Текст книги "Эльфийский талисман, повесть о двух городах (СИ)"

Автор книги: Николай Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава седьмая. Звон копыт серебряный…

– Ну, Аню! Ты порой и скажешь… – выговаривала Ирику подруге получасом позже, спускаясь по сходням на набережную. – Про «ЗвёздноРождённых» такое! Это же ересь! Ты представить не можешь, какая это гнусная, мерзкая, противная всем святым, толкам и учениям ересь…

– А что я такого сказала? – не сдавалась Анечка – Подумаешь, вопрос задала. Всё время слышу: «этельнэ», «этельнэ», «этельнэ»… Ты, премудрый Илома, учителя…

– Аню! Ты совсем глупенькая? – возмутилась Ирику. – Вся земля – собственность «ЗвёздноРождённых». Все правители, включая папу и прапрабабушку Аройу Рамахи, их вассалы. Разве что папе Высокий Король титул р_а_н_а никак не даёт. А древняя история запрещена – так респати Илома говорит. Книги, в которых описываются события более чем пятисотлетней давности, изымаются из университетов и частных библиотек…

– Ой! – при последних словах Анечку прошиб холодный пот. – А нас не накажут?

Ей живо представились судьи инквизиции в чёрных балахонах, подвалы с орудиями пыток, а в завершении – костёр на главной городской площади.

– Да, нет же… – рассмеялась Ирику. – Мы ведь та Кано, кто нас накажет? Сходишь в храм, покаешься, сделаешь вклад, вознесёшь искупительную молитву святому Гунташу, небесному судье, и Крылатой Заступнице. Только ни в коем случае не называй её «Аорему», как говорят простолюдины. Иначе святая обидится и не станет тебе помогать…

Услышав про обиженную святую, Анечка удивлённо посмотрела на подругу – Ирику вовсе не шутила. Вокруг кипела чужая непонятная жизнь – проводив подруг, сурани-капитан остался на борту, сославшись на некие неотложные дела. Пока они осматривали судно, перед сходнями остановился караван из четырёх запряжённых волами крытых фургонов. Прядая ушами, волы время от времени взмыкивали. Хозяин каравана, пожилой купец с выпирающим из-под жилета брюшком терпеливо ждал, пока эскорт орнелийской принцессы освободит проезд.

– Аню! Да не переживай ты так… – по-своему поняла заминку подруги Ирику. – Воскуришь, помолишься, дар принесёшь… Пошли, лучше лошадок посмотрим. А то я, знаешь ли, немного засиделась…

– А вот и н-наша сест-трёнка! – послышалось впереди. – Наша умница-р-раумница, наша м-милая капризуля…

Анечка вздрогнула. Обойдя вереницу фургонов, к подругам неторопливо приближался высокий белобрысый парень в полурасстёгнутом дворянском платье, при мече, болтающемся в ногах, словно палка, и с непокрытой головой. От парня разило вином, полурасстёгнутый кафтан покрывали пятна, короткий плащ сбился на бок. Следом шли четверо не менее грязных и помятых, нетвёрдо держащихся на ногах приятелей.

– Аски, ты пьян! – губы Ирику сжались в нитку.

– И ещё к-как! – ухмыльнулся парень. – А что тут т-такого? Почему бы молодому отважному воину не пропустить ч-чарочку? Я же не наш умный-разумный М-миха, что после каждого бокала приказывает т-тазик и сблёвывает?

Четверо пьяных приятелей разразились хохотом.

– Аски Осонахи, брат старший… – объяснив по-русски, Ирику снова перешла на вехтарийский. – Аски, посмотри на себя. В каком ты виде? На тебя же весь город смотрит – дворяне, «достойные» и корабельщики… И что подумает, глядя на тебя, наша гостья?

– Наша к-кто? – с глумливым непониманием переспросил парень. – Да она нам всем должна с-сапоги чис… чисто… чистить, эта наша г-гостья. Нашли себе иг… игрушку, т-тоже мне, хранительницу т-тайны, отец со своей политикой и М-миха со своей люб… любовью…

Пьяные приятели снова расхохотались.

– Аски Осонахи та Кано, таль та Авирси! – в голосе Ирику зазвенел металл. – Возвращайся в замок, ступай на чердак и проспись. А завтра не забудь извиниться. Аню хоть и иноземка, но не из «смиренных»…

Пошатнувшийся парень удержался на ногах каким-то чудом.

– Не из «сми… смиренных»? – переспросил он с всё той же глумливой ухмылкой. – Тогда скажи, с-сестрёнка, где её земли? К-каков её герб? Кто её родня? Нашли себе разбойничью… (непонятное слово) и воображаете, будто она – одна из нас…

– Та Сетли! – обернувшись, Ирику отыскала глазами сержанта с жезлом. – Ты служишь мне!

Повинуясь команде сержанта, за его спиной выросло шестеро воинов. Один из приятелей, по всей видимости, не такой пьяный, как остальные, обнял белобрысого парня и, шепча ему на ухо, повёл прочь.

– У папы ссора выйти с Каринта, – объяснила по-русски Ирику. – Аски повести войско. И проиграть. Папе пришлось его покупать… Перекупать…

– Выкупать, – поправила Анечка.

– Да, платить выкуп землями, – подтвердила орнелийская принцесса. – Земли от дедушки, жалко. А теперь, когда Миха разбойников перебить и вернуться домой с добычей, Аски сделаться совсем плохой. Всё время пить и ругаться…

Сопровождаемые камеристками, сержантом с жезлом и стражниками, подруги неспешно зашагали вдоль загонов, где пофыркивали, хрустя овсом и сеном, и переминались с ноги на ногу лошади. Наморщившей носик Анечке сразу же сделалось скучно – зато оказавшаяся в своей стихии Ирику буквально засыпала купцов вопросами. Разговор шёл на вехтарийском, но даже понимавшая отдельные слова и фразы москвичка никак не могла уловить их смысл. Ну как, скажите на милость, длина шеи и форма головы лошади может сказываться на скорости её бега?

Возле лабаза всеобщее внимание привлекла словно отлитая из золота тонконогая лошадка с непривычно светлыми, чуть ли не белоснежными хвостом и гривой. Покупатель – нагломордый дворянин с кошачьими усиками, похожий на д’Артаньяна из французских двухсерийных «Трёх мушкетёров» приказал её заседлать и объездить. В результате один из конюхов сидел, прислонившись к лабазному столбу, вытирая сочащуюся из рассечённой головы кровь, то и дело прикладываясь к бутылке. Над другим, без движения лежавшим на земле, склонился лекарь в зелёном. Ещё двое укладывали на круп брыкающейся лошади тяжёленный мешок.

– Напугали! – громко сказали в толпе.

– Проку не будет, – объяснял двум сопровождаемым дамам, по всей видимости, жене и дочери, пожилой седобородый чиновник в кафтане гербовых цветов. – По мешку на круп и на шею, смирится. А через октицу отойдёт, снова начинай…

Тем временем поплевавшие на руки конюхи подняли второй мешок. И тут, расталкивая народ, колотя зазевавшихся ножнами меча, на площадь перед лабазом вышел Миха.

– Стойте! – приказал он. – Уберите мешки и седло! Откройте ворота, а лошадь подведите к крыше. Я её объезжу!..

По толпе прошли шепотки. Народ раздался в стороны, и кто-то, вскочив на коня, поскакал вдоль набережной, криками предупреждая грузчиков, купцов и зевак о предстоящем испытании. Сняв берет с чёрно-серыми перьями, Миха бросил слуге перевязь с мечом, избавился от кафтана-безрукавки и, с помощью того же слуги, от сапог. Босой, в чёрных суконных штанах и белой рубашке, второй сын осконского эгля вскарабкался по лабазному столбу, перебирая руками и ногами, словно обезьяна. Хрустя расползающейся черепицей, он остановился на самом краю крыши, куда по его распоряжению подвели лошадь.

– Мамочки! – Анечка запоздало сообразила, что именно собирается делать второй сын осконского эгля. – Ир! Останови его. Он же убьётся!..

Словно подтверждая её опасения, лошадка снова взбрыкнула. Анечка повернула голову – Ирику сделалась белой, как мел. Стоя на краю крыши, Миха откровенно тянул время, заставляя нервничать орнелийскую принцессу с её гостьей и волноваться собравшуюся на набережной толпу.

– Отпускай! – в конце концов, приказал он.

Ждавшие этой команды конюхи бросились в стороны. Оказавшаяся на свободе лошадка радостно заржала – но тут на её шею мягко приземлился орнелийский принц. Не ожидавшая подвоха лошадь присела, согнув передние ноги, затем взвилась на дыбы – в толпе ахнули. Анечке вспомнилось виденное по телевизору американское родео – тамошние необъезженные лошади, стремясь сбросить всадников, так же подпрыгивали и брыкались.

Скатившись с шеи на спину, Миха подобрал поводья. Не сумевшая сбросить всадника лошадь рванула вдоль набережной. Толпа подалась в стороны, кто-то закричал, кого-то сбили с ног… С развевающимся хвостом и гривой, с орнелийским принцем на спине, чья белая рубашка полоскала по ветру, лошадь понеслась к воротам в дальнем конце набережной.

– Аню, не волнуйся! – Ирику осторожно коснулась Анечкиной руки. – Мой второй брат – настоящий та Кано. Он зайца на скаку за уши ловил. А ещё он копия дедушки, такой же умный и предусмотрительный. Если его не сбросили сразу, потом он точно удержится… Кстати, ты забыла заснять его на свою волшебную шкатулку…

Анечка послушно вытащила телефон, взглянув на часы на экране – медленно проходили минуты. В толпе слышались шепотки – присутствующие ставили три к одному на младшего Осонахи. Прошло полчаса, прежде чем вдали послышались громкие крики, сопровождаемые топотом копыт.

И лошадке, и самому Михе эти полчаса дались нелегко – золотистая лошадиная шкура потемнела от пота, рубашка орнелийского принца была теперь далеко не белая. Уже без опаски сделав круг среди ликующей толпы, младший Осонахи подъехал к сестре – во всяком случае, именно так подумала Анечка. Она не сразу поняла, что второй сын осконского эгля обращается не к Ирику, а к ней.

– Госпожа моя! – опустившись на колено, Миха протянул москвичке влажный от пота повод. – Позвольте, от имени нашего Дома и от себя лично преподнести вам этот скромный дар…

– Я? Мне?.. – не поверила собственным ушам Анечка.

Толпа на пристани разразилась троекратным «ура». Отшатнувшаяся Анечка обрадовалась, увидев среди стоявших господина Ирмаха. Опустившийся на колено Миха терпеливо ждал.

– Но я не могу, не умею… – Анечка слишком хорошо помнила приключение с Фру-фру. – Ир, да объясни ты ему… В конце концов, она не наша…

– Это от чистого сердца, госпожа! – поддержал младшего Осонахи господин Ирмах. – Возьмите её под уздцы… Да, вот здесь, и поводите. Она решит, что это вы её объездили, и будет слушаться только вас…

Укрощённая орнелийским принцем лошадка вела себя смирно. Анечка не поняла, как и откуда на её ладони оказался расстеленный платок – бумажных салфеток здесь не знали, с рассыпавшимися кусочками здешнего желтоватого сахара. Белогривая лошадка охотно приняла угощение. Москвичка брезгливо скривила губы.

– Словно не из благородных, – комментировали в толпе. – Как впервые видит…

Анечке стало спокойнее, после того, как сделав круг по пристани, она вернулась к лабазу. Миха куда-то исчез, всем распоряжался несостоявшийся покупатель – тот самый дворянин, похожий на д’Артаньяна из французского фильма. По его приказу четверо конюхов вычесали лошадку, накрыв длинной светло-серой попоной с золотым узором. Ничего не понявшая Анечка не смогла удержаться от улыбки – светло-серая попона и узор на ней были один в один с её сегодняшним платьем. Поверх попоны легло необычно длинное седло с обтянутыми кожей рожками и стременами на одну сторону.

– Какая ронда (непонятное слово) богатая… – продолжали комментировать в толпе. – Младший Осонахи старается… И всё для боящейся лошадей красотки…

Миха вынырнул из-за угла – уже полностью одетый, в кафтане, при мече и пернатом берете. Он успел обтереться и переменить рубашку – тем не менее, от него явственно попахивало собственным и лошадиным потом. Прежде, чем Анечка успела сказать хоть слово, младший Осонахи обнял её правой рукой за плечи, подхватив другой под колени. Москвичка взвизгнула, обнаружив себя поднятой в воздух – утоптанная до каменной твёрдости земля оказалась далеко внизу, а крыша лабаза со сбитой черепицей – неожиданно близко.

– Нет! – девушка обеими руками вцепилась в луку седла. – Я не хочу! Не умею! Мамочки! Да, снимите же меня!..

Анечка не сразу сообразила, что кричит по-русски – на языке, понимает только Ирику. Тем временем Миха ловко вдел в стремена носки сафьяновых туфель, оправил подол длинной юбки… Лошадка под Анечкой затанцевала, вызвав новый взрыв паники. В толпе явственно слышались смешки.

– Не бойся! – сказал Анечке Миха.

Наклонившись, он что-то зашептал и зачмокал, протянув на раскрытой ладони ещё несколько кусочков сахара – лошадка сразу же успокоилась. Немного освоившись, Анечка обнаружила, что сидит, как влитая – выпасть из этого седла с рожками было непросто даже при очень большом желании. Поэтому, когда невдалеке послышался взвизг, москвичка набралась смелости и обернулась – чтобы увидеть, как в похожее седло забрасывают упирающуюся Ниету.

– Като та Эсви, госпожа! – поклонился Анечке похожий на д’Артаньяна дворянин. – Сафи-каниль (непонятные слова) второго темарского полка «ветерков». По приказу его милости. Высокородной даме не подобает путешествовать в мужском обществе без камеристки.

«Как, путешествовать? – снова перепугалась Анечка. – Ирику! Ой, мамочки мои!..».

Окружившие Анечку и Ниету верховые, числом примерно с дюжину, оглушительно расхохотались. Снова появился Миха, верхом на огромном, сером в яблоках жеребце – одно его присутствие заставило «блистательных» замолчать. Протянув руку, младший Осонахи коснулся рукава Анечкиного платья.

– Не бойся! – улыбнулся он. – Со мной ничего не бойся…

– Только верни её к вечеру! – помахала рукой стоявшая около ландо Ирику.

– Не волнуйся, сестрёнка! – отсалютовав выхваченным из ножен мечом, орнелийский принц потянул Анечкину лошадку за повод. – Верну в целости и сохранности, не будь я Миха Осонахи та Кано таль та Расви. Так что храни Руах того, кто посмеет обидеть твою подругу хоть словом, хоть косым взглядом…

Часть вторая. Глава восьмая. Росава, Вильсава…

Первуют_у_л_а_н_у Малькааорн встретил примерно в двадцати полумилях восходнее заставы, отделявшей владения красавицы Аройу Рамахи та Вирми от эльфийского пограничья. Застава помещалась в одной из четырёх приземистых башен, охранявших переброшенный через приток Вильсавы мост. В башне скучал сменный десяток стражников – Асно та Лари пришлось долго махать перед сержантом подорожной, подписанной канцлером Её Светлости.

Едва застава скрылась за поворотом, Асно та Лари увёл людей в сторону – сменить кафтаны и плащи купеческих стражников на военное платье Клана Лесного Златоцвета. Ещё один щелчок по носу, на этот раз Высокому Принцу Кирмису – о котором тот, как и его отец, Высокий Король Кирелис, скорее всего, никогда не узнает. Стоило вернуться на дорогу, как вдали показался размытый силуэт башни со скруглённой крышей и ярусами балконов.

– Господин! – остановился Асно та Лари у кареты.

– Следуйте вперёд, держитесь правой стороны и ведите себя спокойно! – распорядился Малькааорн. – Наверняка, они не знают, кто мы. А если и ищут людей, то носящих военное платье Клана Внутренней Гвардии.

Воздев обе руки кверху – «выкинув ворона», как называли этот жест «ЗвёздноРождённые», Асно та Лари стронул коня. Т_у_л_а_н_априближалась, слегка покачиваясь – впереди скакали всадники, за которыми неспешно шествовали, постукивая костяными наростами, четыре огромных инлиских гребнеспина. Лошади и даже быки были недостаточно сильны, чтобы тянуть подобную громаду. Снаружи послышались певучие голоса, над головой нависли переплетенные ветви.

Глядя из окна кареты, Малькааорн поразился количеству этельнэ, стоящих на балконах. Мужчины, женщины, подростки, даже дети словно не замечали дневного солнца. Эльфийский чародей не сразу понял, что стоявшим снаружи попросту не хватило места внутри. Все одеты с привычной яркостью, мужчины при мечах – и все выглядели исхудавшими и измученными. Кое-кто был даже ранен. Словно вернулись времена Медвяньих Войн, когда места на судах брались с бою, а люди плечом к плечу стояли на палубах или сбивались в тесные кучи в трюмах.

Собиравшаяся гроза накрыла маленький отряд ближе к заполдневью. Свернув, Асно та Лари нашёл убежище под тремя сребролистами, росшими тесной группкой. На поляне возле сребролистов и обнаружили первый труп – исхудавший юноша-эльф сумел переправиться через Мах вместе с конём. Проголодавшись, он вздумал подкрепиться ягодами черёмухи – и именно в этот момент ему на плечи прыгнул лесной кугуар. Меч успел наполовину выскользнуть из ножен, конь ускакал – на земле обнаружились полустёртые отпечатки подков. Ну, а юный этельнэ так и остался лежать среди высокой травы.

А затем пошло и пошло. Туланы и парящие фургоны, всадники и всадницы – туники и плащ-накидки, цветочные платья, маленькие колпачки и шляпки с вуалетками, предназначенные для прогулок, но не для долгих переходов по пыльным, прокалённым солнцем дорогам. Все при оружии, многие ранены. Кое-то, узнав цвета окруживших карету всадников, торопливо сворачивал в сторону, кто-то кланялся, а кто-то, выразительно поглядывая, клал руку на меч. Откинувшись на сиденье, Малькааорн на всякий случай накинул на плечи домотканый купеческий кафтан, натянув на глаза плоскую, как блин, широкополую ушастую шляпу.

Перед его глазами возникла картина из давних времён. Морщинистый, весь в складках и трещинах ствол «золотого дерева», обвитый широкой лестницей с покрытыми корой перилами. Эльфийский чародей – ещё не седой, не горбатый, стоит на площадке-фелори. Спотыкаясь на ступеньках, к нему бегут два крошечных длинноволосых мальчика, похожие друг на друга, словно «лесные фонарики».

Близнецы. Они не слишком часто рождаются даже у презренных апрали – а у «ЗвёздноРождённых» такое и вовсе редкость. Никто из Королей и глав Высоких Кланов не может похвастаться сыновьями-близнецами. Малькааорн-апрали – смеются недоброжелатели. Будущий Двойной Клан – радуются друзья. Малькааорну нет дела ни до тех, ни до других – сыновьям всего-то по десять лет. Не умея ни читать, ни писать, ни разу не познав Церемонии, они видят в Короле Кирелисе непостижимое, невероятно доброе божество. Но соображают оба не по годам…

Снаружи послышалось ржание и топот, свист и задорное гиканье. Малькааорн не успел схватиться за посох – прозвучали слова на синаро, невидимый та Лари ответил. Дверца кареты с шумом распахнулась…

– Господин!.. – начал Асно та Лари.

– Дядюшка! – прозвучал за его спиной хорошо знакомый голос. – Кажется, твои свитские подзабыли, кто принял их на службу…

Подъехавший в сопровождении трёх вооруженных бандитов Райнэ спешился. В отличие от эльфийского чародея, он предпочёл обойтись без маскировки, оставшись в цветах родного Клана. Зато его головорезы щеголяли в цветах одного из Малых Кланов Приморья. Передав коня одному из них, усыновлённый правнучатый племянник шлёпнулся на противоположное сиденье.

– Ну и мерзостные же вещи делают эти «ВоследИдущие», – заметил он, похлопав ладонью по сплетённой из конского волоса обивке. – Дотронуться противно, клянусь Кроной. А ты, дядюшка, точно с «золотого дерева» упал. В самый разгар смуты разъезжать в клановых цветах Высокого Принца Кирмиса…

– У меня нет другого эльфийского платья, – осадил Малькааорн разошедшегося племянника. – Что случилось, мой мальчик! У нас неприятности?

– Не у нас, – усмехнулся Райнэ. – Несколько наших ряженых апрали попались…

– Подробности! – потребовал Малькааорн.

– Ещё на Асениль я не досчитался нескольких воинов, – принялся рассказывать Райнэ. – Кто-то, увлёкшись грабежом, заблудился в бесконечных переходах. Кто-то ушёл через проходы, которые должен был охранять, едва исчезла Защита – понадеялись выбраться самостоятельно. Кто-то просто отстал во время марша. А кто-то намеренно остался на Асениль, когда мы ушли. Большинство затерялось во время грозы, часть зарубили пришедшие в себя подданные Высокого Короля, самые везучие несколько дней блуждали по землям Королевства…

– Пока не попались, – подвёл печальный итог Малькааорн. – Их допросили?

– Никто из наших апрали не знал, зачем мы сюда пришли, – успокаивал дядюшку Райнэ. – На Асениль новоприбывших и их повозку видели только воины моей личной полусотни, и то не все. А среди видевших её в Замашье не было тех, первых беглецов…

– Не обольщайся, мой мальчик! – усмехнулся эльфийский чародей. – Кирелис не дурак и знает, откуда берутся Талисманы. Не исключено, что знает и принц Кирмис. Он – не наш наивный дурачок, отец мог многое ему рассказать…

– Хэ, дядюшка! – рассмеялся Райнэ. – Будь это так, «ЗвёздноРождённые» давно бы уже обшаривали долину Веха, вместо того, чтобы дохнуть от голода и резать друг друга. И, как бы то ни было, повозка-то наша!..

Узкая тропинка шла через лес, вверх по отлогому склону. Деревья смыкались над головой, плети плюща колыхались на летнем ветерке, копыта коней то и дело ударяли о скрытый в траве камень. Пересевший из кареты в седло Малькааорн с удивлением смотрел на густые заросли.

– Никогда бы не подумал, что новоприбывшие сумели здесь проехать, – недовольно пробурчал он.

– А они здесь и не проезжали, – ответил Райнэ. – Это я проехал. Они двигались по дороге, вдоль Вильсавы от замка Арнити… Кстати, дядюшка – ты ведь должен помнить Арнити…

– Лично не знал, – отрезал эльфийский чародей. – Но в чём ты прав, мой мальчик – слышал о нём много…

– Ну, ещё бы! – усмехнулся правнучатый племянник. – Человек, апрали – и один из сильнейших магов-райса. Его ваш Кирелис принимал, как почётного гостя. И наш Киринвэ тоже…

– Ты не ответил на мой вопрос, мой мальчик! – возразил Малькааорн. – Как бы велик ни был Арнити, сам он давно мёртв, а еговладение разорено. Ни он, ни его искусство нам не поможет…

– Вот тут ты и ошибаешься, – рассмеялся Райнэ. – Если бы ты знал, дядюшка, как ты ошибаешься. Именно Арнити нам и помог. Вернее, не столько Арнити, сколько его несостоявшаяся столица…

– Объясни! – потребовал эльфийский чародей.

– Изволь, – согласился Райнэ. – На тракте новоприбывших нет, в чём мы с тобой прекрасно убедились. В Крохтари, под скипетр прекрасной Аройу Рамахи они не прибывали, в Королевство Приморских Эльфов не возвращались. Знал бы ты, дядюшка, как рисковал я, возвращаясь туда. Так и так выходит, что где-то они свернули. А на всём Старом Закатном Тракте есть только одно место, где с него можно свернуть…

– От замка Арнити нет других дорог, – заметил Малькааорн.

– На самом деле есть, – усмехнулся усыновлённый правнучатый племянник. – Арнити был предусмотрителен и не его вина, что мы о них не знаем. Но самое интересное – возле замка, на берегу Вильсавы, у пристани нашлась и стоянка. Кострище, две проплешины, яма с мусором – интересный у них мусор, дядюшка, и след от колёс. Ночью были заморозки, утром земля раскисла, а потом высохла. А колёса самобеглой повозки ни с чем не спутаешь…

– Надеюсь, сам ты в их мусоре не копался, – брезгливо скривил губы эльфийский чародей. – Кстати, когда мы проезжали мимо, ты послал осмотреть замок…

– Вот именно, дядюшка! – согласился молодой эльф. – Мы осмотрели замок, но нам в голову не пришло обшаривать окрестности. Ночь, да ты и сам меня торопил, надеясь перехватить новоприбывших у заставы на границе Крохтари. А они в это время смотрели на нас и посмеивались. Или дрыхли, как сурки… Кстати, после нас по Тракту прошли мои бандиты. Понятно, что после этого ИМ следовать по Тракту расхотелось…

– Хорошо, мой мальчик! Продолжай… – вставил слово Малькааорн.

– А продолжать особенно и нечего, – ответил Райнэ. – Так и так выходит, повозка должна быть где-то здесь. Принялись искать вокруг, полумиля за полумилей. Нашли, пусть и не сразу – новоприбывшие не глупы, хотя никудышные следопыты. Попытались замаскировать, представь – хотя после их маскировки стало только хуже. Такое впечатление, что у себя они никогда не воевали и не охотились…

– Ну, это мы сейчас выясним, – подвёл итог эльфийский чародей. – Так, мой мальчик! А это ещё что?..

Петляющая по лесу тропа вывела этельнэ со свитой на поляну у подножия могучего утёса. Ветви исполинских буков защищали от «дальноглядов» и наблюдателей с островов. По узкой расселине сбегал водопад, образовывая под скалой маленькое озерцо. На берегу Райнэ и разбил лагерь – эльфийский шатёр из сворачивающейся живой коры с затянутыми прозрачной плёнкой проёмами, две полотняные палатки для наёмников и для них же сложенный из нарубленных веток балаган. Две телеги, свежесрубленная коновязь, перед которой хрустят овсом лошади. И стоящий в отдалении «парящий фургон».

– Откуда? – ткнул в него посохом Малькааорн.

– Да одна компания подъехала, пока мы тут возились, – махнул рукой Райнэ. – Заинтересовались, чем мы занимаемся. Пришлось подсадить их до облачка яркой дорогой – правды ведь не расскажешь…

Проехав ещё около двух полумиль, всадники остановились перед жёлтым известковым выходом, непонятно откуда взявшимся среди гранитных скал. Перед выходом отсутствовал подлесок, вверх по изломам карабкался зелёный вьюнок. Проведя ладонью перед навершием жезла, молодой эльф направил луч на жёлтую скалу. По изломанной поверхности пошли цветные полосы, а в месте, где луч коснулся камня, появилось непрерывно расширяющееся отверстие. Края отверстия скукоживались, словно попавший в огонь лист тростниковой бумаги. Перед тем, как упасть, лишившийся опоры вьюнок затрепетал на ветру.

На месте жёлтой скалы обнаружилась расселина, в которой не так давно рос кустарник и даже молодые деревца. Чьи-то не слишком умелые руки частично срубили их, а частично выкопали и пересадили. За успевшими засохнуть посадками на деревяшках стояла самобеглая повозка.

– Мой мальчик! – едва не выронил посох эльфийский чародей.

Металлические борта покрывал жёлто-зелёный рисунок, напоминающий языки пламени. Над плоской крышей нависала металлическая платформа – спереди крепились чудно выглядящие фонари, сзади наверх вела короткая лесенка. На передней дверце был изображён составленный с презрением ко всем правилам геральдики герб – скалящая клычки трёхцветная кошечка, под которой на пересекающихся лентах незнакомым угловатым письмом был выведен девиз.

Больше всего эльфийского чародея поразили стёкла в окнах – широкие, цельнолитые, без намёка на крепления и переплёты. Сквозь переднее стекло можно было рассмотреть два кресла с покрытыми вязаными чехлами спинками. Перед левым креслом имелся штурвальчик с обмотанными лозой краями и должным воспрепятствовать повороту устройством. В тёмном боковом стекле обнаружилось круглое, заклеенное прозрачной плёнкой отверстие, от которого отходили тонкие, словно лучики, трещинки. На земле перед повозкой лежало длинное серое покрывало, похожее на шкуру неведомого животного.

– Ты? – спросил Малькааорн, показывая на покрывало.

– Я, – охотно согласился Райнэ. – Как и посадки. Сам понимаешь, дядюшка! Надо же было убедиться, что это именно то, что искали. Но больше я тут ничего не трогал…

– Охотно верю, – согласился Малькааорн. – Король тот, в чьих руках Талисман, но полезен Талисман лишь тому, кто умеет с ним обращаться. Так что, мой мальчик, давай-ка прикоснёмся к тайне…

Поздно вечером, когда над горами зажглось большое ночное солнце, и засияла меньшая из двух лун – маленькая серебристая Савика, эльфийский чародей с усыновлённым правнучатым племянником сидели в поставленном Райнэ шатре. Снаружи шумел лес, перекликались совы. В стороне, возле балагана из еловых лап собрались наёмники. Часть их оставалась в эльфийском военном платье – а эльфийские уставы и оба десятника не позволили пустить вкруговую бутыль с шункийской огнянкой. В качестве компенсации люди Асно та Лари установили на складном столике радиоприёмник, по очереди крутя рукоятку.

– Обрывки, ошмётки… – подвёл неутешительный итог Малькааорн. – Даже сейчас мы знаем о новоприбывших не больше, чем роющиеся в развалинах «чёрные искатели» о Предзимнем Королевстве. Одно могу сказать – оба Талисмана здесь были. След имеется, причём явственный.

– Как думаешь, дядюшка! – спросил молодой эльф. – Почему они её бросили?

Задумавшийся Малькааорн открыл найденную в повозке пухлую книжку – затрёпанность и потёртость углов свидетельствовали, что книжкой часто пользовались. У обоих «ЗвёздноРождённых» зарябило в глазах – дороги, дороги, дороги, перекрёстки, сложнейшие петли… Выполненные угловатым шрифтом надписи, гербы землевладельцев, составленные с полным пренебрежением к законам геральдики, к тому же откровенно примитивные. Гербы то и дело повторялись – очевидно, чересполосица у них чудовищная. К тому же новоприбывших отличал низкий уровень культуры – не пытаясь украсить книжку, они ни разу не изобразили на полях ни усыпанных цветами веток, ни играющих кошек или парящих драконов, тем более, надувающих щёки ветров.

– Мой мальчик! – эльфийский чародей положил книжку на стол. – Ты задаёшь вопросы, на которые мы нескоро получим ответы. Если вообще получим. Кстати, ты не пробовал пойти по их следам?

– Больше Высокого Месяца… – возразил Райнэ. – Даже если тут что-то было, это «что-то» давно смыло дождями…

– Тогда дело совсем скверно, – продолжал Малькааорн. – У нас не хватит ни времени, ни людей, чтобы обшарить здесь каждый камушек…

– А если привлечь Её Светлость Аройу Рамахи? – предложил Райнэ. – У неё-то и людей и средств в избытке. Рассказать ей всё, пожертвовать одним из Талисманов… В конце концов, хватит нам и одного…

– Ты всегда был слишком прямолинеен, мой мальчик! – покачал головой эльфийский чародей. – В политике такие дела не делаются. К тому же ты забыл главное – ключ от жизни и смерти в руках у того, у кого Талисман. Но зерно истины в твоих рассуждениях есть. Вот что – мы сделаем так, чтобы прекрасная Хозяйка Висячей Реки и в самом деле нашла повозку.

– Дядюшка! – удивился молодой эльф.

– Повозка, это сильный козырь, мой мальчик! – продолжал рассуждать вслух эльфийский чародей. – Если новоприбывшие её бросили, значит, что-то заставило их это сделать. Скорее всего, у них закончился заряд Силы… Того, что приводило её в движение. Не удивлюсь, если окажется, что они двигали её, сжигая земляное масло – не случайно внутри механизма находится большая ёмкость…

– Ты хочешь, чтобы новоприбывшие о ней услышали? – догадался Райнэ.

– Именно, – подтвердил Малькааорн. – Если они живы… Если они о ней услышат… Если она настолько ценна, что они захотят её вернуть… Надежда слабая, но в нашем случае лучше это, чем ничего. А мы пока попробуем догадаться, куда они могли двинутся…

Эльфийский чародей не успел договорить – ворвавшийся Асно та Лари опустился на колено, наклонив голову и коснувшись рукой земли.

– Господин! – десятник особого десятка едва не задохнулся. – Там…

– Отдышись! – приказал Райнэ. – Затем сосчитай до дюжины вслух…

– Простите, господин! – рассказывал та Лари, выполнив требуемое. – Я поставил радиоприёмник, чтобы ребята немного развлеклись. Пить вы запретили. Господин… – короткий кивок в сторону Райнэ. – В общем, господин разрешил нам…

– Так! – согласился молодой эльф. – Дальше…

– Илки – бывший «мастер искры», – продолжал та Лари. – Знает все коды и частоты, его посадили за торговлю тайнами и болтовню в кабаках… Он пошёл гулять по эфиру и случайно поймал закрытую волну. Кажется, он нашёл тех, кого вы ищете…