Текст книги "Подковы для единорога(СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Авантюрист пожал плечами и предположил:

– У старичка с ними, наверное, симбиоз – полное взаимопонимание и сотрудничество. Ну, как у орхидей с грибами. Этому, так же, грибы с плесенью поставляют питательные вещества, а он им кусок собственной плеши, на развод, а может, и ещё чего...

– В этом случае, союзники обнаглели и не отделались местом, под отдельный гарнизон, – уже засмеялся Борн.

– Ну, это не так плохо, – отозвался Грог. – Это говорит об экологически чистой местности. В данном случае – этого индивида.

Обратившись к Лешему, он спросил:

– Скажи-ка дедуля, а где находится затопленный "Город Теней"?

Старик странно и хитро посмотрел на просителей. Прищурив старческие глаза, он высунул кончик языка и продолжал загадочно молчать.

– А мы тебе гостинчик принесли, – вкрадчиво прошептал Авантюрист, раскачивая в бутылке пьянящую жидкость. – Нектар – что надо!

– Кажется, он и не знает, что это такое, а вы пытаетесь споить старичка, – вмешалась Руди.

– Чего не сделаешь на благо концессии, – ответил Грог. – А ему уже, по-моему, всё до фонаря. Жить осталось, на один глоток – до следующего понедельника...

Леший насторожился и пристально посмотрел на бутылку. Резко схватив её обеими руками, он молниеносно сорвал пробку и приложился к горлышку губами. Хлебнув "Нефилимского отстоя", старик преобразился. Глаза загорелись таинственным огнём, а плечи расправились. Пока он не наделал глупостей, свалившись в забытьи, надо было срочно продолжать допрос субъекта. Грог предпринял ещё одну попытку, уже нетерпеливо спросив о местонахождении города:

– Дедуля! Ну где этот долбанный городишко?

Леший сделал ещё пару крупных глотков, прямо из горлышка, и резко ответил:

– Где-где?!

– Женщины! – предупредил Авантюрист. – Заткните уши!

Но старик сказал совсем не то, что от него ожидало мужское население. Хоть их и предупреждали о странностях Лешего, он ответил просто:

– Прямо в бухте города! Разве что чуть подальше – в сторону "Пагод".

Сказав это, он вскочил на ноги и не расставаясь с бутылкой, исчез под падающим потоком воды.

– Он сбежал, – растерянно пробубнила Ламуна, вводя остальных в курс дела, в который они и без неё были введены.

– Да нет – наверное, за добавкой побежал! – предположил Борн.

– Почувствовал вкус жизни, – вздохнув, сказал Дроут, отхлёбывая из горлышка одноимённый напиток.

– Ты-то хоть не сбеги, – предупредил его Грог.

Как бы там не было, а дело сделано: адрес выяснен, пусть и приблизительно, но, город не иголка – в расщелину скалы не спрячешь. Выйдя из пещеры, товарищи застали Жору с Люськой в крайне растерянном состоянии. Единорог рассказал, что неожиданно из-под воды выскочило неведомое чудище и, радостно рыча, пробежало между ними в сторону города.

– Весело теперь будет там, – улыбнулся Борн.

...

Для поиска затопленного города нужно было спускать подводную лодку на воду. Хотелось того, или нет, но, пришлось возвращаться на «Мёртвый Берег», где возле кладбища погибших кораблей стояла их тренога. Борн почесал затылок и весело сказал:

– Надеюсь, всё-таки, что усатый тип не болтается на полиспасте...

– Фи, – отозвался Грог. – Кладбище рядом, а лопата у Пинка всегда с собой – в телеге. Представляю, с каким наслаждением он будет хоронить конкурента... Наверняка придумает сказку про то, как хоронят в гномьих поселениях – с расчленёнными на части.

– Зачем? – не понял Борис, исподтишка разглядывая своё тело.

– Чтобы немедленно отрубить голову лопатой – на всякий случай. Вдруг соперник оживёт, а так, гарантия на все сто, что тот больше никогда не встанет на ноги.

До кладбища добрались без происшествий. Тренога стояла там, где её оставили и никто не покусился на имущества Пинка. Спустив подводную лодку на воду, гном приступил к её подготовке к плаванию. Наконец-то, он закончил и, теперь уже водный караван, двинулся в сторону "Юга". Разбить лагерь решили на берегу "Полуострова Плача", в паре миль от города. Это место было выбрано не случайно: оно имело среднее значение в расстоянии, между "Югом" и "Пагодами", и приблизительным местом, указанным Лешим. Время, отпущенное на подводную эпопею оставалось неизвестным и поэтому, сначала решили посетить город, чтобы запастись продовольствием.

Товарищи увидели Лешего на улицах "Юга", марширующего по-военному и певшего боевые гимны. В руке он держал бутылку и размахивал ей над головой. Прохожие шарахались от него в разные стороны, а стражники пребывали в полной растерянности, не зная, что предпринять – местная достопримечательность, всё-таки...

– Такого я от него не ожидал, – уважительно отозвался Грог о проделках отшельника.

– А чего ты от него ожидал, – спросил Борн, – чтобы он на рынке грибами торговал?

По-быстрому отоварившись всем необходимым товарищи спешно покинули городские улицы. Как сказал Грог: "Уносим ноги, пока нас не обвинили в диверсии!" "Да-да! – добавил Рэндор. – И в порче живых памятников"...

Берег оказался безлюдным, что было только на руку. Песчаный пляж способствовал работе, не создавая препятствия валунами и более мелкими камнями и пока всё шло нормально. Треногу оставили там, где оставили. Борн, не подумав, предложил:

– Может быть виселицу сюда привезём?

– А зачем? – возразил Пинк. – Мы как были на острове, так на нём и остались – зачем двойную работу делать?

Подводная лодка, с гордым и непонятным названием "Хорхой", лениво покачивалась на волнах. Состав команды, сформированный ещё в прошлый раз, пришлось пересмотреть. Руди с Мирандой отводилась роль водолазов и, место их дислокации было на баркасе. Жоре с Люськой отводилась роль наблюдателей, а Дроуту – охранника. Подводная лодка медленно погрузилась. Команда рассматривала в иллюминаторы дно озера. Вода имела среднюю степень прозрачности и все неровности дна и подводные скалы выглядели зеленоватыми. Сделав порядочный крюк, на дне так ничего и не обнаружили. Только с третьей попытки стали попадаться каменные блоки, имеющие искусственное происхождение. Лагерь перенесли ближе к месту находки. Стало ясно, что цель близка, но, опускалась ночь и, на сегодняшний день, дальнейшие поиски пришлось прекратить.

Глядя на ночное небо, каждый предался воспоминаниям. Над стоянкой повисла тишина и это, как ни странно звучит, создавало дискомфорт. Если бы около костра все старались перекричать друг друга, половина молчунов давно бы уже спала спокойным сном. Молчание нарушил Грог банальной фразой:

– Звезда упала.

– А почему они падают? – спросила Эллима, рассматривая длинный огненный след, оставленный метеором.

– А ты у трубы спроси, – посоветовал ей Авантюрист, протягивая эльфийке оптический прибор.

– Она слишком вульгарна, – отказалась Эллима, не желая вступать в полемику с вредным стеклом.

– Да ладно тебе – хоть посмеёмся...

Подзорную трубу взял Борис. Выдвинув её на всю длину, он нацелился в звёздное небо, пытаясь увидеть недоступное обычному зрению. Труба среагировала моментально:

– Здравствуй дру... Ё-моё! Что с тобой сделали эти изуверы?!

– Заткнись, дура! – рявкнул Дроут, ещё с первого раза, сразу же невзлюбивший оптику.

Она отвечала ему взаимностью. Пришлось замолчать, чтобы сохранить целыми линзы.

– Ну, вот и поговорили, – усмехнулся Борн, сладко потягиваясь.

Все повторили это действие и только сейчас поняли, как они устали за сегодняшний день.

...

Светило только поднималось над горизонтом, а товарищи уже были на ногах. Баркас с лодкой отчалили от берега и направились к месту находки. В иллюминаторе ещё было темно и пока солнце полностью не поднялось над гладью озера, под водой сохранялся полумрак, в котором ничего нельзя было разобрать. Постепенно солнечные лучи пробили водную толщу, осветив обломки строений, среди подводных скал. Пинк, зазевавшись, врезался в скалу и подводная лодка прошла её, чуть ли не насквозь, торча наполовину из чёрной породы. Все кубарем покатились на пол, проклиная всё на свете, но больше всего, неуклюжего бородача. Из общей кучи живых тел послышался голос, пообещавший лишить его национального достояния, если гном ещё раз допустит подобную оплошность. Выщипывание бороды без наркоза показалось Пинку слишком суровым наказанием и он машинально схватился за неё обеими руками.

– Ты что, мерзавец, сделал?! – крикнул Грог. – Подводную лодку или торпеду? Или глисту... Господа офицеры! Мы в ...

– Где? – переспросил его Рэндор.

– В задней части подводной лодки. В корме – в последнем отсеке...

– Но мы же в носу! – недоумённо возразил Борн.

– А-а-а! – раздражённо махнул рукой Авантюрист и приступил к разбору полётов.

Предстояло выяснить, что же всё-таки произошло. Когда нарисовалась общая картина происшествия, выяснилась любопытная деталь – скала поддалась не благодаря мощности подводной лодки. Скорость тоже оказалась ни при чём. Только сейчас открылась главная сущность шкуры хорхоя: когда она оказывается в замкнутом пространстве, то генерирует вокруг себя вакуумное поле. Это качество и способствует тому, что червяк без мыла проползает через любые препятствия – любой твёрдости.

– А как же быть с колёсами у тачанки, на которой мы катаемся? – задумался Пинк.

Авантюрист состроил неопределённую гримасу, пожав, при этом, плечами и сделал предположение:

– Они же полностью в грязь не погружаются, а про грунтовую дорогу и говорить нечего...

В своих выводах он уверен не был. Можно, даже, было сказать – совсем не уверен. Ещё раз почесав затылок, он подумал о том, что возможно роль играет целостность шкуры, а если её разрезать на куски – это качество теряется. Махнув рукой на подобные предположения, он предпочёл заняться делом, а не размышлениями на отвлечённые темы. Задний ход, без проблем, вывел подводную лодку на свободу. На скале остался след, в точности повторяющий очертании субмарины. Куда девалась скальная порода, оставалось только гадать. Гадать было некогда и настоятельно порекомендовав Пинку быть внимательнее, товарищи продолжили обследование "Города Теней". То, что это был именно он, теперь ни у кого не вызывало сомнений. Через пару сотен метров стали попадаться целые дома, пустыми глазницами выбитых окон таращившихся на пришельцев, посмевших нарушить их покой. Промелькнул шпиль ратуши и центральный городской фонтан. Целые кварталы многоэтажных построек хранили молчание о былой роскоши города. Судя по строениям, нынешний "Юг" и в подмётки не годился утопленнику.

Рэндор нервничал. Примета, сообщённая старым эльфом, никак не хотела себя обнаруживать. Неожиданно он крикнул:

– Стоп! Это оно...

"Хорхой" застыл над огромной каменной плитой, лежащей на массивных гранитных блоках. В крышке своеобразного саркофага имелись круглые и, по всей очевидности, сквозные дыры. Они, вероятнее всего, служили когда-то монтажными отверстиями, через которые пропускались многочисленные толстые верёвки для установки плиты на место. Руди с Мирандой нырнули и обследовав многотонную плиту, подтвердили первоначальные выводы.

– Тут никакая тренога не выдержит! – раздражённо проворчал Борн.

– Протаранить плиту на подводной лодке, – предложил Грог, вспомнив, с какой лёгкостью они прошили скалу.

– Нельзя! – возбуждённо возразил Рэндор. – Можно повредить посох. Неизвестно, на какой глубине он лежит. Вдруг – под самой крышкой?

– Ё-моё! – осенило Авантюриста. – Поднять плиту на "Шарах-Прыгунах!"

Все переглянулись. Работа предстояла долгая и то, только потому, что потребуется немало времени на доставку из леса шаров, способных количеством совладать с гранитной плитой.

– Вес камня в воде снижается, раз в шесть, – продолжал Грог развивать техническую мысль. – Нам не нужно, чтобы заглушка улетела в Повалье. Достаточно просто сдвинуть её в сторону и бросить, к такой-то гоблинской матери. Хорошо, что крышка вся насквозь дырявая. Это значительно облегчит задачу гному, которому не нужно будет мудрить с приспособлением для крепления.

Две недели ушло на то, чтобы доставить "шары-прыгуны", путешествуя, туда-сюда, в лес шаров. Лианы, так же, подошли, как нельзя кстати. Телега буквально летела за тарантасом, едва касаясь колёсами земли, а в один заход, так и вообще транспортировалась исключительно по воздуху. Скопив на берегу достаточное количество шаров, можно было приступать к водолазным работам. Проверив ещё раз расчёты, Грог удовлетворённо кивнул головой. Теперь предстояло загнать растительные понтоны под воду. Это было самой непростой задачей, осложнявшейся тем, что невозможно было шары сдуть. Приходилось загонять их под воду надутыми, с помощью полиспаста. Поэтому, всё-таки, пришлось установить на плоту треногу.

– Хорошо – плот тяжёлый, – вздохнул Грог. – А не то улетели бы, к едрене – Фене.

– Руди с Мирандой, как штатным водолазам, предполагалось крепить лианы, просовывая их в отверстия гранитной плиты. Толстая медная проволока, с крючком на конце, служила приспособлением, позволяющим проделывать это с лёгкостью. Миранда суёт лиану в дыру, а Руди, крючком, ловит его под плитой и вытаскивает со своей стороны. Затем, она доставляет конец на плот и там, с помощью полиспаста, его тянут-потянут. "Вытянуть не могут!" – постоянно ворчал Грог, которому до смерти надоели монтажные работы. Сидя в подводной лодке, он отвёл себе роль координатора проекта, наблюдая за действиями товарищей со стороны, но, удержаться от едких комментариев не мог. Не мог он отказать себе в удовольствии получить удовольствие.

Наступил час "Х" и при креплении очередного шара, гранитная плита дрогнула. Ещё один шар и она уже свободно парила в толще воды. Прицепив один конец лианы к баркасу, а другой к плите, её осторожно отбуксировали в сторону. Руди с Мирандой хотели перерезать пуповины у шаров и отправить последние в свободное плавание, но, Грог решительно, с помощью языка жестов, приказал проткнуть их ножами. Водород вышел наружу, крупными пузырями поднимаясь к поверхности. Плита рухнула вниз, подняв тучу ила, которая на время закрыла собой весь обзор.

– Зачем? – спросил Рэндор.

– Что – зачем? – уточнил Авантюрист.

– Зачем их было протыкать? Пусть бы плыли...

– Ничего вы не смыслите в технике безопасности. Пристанут шары к берегу. Найдут их вездесущие мальчишки... Хорошо, если просто проткнут острой палкой, а если он к ним в костёр попадёт? Бабахнет так, что: куда острые лыжные палки, куда пассатижи...

Пока они обсуждали технику безопасности и последствия, могущие последовать в результате её нарушения, Руди с Мирандой уже привязали найденный "Посох Власти", а Дроут вытягивал его на плот. Пока лодка всплывала, Грог рассказал рыцарю свои соображения насчёт того, как посох прятался:

– Правитель этого города пошёл по другому пути, нежели рассказано в нашем опусе. Расставаться с посохом он не захотел, но и применять боялся. Правитель просто напросто замуровал оружие, накрыв его массивной плитой. Чтобы никто не смог им воспользоваться, он приказал вместительный колодец выложить из огромных блоков, чтобы никакой подкоп не смог преодолеть преграду. Положив туда оружие, сверху колодец накрыли такой массивной плитой, что ни о каком воровстве не могло идти и речи. Правитель, охраняя оружие, применил самую правильную тактику: оружейный колодец разместил не в подвале замка и не в подвале монастыря, где можно спокойно и без посторонних глаз попытаться извлечь посох – он поместил его на центральной площади города, где всегда полно народу и шастают толпы стражников.

Рассматривая на берегу "Посох Власти", Грог обратил внимание на то, что он имел довольно странную конструкцию. Длиной более двух метров, он мало походил на ручное оружие, но, провод, выходивший из задней части, упирался в заплечный ранец. Странно, но массивный ящик должен находиться на спине, а не в телеге – на это намекали два полусгнивших ремня. Сам посох, судя по конструкции, состоял из двух, и даже из трёх частей, если не считать рундук с лямками. Авантюрист лениво зевнул и сказал Рэндору:

– Предполагаю, что оружие жутко индивидуально. Без хозяина, будет проблематично пуляться огненными шарами. Хотя, кто его знает...

...

В одну из ночей Грогу снился сон про то, как он крадётся по лесу шаров. С другой стороны крались Руди с Эллимой, держа в руках «Черный посох власти», а заплечный ранец несла Сюзи. Ламуна летела над лесом, шелестя прозрачными крыльями. Её задачей являлось координирования огня. Ада настолько законспирировалась, что заблудилась... Что сильнее бабахнуло: посох или лес шаров – та к и осталось невыясненным...

Глава пятнадцатая

Ночные серенады

Караван медленно двигался в сторону «Мёртвого берега», где среди погибших кораблей, их ждала погрузочная площадка. Справа на траверзе лежали величественные горы, среди которых располагались «Пагоды», в которых розовощёкие монахи вели трезвый образ жизни. Без забот, без хлопот, они мирно предавались безделью, прикрываясь благородным предлогом уединения. Тщательно избегая всевозможных потрясений внешнего мира, монахи прозябали на «Полуострове Плача», в полной безвестности. Цивилизованный мир сотрясали катаклизмы, врываясь в него войнами, эпидемиями и государственными переворотами, а в этом мирке жизнь текла неторопливо. Рясы приходилось регулярно распарывать, добавляя по бокам лишний аршин рубища, так как размер животов не стоял на месте. Постоянно совершенствуясь в приёме пищи, послушники добились впечатляющих результатов.

У подножия гор, в долинах – лежали яблоневые сады. Кое у кого, это вызвало сомнение в том, что плоды идут исключительно в пищу, а не на производства сидора. Показавшиеся виноградники, тянущиеся по каменистым склонам, только укрепили его в этом убеждении. Пахло жасмином, но, это к делу не относилось. Путь каравана проходил совсем близко от берега. Несколько монахов бежало в их сторону, отчаянно размахивая руками и что-то крича.

– Кажется, они взывают о помощи, – равнодушно сказал Борн, смотря на то, как послушники, спотыкаясь и путаясь в рясах, со всех ног несутся к ним наперерез. В это время, один монах обернулся в сторону гор, что-то там высматривая.

– Бежим скорее! – крикнул ему другой.

Прыгнув в воду, монахи вплавь добрались до плота. Забравшись на него, они дико озирались по сторонам, до сих пор не веря в своё спасение. "Как вши при обработке дихлофосом", – подумал Авантюрист, смотря на то, как монахи суетятся.

– Что случилось? – лениво спросил варвар, с удивлением разглядывая беглецов.

Один монах отдышался и возбуждённо пояснил:

– По ущелью, с огромной скоростью, движется селевой поток!

Перед глазами разворачивалась картина катаклизма. Выворачивая деревья с корнем, по горам неслась вонючая жижа. Тяжёлые камни поток с лёгкостью увлекал за собой. Чуть ли не целые скальные образования подпрыгивали на несколько метров от земли, подгоняемые серо-чёрной жидкой массой. Её консистенция дурно пахла, сильно напоминая известный бесконтрольный процесс... Запах достиг побережья, делая жизнь её обитателей невыносимой, во всяком случае – на ближайшее время. В общем – вонища стояла страшная.

– Никогда здесь не видел такого селя! – воскликнул один монах.

– Это не сель, а тролль, – возразил другой.

– При чём тут тролль?! – сердито крикнул первый.

– Опять, скотина, кислых яблок обожрался! А ты молодец – оперативно из подвала выскочил...

– Да ладно тебе! Как он яблоки собирает? Они же маленькие...

– Нечего их собирать! – сердито возразил второй монах. – Тролль жрёт плоды вместе с яблоней. Только пеньки остаются...

– Кажется, арбузные семечки проплыли, – растерянно сказала Эллима, тыча пальцем в поток, уже потерявший свою силу.

– Как ты их там разглядела? – спросил её Грог.

Эльфийка молча показала ему подзорную трубу. Грог с подозрением посмотрел на свой карман, но, ничего не сказал.

– Мстит, наверное, тролль-то – усмехнулся Борн, переключаясь на принятие горячительного – для снятия стресса, как он сам пояснил.

Авантюрист скептически оглядел фигуры монахов, мокрых, с ног до головы и поинтересовался их дальнейшими действиями:

– Куда вы теперь? Назад – в "Пагоды"?

– Нет больше "Пагод", – грустно ответил один из послушников.

– Переждём катастрофу в "Коровяке", – поделился планами один из самых активных монахов. – Уйдёт тролль – вернёмся. Придётся заново отстраиваться...

– Причём – в другом месте, – ехидно прорычал Дроут, смачно отрыгнув послевкусие "Нефилимского отстоя".

– Ну а что? – успокоил монахов Грог. – Если всё не погибло, то, виноград будет размером с яблоки.

Пьяных монахов сгрузили в "Коровяке". Они порывались вернуться, чтобы идти бить морду троллю, но, их отговорили от этой затеи. Во всяком случае, посоветовали до утра никаких военных действий не предпринимать.

– Не пьём, не пьём, – беззлобно иронизировал Борн, укладывая очередного пострадавшего на свободное место возле телеги.

Утром, рабочие зала занимались своим привычным делом. Завсегдатая заведения, считавшего доспехи уже своими, вытряхнули: сначала из лат, а уж затем из ресторации. Закончив, как обычно, освобождать расписное железо от узника совести, стремившегося на защиту своей родины, они обнаружили остальные доспехи тоже занятыми, потому что храп не прекратился с изгнанием пьяного паладина. Уборщики пребывали в растерянности. Один осторожно подошёл к другому комплекту лат и приподнял забрало. Розовощёкая пьяная морда почти ничего не выражала, а на физиономии застыла лёгкая улыбочка. В остальных доспехах было то же самое. На кирасе одного рыцаря кто-то написал углём короткое иностранное слово...

...

Друзья спешили в город «Нос», где на рейде их ждала шхуна «Люська». Грог очень надеялся на то, что она никуда не делась. В противном случае, за душевное здоровье Пинка он бы не поручился. «Чёрный Посох» трясся в телеге, не прикрытый ничем и от этого, телега выглядела танком, пятившимся назад. Или тачанкой, с вот таким пулемётом... Он намекнул гному на упущение и тот накрыл находку попоной. Авантюристу пришла в голову шальная мысль: ему захотелось развернуть агрегат в сторону «Гиблых Болот» и провести ирригацию всей территории, а заодно, и стерилизацию, освободив местность от злобной живности. «Вопрос в том, что неясно, как он работает, – размышлял Грог. – Не испортился ли посох за то время, пока находился в воде?» Пока он пребывал в раздумьях, караван подошёл к стенам «Носа».

Вопреки опасениям, "Люська" стояла на якоре, единственным крупным судном эксплуатируя городской рейд. Команда на корабле оживилась и подкованные башмаки затопали по палубе, снимая корабль с якоря. Ещё через полчаса, шхуна заняла место у стенки, готовая принять в трюм сухопутные транспортные средства. Грог поднялся на борт, где его встретил капитан Стив. Обменявшись приветствиями, Авантюрист спросил:

– Ну, как вы тут без нас? Наверное все кабаки излазили?

– Да что ты! – испуганно ответил капитан. – Пока вас не было, вокруг корабля, каждую ночь, какой-то усатый тип на байдарке рассекал – серенады пел. Раз восемь перевернулся...

– А чего он хотел? – удивился Борн.

– Я же говорю – песни горланил. Спать не давал – всё какую-то ламунду звал. Почти требовал... Плотник Карл, на всякий случай, свою в три парусины закатал и столярным клеем замазал. Он не знал точно, что имел ввиду усач. А вдруг это она и есть?

Грог засмеялся, а Дроут заржал так, что мачты затряслись, вибрацией передаваясь на такелаж.

– А как же теперь Карл? – побеспокоился Пинк, начиная догадываться о причинах бурного веселья.

– Теперь из-под бушприта не вылезает, – пояснил Стив. – Так и торчит в гальюне...

– Откуда здесь взялся усатый прелюбодей? – удивился Борн. – Отсюда до "Коровяка" – о-го-го!

– Да – любовь преодолевает и не такие расстояния, – неожиданно, для всех, высказался Борис, поправляя покрывало, чем немало смутил матросов.

– Что-то я сомневаюсь, насчёт любви! – сердито возразил Пинк.

Матросы так не считали, проведя бессонные ночи в усиленном карауле. К тому же появление Бориса вызвало некоторое смятение в неокрепших умах. Психический шок удалось предотвратить, выдав матросам праздничную порцию спиртного, в честь возвращения экспедиции. На палубе появился корабельный врач Бальк и с ходу заявил:

– Опять у команды вши завелись!

– В море? – удивился Грог. – Может быть, в одежде кто пронёс?

– Она же у них новая, – не согласился доктор.

– Так и купались они, в чемеричной воде, после того, как переоделись, – вспомнил Авантюрист. – Вшивая команда! Наверное, у кого-то вошка впала в анабиоз и вот – проснулась...

– Ну так что – опять ванны принимать? С чемерицей...

– Нет, мля – с шампанским! Конечно с чемерицей! Не хватало, чтобы мы все чесались, как шелудивые! Форму перегладить горячим утюгом.

– А если утюг не поможет? – осторожно спросил Бальк.

– Поможет! – резко возразил Грог. – Это смотря как гладить.... Ну не шёлковую же одежду им заказывать? Вши категорически не переносят этой ткани...

– Я слышал, что из какой-то тли отличный краситель делают, кажется красный, – вмешался Пинк. – А из вшей нельзя?

– А-а-а! – отмахнулся Авантюрист. – Тебе-то это зачем, Пинкертон? У тебя любимый цвет в тон баклажану.

Руди, прислушиваясь к разговору, спросила:

– Грог, а почему ты Пинка, иногда Пинкертоном называешь? Это что – его полное имя?

– Не знаю... Просто хотелось низкорослому гному приятное сделать. Придать, хоть какую-то, степень солидности, повышающую его в глазах окружающих, да и в его собственных. А то он, бедный, извёлся весь, из-за своих комплексов: ростом мал, борода клочьями...

– Зато я петь и плясать умею! – раздался обиженный голос.

– И пить! – весело добавил Борн.

Рэндор, довольный успехами экспедиции, неспешно прогуливался по палубе корабля. Он обратил внимание на одну странность: все матросы занимались своими делами внизу и только один сидел на марсовой площадке, в обнимку с мачтой. Он спросил пробегавшего мимо кока Пудинга, о причине столь странного поведения моряка:

– А чего этот матрос на марсе уселся?

– Да вот, ваш Дроут сказал, что он так проголодался, что сейчас бы целым кабаном закусил!

– А матрос-то тут причём? – удивился рыцарь.

– Его Кабаном кличут...

– Кстати, а зачем Дроуту, такие большие надбровные дуги? – спросил Пудинг?

– От дождя...

Кок, подойдя к орку, вежливо обратился:

– Товарищ орк!

– Повальский гоблин, тебе товарищ!

– И тем не менее – что вы будете кушать?

– Команду! – заржал Дроут, поддерживая игру.

Вечером устроили праздник воссоединения. Каждый был в своём репертуаре и нет необходимости заново пересказывать уже известные сценарии.

...

Утром шхуна отвалила от стенки и взяла курс на остров «Каменный гриб». Предстояло принять решение, каким путём возвращаться. Трактирщик сказал, что в проливе, идущим по левобережью залива, вроде бы, никаких рифов нет, но, там есть какая-то другая опасность, о которой он толком не знал. Моряки, имеющие смелость, пройти этим путём, возвращались, несколько, загадочные. Некоторые совсем полоумные и всех тянуло обратно. Большинство совсем не вернулось. Так что, все прокладывают курс мимо города «Акулий глаз», хоть он и длиннее. «Идти мимо города – погубить всех плавучих торговцев, которые, в погоне за наживой, перетопят друг друга», – подумал Грог и усмехнулся. Его сейчас больше всего волновал другой вопрос: сколько они не путешествовали, но, никаких стад единорогов не видели. Не видели и яиц, кроме куриных. Что потом сказать Жоре? Он отогнал от себя эти мысли, как неразрешимые, на ближайшее время.

Подошёл Борн и спросил:

– Ну, что делать будем?

– А что делать будем? – вопросом на вопрос ответил Авантюрист. – Подойдём к проливу и посмотрим, чем там народ пугают. В случае чего подводная лодка проведёт детальную разведку.

Борн согласно кивнул, а стоявший неподалёку Дроут, равнодушно пожал плечами, давая понять, что ему всё-равно.

Пролив между островом "Каменный Гриб" и левобережьем залива "Акулья Пасть" неумолимо приближался. Как не смотрел Грог в подзорную трубу, никаких рифов, преграждающих водный путь – не заметил.

– Давай вперёд – не торопясь, – скомандовал он капитану, а тот продублировал команду рулевому.

"Люська" медленно вошла в воды залива. Грог уже давно сделал приспособление из растения "Глаз водяного дракона": шар укрепила Руди в районе форштевня, чуть ниже ватерлинии, а прозрачный черешок поднимался от него прямо к бушприту. Получилось, что-то вроде перископа, только наоборот: не из глубины разглядывать поверхность, а с палубы корабля – водные глубины. Впрочем, на подводной лодке было всё, как надо: шар, всплывая на поверхность, показывал обстановку на море.

Глядя в прибор, Грог ничего угрожающего не увидел. Прозрачность была средней терпимости и вполне сносная, для того, чтобы вовремя обнаружить опасность. По мере продвижения, стало кое-что проясняться. Ранее пугали тем, что пролив буквально забит рифами. На деле, это оказалось, не совсем, так. Точнее – совсем не так. Рифов было много, но все они расположились вдоль побережья. Хоть пролив и показался негостеприимным, пройти по нему было можно. Слухи, скорее всего, распространяли торговцы Акульего глаза. Но, всё оказалось сложнее, и рифы играли здесь роль, поскольку-постольку: на выступающих, в море, скалах – расположились сирены.

– Блин! – расстроенно выругался Грог. – Этого нам только не хватало! Спой светик – не стыдись!

– Что-то не так? – испуганно спросила Эллима и тревога передалась окружающим, особенно женщинам.

– Не так! – в сердцах воскликнул Авантюрист.

– А что? – допытывалась Руди, с тревогой всматриваясь в прибрежные утёсы.

– Видишь – на скалах птички сидят, с человеческими головами, притом, женскими?

– Ну, теперь вижу...

– По легенде, они сладострастным пением заманивают моряков на рифы. Услышав божественный вокал, мореходы не могут противостоять искушению, да что там говорить – с ума сходят, от любовной горячки. Ещё никто не смог устоять, кто слышал это пение – как завороженные, сами идут навстречу погибели. Насчёт баб, я не совсем уверен, но, утверждают, что на них гипноз не действует – никак. Так что будьте наготове! Борис вам поможет, а нам уже поздно поворачивать назад – легче проскочить...

– У женщин, надо бы ножи отобрать, на всякий случай, – шёпотом посоветовал Борн.

– Угу, – согласился Грог. – И яйцерезки – тоже... Вот Пинка, точно, нужно привязать!

– И баб, вместе с ним, – добавил Дроут.

Угрюмые скалы выпирали из воды и нависали над ней. Кругом валялись пожелтевшие кости, обрывки такелажа и чёрные обломки кораблей. Волны накатывались на берег, оставляя на нём белую пену; с рёвом разбивались о скалы, а брызги уносил ветер – обратно в море. Просоленные камни точились водой, а острые утёсы, до самого верха покрывал белый налёт соли. Над лежбищем сирен стоял стон стихии. Сирены тоже не молчали. Одна, как раз, подняла голову, готовясь начать свою задушевную песню. Сирена расправила крылатые плечи, прокашлялась и разинула рот, как варежку. Певица заорала так, что дубовая дверь, ведущая в кокпит, чуть не слетела с петель. Гнусавым голосом, фальшивя через ноту, она старательно выводила колыбельную для мореплавателей. Такого дерьмового исполнения Грог давно не слышал. Рулевой не выдержал напора и тут же направил корабль на рифы, где сидела эта гадина, энергично вращая штурвал и, при этом, безумно крича: