Текст книги "Месть убитого банкира"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Другие люди? Ее что, пытать будут?

– Не твое собачье дело! Ты слышала, что я сказал? Ну так думай!

– Думаю, думаю... Я – проститутка? Как ты себе представ-ляешь это, Веня?

– Это не я должен представлять, а ты! Не хочешь – так и скажи, замнем эту тему. Кандидаток и без тебя хватает. Просто я подумал – дело несложное, сидеть, да языком молоть, риска никакого – и предложил тебе.

– Проститутка... Интересно! А что я скажу на работе?

– Скажешь, что насморк у тебя был. Ну так что?

– Значит, я стану как бы заложницей, а меня будут держать взаперти, кормить и никто даже пальцем не тронет, верно?

Амин понял, что она согласна.

34

У вице-президента транснациональной корпорации "Интерпет-ро" было имя приятное для слуха каждого российского граждани-на: Скотт. Что ни говори, а долгие годы, когда все мы завидо-вали этим Скоттам, их машинам, виллам, яхтам, их дорогам и благополучию, не прошли бесследно. И теперь, когда они с неиз-менными вежливыми улыбками делали вид, будто пришли в Россию для блага россиян и говорят говорят с ними на равных, граждане РФ демонстрировали в ответ свои, нарощенные, белые зубы, вся-чески подчеркивали искреннее уважение к иноземцам, но с удо-вольствием произносили имя "Скотт". Иностранцы с такими имена-ми долго еще будут желанными гостями в хлебосольной России.

Скотт Берихер в совершенстве владел русским языком, не-когда учился в аспирантуре Питерского университета, а теперь считался в "Интерпетро" крупнейшим специалистом по России и благодаря этому занимал пост вице-президента.

В это утро он сидел в кабинете генерального директора корпорации "ДЕГЛ" и напряженно думал, стоит ли заключать союз, или, может быть, предложить свою помощь главному конкуренту "ДЕГЛа", "Расцвет-банку". С одной стороны – "ДЕГЛ" давний, на-дежный партнер "Интерпетро", с другой – у "Расцвет-банка" яв-ное преимущество в аукционе по продаже акций "Черного алмаза". Это и прочные связи в правительстве, и упреждающие действия, которые нельзя признать неэффективными. А если учесть стран-ности российской политики и продажность чиновников, никто не может поручиться, что даже с большими деньгами "ДЕГЛ" выиграет аукцион.

– Константин, у меня большие сомнения в успехе... нашего общего успеха,– сказал Берихер.– В прошлом году "Расцвет-банк" выиграл закрытый тендер и стал независимым регистратором "Чер-ного алмаза". Они ведут, и будут вести реестр акционеров ком-пании. Это огромное преимущество.

– Скотт!– ласково сказал Сафаров.– Если вы предоставите нам необходимый кредит, мы уже на этапе денежного аукциона обеспечим себе контрольный пакет акций. А когда дело дойдет до инвестиционного конкурса...

– Это очень трудно, Константин,– мягко возразил Берихер.– Обеспечить контрольный пакет акций на этапе денежного аукциона весьма сложно даже при условии предоставления крупного кредита вам. А потом, тот, кто ведет реестр акционеров, я имею в виду депозитарий "Расцвет-банка", предпримет мощный натиск на вла-дельцев акций с тем, что завладеть контрольным пакетом. И зав-ладеет им!

Сафаров наполнил тонкостенные хрустальные фужеры коньяком "Арарат", настоящим армянским, поднял свой фужер.

– Выпьем, Скотт. За успех нашего, понимаешь, общего, на-деюсь, дела.

– Да-да, конечно,– Берихер пригубил коньяк и поставил фу-жер на стол.

– Так вот,– сказал Сафаров, посмаковав терпкую, ароматную жидкость.– Я предлагаю вам сделку, выгода которой очевидна. Вы даете нам кредит, мы гарантируем возврат денег в течение деся-ти лет, и место вице-президента компании "Черный алмаз" для представителя "Интерпетро". С соответствующей долей прибыли. В залог предлагаем акции крупнейших российских предприятий, вла-дельцем которых является корпорация "ДЕГЛ". Это акции ведущих ших предприятий химической, металлургической, нефтеперерабаты-вающей промышленности, золото– и алмазодобывающих компаний. Наши представители вели и ведут активную скупку акций во всех крупных регионах России. И сейчас то, что мы предлагаем в ка-честве залога – является предметом зависти любой крупной фир-мы. В течении десяти лет вы можете принимать участие в управ-лении, в распределении прибыли наших предприятий, а если пос-тараетесь, станете владельцами контрольных пакетов. Десять лет

– большой срок. Но и деньги нам сейчас нужны большие. Такие, чтобы из пятидесяти девяти процентов акций "Черного алмаза", выставленных на продажу в денежном аукционе, мы, при помощи наших дочерних компаний могли получить минимум – пятьдесят один процент. И тогда мы сменим руководство "Черного алмаза", поставим наших с вами людей, а они расторгнут договор с "Расц-вет-банком" и сделают независимым регистратором депозитарий дружественной нам фирмы. Реестр акционеров будет в наших ру-ках.

– Я хотел бы ознакомиться со списком предприятий и коли-чеством акций, Константин.

– Пожалуйста, Скотт,– Сафаров достал из кожаной папки несколько страниц с текстом, отпечатанным на лазерном принте-ре, протянул их Берихеру.– Я надеялся, что вы дадите кредит под наши будущие совместные прибыли, но если вы, понимаешь, такие мнительные, пожалуйста, вот что мы даем в залог. Вы у себя знаете эти предприятия, эти компании, легко можете подс-читать прибыль от этих акций.

– Константин, а вы не опасаетесь, что ваши журналисты поднимут шум, когда узнают об этой сделке? Скажут: "ДЕГЛ" про-дает Россию?– с улыбкой спросил Берихер, пробежав глазами спи-сок предприятий и количество акций каждого из них.

Вопрос не понравился Сафарову. Да, его представители вот уже год колесят по городам и весям России, скупая у населения и мелких коммерческих фирм акции крупнейших предприятий. Не отнимают, не угрожают, люди сами приносят. Что делать, если акции есть, а зарплату полгода не выдают? Если случаются свадьбы, рождения, похороны, болезни – а денег нет? Зачем че-ловеку быть собственником, беречь акции для детей, если детям сейчас нечего кушать? Мировые котировки никто не знают, дают за акцию половину стоимости, две трети – человек очень дово-лен. Почему не должен быть доволен? Бесплатно получил свои ак-ции, а теперь продает. Свое добро, свою Россию, кто может зап-ретить ему это? А Сафаров напротив, помогает людям выжить, да-ет деньги. Конечно, с выгодой для себя. Сделал умное, доброе дело, имеет право поступать с акциями, как хочет. Продает Рос-сию! Она уже давно продана! Так и хотелось сказать этому выс-кочке. Но Сафаров сдержал себя, приятно улыбнулся в ответ.

– Не продаем, а даем в залог. Дорогой Скотт, мы не дума-ем, что такое количество акций таких крупных предприятий вы сможете получить в какой-нибудь, понимаешь, Англии, Германии или Италии. Я не хотел, но интересы дела приказали. Ничего в этом страшного нет. В некоторых отраслях пакет акций близок к контрольному. Если вы предпримете усилия, прикупите недостаю-щие акции и станете управлять десять лет – почему России от этого будет плохо? Вы наладите производство, привлечете новые технологии и будете качать деньги. А в России люди будут иметь работу и неплохой заработок. Я считаю, всем выгодно это.

– Константин, мне это предложение кажется привлекатель-ным, жаль, что вы раньше не вынесли его на обсуждение.

– Раньше я надеялся своими силами добраться до реестра акционеров, но теперь это под вопросом, хотя... все может быть. Так что, Скотт, соглашайтесь быстрее, пока я добрый. Пол-России отдаю вам.

– Но и сумму кредита называете фантастическую, Констан-тин... Это необходимо обсудить на совете директоров "Интерпет-ро"!

– Я сказал – все может быть, Скотт,– снова ласково улыб-нулся Сафаров.– Ваша выгода от этой сделки понятна и дураку. Но у меня еще есть, понимаешь, возможность решить этот вопрос без вас. А у вас другого такого момента не будет. Думайте, Скотт, быстрее. Пока я не передумал.

– Я согласен,– сказал Берихер, нервно перелистывая стра-ницы со списком предприятий, акции которых станут достоянием "Интерпетро".– У меня есть полномочия заключить с вами конт-ракт, но необходимо решение совета директоров.

– Скотт, дорогой мой, если вы, понимаешь, имеете полномо-чия и согласны, решение совета – чистая формальность. Правиль-но я думаю?

– Не совсем, Константин. Я должен убедить совет...

– Он будет сразу убежден, если получит по секретному фак-су, через посольство, список предприятий и количество акций, предлагаемых в качестве залога. Вы же не первый год на росийс-ском рынке, все давно просчитали и знаете, что вам выгодно, а что нет. "Черный алмаз" – очень рентабельная компания, наде-юсь, что мы вернем долг раньше, и получим обратно свой залог.

Сафаров долил в хрустальные фужеры коньяку, поднял свой фужер, показывая, что разговор окончен. Он долго не мог ре-шиться на этот шаг, но все-таки сделал его. После вчерашних событий в Карпухино стало ясно, что досье Троицкого получить вряд ли удастся. Может, его и не существует в природе. А вот неприятности после таких событий – вполне реальны. Стоит ли рисковать? Не стоит.

– Да, Константин, да, я думаю, мне удастся убедить совет директоров и найти нужную сумму для денежного аукциона. Но в России такая нестабильная обстановка...

– Скотт, милый мой, в России говорят: кто не рискует, тот, понимаешь, не пьет шампанское. Но вы ничем не рискуете. Даже если к власти придут коммунисты, они не станут ссориться со всем миром. У вас – акции, у вас доля владения и доля прибыли. Кто сможет отнять это?

– Выпьем, Константин!– сказал Берихер.

И залпом осушил свой фужер.

Рекрутов истомился, ожидая в приемной, когда Сафаров за-кончит разговор с Берихером. Черт бы побрал этого англичанина, приперся с самого утра, когда необходимо было решить крайне важные вопросы безопасности корпорации!

Вскочив со стула и вежливо улыбнувшись Берихеру, Рекрутов стремительно ринулся в кабинет. И резко остановился посереди-не, с удивлением глядя на Сафарова, который потягивал коньяк, улыбаясь своим мыслям.

– Возьми бокал и садись, Женя. Выпей коньячку, расслабь-ся, дорогой. Вижу, нервничаешь, знаю, что хочешь сказать, но сперва выпей.

– Не могу, Константин Рашидович, мне работать надо.

– А-а, слушай! Настоящему мужчине коньяк никогда не меша-ет работать. Если пить в меру. Бери фужер и садись.

Это уже был приказ, и Рекрутов нехотя подчинился. О чем бы Сафаров ни говорил с Берихером, главное сейчас – вчерашнее нападение, убийство троих нештатных сотрудников, похищение ры-жей Насти! Глотнув коньяка, Рекрутов уставился на Сафарова, ожидая дальнейших приказаний.

– Пусть тебя не беспокоит нападение в Карпухино, Женя. Квочкин ищет свои документы, я бы на его месте тоже так сде-лал. Пусть ищет.

– Но они убили троих наших людей, Константин Рашидович!

– Наши первые убили ихнего человека. Лобан давно уже не устраивал меня. Мы все были бандитами, а теперь стали солидны-ми людьми, настоящими бизнесменами, понимаешь. А он был бандит и остался бандитом. Такие люди нам не нужны. Я бы сказал, что Квочкин помог мне решить одну проблему. Тем более, Лобан со-вершил ошибку, он позволил девчонке убежать, засветился, про-валил все дело, дурак!

– А досье? Как мы теперь...

– Никак. Вопрос решен и без досье, пускай Квочкин ищет это досье, а мы все силы сосредоточим на предстоящем аукционе. Мы выиграем его, а "Расцвет-банк" проиграет. Я знаю, ты, Женя, думал, Сафаров женился на молодой, красивой, только о ней и думает, дело забыл, и корпорация катится вниз.

– Нет, Константин Рашидович, я так не думал,– возразил Рекрутов.

– Это Лобан так не думал, потому что дурак был. А ты, Же-ня, умный, поэтому думал и правильно делал. Все так думали, я знаю. Сам хотел, чтобы так думали, понимаешь. На самом деле мы не катились вниз, а вкладывали деньги в нужное дело. Теперь эта политика полностью оправдалась, Квочкин сильно удивится, когда узнает о наших планах. Только помешать им уже не сумеет.

Рекрутов не мог понять, как себя вести? Подтвердить, что многие сотрудники "ДЕГЛ", и он сам, считали политику Сафарова ошибочной, обвиняли в просчетах молодую жену босса, или стоять на своем? Будешь стоять на своем – окажешься в одном ряду с Лобаном, признаешься в сомнениях злопамятный Сафаров не простит этого. Рекрутов допил коньяк, надеясь, что это поможет ему решить сложный вопрос. Не помогло.

– Я рад, Константин Рашидович.

– И хочешь знать, какую позицию мы займем по поводу про-исшествия в Карпухино? Никакую. Родственникам убитых надо вы-делить по три тысячи долларов. Я распоряжусь. А ты сделай так, чтобы никто не понял, откуда деньги к ним поступили. Любые свидетельства о связи Лобана и его людей с нами должны быть уничтожены. Передай это своим аналитикам. К даче в Карпухино мы тоже не имеем отношения. Если какой-нибудь умник начнет предполагать, строить догадки – надо, понимаешь, категорически отрицать любые предположения! И быть готовыми к этому. Есть вопросы?

– Нет. Работа была построена таким образом, чтобы никто не знал о связи внештатников с нами. Официальным владельцем дачи являлся Лобан, но завещание составлено в пользу нашей внештатницы. То есть, дача по-прежнему будет принадлежать нам.

– Я распоряжусь, чтобы ее потом продали.

– А что делать с Чекмаревым и его подругой? Дама у Квоч-кина, возможно, если мы выясним, где ее держат, сумеем полу-чить компромат на "Расцвет-банк", а это никогда не помешает.

– Чекмарев меня больше не интересует, его девчонка тоже. Главное наша непричастность к Карпухино. Пусть твои аналити-ки просчитают все возможные провокации и будут готовы дать от-пор на любую!

Рекрутов покинул кабинет начальника растерянным. Несколь-ко дней история с рукописью и досье Троицкого держала в напря-жении всю его службу. И когда напряжение достигло высшей точ-ки, поступил неожиданный приказ отойти. За что же тогда бо-ролись, тратили силы и нервы, теряли людей?

35

У Насти не было часов, и она не знала, сколько спала, ут-ро сейчас или уже вечер – в подвале не было окон. Правда, ког-да один из охранников принес ей чашку чая и тарелку с макаро-нами по-флотски, Настя успела заметить в открытую дверь, что свет на кухне дневной. Значит, прошли самые кошмарные сутки в ее жизни, кончились и наступил новый день. Господи, что ей пришлось пережить за эти сутки, которые так рано начались! По-бег, блуждание в ночном лесу, возвращение, холодный гараж, из-девательства Лобана, ожидание самого страшного, жуткая стрель-ба во дворе, трупы у ворот, новое похищение, опять стрельба, опять убитые люди, тяжелые, грязные ботинки бандита на голове, этот подвал, допрос поленоголового... И самое страшное – из-вестие о гибели Сергея...

Потом она заснула и проснулась, услышав, как открывается дверь наверху. Длинный, костлявый парень с горбатым носом, по-хожий на Кащея Бессмертного, не сказал ни слова. Поставил на стол чашку с чаем и тарелку с макаронами, внимательно посмот-рел на нее, похабно облизнулся и ушел. Нужно было умыться, но воды в подвале не было. А вот еда была, и есть хотелось ужас как!

После завтрака Настя почувствовала себя лучше, подумала о том, что хорошо было бы помыться, сменить белье и вообще, сбросить всю эту жутко грязную, противную одежду. Но тут же поняла, что если бы ей предложили принять душ – отказалась бы. Уж лучше быть грязной, чем добровольно раздеться, оказаться голой и совсем беззащитной перед бандитами, они наверняка припрутся и тогда... Нет! Хотя, на самом деле, и одежда не за-щита, если они вздумают поиздеваться.

Что они вообще задумали? Ночью никто не приходил, и те-перь Кащей ничего не сказал.

Настя легла на кушетку, вспомнила Сергея. Какой он был хороший, добрый, заботливый, какой смешной... Невозможно пове-рить в то, что она никогда-никогда уже не увидит его. А каким неприятным, невзрачным показался ей вначале!

Но еще раньше было страшное потрясение, после которого она целых три дня не вставала с постели и отказывалась есть. И даже с матерью не разговаривала, та не на шутку перепугалась, отгулы взяла, чтобы за ней ухаживать. Это случилось через де-сять дней после того, как она встретилась с Олегом в последний раз. После того, как он презрительно усмехнулся и ушел. Навер-ное, эта усмешка успокоила ее. Олег был так уверен в себе, что она потом ничуть не волновалась за него. Ждала, вот-вот он позвонит и уже сердилась, что его дурацкие игры чересчур затя-нулись. И вдруг по телевизору в программе "Время" сообщили, что под Москвой, неподалеку от своей дачи был убит первый зампред одного из крупнейших банков страны Олег Троицкий.

Она сразу узнала его джип, его черное пальто. Голова была запрокинута назад, одна ладонь, вся в крови, прижата к животу, другая откинута в сторону. Когда ее показали крупным планом, она узнала на безымянном пальце золотой перстень с печаткой, сама выбирала его в Мехико...

В это невозможно было поверить, казалось, Олег сейчас поднимется, отряхнет пальто, презрительно усмехнутся и скажет с экрана: ты испугалась? Совершенно напрасно.

Но он не встал, его все-таки убили. По-настоящему убили. Злого, самуверенного и беззащитного мальчишку, которого она любила...

Папка с документами, которые он передал ей в последнюю встречу лежала где-то в ящике стола. И мысли не было открыть ее, прочитать, ведь Олег не мог проиграть, не мог позволить кому-то убить себя. В этой папке было подробное изложение его ультиматума председателю правления Квочкину, возможные пос-ледствия и варианты ее действий на тот случай, если она захо-чет испоганить жизнь его убийцам.

Она хотела, ух, как она хотела испоганить жизнь этим по-донкам! Своими руками задушила бы этого Квочкина и его прих-востней! Несколько вечеров читала и перечитывала инструкции Олега, а потом схватила досье, еще раз внимательно прочитала все документы и стала сочинять роман, чтобы напугать проклятый "Расцвет-банк", развалить его! Никто ей не нужен, сама спра-вится! Они никогда не найдут ее, но станут бояться собственной тени, все будет именно так, как хотел Олег!

Сочинить роман она так и не сумела, оказалось, это неве-роятно сложно. И тогда вспомнила о журналисте, который может это сделать. Почему Олег предложил именно его кандидатуру, она не знала. Наверное, встречались где-нибудь, а может из-за то-го, что Чекмарев руководил отделом экономики в газете Сафаро-ва. Номер машины Сергея был указан в инструкциях Олега.

Мысль о том, что она должна будет познакомиться, понра-виться незнакомому мужчине, а потом и спать с ним, была нас-только противна, что и мужчина казался – противнее некуда. Она несколько раз приходила к редакции газеты "коридоры власти", стояла за деревом, наблюдая, кто из сотрудников подойдет к ма-шине с известным номером после окончания рабочего дня. Когда впервые увидела Сергея, расстроилась, подумала, что Олег спе-циально выбрал такого... Никакого! Но все получилось даже луч-ше, чем она предполагала, потому что здорово опьянела и не помнила даже, как оказалась в квартире Сергея, на его диване.

Вот с этого все и началось. Она привыкла к Сергею, чувс-твовала себя очень хорошо, но всегда помнила, для чего позна-комилась с ним. И довела дело до конца. Словно так и не прот-резвела с момента их первой встречи, словно была слепая, глу-хая, сумасшедшая – не понимала, что творила. А когда поняла, уже ничего нельзя было исправить...

Господи, Господи, и вправду сумасшедшей была! Это Олег сделал ее такой, одурманил, опьянил, подчинил своей страшной воле... Как поздно она поняла это!

"– Ты всегда будешь моей женщиной, Настя.

– Я и есть твоя.

– Я имею в виду другое. Всегда. Неважно, где я окажусь, неважно, где ты окажешься, с кем. Ты будешь моей.

– Господи, Олег! Мне прямо кажется, что ты какие-то зак-линания говоришь. Даже как-то не по себе становится.

– Это естественно. Тебе не должно быть со мной по себе. Тебе должно быть по мне.

– Отстань со своими умствованиями! Иногда ты бываешь просто невыносимым.

– Я говорю то, что считаю нужным. А насчет второго твое-го утверждения – ты неправа. Я всегда невыносим.

– Не ври и не хвастайся, дорогой. Иногда ты бываешь та-ким лапочкой, просто душа радуется.

– А ты не лапочка, ты фантастическая женщина и поэтому всегда будешь моей."

Ошибаешься, дорогой! Я никогда больше не буду твоей пото-му, что люблю другого, вот так! И убери свои руки!

Валентина с ужасом смотрела, как отодвигается в сторону шкаф на кухне, как открывается тяжелая дверь за ним.

– Ну давай, шагай, сука!– толкнул ее в спину небритый му-жик, которого Веня называл Мельником.

Она влетела на узкую бетонную лестницу, пробежала две ступеньки вниз, обернулась, яростно глянула на Мельника.

– Чего толкаешься, свинья небритая?!

– Молчи, шлюха! Иначе я спущусь и заткну тебе пасть!– рявкнул Мельник. И с гадливой ухмылкой добавил.– Сама догадай-ся, чем!

Это не было шуткой, и не было игрой, как убеждал ее Конд-ра. В голосе Мельника чувствовалась настоящая страшная угроза. А как он смотрел на нее! Казалось, вот-вот бросится вниз и вы-полнит свою угрозу немедленно! Почему он так разговаривает с ней, почему так смотрит? Веня только что приказал ему: убью. если хоть пальцем тронешь эту женщину. Мельник пообещал, но теперь... А что, если Веня просто решил избавиться от нее? Убьют в этом подвале, и никто не узнает...

Спустившись вниз, Валентина увидела рыжеволосую девушку, внимательно наблюдающую за ней. Действительно, есть такая, значит, все так, как и говорили... Ну вот и хорошо. Три тысячи она уже получила, лежат в банке, на ее счете, а можно получить и все пять. Валентина с облегчением вздохнула и присела на ку-шетку рядом с девушкой.

– Привет,– сказала она.– Не возражаешь, если я пока поси-жу с тобой?

– Привет. Конечно, садись,– Настя с готовностью подвину-лась.

– Совсем обнаглели!– с ненавистью сказала Валентина.– Ни-какой управы нет на этих бандитов! Давай хоть познакомимся, что ли? Меня зовут Валей.

– А я Настя... За что они тебя?

– За что, за что! У них надо спросить, у этих придурков! Скоты самые настоящие!– Валентина вскочила, подбежала к лест-нице, погрозила кулаком и вернулась на кушетку.

Ей не нужно было играть, потому что поведение небритого идиота не на шутку разозлило. Толкает, оскорбляет, да еще та-кие гадости говорит! Кто он такой, этот Мельник? Ну ничего, она выйдет отсюда – плюнет ему в рожу! А Веня еще и морду набьет. А рыжая – ничего девка. Ишь ты, сперла какие-то важные документы и не хочет отдавать! Совсем дура, что ли? Веня пре-дупредил, и то орут, а без предупреждения они все, что угодно сделать могут!

– Ты с ними поосторожнее,– сказала Настя.– Это бандиты самые настоящие.

Еще и утешает! Надо же, какая добренькая! Валентина ра-зозлилась и на девушку, из-за нее оказалась тут. Три тысячи, как минимум, это хорошо, но сколько терпеть придется! Злость ее скоро прошла. Им тут вместе не один день сидеть, чего друг-дружке нервы трепать?

– А ты давно здесь, Настя?

– Нет, вчера привезли.

Валентина посмотрела на девушку: джинсы грязные, свитер сбоку разорван, волосы грязные. Непохоже, чтобы так извазюка-лась тут за один день.

– Больно вид у тебя странный. Послушай, Настя, ты меня пугаешь. Они что, издеваются, прямо, совсем беспредел устраи-вают, что ли?

Вот и пригодились слова, которые частенько говаривал Ве-ня. Сама-то она их никогда не употребляла, но помнила.

– Да нет, здесь меня пока что не трогали. Это в другом месте и били, и унижали...– губы девушки дрогнули.– Не хочу вспоминать. И стрельба была, и куча трупов... Не дай Бог!

Валентина и сама разволновалась, слушая ее. Она ничего не знала про унижения, стрельбу и горы трупов. Ей объяснили, что Настя – бывшая любовница одного из больших начальников, милли-онера. Украла документы и шантажирует того. А с виду не ска-жешь, девка, как девка.

– Да ты не волнуйся, Настя, не волнуйся. Переживем, как-нибудь,неловко принялась успокаивать девушку Валентина.

Наверху открылась дверь, вошел Кащей, спустился вниз на пару ступенек, швырнул вниз раскладушку, одеяло и ушел. Вален-тина установила раскладушку напротив кушетки, теперь у нее есть свое место, застелила одеялом, села.

– А ты за что сюда попала?– спросила Настя.

– И не спрашивай!– махнула рукой Валентина и тут же при-нялась рассказывать "легенду", которую утром придумали Кондра и Веня, в дороге Веня все время спрашивал: это запомнила? То не забыла? Запомнила, не забыла!– Встречалась я с одним мужи-ком из ихней конторы.

– Из "Расцвет-банка"?

– Откуда я знаю! Красивый, видный из себя мужик. По рес-торанам водил, поил, спала я с ним. В общем, все было как у людей. А потом он спьяну решил вечер сюрпризов устроить. Да еще накурился какой-то гадости, в общем, совсем дураком стал. Ну и устроил. Конечно, стриптиз я ему показала, секс на высшем уровне обеспечила, голыми по квартире носились, на стульях, как пьяные гитлеровцы, скакали. За это дал мне две тысячи бак-сов. Ну дал, так дал. Их у него все равно много. Пришла я до-мой и, дура, своему изобретателю показала эти деньги.

– У тебя муж есть?– ахнула Настя.

– Да какой он муж! Так, прибился один... изобретатель-са-моучка. Три года вместе жили, он все твердил, что скоро бога-тым станет, а сам только и знал, что водку хлестать. Да радо-ваться, если у меня богатый клиент появится. А тут – сразу две тысячи! Ты представляешь? Я уснула, а он спер деньги и куда-то исчез. Просто сволочи, эти мужики!– Валентина вошла в роль и уже испытывала удовольствие от своего рассказа. Одна ее подру-га с таким изобретателем жила, так что выдумывать особо не приходилось.– А вечером является мой любовник и говорит: ты украла две тысячи, больше с такой женщиной не желаю встречать-ся. Верни деньги и расстанемся по-хорошему. Свое, значит, по-лучил сполна и – расстанемся! Подлец! А как я верну, если их у меня нет? Стала доказывать, туда-сюда, не верит. Дал сроку три дня, чтобы нашла и вернула две тысячи. Да я сроду таких денег не видела, где возьму? Думала, поймет, простит, да куда там! Приехали какие-то недоделки стриженые, посадили меня в машину и говорят: раз не можешь долг вернуть, будешь целый месяц на-ших гостей обслуживать. Отрабатывать долг. И привезли сюда. Я теперь думаю, он, любовничек мой, специально дал деньги.

– Выходит, они тебя в рабство взяли?

– Откуда я знаю! Загнали сюда, теперь жду, чего они еще придумают. Знала бы, так убежала б куда-то, спряталась. А те-перь что делать? Только и остается – ждать. Может повезут к какому-то "гостю", убегу...

Закончив свой рассказ, Валентина с трудом сдержала побе-доносную усмешку. Да что там усмешка, впору было в пляс пус-титься – так хорошо и складно у нее все получилось! Не зря в школьном драмкружке занималась когда-то. Услышал бы Веня, то-то удивился бы. Да нет, Вене такое слушать нельзя, не дай, не приведи! Разозлится, он же такой нервный, особенно в пос-леднее время, а ревнивым всегда был.

– Странно,– тихо сказала Настя.

– Что ж тут странного?– бодро спросила Валентина.

– Странно, что так все получилось. У них же тут не женс-кая тюрьма. Да и вообще, серьезный банк такими делами не дол-жен заниматься. Шантажировать женщин и увозить их для того, чтобы превращать в рабынь – на такое способны какие-то уголов-ники.

Валентину как будто холодной водой окатили. Не верит? По-дозревает, что ее появление здесь подстроено? Где же она ошиб-лась, что сказала неправильно?

– Но тебя же привезли сюда люди из банка?– неуверенно спросила она.Или уголовники? Ты-то сама за какие грехи ока-залась тут?

– Я видела важные документы, а потом подсказала своему парню сюжет для романа. А они узнали и думают, что документы до сих пор у меня. И "Расцвет-банк" так думает, и "ДЕГЛ". Охо-ту на нас устроили...– Настя замолчала с тоской глядя на серую бетонную стену.

– Ну и отдала бы им эти документы, да и жила бы спокойно. Будь у меня две тысячи – сразу бы швырнула им в морду.

– Я их только видела, читала, но у меня нет никаких доку-ментов. Нечего отдавать.

Валентина поняла причину дурного настроения мужа в пос-ледние дни. Это ж он охотился за девкой, потому и был такой злой. Видать, и вправду что-то серьезное натворила и – не хо-чет говорить, умная девка, хитрая. Ничего, еще есть время. Глядишь, и скажет.

36

Амин бросил короткий взгляд на шефа и еще больше нахму-рился. Не понравилось ему выражение лица Кондры.

– Что-то случилось, Ян Сигизмундович?

– Случилось, случилось. Но сперва ты расскажи, как съез-дил, чего достиг.

– С Валентиной все в порядке?

Кондра откинулся на спинку кресла, иронически хмыкнул.

– Вон ты про что думаешь. Мельник звонил оперативному де-журному, сказал, что выводил твою Валентину по надобности. Контакт с рыжей она установила, но та отрицает наличие доку-ментов. Подождем.

Пальцы Амина нервно забарабанили по столу. "Выводил твою... по надобности."– звучит очень уж паскудно. Зачем он ей предложил это? А она, дура, на хрена согласилась?

– Может, завтра заберем ее? Не скажет рыжая, нутром чувс-твую бестолку все это.

– Договаривались на пару дней. Ну, послезавтра заберем, если не получим результата. Рассказывай.

– Нормально. Стоял на своем: у деревни не были, ждали два часа в десяти километрах от окружной, не дождались и уехали. Несерьезный человек Ядран. Серый на дыбы встал, орать начал, угрожать. Но я сказал, что слышал это по телефону, согласен, есть и наша вина, если бойцов перебили, готов компенсировать убытки Серого. И отдал ему десять штук. Он посмотрел, пересчи-тал бабки и угомонился. Ну, конечно: мы их найдем, мы их... Сами понимаете, что они говорят в таких случаях.

– Понимаю. Думаешь, не найдет?

– Это было бы очень плохо. Серый – дурак, с ним ссориться опасно. Но я уверен, что даже искать не будет. Они-то первые напали, порешили Лобана и еще двоих. Понимают это. Искать – значит признаться, что напали. А потом отвечать. Нет, не бу-дет. А какие новости у вас, Ян Сигизмундович?

– Хреновые, Амин, хреновые. Служба информации сообщила о результатах работы оперативно-следственной группы. На месте происшествия. имеется в виду и дача и опушка леса, обнаружено семь трупов.

– Ну?

– Семь. Четверо – люди Серого, и трое чужих. Все – бойцы.

– Ну да, семь, а что? Погодите... Как это семь? А где восьмой? Придурок этот, Чекмарев?

– Исчез. Ни трупа, ни живого, ни раненого – никакого Чек-марева там нет.

– Не может быть. Скорее всего, кто-то из людей Лобана ис-пугался и сдернул, а Чекмарева приняли за бойца.

– Нет, людей Лобана и его самого опознала жительница де-ревни, она их всех знает, не первый раз приезжают туда. Один человек Ядрана остался во дворе, остальных троих мы сами виде-ли... Всего получается семь. Ровно семь.

– Может, Чекмарев был ранен, уполз в лес и там сдох?

– Ты уж совсем-то за дураков не считай ментов, сами сколько лет были в ихней шкуре? Если б сдох, нашли бы. Следы в лесу имеются. Капли крови тоже. Покружил и вышел опять к дому, когда Ядран уехал на "Вольво". Но самое интересное, с другой стороны села у дороги стояла машина, похоже, "Нива". Потом она двинулась по направлению к нам.