Неприятности нарастают снежным комом и я не в состоянии это остановить

Ведь если я, защищаясь, проявлю драконицу, вся маскировка полетит к бесам. Как Ларшис отреагирует на жену? Он меня вообще ищет? Понятия не имею.

Выхожу в коридор и поднимаю глаза к белоснежному потолку, усыпанному бледно-золотыми звездами. Самое мерзкое, что я намертво привязана к мужу и даже не могу потребовать развода.

Утешает одно – нет метки. Нас не связывает истинность.

Бреду к аудиториям, стараясь не думать о том, что только что произошло. В режиме выживания не пофантазируешь, но в глубине сердца я берегу одну мечту: однажды я встречу истинного.

Против воли вспоминаю темные блестящие глаза Ларшиса, и по позвоночнику пробегает дрожь. В досаде кусаю губы.

Сложно отрицать – муж обладает сильным драконьим магнетизмом. Хочется коснуться его мощной груди и услышать биение сердца. Убедиться, что Ларшис настоящий.

И еще рядом с ним страшно.

Я пытаюсь осознать гамму эмоций, которые испытываю рядом с мужем, но не успеваю. Из-за угла выскакивают две девицы. Лица знакомые, кажется, они с первого курса бытового факультета. Зеленые юбки подтверждают это.

Одна больно хватает меня за локоть, вторая вцепляется в плечо. Они разворачивают меня к колоннаде, но я ничего не могу поделать – затолкала драконицу поспать слишком глубоко. А без нее я обычная беспомощная девчонка.

– Пустите! – вырываюсь, но получается слабо.

– Я к тебе с новостями.

Не сразу понимаю, откуда раздается голос. Бесы, это Сара. Она эффектно выходит из-за мраморной колонны. И как назло, в этом отдаленном коридоре никого нет.

А если бы и был кто-то, что толку? С прихвостнями Камиллы Ройс ни один простой адепт не станет связываться.

– Вы нарушаете устав, – выдыхаю я, чувствуя, как сердце предательски зачастило.

– Высшим плевать на устав, – снисходительно отвечает Сара, поправляя свое безупречное каре.

Почему-то она ни разу не завела разговор о моем замужестве, хотя знала, что меня связали браком с Деймоном Ларшисом по договоренности.

– Что ты от меня хочешь? – бросаю я.

– Вечеринку перенесли на другое время. Ты знаешь почему. Придешь на следующие выходные.

Ах, вечер отменили, потому что я немного поломала Норда? Невольно усмехаюсь, а Сара щурится, заметив мою реакцию.

– Нэлл, ты не в том положении, чтобы с нами воевать.

– Воровка, – выплевываю.

В ответ Сара довольно улыбается.

– Ты заметила?

Мы перебрасываемся намеками, но они звучат громче любых прямых обвинений.

– Не думай, что я это так оставлю, – чувствую, что еще немного и потреяю контроль.

Грудь вздымается, дыхание становится прерывистым, и я с силой стискиваю зубы. Только не выпустить драконицу, только не это.

Меня не должны обнаружить ни муж, ни дядя Аарон.

– А что ты сделаешь, Нэлл? – Сара небрежно кивает девицам, и они послушно отступают.

Тру ноющие руки, смотрю, как первокурсницы удаляются, повинуясь жесту Сары.

– Я помню все твои платья, Нэлл, – начинает она, и в ее голосе звучит застарелая, неадекватная ненависть. – Фиолетовое, что тебе сшили на шестнадцатилетие лучшие модистки королевства. И то изумрудное, которое ты надела в сад для фотосессии. А однажды ты подарила мне помаду.

– Она была совсем новая, нераспечатанная, – парирую я, не понимая, к чему она клонит.

– Принцесска, – через губу выплевывает Сара, и в этом слове столько яда, что хочется утереть лицо. – Тебе не понравился цвет. И ты бросила мне этот розовый цилиндрик... как подачку. С такой гримасой...

– Это неправда!

Память воскрешает тот день: Сара ходила за мной и просила поделиться косметикой, я дала ей выбрать подходящий оттенок из своих запасов. И как она исказила мой поступок.

– До чего же приятно видеть твое унижение, Нэлл, – продолжает она, смакуя каждое слово. – Носишь старую серую форму стипендиатов. Корпишь над тетрадками по ночам. Но все лавры достанутся мне, сестрица. Ларшис и Эхентис помогут довести исследование до ума.

Хочу выкрикнуть что-то обидное, потому что душа буквально горит от несправедливости, но огромным усилием воли сдерживаюсь.

Я придумаю, как вернуть свое авторство, как отомстить этой змее. Должна придумать.

Сжимаю зубы и молчу. В данный момент я бессильна. Чтобы что-то изменить, нужно чудо.

Если бы я заранее знала о ее краже. Знала хотя бы за месяц. Ох, и недели бы хватило, чтобы разработать план. Но Сара ударила внезапно и подло.

– Ты не представляешь, какие сюрпризы тебя ждут впереди, – шепчет она. – Один другого веселее. Может быть, что-то тебе даже понравится.

Усмехнувшись, Сара обходит меня и удаляется уверенной походкой, каблуки звонко цокают по паркетному полу.

Они точно подготовили ловушку. Когда я приду убирать комнату после вечеринки, меня там будет ждать что-то неприятное.

Вытираю вспотевший лоб. Бесова жара и сюда добралась через распахнутые окна.

До вечеринки неделя, а до того... надо как-то пережить роковой четверг.

И почему-то от предчувствия "скучного раута" в "Обсидиане" становится реально жутко. С сопливыми адептами я, может быть, еще справлюсь, а с опытным мощным драконом – точно нет.

4.

На следующий день в столовой Камилла и ее подруги меня игнорируют, как будто не было угроз Сары, как будто я ничтожный червь под их тонкими каблуками.

Но от подобного напускного равнодушия только тревожнее. Стараюсь не смотреть в их сторону, и все равно краем глаза рассматриваю Камиллу, ее сокурсниц, Норда… Тот улыбается, но улыбка касается лишь губ, глаза пустые, страшные, больные.

Фло ест с аппетитом и я не отстаю, из-за драконицы мне приходится питаться за двоих. Нужны силы для ее поддержания.

Смотримся мы словно не евшие неделю, но мне плевать, что подумают задаваки адепты. У меня свои цели и я к ним как могу иду. Вернее, ползу.

– Мм, у них в меню новая каша, – Фло ненадолго отрывается от тарелки.

Она жила в глубокой бедности, в многодетной семье. Недоедала, была лишена самого необходимого. Из десятерых дочерей только у нее обнаружилась редкая магия.

Да, Фло не может серьезно работать с тканью пространства, впрочем как и все тут…

Ну, кроме моего бесова мужа, конечно.

Больших теоретических знаний у подруги тоже нет, но она хорошо чувствует нестабильности в пространственной ткани. Такие, как она, могут предотвращать аварии и возможные ошибки в расчетах.

Если честно, шансов у нее намного больше, чем у меня.

– Возьми лепешки, Нэлл.

Я не особенно восхищена рисовой кашей с кокосовым молоком, равно как и сладковатыми лепешками. Их я отодвигаю, но не отказываюсь от салата, фруктов и яиц.

У драконов меню, конечно, разнообразнее. Хотя на их деликатесы мне плевать, воспоминания о прошлой сытой жизни я надежно заперла на замок. Усыпила глупую тоску по роскоши вместе с драконицей.

За последние два года я уяснила одно – деньги нужны не для того, чтобы их бездумно тратить, утопая в шелках и золоте. Они нужны для стабильности, для крепкого тыла, для спокойствия.

А в Эстори было все, кроме этого самого покоя. За кровавые богатства всегда приходится платить. Всегда.

– Порции большие, – Фло тянется к глиняному блюду с манго и бананами.

Стипендиаты сидят в передней части столовой за двумя деревянными столами на шесть-семь человек. В глубине небольшие круглые столики для адептов, платящих за обучение.

Мимо проходят вчерашние девицы с бытового. Стандартную форму они украсили безвкусными коралловыми бусами, дополнив образы дешевыми круглыми серьгами.

– Эти нищенки будто еду никогда не видели, – роняет одна.

– Да, на диетах не сидим, следим за здоровьем и красотой, – с набитым ртом отвечает Фло.

Она делает это специально и девицы морщатся, быстрее проходят мимо, чтобы присоединиться к остальным адептам.

К столику Камиллы и ее друзей их, естественно, не зовут, но они все равно устраиваются максимально близко к “звездам”.

Подхалимки.

– Креветки драные, – спокойно комментирует Фло. Ритуал трапезы она свято чтит и в столовой принципиально не ведется на провокации. Вот позже – пожалуйста.

Через минуту появляется Сара Пинна. Сестра изменилась за несколько дней, стала увереннее. Я мрачно слежу за ней и... замечаю на шее воровки изумрудное ожерелье моей матери.

Оно дорогое, но дело не в этом.

Ожерелье мама очень любила, оно переходило в нашей семье по женской линии. Это украшение – реликвия.

Я застываю, жду, что мерзавка посмотрит на меня. Но она даже не глядит, словно я пустое место.

Изумруды так шли моей маме, оттеняя ее горящие медовые глаза и рыжие локоны. А эта Пинна слишком бледна, в сочетании с бордовой юбкой пространственного факультета наша реликвия на поганке смотрится ужасно.

– Что такое, на тебе лица нет, – тревожится Фло.

Мать и дочь Пинны обворовали нас, знали о восстании, а может, принимали активное участие. Подлые предательницы и мерзавки.

При дворе Пинна жила весьма неплохо, купалась в подарках, но как начала стареть, отец решил заменить ее на наложницу посвежее.

Так она отомстила ему, да?

Вытираю ладони о салфетку. Воспоминания о дворцовой жизни пачкают. Меня, как грязью, облепили золотом и властью, и постоянно хочется отмыться.

Фло провожает Сару взглядом, и когда ту пускают за стол Камиллы, с досадой морщится.

– Подложи ей в постель морского ежа, – советует подруга. – И я все еще настаиваю, нужно покопаться в ее грязном бельишке.

В ответ я отрицательно мотаю головой. Мозг и так распух от попыток придумать выход с авторскими правами. Ожерелье я еще переживу, но воровство идей спустить невозможно.

Все мое будущее зависело от этих разработок.

Когда мы выходим из столовой, ко мне подбегает одна из бытовичек. Они так похожи, обе худощавые шатенки, что я их почти не различаю.

– Сара Пинна велела прийти к ней в комнату сегодня и провести стандартную уборку. Все как обычно. Но есть нюанс. Завезли новые моющие средства, их пока сложили в зале для тренировок. Скажешь коменданту, и он даст тебе бутыль.

– А старые растворы чем не угодили Пинне? – спрашиваю я сухо.

– Новый натуральный, и пахнет цитрусами.

Девицы фыркают и уходят, задрав подбородки.

– Почему ты терпишь? – шипит Фло. – У меня есть приятель на бытовом. Он подскажет, как порадовать наглую мерзавку цитрусовым запахом. Месяц будет чесаться.

– Посмотрим, Фло, посмотрим.

После первой пары я затаиваюсь в коридоре и жду Сару. Может, права Фло и нужно покопаться в биографии Пинны, чтобы прекратить этот бесконечный гнусный шантаж.

Сестра павой выплывает из аудитории. Неужели ожерелье повысило ее статус среди драконов? Изумруды редкие, из старых сокровищниц крылатых ящеров Эстори.

Я прижимаюсь к стене, скрытая бюстом бородатого профессора в треугольной шапочке.

А к Саре подходит ассистент из лаборатории Ларшиса. Вроде все естественно, ведь мои разработки заинтересовали ректора, но Сара встревоженно хмурится и показывает парню жестом – позже, здесь не место.

Я это понимаю именно так и погружаюсь в глубокие раздумья. Сара ворует масштабно и даже сам ректор может быть ограблен?

Вечером вздыхаю перед зеркалом. Хочу спать, но приходится тащиться за моющим средством. Можно взять старый раствор, но мне не выгодно сейчас обострять ситуацию.

Она в любом случае обострится.

Тем временем Фло достает тяжелый квадратный флакон и со злодейской улыбкой вручает мне сие сокровище.

На этикетке нарисованы зеленые пузыри и пахнет это все… эмм… неприятностями.

Тем не менее я на всякий случай кладу флакон в карман серой юбки стипендиатки – даже цветом нас выделили в отдельную группу.

– Я не буду подливать отраву в раствор, Фло. Меня выкинут из академии, а Сара просто выведет прыщи... или что там у нее вырастет после этой гадости.

Фло пожимает плечами:

– Как хочешь, подруга.

Я раздражена. Меня ждут учебники, но придется терять время на глупости.

Зал для тренировок расположен в самой задней части академии и до него шагать довольно долго. Я захожу к коменданту, уточняю информацию, и он подтверждает, что новые растворы в зале, все правда. Не успели освободить место на складе и потому возник такой хаос.

– На секунду отвернешься, и захламят всю академию, – проворчал он и дал мне ключи от стеклянных дверей зала.

Я знакома со стариком давно и он не вызывает у меня подозрений. Знает, что я убираюсь в комнатах адептки платницы и не осуждает.

Подавив досаду, я бегу по коридорам в сторону тренировочного зала.

Быстро смотаюсь туда, после кое-как протру полы в комнате Сары – и обратно, заниматься.

Но все внезапно идет не по плану.

В это время суток в тренировочном зале, скорее всего, никого нет. Если только какой-нибудь очередной урод наподобие Норда встретится, но тогда придется снова будить драконицу.

Ох, я доиграюсь, что меня или вышибут из академии, или обнаружат.

Стук каблуков по паркету отдается эхом в пустынных коридорах. Находиться здесь неприятно, здравый смысл призывает повернуть назад и послать Сару Пинну в лес к лешим.

Но вдруг во время уборки получится что-то найти в ее комнате?! Загораюсь и тут же тухну.

Нет, вряд ли. Хитрая воровка наверняка все важное надежно прячет.

Достаю из кармана ключи. Они тяжелые, массивные. Флакон с отравой оттягивает карман. Предложение Фло подлить это в раствор для мытья полов манит, но я понимаю, что глупая месть обернется против меня же самой.

Сегодня же избавлюсь от флакона. Зачем я его вообще потащила с собой.

Подхожу к стеклянным дверям. Но они… не заперты. Значит, кто-то все-таки задержался в зале.

Бесы…

Толкаю широкую створку. Зал такой большой, даже если внутри кто-то есть, я сразу и не замечу.

Хотя… ох. Только не это.

В центр выходит Деймон Ларшис. Он обнажен по пояс, мягкие повседневные брюки сидят совсем низко.

Я с ужасом вижу, что ремня нет и пуговица расстегнута. Отслеживаю взглядом дорожку темных волос, интригующе теряющуюся под поясом.

Лицо горит от стыда за собственное любопытство.

Все, пора бежать...

Я стою так, что меня не видно. Муж не обнаружит, если специально не подойдет ближе. Но Ларшис расслаблен и задумчив. Почти не смотрит по сторонам. В руках у него бутылка с холодной водой – стекло запотело. Он запрокидывает голову и делает глоток. Кадык дергается.

А я бесстыдно рассматриваю его торс. Смуглая кожа чуть поблескивает при свете магических кристаллов, кажется, об нее можно обжечься.

Бесы, по моему мужу можно изучать драконью анатомию.

Не могу похвастаться опытом, но это тело идеально. Развитые сильные руки с крепкими запястьями, широкие плечи и тонкая талия. От рельефа мышц на животе захватывает дух, но я стараюсь не смотреть туда.

Делаю шаг назад.

Ни за какие деньги в мире я не решусь войти в зал, когда там расслабляется это чудовище.

Ларшис опускает руку с бутылкой и смотрит прямо на дверь. На его подбородке легкая щетина, взгляд темный и тяжелый.

Все. Уношу ноги…

Но в этот момент меня с силой толкают в спину.

Паника взрывает затылок. Кто это? Зачем...

И в следующий же миг вторая пара рук толкает сильнее и я с грохотом вваливаюсь в зал, падаю на четвереньки, прямо к ногам Деймона Ларшиса, который не мигая смотрит сверху прямо на меня.

Будь я обычной человечкой, умерла бы от ужаса и унижения, но я драконица. Мы звери, и животные позы для нас привычны.

Сердце сокращается. Мышцы группируются.

Я поднимаю глаза на Ларшиса. Он щурится, наклоняет голову, не понимая, что за цирк тут творится.

Повожу шеей в ответ.

И одним сильным и упругим движением подскакиваю на ноги. Распрямляюсь пружиной.

Ипостась проснулась и сейчас я не угомоню ее так легко. Она не из тех, кто станет униженно валяться у ног мужчины, предпочтет затеять игру.

Привычная сила охватывает тело. Оно расслабленно и полно той самой, правильной, энергии.

Я вскидываю подбородок и делаю один шаг назад. Второй. Третий.

“Уймись, уймись”, – моя человеческая часть в отчаянии уговаривает драконью.

Но быть собой так приятно.

Ноздри Ларшиса вздрагивают и я понимаю, что мы раздразнили этого самца.

– Простите, ректор. Я пришла забрать раствор с лимонным ароматом, чтобы убраться в комнате адептки Пинны.

Кошусь. У стены действительно стоят ряды больших желтых бутылей.

– Фостер, – мое имя он произносит хрипло, угрожающе. – Снова ты.

Не выкрутиться.

Я срываюсь с места, но ректор настигает меня в два шага. Зрелый дракон не глупый мальчишка адепт и не человек, которого можно вырубить одним ударом.

Разгоряченный и злой драконий самец – машина для убийства и кое-чего еще, о чем я даже думать не решаюсь.

Меня тянут в глубь зала.

“Выпендрилась? Довольна”?

Драконица безмозгла, отчитывать ее глупо, но почему я в последние дни так плохо справляюсь с ней? Ведь раньше же все практики работали!

Нет, Ларшис меня сейчас отпустит и я…

Но меня не отпускают, а пихают носом к стене. Терпкий запах возбужденного мужчины касается ноздрей.

Пытаюсь бороться, хотя драконица не справится с драконом, а этот еще бесовски зол.

Я кожей ощущаю флюиды обжигающей ярости, пока грубая широкая ладонь шарит по моему телу.

Он меня обыскивает, Боги!

– Пустите, – шиплю.

– Кто тебя послал? – в его голосе звенит металл.

– Я за бутылкой пришла. Спросите коменданта…

Ручища ныряет в мой карман и выуживает проклятый флакон с зелеными пузырями.

А затем меня резко разворачивают к себе. Мои глаза упираются ему в шею, прямо в ямку под кадыком.

Поднимаю глаза, сверлю его ненавидящим взглядом. Сердце бьется как бешеное, мне мерещится, что муж тоже слышит его стук.

– Ты слишком неуклюжа и глупа, чтобы быть серьезным игроком, – шепчет он мне в ухо.

Что?!

– Но для отвлечения внимания сгодишься, да? Последний раз спрашиваю, кто тебя послал?

Он ставит улику-флакон на пол и я выбираю этот момент, чтобы дать деру. Но не тут-то было.

Ларшис опять ловит меня, прижимает к себе. Ягодицами ощущаю нечто каменное и неприличное.

– Драконица, – тянет муж насмешливо. – Как видно, все действительно серьезно. И я, кажется, знаю, чьи приказы ты исполняешь, красотка.

Он резко ведет носом вдоль моей щеки, нюхает шею, а затем бесцеремонно пробует ее на вкус.

Горячий язык рисует на моей тонкой коже простой узор и я чуть не взвизгиваю от страха.

Игрища драконов опасны и чреваты последствиями, а Ларшис, кажется, не соображает, что делает.