Текст книги "Когда пришли зомби"

Автор книги: Николай Якубенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Николай Якубенко
Когда пришли зомби

Пролог

В своей прошлой жизни Кот был успешным менеджером в крупной фармацевтической компании и был почти счастлив. Его окружали достойные люди, красивые вещи и хорошие автомобили. Он был любим и любил в ответ. Женщин, друзей, дело, которым занимался. Его ценили. У него были отличные перспективы и почти наверняка его ждало блестящее будущее.

Все это было очень давно. Целую вечность назад.

Очень скоро ему предстояло умереть от голода – и это не самый плохой вариант. Гораздо хуже, если «соседи» найдут способ забраться на чердак старенького одноэтажного дома, где он от них укрылся. Кот решил для себя, что если это произойдет, он будет убивать проклятых тварей столько, сколько сможет, а потом выбросится из дверного проема головой вниз – прямо на асфальтовую площадку рядом с домом.

Можно было не ждать развязки, а «взять инициативу в свои руки». Зачем оттягивать неизбежное? Нужно всего лишь сделать шаг в пустоту, чтобы через мгновение уйти в лучший мир.

Но Кот старался не думать об этом. С детства он боялся высоты, еще сильнее боялся тех, кто ждал его внизу. Если по какой-то дурацкой случайности он выживет после падения, собравшиеся вокруг дома твари будут отрывать от него – все еще живого и находящегося в сознании, небольшие, сочащиеся кровью куски плоти. От этой мысли Кота передернуло и он сильнее сжал в руках заточенный черенок от лопаты – свое единственное оружие.

На полу рядом с ним лежал скомканный спальный мешок, несколько вылизанных до зеркальной чистоты консервных банок, старый туристический котелок с гнутой дужкой, наполненный дождевой водой. Перочинный ножик, ложка, жестяная кружка, кульки, в которых когда-то были черный чай и сахар. Еще какая-то ненужная мелочь, наподобие разряженного мобильного телефона и игральных карт.

Осколки прошлого. Напоминание о том, чего он навсегда лишился. Давно пора было выбросить весь этот хлам, но каждый раз находились причины не делать этого. Ведь глупость же полная! Зачем ему нужен мобильный телефон? Даже если его батарея волшебным образом зарядится, звонить ему все равно было некому. Кот знал это совершенно точно.

Мир за пределами чердака выглядел так, словно ничего не произошло. Обычная дорога-гравийка, почти высохшая после недавнего дождя и одно–двух этажные дома вдоль нее. Гаражи, какие-то сараи, теплицы, фруктовые деревья, виноградники. Еще дальше начинались широкие полосы огородов, разделенные между соседями чисто символическими заборчиками. Тишь да гладь.

Но было что-то зловещее в этой тишине. В домах вокруг, в зарастающих сорняками огородах рядом с ними, даже в воздухе, насквозь пропитанном сладковатым ароматом разложения и смерти. Самый отчаянный авантюрист, ценящий свою жизнь не дороже мелкой монеты – бежал бы отсюда сломя голову. Но неоткуда здесь было взяться такому человеку. Самых беспомощных и безрассудных съели в первые дни, остальных убили чуть позже.

Для немногих везунчиков, волею случая оставшихся в живых после начала Катаклизма, одиночество и страх неминуемой смерти стали слишком тяжелым испытанием. Через неделю-полторы, когда стало окончательно ясно, что возврата нет и надежды тоже нет, они решили похоронить себя вместе с умершим миром. Самоубийцы, суицидники. Упрекать их было некому.

Кот не знал об этом – все время с начала Катаклизма он провел на своем чердаке. Он многое бы отдал за то, чтобы услышать сухой треск автоматных очередей на соседней улице. Или нарастающий гул пикирующего бомбардировщика, идущего в атаку, лязг танковых гусениц, далекий залп артиллерийской батареи или даже крепкий мат усталой, злой группы мародеров, не чурающихся случайных убийств…

Но ничего не происходило. Один день был копией предыдущего и следующий обещал стать таким же. Только последние консервы были съедены целую вечность назад, а ночами становилось заметно прохладней.

Собак убили первыми. Привязанные к своим будкам, они стали легкой добычей. Птицу и свиней задрали чуть позже. Последними убивали коров – сразу полтора десятка тварей окружали бедную скотину и били ее лопатами, кирпичами, кусками арматуры – всем, что попадалось им под руку. Обезумевшие от боли животные прорывались сквозь толпу своих мучителей, но твари цеплялись за ноги, за шею… Не ведая страха, не думая о смерти. Потому что они уже были мертвы. Все они.

Мертвая станица. Станица с ожившими мертвецами.

Кот лениво наблюдал за ближайшим своим «надсмотрщиком». Это был вполне еще бодрый дедушка лет 60-ти, в изодранной ночной пижаме с пятнами свернувшейся крови на рукавах и в домашних тапочках. В руках он держал железный кухонный молоток. Дед спрятался от солнца в тени забора, да еще и залез в густые заросли смородины. Чем он там занимался, было не разобрать, да и какая разница? Больше чем за месяц своего заточения Кот всякого насмотрелся и изучил своих «соседей» вдоль и поперек.

Твари любили сырость. Когда шел дождь, они выходили из своих укрытий и впитывали в себя падающую с неба воду, словно губка. Лужи, остающиеся после дождя часто посещались ими, и это было отвратительней всего – как свиньи они месили грязь своими телами, стараясь вобрать в себя как можно больше жидкости.

Солнце не убивало их и не ранило. Как понял Кот, оно просто сушило их. Твари без особого дискомфорта расхаживали под солнечными лучами, но впадать в спячку предпочитали все-таки в местах сырых, темных.

Проем его чердака выходил на крохотную площадку перед домом, по бокам расположились густые заросли гладиолусов и каких-то топинамбуров. Кот совершенно не разбирался во всем этом цветочном многообразии, а вот бабушка его очень любила разные лютики-цветочки. Картошку с помидорами она уже давно не сажала – силы были уже не те, чтобы всерьез огородничать, да и родня помогала продуктами. Царствие ей небесное…

Недалеко от калитки стояли соседи – тетя Галя со своим мужем Володей. Они жили в доме напротив. Две недели назад они поймали и съели на своем участке последних кур, и однажды утром Кот увидел их на площадке перед своим чердаком. Оба они были вымазаны грязью с ног до головы так, что даже одежды не было видно. Дядя Володя держал в руках длинную палку и пристально рассматривал дверцу, ведущую на чердак. Тетя Галя в это время обходила дом в поисках лазейки, которая смогла бы привести их наверх, к вожделенному мясу…

Для Кота это не стало чем-то удивительным. К тому времени его осаждали уже семь или восемь голодных тварей – это только те, которых он смог разглядеть. Сколько их находилось вне поля его зрения, можно было только гадать. Про «большой мир» Кот старался вообще не думать. Зачем думать о том, чего больше нет?

Как-то сами собой нахлынули воспоминания. Все чаще и чаще Кот погружался в это сладкое, почти наркотическое забытие. Его разум, сходящий с ума от голода и безысходности, искал в нем спасение от ужасающей реальности и средство для того, чтобы защитить свой рассудок от безумия. Но вместо этого он находил только усиливающуюся слабость в теле, апатию, а иногда и слезы.

Чаще это происходило вечером, когда окружающие предметы теряли привычные формы и чердак погружался в темноту. В такие моменты картинки из его прошлой жизни проносились перед глазами Кота, почти касаясь его грязного, воняющего нечистотами тела. И он заливался беззвучным плачем. Тогда призраки прошлого уходили обратно во мрак, не в силах ничем ему помочь – они были всего лишь плодом его воображения. Миражами, воспоминаниями о безвозвратно потерянном мире.

Он – последний. Ему некого стесняться, не перед кем оправдываться за собственную слабость. За жизнь, которую он сохранил лишь благодаря какому-то чуду. Жизни, которой он так и не смог найти достойного применения.

Солнце стояло в зените, делать было совершенно нечего и Кот начал проваливаться в сладкий полуденный сон. Расположившись на мешках со старым тряпьем, он расслабился и закрыл глаза. В который раз на него нахлынули воспоминания о последних днях мира живых людей. И о том, как этот мир забился в предсмертной агонии.

ГЛАВА 1

Федерация – добровольное объединение живых людей.

Уничтожение зараженных, поиск и спасение выживших, развитие общества живых людей являются основными целями деятельности Федерации.

Самовольное провозглашение себя членом Федерации не возбраняется, но не дает доступа к ее ресурсам и не налагает никаких обязательств.

Вероисповедование, национальность, физиологические особенности или увлечения члена Федерации относятся к сфере личного и не может осуждаться – если это не наносит вред другим живым людям.

  Из кодекса Федерации.

Четверг, 12 августа, 13:45 по московскому времени.

Станица Северская Краснодарского края. Жаркое южное солнце, запах свежескошенной травы и ароматных коровьих лепешек. Чистое голубое небо без единого облачка. Тишь да гладь, только собаки изредка лают из-за заборов, но как-то совсем лениво и беззлобно. Редкие встреченные станичники – сонные и неторопливые, словно распаренные на солнце, провожали Кота любопытными взглядами.

На Коте были плотные брюки цвета «хаки», выцветшая футболка, крепкие трекинговые кроссовки и объемный рюкзак за спиной. Свой заезженный вдоль и поперек Volkswagen Passat он оставил дома, а сюда приехал на обычном рейсовом автобусе. Обратно он должен был уехать на микроавтобусе Федора, или просто Федьки, в компании таких же чудаков, которые вместо пляжей и гостиниц, где «все включено» предпочитают отдыхать на природе – с костром, палатками и песнями под гитару до самого утра.

Улыбаясь и насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, Кот направлялся к дому своей любимой бабушки – Зинаиды Ивановны. Или просто бабы Зины. А что? В отпуск он ушел на пару дней раньше, чем освободятся остальные участники «мероприятия». К тому же, станица находилась недалеко от начала их маршрута. Через пару дней его заберут друзья, а до этого времени он решил погостить у своей единственной и неповторимой бабуси. Отключить телефон, расслабиться и отойти от бешенного ритма, в котором он находился все последнее время.

С детства родители регулярно отправляли его на лето в станицу к бабушке и даже во время учебы в меде он регулярно приезжал сюда со своими друзьями и часто меняющимися тогда подругами. Баба Зина всех встречала, как дорогих гостей и родителям Кота об этих визитах докладывать не спешила.

Северская – старинная казачья станица. Основанная в самый разгар войны с черкесами, ее жители принимали самое непосредственное участие в происходящей вокруг массовой резне. Потом была шальная вольница гражданской войны и отборные отряды красной армии, направленные на усмирение вольных, неподконтрольных новой власти казачьих станиц. Раскулачивание, расказачивание, потом страшный голод тридцатых годов и еще одна война – Великая Отечественна. Оккупация, партизанская война в горах и предгорьях Северного Кавказа. Народец здесь собрался своеобразный. Крепкий, сильный. Трудолюбивый и зажиточный.

Ухоженные дома, аккуратные участки с виноградниками, садовыми  деревьями и ухоженными огородами. Машины почти в каждом дворе. Суровые казаки-основатели построили на благодатной кубанской земле хорошее место для жизни и работы.

Наконец, показался знакомый с детства деревянный забор облезлого зеленого цвета, такая же калитка и старенький, но все еще крепкий одноэтажный домик из красного кирпича. Пара комнат: большая гостиная и небольшая спаленка, плюс прихожая и кухня. Удобства во дворе. Ну и сарай – старый, с протекающей крышей, покосившийся от времени и нежелания людей его ремонтировать. Лет пять им уже никто не пользовался. Баба Зина справедливо полагала, что в таком сарае все быстро сгниет, да и боязно ей было внутрь заходить – вдруг обвалится?

Собаки у бабы Зины не было. Странно для станицы, но случись с ней что – куда пса девать? Чай, не 18 лет уже… Это в городе есть хоть какая-то гипотетическая возможность того, что собака одна сможет выжить на улице. Здесь на это рассчитывать не приходилось, а отдать ее, в случае чего, было просто некому. Пропадет животинка…

Поэтому и котов не держала. Мышей успешно ловили соседские усатые и хвостатые хищники, а баба Зина в ответ щедро угощала их свежей сметаной, молоком и колбасными обрезками. Все были довольны.

– Ну слава богу, добрался внучок! Как дорога, ничего лихого не случилось? – начала причитать старушка, встречая Кота у калитки.

– Здрасьте баб Зина. Все хорошо. В этот раз водитель трезвый попался.

– Ох, накаркаешь еще… А вещей у тебя сколько! Неужто все на себе в горы потащишь? – чуть наигранно удивилась баба Зина.

– А как же?

– Вот бедолага… и зачем себя мучаешь? Оставались бы лучше здесь, гостиная большая – все поместитесь. Рыбалка есть, до предгорий – всего ничего. Что скажешь? – сказала баба Зина с хитринкой в глазах.

Чего-то подобного Кот ожидал. Скучно его бабушке было жить одной четырех стенах. Муж уже 10 лет, как помер, подружки совсем старые стали, да и меньше их становится с каждым годом… С телевизором начинать разговаривать? Хорошо родственники хоть редко, да навещают. Внучок вот приехал. Все радость! Жалко только, что ненадолго.

В зрелом возрасте в человеке усиливаются черты характера, чаще всего – плохие. Если был дед всю жизнь жадина, то в старости на хлебе будет экономить, но копейку сбережет и спрячет в заветную банку, сокрытую от посторонних глаз в чулане, а то и просто в огороде закопает. Пусть его накопления обесценятся через несколько лет или сгниют – все равно. Постепенно впадающий в маразм дедушка не может сопротивляться своей мании. Но бывает и по-другому.

Баба Зина всю жизнь была бойкой, чуть полноватой, энергичной барышней. Комсомольская активистка, победительница множества социалистических соревнований, она всю жизнь проработала на молочной ферме, всегда была на хорошем счету. До самой пенсии на доске почета колхоза висела. И колхоз ее не простой был – миллионер!

Деда своего до последнего держала, ухаживала за ним до самой смерти, а ведь в последний год он вообще с постели не вставал. Все сама. Ни у кого помощи не просила. Характер такой. Вот только скучно одной в четырех стенах сидеть…

– А ну брысь! Расселись, понимаешь. В дом не зайти, – рыкнула баба Зина на группу разномастных котов, нагло расположившихся прямо перед входом в хату. Причины недовольства своей ненаглядной кормилицы они так и не поняли, но слиняли в одну секунду.

Деревянная, старенькая, но все еще крепкая дверь отворилась и гостеприимно пропустила внутрь гостя. Кот привычным движением – чай не в первый раз здесь гостит, поставил рюкзак в углу, снял обувь, на скорую руку умылся с дороги и прошел на кухню. Вещи он еще успеет переложить, а вот фирменный борщ бабы Зины ждать не будет! После утомительной дороги его аппетит разыгрался не на шутку.

Огромная тарелка с чадящим потрясающими ароматами борщом материализовалась прямо перед ним. С огромнейшим удовольствием Кот вдохнул запах восхитительного варева, рядом с тарелкой уже лежало несколько долек чеснока, чуть дальше солонка и ломоть ржаного хлеба.

Это невозможно ни с чем сравнить. Самый лучший, элитный ресторан, по своей сути – общепит. Конвейер. А посетители ресторана – клиенты. Шеф повар – даже самый выдающийся профессионал и фанатик своего дела, поставлен в рамки предписанных рецептов, требований менеджмента, а то и простой, буржуйской погоней за прибылью и желанием сэкономить.

Время дорого! Поэтому готовить нужно быстро и рецептуру по возможности «оптимизировать». Ингредиенты для изысканных яств тоже обходятся в копеечку и если их чуть-чуть меньше тратить – пойдет чистая прибыль. Главное – не наглеть и следить за сервисом. Улыбка симпатичной официантки часто компенсирует недожаренную котлету или суп с подозрительным содержимым.

Борщ баба Зина варила всю свою жизнь и в этом мудреном деле достигла совершенства, совершенно недостижимого мастерам кулинарии, работающим «за зарплату». Не потому что она была умнее или талантливей их. Вовсе нет! Просто готовила баба Зина для «своих» и вкладывала в приготовленное блюдо если не душу, то невообразимое количество сил и энергии – точно. И не было у нее подмастерьев, чистящих картошку и лук вместо нее. Все сама. Все своими руками. Годами. Десятилетиями. А к приезду любимого внука – сам бог велел сделать все на совесть!

– Ну как борщ, внучок?

– Очень вкусно! –  честно ответил Кот и потянулся к чесноку. Какой настоящий борщ может обойтись без головки чеснока?

Как-то само собой на столе материализовалась литровая бутылка с чащей – виноградным самогоном местного, станичного производства. Кот отлил себе в кружку грамм 50-100. Выпить за приезд и встречу – святое дело.

– За благополучный приезд!

Баба Зина налила себе чачи почти на донышке, исключительно компании ради. Но и эти капли расслабили ее. После обязательных расспросов о делах, родственниках и жизни в «большом городе», пошла лирика.

– Эх, внучек… Тыжведь почти врач! Шел бы в медицину, как полагается. Сколько можно на капиталистов проклятых спину гнуть? – проворчала баба Зина и с оттенком недовольства уставилась на своего непослушного внучка.

Это была вечная песня…

Кот не был врачом. Даже рядом. Вообще никак. В свое время он вполне усердно и не без удовольствия (еще бы – он был единственным парнем на всю группу!) отучился в медицинском колледже на фармацевта. В аптеке он проработал меньше года, после чего пошел работать в крупную международную фармацевтическую компанию. Вначале на должность простого медицинского представителя (ходить по врачам и пытаться «впарить» им нужные лекарства), потом стал помощником менеджера и совсем недавно его назначили менеджером.

Для такого рывка в карьере ему понадобилось высшее образование, желательно – экономическое. И он его получил – заочно. Вспоминая эту свою «учебу», Кот только улыбался. В самом начале обучения он на полном серьезе посещал занятия и старался, как губка, впитывать новые знания. Опыт учебы в меде настойчиво говорил ему, что только так и можно учиться… но оказалось, что здесь это было совсем не обязательно.

Просто в институте требования к заочникам факультета менеджмента, экономики и предпринимательства были гораздо ниже, чем в медицинском колледже к фармацевтам. На экзамене здесь можно было обойтись общими фразами и примерами из жизни. С мазохистским удовольствием Кот фантазировал, как его одногрупники учили бы латинский язык (ибо терминология в фармакологии, анатомии и вообще почти всей медицины родом из Древнего Рима и Греции – спасибо Гиппократу, Галену и многочисленным продолжателям их благородного дела!).

Все рецепты для выписки лекарственных препаратов пишутся по-латыни. И в России, и в Австралии и на Кубе. Таковы правила. Учи латынь – всерьез учи! Если хочешь работать в сфере медицины. Общими фразами на экзамене отделаться не получится.

«Invia est in medicina via sine lingua latina» – непроходим путь медицины без знания латинского языка (лат).

Химия, биохимия. Взаимодействие химических элементов, в результате которого рождается то, что мы называем жизнью. Непрекращающаяся ни на секунду битва человеческого организма с угрозами внешней среды и использование ее для своих нужд: уничтожение микробов, захват и усвоение ресурсов. Токсины, канцерогены, метаболиты, адаптогены… Фармацевт обязан знать хотя бы основы биохимии, механизм действия лекарственного средства на организм человека.

Анатомия – фундамент знаний любого медика и ее внебрачное дитя – патология. А еще – потрясающее царство микробиологии! Большая часть из которого до сих пор остается для нас terra incognita. Для человека увлекающегося – потрясающий простор для познания мира вокруг себя, вот только времени для этого требуется очень много и для других дел его почти не остается. Таков удел студента – медика.

Высшее экономическое образование Кот получил легко и непринужденно. Пусть и заочно, пусть оно почти не дало ему никаких полезных знаний и навыков – он не жалел о потраченном времени и деньгах. Он стремительно поднимался по карьерной лестнице, «корочка» о высшем образовании была ему необходима.

На самом деле, идейным карьеристом он не был. Просто привык хорошо делать свое дело. Любить свой труд, ценить его, получать удовольствие от хорошо проделанной работы – и получать за это заслуженное вознаграждение. К такому его приучили с детства. Поэтому и дела у него шли в гору.

– Внучек, тут у соседки живот уже второй день болит – места себе не находит. Может посмотришь, посоветуешь чего? – с надеждой в голосе спросила внучка баба Зина.

– Эх, кабы все так просто было… Пусть к доктору в поликлинику идет, поставят клизму – сразу полегчает – с иронией в голосе ответил Кот.

Кто он такой, чтобы ставить диагноз и назначать лечение?  В глазах своей бабушки он был великим и ужасным «повелителем таблеток и микстур», сам же он считал себя менеджером, продавцом, а совсем не медиком. Это было правдой. А уж до настоящего врача ему было, как до неба.

У Кота и его коллег был план продаж, а не план по вылеченным больным. Хоть стой, хоть прыгай на месте – нужно продать больше лекарств и за большие деньги. А за вылеченные болезни ему не платят…. Отсюда и приоритеты.

Менеджер и точка.

– А у меня вчера сыпь пошла на ноге. Чешется зараза! Я уже и зеленкой смазала, и йодом прижгла – не помогает. Может посмотришь, внучек?

«Внучек» выругался про себя. Что за привычка дурацкая, чуть что – йодом прижигать раны? Может еще спиртом облить и поджечь? Хирургические инструменты в случае необходимости стерилизуют таким способом – когда нет других вариантов. Почему бы и рану так не «простерилизовать»?

– Ну давай, показывай…

Баба Зина продвинулась ближе, приподняла юбку и показала внутреннюю сторону колена левой ноги. То, что увидел Кот, ему сильно не понравилось.

Лимфатические узлы были сильно увеличены. Большие, похожие на виноградные гроздья и бледные. С опаской он дотронулся до них – плотные, напряженные. Прикипевшие друг к другу и слипшиеся с окружающими их тканями. Здесь явно было что-то серьезное…

Бесцеремонно он взял другую ногу, развернул ее и увидел то же самое. Лимфодентит в чистом виде! С трудом вспоминая почти забытые занятия в медицинском, он зашел за спину бабушки и начал пальпировать область ее затылка, шеи, ключицы. Везде он находил острые, плотные и безболезненные при надавливании увеличенные шарики лимфоузлов.

– Баба Зина, может у тебя голова болит, температура, слабость? – недоуменно спросил Кот. По всем признакам у его бабушки развивалось обширное, генерализованное инфекционное заболевание непонятной этиологии. Прямо сейчас она должна лежать в постели, напичканная лекарствами и чувствовать себя очень-очень плохо. Вместо этого баба Зина приготовила абалденно вкусный борщ, крепкого самогона с ним за компанию выпила и выглядит вполне жизнерадостно. Удивительно!

Ах, ну конечно – нога чешется. Это, конечно, проблема!

– Хорошо все внучек. Вот только голова… вчера вечером так сильно болела, что места себе не находила. Я уж и таблетки приняла – что ты мне оставил. Все без толку. А потом раз – и сразу отпустило. Только спать сильно захотелось. Ну я и уснула… часов 10 проспала, а может и все 12.

– А нога только утром начала чесаться? – недоуменно спросил Кот.

– Точно! – радостно ответила старушка.

– А кожа не чесалась в других местах – на шее, голове?

– Да почти и не чесалась. Только голова сильно болела… А потом все сразу прошло.

Кот в задумчивости почесал затылок, но так ничего и не придумал. Он мог ей вручить целую коробку отличных мазей и таблеток от почти любой инфекции, но здесь явно все было гораздо более серьезно и мазями лечить – только время терять. И еще – он никогда не слышал ни о чем подобном.

По «нормальному» течению инфекционного заболевания, лежать сейчас его бабке на кровати с температурой, общей слабостью, жесткой головной болью, тошнотой, рвотой, а то и помутнением рассудка… Вместо этого баба Зина бегает по дому, готовит борщ и только на кожный зуд жалуется.

Важные решения нужно принимать быстро и решительно. А когда решение принято – действовать. Сомнения оставлять неудачникам и закомплексованным личностям. Кот таковым не являлся.

– Все баба Зина, собирайся. В больницу сейчас поедем.

– Что, прямо сейчас? – удивлению его бабушки не было предела. Она была уверена, что ее добрый внучек достанет волшебную мазь, смажет проклятое колено и все пройдет. Ехать в больницу ей совсем не хотелось.

– Прямо сейчас. Я вызываю такси.

Баба Зина поняла, что настроен Кот очень серьезно и, кряхтя и охая, принялась собирать вещи. А что ей оставалось делать? Спорить с «пачтишта дохтором» ей и в голову не пришло. Взяла белье, полотенце, посуду, пыталась прихватить с собой палку колбасы из холодильника, но Кот прекратил это безобразие. Безапелляционно всучил ей несколько купюр пятисотрублевками и чуть ли не насильно вывел на улицу. Там их уже ждало такси.

В самых разных больницах Кот бывал множество раз. По личным надобностям, но, гораздо чаще – по рабочим делам. Лекарства рекламировал и впаривал. Всем подряд. От главврачей до медсестер и даже санитарок. Изнанку отечественного здравоохранения он знал прекрасно – плавал в ней, как рыба в воде, неделями пропадал в командировках и многое повидал на своем веку. Но такого безобразия, что творилось здесь и сейчас, он никогда не видел.

Скромная больница районного центра превратилась в настоящую крепость, цитадель –ее штурмовали десятки станичников! Чаще пожилого возраста, но попадались и молодые. Очередь в приемное отделение растянулась метров на двадцать, хорошо хоть люди здесь собрались приличные. Обходилось без толчеи, ругани и препирательств «кто раньше пришел и где стоял».

Предсказуемо, мест в стационаре не хватало на всех и новых пациентов отправляли лечиться амбулаторно, снабдив строгими инструкциями и рецептами на лекарства.

Кота это совершенно не устраивало. Даже с его поверхностными знаниями он понимал, что происходящее здесь и сейчас – настоящее бедствие, если не сказать больше. Местная больница не справлялась с потоком пациентов, симптомы и жалобы которых были копиями друг друга. Что это могло значить? Только одно – масштабная эпидемия. Районного масштаба – точно.

Если так – где отряды скорой медицинской помощи из соседних районов, из Краснодара? Куда подевалось МЧС? Почему до сих пор не начата эвакуация? Почему не начато развертывание даже самого захудалого полевого госпиталя?

Отправлять инфекционных больных лечиться домой – что может быть глупее?! Их необходимо срочно изолировать от окружающих, перевести на жесточайший карантин. Они же всю станицу заразят! В том, что это серьезная инфекция, Кот ни секунды не сомневался.

Наконец, их очередь подошла. К тому времени Кот принял решение во что бы то ни стало разместить свою бабушку в стационаре. Простые станичники безропотно доверяли людям в медицинской фаорме и спешили исполнять их указания. Сказали купить таблетки и лечиться дома – значит так и нужно делать.

Если бы Кот своими собственными глазами не видел происходящего, то, может быть, и следовал бы инструкциям одуревших от усталости и недосыпа врачей. Но сейчас происходило что-то небывалое. Удивительное и пугающее. Только в больнице, под присмотром профессионалов, с нормальным уходом, регулярными обследованиями и возможностью оперативного лечения он видел свою родственницу. Есть проблема, значит, ее нужно решать. Сидеть дома и ждать чего-то – худшее из возможных решений.

Профессиональным движением руки он уволок дежурного врача приемного отделения в сторонку и передал ему несколько хороших купюр – жадничать в сложившейся ситуации было плохой идеей, и сказал ему, что от него требуется.

Кот был реалистом и не просил чего-то невозможного. Место в палате, особое внимание к уходу. Своевременная диагностика, профилактика и лекарства такие, которые на «обычных» пациентов иногда просто жалко тратить. После этого Кот потратил больше получаса на инструктаж бабы Зины. Кажется, она все поняла…

– «Пакеты с бананами, апельсинами, отдельный пакет с шоколадками для себя, соседей по палате, мед.сестер и санитарок. Для последних – несколько специально отложенных купюр. А еще чай, кофе, сахар в больших количествах. Зубная паста и щетка, мыло, туалетная бумага, влажные салфетки для ухода за кожей, обычные салфетки, на всякий случай – пачка памперсов «для взрослых», разная мелочевка… Кажется ничего не забыл», – размышлял Кот, все дальше и дальше уходя от здания районной больницы.

Происходящее он не воспринимал слишком «глобально». В первую очередь его заботила судьба родственницы, об остальном он будет думать потом. «Отпустило» его только дома.

Он сделал все возможное. В меру понимания происходящего и своих возможностей. Можно было, конечно, отвезти бабу Зину в Краснодар, но память услужливо напомнила ему о том, что помощь осажденной больнице так и не пришла… Ни из Краснодара, ни даже из крохотного хуторского фельдшерско-акушерского пункта в паре десятков километров отсюда. Он правильно поступил, оставив ее здесь – лучше пусть будет под гарантированным и вполне достойным присмотром, чем везти ее непонятно куда.

Початая бутылка с чачей так и стояла на столе. Без особого энтузиазма Кот потянулся к ней, заодно придвинул поближе блюдо с салатом. Сегодняшний вечер ему явно предстоит провести в одиночестве. Это будет печальный вечер.

Никогда до этого момента он не был в этом доме один. Друзья, родители и, конечно, его бабушка, всегда находились где-то здесь, рядом. Сейчас же он сидел в знакомой комнате в одиночестве и еще пару дней он будет здесь на правах хозяина.

С осознанием этого, пришла ответственность. Кот осмотрел печку в крохотной кухоньке – не включен ли газ. Потом прошелся по комнатам и убедился, что все окна закрыты и все в порядке – хозяйство хоть и крохотное, но в присмотре все равно нуждается. Правильно сделала баба Зина, что не стала заводить пса или другую живность – что бы он с ней сейчас делал? И вообще, хорошая она была…

– «Что значит – была?», – резко прервал свой внутренний диалог Кот. – «Была, есть и будет. Здоровая у него бабка, здоровее многих молодых! Еще много-много лет проживет!», – решил он и успокоился.

За окном вечерело. Со всеми хлопотами и нервотрепкой он и не заметил, как быстро пролетел день. Рюкзак его до сих пор лежал нераспакованный в прихожей, где он его бросил. Открывать его, доставать вещи и раскладывать постель, не было никакого желания. Недавние события настолько сильно вымотали Кота, что он был готов ложиться спать прямо на ковре гостиной.

После недолгой внутренней борьбы все-таки он решился на компромисс. Рюкзак разбирать не стал – отложил это на завтра. Разделся до трусов, кинул на диван простыню, легкое одеяло и маленькую подушку. Уже почти засыпая, он выключил свет и завалился спать.