Текст книги "Эльфийский талисман, повесть о двух городах (СИ)"

Автор книги: Николай Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Да ты и впрямь, богачка, красавица! – заметил Ратки, повертев монету в руках, и даже попробовав на зуб. – Чистое железо, похоже, гномьей работы, и такая красивая чеканка. Только учти, что проку от этой штуки немного, тогда как кушать все хотят, да и одеваться тоже. Взять хотя бы вас с приятелем – при эдаком богатстве вы уплетаете за обе щеки, словно три дня не ели… Тебя твой приятель, что – совсем не кормил?

– Четыре! – честно призналась Надя. – Понимаете, мы… В общем, все четыре дня, пока плыли по Веху, питались всухомятку, и тем, что удавалось выменять и разогреть на камбузе. Мы ведь не знали, как здесь расплачиваются…

– Ну, теперь-то, красавица, ты голодать не будешь, – заметил Ратки. – Слушай, зачем тебе гостиница? Девки, купцы, пьяные матросы, дым коромыслом… За два дома от цирюльни Витахира есть одна тётка, комнату сдаст не за дорого. Одна «коричневая» – и месяц с приятелем можете жить на всём готовом. И насчёт одежды – у неё в нижнем этаже лавка…

– А я думаю, дальше мы сами справимся!.. – не выдержал Юра.

– То-то вы целую стражу бродили, как потерянные… – рассмеялся Ратки.

– В самом деле, Юр! – Надя перешла на русский. – Человек нас так выручил…

– Ага, выручил!.. – так же по-русски ответил Юра. – А то я не вижу…

«…как он на тебя смотрит…», – собрался продолжить он, да осёкся. «И за отсутствием Ани ты решил переключиться на меня? – вспомнились ему слова девушки. – Забыл, что мы просто товарищи по несчастью…».

– Просто я ему… э-э… не верю, – пробормотал он после неловкой паузы.

– Чудной у вас язык, красавица! – заметил неожиданный попутчик. – Никогда такого не слышал. Что, впрочем, и не удивительно, потому как языками-то я не особо… Так что, скажи своему приятелю, пусть берёт барахло и не отстаёт, потому что Крохана… Клянусь Крылатой Заступницей, красавица, такого города ты сроду не видела…

Юра не без опаски ступил на переброшенный через километровую пропасть мост. По соседнему мосту проезжали пролётки, по самому дальнему медленно ползли тяжёлые крытые фургоны, но этот, крайний слева, под двускатной крышей на столбиках был зарезервирован исключительно для пешеходов. Внизу виднелись неспешно плывущие облака и снова ставшие тонкими ниточками водопады, ещё ниже лежал гладкий, как зеркало, Вех с крошечными корабликами. А прямо впереди, в каких-то двухстах метрах, прямо над облаками и пропастью стояли построенные буквой «П» многоэтажные дома с балконами и двориками. Вдоль домов, огороженная перилами, шла узкая пешеходная дорожка.

– Невероятно! – воскликнула Надя, обхватив руками щёки.

– Сейчас мы войдём в Крохану, красавица! – подтвердил Ратки. – Увы и ах, всего лишь войдём, а не въедем. Надеюсь, ты не в обиде, что мы не взяли экипаж?..

– Я вам очень благодарна, что не взяли, – ответила девушка. – Вы и так столько для нас сделали… И потом, вы же видели, какое там столпотворение. Сразу три подъёмника пришли…

– Без тебя, красавица, мне ещё год ходить в подмастерьях, – усмехнулся Ратки. – А что до экипажа, то тут всё проще. Городские метли не раз и не два подавали петиции, чтобы им разрешили устроить на мостах лавки. Столько свободного места, полно народу и не позволяют расторговаться. Всякий раз Её Светлость отвечала отказом – придворные мудрецы доказали, что под тяжестью лавок и торгующих мосты попросту рухнут. Вот с тех пор цены здесь и «кусаются»…

– Ой, что это? – воскликнула Надя, когда в небе проплыло что-то большое, красно-серое.

– Воздушный корабль, с островов, – снова рассмеялся Ратки. – Можешь посмотреть, зрелище бесплатное, их здесь много. Порт на вершине Скалы, в трёхстах локтях над нами…

Подойдя к перилам, Юра увидел паривший в воздухе корабль. Острый, скошенный, как у «Конкорда» нос, длинный корпус с прямыми углами, закрытые полукруглые балкончики под широкими крыльями, и не сочетающаяся с законами аэродинамики широкая корма. Окружающие корпус кольцом алые паруса начали медленно складываться – развернувшись, воздушный корабль скользнул к вершине утёса.

Миновав арку в стене массивного четырёхэтажного здания, служившего воротами в город, Юра увидел не слишком широкую реку, лениво текущую в закованных камнем берегах. Две полные народа, широкие шумные набережные, растущие вдоль парапета деревья, два ряда домов, построенных стена к стене – в три, пять, а то и в восемь этажей. И пришвартованные вдоль набережной бесчисленные суда с мачтами и свёрнутыми вдоль рей парусами.

– Это и есть Вильсава, красавица! – объяснил Ратки. – Висячая река, что на протяжении двухсот пятидесяти полумиль, от Енотовых гор и почти до города «Ключ Аройу» нигде не касается земли. А город вокруг называется Крохана. Ни одного переулка, ни одной улицы, всего две набережных, и целых две тысячи домов, в которых живёт сто пятьдесят тысяч жителей… Но нам-то этого хватит, правда?..

Нависшее над крышами солнце подкрашивало реку в красный цвет. В темнеющем небе мутным пятном наметилась большая из двух лун – тёмно-красная Интики. А прямо над набережной парило похожее на крупную сову существо с ушами, клювом и широким хвостом, создающее вокруг себя едва заметный светящийся ореол.

Глава тринадцатая. Через соловьиный этаж

– Аню! – Ирику осторожно дотронулась до вздрагивающего плечика подруги. – Не надо, пожалуйста! Ну, что случилось? Кто ещё тебя обидел? Всё в порядке, мы снова дома, в Оско. А ты опять плачешь… Как будто тебя только что привезли…

Приподнявшись на локте, Анечка посмотрела на стены комнаты, украшенной резными деревянными панелями и гобеленами, на наборный пол. Залетевший в окна ветер шевельнул подвешенные пучки ароматных трав. От вида этого феодального великолепия сделалось до невозможности тошно – ткнувшись в жёсткую вышитую подушку, москвичка разрыдалась пуще прежнего.

– Аню! Зачем ты так? – села рядышком орнелийская принцесса. – Тебя отец хочет видеть, а ты рыдаешь, словно простолюдинка. Разве ты не знаешь, что высокородная дама в любой ситуации должна блюсти достоинство сословия…

– Ир! – Анечка взглянула на подругу стеклянными от слёз глазами. – Ты что, глупенькая? Не понимаешь? Я домой хочу. Хочу ездить на метро и танцевать на дискотеке, хочу завтракать на кухне с мамой, а не в трапезной с Ниету за спиной, хочу носить блузки и шортики, а не как девочка-припевочка, ваши дурацкие «колокольчики» в пол. «Возвышенные», «блистательные», «смиренные», достоинство сословия!.. Мамочки, до чего надоело!..

– Знаешь, Аню! – рассердилась Ирику. – Не обижайся, но ты иногда ведёшь себя, словно простолюдинка. Может и не зря мой брат Аски Осонахи сомневается в твоём происхождении. Наша бабушка, Кирайу Симахи – и то не плакала, когда с дедушкой познакомилась. А ведь она была не шайу, а всего лишь из «достойных». Я тебе не рассказывала, как они встретились?

– Нет! – ответила Анечка.

– Тогда слушай! – начала рассказ орнелийская принцесса. – Наш прадедушка, бабушкин папа был галантерейщиком в городе «Ключ Аройу». Когда к городу подошли дедушкины войска, бабушка и её подруга Элу подвесили себе под платья и нижние рубашки по варёной курице. Под рубашками курицы у них сопрели, и ворвавшиеся в город дедушкины солдаты их не тронули. Они просто привели их к дедушке в шатёр, посмеяться и показать, как отвратительно пахнут эти крохтарийки…

– Ой, мамочки! – Анечка моментально перестала плакать.

– Вот именно, – согласилась Ирику. – Только дедушка был умный, он сразу смекнул, в чём тут фокус. Он при всех разорвал на бабушке платье, курицу выкинул, город «Ключ Аройу» вернул по условиям двенадцатилетнего перемирия, а на бабушке через год женился…

– Какой ужас! – воскликнула Анечка.

– Ну вот, а ты тут Малое Море Рокинкиру развела, – продолжала стыдить Ирику. – Тебя же не убили, подол не оборвали… Великое дело – брат из-за тебя на мечах схлестнулся. А ты его своей магией спасла, сестрёнкой мне стала…

– Ир! – попыталась возразить Анечка. – Сто раз тебе и остальным говорила: не знаю я никакой магии…

– Про это папе расскажешь, – вскочила, улыбнувшись, орнелийская принцесса. – И про вашу самобеглую повозку, и про эльфийские Янтарные Яблоки, и про бегство через Зачарованный Лес. Только прежде позови Ниету, пусть тебя причешет и умоет. Ты сейчас такое пугало, хоть из Девичьей башни не выходи. И пусть вплетёт тебе в волосы бант – они у тебя уже достаточно длинные…

Полчаса спустя, шелестя юбками и постукивая каблучками, сопровождаемые камеристками подруги неторопливо шли анфиладой роскошных залов. Встречные вельможи и слуги кланялись, уступая дорогу, стражники салютовали, ударяя в пол длинными древками забавных шипастых топориков, пажи и молодые дворяне провожали орнелийскую принцессу и её гостью долгими восхищёнными взглядами.

– Ир! – обратилась к подруге Анечка. – Откуда ты знаешь про автомобиль?.. В смысле, про самобеглую повозку и про яблоки, которые мы набрали. Вы же их не видели, автомобиль я даже на телефон не снимала…

– Так от разбойников же… – удивилась Ирику. – Миха из Басины не только тебя, он ещё и шестерых пленных разбойников привёз. Люди Эси та Лода, начальника папиного Тайного Розыска начали с них допрос снимать… Так полагается, в специальную книгу заносить – кого казнили и за какую вину… Ну, а разбойники такого порассказали… Как у Ильми та Каса, про «Поход трёх тысяч», только интереснее. Эси та Лода из темницы, из подвалов замка – прямиком к папе. Папа аж про подагру свою забыл. Потом к тебе – а ты ни на вехтарийском, ни на мертонском, ни на Языке Королей – ну, в смысле, на синаро, ни слова. Плачешь, в дверь кулаками стучишь, папу чуть не побила…

«А всё же у них тут не всё ладно!..», – не без удовольствия отметила Анечка, когда наборный пол верхнего этажа Главной башни отозвался на её шаги долгим протяжным звуком.

– Ой, мамочки! – воскликнула москвичка, подбирая подол платья.

– Аню! – рассмеялась орнелийская принцесса. – Иди, не бойся!..

– Но это же… Он же… – Анечка в замешательстве смотрела на «поющий» пол.

– Аню! – продолжала смеяться Ирику. – Это, всего-навсего, «соловьиный» этаж. Всякий, желающий попасть в папины покои, обязан поприветствовать его мелодией.

– То есть, это не пол рассохся? – не поверила москвичка.

– Нет, конечно же… – объяснила орнелийская принцесса, опуская глазки долу. – Здесь под каждой дощечкой специальная распорочка. Вот пол и «поёт». А знаешь, что самое интересное? Здесь нельзя красться. Смотри! Чем медленнее и осторожнее двигаешься, тем звонче «песня»…

Миновав «соловьиный» этаж, поднявшись по широкой лестнице, москвичка оказалась в просторной, но вместе с тем уютной спальне. Помимо резных деревянных панелей, стены украшало развешенное оружие и части доспехов, сквозь распахнутые шестиугольные окна виднелось синее небо с парящими птеродактилями. Далеко внизу лежал безбрежный Вех с неторопливо ползущими судами и поросшими тростником островами в устье Ранселя. Над городскими крышами вились струйки дыма.

На огромной кровати под балдахином с поднятыми занавесями, опираясь на прислонённые к стене подушки, полулежал-полусидел Его Сиятельство Осона Ирсахи та Кано, эгль та Оско и та Орнели. Его Сиятельство был очень похож на Миху – каким тот рисковал стать через тридцать земных или двадцать местных лет. Изборождённое морщинами лицо с умными голубыми глазами, выбритый согласно местной моде затылок и спускающиеся с висков длинные белоснежные волосы. Правая нога Его Сиятельства, в засученной штанине лежала на табурете – стоявший на коленях молодой человек в зелёном фартуке поверх белой рубахи растирал босую ступню приятно пахнущей мазью. Подбежавшая Ирику прижалась к отцовской груди.

У камина стоял низенький огненно-рыжий старик с гладким, как у юноши, лицом и длинной, похожей на козлиную, бородой. Это и был Илома Анкаси та Арли, респати ан-сафи осконского храма святого Викушти. Длинные – в пол, отделанные чёрным галуном и расшитые чёрными пчёлами белые одежды, похожая на горшочек смешная шапочка, а на пальце правой руки – золотой перстень с полупрозрачным камнем, скрывающем внутри коромыслице.

– Ну-с, и что нам расскажет твоя подруга? – пророкотал Осона Ирсахи, погладив прильнувшую дочку по волосам. – Носит одежду с твоего плеча… Волнуется, но не подаёт вида… А хорошим манерам ты не учил её вовсе, респати?

– В первую очередь Ваше Сиятельство поручили обучить её языку! – ответил премудрый Илома. – Ваше Сиятельство помнит, что наша первая проблема состояла в том, что мы не могли с ней объясниться…

– Уж в чём, а в этом ты преуспел, респати! – усмехнулся Осона Ирсахи. – Перед молодыми балбесами хвостом крутит только так. Что мой сын лично подсаживает её в седло, мне уже докладывали…

– Аню! – вскочив, Ирику торопливо подбежала к подруге. – Ты должна наклониться… поклониться… склониться… Папа! Понимаешь, он только мне папа, а ты…

Произнося последнюю фразу на ломаном русском языке, орнелийская принцесса стрельнула глазами в сторону двери. Оглянувшись, москвичка увидела, как обе камеристки присели, сложив руки под грудью.

– Скажите! – на мгновение Анечке сделалось до невозможности страшно. – У вас принято, чтобы глава государства принимал даму, к тому же иностранную гостью, лёжа в постели с голой волосатой ногой? Вам в детстве хорошие манеры тоже не преподали, или мой случай особый?..

Сразу же сделалось тихо – юноша в фартуке торопливо вскочил, за спиной взвизгнули Ниету и Корсу. Не сразу дрожавшая мелкой дрожью Анечка поняла, что прикрывая ладонью рот, Его Сиятельство попросту смеётся.

– Дерзка, ой дерзка! – от души радовался осконский эгль. – Святые брат и сестра, Ансари и Ансару в свидетели, при иных обстоятельствах не пожелал бы лучшей партии моему второму сыну. Милая девочка! То, что вы видите, называется больно и неприятно: подагра. И рад бы принять вас в тронном зале, под звуки фанфар, в окружении свиты, да сами заставили себя ждать… Оставьте нас!

Юноша в фартуке и обе камеристки словно ждали этого приказа. Премудрый Илома сделал вид, будто слова осконского эгля его не касаются. Что до Ирику, то она снова села к отцу на постель.

– Папа, Аню ни в чём не виновата… – торопливо заговорила орнелийская принцесса. – Позволь, я всё объясню…

– Я знаю, что Аню ни в чём не виновата, Ирику! – нахмурил брови Осона Ирсахи. – Но, чтобы принять политическое решение, мне не нужен защитник, встревающий после каждого слова…

– Аню, не бойся! – зашептала подруге на ухо орнелийская принцесса. – Папа, он тоже умный. Почти как дедушка. Шесть лет назад, когда нас осадить войски нашей пра-пра-бабушки…

– Ирику! – снова приподнял бровь осконский эгль.

Этажом ниже, приглушённый стенами и расстоянием, несколько раз проиграл «поющий» пол. Накрыв ногу Его Сиятельства мягким полотном, старый согбенный слуга поставил перед постелью стул с мягким сиденьем и высокой деревянной спинкой. «Умнеют!», – не без удовольствия подумала Анечка.

– И так?.. – негромко спросил осконский эгль.

– Честно признаться, не знаю, с чего начать… – девушка сообразила, что не стоит рассказывать отцу, как целовалась с его сыном. – Понимаете, мне захотелось побыть одной. Всё время слуги, придворные, камеристка… Мимо проезжал обоз, во главе которого скакал дворянин… Словом, на меня напали…

– Словом, девочка, вы откровенно и неумело врёте, – оборвал москвичку Его Сиятельство. – Скорее всего, мой второй сын вздумал с вами повольничать. Вы обиделись или сделали вид, будто обиделись и ускакали прочь. Не пугайтесь… – добавил он, видя, как побледнело и вытянулось лицо девушки. – Шпионы у меня и в самом деле есть, причём повсюду. Но здесь всё настолько ясно, что можно обойтись и без них. А с чего вдруг «блистательному» шайо вздумалось на вас нападать – об этом хотелось бы узнать побольше…

– Сама не пойму, – развела руками Анечка. – Этот дворянин… Он был такой вежливый, такой обходительный, такой галантный… Он… Понимаете, он явно напрашивался на ночлег, а я не знала, что ответить. Я же сама здесь гостья… А потом… Понимаете, я просто испугалась. Дворянин и его люди словно с цепи сорвались. Не подоспей на выручку ваш сын…

Снова разведя руками, Анечка улыбнулась, давая понять – как хорошо, что у Его Сиятельства такой замечательный сын.

– Снова врёте, и так же неумело, – не согласился осконский эгль. – Дворяне порой разбойничают на дорогах, но не всякий «блистательный» путешествует в обществе «ЗвёздноРождённого» чародея высокой степени посвящения. И никогда «ЗвёздноРождённый» не окажется на службе даже у самого знатного и богатого дворянина. Что до самих «ЗвёздноРождённых», то им не нужны наши женщины. А потому, признайтесь, девочка – вы хорошо знали этих людей. А эти люди так же хорошо знали вас.

Перед глазами Анечки снова возникла заросшая шахта в стволе дерева, фырчащий автомобиль с горящими фарами, и люди в белых плащ-накидках и крючковатых шлемах с перьями, выстроившиеся поперёк прохода.

– Да, то есть, нет… – замялась москвичка. – То есть, в общем, да… Ой, мамочки!..Я и в самом деле встречала раньше… Только не всех, а одного из этих людей. Карлика-горбуна, пытавшегося сжечь нас лучом. Только я не совсем уверена, что это он. Понимаете, он тогда выглядел по-другому…

– Как именно? – сделался строгим Осона Ирсахи.

– Он был одет в чёрное и носил алый плащ с капюшоном, – начала девушка. – И ещё у него был посох. Когда мы с друзьями здесь оказались… Я имею в виду, в вашем мире…

– Так! – задумался Его Сиятельство. – Будет лучше, девочка, если вы расскажите всё с самого начала. Не волнуйтесь и постарайтесь не упускать подробностей – времени у нас много. Хотя моя старшая дочь, скорее всего, уже вся извелась…

– Я уже рассказывала… – обиделась Анечка. – И респати Иломе, и тому кудрявому господину в белом…

– Они не я!.. – оборвал москвичку осконский эгль.

Рассказ Анечки, владевшей вехтарийским языком гораздо лучше Юры, оказался более коротким, но изобиловал подробностями. Не особенно переживая, москвичка рассказала и про таинственный шар, изображавший карту планеты, и про роскошную рукописную книгу, найденную в заброшенном замке. И даже про то, как в озере, оказавшемся на самом деле не озером, а текущей через горы рекой, начала прибывать вода…

– Третьего дня второй октицы Месяца Цветов, – заметил молчавший до того респати Илома. – Её Светлость Аройу Рамахи та Вирми, высоконаречённая рану та Вильса и та Крохтари приказала спустить воду и вычистить русло. Подобную операцию хозяйка Висячей Реки проводит раз в несколько лет, чтобы избавиться от накопившегося ила и мусора, главным образом от последнего. Не находя выхода, вода скатывается по Росаве – озёра и болота в её верховьях превращаются в полноводную протоку. В этом рассказ нашей гостьи совпадает с имеющимися у нас сведениями…

– Тем самым вы подтверждаете, что я не вру? – возмутилась Анечка.

– Тем самым я подчёркиваю, госпожа, что во владениях Его Сиятельства вы оказались случайно, – продолжал премудрый Илома. – Я с самого начала предлагал Его Сиятельству доложить о вас Наместнику Его Величества. Законы гостеприимства святы, а лица благородного сословия должны помогать друг другу. Но, не обижайтесь, госпожа – то, с чем мы столкнулись в вашем лице, без сомнения, относится к запретному знанию и может обойтись нам очень и очень дорого…

В груди у Анечки похолодело, окружающий мир поплыл перед глазами.

– Рассуждай отец так же, как ты, Илома, та Кано так и остались бы крохтарийскими подданными!.. – презрительно фыркнул осконский эгль. – «Возвышенные»!.. Почему, при всей вашей учёности, вы не способны сложить два и два? Словно крысы, роетесь в истлевшем мусоре, но стоит вам, или «чёрным искателям» наткнуться на что-то стоящее, сразу начинаете вопить о запретном знании. Скажи, девочка! У себя ты никогда не слышала о «ЗвёздноРождённом» принце Алальмэ? Или, скажем так, о некоем богатом и знатном вельможе, появившемся в сопровождении свиты из ниоткуда триста… Впрочем, по вашему счёту, это должно быть пятьсот лет назад…

– У нас нет никаких «ЗвёздноРождённых», – ответила Анечка. – Я вообще это слово только здесь услышала…

– Согласно легендам медвян, они и драконы пришли из разных миров, – заметил премудрый Илома. – Принц Алальмэ вполне мог оказаться в некоем третьем мире, если вообще куда-то переносился. Ильми та Каса предполагает, что принца заманили в засаду и убили свои же. Но тот же Ильми та Каса намекает, что «корпус трёх тысяч» был сформирован ради некой, особой важной миссии, которую принц Алальмэ не мог поручить собственным, «ЗвёздноРождённым» воинам.

– Вот именно, – усмехнулся Осона Ирсахи. – Теперь смотри! Как триста лет назад, некто вербует полк наёмников-людей, обучая их эльфийскому строю и владению эльфийским оружием. Некто предерзостно, среди бела дня приводит их на эльфийские земли. Святая Айореми Эльдифу, Илома! Крохана была бы нашей, додумайся отец до чего-то подобного. И в результате на «Зелёной корзинке» появляется наша гостья с её спутниками, а у «ЗвёздноРождённых» начинается смута – тоже, как триста лет назад, в Высоком Закате. Тот, кто это затеял… Мы о нём ещё услышим, учти это, Илома и ты тоже, девочка. Хотя бы потому, что сделано это было, чтобы перенести сюда вас…

– Но мы… – заволновалась Анечка. – Поймите, мы и в самом деле ничего не знали о вашем мире. Ни о каких «ЗвёздноРождённых» принцах и прочих «возвышенных». Мы с ребятами просто за город поехали…

– Тогда как вам удалось спасти моего сына? – подмигнул москвичке Осона Ирсахи.

– Сама не понимаю, – пожала плечами Анечка. – Луч просто рассыпался в воздухе…

– Волшебная шкатулка нашей гостьи создаёт сильное защитное поле, – снова вмешался премудрый Илома. – Песочные пластины в качестве несущих, тончайшая медная проволока в качестве соединителей, и сложнейшие вероятностные плетения. Нам так и не удалось их расшифровать – плетения тонкие, многоуровневые, к тому же создаётся впечатление, что они накладывают сами себя…

– Но это же просто… Просто мобильный телефон!.. – удивилась Анечка. – Позвонить, кино посмотреть, музыку послушать. Вы и Ирику видели фильм «Алые паруса»! Я его на телефоне сохранила, чтобы маленькой племяннице показать, так он вместе со мной сюда и приехал…

Ей вспомнилась «плавающая» на экзамене Катька Оделевская. «Берём полупроводниковую пластину, разбиваем на квадраты…». Только полупроводниковая пластина – это не песок, а… Мамочки!..

– Кремний! – выпалила по-русски Анечка. – Это не песок, а кремний. И пластина, соответственно, тоже кремниевая…

Этажом ниже дважды пропел «соловьиный» пол. Затем, после недолгой паузы, ещё раз. Первой в покои Его Сиятельства ворвалась удивлённая и даже немного испуганная Ирику. Следом, сопровождаемый приставом с жезлом, вошёл уставший пропылённый гонец.

– Ваше Сиятельство! – опустившись на колено, гонец протянул осконскому эглю перевязанный алой ленточкой свиток. – К вам направляется Лорхиэ, сын Тириорна из Клана Прозрачной Росинки, личный посланец Его Высочества Принца Кирмиса, Верховного Правителя Королевства Приморских Эльфов. Этельнэ со свитой уже ступил на земли эгльрами, я опережаю его на полдня…

Прежде, чем Осона Ирсахи успел что-то ответить, внизу снова заиграл «поющий» пол.

– Ваше Сиятельство! – залепетал возникший на пороге старший телеграфист в форменных белых нарукавниках. – Только что мимо Шунко проследовала Её Величество Рокаэль, Высокая Владычица Королевства Приморских Эльфов. Отказавшись от визита в столицу Шухтари, в настоящее время Её Величество спускается вниз по Реке. Она… Она направляется к вам, Ваше Сиятельство!..

Спустив ноги на пол, осконский эгль посмотрел на Анечку.

– Вот так, девочка! – начал он. – Кажется, скоро мы узнаем, кому и зачем вы здесь понадобились…