Текст книги "Подковы для единорога(СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Пинку конечный результат не просто понравился – он его даже восхитил. Авантюрист не выдержал и подразнил гнома:

– Резиновая броня. Коэффициенту отдачи равняется, примерно, около восьмидесяти процентов.

– Что это значит? – не понял Пинк, посмотрев на Грога удивлённым взглядом.

– Это значит, что при ударе кувалдой по Борису, отдача будет равна силе удара, но, меньше на двадцать процентов. Наступающий сам получит по морде своим же оружием. Ну, тут, конечно, есть совокупные факторы, такие как – где во время боя находится Боря: стоит, сидит или лежит. Если он прислонён к дереву, например, то отдача будет максимальной. Если стоит, часть энергии пойдёт на его опрокидывание. Попросту – он улетит от удара.

Грог ещё раз оценил результаты коллективного труда и удовлетворённо заявил:

– В целом – неплохо, но – жарковато...

– Только не для него, – поправил его Борн.

Остальные постояли, посмотрели, поцокали языками, как копытами и разошлись, каждый по своим делам.

Пока мужское население, на привале, разминалось, чем Бог послал, отдыхая от трудов праведных, Эллима нашла на лужайке какие-то синенькие цветочки и сплела из них венок. Задумчиво покрутив изделие в руках, она водрузила его на голову Руди.

– Вот-вот! – воскликнул Грог. – Правильно. Только венок должен быть радикально большего размера.

– У меня и чёрная лента, где-то завалялась, – поддержал идею Борн, шаря по карманам.

...

Следующим утром караван продолжил движение. Судя по карте, город должен быть где-то неподалёку. Подобие дороги шло вдоль лесной опушки и, как только автопоезд вынырнул из-за леса, «Коровяк» открылся во всей красе. Он был очень похож на «Акулий глаз» и путешественники стали опасаться повторного набега торговцев, только уже на суше. Пока всё было тихо. Солнце освещало шаровидные крыши домов ярко, жизнерадостно. Золочёные детали декора сверкали в его лучах, слепя глаза, а весёлые блики солнечных зайчиков играли в стёклах окон. Чёрные тени создавали поразительный контраст между тьмой и светом, подчёркивая красочность пейзажа. Они ложились на стены, крыши и неширокие улочки города. Вся эта феерия, по чьей-то первоначальной прихоти, выросла на границе степи и обширных болот.

– Название города с каким-то дальним прицелом, – проворчал Грог и автопоезд въехал в его ворота.

Все мальчишки этого города гоняли по улицам каучуковые мячи: пиная, толкая и забрасывая руками в обручи от бочек. Кольца они крепили на стене и развлекались, как умели. Иногда попадали и в окна, к радости стекольщика. Родители уставали махать ремнём, делая кожаное внушение непослушным чадам, а на следующее утро папаши, поддерживая спадающие штаны рукой, шли на базар покупать новый ремень, потому что старый куда-то запропастился.

Рэндор отправился по своим делам, как всегда прихватив с собой Ламуну с Адой, а остальные готовились знакомиться с городом. К тому же, нужно было подыскать ночлег. В это время, на улице ребятишки гоняли мяч. Наблюдая за игрой юных футболистов, товарищи и сами почувствовали себя детьми, да так, что ближе к вечеру прошёл футбольный матч между пришельцами и мальчишками.

– Ну и как? – спросил Грога вернувшийся Рэндор.

– Счёт 5:0, в пользу мальчишек и счёт за выбитые окна – три штуки.

– Чего три штуки? – не понял рыцарь.

– Три окна – Дроут вышиб, – пояснил Авантюрист.

– Так чего же он мазал постоянно?

– А он за один раз. Как врезал по стенке и... Ну, сам понимаешь...

Собравшись все вместе, пошли в ближайший трактир поприличнее. При любом таком заведении, как правило, существовали постоялые дворы. Или наоборот: при гостинице имелся кабак – суть дела не меняет. При опросе первого встречного, он просветил чужеземцев о том, что неподалёку есть трактир – больше трактиров в городе нет.

– Как, – удивился Авантюрист, – в таком большом городе больше нет кабаков?!

– А другие себя кабаками не считают, – пояснил прохожий.

– А чем же они себя считают? – вмешался Борн.

– Как чем? Гораздо выше! Пройдите в нищие кварталы: это отсюда недалеко и место там приличное.

– В нищих кварталах? – съязвил Дроут.

– Ха, – улыбнулся собеседник. – Это название из далёкого прошлого, когда город только-только становился на "ноги". Кварталы преобразились, а наименование осталось. Чем-то, вроде бы, даже, цинично – символично.

Окончательно запутавшись в определениях, он продолжил путь, а наши герои продолжили поиск ночлега. Искать долго не пришлось и уже через пять минут друзья упёрлись носами в питейное заведение.

– Ресторация, – гнусавым голосом прочёл вывеску Грог. – Выпендрился, да? Ты, Борн, посмотри: кругом кабаки, трактиры и харчевни. Ну, ещё таверны попадаются, а тут...

Сплюнув, он закончил чтение: "Дикая степь".

Внутри было относительно чисто и, в целом, спокойно. Блеяла волынка. В подмогу ей, на нервах, играл какой-то струнный инструмент, неопределённой национальности. Звенел и бухал бубен – то в такт, то не в такт. Пока ещё не пришло время "Х", когда музыканты надираются до зелёных человечков и играют: кто в лес – кто по дрова. Тренькают терпимо, но, мастерство бы подкачать им – не мешало. Когда посетители надерутся до состояния поклажи – можно вообще не играть по нотам, игнорируя последние: один волен исполнять медленную мелодию, а другой – зажигательную "мамушку". Третий член музыкального коллектива может чередовать ритм, через несколько тактов, переключаясь с одного на другого – всем всё едино. Заодно – всем посетителям угодишь... У народа разные вкусы и пристрастия – для этого и выписаны из-за границы такие мастера. Пока своих воспитаешь... С приходом музыкантов начинали подтягиваться постоянные клиенты: послушать свежие новости, старые байки, да и просто опрокинуть кружку-другую несвежего пива. С этого времени пошёл отсчёт неофициальному открытию забегаловки. Официально – она работает круглосуточно. Трактирщик по прозвищу Дикарь уже надраил посуду до зеркального блеска и скучал, в ожидании первых посетителей. Первыми оказались наши герои, перешедшие сразу от слов к делу. Даже к двум – одновременно: и закусывая, и снимая номера. С последним вопросом проблем не возникло, а вот с первым вышел некоторый напряг. Пока Дикарь бегал отдавать консьержке распоряжение, насчёт приготовления номеров к постою, товарищи разминались лёгкими напитками. Пинк опрокинул кружку пива и, когда поставил её на стол, то изо-рта у него торчала порядочная ветка вереска.

– Пинк, что это у тебя за кусок во рту? – спросил Грог.

Гном брезгливо, двумя пальцами извлёк инородный предмет, не имеющий к закуске никакого отношения и выбросил его в зал. Сплюнув, он вытер рот платком и высморкнувшись в скатерть, в сердцах воскликнул:

– Кабатчик – сволочь! Хотя бы фильтровал напиток...

– Ладно, хоть – не таракан! – не согласился Борн, заглядывая в кружку в поисках ингредиентов, идущих на приготовление пива.

– Зато ресторация, а не какой-нибудь замызганный трактир "У помойки"! – весело отреагировал Авантюрист.

Прибежал Дикарь и с ходу заявил:

– Конюшен у нас нет!

– При чём тут конюшни?! – возмутился Грог, грозно сверкая глазами.

– А куда селить ваших лошадей? – растерялся ресторатор.

– Повальский гоблин тебе лошадь! – сердито перебил его Дроут. – Это единорог, дурень – присмотрись повнимательнее.

Кивнув на Люську, он добавил:

– А это его подружка...

– А это моя, – вздохнул Авантюрист, прижимая к груди пивную кружку.

Дикарь опять скрылся в недрах гостиничного комплекса, скрипя половицами: то вдалеке, то над головой, то опять в другой стороне. Было похоже, что они с консьержкой играли в прятки и в догонялки – одновременно. Поскрипев рассохшимся деревом, трактирщик вскоре вернулся, неся с собой новый вопрос:

– Горничная спрашивает, что стелить Жоре – сено или солому?

– Простынь! – рявкнул орк. – За всё уплачено!

Дикарь опять унёсся скрипеть сухим деревом, а товарищи продолжили трапезу. Пока она заключалась только в дегустации напитков местных виноделов и пивоваров. Кабанчик, на массивном вертеле, ещё поджаривался в огромном камине, распространяя невыносимо-аппетитный запах по всему помещению, включая верхние гостиничные этажи. Румяная, красно-коричневая корочка шипела горячим жиром и немного дымила. Судя по целостности туши – охотники совсем недавно принесли её сюда. Из неё не вырезали ни одного кусочка. Кабанчик над огнём крутился самостоятельно. Медленно, но – верно. Пинка заинтересовал механизм вращения. Он отсутствовал, а гнома глодало любопытство.

– Может быть, зверь вращается с помощью магической мысли? – предположила Сюзи.

Ответа, естественно, она не получила. Все только неопределённо пожали плечами, состроив из лиц рожи. Пинк ещё раз внимательно осмотрел вертел и обратил внимание на то, что один его конец упирался в боковую стену камина и терялся в ней. Пока вопрос остался без ответа и гном заглянул в дымоход. Там сушились чьи-то носки. Или коптились. Пинк молча показал рукой на камин и брезгливо поморщился. Грог посмотрел на нижнее бельё и по-своему прокомментировал ситуацию, намекая на трактирщика:

– Или подарки ждёт, от дедушки Санты, или ароматизирует носки, чтобы потом не воняли. Стирать, видимо, лень...

Все сгрудились вокруг кабанчика, заглядывая внутрь дымохода. Борн усмехнулся и сказал:

– Блин! Когда он их наденет, то ноги гоблины отгрызут, сбежавшись со всей округи!

– Отожрут – не успеешь оглянуться! – подтвердил Борис.

– Паразитов, наверное, морит, – выдвинул свою гипотезу Рэндор.

На полу лежали меха, раздувающие огонь в камине. Привод у них был ножной и Дроут, со всей дури, врезал ногой по рычагу. Зола разлетелась по всему помещению, а носки вылетели в трубу не хуже ведьмы, опаздывающей на шабаш. Когда товарищи прочихались, отплёвывая чёрную сажу, как-раз появился Дикарь. На немой вопрос и указание пальцем в сторону дымохода, он схватился за голову и прокричал:

– Уборщик, хренов – убью, падлу! Всех клиентов разгонит, сволочь!

Узнав, что носки улетели, трактирщик несколько успокоился.

– Вот дерьмо! – сказал он в сердцах, намекая на прислужника. – Сколько раз его за это били, но, у него просто мания, какая-то – вешать свои носки в дымоходе.

– Может быть – он мазохист? – спросил Авантюрист.

– Как это? – не понял Дикарь.

– Ну, любит себя мучить или, когда его другие мучают.

– Очень даже похоже, – согласился трактирщик, ещё раз заглянув во внутрь, видимо, для очистки совести.

Окончательно убедившись в том, что носков в дымоходе нет и кабанчику ничего не угрожает, он вернулся на своё рабочее место. Пинк спросил Дикаря насчёт привода, вращающего вертел.

– А-а-а, – равнодушно промычал тот и, вернувшись к камину, открыл на нём боковую крышку.

Она скрывала верёвочный механизм, принуждающий вертел к вращению. Затем трактирщик указал пальцем на волынщика и сказал:

– Конец верёвки привязан к его ноге. Он всё-равно ей отбивает такт, без толку, так пусть хоть делу послужит. В должности истопника, он у меня на полставки. Ну, а верёвка уже приводит механизм в движение.

– Ясно, – понятливо кивнул головой Грог. – Швейная машинка с ножным приводом.

Зал ещё был почти пуст, а наши герои уже отведали жаркого, стараясь не думать о носках. Мимо окон, на носилках, пронесли трубочиста, навернувшегося с крыши. На все вопросы, что случилось и что его так сильно напугало, он ответил: "Ведьма, в трубу, с такой силой вылетела, что с неё даже носки слетели. Чёрная сажа осела на всех ближайших крышах домов".

Завсегдатаи не торопились в питейное заведение, несмотря на запах жареного кабана и, в стенах ресторации, повисла скука. Дикарь ещё раз пробежался полотенцем по кружкам и начал неспешный разговор с посетителями. Рассказав пару анекдотов с бородой, он вдруг оживился, вспомнив недавнюю историю:

– О! Вы слышали про публичный дом?

– Это как, – уточнил Грог, – в принципе или ты имеешь ввиду какое-то конкретное заведение?

– Да про наш – родимый, – объяснил Дикарь. – Что тут было... Тролль заглянул на второй этаж дома терпимости, проломив стену головой. Тупое животное что-то искало. Во всяком случае так утверждают все очевидцы тех событий. Голова торчит в стене. Тролль орёт. Кто это видел воочию – сразу обгадился. Ступор. Всеобщее смятение и поголовные аварии. Клиенты, вместе с обслуживающим персоналом в обнимку, разбегались в темпе вальса, как тараканы – в разные стороны от места нападения, при этом совершая вращательные движения вокруг своей оси. То есть – в таком же стиле. Кто-то улепётывал в позе наездников, а кое-кто прошмыгнул шеренгой – мужиков пять в связке. Прыгая, как зайцы, они скрылись в направление озера "Скорби".

– Топиться, наверное, побежали, – коротко бросил Борн.

– Самое интересное показала молодая пара, – продолжил Дикарь. – Им все, без исключения, отдали пальму первенства. Тяни-толкай получился, какой-то, под номером шестьдесят девять. Пока один бежал, другая отдыхала. Потом поменялись. Итак – несколько раз. Главное – не останавливаться, по дороге на озеро "Скорби".

– Чего их всех на озеро Скорби тянет-то? – удивился Борн.

– А там дикий пляж есть, – пояснил Дикарь. – Можно отлежаться, осмотреться, пока тролль не уйдёт. Кстати, слышали про Сатир?

– Что именно? – заинтересовался Дроут, поглядывая на кабанчика и уже думая о том, чтобы заказать себе ещё пару кило жаркого.

– Там тоже, не так давно, тролль дел наворотил. Правда, разнёс не гнездо разврата, а трактир "Раздвоенное копыто". Трактирщик "Недолив" хотел ему откусить всё, что можно, но, утверждают, что не нашёл.

– Пусть откусит у своих музыкантов-охотников, – намекнул ему Грог.

– Дался им этот тролль, – задумчиво сказал Рэндор, обратившись к Авантюристу.

– А вдруг это тот самый – взорванный? – сделал предположение Пинк. – Наверное, своё оторванное, взрывом, хозяйство ищет.

Пока дамы краснели, а мужское население обсуждало достоинства и недостатки подобных шоу, Дроут заказал себе ещё два килограмма жаркого.

– А что это такое? – удивлённо спросил Дикарь,

– Ты что – дикий, – опешил орк, – или дураком прикидываешься? Только не говори мне, что ты не знаешь название зажаренного мяса.

– Да я не про мясо, а про килограммы, – оправдывался ресторатор.

– Что это такое? – ещё больше удивился Дроут. – Мера веса, естественно!

– У нас всё фунтами взвешивается...

– Ну, вот столько!

Орк развёл руки в стороны, доведя размеры порции до половины среднестатистического кабана и Дикарь понял, что план сегодня он перевыполнит. Грог, оглядевшись по сторонам в спокойной обстановке, обнаружил, что она не такая и бедная, как показалось вначале. На стенах висели чучела и шкуры различных животных, гербы, оружие. По углам стояли великолепные рыцарские доспехи. Он оценил украшения, нанесённые на латы и сказал Борну:

– Классные доспехи: какое чернение, золочение, себе что ли такие же справить?

– В рыцари решил податься? – усмехнувшись, спросил варвар. – Будете вместе с Рэндором по стране шарахаться.

– Да нет, – вяло махнул рукой Авантюрист. – Дома поставлю – модно же. Да и красиво, мать его за ногу...

Борн так же поглядел на расставленные по углам доспехи и спросил, скорее никого, нежели обращаясь к Грогу:

– Интересно – доспехи именные или их так никто ни разу и не надел?

– Кто его знает? – отозвался Авантюрист. – На полевые они не похожи – больше на турнирные. Слишком красивые. Значит, чтобы это определить, необходимо искать царапины от турнирного копья, у которого был тупой деревянный набалдашник. Тебе охота? То-то и оно...

Друзья пошли по самому лёгкому пути и просто-напросто спросили об этом ресторатора. Тот шмыгнул носом и пояснил:

– Конечно, в доспехах никто не воевал. Их заказал мой дед, когда строил эту гостиницу.

– Ну вот – всё просто, – вмешался Дроут. – А вы тут развезли: паладины, рыцари, турниры...

Борн махнул рукой и предался размышлениям вслух:

– Некоторые утверждают, что в замках паладинов водятся всякие ужасы, в виде привидений. Интересно, а в некромантских хоромах есть, что-нибудь, альтернативное?

– Конечно – паладины, – не замедлил ответить Авантюрист.

– Что – по замку шастают? – напрягся Дикарь, подавшись всем корпусом вперёд.

– Ну, как ни... В темнице сидят...

Оценив всю красоту шутки, друзья посмеялись и тут Грог увидел над дверью подкову. Он спросил ресторатора об этой принадлежности, ранее не подозревая, что эта примета распространится так далеко. Услышав ответ: "На счастье", он даже удивился. Дикарь поставил кружку на стол и заговорщицки наклонился к собеседнику:

– Не всякая подкова на счастье. Одна мадам так увлеклась погоней за мнимым благополучием, что заказала кузнецу сувенир, пуда на три весом. Привезли ей подкову, повесили над дверью, внутри помещения, а когда вернулся с работы голодный муж, то так хлопнул дверью, что крепление не выдержало. Короче – прибило его на-хрен, прямо на пороге собственного дома

Узнав о сегодняшнем футбольном матче, Дикарь оживился и осведомившись о счёте, весело сказал:

– Народ у нас горячий и соревнования любит. Часто проходят городские бега. Вот, на последнем забеге выявился лауреат – горячий-горячий. Всех на три корпуса обошёл. Повар, который готовил праздничный обед – ещё горячее. Конечно – он целый день у плиты стоит. Проходя мимо кухни, победитель соревнований, увенчанный лавровым венком, с гордостью посмотрел на повара и оценил объём приготовляемого, в его честь, съестного. Банкет обещал быть насыщенным и долгим. Повар, в свою очередь, внимательно посмотрел на лауреата и, отщипнув от его венка несколько листьев лаврушки, бросил их в суп. Победитель бурно возмущался и начал, во всеуслышание, выражать своё недовольство нехорошими словами, вызванными негативными эмоциями, переполнявшими героя. Повар, не долго думая, достал кухонный нож таких угрожающих размеров, что спринтер показал в беге новый результат, который перекрыл собственный рекорд сегодняшних забегов. Суп давно выкипел, а свист тесака, рассекающего воздух, ещё долго раздавался в кварталах уснувшего пригорода.

Где-то в глубине подвала раздался глухой стон. Все напряглись, а ресторатор, с невозмутимым видом, продолжал протирать пивные кружки чистым полотенцем.

– Что это было? – спросил Борн, косясь на Дикаря и на крышку подпола, на которой стоял Дроут.

– Подземные цветы, – равнодушно ответил трактирщик.

– Чего?! – удивился Пинк, разинув, от удивления, рот.

Договорить ему не дали. Орк открыл крышку погреба, пристально всматриваясь в темноту, а в это время, из-под земли донёсся звук, как будто кто-то усиленно втянул носом воздух и блаженно выдохнул: "А-а-а!"

– Чего это там? – почти хором спросили все.

– Я же говорю – подземные цветы! – настаивал на своём Дикарь.

– Мы это поняли, – успокоил его Грог. – Но кто их там нюхает?

– А кто его ведает? Не копать же, чтобы узнать!

Дроут хлопнул крышкой и больше из глубины подвала никто посетителей не беспокоил.

– Эстет, хренов, – ворчал Авантюрист. – Нанюхался, что ли?

Дикарь снисходительно покачал головой и высыпал на стол горсть оранжево-красных плодов, со словами:

– Съешьте по ягодке – успокоитесь.

– А что это? – спросил Дроут, с подозрением косясь на незнакомые ягоды.

– "Гоблинская радость", – объяснил ресторатор, не переставая заниматься своими мелкими делами. – Нервы успокаивает, давление снижает...

Сюзи поглядела на дары природы и рассказала о делах варварского стана:

– У нас в стойбище, одна варварка постоянно жалуется, что у мужа лицо, как-будто он "Гоблинского лыка" объелся. Это не то?

– Нет, – успокоил Дикарь. – Эти плоды другие. А вот что это за сравнение – с лицом и лыком?

– Лицо, на вид, такое же кисло-горькое, как и сами ягоды.

– Ну, рецепт-то от этой напасти известен, – оживился Грог.

– Какой? – насторожилась магичка, приготовившись слушать и запоминать.

– Простой. Некоторые наши плоды и ягоды летом в рот не вломишь, но, стоит ударить первым морозам, так у них сразу же сладость появляется.

– Где связь? – спросил Борн, недоумённо пожимая плечами.

– Связь прямая, – почти сердито пояснил Авантюрист. – Пусть варварка своего мужа, в одних мохнатых трусах, на мороз выставит.

– Почему в мохнатых? – спросили все женщины хором, и даже предпочитающие молчать Миранда с Ламуной.

– А вдруг случится непоправимое? Идти ва-банк рискованно...

– Что именно – непоправимое? – раздражённо подгоняла рассказчика Сюзи.

– Отморозит шпингалет! Пусть морозит тело, а самое драгоценное в тепле держит.

– Можно было догадаться, – сказала Ада и украдкой заглянула под подол, видимо, даже инкогнито не желая дефилировать в мохнатых штанах.

Постепенно балаган заполнился угрюмыми людьми, веселеющими, в процессе принятия горячительных напитков. Дальнейшие дороги гуляющих расходились: кто продолжал дальше веселеть, кто грустнел, после употребления чрезмерной дозы спиртного, а кто-то начинал проявлять буйный характер. Ресторация уходила в ночь, по раз и навсегда заведённому сценарию, неизвестно кем и когда написанным, а посетители являлись послушными марионетками сценариста.

...

В эту ночь Грогу приснился варварский стан, в котором голые мужики, стоя на морозе в одних только меховых трусах, пытались изобразить на своём лице подобие улыбки. Пока у них это получалось плохо. Помогая друг другу растягивать уголки рта, одному чуть пасть не порвали. Чтобы не отморозить ноги, они приняли коллективное решение идти в публичный дом, благо до него было недалеко – всего-то пара сотен километров... Их вторые половины только и ждали этого, выскочив из юрт с дубинами в руках. У мужиков в руках цветов не было и побоище, как способ разрешение конфликта, оказалось неизбежно...

Глава двенадцатая

Реликтовые суккуленты на юных болотах

К утру кабак опустел: кто уполз, кто ушёл, еле держась на ногах, а кого и отнесли. В этом городе существовала служба доставки нетрезвых клиентов питейных заведений. Всё гениальное просто: трактирщик звонит в рынду, висящую у входа, три раза – чтобы тем, кому адресовано послание, понятно было. Если с первого раза не поняли, то уж с третьего – точно должны въехать. У каждого трактира своя комбинация звуков. И вот уже несутся двое с носилками, чтобы за определённую мзду, отнести перепившего домой. Щедрые чаевые – в порядке вещей. Как известно из старых анекдотов – будить и получать можно до тех пор, пока клиент не протрезвеет. Ну, поспит на улице... Иногда, над ночным городом, когда одновременно из нескольких злачных мест подают сигнал, непонятно что звучит: то ли набат, то ли заутренняя, то ли в колокольный ряд новинки завезли.

Утром, Рэндор с Грогом зашли в опустевший питейный зал. Следом спустилась Руди и, через некоторое время, подтянулась Эллима. Уборщики прибираться уже заканчивали и приступали к завершающей стадии очистки ресторации – извлечении клиентов из потайных щелей. Паладин, стоящий у входа, вызвал подозрение у служащих зала сильным храпом. Доспехи звенели и гудели, как кузнечный горн. Смотря на то, как из тяжёлых лат извлекают на свет Божий очередного пьянчугу, Рэндор усмехнулся и сказал:

– Как напьются – все в рыцари метят, а как начинается война, то у всего ополчения – грыжа.

– Это точно! – засмеялся Авантюрист. – Все сразу же хернёй страдать начинают.

– Не ругайся! – сердито предупредила его Руди.

– Что такое? – подтрунивал над ней Грог. – Это не ругательство.

– А что же?

– По науке, так называется грыжа, – пояснил Авантюрист.

– А как она выглядит? – спросила наивная Эллима, напрягая слух.

– Русалку помнишь, которая всплыла с огромным брюхом?

– Так что, грыжа, это – беременность? – захлопала ресницами эльфийка.

– Ага! – засмеялся Рэндор. – Беременное ополчение...

– Ты совсем зациклилась на этой беременности, – сердито сказал Грог. – Так выглядит грыжа, только в несколько раз меньше...

– А от чего она появляется? – не отставала Эллима.

– Надорвался человек и вот – пожалуйста! – несколько эмоционально объяснил Авантюрист положение вещей в современной медицине.

Грог с Рэндором уселись за стол и, пока остальные не подтянулись на завтрак, развернули карту. Военный совет малым составом должен был определить дальнейшие действия, а самое главное – выбрать превентивный маршрут, по которому в ближайшее время придётся перемещаться. Дверь на втором этаже хлопнула и вниз спустился Дроут. К его радости, кабанчик остался почти нетронутым. Завсегдатаи заведения предпочитали пить, а не закусывать. Зверюга уже подогревалась в камине, а орк уже пускал слюни. Следом спустился Борн и потихоньку подтянулись остальные. Предпоследним заявился Пинк, проспавший, по его словам, всё на свете, а последним, как ни странно, явился Борис. Кому он демонстрировал могучее резиновое тело, выяснять не стали. Масляные фонари в зале потушили и он погрузился во мрак. Горевший над товарищами светильник давал мало света, а жёлто-красное пламя, над фитилём, постоянно подрагивало, отбрасывая причудливые тени. Дикарь, после бессонной ночи храпел у себя в углу, где он поставил кровать.

– Без отрыва от производства, – прокомментировал ситуацию Грог и снова погрузился в изучение мест предстоящих боевых действий.

Затем, оглядевшись по сторонам и поморщившись, от недостатка света, он сделал гному деловое предложение:

– Надо бы электричество с подводной лодки сюда провести. Прямо с аккумуляторов. Подогнать караван ко входу...

– Времени нет, – перебил его Рэндор. – Да и не поймут, дикари...

Он тоже огляделся по сторонам и снова наклонился над картой. Ткнув пальцем в картографический шедевр, рыцарь продолжил:

– За каучуковым лесом расположена деревня "Топлянка". За ней сразу же начинаются обширные топи. Согласно карте, они называются "Гиблые Болота", Вот здесь расположено "Заброшенное Кладбище". Чуть правее от него стоит "Дом на болотах". Нам, судя по-всему – туда".

Грог тяжело вздохнул и предложил:

– Нужно провести разведку Борей.

– Может быть – боем? – поправил его Дроут, ища глазами свою дубину, размерами не уступающей молодому дубу.

– Нет – именно Борей! – не согласился с поправкой Авантюрист. – С кем там воевать, если не брать во внимание виверн – неизвестно, а вот ядовитые испарения, которые Боре по-фигу, очень, даже, могут быть.

У Бориса был обречённо-растерянный вид. Именно ему, новоиспечённой мумии и высушенному, без всякого подогрева извне, предстояло стать пионером похода на болота.

– А его эти реликтовые драконы не сожрут? – с опаской спросил Пинк.

– Виверна его просто-напросто выплюнет! – успокоил Грог гнома. – Это тебе не тигровая акула – жрать всё подряд, заглатывая, даже, упавшие за борт бочонки с гвоздями. Попробует на вкус, да и только...

Пинк почесал бороду, но сомнения его не отпускали. Он поморщился и попытался возразить:

– А всё же, если....

– Пустяки – по-новой замажем! – перебил гнома Авантюрист. – Латекса – завались!

– А наши действия? – спросил Борн, подперев подбородок кулаком.

– Пойдём следом за ним в купленных униформах. Будем изображать суккуленты.

– Кактусы на болотах – да? – ухмыльнулась Ада.

– В этих нарядах, нашими головами закусят, – согласился варвар с ассасинкой.

– Высушат и туристам продадут, – добавила Ламуна.

– Самогон сгонят, как из полноценных кактусов, – печально вздохнул Пинк.

– Угу! – мрачно поддакнул Дроут. – Из некоторых видов ещё муку делают и лепёшки пекут.

– Кстати! – подал голос Грог. – В настоящих гигантских кактусах дятлы селятся.

– Опять дятлы! – вздрогнул Пинк.

– Где? – вздрогнула Эллима, оглядываясь по сторонам.

Женщины напряглись, а Грог рявкнул:

– Господа офицеры – молчать!

Повернувшись в сторону работников зала, он добавил:

– Между прочим, вас, это – тоже касается...

Военный совет закончился и можно было приступить к завтраку. Как сказал Грог: "Дроут нездорово поглядывает на уборщицу". В ответ поступили возражения, по поводу гастрономических пристрастий орка: "А может он с другой целью на неё поглядывает?" "Тем более – надо отвлечь друга от нездоровых мыслей!"

Лениво жуя на десерт красную мякоть арбуза, всю усеянную чёрными точками семечек, Авантюрист задумался, погрузившись в себя с головой.

– О чём задумался? – спросил его Борн.

– Да вот – о распространение семян культурного арбуза.

Все усмехнулись над новой темой для диссертации, а варвар уточнил:

– Ну, и каковы результаты? Как его распространять?

– Съедаешь арбуз, а семечки с собой уносишь.

– Ты что, их выплёвывать не будешь? – удивился Дроут.

– Дикое животное – точно не будет. Да и я, нет-нет, но проглатываю порцию, а прямо здесь не обгадишься! Там, где-нибудь...

– Нет, конечно, но, если только сторож не прибежит, когда ты пожираешь арбуз прямо на бахче, – вмешался Пинк, видимо, попадая в схожую ситуацию.

– Но и в этом случае с собой прихватишь, – возразил Грог. – Штаны, не сапоги, и не носки – от ускоренного старта не слетят.

...

При выезде из города друзья увидели любопытную, но не отторгающуюся от действительности, картину: пьяный обнимается с деревом. Грог спросил стражника, дежурившего у ворот:

– Чего это он с деревом обнимается? Пьяный, что ли?

– Ну да, – добавил Борн. – Утро уже...

– Нет, – объяснил страж. – В дереве живёт его возлюбленная дриада.

– Древоточец, какой-то! – разинув рот, прокомментировал событие Авантюрист.

– Куси её! – добавил Борн и караван тронулся в путь.

Автопоезд покидал гостеприимный город, держа курс на юг. Два охранника у городских ворот обалдевали, глядя на единорога и кобылу Люську, с комфортом разместившихся в телеге, которая ехала самостоятельно – без их помощи...

Впереди лежали обширные болота. Миновав каучуковый лес, Пинк с грустью поглядел на высокие стволы деревьев, оставшиеся позади. Он не забывал, время от времени, увлажнять корни саженцев, бережно уложенных в телеге – в самом укромном месте. Впереди ждала неизвестность...

Постепенно, по дороге стали попадаться растения, характерные для зоны болот и все поняли – начинается. Деревня "Топлянка" появилась неожиданно. Она расположилась в низине, среди корявых деревьев и поэтому, её сразу не заметили. В облике мёртвого поселения прослеживалось что-то зловещее, а в атмосфере окружающего ландшафта, казалось, витала смерть. В том, что деревня нежилая, друзья скоро убедились. Воздух насквозь пропитался гнилостными запахами разложения и зловонными болотными испарениями. Бледный, ядовито-зелёный туман окутывал каждый дом и каждое дерево, росшее в округе. Подойдя к первому попавшемуся дому, Грог понял, что стучаться бесполезно. Уже навскидку было видно, что гнилые хоромы необитаемы. Во всяком случае – живых людей здесь не было.

– Мрак! – прокомментировал Борн общую картину действительности.

– Не разбредаться! – предупредил Грог товарищей. – Держаться вместе! Не нравится мне здесь...

Борис проигнорировал предупреждение и пошёл осматривать местные достопримечательности. Не успел он пройти и десяти шагов, как на него, из-за угла, выскочил зомби, вцепившись гнилыми зубами в резиновую плоть плеча. Боря аж присел, от неожиданности. Подскочивший, в два гигантских прыжка, Дроут, своей огромной дубиной загнал незадачливого охотника по шею в зыбкую землю. Теперь, оттуда, торчали только два уха, готовых в любой момент отвалиться, да ещё пара сверкающих безумных глаз и, столько же, клацающих гнилых зубов. Через секунду началось нашествие... Товарищи, прикрывая друг друга, усердно махали, кто чем мог, кромсая супостата в лоскуты; плюща, сминая, а орк засеял целый огород головами ничего не соображающего врага. Жора, своим рогом, дематериализовывал противника, отправляя в начальную точку появления. Он мог бы их ослепить, но, как сказал Авантюрист: "Они и так не видят, ни хрена!" Через минуту всё было кончено...