Текст книги "Кристалл памяти (сборник)"
Автор книги: Николай Чадович
Соавторы: Юрий Брайдер,Евгений Дрозд,Михаил Деревянко,Борис Зеленский,Николай Орехов,Станислав Солодовников,Геннадий Ануфриев,Георгий Шишко,Лариса Зыгмонт,Владимир Цветков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Гренки полноадмиральские
Предварительно замоченные древесно-стружечные плитки положите в темное и сырое место, где квакают. Периодически гренки необходимо вынимать и поливать мазутом, исполняя при этом походный марш расы Диалона. Если марш не исполнять, гренки не подойдут.
Подавать к столу, облизываясь от удовольствия, которое получит полный адмирал. Изысканное блюдо, шикарный аромат.
(Рецепт по Штрузу-младшему придворному кулинару времен династии Стохватов)
Частая дрожь сотрясла флагман Подавляющей Эскадры под кодовым названием «Жесткое излучение квазара». Это заработали носовые заслонки-тормоза. Долгое путешествие подошло к концу. Цель экспедиции – третья планета желтого карлика – была связана с кораблем прочной цепью тяготения. Остальные корабли эскадры были на подходе к системе.
Главнокомандующий силами вторжения, полный адмирал Шнот собрал командиров десанта в своей каюте. Перед акцией полагалось провести напутственное совещание. Здесь будет уместно разъяснить непосвященным построение воинских подразделений расы Диалона. Обычно десант, который несет на себе космический парусник эскадренного подчинения, состоит из дюжины крупных частей, носящих название Стай. Ибо, как стая хищников, нападает она на врага и раздирает на части. Каждой Стаей командует старший офицер в чине четвертьадмирала. Более высокое звание полуадмирала носят командиры космических кораблей классом не ниже крейсера. Главнокомандующий эскадрой, которому подчинены все, включая и десант, посвящен Императором в сан полного адмирала.
Десантная Стая в свою очередь делится на более мелкие части, так называемые Порядки. Согласно десантному уставу в Стае дюжина Порядков. Пристрастие расы Диалона к числу двенадцать объясняется наличием шести конечностей у каждого ее представителя, а дюжина по религиозным, этическим и философским концепциям всегда удвоенная, то есть более крепкая и надежная шестерка.
Во главе Порядка стоит средний офицер в звании Порядочного. Порядок распадается на дюжину Дюжин, управляемых младшими командирами в чине Капралов. Под началом Капрала находится самая мелкая воинская часть, состоящая из дюжины солдат, называемых членами Стаи или просто «стайерами». В зависимости от выслуги и освобождения вакансий возможно передвижение по иерархической лестнице, но только на одну ступеньку для младших офицеров. Так стайер при удаче может стать Капралом, а капрал – Порядочным, но не выше. Для старшего командного состава таких ограничений нет. Любой четвертьадмирал способен занять и место полуадмирала, и безчетвертиадмирала, и даже полного адмирала, особенно ежели он родом из привилегированного садка. По этому поводу в Кадетском Корпусе любили рассказывать следующий анекдот: «Головастик из садка Порядочного спрашивает отца:
– Папа, кем я стану, когда вырасту?
– Ты будешь Порядочным, как и я! – отвечает отец, продолжая поливать из лейки свою молодь.
– А могу я стать полным адмиралом? – не унимается отпрыск.
– Нет. Никогда! – отрезает Порядочный.
– Почему?
– У полных адмиралов есть свои головастики, сынок…»
Когда командир Четвертой Стаи вошел в адмиральскую каюту, остальные четвертьадмиралы стояли навытяжку, держа гребенчатые свои хвосты в правой верхней лапе, как и подобает по флагманскому уставу. Он незамедлительно присоединился к сотоварищам, окружавшим походный стул, на котором восседал Главнокомандующий.
Почтенный старец, получив тахионное послание от Чи Моглу, не только добился полной реабилитации, но и уговорил Императора поручить ему возглавить столь ответственную экспедицию. Теперь же, когда планета пятипалых была под боком, глядя на Штона, казалось, что он пребывает далеко-далеко отсюда. Где-нибудь поблизости от Императорского дворца, а не на орбите в десятках тысяч световых лет от него. Все четыре верхних лапы были скрещены на брюхе, третий ложный глаз затянут мутной пленкой, а безгубая щель ротового отверстия заунывно гундосит усыпляющий мотив боевого устава экспедиционного корпуса: «…надлежит разомкнуть цепь и пропустить боевые колесницы сквозь позиции, где они станут легкой добычей лучников-истребителей. Ежели колесницы сделают поворот «все вдруг», цепь размыкать не стоит. Держась за спиной противника, следует вырваться на оперативный простор и ликвидировать дальнейшие атаки в зародыше».
Ложный глаз внезапно открылся и вперился в окружающих. Те безотчетно вздрогнули. На их мордах задергалась морщинистая кожа: может быть, они вспомнили о незавидной участи бывшего командира Одиннадцатой Стаи, кончившем карьеру в корабельном утилизаторе?
Опоздавший едва заметно вздохнул и отвел глаза в сторону. «Конечно, ложный глаз и у адмирала ложный. Вряд ли он им видит, а вот вмонтировать в него какой-нибудь датчик – пара пустяков для бравых флагманских медиков. И реагировать такой датчик может на что угодно: начиная с контрабандного провоза игральных моллюсков и кончая непатриотическим отношением к особе самого Главнокомандующего. Спасибо отцу – предупредил, когда виделись последний раз:
– Хитер и ревнив старина Шнот. Но и мы небось давно из садка! Стерегись его ложного глаза, сынок! Ходят слухи: не глаз это вовсе! Главное, делай вид, что супругу Главнокомандующего напрочь забыл, и когда о ней думаешь, ставь мыслеблокаду – наш садковый секрет. Не забыл, надеюсь, мои уроки?
Многих твоих родичей спас секрет этот… Да поможет тебе Великий Ящер-Прародитель!»
– Командир Четвертой Стаи Керк О!
– Здесь! – с готовностью выпалил опоздавший четвертьадмирал. Мыслеблокада сработала автоматически: никаких мыслей, кроме положенных по уставу, в голове не осталось.
– Почему прибыли с опозданием?
Блокада продолжала творить чудеса. Спасительная ложь сама собой навернулась на язык:
– Виноват, полный адмирал! Седьмой Порядок вверенной мне Стаи собственноручно запросил проверку на предмет выяснения несоответствия. Я произвел оную в присутствии Порядочного. По штатному расписанию отсутствовали две протыкальные спицы. Проведенное на месте дознание выявило негодяя, повинного в содеянном. Стайер № 948 сознался и получил тройной наряд после экзекуции.
– Какого характера экзекуция? – заинтересовался адмирал, и все с облегчением подумали, что буря не разразится.
– Локальная протравка памяти! – отчеканил четвертьадмирал. Теперь он сказал правду. Правда, не всю. В действительности вышеупомянутый стайер был подвергнут наказанию не за пропажу спиц. Стайеры частенько таскали их из арсенала, дабы нанизывать на них ворованное с камбуза твердое довольствие. Керк О смотрел на это нарушение сквозь перепонку. Он понимал, подхарчиться в походе не велика беда. Стайеру № 948 стерли память по иной причине. Ему незачем было помнить, что он утром повстречал своего четвертьадмирала у каюты Бевзии, супруги Главнокомандующего Шнота.
– Наказание соответствует, – значительно произнес полный адмирал. – Хвалю!
Он поднялся со стула. Прошаркал мимо расступившихся четвертьадмиралов к корабельному сейфу. Набрал секретный код, заслоняя от подчиненных цифровую комбинацию согбенной, но все еще могучей спиной. Ведь в бронированном брюхе кроме финансового запаса эскадры и плана стратегической кампании хранились и мемуары адмирала. И еще один предмет, момент извлечения которого на свет божий наконец наступил.
– Глядите внимательно, дети мои! – поглаживая стальную пластинку, Шнот повернулся к присутствующим. – Моя путеводная звезда! Это она привела нас сюда! Да-да, не удивляйтесь. Ее нашли внутри беспилотного устройства в открытом космосе, и устройство это было изготовлено не в Империи. По степени сохранности бортовой брони лучшие эксперты Столицы определили, что чужой корабль запущен недавно, и, стало быть, у его хозяев нет достаточно развитого оборонного оружия. Само устройство не выдерживает никакой критики: такие Империя производила на заре своей технологии, когда мы не знали еще о гравитационном ветре. Тысячу лет назад, а то и полторы…
Хозяева зонда позаботились, чтобы наши корабли нашли их дом, не заплутав по дороге. И мы пришли в гости, дабы выполнить священный долг перед Империей и пока незнакомой расой пятипалых. Путь был труден. Много невзгод пришлось испытать эскадре. Взять хотя бы водяной голод на корвете под кодовым названием «Гамма-составляющая компонента», потерю вспомогательного шлюпа, не имеющего кодового названия в пылевом скоплении УЦ-ж IС (терминология времен династии Стохватов), не говоря уже о вопиющем случае с моими любимыми гренками в мазуте!
Несмотря на трудности, мы все-таки достигли цели. Внизу под нами чудесная планета, на три четверти покрытая океаном. Есть где каждому соорудить просторный садок, где порезвиться юрким головастикам, где погреть на солнышке старый костяк – все благодаря маленькой, но такой ценной пластинке! Словно магический компас вела она мои корабли сквозь межзвездную непогоду: свирепые световые бури, раздирающие паруса в клочья, кошмарные трясины нейтронных болот и смертоносные объятия коллапсаров. Но если бы нам мешали только природные явления! А деятельность пресловутой Административной группы по предотвращению? Я понимаю, что она была направлена в эскадру личным распоряжением Императора из благих побуждений. Я и мысли не допускаю, что она вставляла нам палки в колеса с его ведома, упаси боже! Но гренки в мазуте, вычеркнутые из меню в нарушение флагманского устава, несомненно, дело лап Административной группы, что бы мне ни доказывал уважаемый начальник Службы Уха и Нюха! Жаль конечно, что группа в полном составе погибла на шлюпе, не имеющем кодового названия… Их подвиг навсегда сохранится в моих мемуарах! А сегодняшний возмутительный случай исчезновения протыкальных спиц в Четвертой Стае (командир Керк О)! Может быть, на этих спицах злоумышленники хотят попробовать мои любимые гренки? А это уже пахнет Изменой по крупному счету!!!
Четвертьадмиралы переглянулись. Уж если Главнокомандующий заговорил о гренках в мазуте – кому-то не поздоровится! Несчастный командир Одиннадцатой имел неосторожность усомниться в их замечательных вкусовых качествах вслух. Все знают, чем это кончилось.
Тем временем со стариной Шнотом творилось что-то ужасное. По его и без того хищной морде пробегали мерзкие гримасы. Все шесть конечностей мелко подрагивали. Полный адмирал впадал в священное беснование – непременный атрибут Искоренения Измены перед высадкой!
К удивлению подчиненных, Шнот бесновался недолго и когда кончил, удивительно спокойно известил:
– Приказываю применить локальную протравку памяти к каждому десятому стайеру, включая и младший офицерский состав! Подобная мера искоренит пацифистские настроения и воодушевит десант!
– Осмелюсь доложить, полный адмирал! – всунулся старенький командир Второй Стаи по кличке Воин-малютка. Он страдал от застарелых ран, жить ему осталось всего ничего, оттого он никого не боялся и имел собственную точку зрения на все, даже на пропускную способность утилизатора. – Мы такое уже проделали три месяца тому назад!
– Тогда к каждому девятому!
– Аналогичная экзекуция имела место не далее как месяц тому!
– Восьмому!!! – взревел Шнот.
– Увы…
– Клянусь яйцекладами покойной Основательницы, восходящей к садку сопредельных носителей
Лазурного Пятна Небесного Зачатия… (Лица четвертьадмиралов вытянулись. Подобного богохульства они не слыхали с начала похода.)…Применить к первому попавшемуся!
Командиры Стай выскочили в коридор, демонстрируя завидное единообразие. Их сердца горели одним желанием – как можно быстрее исполнить приказ, но так, чтобы не исполнять приказ. Они все знали, что на корабле существует добровольная организация среди нижних чинов – Лига Вспомоществования. Эта организация за небольшую сумму оповещала стайеров об очередной сумасбродной выходке высшего начальства и прилагала поистине героические усилия по предотвращению несправедливости. Информаторов, поставляющих сведения Лиге прямо из адмиральской каюты, не могла сыскать даже Служба Уха и Нюха. Поговаривали, что ниточка тянется к самому полному адмиралу. Жаден был старина Шнот: похоже не брезговал и стайерскими медяками. Кроме распространения информации Лига также брала на себя функцию воздаяния по заслугам, а кому охота получить стрелу в спину во время атаки? Стайеры, конечно, нижние чины, но нижние чины расы Диалона!
К счастью, коридор был пуст, как имперская тюрьма после амнистии. Топая куда глаза глядят, Керк О вспоминал проклятые гренки в мазуте. Их не подали во время второй перемены традиционной трапезы по случаю прохождения половины пути. Шеф-повар был разжалован в простые подавальщики, хотя и клялся, что распевал походный марш расы Диалона не менее дюжины раз за время готовки. Составитель меню лишен четверти привилегий и сослан на пожизненную очистку корабельной канализации. Тогда же был спущен в утилизатор бедный командир Одиннадцатой. Этим инцидент не ограничился. Некоторое время спустя группа активистов Лиги поймала общестайного вдохновителя четвертьадмирала Цемара Ше и принялась пытать его с пристрастием. Почему, дескать, адмирал гренки в мазуте уписывает, а рядовому составу даже в колесной мази отказывают на завтрак? И когда наконец оживят самок? И зачем запретили игральных моллюсков среди нижних чинов? И еще много разных
«почему», «когда» и «зачем». Четвертьадмирал пытки вопросами не выдержал и впал навечно в прострацию. Активистов Лиги не нашли, но в назидание распылили каждого сотого, чтоб впредь не повадно было. Цемара Ше за предыдущие заслуги стали пользовать в новом и неожиданном качестве – эскадренного штандарта, ибо прежний изрядно обветшал и был не таким преданным…
По странной ассоциации в этом месте воспоминаний мозг Керка О посетила заманчивая мысль. Даже не столько заманчивая, сколь пикантная. Ежели все остальные коллеги по званию заняты поиском укромных местечек, чтобы переждать приказ Шнота, никому и в голову не придет возвращаться к каюте Главнокомандующего. А каюта Бевзии, нынешней супруги адмирала и подружки детства Керка О – рядом. Каюты супругов разделял между собой адмиральский садок с проточной циркуляцией. Все на флагмане знали, что он пуст, и это обстоятельство вселяло в командира Четвертой надежду…
Глава III. ИНТЕРЛЮДИЯЛучшие ножны для стилета – внутри подходящего скелета. Советую: ножны подобрать, иначе сам можешь ножнами стать!
Пека Тутес, профессиональный стилетист, виртуоз скрытожаберного удара без замаха.
Бевзия была единственной функционирующей самкой на корабле. Остальные дочери Империи спали в специально оборудованных ваннах. Их разморозят только после посадки. Яйцеклады будущих матерей были полны, и никому не придет в голову рисковать потомством расы Диалона на планете пятипалых. Правда, Керк О подозревал, что стайеры прячут кое-какую толику разбуженных от спячки самок в нижних трюмах. Иначе чем можно объяснить исчезновение по вечерам доброй половины Четвертой? Но и на это нарушение устава Керк О смотрел, как на неизбежное зло – не хотелось по пустякам возбуждать ненависть подчиненных. К тому же он понимал их как самец. Кто не взвоет от рутинной тягомотины маршевого броска за много-много световых лет от дома?
Керк О первое время следовал совету отца и на возлюбленную даже глаз не поднимал. Кому радость по собственной глупости в утилизатор загреметь? К тому же Служба Уха и Нюха была начеку. Памятуя о детской привязанности молодых сердец и о дуэли в Кадетском Корпусе, она караулила каждый шаг командира Четвертой в сторону каюты Бевзии. Со временем контроль ослабел, а огонь любви разгорался все сильнее. Бевзия стала оказывать другу детства сначала мелкие знаки внимания, потом несколько раз встретилась с ним на абордажной палубе будто ненароком, а на днях она призналась Керку О, что старый маразматик надоел ей хуже его любимых гренков в мазуте. Укладываясь на двойное ложе, он продолжал зудеть о боевых порядках, несварении желудка и измене, не подозревая, что измена гораздо ближе, нежели он себе представляет. До супружеской неверности дело не дошло, это верно, но ждать осталось недолго…
Рассуждая подобным образом, Керк О приблизился к заветной дверце. Он глянул по сторонам, желая убедиться, что никого в пределах прямой видимости нет. Так и есть. Старший командный состав и нижние чины, оповещенные Лигой Вспомоществования, продолжали играть в национальную диалонскую игру – прятки. Полагаясь на нежную дружбу с утонченной подругой, Керк О нетерпеливо пробежался по мембране музыкального замка пальцами, слегка подрагивающими от возбуждения. Дверь каюты скользнула вбок, пропуская четвертьадмирала, и тут же вернулась на место. Внутри было темно после ярко освещенного коридора. Пока глаза привыкали к полумраку, в голове всплыли то ли услышанные, то ли прочитанные где-то строчки: «Мышеловка захлопнулась! Вот так стригут купоны!»
Но в это время глаза адаптировались и он увидел Бевзию. Она стояла перед огромным, во всю противоположную стену, зеркалом и примеряла боевой шлем с накладными инкрустациями – коллективный подарок Интендантской службы, сработанный в свободное от инвентаризаций время. От нахлынувшего волнения четвертьадмирал не сразу сообразил, что кроме шлема, на ней не было абсолютно никакой одежды.
Вдруг каюта наполнилась ритмичным скрежетом, в котором можно было угадать что-то знакомое. Неловкие пальцы старины Шнота силились изобразить пароль-мелодию, но дверь не открывалась. Любовников спасло отсутствие музыкального слуха у адмирала.
Керк О лихорадочно стал напяливать мундир, но это у него получалось плохо. Бевзия же отнюдь не спешила ему на помощь. Зная недостатки супруга лучше всех в Империи, она сказала совершенно спокойно:
– Раз уж мой идиот приперся не вовремя, тебе придется переждать в гардеробе, как это ни банально, мой друг… Он не только глух, но и слеп, как подземная ящерица, и следов твоего пребывания в моей спальне не заметит!
– А как же его знаменитый третий глаз?
– Нашел чего бояться. Разве ты не знаешь, что им он определяет степень готовности своих проклятых гренков! Не дай бог, исполнят походный марш на один раз меньше!
И командиру Четвертой пришлось подчиниться обстоятельствам.
Когда Бевзия выпустила его из шкафа, Керк О едва выполз, полузадушенный и злой. Ему хотелось только одного – выйти на оперативный простор.
– Я сожалею, любимая, – криво усмехаясь, выдавил незадачливый поклонник. – Но мне необходимо выполнить приказ твоего мужа. Я лучше пойду!
Придерживая лапой распахивающийся китель у подчелюстного мешка, четвертьадмирал вывалился в коридор. В нем по-прежнему никого не было. Организация не зря брала деньги – предупрежденные ею стайеры прятались, где только можно. Им совсем не хотелось попасть под промывку мозгов. Операция эта была неприятная, и после нее долго болела голова – ни тебе в игральных моллюсков сразиться, ни к самочкам в трюм сбегать!
Желая выместить на ком-нибудь досаду от несовершенности проступка, Керк О распалялся, как игрок, у которого перед партией украли лидирующего моллюска. Коварные нижние чины совершенно не собирались мозолить ему глаза. Словно ветром их с палубы сдуло. Ни звука нигде. Отсутствие стайеров, пустота на корабле взъярили командира Четвертой до крайней степени. Подсознательный инстинкт жажды крови повел его прямиком к запасной штурманской рубке, где всегда, при любых обстоятельствах, дежурили два стайера – часовые при эскадренном штандарте.
Один из часовых был новобранцем. Денег, чтобы заплатить Лиге за услуги, он еще не заработал и посему ничего не ведал о намерениях старшего офицера, ворвавшегося внезапно в рубку с перекошенной от злости мордой. Это так похоже на новобранцев – пребывать в блаженном неведении относительно намерений старших по чину. К счастью, подобное быстро проходит. Через каких-нибудь десять, пятнадцать суток судового карцера… Другой часовой, капрал из старослужащих, затрясся, как кадет перед ритуальной дуэлью. Это решило его судьбу.
– Предатель! – прошипел Керк О. – Дрожишь у знамени!
Четвертьадмирал вонзил побеждальный стилет в трепещущее тело. В пылу мести он перепутал меру наказания – бедный капрал получил больше, чем рассчитывал получить при самом неблагоприятном для себя исходе, когда Лига известила об очередном бзике полного адмирала…
Керк О выдернул клинок из поверженного, вытер лезвие об его мундир и неспешно удалился в прекрасном расположении духа.
Раненый, падший в агонии на пол, заметив, что надругавшийся над ним старший офицер покинул рубку, помчался в лазарет, зажимая рану хвостом. Разумные рептилии быстро и хорошо регенерировали. Часовой не был исключением. Через сутки он выглядел как новенький.
