Текст книги "Месть убитого банкира"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

У входа на кухню на него чуть не налетел Лупарь, кругло-головый, лупоглазый парень с могучими плечами и длинными, как у гориллы, руками.

– Мельник, а куда Крет с лопатой намылился?– спросил он, поспешно проглотив кусок бутерброда с колбасой.

– Копать подснежники для наших баб,– ответил Мельник.

– Или из баб делать "подснежники". Слушай, а ты куда с пузырем? К ним, да? Кайф ловить? Ни хрена себе, Мельник! А я?

– Ты за двором смотришь, или базар тут устраиваешь?– зао-рал Мельник.Заткнись и вали на свое место, придурок!

– Да я чё? Заскочил перекусить. Мельник, я тоже хочу. Скажешь, когда можно будет?

– Скажу, скажу. Или прибью на хрен, если чего недоглядишь и у нас тут проблемы появятся!

Спустившись в подвал, Мельник остановился между кушеткой и раскладушкой, снисходительно поглядывая на женщин.

– Все, бабы, кончились ваши муки. Вечером поедем в Моск-ву, там поговорите с начальством и разбредетесь по домам.

Настя лежала на кушетке. Увидев Мельника, она рывком под-нялась, прижалась к бетонной стене. Валентина сидела на кушет-ке, обхватив голову руками. Визит бандита не испугал ее – собственные мысли были важнее и... страшнее.

– Предлагаю вмазать за скорое расставание, за то, чтоб вспоминать эту дачу без обид,– Мельник наполнил стакан водкой, протянул Насте.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, я не хочу...

– Пей, кому было сказано!– заорал Мельник.

– Не хочу, пожалуйста, не надо...

– Заткнись, дура! Я тебе по-хорошему предлагаю. Ну? Да-вай, тяни, и все будет высший класс!

– Нет...

Мельник несильно ударил ее тыльной стороной ладони по ще-ке, потом сжал цепкими пальцами щеки девушки, поднес к ее гу-бам стакан. Обжигающая влага потекла по губам Насти.

– Тяни, падла, или волью в тебя! Ну?!

Настя дрожащими пальцами взяла стакан, давясь, выпила водку. Закашлялась, согнулась, вытирая ладошками слезы. Мель-ник выхватил стакан, наполнил его по-новой, повернулся к Ва-лентине.

– Ну что, шлюха, вмажешь?

– Вмажу,– спокойно сказала Валентина.– И сейчас и потом. Будет тебе и шлюха, и наглое обращение, сволочь! Кровавыми слезами умоешься!

Она взяла стакан водки и, скривившись, выпила до дна. Слезы выступили и у нее на глазах, но вытирать их Валентина не стала. Швырнула пустой стакан Мельнику, тот поймал его на ле-ту, одобрительно усмехнулся.

– Классные вы телки, ё-моё. Скоро поедете в Москву, поки-нете нашу скромную дачку. Но перед этим еще побазарим, инс-труктаж будет, как вести себя в дороге, и все такое. Понятно. да?

Никто ему не ответил. Но Мельник и не ждал ответа. Слова Валентины еще больше раззадорили его. Теперь оставалось подож-дать, пока вернется Крет. Выроет могилу и вернется. В такой ситуации лучше не злить придурка, тем более, он согласен быть вторым, хочет лишь, чтобы не началось без него. Так это можно. До темноты еще есть время, как раз бабы придут в нужное состо-яние, перестанут соображать.

Мельник допил из горлышка остатки водки и вразвалку пошел к двери.

– Что все это значит?– испуганно спросила Настя.

– Откуда я знаю?– угрюмо ответила Валентина. Она уже не думала о том, как выведать у девушки, где та прячет документы. Самой бы уцелеть! И поскорее увидеться с Веней... если он еще жив.– Может, и вправду, отвезут в Москву и отпустят?

– А почему нас повезут вместе?

На этот вопрос Валентина не могла ответить.

41

– О, приехал! Куда это он ездил, интересно?– спросил Бо-рисенко, наблюдая в мощный армейский бинокль ночного видения за тем, как из "Жигули-восьмерки", въехавшей во двор дачи, вы-лез высокий парень с носом, похожим на клюв хищной птицы.– Приехал...

Борисенко замолчал, увидев, что парень вытащил из машины штыковую лопату, старательно промыл ее в луже и понес в сарай. Лопата – это плохо. Это означает, что женщин или уже прикончи-ли, или собираются это сделать. Скорее всего, собираются, по-тому что темнота наступила совсем недавно, еще слышны голоса во дворах деревни. Раньше чем через два-три часа бандиты не смогут вывезти трупы, а если это женщины, так почему бы ни по-забавиться с ними эти два-три часа? Но говорить Чекмареву о своих соображениях Борисенко не стал – распсихуется.

– Я так и не понял, в чем же заключается твой замечатель-ный план?нетерпеливо сказал Чекмарев.– Каким образом они от-дадут нам Настю?

– Он заключается в полной внезапности и неадекватной ре-акции наших противников на происходящее. Пожалуй, мне пора.

Борисенко достал из багажника толстое кольцо кабеля, взвалил на плечо. Резиновые перчатки, пассатижи и отвертку рассовал по карманам куртки, монтерские "когти" взял в свобод-ную руку.

– Жди меня здесь,– приказал он Чекмареву.– Зайду с тыла, надеюсь, они не заметят. А ты следи в бинокль, если увидишь что-то подозрительное, посигналь.

– Откуда у тебя столько странных вещей?– спросил Чекма-рев, принимая бинокль.– Прибор ночного видения, эта штукен-ция... Ты что, подпольный террорист?

– Какой там террорист! Дружок один влип в дурную историю, пришлось вытаскивать. А он бывший танкист, когда увольнялся из армии, прихватил эти штуки. Ну и расплатился ими, денег-то у бывшего майора не было,– Борисенко помолчал и добавил.– Прав-да, потом его все равно убили. Другие собратья по бизнесу. Ладно, я пошел, а ты смотри за дачей. Внимательно смотри, Се-рега, от этого многое зависит.

От рощицы, где стояла красная "Нива" до крайней дачи было метров сто. Борисенко зашел с тыльной стороны, перелез через забор на соседний участок, осторожно пробрался к дому. Двери были закрыты на замок, значит, хозяева отсутствовали. Они и не нужны были здесь в этот вечер. Монтерские "когти" не понадоби-лись – во дворе стояли "козлы", оставленные строителями. Бори-сенко осторожно подтащил их к входной двери, взобрался на "козлы" и, поглядывая на соседний дом, быстро присоединил два оголенных конца кабеля, который висел у него на плече, к двум проводам, тянущимся от столба на улице к дому.

Потом, осторожно разматывая бухту кабеля, подошел к забо-ру с колючей проволокой. Надел резиновые перчатки, определил с помощью индикатора, где фаза, где нуль на его кабеле и прикру-тил фазовый провод к "колючке". Проверил индикатором колючую проволоку на заборе и удовлетворенно усмехнулся. Теперь она действительно была под напряжением, опасным для жизни. Особен-но, при такой сырости. Нулевой конец он замотал изолентой.

Закончив работу, Борисенко внимательно осмотрел двор, убедился, что кабель, тянущийся к ограде практически незаметен в темноте и, пригнувшись, побежал прочь.

Чекмарев устал ждать, устал надеяться. Он сидел в машине, обхватив руками плечи и думал о том, что если они сегодня не освободят Настю – он никогда больше не увидит ее. Последние ночи, последние дни превратились в сплошное ожидание, он жил, как во сне, куда-то ехал, куда-то бежал с одной-единственной целью – найти, увидеть Настю. Обнять ее, поцеловать, вернуться с нею в квартиру на улице Народного ополчения. Казалось, пока жива была надежда, был жив и он. А если она исчезнет, навер-ное, не станет и его

В "Ниве" было темно и холодно, не удивительно, что на сей раз Чекмарев не заснул.

– Н-ну что?– клацая зубами, спросил он, когда Борисенко вернулся.Т-ты провел им свет?

– Провел,– сказал Борисенко, поудобнее устраиваясь на си-дении водителя.– Грязи там столько, всех бандитов с этой дачки можно утопить. А ты, я вижу, совсем задубел тут? Вылез бы, попрыгал немного, а то простудишься.

– Да плевать мне на простуду!– разозлился Чекмарев.– Нас-тя там? Она в безопасности? Ты подключил электричество к колю-чей проволоке, ну и что дальше?

– Правильно, можно не прыгать, а задавать вопросы по сто штук в минуту, тоже согреешься. Там твоя Настя, там. Когда ее не будет, ребятки тоже слиняют. Они такие же дачники, как мы с тобой – бизнесмены. Я все подключил, сделал так, как они меч-тали. Провел свет – глаза на лоб вылезут. А дальше будет вот что. Смотри внимательно и молчи. Да, посвети-ка фонариком вниз, а то кнопки не видно.

Чекмарев достал фонарик, опустил его к ручке переключения передач. Борисенко опустил свой сотовый телефон к узкому лучу, набрал пятизначный номер и кивком показал, что можно выключить фонарик.

– Але, это участковый? Представьтесь, пожалуйста,– солид-ным басом сказал он, едва в трубке оборвались длинные гудки.

– Лейтенант Петрухин,– представился участковый.– По како-му поводу звоните?

– По поводу безобразия! Это депутат Государственной Думы Андрей Бузыкин. Что у вас происходит, лейтенант, в деревне Рузвинки? Я был там у своего помошника, и что же увидел? Дом номер сорок восемь огорожен колючей проволокой, по которой пу-щен электрический ток!

– Извините, я не в курсе,– осторожно сказал участковый. Видимо, не часто ему приходилось говорить со столь высокими чинами. А может, и вообще не приходилось.

– Зато я в курсе! Мой водитель прикоснулся к ограде и по-лучил сильный удар. А если дети там окажутся? Это же – смер-тельная опасность! Почему вы позволяете подобные выходки? Кто дал право одному землевладельцу подвергать опасности жизни всех жителей деревни и вообще, всех, кто окажется рядом со смертоносным забором?!

– Андрей... Простите, я не знаю вашего отчества...

– Иванович! Я вчера выступал на пленарном заседании, по всем телепрограммам показывали! Господин лейтенант, будьте добры, немедленно поставьте на место жителей дома номер сорок восемь! Заставьте их отключить ток! В противном случае, я вы-нужден буду информировать ваше руководство о вопиющем наруше-нии прав человека в этой деревне!

– Хорошо, Андрей Иванович, я немедленно выезжаю в Рузвин-ки, разберусь с нарушителями.

– Постараюсь дождаться вас, Петрухин, поторопитесь. Но если не дождусь, мой помошник проконтролирует, как вы справля-етесь со своими обязанностями. Сколько времени понадобится вам, чтобы приехать в Рузвинки?

– Через полчаса буду.

– Не затягивайте. Не для того мы строили, понимаешь, де-мократическое общество, чтобы ездить в Подмосковье мимо колю-чей проволоки с током! Совсем не для того!

Борисенко выключил аппарат, с облегчением вздохнул и пос-мотрел на Чекмарева.

– Через полчаса приедет участковый Петрухин. Ну как, по-хож я на депутата?

– Прямо хоть сейчас на думскую трибуну. Только я не пони-маю, для чего нужна эта комедия? Ну, приедет участковый, ну обнаружит, что проволока под напряжением, заставит отключить. И что из этого?

– Из этого может многое получиться, если я все правильно рассчитал. Подождем. Кстати, я теперь только понимаю, почему Олег Троицкий не брал меня на работу в свою фирму. Деньги подбрасывал, а вот пригласить работать в банк – нет. Я бы, ко-нечно, подумал, стоит ли соглашаться работать под его руко-водством, скорее всего, отказался бы. Но он даже в шутку не предложил. Хотя, казалось бы, свой человек в службе безопас-ности никому не помешает. А теперь допер. Он меня берег на крайний случай, на этот самый. Квочкин и все его бойцы даже не подозревают о моем существовании, не знают, кто я, где меня искать. Слушай, неужели он давно знал, что его убьют и кто-то должен будет отомстить убийцам? Фантастика!

– Меня не интересуют твои сумасшедшие родственники,– ска-зал Чекмарев, пристально глядя на темнеющий впереди дом.– Мне нужна моя Настя. Какого хрена мы вторые сутки ничего не дела-ем, только ждем, ждем?!

– Ждать – это главная наша работа,– сказал Борисенко, яв-но огорченный тем, что его важная догадка не нашла должного понимания.

42

В комнате на втором этаже было жарко. Мельник сидел на деревянной кровати, широко расставив ноги, и слушал отчет Кре-та о проделанной работе. Когда тот закончил, Мельник глотнул водки из только что откупоренной бутылки, вытер губы рукавом, исподлобья взглянул на подельника.

– Ты уверен, что через неделю на них не наткнутся? Если припухнем с этими телками, фирма вперед ментов накроет нас. Не хрена ловить будет.

– Так я ж тебе базарю, Мельник, глушь там, ни одного сле-да, а яма классная, как раз на двоих. Бросим туда, снегом за-сыпем и полный цимус будет!– Крет нетерпеливо переминался с ноги на ногу.– Кончай лепить темнуху, пошли лохматый сейф брать. Ну погнали, погнали!

Мельник поднялся, рывком передвинул один конец кровати на середину комнаты, Крет тотчас же передвинул другой конец, те-перь кровать стояла так, что можно было подойти и справа и слева.

– Может я пока рыжий сейф возьму, а?– попросил Крет, ус-тавившись горящими глазами на Мельника.– Прямо там, в подвале. А потом махнемся.

Злобный взгляд небритого громилы заставил его опустить глаза. Крет скривился, даже негромко заскулил, так велико было его нетерпение.

– Тебе ж ясно было сказано: я первый,– мрачно ухмыльнулся Мельник.Дерни пока водяры, расслабься. Я приведу ее, потом скажу, когда тебе можно будет.

Он спустился на первый этаж, вначале заглянул на веранду, где Лупарь со скучающим видом смотрел из окна на ярко освещен-ный двор.

– Глаз не сводить со двора и с улицы. Сейчас – особенно. Врубился, Лупарь?

– Так. ясное дело. А вы уже пошли, да?– с тяжелым вздохом спросил Лупарь.– Мельник, оставь и мне хоть одну. Ты обещал.

– Грамотные все, падлы... когда дело кайфа касается!– с угрозой прорычал Мельник.– Смотри, я сказал, на все сто. Там всем хватит, понял? Крет потом сменит, возьмешь свое.

Лупарь с вожделением облизнул губы и уставился в окно с таким видом, будто мог смотреть быстрее, чтобы "свое" получить быстрее. В подвале Мельник шагнул вначале к Насте, взмахнул кулаком перед ее лицом.

– Не вздумай пасть раскрыть. Скоро поедем в Москву и все будет ништяк.

Настя старательно закивала. А что она еще могла сделать? Кричать, возмущаться, спрашивать – бестолку. Они только злее становятся, эти нелюди. На себе испытала это, когда пробовала кричать на лысого ублюдка по кличке Лобан... Мельник повернул-ся к Валентине.

– Пошли, красотка, тебя первой будем инструктировать, как себя вести в дороге, как говорить с боссами в Москве.

– Да пошел ты!– пьяным голосом пробормотала Валентина.– Сам закрой свою пасть и убирайся отсюда. Я больше не играю в ваши игры, хватит с меня.

Хлесткий удар по лицу опрокинул ее на раскладушку.

– Валя, не спорь с ними, прошу тебя...– прошептала Нас-тя.– Они... будет только хуже.

Мельник повторил то же, что вчера сделал у двери: завер-нул руку Валентины за спину, пальцами другой своей руки вце-пился в волосы женщине, рывком поставил ее на ноги и подтолк-нул к бетонным ступенькам лестницы. Валентина истошно закрича-ла, но Мельник, отпустив ее волосы, зажал рот, толкая женщину вверх по ступенькам. Она хрипела, мотала головой, но уже у двери замолчала, покорившись страшной силе.

Услышав стук двери и грохот задвигаемого шкафа на кухне, Настя в ужасе вскочила на ноги, судорожно завертела головой, пытаясь найти хоть что-то, способное помочь, способное изба-вить ее от страшной участи, от страданий. Ничего, ничего тако-го в подвале не было.

Еще когда этот страшный человек заставил их выпить водки, Настя поняла – вот и начинается самое страшное. То, чего не случилось в гараже, случится здесь, в подвале. Они будут изде-ваться, будут пытать, глумиться над нею. Именно над нею, Настя почти не сомневалась, что Валю посадили к ней для того, чтобы выведать, где документы, думала – ее не тронут. И ошиблась. По тому, как этот изверг схватил Валю, как потащил наверх, ясно было: это не шутки, не притворство. Господи, их же там трое, втроем, наверное, и будут "инструктировать", а потом убьют. И придут за ней, и потащат наверх...

Неужели нельзя ничего сделать? Неужели нельзя избавиться от мучений? Разве что – разбить голову о холодную бетонную стену. Да как же на это решиться?.. Слезы покатились по щекам Насти, она закрыла лицо ладонями и громко зарыдала.

Мельник втолкнул Валентину в комнату на втором этаже, еще сильнее завернул руку за ее спиной и бросил женщину на кро-вать. Она повалилась ничком, попыталась перевернуться на спи-ну, но сильный удар кулаком в бок заставил ее содрогнуться всем телом. Хриплый стон сорвался с губ Валентины.

– Еще раз дернешься, все ребра переломаю, изувечу, суку!– злобно прохрипел Мельник.– Так мне проще будет.

Валентина поняла, что сопротивляться бесполезно и затих-ла, уткнувшись лицом в грязное покрывало. Лишь изредка тело ее содрогалось от беззвучных рыданий. Она лежала поперек кровати, ноги бессильно свисали на пол. Мельник задрал короткую юбку, потом рванул вниз трусы с колготками, спустил их до середины бедер, а потом сдвинул дальше подошвой ботинка. Крет подбежал с другой стороны, схватил Валентину за волосы, прижал голову к кровати.

– Что, падла, думала, вырвешься и расскажешь своему козлу Амину? И уничтожишь Мельника? Такого никогда не будет, сука! Я тебе покажу, с кем имеешь дело! А ну, расслабилась! Не сжимай ноги!

Он хлопнул тяжелой ладонью по белым ягодицам, сграбастал пальцами темную бородку между ног, засопел, шевеля пальцами, а потом спустил свои штаны, раздвинул ноги женщины и злобно воткнулся в нее возбужденным членом. Валентина тихонько завы-вала, даже нервные пальцы Крета, дергавшие ее за волосы, не могли заставить смолкнуть этот тоскливый вой. Крет и сам ти-хонько постанывал, а потом не выдержал, оголил нижнюю часть своего тощего тела, выгнулся к голове женщины, приподняв ее за волосы.

– Не спеши, падла...– прохрипел Мельник, яростно работая бедрами.Тебе же сказано было! А то щас встанешь раком замес-то нее!

Он с такой силой вцепился в бедра Валентины, словно хотел сорвать с них кожу. А потом еще раз саданул ее кулаком в бок.

– Работай, тварь, не волынь! Работай, кому сказано?!

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге возник Лупарь.

– Ни хрена себе...– протянул он и замер с раскрытым ртом.

– Ты что?!– заорал Мельник.– Пошел вон, паскуда!

– Менты приехали...– растерянно пробормотал Лупарь, не в силах оторвать изумленного взгляда от голой женщины.

– Какие мен...– Мельник резко отстранился, поспешно натя-нул штаны.Ты чё мелешь, козел? Весь кайф испоганил!

Крет тоже дернул свои джинсы вверх, уставился на Лупаря.

– Один мент, на УАЗике. Говорит, участковый Петрухин, срочно хочет потолковать с хозяином. Ну а я что? Сказал, пойду позову.

– Один мент? Участковый?– Мельник взглянул на Крета, приказал.– Отведи ее в подвал, прихвати "пушку", сиди с ними. Если хоть один звук услышу конец тебе! А как их заставить молчать – думай сам!

Он схватил Валентину за плечи, поставил на ноги. Все, что довелось пережить женщине в эти страшные минуты, протрезвило ее. Взгляд был полон ненависти, лицо искажено от боли и злос-ти, и яростный плевок попал прямо в глаз Мельнику. Крет подс-кочил сзади, затолкал в рот Валентине махровое полотенце. Мельник матюгнулся взмахнул рукой, но не ударил, нельзя было терять время. Крет скрутил Валентине руки, кое-как натянул трусы с колготками, чтоб не мешали идти, вцепился в волосы и потащил ее вниз.

– Ни звука!– прохрипел вдогонку ему Мельник, рукавом про-тирая заплеванный глаз.– И забудь о кайфе, придурок!

Он сел на кровать, трясущимися от возбуждения пальцами застегнул штаны, заправил рубашку, потом пригладил пятерней всклокоченные волосы, взглянул на Лупаря.

– А я что?– попятился тот к двери.– Я смотрел, как ты и приказал, а потом подъехал мент, и я...

– Заткнись. Короче, так. Я тут задремал, ты разбудил ме-ня, ясно?– он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, ус-покаивая дыхание, потом вскочил на ноги. Пошли.

У ворот стоял милицейский УАЗик, а рядом прохаживался па-рень лет двадцати пяти в серой шинели. Взглянув на него, Мель-ник перевел дух. Не оперативник, пацан!

– В чем дело, начальник?– бодро спросил он, подходя к ка-литке.– Я тут было задремал, да дружок разбудил, сказал, что участковый приехал. Какие дела?

– Лейтенант Петрухин,– строго сказал милиционер.– Участ-ковый уполномоченный. Вы хозяин дачи?

– Я с друзьями снимаю ее, а что такое?

– Поступил сигнал, что ваша дача окружена проводами под напряжением. Я вижу, даже таблички соответствующие имеются. Вы знаете, что это запрещено законом?

– Таблички?– Мельник довольно ухмыльнулся.– Так это прос-то так, для красоты. Никакого тока там нету.

Лупарь стоял шагах в пяти, молча наблюдая за разговором.

– Как нет, если к нам поступил сигнал?– упрямо сказал Петрухин.Почему нарушаете, гражданин?

Мельник решил не тратить время попусту, а наглядным при-мером убедить мента, что тот ошибается. Одной рукой он держал-ся за железный прут ограды, и другой схватился за колючую проволоку...

Опытные электрики прикасаются к подозрительным проводам тыльной стороной ладони. Если провод под током, пальцы судо-рожно сомкнутся в обратном направлении, отрывая ладонь от про-вода. Но Мельник не был опытным электриком. Его пальцы намерт-во вцепились в колючую проволоку. Он захрипел, задергался в страшных конвульсиях, но оторваться от смертоносной проволоки не смог. Петрухин испуганно отступил назад, потом взглянул на Крета, приказал:

– Чего уставился?! Сделай что-нибудь!

– Ни хрена себе!– пробормотал Лупарь.– А я и не знал, что здесь ток... Ни хрена!..

– Да сделай же что-нибудь!– закричал участковый.– Оторви его от провода, иначе – умрет!

– Как я его оторву?!

Лупарь подошел ближе, но прикоснуться к Мельнику не ре-шался. А у того посинело лицо, вывалился язык, последний, ут-робный хрип вырвался из глотки. Потом ноги подкосились, и Мельник, оторвав кусок колючей проволоки, рухнул на землю у забора.

– Чё делать, ё-моё, чё делать?– запричитал Лупарь.– Он же сдохнет тут!

– Делай массаж сердца, дурак, искусственное дыхание!

– Какое, на хрен, дыхание? Я чё, голубой, что ль, цело-вать его? Надо в больничку, начальник!

Лупарь отпер замок калитки, впустил Петрухина во двор. Тот склонился над бездыханным телом Мельника, потом взглянул на Лупаря. Делать искусственное дыхание этому громиле участко-вый тоже не хотел.

– Вот к чему приводит распущенность!– сказал Петрухин.– Он что, не знал про напряжение?

– Да никто не знал, начальник, мамой клянусь– никто!– за-вопил Лупарь.– Мы снимаем эту дачу, хозяин сказал, что все – чушь! Никакого напряжения. В больничку его надо, может, отка-чают? Да ты же мент, должен помогать людям, ё-моё!

– Давай, в машину его и поехали в районную больницу. Мо-жет, и успеем,– решил Петрухин. Он снова посмотрел на Мельника и покачал головой.Надо же, идиоты! Кого-то напугать хотели, а пострадали сами. Ну давай, бери его, чего смотришь? Тащим в машину!

Вдвоем они втиснули бесчувственное тело на заднее сиде-ние. Петрухин приказал:

– Садись рядом, будешь держать его!

– Я? Рядом? А если он уже окочурился?

– Садись, идиот!– заорал участковый, включая зажигание.

– Подожди, начальник, я только скажу дружку, чё тут было, одну минуту...– Лупарь помчался в дом, забежал на кухню, отод-винул в сторону шкаф, громко крикнул.– Крет! Мельника током шибануло! Я еду с начальником, повезем его в больничку! Оста-ешься один, понял! Смотри за домом!

Дверь распахнулась и на пороге показался Крет. Руку с пистолетом он выставил в сторону подвала, где сидели испуган-ные женщины.

– Ты чё мелешь?

– А чё слышал! Током садануло Мельника, может, кранты ему. Я поехал, а ты тут – смотри сам!

Он убежал, а Крет захлопнул дверь, задвинул шкаф и ринул-ся на веранду. Прижался лбом к стеклу, увидел, как Лупарь коз-лиными прыжками пересек двор, выскочил на улицу, где стоял ми-лицейский УАЗик с открытой задней дверцей. Мент уже развернул его в обратную сторону. Лупарь прыгнул в машину, захлопнул дверцу, и они уехали.

– Током садануло? Кранты Мельнику?– с недоумением пробор-мотал Крет, а потом идиотская усмешка раздвинула его тонкие губы.– Ну и правильно, он же везде хотел быть первым. Первый и загнулся.

Джинсы в районе ширинки мгновенно стали тесными. Теперь же он один остался тут, а в подвале сидят целых две бабы! И начнет он с рыжей, классная телка! Первый ты, Мельник? А вот – х... тебе, козел! Первым будешь в больничке, туда двадцать ки-лометров ехать, два по такой дороге, да пока разберутся, куда тебя, на койку, или в морг – час, не меньше пройдет. А здесь первым станет он, Крет, и рыжая будет послушной, уж он-то зна-ет, как это сделать! Поломает ее суку, всю, и не вякнет! Но сперва надо вмазать, как следует, за такую удачу. На втором этаже Мельник оставил почти полную бутылку водяры.

Блаженно скалясь, Крет достал из заднего кармана джинсов "Мальборо", закурил и пошел на второй этаж, виляя узкими бед-рами, как проститутка на Тверской.

43

Борисенко так долго и так сосредоточенно наблюдал за до-мом, что казалось бинокль приклеился к его глазам – оторви ру-ки, а он не упадет.

– Ну что там, что?– в который уж раз нетерпеливо спросил Чекмарев.Почему ты молчишь?

– Думаю,– невозмутимо ответил Борисенко.– Добросовестные у нас участковые, это отрадно видеть. Уважают депутатов... Или боятся? Нет, в этой стране никто никого не уважает. И правиль-но делают. Значит, боятся. И тоже правильно делают.

– Демагог чертов! Я вижу, машина уезжает, а что там было

– понять не могу. Не тяни, рассказывай!

– Ну, значит, дело было так,– начал Борисенко, доставая из подплечной кобуры пистолет.– Приехал участковый, к нему вы-бежал какой-то хмырь, потом вышел другой хмырь, покрупнее. Что-то вроде пахана здешнего. Поговорили они, потом участковый и мелкий хмырь погрузили в машину пахана и увезли. Я так ду-маю, в районную больницу. В доме остался всего лишь один, тре-тий хмырь, я его уже видел – тощий такой. Все получилось имен-но так, как я и планировал.

Он проверил обойму, передернул затвор, сунул пистолет за пояс и завел двигатель "Нивы".

– Один остался!– Чекмарев сжал кулаки, нервно затряс ими.– Прибьем гадину! Дай мне второй пистолет, ну тот, который ты вчера взял у Амина.

– У меня только один пистолет, на который имею официаль-ное разрешение,– со вздохом сказал Борисенко.– Могу пользо-ваться им в своей квартире и при исполнении служебного долга охранника. А сейчас – не могу, и не буду. Разве что обстоя-тельства вынудят. Что касается второго – он давно покоится на дне какого-то водоема, забыл уже, какого именно. Так что из-вини, Серега.

Борисенко застегнул куртку, включил первую скорость, нап-равляя "Ниву" на разбитую проселочную дорогу, ведущую в дерев-ню.

– Ну и чем это нападение отличается от того, что я пред-лагал сделать вчера?– раздраженно сказал Чекмарев.– Только время зря потеряли.

– Умом отличается. Никакой стрельбы, никаких сообщений в газетах о новом кровавом побоище, никакого повода с нашей сто-роны для устранения Насти. Одного стукнуло током – не будет вешать глупые таблички на заборе, другой повез его в больницу

– имеет полное право. Третьего придется маленько стукнуть, чтоб не путался под ногами. Стукнем, и никто уже не уберет на-шу девушку. И вообще, нас тут не было, и мы тут не при чем. Все аккуратно и даже интеллигентно.

– Так значит, мне молчать и делать серьезный вид?– спро-сил Чекмарев, нетерпеливо ерзая на сидении.– Может хоть палку взять? Вдруг понадобится стукнуть его?

– Серега, мы же договорились,– поморщился Борисенко.– Я инспектор Бузыкин, а ты оперативник. Ну где ты видел оператив-ника с палкой? Может в будущем, если наш великий разваливатель все окончательно порушит, бандиты будут на танках ездить, а менты рыболовными сетями их отлавливать. Но пока до этого не дошло.

Чекмарев не отрывал взгляда от мрачного дома. Только два окна в нем светились, на первом этаже и на втором. Настя там? А если она на втором этаже, связанная, и бандит измывается над нею? Он же, сволочь, вооружен, и один справится с девчон-кой... Или звонит начальству, сообщает о ЧП? Скоро прибудет подкрепление, значит, нужно спешить. Или Насти уже нет в жи-вых? Лежит в подвале и молчит... И никогда уже ничего не ска-жет... Чекмарев замотал головой, скрипнул зубами. Он всегда считал себя довольно-таки спокойным, уравновешенным человеком, но сейчас не сомневался, что если Насти там не окажется, или с ней что-то сделали – он убьет оставшегося охранника и спалит к чертовой бабушке этот дом. Сколько можно терпеть?!

Борисенко хотел подъехать прямо к воротам дачи, но потом сообразил, что лучше не "светить" машину. Последний охранник может запомнить номер, а Кондра найдет и "Ниву", и хозяина... Остановившись метрах в десяти от угла забора, Борисенко внима-тельно посмотрел на бледное лицо Чекмарева, неодобрительно по-качал головой.

– Можешь остаться в машине.

– Ты что, издеваешься?

– Тогда не забудь, что колючая проволока под током. Лучше вообще не прикасаться к забору. Если нужно будет калитку отк-рыть – толкни локтем. И – не ори, не размахивай руками. Смотри на него, как на пустое место.

– Постараюсь,– не разжимая зубов, сказал Чекмарев.

Они вышли из машины и решительно зашагали к железным во-ротам. Чекмарев заметил вдруг, что поднял кулаки, будто соби-рался вступить в боксерский поединок. Пришлось сунуть руки в карманы куртки. Во дворе перед домом было светло от лампочки под пластиковым абажуром, висящей на деревянном столбе. Бори-сенко стукнул носком ботинка по калитке, она отозвалась мрач-ным гулом.

На веранде распахнулась дверь, во двор выскочил высокий, вихлястый парень. Остановился, разглядывая гостей, потом уве-ренно сунул руку в карман куртки.

– Инспектор Бузыкин!– зычным басом представился Борисен-ко, взмахнув красной "корочкой".– Пожалуйста, подойдите сюда.

– Зачем? Чё тебе надо, инспектор? Это частный дом,– ска-зал парень, не двигаясь с места.

– Мне по рации сообщил участковый Петрухин, что у вас тут произошел несчастный случай. Пострадал человек, его в тяжелом состоянии отправили в больницу. Но опасность не ликвидирована.

– А-а, Петрухин-Петрухин... Ну да, да, да, был такой, участковый Петрухин,– гнусно усмехаясь, затараторил парень.– Был, был. Уехал. А я что? Я тут не главный.

– Кончай кривляться!– приказал Борисенко.– У меня еще дел по горло, некогда тут разговаривать с тобой. Покажи, откуда запитана проволока на заборе, отключим и я уеду. Нельзя остав-лять в таком виде, еще кто-нибудь может пострадать.

– Да какой ток, слушай, начальник? Да нет никакого тока, это случай, ну, так себе.

– Ну тогда возьмись за проволоку!

– Возьмись, возьмись... Я что, похож на дурака? Да не знаю, где что подключено, понятия не имею! Вот приедет хозяин, разберется,– парень явно нервничал, то и дело оглядываясь на дом.

– Вот что. Или ты открываешь калитку, и мы вместе пройдем по периметру, найдем источник тока и устраним опасность, или сейчас прибудет опергруппа, и тогда будет другой разговор,– с угрозой сказал Борисенко.Будешь открывать, к прутьям не при-касайся, и вообще, лучше спрячь ладонь в рукав и через куртку открывай замок. Все влажное, все может быть под напряжением.

Трудно было сказать, что больше убедило вихлястого: угро-за приезда опергруппы, или забота инспектора о его жизни. Все так же гнусно ухмыляясь, он подошел к калитке, открыл замок.