Текст книги "Подковы для единорога(СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

...

Подмастерье подался всем корпусом к посетителям и рассказал одну из историй, случившуюся с незадачливым мастером: «Пребывая постоянно в рассеянном состоянии, мой учитель не всегда смотрит туда, куда идёт. Один раз он задел мощным задом университетский сейф. Склянки внутри сейфа тряхнуло и хрупкое стекло, от соприкосновения друг с другом, разбилось. Жидкости, хранимые архимагом в секрете от членов общины, соприкоснулись и возникла бурная реакция, в результате приведшая к взрыву. Раздался сильный глухой хлопок и металлический квадратный ящик стал идеально круглым. Из лопнутого наружного шва тоненькой струйкой высыпался речной песок, напоминая работу песочных часов. Деформация замка оказалась катастрофической, но, не это раздражало главу учреждения – помимо механической защиты существовала магическая. Зарплаты, пособия и стипендии оказались замурованными до неопределённого времени».

...

После такого рассказа, настроение наших героев заметно улучшилось. Прямо-таки – все воспрянули духом, ожидая от героев этой страны незабываемых впечатлений. Следующий лабаз, встреченный на пути, назывался «Слеза кентавра». Внутри, старый алхимик занимался приготовлением эликсира, одноимённого с наименованием своей лавки. Он старательно толок ингредиенты в ступке и, от усердия, высунул язык. Лицо кентавра исказила страшная гримаса гения, готового, вот-вот, изобрести панацею. От напряжения, его лоб покрылся мелкой испариной и вздутыми венами. Напряжение продолжало расти и мастер сделал последнее усилие. Капли пота увеличивались в размерах, готовые, сию минуту скатиться по щекам. Наконец, одна капля, стекая вниз, сорвалась с кончика носа и упала в ступку. На слезу это было вовсе не похоже, но, алхимик придавал значение не действу лечебных препаратов, а поэтизму, применённому, при их изготовлении: от названия, до воплощения идеи в жизнь. Соблюдая главное врачебное правило – не навреди, само лечение отходило на второй план. В связи с этим положением, некоторые порошки состояли, почти из одного картофельного крахмала.

– Ой побьют! – без конца причитал его подмастерье.

– Вылечим, – успокаивал его учитель, который сам не разносил лекарства по клиентам, а в кандейке, можно было и запереться, прячась от побоев.

– Чем? – развёл руки в стороны подмастерье.

Он бы сейчас хохотал, но, было не до смеха. Во многих местах всё делается, как и учили в этих заведениях – через них. Руки тоже – отсюда растут. Дурная слава о шарлатане разлетелась далеко за пределы столицы, но, как ни странно, именно это и привлекало к нему толпы страждущих, рассуждения которых были просты: гения всегда оклеветают! Бездари им всегда завидуют...

– Если что случится, то нам нет места в этой стране! – предупреждал ученик мастера. – Придётся скрываться в "Диком кочевье".

– Нельзя! – возражал учитель. – Там из нас колбасу делают...

– "Краковскую?"

– Для тебя это имеет значение? Хоть бы и "Докторскую"...

Сюда, наши герои, даже заходить не стали, а проследовали мимо. Химия их мало интересовала – постольку-поскольку, специалистов среди них не было. Впереди замаячил подвал университета. Каменные ступени вели вниз и, в полу-мраке лестничного марша, упирались в массивную дубовую дверь. Пахло плесенью и со всех сторон, грязными лохмотьями свисала паутина, покрытая толстым слоем пыли. По всему было видно, что сюда давно никто не заглядывал и это место – не пользовалось популярностью у местных адептов, от магической науки. Лестницу ничто не освещало и, кажется – никто не собирался этого делать. От сложившихся совокупных факторов, вход в подземелье университета выглядел угрюмо, если не сказать больше – зловеще. В мрачных подвалах университета притаились тени прошлого. Кому они принадлежали при жизни, узнать не представлялось возможным и за каждым углом, незваного посетителя ждал фирменный сюрприз. У каждого призрака он был свой; лично выстраданный, взлелеянный и готовый к применению. Осталось только дождаться подходящего случая, в виде ничего не подозревающего ротозея. Грог приоткрыл древнюю дверь, которая, почему-то, оказалась незапертой. Авантюрист был готов поклясться, что в тёмных переходах университетского лабиринта, он видел знакомый силуэт лилит, который промелькнул так быстро, что остались сомнения – а принадлежал ли увиденный фантом ей? Ему очень хотелось, чтобы это было мимолётным видением; пусть даже привидением, но только не назойливой соперницей, которая, похоже, вела свои – параллельные поиски, являясь нашим героям главным конкурентом. "Чтоб ей пусто было!" – не покидала назойливая мысль, которую Авантюрист и высказал в сердцах. Он захлопнул дверь и предупредил остальных:

– Моя сюда не ходи, и вас не пущу!

Последней точкой соприкосновения стал: "Госпиталь "Центральная ветеринарная лечебница". Главврач – фельдшер "Примочка". Мимо него, непарнокопытные, промчались на одном духу. Алхимический экспериментальный магазин "Смерть безкопытным". Отдел чар и медицины. Алхимик Духмар. Он заставил тормознуться.

– "Одолень-травы" у вас нет? – выдохнул Дроут.

– Есть "Одолень-полено", – лениво ответил хозяин лавки. – Вон – в углу стоит.

– Тебе-то оно зачем, – удивился Борн, – любовная горячка одолела?

– Мне полено без надобности, но один приятель попросил посмотреть "Одолень" в заморских странах.

– Он что – биться собрался?

– Ну, можно сказать и так...

Глава седьмая

Испытательный полигон

Сюзи не могла удержаться от соблазна испытать купленные заклинания. Не обращая внимание на пламенные призывы продолжать путь дальше, она выбрала уголок поукромней и приступила к чтению. Театрально встав в боевую стойку мага, Сюзи начала игру с магическими свитками прямо на университетском дворе.

– "Бег мертвецов", – прочитала она название заклинания и приступила к его кастованию.

Как только она произнесла все слова, написанные в свитке, Боря убежал и испуганно выглядывал из-за приоткрытой двери. Кое-как успокоив товарища, остальные пригрозили Сюзи кулаком, а она, нахмурившись, продолжила практические занятия.

– "Управление нежитью", – зачитала магичка вслух следующее название. – "Марионетка".

Опять Боря попался... Он отплясывал повальский гопак, трясясь на невидимых нитях. В целом, Борис исполнял ломанный танец: Сюзи не могла должным образом повлиять на его движения, а он не мог сопротивляться написанному тексту. Кое-кого, это уже начинало раздражать и в дальнейшем, магичке посоветовали самым настоятельным образом подобные заклинания испытывать в другом месте. Сюзи попросила ещё немного времени, чтобы, в последствие, знать, что делать.

– "Удержание на месте", – прочитала она название. – Какие-то "Руки"...

– Любопытно-любопытно, – заинтересовался Борн. – Очень может пригодиться, если нужно будет кого-нибудь поймать.

Сюзи закрутила руками, как заправский иллюзионист и тут произошло непредвиденное. Разломав каменное покрытие университетского двора, огромные волосатые руки, с корявыми пальцами, полезли из-под земли. Самое главное, что они не стояли на одном месте, а постоянно сновали под землёй, неожиданно появляясь между ног. Они пытались ухватиться за всё, до чего могли дотянуться. Как все успели убедиться, зона их влияния не распространялась выше пояса. Руки хватались за всё, что находится ниже, в том числе и за ноги. Лопатой, ногами и прочими подручными средствами их пытались загнать назад, а Борис, в них, даже плюнул, приговаривая: "Тьфу-тьфу – нечисть!"

– Довольно! – разозлился Дроут. – Нас сейчас арестовывать прибегут.

– Ну, ещё пара свитков и всё! – взмолилась магичка, уже читая следующее название. – "Замедление".

Вопреки её ожиданиям, вместо вонючего болота с вязкой трясиной, под ногами образовалась какая-то соплеобразная зелёная субстанция. Интересно, что во время демонстрации этого заклинания, всем членам университета и жителям города, вдруг стало необыкновенно легко и свободно дышать.

– Ты бы лучше изучила "Паралич", – проворчал Грог.

– Зачем? – не понял Борн.

– Полезно, для озабоченных мадам, – объяснил Авантюрист, при этом, ехидно ухмыляясь. – Вначале кастуется "Очарование", а затем накладывает "Паралич" и... Ну, что там у тебя ещё?

– "Телекинез", – робко ответила Сюзи, при этом почему-то покраснев.

– А-а-а, – уважительно покачал головой Авантюрист. – С его помощью удобно у лавочника печенье воровать.

При попытке испытать действие заклинания на первом подвернувшемся предмете, магичка еле увернулась от подлетающего горшка, готового со всей магической силой ударить Сюзи по лицу. А в целом, она осталась довольна результатом испытаний. Горшок послушно выполнил её команду на расстоянии. Не давая товарищам опомниться, она вызвала "Рой смерти" и со всех окрестных болот слетелся гнус. Копытные были сильно недовольны... Могучие торсы и крупы, подвергнутые атакам кусачих насекомых, покрылись следами укусов и сильно чесались. Удары собственных хвостов, в попытке отогнать мелких кровососов, довершали начатую пытку и самооборона, переходила в состояние самоистязания. Наши герои этого пока не видели, а Сюзи пребывала в полном недоумении – заклинание не работало. Временно отложив его в сторону, она принялась за следующее, несмотря на попытки товарищей увести её со двора. Это был старый добрый "Летающий кулак". Он минут пять гонялся за всеми по очереди, пока горе-вояки не попрятались в колючих кустах. Кулак попытался примериться к Борну, но, тот не желал испытывать прочность своей физиономии и присоединился к спрятавшимся товарищам. Потенциал заклинания оставался неиспользованным... В это время дверь открылась и кулак врезал первому попавшемуся любопытному, заглянувшего во двор. Недовольное лицо заорало, от боли и возмущения, Сюзи попыталась наложить на него лечебный эффект, чтобы хоть как-то скрасить нелепость сложившейся ситуации. В спешке, она перепутала свитки и наложила на пострадавшего заклинание "Кузнечик". Прыжок получился впечатляющим. "Получил по роже, а вместо лечения, заставили прыгать!" – обречённо подумал любопытный, улетая в синюю даль. Он перепрыгнул через стену и, громко ругаясь, попрыгал в сторону леса. Амплитуда прыжков постепенно затухала, вместе с нецензурной бранью. Теперь уже Пинк не выдержал и взмолился, ратуя за прекращение бесчеловечных экспериментов. Его решительно поддержали Руди и Эллима. Жора с Люськой испуганно выглядывали из кустов, не решаясь подвергать себя опасности. Дроут решительно пресёк дальнейшие попытки продолжить тренировку:

– Давай – завязывай, пока весь университет не разнесли вдребезги...

– Да всё уже, – тихо отозвалась Сюзи, а про себя добавила: "Пока"...

Потом, опомнившись, показала орку последний свиток:

– Вот – осталось-то всего: "Снятие страха".

– Ха! – ухмыльнулся Дроут, расплывшись в огромной улыбке. – Кто его не знает? Усиленная порция "Нефилимского отстоя"...

Тут никто даже спорить не стал и в хорошем настроении, друзья отправились в город.

...

Выйдя во двор университета, смотритель сильно удивился, разглядывая на земле многочисленные ямы и спросил своего помощника:

– Здесь клад, что ли, искали?

...

Солнечные блики скользили по булыжной мостовой, внося в унылый серый цвет средневековой улицы некоторую романтичность. Кругом кипела работа всевозможных мастерских, а маленькие и большие магазины предлагали потенциальным покупателям большой выбор товара. Его количество просто ошеломляло, а цветовое многообразие давало фору восточным базарам. Здесь было раздолье, не только для франтов, любящих одеваться вызывающе роскошно, но, также и для более бедных сословий. Торговые ряды, не имеющих в своей собственности постоянных внутренних помещений, разместились ближе к бедным кварталам города. Их разноцветные тенты пестрели всеми цветами радуги, а многоязычная речь смешалась в один протяжный гул. Казалось, что торги не прекращались ни днём, ни ночью и оставалось только удивляться – кому такое изобилие можно продать, если торгуют почти все.

На пути встретился алхимический магазин "Смерть безкопытным". Табличка на двери гласила, что его хозяин – алхимик Духмар. Миранда с любопытством заглянула в окно, но из-за бликов на стекле, так ничего и не увидела.

– А что там может быть? – спросила она Пинка, который, в неопределённости, почёсывал бороду.

– Ну что там может быть? – ответил за гнома Дроут. – Яды всевозможные. Отрава, короче.

– Да, – согласился Борн. – Судя по названию, там наших не любят.

– Это точно, – весело подтвердил Грог. – Шансы остаться в живых, только у Жоры с Люськой.

Миранда подошла к двери магазина и дёрнула за ручку. Дверь оказалась заперта. Она даже не шелохнулась.

– Ну вот – я же говорил! – засмеялся Дроут. – Они сами копыта отбросили!

Рядом разместился другой лабаз, который заинтересовал уже Руди. На пёстрой вывеске местный художник написал большими красными буквами: "Галантерея". Чуть пониже, синим и зелёным цветами и, буквами, размером поменьше основного названия, было дописано: "Отдел чар и медицины". "Парфюмерный отдел". Хозяин Люкмар. Недоброжелатели, за глаза, прозвали его Вонявка, а особо неугомонный противник написал это прямо на стене магазина чёрным углём. Ситуацию, для хозяина, осложняло то, что стена имела шероховатую поверхность и не очень-то поддавалась мытью, а без конца её перекрашивать, не было ни сил, ни времени. Да и денег это стоит... Решительно войдя внутрь, все женщины тут же направились к прилавку парфюмерного отдела. Они и не подозревали о том, что повальские магазины здешним в подмётки не годятся. Флакончики с благовониями занимали полки и витрины, переливаясь разными цветами. Как пожаловался хозяин магазина, у местной копытной публики всевозможные духи и ароматные масла не очень-то пользуются популярностью. Выручают торговцы из восточных районов, которые сбывают продукцию в неведомых землях. Люкмар тяжело вздохнул, но, когда женщины отоварились по полной программе, уже вздохнул с облегчением. Но тогда, когда, не смотря на протесты сопровождающих мужчин, они скупили ещё целый прилавок, продавец уже пребывал в очень благодушном настроении. Даже в радостном.

– Кто всё это понесёт? – недовольно спросил Грог, наклонясь к уху Борна.

– А-а-а! – обречённо промычал варвар. – Вон у Дроута спина свободная. Бурдюк с пойлом мы уже прикончили...

Вонявка прыгал от радости. Решив, что ему в руки идёт удача, он решил использовать привалившую фортуну на всю катушку, а заодно, избавиться от залежалого товара. Он с азартом, взахлёб, рекламировал растительную парфюмерию:

– Есть папоротники: с запахом лимона, яблок, роз и апельсинов. Можно и ещё кое-что найти. Если переложить листьями душистых папоротников постельное бельё, то оно сохраняет аромат, даже после нескольких стирок.

– Нам-то это зачем? – пожал плечами Дроут, вспомнив запахи, витающие в его родном стойбище и, с омерзением на лице, потряс головой, отгоняя наваждение.

От нахлынувших на него воспоминаний, орка перекосило.

– Как же-как же! – не сдавался Люкмар. – Если переложить листьями ваши вонючие носки на ночь, то от вас ни одна женщина не убежит, а любовница не вытолкает взашей. К тому же, приходя в гости, не надо будет искать предлог для того, чтобы не разуваться. Я повторюсь – запах останется даже после неоднократной стирки, если вы, конечно, не брезгуете этим занятием.

– Меня не пустят, если я не сделаю обратное, – возразил Дроут. – В некоторых наших племенах специально натираются вонючими мазями, иначе ты женщине будешь неинтересен. И наоборот. Короче – пахнут все...

Несмотря на безразличие мужского костяка к подобным травкам, женщины проявили к ним неподдельный интерес и найдя запах папоротника очень привлекательным, приобрели ароматизаторы. Лучше бы они этого не делали, потому что после этой продажи Вонявка обнаглел в корягу, начиная пытаться втюхать посетителям всё подряд. Его подмастерье, не желая быть проданным в матросы, поспешил исчезнуть из поля зрения своего учителя. Люкмар разошёлся не на шутку и козырял своей ботанической эрудицией направо и налево:

– Если вы считаете своего мужа паразитом: клопом, там, или тараканом, или просто, порхающим от юбки к юбке, кровососом – есть древесина заморского дерева. Дранка, изготовленная из него и скрытая под штукатуркой, отпугнёт и не пустит мужика в дом. Пугает не хуже, чем вампира осиновый лес. Заодно и прочих насекомых... Есть в продаже заморское растение "саговник" – огромный дефицит. Привезли по большому блату. Как меня уверяли, садоводы его очень любят и он – украсит любой двор.

– А при чём тут парфюм? – не понял Грог.

– Дело тут в том, что растение самостоятельно, по-своему усмотрению или произволу, меняет пол – с мужского на женский и наоборот, – пояснил Вонявка.

– Ну и что? – с подозрением, покосился на него Борн.

– А вот что! У меня в продаже саженцы женского рода – ничем не пахнут. Просто красивые. Высаживаете у крыльца и всё. Но! Как только вас жена из дома выгонит, уходя, пните "саговник" посильнее, а ещё лучше – рубаните по стволу топором, пару раз. Только не насовсем. Оно обижается и через несколько дней сменит пол на мужской. Вонь будет стоять невыносимая, такая, что и закрытые наглухо ставни окон не помогут!

– Действительно – мстительная парфюмерия, – согласился Пинк, но про себя подумал, что ни за какие коврижки не высадит это дерево возле своего ангара, а то кто его знает, кому ты в этой жизни можешь не понравиться.

– Ну ладно, – продолжил парфюмер. – Есть ещё один заморский цветок, из того же арсенала, если хочешь навредить, кому-нибудь. Паразитирует на благородной лозе и воняет страшно...

– Руди! – закричал Авантюрист. – Иди сюда. Тут про тебя рассказывают...

Скандал постепенно был вынесен на улицу и растворился в её подворотнях. Понемногу все успокоились и приготовились возвращаться на корабль. Время ещё терпело и товарищи не спеша шли в сторону пирса. Женщины весело щебетали между собой, а Дроут благоухал так, что заставлял прохожих оглядываться в свою сторону. Мимо промелькнула шорная мастерская "Бриллиантовая шкура", производящая сёдла, хомуты и упряжь, но никому из этого арсенала ничего не было нужно, а вот оружейная мастерская "Золотые латы" привлекла внимание Грога, да и остальной мужской коллектив не остался равнодушным.

В мастерской работало несколько подмастерий, которые, с отбитыми пальцами, клепали звенья кольчуги. Сам мастер был занят изготовлением кольчуги на восточный манер – без соединительных звеньев. Одна часть учеников носила дрова и уголь, а другая раздувала в горне огонь, после того, как пополнила запасы воды в кадке. Самый умный ученик полировал кувалду шерстяной ветошью, устроившись в уголке и, от усердия, высунув язык. Металл потихоньку начинал блестеть... Жизнь ремесленников бурлила и шла полным ходом. Наконец, ученику надоело вибрировать с тряпкой в руке и, подхватив кувалду, он побежал к полировщикам, чья мастерская находилась через дорогу. До реки было далеко и оборудование отдельщиков работало не на водяной мельнице, а на лошадиной тяге. Оценив монотонность такой работы, Жора сразу же пожалел, почему-то, Люську, а не ту клячу, которая ходила по кругу. Понаблюдав некоторое время за работой подмастерий, Грог понял, что их готовят в мастера узкой специализации: одни доводили металл до ума, вторые возились с шарнирами и кожаными ремешками. Полировщики, скорее всего, стояли отдельной кастой, но, плечом к плечу с оружейниками, потому что они, всё-таки, отполировали ученику кувалду. В ней поубавилось веса, килограмм на десять. Огромная ручка и малюсенький молоточек на конце... Совместное производство было не спонтанным – этого требовало бесконечное возвращение деталей доспехов от одних к другим и наоборот. Художники, расписывающие доспехи, так и вовсе, иногда оставались не у дел, оказываясь невостребованными, по причине бедности заказчика. Они, кстати, занимались не только малеваньем краской металла, но и его травлением, что могло, в будущем, пригодиться. Так как у них наверняка в наличие было много разнообразных кислот, Авантюрист взял этот аспект на заметку. Художники, не скупясь, выкрасили ученику ручку кувалды в таинственный узор, с преобладанием ягод и чёрной краски с позолотой, а на самом металле, или на том, что осталось от молота, вытравили ругательство на иностранном языке. Судя по тому, как позеленел мастер, этот язык ему был хорошо знаком, а содержание надписи, касалось его непосредственно.

На полках, повсюду стояли шлемы, а на стенах, рядом с ними, висели дополнительные атрибуты к защите головы – пуховые шапочки, с полотняными и шёлковыми чепцами.

– Грог, смотри! – позвал его Пинк. – Кольчуги из двойных колец. Вот тройная , а у тебя – одинарная.

– Зато вязанная, из титановой проволоки. И вообще – я её из садка для рыбы соорудил... Рыбак из меня никудышный... Шахматист – тоже...

Мастерская по производству щитов располагалась ниже по улице. Мастер прохаживался между рядами верстаков, следя за тем, как подмастерья работали. Одни сколачивали доски вместе, создавая основу щита, другие обтягивали его кожей, чтобы впоследствии отправить щит на сушку, третьи доводили продукцию до кондиции, прилаживая ручки, рюшечки и прочее барахло, включающее, чуть ли не кисти. Были и четвёртые, которые пытались намалевать на готовых щитах зверушек, видимо, не доверяя профессиональным художникам из соседней мастерской. У одного подмастерья леопард был похож на жирного мартовского кота, ещё не доведённого гульбой до полного истощения, а у другого, нежная роза, до боли, напоминала мордастый кочан капусты.

В оружейной мастерской по производству холодного и стрелкового оружия "Ледяной клинок", от его изобилия рябило в глазах. Травление, позолота надписей... Толпа учеников подтаскивала к маленькой лесопилке, располагающейся напротив, бревно ясеня, которое пойдёт на древки копий. Хозяин этой мастерской постоянно ругался с хозяйкой алхимической лавки "Хищная поганка", располагавшейся на другой стороне улицы. Не проходило и минуты, чтобы они о чём-то не повздорили между собой. Она его называла Ледяным хрыщом, а он её Вытяжкой, хоть по метрикам , хозяйка поганки проходила, как Марта. Об этом намекала надпись на двери её заведения. Ещё название намекало на то, что, видимо, слухи о ядовитых грибах-людоедах докатились и до этих мест.

В магический магазин "Бух, молния и сыновья" Сюзи не пустили товарищи, сказав просто: "Достаточно на сегодня варварских экспериментов!" Хозяин Бухтор очень расстроился, узнав про это, но наши герои уже пылили вдалеке по дороге и не сбавляя скорости, скрылись за поворотом. Магичке, на всякий случай, ещё раз доходчиво объяснили, что товар у продавца, видимо, соответствующий названию лавки.

– Состояние владельца, исходя из имени, наверняка отражает род его занятий, – добавил Борн.

Мимо лавки мага пробежать было можно, но, мимо обувного магазина... Сюзи ни за что не хотела миновать его, даже не заглянув внутрь. Внутри было на удивление пусто. Серо-зелёные стены навевали уныние, а пустые прилавки – тоску.

– Ха! – усмехнулся Борн. – А действительно – зачем копытным обувь?

Сюзи была явно расстроена, а Эллима, оглядев пустые прилавки обувного магазина, наивно спросила:

– У вас туфли на двадцатисантиметровой шпильке есть?

– Есть! – раздражённо ответил хозяин заведения. – Вон – в углу ходули стоят. Даже двухметровые имеются...

В этот момент его взгляд упал на Жору. Лицо хозяина лавки преобразилось и он, оживившись, предложил:

– Кстати, есть подковы для единорога.

– Чего? – удивился Грог, недоверчиво посматривая в сторону дельца.

– Да вот! – возбуждённо воскликнул хозяин лавки, выкладывая на прилавок продукцию таинственного мастера.

А подивиться было чему: четыре подковы серебристого цвета, выполненные в готическом стиле, больше напоминали сувенир, чем практическую обувку для единорогов. Поблёскивая матовым металлом, остроконечные углы настораживали излишней строгостью. Грог задумался. Его не оставляли сомнения и он выложил их на всеобщее обсуждение:

– Подковать – звенеть будет!

– Тряпочную обмотку на копыта, чтобы не цокал, – предложил Борн. – Заодно, Жора и следов оставлять не будет... У нас так всегда делают, когда хотят подойти к врагу незаметно.

– Тогда зачем ему стальная обувка? – не согласился Дроут. – Сразу обуть в лапти и пусть лыком шуршит!

– Не солидно, – проворчал Грог. – А насчёт лаптей... Они слишком быстро снашиваются. Это тебе не шкура хорхоя.

Авантюрист, всё-таки, купил подковы. Посмотрев на мелкие надписи, нанесённые арабской вязью на каждый экземпляр, он убрал покупку в заплечный мешок. Жора посмотрел на него вопросительно. Авантюрист неопределённо пожал плечами и сказал:

– Посмотрим потом, что с ними делать. В случае чего, их можно просто на дверной косяк повесить.

После хамского обращения в предыдущей лавке, женщины нашли успокоение в магазине женского белья "Шёлковая уздечка". Несмотря на удручающее название, магазин изобиловал обычными платьями. Хозяин, по всей видимости, не желал полагаться на местный контингент. Тут, практически, всё рассчитывалось на двуногих. Восточный шёлк, самых невероятных расцветок, соседствовал со строгими тонами дамских туалетов, пригодных для королевских приёмов. Головные уборы на все случаи жизни и на любой вкус. Отведя женскую душу, нельзя было играть на мужских нервах. Грог решительно поторопил мадам с покупками, тем более, что Рэндор с Адой и Ламуной должны были уже вернуться на корабль. На это он и намекнул покупательницам. Пока они примеряли и упаковывали новомодные платья, Грог решил перекинуться парой слов с продавцом. Он не относился к популяции кентавров и Авантюрист поинтересовался, между делом, как обстоят дела на любовном фронте у местных жителей. Хозяин оказался немногословен, но словоохотлив – одновременно. Оказалось, что в этой стране внебрачные связи, среди членов королевской семьи, являются обычным делом.

– А где же любовнички содержатся? – усмехнулся Дроут.

Эллима покраснела, остальные женщины не отставали в интенсивности окраса, а хозяин лавки ответил просто:

– Фавориты королевы кентавров размещаются каждый в своём стойле.

Кое-как сдерживаясь, чтобы не обидеть владельца заведения, Грог оторжался уже на улице, строя свои предположения, насчёт совместного времяпровождения королевского двора:

– На королевской конюшне повелительницу уже ждёт экипаж, запряжённый тройкой фаворитов. Поедем красотка кататься!

– Лошадиная страна – лошадиный смех, – мрачно намекнула ему Руди на малокультурное поведение в гостях.

– Эх – да что там! – махнул рукой Авантюрист. – Странное смешение стилей незнакомой страны... За непослушание, королева обещает отправить кентавра на колбасу. А вообще – им только бубенчиков не хватает, а карету нужно поменять на сани и снег...Но, где его взять?

Грог заглянул в дверь магазина и задал последний вопрос:

– А у короля, тоже есть свои конюшни?

– Конечно имеются! – отозвался продавец. – Даже две: одна кататься, а другая – гарем. Зайдите на королевский ипподром – там сейчас проходят скачки кентавров.

В процессе заключительного осмотра города и забредя в городские трущобы, компания наткнулась на трактир нищих кварталов "Дикая степь". Трактирщик представился, как "Дикарь" и, не отставая от своих соотечественников, поинтересовался происхождением живописной группы. Пришлось поддерживать разговор, так как Авантюрист, понимал, что именно в таких местах и можно случайно узнать интересующие тебя сведения, притом, во вполне достоверной форме. Выяснив все подробности, в общем-то не представляющие никакого интереса, друзья решили перекусить. Через некоторое время они пожалели об этом, так как контингент завсегдатаев заведения сложился из низшего сословия Кентавра. Судя по пропитым лицам, посетители почти не покидали стен трактира. Грязные, почерневшие столы практически не убирались, за редким исключением. Объедки просто-напросто смахивались на пол, до прихода ночной уборщицы. Нецензурные выражения навсегда вытеснили обычные слова из лексикона, вросших в скамьи, посетителей и шёпотом здесь никто не разговаривал. Ор стоял такой, как-будто все разом решили, во что бы то ни стало, перекричать друг друга. Всё это – одновременно. Синяки никогда не сходили с потемневших физиономий. Дроуту показалось, будто пронеслась реплика в сторону Бори и он грозно спросил местную публику:

– Кто назвал Бориса сушёным баклажаном? Вовсе он не чёрный, а так – тёмно-коричневый. В общем – мумия, как мумия...

Один пропитой малый наклонился к уху Грога и намекнул, чтобы Авантюрист осадил своего друга. Тот тяжело вздохнул и, с мыслями о пропитых извилинах, ответил ретивому собеседнику:

– Если я скажу Дроуту, что ты оскорбил его маму, то твой шлём, напоминающий помойное ведро, будет напоминать шлем – морион, с загнутыми краями и лёгкой помесью кепки – аэродрома.

Закончилось всё вполне предсказуемо. Незапланированные полёты в окно можно было не считать таковыми, учитывая их неизбежность. Драка вышла скучной и поесть, толком, не получилось...

Придя засветло на пирс, друзья увидели Рэндора с обеими спутницами. Они, как всегда, о чём-то горячо спорили. Заметив приближающихся друзей, рыцарь повернулся к ним и, улыбаясь, спросил:

– Ну, чем вам запомнилась центральная улица города?

– Жуликами и обилием недоученных талантов, всех мастей со всех волостей, – усмехнувшись, ответил Борн.

Грог согласился с товарищем:

– Никогда бы не подумал, что из мусора местной свалки можно сделать столько бесполезных сувениров.

...

Ночью Грогу снился сон про то, как он изготавливает сувениры, восседая на куче хлама, прямо посередине Кентавра. За поделками уже выстроилась длинная очередь и по ней пронёсся волнительный шёпот о том, что мусора на всех может и не хватить. Вслед за этим, раздался взволнованный голос: «Больше двух в одни руки не отпускать!» Руки, лезущие из-под земли, требовали для себя своей доли и постоянно мешали работать...

Глава восьмая

Подводные пловцы

Утром выяснилось, что Рэндору позарез нужно попасть в город «Единорог», стоящий на другом берегу реки, чуть подальше от её устья. Исходя из этого, паруса подняли рано утром, когда солнце, только-только, поднималось из-за горизонта. Свежий ветер наполнил паруса и Люська отвалила от стенки, держа курс на север. Видневшаяся поодаль деревня называлась «Рыбий хвост», что говорило о рыбацком характере поселения и, о чём недвусмысленно намекал герб над деревянными воротами, стоящими при въезде. На гербе был старательно выведен рыбий хвост, сильно смахивающий на русалочий. Расставленные на берегу, для просушки, сети, колыхались на ветру, вместе с членами рыболовецкой артели, которые, после посещения местного трактира, больше не могли сопротивляться натиску ветреной и сумасбродной стихии.