Текст книги "Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910)"

Автор книги: Николай Гумилев

Автограф 1 первоначальной редакции в письме Брюсову от 2 октября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 40 – 40 об.). Автограф 2 – архив Лозинского.

Дат.: 2 октября (н. ст.) 1907 г. – по дате письма к Брюсову.

Ст. 3–8. – Лев во многих мифологических системах был связан с солнцем; алый пояс и янтарь несут на себе символику солнца; жемчуг, посвященный луне, тоже косвенно связан с солнцем (луна светит отраженным солнечным светом).

76

Раннее утро. 1907. 22 декабря, без загл., с пометой «Париж», с вар., РЦ 1908, без загл., Ж 1910, так же, РЦ 1918.

Изб 1943, СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, ОС 1989, Изб (М), СС (Р-т) I, Ст (М), ред. 1908, Изб (Х), Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1908, Ст (Яр), Круг чтения, ред. 1908, Изб (XX век), Изб 1997, ВБП, ЛН.

Автограф 1 без загл. в письме Брюсову от 2 октября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 41). В ст. 11 вместо «странной» ранее было: «страстной». В ст. 14 вместо «набегают» ранее было: «наплывают». Автограф 2 без загл. в письме Брюсову 2–16 октября 1907 г. (Там же. Ед. хр. 20. Л. 40 об.). Автограф 2 – архив Лозинского.

Дат.: 2 октября (н. ст.) 1907 г. – по дате письма к Брюсову.

И. Г. Кравцова указывала на сюжетную перекличку этого ст-ния с повестью Э. По «Лигейя» (Н. Гумилев и русский Парнас. С. 54). Ср. также со ст-нием В. Я. Брюсова «Последний пир». Ст. 1 – ср.: «Наконец она стряхнула / Обветшалый свой убор, / Улыбнулась и вздохнула / И открыла ясный взор...» (В. С. Соловьев).

77

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980, СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, Соч I, СПП, Круг чтения, ВБП, МП, ЛН.

Автограф в письме Брюсову от 2 октября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 41 – 41 об.). Перед текстом пояснение: «Это стихотворение может служить продолжением предыдущего». Имеется в виду ст-ние «Самоубийство» («Улыбнулась и вздохнула...»), № 76. В ст. 8 вместо «как пса» ранее было: «как та», в ст. 9 вместо «странной» ранее было: «страстной», в ст. 11 вместо «Но не», ранее было: «И не», вместо «жалко» ранее было: «тяжко».

Дат.: 2 октября (н. ст.) 1907 г. – по дате письма к Брюсову.

И. Г. Кравцова, следуя записям А. Ахматовой, выявляла в этом ст-нии, как и в ст-нии № 76, реминисцентную связь с рассказом Э. По «Лигейя» (Н. Гумилев и русский Парнас. С. 345). Ст. 19–20. – С лошадиной головой иногда изображалась Гера (Кун Н. А. Легенды и мифы Древней Греции. М., 1957. С. 30) и Деметра (Мифологический словарь. С. 182). Обе богини являются хтоническими божествами, обе владеют способностью насылать безумие.

78

РЦ 1908, без загл., с вар., РЦ 1918.

СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, Ст (Пол), БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, СС (Р-т) I, Ст (М), ред. 1908, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1908, Круг чтения, ред. 1908, Престол, Изб (XX век), ВБП, МП, ЛН.

Автограф 1 без загл. в письме Брюсову от 2 октября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 41 об.). Автограф 2 без загл. в письме Брюсову от 7 января (н. ст.) 1908 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 19. Л. 2). Автограф 3 – архив Лозинского.

Дат.: 2 октября (н. ст.) 1907 г. – по дате письма к Брюсову.

Ю. Верховский видел в этом ст-нии «антитезу образу смерти» из ст-ния № 38 (Верховский. С. 102). А. Осипович указывал, что в ст-нии «претворилась в образ <...> мысль немецких мистиков о сладострастьи ада» (Осипович А. По ту сторону стиха // Русская мысль. 27 октября 1983. С. 3).

Ст. 3. – См. комментарий к № 21. Ст. 7. – Образ смерти соотносится с Хароном – перевозчиком в царстве мертвых в греческой мифологии; Харон традиционно изображался мрачным старцем в рубище. Ст. 15–20. – Речь может идти о ламиях – ночных привидениях, высасывающих кровь у юношей (в греческой мифологии Ламия – спутница подземной богини Гекаты – страшное чудовище, пожиравшее чужих детей; в низшей мифологии народов Европы этот образ претерпел трансформацию, превратившись в суккуба, участницу шабаша). Ср. со ст-нием Брюсова «Ламия»: «Всех красивей я из ламий! / Грудь – бела, а губы – кровь. / Я вопьюсь в тебя губами, / Перелью в тебя любовь... Я гублю, как дух могильный, / Убиваю я, любя».

Перевод на англ. («Beyond the Grave») – SW. P. 35.

79

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1986, СП (Тб), СП (Тб) 2, Соч I, ВБП, МП, ЛН.

Автограф в письме Брюсову (между 2 и 9 октября (н. ст.) 1907 г. – дат. М. Баскера и Ш. Грэм) (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 19 – 19 об.).

Дат.: между 2 и 9 октября (н. ст.) 1907 г. – по реконструированной дате письма к Брюсову.

Ст. 3–4 – см. комментарий к № 42. Ст. 7–8 – см. комментарий к № 36.

80

РЦ 1908, без загл., Ж 1910, так же, РЦ 1918.

СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, Ст (Пол), ред. 1908, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, Изб (М), СС (Р-т) I, Изб (Х), Соч I, СПП, СП (Ир), Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), ОЧ, Изб 1997, ВБП, Душа любви, ЛН, Родник 1988.

Автограф 1 без загл. в письме Брюсову от 9 октября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 48). В ст. 6 вместо «на влаге» ранее было: «на волнах». В ст. 10 перед словом «роковое» ранее было: «свое». Автограф 2 – архив Лозинского.

Дат.: 9 октября (н. ст.) 1907 г. – по дате письма к Брюсову.

Р. Д. Тименчик указал на автобиографический подтекст ст-ния: летом 1907 г. в Севастополе Гумилев получил отказ А. А. Горенко (Ахматовой) на предложение о женитьбе (Родник. 1988. № 10. С. 20–21). Рассказ Ахматовой приводит А. Хейт: Гумилев, приехав в Севастополь летом 1907 г., предложил ей с ним уехать, но она только что окончила гимназию и мысль о замужестве ее не привлекала. Они стояли в молчании и смотрели на берег, на котором лежали мертвые дельфины (Haight A. Anna Akhmatova: A Poetic Pilgrimage. Oxford, 1976. P. 193). Там же приводится английский перевод ст-ния, выполненный А. Хейт.

Ст. 6–8. – Дельфины являлись символами божественной охранительной силы; в ранней христианской символике дельфин был эмблемой Христа. Существовало поверье, что на спинах дельфинов потерпевшие крушение мореплаватели попадают на небо. Ср.:

 
Волшебный король показался на горной вершине,
обнявшись
с красавицей дочкой своей.
Сказал ей: «На нашем воздушном дельфине,
сорвавшись
с вершины, помчимся,
купаясь в эфирах
скорей —
<...>
...к дельфину
на золотистую спину
садись...»
 

(Андрей Белый. «Вечерняя прогулка»)

81

РЦ 1908, без загл., как первое ст-ние цикла «Озеро Чад», Ж 1910, так же, РЦ 1918.

Изб 1946, загл. «Озеро Чад», Изб 1949, Изб 1959, СС I, Изб 1986, Ст 1986, Изб (Огонек), СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, Ст (Пол), БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, ОС 1989, Изб (М), Ст (XX век), Ст (М-В), ШЧ, Изб (Слов), Кап 1991, СС (Р-т) I, Изб (Х), ОС 1991, ред. 1908, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1908, СП (К), ЛиВ, Ст (Яр), Круг чтения, ред. 1908, Carmina, Изб (XX век), Русский путь, ОЧ, ЧН 1995, Ст 1995, Изб 1997, ВБП, МП, Ежов-Шамурин 1925, Трифонов 1962, ред. 1908, Декадентская лит-ра, ред. 1908, Трифонов 1971, ред. 1908, Barański, ред. 1908, загл. «Озеро Чад», Антология петербургской поэзии эпохи акмеизма. München, 1973, Силард 1979, Трифонов 1980, ред. 1908, Силард 1983, Rosyjskie kierunki literacki, ред. 1908, загл. «Озеро Чад», День поэзии 1986, ред. 1908, Трифонов 1987, ред. 1908, Собеседник 1987, Русская поэзия XX – начала XX в. М., 1987, Соколов, ред. 1908, загл. «Озеро Чад», Ст (Куйбышев), Гимн любви, Ежов-Шамурин 1991, Серебряный век, Крук 1991, Русская поэзия серебряного века, Серебряный век русской поэзии, Душа любви, ЛН, Русская лит-ра XX века: Учебная книга для уч-ся старших классов. Ч. 1. М.; Смоленск, 1995. 2-е изд., Акаткин, Потапчук, Лазаренко, Огонек 1986, Смена. 9 апреля 1987 (№ 83).

Автограф 1 без загл. в письме Брюсову от 9 октября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 43 об.). В ст. 5 вместо «нега» ранее было: «сила». В ст. 10 вместо «птичий» ранее было: «птицы». Автограф 2 – архив Лозинского.

Дат.: 9 октября (н. ст.) 1907 г. – по дате письма к Брюсову.

В письме к И. Ф. Анненскому (1909) Гумилев называет «Озеро Чад» (цикл, первым ст-нием которого первоначально был «Жираф»), своим «любимым» произведением (Неизд 1986. С. 119). Примечательно, что критиками это ст-ние при появлении было воспринято скептически. Даже Анненский не удержался от некоторой иронии: «Тут целый ряд тропических эффектов, и все, конечно, бутафорские: и змеи-лианы, и разъяренные звери, и “изысканный жираф”, жираф-то особенно...» (Речь. 1908. 15 дек. Подп.: И. А.). А. Левинсон констатировал: «И, спору нет, необычными красками блещут вызванные им сказочные образы этой маловероятной страны. Однако: <цит. ст. 15–20> и нас, подобно своей героине, поэт не в силах действительно увлечь ни своеобразием контраста, ни истинно находчивыми рифмами» (Современный мир. 1909. № 7. С. 190). Читатели оказались прозорливее критиков и ст-ние стало пользоваться успехом. «Помню, как юношей я купил в книжном магазине Вольфа на Невском проспекте в Петербурге книжку мне тогда неизвестного поэта, озаглавленную “Романтические цветы”, – вспоминал Л. Страховский. Вернувшись домой, я начал ее читать... И вдруг две строчки пронзили меня, просто дух захватило:

 
Далёко, далёко на озере Чад
Изысканый бродит жираф»
 

(Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 200). «Это стихотворение, где поэт сокрушается о своем литературном бессилии – одно из самых сильных во всей его ранней лирике», – писал К. И. Чуковский (Жизнь Николая Гумилева. С. 125). По воспоминаниям Ю. Либединского, С. Есенин назвал Гумилева «мастером» и восхищался грамматической вольностью во второй строфе стихотворения: «...“Обнявшие колени” – ничего не видно, а “колени обняв” – сразу видно позу...» (Либединский Ю. Современники. М., 1961. С. 125). А в хрестоматии, подготовленной Н. А. Трифоновым, в которой, впервые после длительного перерыва, были представлены стихи Гумилева, «Жираф» открывал подборку его произведений (см.: Трифонов 1962. С. 434–435). Популярность ст-ния обусловила то, что образ «изысканного жирафа» стал предметом шуток среди знакомых поэта: «Смеялись над ним: “Ну что еще нового придумал наш изысканный жираф?”» (Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 18).

В. Хлебников именовал Гумилева «Жирафопевцем» (см.: Неизвестные письма Н. С. Гумилева (Публ. Р. Д. Тименчика) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 46. 1987. № 1. С. 64). Ю. Верховский писал об этом ст-нии: «Наиболее глубокой, истинно романтической музыкой проникнуто вступительное ст-ние небольшого цикла “Озеро Чад”, полное световых и музыкальных красок и оттенков, движения и какого-то двумя-тремя чертами переданного экзотизма в самом живописании жирафа. Отметим мягкий переход и гармоническое возвращение-заключение: <цит. ст. 13–20>» (Верховский. С. 97). С другой стороны, «экзотика» этого ст-ния вызывала в 20–30-е годы негативные критические оценки. «Этот “изысканный жираф”, – писал Р. В. Иванов-Разумник, – поистине символичен, он просовывает шею из-за каждой страницы стихов Н. Гумилева. Мы можем быть спокойны: искусство стоит на высоте. Пусть мировые катастрофы потрясают человечество, пусть земля рушится от подземных ударов: по садам российской словесности разгуливают павианы, рогатые кошки и, вытянув длинную шею, размеренным шагом “изысканный бродит жираф”» (Иванов-Разумник Р. В. Творчество и критика. Пб., 1922. С. 215). «Вслед за Брюсовым он упивается экзотикой диких стран», – писал Г. Лелевич, отмечая, что «эта экзотика у него, наряду с романтическими фантазиями, приобретает более реалистический характер» (Большая советская энциклопедия. М., 1930. Т. 19. С. 807). «Гумилев намечает экзотическую струю, в которой мастерство поэта в дальнейшем достигает своей высшей точки» (Бескин О. Гумилев Николай Степанович // Лит. энциклопедия. М., 1930. Т. 3. Стб. 83). За последние два десятилетия трактовка этого ст-ния значительно углубилась. Оригинальную трактовку «Жирафа» дал Н. Н. Скатов. «Может быть, не случайно в великой чеховской пьесе о русской провинции врачу Астрову вдруг пригрезилась Африка. Почему Африка? Потому что это что-то уже совершенно необычное, чуждое, далекое, совсем “не отсюда”. Постоянно живущая мечта, способность отлететь, вырваться вдруг в форме случайной, даже не попутной фразы. Недаром же, как над пророчеством, так бьется над ней, над никчемной вроде бы фразой, театр, так усиленно размышляют критики. Так неожиданно, по-астровски, но уже, конечно, романтично (впрочем, ведь разве Астров не тайный романтик, не мечтатель?) возникает у Гумилева Африка: <цит. ст. 1–4, 13–20>. Гумилев не только в стихах был поэтом действенного волевого усилия. Африка была мечтой достижимой. И он за ней отправился» (СП (Феникс). С. 9). А. Давидсон, предостерегая от излишнего доверия к подлинности ранней гумилевской экзотики («“точными описаниями” природы и быта Африки эти и другие подобные строчки, конечно, не назовешь») констатирует, что именно эти стихи «запоминали и декламировали, может быть, даже чаще других, вышедших из-под гумилевского пера позднее» (Давидсон А. Муза Дальних Странствий Николай Гумилева. М., 1992. С. 41). Однако, несмотря на налет экзотизма и погружение в африканскую тематику, в ст-нии, по мнению О. Клинг, обнаруживается второй план – петербургский, «с его обязательными приметами, восходящими и к реальной топографии, и литературной топографии города». Поэтому ст-ние можно назвать африканским «с достаточной степенью условности: скорее оно неомифологическое, с привычными в символистской поэзии литературными реминисценциями, конкретно – из “Тысячи и одной ночи” (сюжет о походе арабов в Африку). По своему строю “Жираф” является “ст-нием в ст-нии” <...> но без композиционного обозначения внутреннего ст-ния. Этот прием <...> тоже восходит к “Тысяче и одной ночи”. В последней строфе ст-ния появляется образ “тропического сада”, который и в этом произведении, и в лирике Гумилева – особенно до “Чужого неба” (1912) – занимает особое место. Образ “сада” позволяет проследить стилевую эволюцию Гумилева от “Пути конквистадоров” (1905) до “Жемчугов” (1910), то есть до необходимости перелома, возникшего после сближения с “башней”» (Клинг О. Стилевое становление акмеизма: Н. Гумилев и символизм // Вопросы лит-ры. 1995. № 5. С. 110–112). Образный строй ст-ния, своеобразная инструментовка – «анафоры, повторы, мастерское использование аллитерации (особенно часто повторяется плавный звук л при описании жирафа)» – создает настроение яркости, праздничности. И вместе с тем, «несмотря на экзотику деталей, ст-ние удивительно русское из-за пронизывающего его чувства грусти» (Карсалова Е. В., Леденев А. В., Шаповалова Ю. М. «Серебряный век» русской поэзии. Пособие для учителей. М., 1994. С. 114–115).

Р. Мэтлоу, уподобив «Жирафа» другим «анималистским стихам» раннего Гумилева, сделал акцент на психологизме его содержания, хотя и назвал ст-ние «наиболее парнасским» (см.: Matlaw R. E. Gumilev, Rimbaud and Africa: Acmeism and the Exotic // Actes du VI Congrès de l’Association Internationale de Littérature Comparée. Stuttgart, 1975. P. 654). Полемизируя с этим положением, М. Баскер выдвинул свою концепцию «Жирафа» как произведения в основе своей магического. С точки зрения М. Баскера, через ощущение сказочности и таинственности экзотической земли поэт приходит к ощущению непостижимого, через ярко-красочную реальность изображаемого – к реальности мечты. И форма этого ст-ния («магнетические» эпитеты, плавный бег пятистопного амфибрахия, переходящий в заклинательный речитатив) такова, что произведение выглядит как драматическое представление с гипнотической заданностью (Basker. P. 31–32).

А. Юнгрен обращает внимание на «экзотическое иноязычие» в ст-нии Гумилева, связанное, по ее мнению, с традицией И. Анненского «вводить устарелое слово или галлицизм» в поэтический текст. Использование этого приема обнаруживается и в «Жирафе», и в поэме В. Хлебникова «Зангези» (Юнгрен А. «Загадочное будничное слово» И. Анненского: архаизмы и галлицизмы // Text and Context: Essays to Honor Nils A. Nilsson. 1987. P. 83). В. Вс. Иванов, анализируя образ Африки в «Жирафе», приходит к выводу, что Гумилев близок в осмыслении экзотической природы к опыту французских парнассцев, используя «тривиальные клише», «общие формулы романтической поэзии, лишенные какого-либо существенного содержания» (Ivanov V. Vs. Two Images of Africa in Russian Literature of the Beginning of the Twentieth Century: «Ka» by Chlebnikov and Gumilev’s African Poems // Russian Literature. 29 (1991). P. 415–416). Американец С. Монас видит в образе жирафа не только странную женственную сущность, но и «таинственную и двусмысленную красоту» жены поэта – Ахматовой (см.: Selected Works of Nikolai S. Gumilev. Selected and translated by Burton Raffel and Alla Burago. Albany: State University of New York Press, 1972. P. 20).

82

Образование. 1908. № 7, без загл. и посвящ., Ж 1910, Ж 1918.

Ж 1910, СС 1947 I, СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, Изб (М), ШЧ, Изб (Слов), Кап 1991, СС (Р-т) I, Ст (М), Изб (Х), Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), Изб 1997, ВБП, МП, Музыка в зеркале поэзии. Вып. 3. Л., 1987, ЛН, Антология. Берлин, 1921, без загл., вар.

Автограф без загл., без посвящ., в письме Брюсову (середина – конец октября 1907) (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 20. Л. 39 об.).

Дат.: середина – конец октября 1907 г. – по датировке письма к Брюсову (см. о датировке комментарий М. Баскера и Ш. Грэм в Неизд 1986. С. 235).

«Музыка композиторов-романтиков (Шумана?) немало подсказывает в “Маэстро”» – пишет Л. А. Смирнова (Изб (М). С. 18).

Сверчков Николай Леонидович (1894–1919) – сын А. С. Сверчковой, племянник Гумилева, его спутник в африканском путешествии 1913 г. В 1921 г. Гумилев посвятил памяти Н. Л. Сверчкова книгу «Шатер».

83

РЦ 1908, Ж 1910, РЦ 1918.

Изб 1943, СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, Ст (М-В), СС (Р-т) I, Соч I, СПП, СП (Ир), Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), ВБП, Трифонов 1962, ред. 1908, Декадентская лит-ра, Трифонов 1971, ред. 1908, Трифонов 1980, ред. 1908, Трифонов 1987, ред. 1908, Лазаренко.

Автограф 1 в письме Брюсову от 7 января 1908 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 19. Л. 2 об.) Автограф 2 в письме Брюсову от второй половины октября 1907 г. (Там же. Ед. хр. 20. Л. 41). В ст. 16 «высыхает» со строчной буквы. Автограф 3 – архив Лозинского.

Дат.: середина – конец октября 1907 г. – по автографу 2 (см. комментарий к № 82).

«Красочное “Помпей у пиратов” – писал один из критиков – одно из лучших в книжке, подарило нас прелестной строфой, сделавшей Помпея живым: <цит. ст. 17–20>» (Образование. 1908. № 7. С. 79. Подп.: Л. Ф.). Эту же строфу выделил и И. Ф. Анненский: «Почему “Мореплаватель Павзаний” и “Император Каракалла” должны быть непременно историческими картинами? Для меня довольно, если в красивых ритмах, в нарядных словах, в культурно-прихотливой чуткости восприятий они будут лишь парижски, пусть даже только буквально – декоративны... Это положительно красиво... А красивое, право, не так-то уж далеко от Прекрасного» (Речь. 1908. 15 дек.). Ю. Верховский писал о «блестящем налете историзма» в произведениях раннего Гумилева и в качестве подтверждения приводил всю ту же 5 строфу «Помпея...» (Верховский. С. 103).

В названии ст-ния возможна реминисцентная перекличка со ст-нием Брюсова «Гребцы триремы», ср.: «Эх, что мечтать! все равно – / Цезаря влечь иль пирата!» Секст Помпей (75–36 до н. э.) – младший сын Помпея Великого. После того как триумвиры объявили его врагом отечества, стал пользоваться услугами дезертиров и беглых рабов в войне против Рима. Занимался пиратскими набегами на корабли, везущие хлеб в Италию. Погиб от руки одного из легатов Антония.

84

РЦ 1908, без загл., с вар., Ж 1910, так же, Избранные стихи русских поэтов. Период 3. Вып. 2. СПб., 1914, РЦ 1918.

Изб 1943, под загл. «Проказа», СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, ОС 1989, Кап 1991, СС 1991, СС (Р-т) I, ОС 1991, ред. 1908, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1908, Круг чтения, ред. 1908, Carmina, ВБП, Серебряный век русской поэзии, ЛН, Изб (XX век), Русский путь, ред. 1908, Лен. ун-т. 15 апреля 1988, Чтец-декламатор. Т. 4.

Автограф 1 без загл. в письме Брюсову от второй половины октября 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 20. Л. 41 об.). Автограф 2 без загл. в письме Брюсову от 16 декабря (н. ст.) 1907 г. (Там же. Ед. хр. 18. Л. 49). Автограф 3 – архив Лозинского. Автограф 4 в альбоме Э. Ф. Голлербаха (РНБ. Ф. 207. № 105. Л. 20). Внизу слева дата записи: 29 сект. 1920 г.

Дат.: середина – конец октября 1907 г. (см. комментарий к № 81).

А. Л. Левинсон считал, что это ст-ние – «колоритная, но выдержанная в нудно исходящих ритмах г. Блока вещица» (Современный мир. 1909. № 7. С. 109). В более широком плане истолковал ст-ние Ю. Верховский: «Мотивы “экзотические”, сказочные странствия только предчувствуются и чуть намечаются в “Пути конквистадоров”; излюбленные поэтом с молодой поры “Романтических цветов”, уже и здесь они разработаны гораздо убедительнее других мотивов той же, по преимуществу, красочно-пластической поэзии <...> Здесь полнотою красочного виденья и жизненной, музыкальной одушевленностью особенно выделяется стихотворение “Приближается к Каиру судно...”, с такими пленительными чертами изображения, как в этих простых строках <цит. ст. 13–16>» (Верховский. С. 97). Анализируя мотивы ст-ния «Зараза», Ю. Зобнин замечает, что «мир ранней лирики Гумилева – мир мрачный, при всем своем “экзотическом” цветовом и “морфологическом” многообразии. Тема гибели тайно присутствует всюду за роскошными образами гумилевской романтической утопии» (Зобнин Ю. В. Странник духа // Русский путь. С. 24) Е. Д. Сампсон усматривает в акцентном стихе «Заразы» влияние поэзии М. Кузмина, перекличку в использовании мотивов смерти, болезни, разложения и т. п. (Sampson E. D. Nikolai Gumilev. Boston: Twayne Publishers. 1979. P. 178). По мнению исследователя, в ст-нии реализован один из шести тактовиков в метрическом репертуаре Гумилева (см.: Sampson E. D. Dol’niks in Gumilev’s Poetry // Russian Language Journal. 1975. P. 37). Влияние Кузмина также отмечено Ахматовой (мимоходом) (см.: Лукницкий П. Н. Acumiana: Встречи с Анной Ахматовой. Т. I. Париж: ИМКА-Пресс, 1991. С. 90). В ст-нии заметны тематические переклички с первым ст-нием из раздела «Мудрость» «Александрийских песен» М. Кузмина: «Я спрашивал мудрецов вселенной: “зачем солнце греет...”» Ст. 2. – Пророк – иносказательное обозначение Магомета; знамя Пророка – зеленое знамя с изображением полумесяца – мусульманская святыня. Ст. 8. – Фески – круглые шапочки с кисточкой, элемент турецкого национального костюма. Ст. 23–24 – возможна тематическая перекличка со ст. 50.

85

РЦ 1908, без загл., Ж 1910, так же, РЦ 1918.

СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, Изб (М), Изб (Слов), СС (Р-т) I, Ст (М), ред. 1908, Изб (Х), ОС 1991, ред. 1908, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1908, Ст (Яр), Круг чтения, ред. 1908, Carmina, Изб (XX век), ЧН 1995, Ст 1995, Изб 1997, ВБП, МП, Русские поэты серебряного века, ред. 1908, ЛН, Лазаренко.

Автограф 1 без загл. в письме Брюсову от 30 ноября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 17). Автограф 2 – архив Лозинского.

Дат.: 30 ноября (н. ст.) 1907 г. – по дате письма к Брюсову.

1 июля 1908 г. Гумилев писал в письме к В. Е. Аренс: «Мне очень интересно, какое стихотворение Вы предположили написанным для Вас. Это – “Сады моей души”» (Неизд 1986. С. 117). Ю. Верховский относил это ст-ние к тем, в которых «музыка истинно романтического устремления» «непосредственно и подлинно реальна» (Верховский. С. 101). «О своей способности заглянуть за черту обыденного говорит поэт, – пишет Л. А. Смирнова, цитируя ст. 1–4, 21–24. – Нет, Гумилев не был равнодушен к “миру бегущих линий”. Но конкретное преображал своей мечтой или болью угадывал “дальним зрением”» (Изб (М). С. 13). В. Размахнина отметила, что в ст-нии присутствует постоянная у раннего Гумилева тема отчуждения от «злободневности» и связывала данное ст-ние с более поздним, программным ст-нием «Я вежлив с жизнью современною...» (1913) (Размахнина В. Серебряный век. Очерки. Красноярск, 1993. С. 77–78).

В ст-нии присутствуют тематические и метрические реминисценции ст-ния К. Д. Бальмонта «В моем саду мерцают белые...».

Ст. 1–8. – Речь идет об атрибутике жриц древних мистерий – Кибелы и Диониса. Ст. 17–18. – Черная пантера и лев – животные, посвященные Кибеле и Дионису. Ст. 23. – Сирокко – знойный южный или юго-восточный ветер, дующий в Средиземноморье.

86

РЦ 1908, под загл. «Любовникам», с вар., Ж 1910, так же, РЦ 1918.

СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), вар. 1908, Ст ПРП, вар. 1908, Изб (Слов), СС (Р-т) I, Ст (М), ред. 1908, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1908, Ст (Яр), Круг чтения, ред. 1908, Изб (XX век), ОЧ, Изб 1997, ВБП, Гимн любви, ЛН, Антология. Берлин, 1921, вар. РЦ 1908 и Ж 1910.

Автограф 1 под загл. «Любовникам» в письме Брюсову от 30 ноября (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 17 об.). Автограф 2 – архив Лозинского.

Дат.: 30 ноября (н. ст.) 1908 г. – по дате письма к Брюсову.

Н. А. Богомолов полагал, что «сюжет, по-видимому, проецируется на сюжет ст-ния Брюсова “Предание”» (1904–1906), не опубликованного при жизни, но известного в литературных кругах (Соч I. С. 489).

Ст. 9–12. – О символике тумана см. комментарий к № 36. Наяды – в греческой мифологии нимфы источников, ручьев и родников. Ст. 19–20 – ср. со ст-нием К. Д. Бальмонта «Она отдалась без упрека...»: «Она не твердила “не надо”, / Обетов она не дала».

87

Ж 1910, Ж 1918.

Ж 1921, СС 1947 I, СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, Изб (М), Ст (М-В), Кап 1991, СС (Р-т) I, Ст (М), Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), Ст (Яр), Круг чтения (неправ. строфика), Изб (XX век), Ст 1995, Изб 1997, ВБП, МП, Душа любви, Простор 1986.

Дат.: ноябрь 1907 г. – по помете П. Н. Лукницкого со слов А. Ахматовой: «А<нна> А<ндреевна>, ноябрь 1907, приблиз<ительно>» (Жизнь поэта. С. 54).

Перевод на англ. («Prayer») – SW. P. 44.

На экземпляре (Ж 1910), хранящемся в семейном архиве Лукницких, есть пометы, сделанные П. Н. Лукницким со слов А. Ахматовой. В этом ст-нии ст. 2 подчеркнут (Жизнь поэта. С. 54). Ст-ние в разгул вульгарного социологизма дало повод О. Бескину разразиться гневной филиппикой: «Агрессивный дворянин, презирающий даже буржуазную демократию, тактически разыгравшую с “серыми людьми”, – он (Гумилев. – Ред.) устремляется к империализму, как к некоему новому рыцарству, ордену “сильных личностей”, завоевателей. Эпигон дворянства, он мнит найти новое утверждение своего класса, перекидывая мост непосредственно от прошлого к “будущему”. Еще в 1910–1912 гг., в “Молитве” он выражает свое credo: <цит. ст. 1–6>» (Лит. энциклопедия. Т. 3. М., 1930. Стб. 84–85). «...Уже и в 1910 году автор <...> чеканной, истинно классической по любым канонам “Молитвы” мог считать период ученичества завершенным, а уроки мастерства навсегда усвоенными», – писал в 1989 г. С. И. Чупринин (ОС 1989. С. 9). «Поэт творил не просто собственную интерпретацию действительности, а новую реальность, опирающуюся на прошлое и получающую воплощение в будущем. Настоящее – этап собственно созидания будущего. Как гласит один из текстов “Жемчугов”:

 
Солнце, сожги настоящее
Во имя грядущего,
Но помилуй прошедшее!»
 

(Слободнюк. С. 60). Н. А. Богомолов отмечает в ст-нии реминисценции из Ф. Ницше: «Я люблю того, кто оправдывает грядущее и спасает прошедшее, ибо он хочет погибнуть от настоящего (Ф. Ницше. Так говорил Заратустра. Ч. I; отмечено О. Роненом в кн.: An Approach to Mandel’štam. Jerusalem, 1983. P. 182)» (Соч 1. С. 503). «“Возвращение” – вот ключевое слово в поэзии Гумилева, – отмечает И. Делич. – Земля может вернуться в сверхмир, Адам обретает свой Эдем, блудный сын возвращается в отчий дом. Возвращение принадлежит будущему. Поэтому поэт благоговеет перед прошлым, презирает настоящее и надеется на будущее, которое сулит восстановление прошлого на высшем уровне бытия» (Делич И. Николай Гумилев // История... С. 492). Милосердие к прошлому, о котором говорит Гумилев в этом ст-нии, по мнению А. Михайлова, сближает его с другим современником – Н. Клюевым, также «не принявшим новую историческую действительность» (Михайлов А. И. Николай Гумилев и Николай Клюев // Исследования и материалы. С. 74).

«Многие божества были ассоциированы с солнцем. Греки верили, что Аполлон, Вакх, Дионис, Сабазис, Геркулес, Ясон, Уллис, Зевс, Уран и Вулкан разделяют либо видимые, либо невидимые атрибуты солнца. Норвежцы считали Бальдера Прекрасного солнечным божеством, а Один часто ассоциировался с небесным шаром, особенно из-за своего одного глаза. У египтян Осирис, Ра, Аннубис, Гермес и даже таинственный Аммон имеют сходство с солнечным диском. Исида была матерью солнца, и даже Тифон, Разрушитель принимал форму солнечной энергии» (Холл. С. 158). Эти мифологические мотивы ассоциации верховного божества с солнцем сохранились и в христианстве (см.: Холл. С. 159–160).

88

«В мире искусств». Киев, 1907. № 20–21, нояб., без загл., с вар., РЦ 1908, без загл., Ж 1910, так же, РЦ 1918.

СС I, Изб (Огонек), СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, ОС 1989, Изб (М), Изб (Слов), Кап 1991, СС (Р-т) I, Изб (Х), Соч I, СПП, СП (Ир), ред. 1908, Ст (Яр), Круг чтения, ред. 1908, Изб (XX век), Русский путь, ОЧ, ЧН 1995, Изб 1997, ВБП, Душа любви.

Автограф – архив Лозинского.

Дат.: ноябрь 1907 г. – по дате публикации.

Об этом ст-нии говорилось как о «делающем честь вкусу автора», как о «зловеще-спокойном, в манере По (Э. По. – Ред.)» (Образование. 1908. № 7. С. 79. Подп.: Л. Ф.). «Колоритные фигуры древности, Востока предстают в своем неожиданном облике. И это завораживает, – пишет Л. А. Смирнова. – ...“Ужас” воплощен в страшном существе: “Я встретил голову гиены на стройных девичьих плечах”. С не меньшей зрелищностью и эмоциональностью запечатлены (в РЦ. – Ред.) светлые явления...» (Изб (М). С. 14). «Женщина с головой гиены, – отмечал Н. А. Богомолов, – один из персонажей неопубликованной части комедии Л. Д. Зиновьевой-Аннибал “Певучий осел”, которая вряд ли могла быть известна Гумилеву (в свою очередь, Зиновьева-Аннибал не могла знать стихотворения Гумилева)» (Соч I. С. 490). Ю. В. Зобнин обращает внимание на то, что в ст-нии присутствуют образы, связанные с обрядом инициации (посвящения) в древние дохристианские мистерии, к тайне темных, «хтонических» языческих божеств (см.: Русский путь. С. 23). Е. Русинко считала источником тематики данного ст-ния «Комедию смерти» Т. Готье (см.: Rusinko E. Gumilev’s Acmeism: Theory and Practic. Brown University, 1976. P. 9. Неопубл. докторская дисс.).