Текст книги "Эльфийский талисман, повесть о двух городах (СИ)"

Автор книги: Николай Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Вот это уже ваша ошибка, юноша! – покачал головой респати Киро. – У вас может быть иначе, но большинство наших школяров весьма состоятельно. Иные принадлежат к сословию «блистательных», и предложить такому плату, значит, нанести смертельное оскорбление. Даже появляться здесь без приглашения чревато, о чём знают даже самые отпетые из городских пройдох. Почему вы не последовали другому моему совету и не воскурили? Святой Викушти непременно услышал бы обращённую к нему молитву – особенно вознесённую в главном городском храме…

– Но я… Мы… – Юра запоздало сообразил, на что намекал ему младший итаниси. – Простите! В самом деле, я не подумал. Я больше никогда не пренебрегу вашими советами…

Про себя он подумал, что Надя непременно удивилась бы вниманию высокопоставленного иерарха. В ушах снова зазвучал её голос: «у нас же самая простая публика…».

– Обидно совершать ошибки, – улыбнулся респати Киро. – Но никогда не поздно признать их. И хорошо, если есть возможность их исправить… Доти!..

Белобрысый паренёк, к которому Юра обратился первым, снова поклонился.

– К услугам «возвышенного»!

– Отведи этого юношу в библиотеку, расскажи и покажи всё, что он захочет узнать, – распорядился респати Киро. – Языком, как ты заметил, он владеет не слишком хорошо, грамотой не владеет вовсе, так что не удивляйся, если объяснять придётся несколько раз и подробно. Дело неблагодарное, поэтому пусть Эрса и Итси тебе помогут…

Толстяк и живчик так же ответили поклонами. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, Доти дёрнул Юру за рукав.

– Ну что ж, пошли, кирино! – заметил он с усмешкой. – Уж и не знаю, чем ты привлёк внимание отца-сонаставника… А он у нас строг!.. Лучше тебе и не знать, насколько. Так что, ничего не поделаешь, придётся с тобой повозиться… Только учти, что наше уважение к нему на тебя не распространяется…

Вчетвером – Юра и трое студентов, они пошли длинными коридорами, то поднимаясь на этаж выше, то спускаясь на несколько метров по коротеньким лесенкам. За открытыми дверьми виднелись классы, где стояли парты с откидывающимися крышками и просторные, в три света, поднимающиеся амфитеатром аудитории. Несколько классов были оборудованы, как лаборатории. В одной, под присмотром святого отца в белой, отделанной чёрным галуном рясе студенты работали на телеграфных ключах. В другой над столами поднимался знакомый канифольный дымок. Юра успел заметить, что паяльниками служат зафиксированные в деревянных рукоятях разноцветные проводки с раскалёнными концами, а источником канифоли – знакомые москвичам гигантские шишки лиственных сосен с напластованиями смолы.

– Ну что, кирино! Язык от удивления высунул? – усмехнулся толстый Эрса. – А теперь представь, что такую штукенцию нужно собрать прямо на экзамене, да ещё продемонстрировать, как она работает. Это тебе не из гусиных хвостов перья рвать…

Навстречу то и дело попадались другие студенты, в кафтанах и пилотках, при обязательных мечах, степенно проходили важные господа в долгополых белых одеждах – им кланялись, демонстративно не замечая служителей, носивших простецкие коричневые кафтаны.

Университетская библиотека оказалась просторным, залитым солнечным светом залом с колоннами и остеклённой крышей. В три ряда выстроились столы со скамьями – кое-где сидели делающие выписки студенты. Впереди помещалась кафедра библиотекаря с огромным глобусом, а сбоку на высоту третьего этажа поднимались передвижные стеллажи с книгами. Вдоль стеллажей тянулись мостики с перилами, на которые вели деревянные лесенки.

– Так что желает узнать ваша деревенская светлость? – поинтересовался Доти, плюхаясь за свободный стол. – Прочитать вам курс прикладной искрологии или основы космографии? А, может быть, вы предпочтёте полный курс крохтарийской истории за последние пятьсот лет?..

– Мне нужно подробное описание этой страны, – ответил Юра. – С какими странами граничит, какие в ней города, реки… Сведения об основных законах и обычаях… И немного истории, если можно…

К этому времени он успел раз двадцать пожалеть о своей затее – попытка утереть нос Ратки, выставив себя в лучшем свете перед Надей, терпела явный и недвусмысленный крах. Очень хотелось уйти – вот только Юра понимал, что вернуться сюда уже не сможет. В северном полушарии стоявшего возле кафедры глобуса угадывался континент, похожий на несуразно большую Австралию с хвостиком. Именно этот континент был изображён на карте в найденной книге.

– Да тебе, кирино, надо вступительные экзамены держать, – продолжал развлекаться Доти. – А потом полный курс пройти, раз ты такой любознательный. Так что, давай, говори, что тебе конкретно надо. Или доложим респати Киро, что честно пытались выполнить его распоряжение – да только кирино попался дурак дураком, бились-бились, а ничего не добились…

При взгляде на глобус Юру и осенило. Повернувшись к соседнему столику, где оторвавшийся от выписок студент с интересом прислушивался к разговору, он схватил лист бумаги и чудной, сделанный из тростникового стебля карандаш со свинцовой головкой.

– Смотрите! – заторопился он, не обращая внимания на возмущёние ограбленного студента. – Это очень просто…

Тростниковый карандаш в его руке быстро набросал очертания Африки, отделённую от неё Средиземным морем Европу, Сибирь и Китай… Получалось до невозможности коряво, но сейчас москвич меньше всего стремился к качеству. Рисуя, он не забывал упоминать название каждой части света.

– Вот Индия, – пояснял он. – А это остров Цейлон, примерно вот здесь, к юго-востоку…

– Это в какой же части света? – заинтересовался ограбленный Юрой студент.

– Это не в «части света», – возразил москвич, переворачивая лист другой стороной. – Это вообще не здесь…

Продолжая рассказывать, он столь же быстро, сколь и грубо изобразил Солнечную Систему. Называя Солнце, он употребил здешнее словосочетание: «соиль росу», зато планетам дал их собственные имена. Планет у него было восемь – он не забыл, что в начале века Плутон разжаловали из планет в планетоиды.

– Святые Ансари и Ансару! – присвистнул ограбленный студент.

– Вот тебе и кирино, деревенщина неотёсанная! – оттеснив вскочившего Доти и ограбленного студента, над рисунком склонился толстый Эрса. – Итси! Сгоняй за атласом Таламэ-Ливо, седьмой том, созвездие Змеи…

Упомянутый атлас пришлось подождать – сперва вызванные служители двигали стеллаж с полками, а затем Итси взбирался вверх по лестнице. Наконец, атлас – тяжеленный альбом с непривычно толстыми страницами, заключённый в кожаный переплёт, лёг на стол перед Юрой.

– Смотрите! – толстый Эрса перелистнул несколько страниц. – А ведь у него один в один нарисовано. Даже совпадает число спутников у «камней» и «капель»…

К удивлению Юры, верхний из трёх рисунков довольно точно изображал Солнечную Систему – разве что на месте разжалованного Плутона было изображено несколько небольших планет, а между Марсом и Юпитером находилась ещё одна, перечёркнутая. «А созвездия наши, земные…», – снова вспомнились Надины слова.

– Не верно, – возразил остроносый белобрысый Доти. – У него пятого «камня» нет. И окраинного «льда» тоже…

– Пятый «камень» разрушен, – не согласился Эрса. – А «лёд» плохо наблюдаем. Так что, всё верно. Ну-ка, кирино! А расстояние до «камней» и «капель» сможешь назвать?

Одновременно его рука закрыла подписи внизу – излишний труд, поскольку Юра не умел читать на местном языке.

– Только до третьего «камня», – ответил он, сообразив, что «камнями» здесь называют планеты земной группы. – Сто пятьдесят миллионов километров, – слова «миллионов» и «километров» он произнёс по-русски. – Примерно сто восемьдесят миллионов… э-э… это будет сто на сто и ещё на сто полумиль. Или восемь световых минут… Это примерно одна двенадцатая летней стражи… Ну, в смысле, столько свет идёт от Солнца к Земле…

– И точно, и не точно, – подвёл итог Эрса, убирая руку. – Самое интересное, что это может быть не его, а наша ошибка. В конце концов, от нас до альфы Змеи без малого три световых года, и даже сделанные «ЗвёздноРождёнными» измерения не всегда точны. Хотя, скорее всего, он сам где-то услышал об этом – а теперь пользуется…

– Чепуху порешь, Эрса! – неожиданно вступился за Юру Доти. – Сам подумай, откуда неумытой деревенщине вообще знать, что скорость света конечна. Нет, братья! Режьте меня на куски или самого спустите в Вех, на корм рыбам, но респати Киро отправил к нам этого парня неспроста. Совсем неспроста…

Путаясь в мече, он снова уселся за стол, пристально глядя на Юру.

– Так, что вам в первую очередь хотелось бы узнать?..

Глава восемнадцатая. Как тихо в этот час ночной…

Очнувшись, какое-то время Анечка вглядывалась в окружающий полумрак. Приснившийся сон оказался пугающе-страшным, но как это нередко бывает, одновременно дурацким, нелепым и невозможным. Вокруг была её просторная спальня в покоях осконского замка – с резными панелям и гобеленами на стенах, висящим по углам пучками пахучих трав, и выступающим из темноты камином. Сквозь закрытые ставни шестиугольных окон пробивался желтоватый свет большего из двух ночных солнц, портьеры в дверных проёмах остались на своих местах. Москвичка хмыкнула – лишь оказавшись здесь, она поняла, почему в старинных замках и дворцах все залы и комнаты – сквозные. Над головой поднятый балдахин, у изголовья шнурок с пышной кисточкой – позвать камеристку. В остеклённом ночнике метался крошечный язычок пламени.

Протянув руку, Анечка привычным жестом взяла с полочки телефон – половина шестого вечера. Сразу же вспомнилось, как премудрый Илома учил её переводить московское время в местное. Даже вывел специальную формулу, по месяцам и дням – но задача оказалась для неё слишком мудрёной. Часов, наручных или стенных, здесь не водилось – волей-неволей оставалось ждать, пока на главной башне замка не пробьют очередную стражу, которой начнут вторить колокола внизу, в городе. По мнению москвички, дурацкий метод измерения времени – хотя бы потому, что длительность стражи меняется в зависимости от времени года.

Перед её глазами снова возникла вчерашняя сцена – Владычица Рокаэль снова и снова нападала на посланца Высокого Принца, а тот отбивался с эдакой нагловатой, уверенной в себе лихостью. Разговор шёл на синаро, на котором Анечка не понимала ни слова, а потом Его Сиятельство и вовсе её увёл. Прошедший в молчании ужин в пустой пиршественной зале, в компании Ирику и Её Сиятельства – москвичка чувствовала, как сгущаются над головой тучи.

– Мамочки! – смахнула слезинку Анечка. – Ну, зачем мне это? Я домой хочу…

– Госпожа! – негромко ответили из темноты.

Девушка вздрогнула. От дальней портьеры отделилась смутная тень, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся камеристкой Ниету. Сбившаяся на правое плечо ночная рубашка – в такой, одеваемой на голое тело, здесь полагалось спать, растрёпанные тёмные волосы. В огромных округлившихся глазах стояли слёзы, губы дрожали.

– Госпожа! Простите, госпожа! Ради святых Ансари и Ансару…

– Что?.. – оборвала вопрос на полуслове Анечка.

Переступая босыми ногами по наборному полу, камеристка подошла ближе, и в свете ночника девушка разглядела, что она была не одна. Рядом, едва различимый в полумраке, двигался одетый в чёрное огромный, пузатый, похожий на лохматого медведя мужик. Облегающая рубашка с ремнями, на которых навешаны какие-то сложные орудия, облегающие брюки, чёрные от грязи босые ноги – или же любимые местными следопытами и браконьерами вязаные получулки-полусапоги. Полненькая Ниету рядом с ним казалась хрупкой тростинкой – обнимая камеристку за плечи, мужик удерживал у её горла длинный клинок чёрного металла. Только теперь Анечка разглядела, что с запястья Ниету свисает обрезанный шнур звонка.

Анечка набрала в рот воздуха, собираясь заорать – но прежде из-за спины мужика в спальню скользнула смутная гибкая тень. Лёгшая поверх одеяла рука буквально вдавила москвичку в постель, над головой склонилось смутно знакомое лицо в чёрном капюшоне – через левую щёку тянулся свежезарубцевавшийся шрам, острый, как бритва, клинок захолодил шею.

– Только рыпнись мне, дрянь! – прошипел над ухом знакомый голос.

– Полегче, та Лари, полегче! – заметили из-за спины удерживавшего Ниету «медведя». – Твоя пленница способна превратно тебя понять, и именно «рыпнуться». Тогда наши планы полетят Гоэрлу под хвост, а ведь это очень неприятно – как для нас с Райнэ, так и для тебя, связавшего судьбу с нами…

– Но, господин!.. – не согласился удерживавший Анечку та Лари.

Последовало несколько фраз на певучем и непонятном синаро. Вспыхнувший свет заставил москвичку зажмуриться – Анечка вздрогнула, узнав карлика-горбуна. Как и тогда, на Асениль, на нём была длинная туника с широким поясом, поверх которой был наброшен не алый, а чёрный плащ с капюшоном. Вместо прежнего длинного тонкого посоха в руках горбун держал знакомый белый жезл. Поводя пальцами над витым навершием, он заставил жезл испустить полупрозрачный белый шар – раздуваясь, шар заполнял собой комнату, пока не исчез вовсе, коснувшись стен. Поднявшись с постели, та Лари убрал клинок. Похожий на медведя мужик выпустил Ниету – упав на пол, та сжалась в комочек, жалобно всхлипывая.

– Теперь можете вопить во всю глотку, госпожа! – объяснил горбун. – Помешать нам никто не сможет, но если мы не придём к соглашению, то просто задохнёмся. Воздух сюда теперь тоже не проходит…

– Кто вы такие? – спросила Анечка, до горла натянув одеяло. – И что вам надо?

– Малькааорн, сын Вийэ, Клан Летящего Пёрышка, Королевство Приморских Эльфов, – отрекомендовался горбун. – Полноправный райса и маг вероятности Пресветлой Школы Сир, заседатель Серебряного Совета Его Величества Кирелиса… Наверное, правильнее было бы сказать, бывший заседатель Его бывшего Величества, но не думаю, что вы будете настаивать на частностях. К тому же ситуация может и измениться…

– Что вам нужно? – продолжала спрашивать Анечка.

– Для начала извиниться, как за некоторую резкость во время наших предыдущих встреч, так и за нынешнее вторжение, – ответил Малькааорн. – В своё оправдание скажу, что ещё тогда, в землях Королевства несколько раз приказывал воинам не стрелять. Вы меня заинтересовали – подумать только, четыре человека из другого мира. Именно это и дало вам шанс улизнуть. Кстати, только что, изъясняясь на синаро, мой человек предложил вас выкрасть. Не стану скрывать – во время нашей второй встречи октицу назад это имело смысл. Сейчас же, когда круг посвящённых расширился…

– Так что же вам надо? – не сдавалась Анечка.

– Поговорить с вами, – продолжал эльфийский чародей. – Поговорить и, если удастся, объединиться. Наверняка, вам задавали вопросы – но, скорее всего, никто не ответил на ваши. Осона Ирсахи умный человек – в отличие от старшей дочери и второго сына он сразу понял, что вы представляете некую ценность. Но боюсь, в вашем лице он заглотил кусок, какой и иному ки-райса окажется не по зубам – если заранее не прояснить ситуацию. Вехтарийским вы теперь владеете – так что наш разговор может оказаться полезным как для нас обоих, так и для любезного правителя этой прекрасной страны…

– Тогда скажите… – начала Анечка, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Мы с моей служанкой можем одеться? Или у «ЗвёздноРождённых» принято беседовать с лежащей в постели, до смерти перепуганной дамой?..

– О, простите, госпожа! – поклонился Малькааорн.

– Тогда выметайтесь отсюда! – продолжала Анечка. – Все трое. За портьерой салон, подождите там. И не вздумайте подглядывать…

Эльфийский чародей и та Лари переглянулись. Не выдержав, та Лари оглушительно расхохотался, задрав голову со шрамом и показывая белоснежные зубы. Покачавший головой Малькааорн молча ткнул жезлом в сторону указанной портьеры. Последним вышел похожий на медведя мужик, плотно прикрывший занавеси за собой.

Завернувшаяся в одеяло Анечка – на ней была такая же длинная, до пола, ночная рубашка, но щеголять в ней москвичка не хотела, пулей выскочила из постели. Присев на колени, она склонилась над свернувшейся клубочком Ниету.

– Ниточка, миленькая! – ладони москвички коснулись худенького плечика. – Они тебя били? Обидели? Что они с тобой сделали?..

– Да что вы такое говорите, госпожа? – подняла Ниету заплаканные глаза. – То есть, они бы сделали, если бы у них время было. Со служанками никогда не церемонятся. Но они же к вам пришли…

– Ниточка, миленькая! – волнуясь, Анечка мешала русские и вехтарийские слова. – Всё уже кончилось… Сволочи!.. Уроды моральные!..

– Вы не понимаете, госпожа! – продолжала плакать Ниету. – Камеристка спит перед покоями, чтобы предупредить в случае опасности. А я… Я не просто не предупредила – я их сама к вам привела!..

* * *

«А ведь я не смогу больше жить в Москве, – размышляла Анечка получаса спустя, вспоминая некстати приснившийся сон. – То есть, было бы здорово увидеть своих, увидеть маму… Но жить так всё время? Снова тесная квартира с крошечной кухней, переполненное метро, вскакивать по утрам на работу, словно ошпаренная кошка и считать дни до зарплаты, бесконечные дурацкие разговоры не менее дурацких тёток… Пусть даже всё вокруг летит в тартарары, но мне здесь нравится…».

– И так, ретаси! – спросила она, входя в салон. – Чем я обязана столь неожиданному визиту?

Кажется, от её вида и дерзкого, властного тона комфортно расположившиеся в салоне «ретаси» слегка опешили. Перед ними стояла не перепуганная пленница, вчерашняя студентка, с которой можно делать всё, что угодно, а гордая своим правом, держащаяся с истинно королевским достоинством орнелийская высокородная дама. Белое исподнее платье-рубашка с широкими, словно паруса рукавами, длинная, в пол, тёмно-синяя юбка с алой вышивкой, к которой прилагается того же цвета узкий приталенный жакетик без рукавов. В собранных коротким шлычком волосах – тёмно-синий бант, шитые ленты – за спину, в руках пара перчаток и короткие костяные чётки. Самозваные визитёры не знали, что помимо чёток, в рукаве Анечкиного платья прячется длинный и тонкий, отточенный до бритвенной остроты стилет, а в поясе – две не менее острые булавки с костяными головками. Идеально прямая спина – уже давно москвичка заметила и оценила, что ни Ирику, ни её мама, садясь в кресло, не касаются спинки. Замершая за спиной, полностью одетая и собранная Ниету и не подозревала, что сердце её госпожи в эту минуту колотится так, что кажется – вот-вот выскочит из груди, не столько от страха, сколько от волнения.

– Так что вы знаете о «ЗвёздноРождённых», госпожа! – начал сидящий за столом Малькааорн.

– Насколько я помню, вы обещали рассказать, а не спрашивать… – отрезала Анечка. – Кстати, как вас там? Вас не затруднит убрать ноги со стола!..

Её покоробило, что «ретаси» не просто зажгли свечи, но и расположились в её салоне откровенно по-хозяйски. Положивший ноги на стол оцарапанный та Лари гадал на ромашке, обрывая лепестки с подаренного Михой цветка. Маленькие букетики, нередко со стихотворными посланиями, появлялись в её покоях каждое утро – сама Анечка грешила на Ниету, камеристка – на приходящих горничных, Ирику только посмеивалась. Сидевший за столом Малькааорн изучал очередной лист русско-вехтарийского словаря – читать на кириллице он, разумеется, не мог, но рядом с каждым словом, рукой Анечки, местными «вязаными коробочками» была выведена транскрипция. Более-менее прилично вёл себя разве что похожий на медведя мужик, и в самом деле носивший вязаные сапоги – стоя посреди комнаты, засунув руки за широкий пояс с двумя клинками в ножнах, он удивлённо озирался, чувствуя себя явно не в своей тарелке.

– О простите, госпожа! – выбравшийся из-за стола Малькааорн поклонился, отложив словарь и махнув рукой в сторону. – Та Лари! С вашего позволения, начну с того, что открою тайну, которую у нас знают все. Именно поэтому посвятить в неё вас, скорее всего, просто забыли. «ЗвёздноРождённые» – бессмертны.

– То есть? – не поняла Анечка.

– Наверное, правильнее будет сказать, «практически бессмертны», – поспешно поправился эльфийский чародей. – Этельнэ можно убить мечом или стрелой, можно отравить. Он может умереть от ран или болезни, от голода, может утонуть во время кораблекрушения или погибнуть под камнями во время горного обвала. Но, если не случится той или иной неприятности, он способен жить практически вечно. Реки занесёт песком, горы сравняются с землёй, а из морских глубин поднимутся новые… Простите за неприятные слова, госпожа! В отличие от вас, я и Владычица Рокаэль, или столь успешно выступивший в вашу защиту высокий Лорхиэ – все мы имеем шанс это увидеть…

– То есть, это правда? – не поверила Анечка. – Когда Ирику говорит, будто вам всем по несколько миллионов лет, а Владычица Рокаэль была, когда ещё ничего не было…

– Легенды апрали!.. – рассмеялся Малькааорн. – Государи пытаются убедить как своих «ЗвёздноРождённых» подданных, так и самых образованных из «ВоследИдущих», будто существующий порядок вечен и неизменен. Однако он существует лишь два тысячелетия. Какой сейчас год?

– Год Тёмного Пламени шестьдесят девятого Круга, – без запинки ответила Анечка. – Или три тысячи четыреста семьдесят четвёртый год Эры Лианри.

– Извольте убедиться сами, госпожа! – рассмеялся эльфийский чародей. – Наша история не столь уж длинна, как это принято считать. Попытка Семи Отважных имела место в Год Красной Земли двадцать восьмого Круга, или в тысяча четыреста пятьдесят четвёртом году Эры Лианри. Первое Королевство, если верить легендам, было основано на сто двадцать лет раньше. Так что на самом деле Её Величеству чуть больше двух тысяч лет. Высокий Лорхиэ значительно моложе – не так давно он отметил десять Кругов, прожив половину тысячелетия. За это время произошло немало событий – войны, набеги, смуты… Даже из Семи Отважных живы лишь трое – наш Кирелис, Киринвэ с Лазурного Острова и Фирикэ из Ясной Зори. Но из пяти с половиной миллионов живущих на «Зелёной корзинке» «ЗвёздноРождённых» около тысячи помнят Первое Королевство и Короля-Диктатора.

«Две тысячи местных лет, – произвела Анечка несложный подсчёт. – Если он не врёт, это почти три тысячи земных. Мамочки!..».

– Вы позволите нам присесть? – спросила она, стрельнув глазами в сторону Ниету. – Всё это замечательно, но я не понимаю, с чего вы преследуете нас? Живёте свои тысячи лет, ну так и живите. Мы вам что сделали? Побывали на этой вашей Асениль, набрали яблок… Да там их столько!.. И потом, они всё равно бы испортились…

– Вот тут, госпожа, мы и дошли до самого главного, – согласился Малькааорн. – Эту тайну не полагается знать никому. Вы не отошлёте вашу служанку? Как вам угодно. Главная тайна «ЗвёздноРождённых» в том, что их бессмертие – не природное, а приобретённое. Раз в полгода каждый из Высоких Королей проводит особую Церемонию, в которой участвует четвёртая часть его подданных. Рассказывают, что во время Церемонии в неких «ячейках» обнуляется некий «счёт», но что это за «счёт», мы не знаем. Тем не менее, если в назначенный срок «ЗвёздноРождённого» не допустить до Церемонии, он состарится и умрёт – тем быстрее, чем дольше прожил на свете.

«ЗвездноРождённые» преданы своим Королям, – Анечке вспомнились слова Ирику. – Так преданы, ну как собаки хозяевам…».

– Всё это замечательно, – согласилась она. – Но я по-прежнему не понимаю, при чём здесь мы…

– Упомянутую Церемонию, – продолжал эльфийский чародей. – Невозможно провести без некоего предмета, который мы, на нашем языке, называем Драгоценностью или Сокровищем. По-вехтарийски правильнее будет называть его Талисманом. У каждого из шести Высоких Королей есть свой Талисман. Лишившись его, Государь не сможет даровать бессмертие своим подданным. Не сможет и собрать из двух солнечных потоков Силу, питающую Крону и плантации. Лишившееся Талисмана Королевство обречено на гибель.

– Подождите! – Анечке сделалось страшно. – Этот зелёный шар в золотой окантовке, который Надька с собой забрала? Мы его, когда нашли, ещё от сока вытирали. Это же его показала Владычица Рокаэль?..

Малькааорн замер – прямо на глазах гордая высокородная орнелийская дама куда-то исчезла – перед ним снова стояла насмерть перепуганная выпускница.

– Но мы же не знали, – залепетала она. – Простите, мы и правда, не знали. Мы просто заехали в пещеру, укрыться от грозы. Эта ваша штука… Ну, Игла с Нитью – они были уже повалены. И потом, если этот ваш Талисман такой ценный – значит, его прятать надо получше, а не держать там, где он может под ноги выкатиться. Охрану поставить…

– Два солнца, Дневное и большее из Ночных испускают потоки мельчайших, невидимых глазу частиц, – объяснил Малькааорн. – Их собирают особые уловители, которые невежественные апрали называют «Башнями-Цветами». Два Потока, соединившись через Талисман, создают Силу. В сорок шестом Круге, или в двадцать седьмом столетии Эры Лианри «ЗвёздноРождённым» пришлось оставить Расколотый континент, перебравшись сюда и на Восходный Инлисо. После Высокий Король трижды или четырежды перемещал своё Сокровище, всякий раз выращивая новую Асениль – но большую часть времени Талисман оставался в Потоке. Его нельзя, как вы говорите, спрятать.

– Но может быть… – не сдавалась Анечка. – Простите, я и правда, в этом не разбираюсь… Но ведь можно же, наверное, как-то изготовить новый. Не с неба же они к вам попали?

– За всю нашу историю было создано лишь девять Талисманов, – Малькааорн помолчал, словно что-то подсчитывая. – Да, ровно девять. Первый, принадлежавший Королю-Диктатору уничтожили Семеро Отважных. В те времена существовали сложные «дальногляды», «ответка» которых была способна передать изображение вместе со звуком, сразу на тысячи зеркал – совсем, как нынешнее радио. Семеро Отважных показали, что его уничтожили, чтобы ни у кого не осталось сомнений. Лиселорн пропал без вести в первый Круг после Долгой Зимы – Долгую Зиму он пережил, но после ни о нём, ни о его Талисмане никто никогда не слышал. Шесть Талисманов у шести Высоких Королей – в том числе Талисман Короля Кирелиса, который увезли вы. И последний Талисман, девятый…

Малькааорн замолчал, пристально глядя на Анечку.

– В вашей самобеглой повозке должно быть два Талисмана, – сказал он, чётко, с расстановкой произнося каждое слово. – Талисман Короля Кирелиса, подобранный вами на Асениль. Именно его показала Высокая Владычица. И ещё один, ваш собственный Талисман!..

– Не было у нас второго Талисмана, – смешалась Анечка. – Да и откуда он возьмётся, у Юркина?.. Такую штуковину не захочешь – заметишь. И потом, представляете, сколько она должна стоить?..

– То, что показала вам Владычица Рокаэль, не более чем ковчежец, – объяснил Малькааорн. – Его форма может быть самой разной. Например, в Грозовом Перевале в прежние времена Талисман был заключён в резную деревянную шкатулку. Как он выглядит на самом деле, знают только Высокие Короли. Мог бы узнать и я, если бы не ваше вмешательство. Поэтому ещё раз прошу вас подумать, госпожа! В вашей самобеглой повозке вы не находили ничего странного или необычного…

Анечка замерла. Перед её глазами снова возник лежащий на ладони у Володи многослойный прозрачный камень, в недрах которого вращалась свёрнутая тором огненная спираль.

– Значит, видели, – догадался эльфийский чародей по её лицу. – И где же он? А, заодно, где Талисман Короля Кирелиса? Не скажете… Впрочем, о последнем не так уж сложно догадаться – скорее всего, прежде чем пойти в деревню, вы спрятали его где-то в лесу. Вот почему я отверг предложение вас выкрасть – если ваши друзья живы, Талисман скорее всего у них. Именно поэтому я ничего не требую от вас, а лишь смиренно прошу помощи. Поймите, что не получив Талисман, «ЗвёздноРождённые» не оставят вас в покое. И не известно, оставят ли они вас в живых, получив Талисман – подобная тайна может оказаться смертельно опасной…

– Не было у нас никакого Талисмана! – в отчаянии попыталась возразить Анечка. – Жаль, машина… Ну, в смысле, автомобиль за горами остался. Впрочем, это хозяйство Юркина, я в нём ничего не понимаю…

– Автомобиль, – задумчиво произнёс Малькааорн незнакомое русское слово. – Полагаю, так вы называете вашу самобеглую повозку. В настоящее время ваш автомобиль находится в Крохане, у Её Светлости Аройу Рамахи. Варварская конструкция, хотя и остроумная. Утверждается, что её можно запустить, используя в качестве движущей силы белое земляное масло. Страшно представить, что будет, если подобных повозок на «Зелёной корзинке» станет много.

– Но как? – удивилась Анечка. – Откуда?..

– Теперь вы понимаете, почему нам следует держаться вместе, госпожа! – продолжал эльфийский чародей. – Владение Его Сиятельства, с подданными и дворянами. Находящихся в ваших… Будем пока что считать, что в ваших руках Талисман. И мои знания. Не забывайте, что я тоже «ЗвёздноРождённый», нуждающийся в милости Церемонии. Из ситуации мы сможем выбраться вместе и только вместе…

– Чего вы хотите от меня? – спросила Анечка.

Малькааорн молча вытащил из-под плаща жезл, проведя рукой над витым навершием. Послышался звук, будто лопнула туго натянутая струна, в салоне стало заметно темнее. За полуоткрытой ставней над черепичными крышами Оско, над горящими в окнах редкими огоньками медленно занимался рассвет. Со светлеющего неба смотрела маленькая серебристая Савика.

– Для начала, аудиенции у Его Сиятельства, – начал эльфийский чародей. – Ему я мог бы рассказать намного больше… Не подумайте, что имею предубеждение против вас, госпожа! Просто, как местный уроженец и опытный политик, он скорее меня поймёт.

– И что вам мешало сразу отправиться к нему, вместо того, чтобы пугать мою служанку? – спросила Анечка.

– Его Сиятельство Осона Ирсахи тяжело болен, – вмешался молчавший до того та Лари. – Но прежде он был опытным воином, пусть и не таким удачливым полководцем, как его отец. Он сразу взялся бы за оружие. Кроме того, там поющий пол…